В июле 1948 года успешный финский бизнесмен Пааво Нурми посетил олимпийский тренировочный центр в Аксбридже (Англия) за пару дней до открытия Лондонских игр. Нурми интересовался тем, как тренируются бегуны на средние и длинные дистанции. Он стал свидетелем тренировки Эмиля Затопека, 25-летнего чешского военного, которому недавно не хватило двух секунд до мирового рекорда на 10 километров. Рекорда, который когда-то принадлежал самому Нурми. Он с удивлением смотрел на то, как Затопек бежал пять раз по 200 метров за 34 секунды, трусил после каждого спринта, затем бежал 20 раз по 400 метров с временем от 56 до 75 секунд, опять с трусцой между интервалами, и наконец пробежал еще пять отрезков по 200 метров. Это была самая тяжелая тренировка, которую когда-либо видел Нурми, а повидал он немало.

На Олимпиаде на следующей неделе Затопек выиграл золотую медаль в беге на 10 километров и серебряную медаль на дистанции 5 километров. Вернувшись в Финляндию, Нурми настоял, чтобы местные бегуны копировали методы Затопека, потому что «только он понял смысл тяжелых тренировок».

Вот вам частный пример эволюции в спорте. Молодой бегун стал практиковать новый подход, отличавшийся от тех, что использовали другие бегуны топ-уровня. Затем он победил этих бегунов на крупных международных соревнованиях. Проигравшие стали копировать его подход, который стал новым стандартом – до тех пор, пока другой молодой бегун не придумает что-то новое и не выиграет.

Пааво Нурми определенно хотел стать моложе на 20 лет и применить методы Затопека к себе. На пике своей карьеры Нурми бегал по 40 миль [64 км] в неделю и проходил еще 25 миль [40 км]. Это было больше, чем бегали все бегуны до него, и этого было достаточно, чтобы стать величайшим бегуном в истории. Известный как Летучий Финн, Нурми заработал девять золотых и серебряных медалей на трех Олимпиадах с 1920 по 1928 год и поставил много мировых рекордов. Интересно, что Нурми был средним бегуном, пока не добавил в свою программу относительно новый метод – высокоинтенсивные интервалы. Такие работы, как шесть отрезков по 400 метров за 60 секунд, позволили Летучему Финну значительно прибавить и доминировать на протяжении нескольких лет.

После окончания карьеры Нурми смотрел на прошлое с сожалением, что проводил недостаточно интервальных работ. «Моя величайшая ошибка, которую совершали и многие другие, была в однобокости моей тренировочной программы (слишком много длинного, медленного бега)», – говорил он своему биографу. Он прожил достаточно долго (до 1973 года), чтобы узнать, что такое предположение ошибочно.

Если и было что-то, чего Эмиль Затопек не делал, так это «слишком много длинного, медленного бега». Затопек тренировался так же, как другие молодые чешские бегуны его поколения, – несколько миль легкой трусцой каждый день, когда приятель познакомил его с интервальной работой. Это было озарение для Затопека. «Почему я должен бегать медленно, – вспоминал он свои мысли позднее. – Я должен учиться бегать быстро, тренируясь быстро».

Затопек поменял свои легкие пробежки по 5 миль [8 км] на ежедневные интервальные тренировки, состоявшие из десяти спринтов на 100 или 200 метров и шести тяжелых интервалов длиной 400 метров. Многие другие бегуны делали интервалы в те годы, но Затопек делал только интервалы. И со временем он делал все больше и больше интервалов. Его логика была простой: если интервалы – это хорошо, то много интервалов – еще лучше.

Каждый год Затопек увеличивал объемы интервальной работы. Чем тяжелее были его тренировки, тем быстрее он бегал. В 1949 году он установил новый мировой рекорд на дистанции 10 километров – 29:02:6. Спустя два года он пробежал 20 километров с лучшим временем в истории. В 1952 году он завоевал четыре золотые медали на Олимпиаде в Хельсинки. И все равно продолжал увеличивать нагрузку, не останавливаясь на достигнутом. К 1954 году он делал такие интервалы, по сравнению с которыми та тяжелая тренировка, свидетелем которой стал Пааво Нурми в Аксбридже, показалась бы разминкой. Теперь он бегал 50 раз по 400 метров с соревновательным темпом, и в пиковые периоды он повторял эту героическую тренировку дважды в день каждый день. Общий объем составлял более 140 миль [224 км] в неделю, включая восстановительные легкие пробежки, которые составляли лишь треть объема. В этом году Затопек установил мировые рекорды на дистанции 5 километров (13:57:2) и снова на дистанции 10 километров (28:54:2).

Следующей зимой Затопек попытался выйти на очередную отметку. В феврале он бегал по 180 миль [288 км] за неделю. Но на этот раз большее количество интервалов не улучшало результаты. «Я не очень хорош в этом году», – 33-летний Затопек после серии относительно тусклых результатов. Он превысил максимальную эффективную дозу интервальных работ. Он дошел до своего предела.

Впрочем, он мог найти утешение хотя бы в том, что его предел лежал далеко за пределами возможностей любого бегуна-современника. Еще в 1950 году редактор журнала Athletics Weekly Джимми Грин писал: «С Затопеком не работают никакие законы, и ни один атлет не сможет повторить колоссальные объемы его тяжелейших работ. Он сочетает быстрые и медленные отрезки с жесточайшей интенсивностью. Количество и сложность его тренировок таковы, что казалось очевидным: он не выдержит такого режима через несколько лет. Но чех продолжает бегать и бить рекорды».

Грин был прав в одном: для Затопека общие правила не работали. Немногие из бегунов, пытавшихся повторить его работы, смогли сделать это, и, вероятно, лишь один – русский Владимир Куц – выиграл от таких тренировок настолько же, насколько выигрывал сам Затопек. Куц, который был моложе на пять лет, включал в тренировки большие объемы интервального бега и выиграл золотые медали на дистанциях 5 и 10 километров на Олимпиаде в 1956 году – и установил мировые рекорды на обоих. Но его карьера была короткой. Жестокий тренировочный режим Затопека он смог выдержать чуть менее пяти лет.

Хотя система Затопека, основанная на скоростной работе, на момент ее применения автором продвинула спорт вперед, у нее не было дальнейших перспектив. Затопек показал, что высокоинтенсивные интервалы – жизненно важная составляющая подготовки бегунов, но в итоге выяснилось, что их важность меньше, чем думал Затопек (и Нурми). Если будущие поколения бегунов хотели бегать быстрее, им нужно было найти другие способы, помимо больших объемов скоростных тренировок.