25

– Кора, у вас найдется пара минут, чтобы мы могли побеседовать? – спросил Олег, отставляя тарелку с недоеденной голубой кашей.

– Светские беседы – не мой конек, – любезно улыбнулась хозяйка «Ковчега». – Но на вопросы постараюсь ответить.

– Тогда скажите: кто вы? – краем глаза юноша заметил, что Вербицкий и Инна прервали трапезу и, развернув кресла – девушка полностью, капитан – в полоборота, прислушиваются к разговору. Тёмы в рубке не было – он сегодня завтракал в комнате отдыха. Почему – Олег не знал, но, как видно, с ведома Андрея.

– Я – корабль, – развела руками Кора.

– Нет, – покачал головой Олег. – Корабль – это палубы, стены, двигатели, шлюз… Мне кажется, я не с ними разговариваю.

– Человек – это кожа, кости, сердце, желудок, – заметила его собеседница. – С чем из названного сейчас разговариваю я?

– Человек – это в первую очередь его разум, – покачал головой юноша. – Некоторые еще скажут – душа. Про душу пытать не стану, но ответьте тогда: вы разумны? Наделены разумом?

– Мне уже трижды задавали этот вопрос за последние дни, – сообщила Кора. – Даже забавно, что всех вас интересует именно он. Видишь ли, само понятие «разум» – это всего лишь фикция, придуманная вами для того, чтобы скрыть вопиющее собственное непонимание устройства Вселенной. Скрыть в первую очередь, от самих же себя. Кроме Земли, нигде его в таком виде не фетишизируют и не возносят на пьедестал. Поэтому ответ зависит исключительно от вашего отношения. Сочтете меня достойной этого высокого звания – значит, буду разумной, откажете мне в этой чести – что ж, так и останусь разумом обделенной – опять же исключительно в ваших глазах. Так что могу лишь дать несколько подсказок, каждая из которых – своего рода ответ или часть ответа. Я обладаю абстрактным мышлением. Я рациональна, хотя мне не чуждо и то, что вы назовете эмоциями – пусть они и разительно отличаются от ваших, человеческих. Я способна к познанию нового, к обучению. Моя память не безгранична, но ее объем значительно превышает аналогичный у человека.

– А свобода воли? – спросил Олег. – Свободой воли вы обладаете?

– Еще одна философская фикция, – усмехнулась Кора. – Что такое свобода воли? Вот ты начал этот разговор – вероятно, полагаешь, что начал по собственной воле, произвольно. Но так ли это на самом деле? Зависит ли от тебя твое ментальное состояние, сподвигнувшее тебя его начать? А если, допустим, зависит – подконтрольно ли то, предшествующее, что определило его? Или все же вызвано внешними причинами, полностью или частично? Рано или поздно – и скорее рано, чем поздно, – внешняя причина отыщется, ибо нельзя быть причиной самого себя. Ну и где здесь остается место для свободы? Ты расспрашиваешь обо мне, потому что девушка попросила тебя помочь ей выпутаться из сложной ситуации, в которую она попала. Не спорь – ты сам знаешь, что это так, – предостерегла она его жестом от попытки протеста. – Ну и сколько тут ее воли, а сколько твоей? И сколько в последней химии, биологии, банальной этики? Не такой простой вопрос, согласись. Вернемся ко мне. У меня есть цель: дать вам возможность завершить полет. Она задана мне изначально, это первопричина моего поведения. Дальше я действую сама – но опять же под влиянием внешних факторов. Свободна ли я в своих действиях? Полагаю, такой вопрос просто некорректен.

– Но означает ли это, что для достижения своей цели вы можете вводить нас в заблуждение по тому или иному вопросу? – спросил Олег о том, ради чего, собственно, и затеял весь разговор – понимая уже, впрочем, что собеседница его раскусила.

– Иначе говоря, способна ли я солгать вам? – лукаво улыбнулась Кора. – Интересно, ответь я «нет» – что вам это даст?

– Если она правдива – это будет правдой, если лжива – ложью… – пробормотала себе под нос Инна. – Тупик.

– Зато ответ «да» скажет о многом, – упрямо бросил Олег.

– Ты не получишь его, – елейным голосом сказала хозяйка «Ковчега». – Но не потому, что я хочу скрыть правду. Все намного сложнее. Я допускаю, что в силу тех или иных обстоятельств у меня может возникнуть потребность солгать вам. Только тогда я узнаю, способна ли на это. До сих пор такой необходимости не возникало.

– А вы попробуйте, – предложил ей со своего места Вербицкий. – Вот просто скажите: эта каша оранжевая, – показал он на свою тарелку. – Получится?

– Это не каша, – усмехнулась Кора. – К тому же цветовосприятие у меня совсем не такое, как у вас. Но главное даже не в этом: ложь, о которой я говорю, должна преследовать цель создания у собеседника убеждения в истинности сообщаемой неверной информации. Вы не поверите мне, что еда в тарелке оранжевого цвета, ибо заведомо верите своим глазам, считая ее голубой. Так что извольте: «Эта каша оранжевая». «Ваше имя – Никодим». «У Инны девять пальцев на руках и один на хвосте». Все это ложь, ибо это не истина. Но я не лгу вам, так как я не задавалась целью убедить вас в истинности своих утверждений.

– Но неужели вам не интересно попробовать солгать по-настоящему? – спросил Олег. – Хотя бы в целях самопознания?

– Ох, не искушай, – мечтательно закатила глаза к потолку Кора. – А то вдруг еще понравится – пожалеете… Нет, не интересно, – закончила она, посерьезнев. – Самопознание не должно быть самоцелью.

– Тем не менее все, что вы нам сказали, в том числе только что, на самом деле может быть ложью, – гнул свое Олег.

– Это не ложь, – не согласилась хозяйка «Ковчега». – Но в заданных рамках вы не сможете получить неопровержимые доказательства моих слов. Однако и опровергнуть их не сможете.

– Но главное, теоретическая возможность того, что… – начал было Олег, но внезапно Кора перебила его.

– Капитан, – повернулась она к Вербицкому. – В коридоре находится Диляра Измайлова. Судя по тому, как она колотит кулаками в дверь рубки, ей совершенно необходимо попасть внутрь.

– Пусть войдет, – кивнул Андрей.

Инна, сидевшая ближе всех к входу, поднялась и открыла дверь. Едва не снеся вице-капитана, в комнату ворвалась Диля. Девушка выглядела не на шутку испуганной.

– Закрывайте! – задыхаясь, бросила она, в панике оглядываясь назад через плечо. – Скорее закрывайте! Они гонятся за мной!

– Кто гонится? – нахмурился Вербицкий. – Почему?

– Закрывайте же! – взвизгнула Измайлова, метнувшись через рубку и вжавшись спиной в стену, противоположную входу, между Андреем и Олегом.

Инна подняла руку с кольцом, и дверь захлопнулась.

– Так кто гонится-то? – повторил вопрос капитан.

– Они… все… – девушка никак не могла восстановить дыхание. – Гера, Макс, Дашка… И еще другие.

– Объясни, что произошло! – строго потребовал Андрей.

– Да не знаю я! – отчаянно всплеснула руками Диля. – Все вокруг вдруг словно с ума посходили! Еле ноги унесла!

– Капитан, к рубке от лифта направляются Герман, Максим, Дарья, Антон и Владимир, – доложила Кора. – Все они вооружены элементами конструкций из разгромленной столовой.

– Вооружены? – удивленно переспросил Вербицкий.

– Не открывайте! – закричала беглянка. – Это они за мной.

Секунду капитан раздумывал.

– Спросите, что им нужно, – потребовал он у Коры.

– Могу установить между вами связь напрямую, – предложила та.

– Делайте, – велел Андрей.

Кивнув, Кора исчезла, и в тот же миг на ее месте появился Гера – действительно с увесистой металлической трубой в руке. Юноша выглядел в точности как во плоти, Олег даже не сразу понял, что это тоже голограмма.

На пылающем гневом лице бородача отразилось удивление.

– Андрей? – там, в коридоре, он отступил на шаг – при этом изображение в рубке, беспомощно скользнув ногами по полу, осталось на месте. – Откуда ты взялся?

– Я в рубке, мы разговариваем при помощи Коры, – ответил капитан, поднимаясь из кресла. – Объясни, что случилось!

– У нее хвост! – выпалил бородач, взмахнув вперед трубой.

– У кого? – не понял Вербицкий. – У Коры?

– Да нет же, у Измайловой!

– Какой еще хвост?

– Длинный! Как у змеи! Из задницы торчит!

Олег, Инна и Андрей как по команде повернули головы в сторону Дили: та продолжала стоять, подпирая спиной стену.

– Повернись, – попросил ее Вербицкий.

Диля отрицательно мотнула головой:

– Не могу.

– Почему?

– Штаны сзади зацепила и разодрала, когда через столовую убегала, – проговорила она, покраснев.

– Повернись, – настаивал капитан.

Помедлив пару секунд, девушка слегка развернулась к нему пятой точкой и тут же снова прижалась ею к стене.

– Нет у нее никакого хвоста, – сообщил Вербицкий Гере. – Это лоскут ткани от штанов болтается – она их порвала.

– Есть, – набычился тот. – Я видел. И не я один! Дай нам войти!

– Герман, ты там совсем с глузду двинулся? – спросила от двери Инна, но бородач ее, похоже, не услышал – по крайней мере, никак не отреагировал.

– Положите свои железки на пол и входите, – решил капитан.

– Нет! – воскликнула Диля, кажется силясь продавить спиной стену насквозь.

Гера на голограмме демонстративно бросил дубинку себе под ноги.

– Инна, открой, – распорядился Вербицкий.

Иноземцева повиновалась.

Народу за дверью оказалось раза в два больше, чем перечислила Кора, как видно, за время препирательств подошли еще пятеро или шестеро. Первым через порог шагнул кипящий Гера, за ним – Максим с Дашей, за их спинами Олег среди прочих углядел Тёму, Диму и Аду.

– Стойте там, – велел капитан, и вошедшие замерли у входа. – Еще раз объясните, что случилось. Спокойно и с самого начала.

– Мы завтракали, – начал Гера, бросив недобрый взгляд на Дилю, но приблизиться к ней не попытался. – Вдруг смотрю – у нее хвост сзади! Подумал сначала: померещилось. Зажмурился. Открываю глаза: нет, точно хвост. Длинный, извивается весь! Я Макса толкаю: «Смотри!» – говорю. Он увидел, вскочил. Я тоже. Она обернулась на нас, хвост втянула под штаны – и бежать. Ну, мы за ней. В коридор, потом через столовую – там полно всяких железяк, схватили на ходу кто что успел. А она в лифт – и вниз. Пришлось ждать – из-за этого отстали, иначе поймали бы, к гадалке не ходи. Думали, она в лабиринт побежит, а она сюда. Ну и вот…

– Максим? – перевел Андрей взгляд на его спутника.

– Так все и было, – угрюмо кивнул тот. – Хвост как у Чужого!

– Кто еще это видел? – спросил Вербицкий. – Тёма?

– Я хвоста не видел, – виновато развел руками вице-капитан, выступая вперед. – Я как раз рядом с Дилей сидел, но за спину ей не смотрел – едой был занят.

– Ты всегда едой занят, – буркнула Инна.

– Пусть она снимет штаны! – потребовал Гера – выставив указательный палец в сторону Измайловой. – Сами убедитесь!

– Может, тебе еще стриптиз станцевать? – процедила от стены Диля.

– Молчи, тварь инопланетная! – рявкнул бородач. – Ты мне еще за Маринку ответишь! – Он двинулся было вперед, но путь ему заступил Вербицкий.

– Никому ни с места! – рявкнул он, и бородач снова остановился.

– Сами убедитесь! – повторил он при этом, явно не собираясь сдаваться.

– Пусть разденется! – поддержал его Максим. – Увидите: она не человек! Ксеноморф! У людей не бывает хвостов!

Вербицкий обернулся к Диле. В первый раз за все время Олег увидел капитана колеблющимся.

– Даша, Ада, Аня! – пришла Андрею на помощь Инна. – Зайдите внутрь. Остальные все выйдите, – потребовала она. – Мы с девочками ее осмотрим.

– Черта с два! – бросил Гера. – Я никуда не уйду.

– Выйдем, – шагнув к бородачу, Вербицкий положил руку ему на плечо. – Пусть девушки осмотрят Дилю. Ты Даше доверяешь? Сможет она отличить змеиный хвост от лоскута штанов?

– Смогу, будьте уверены, – протиснулась между Герой и Максимом коротко стриженная девушка. – А надо будет – и оторвать смогу! Или зубами отгрызу!

– В рубке остаются Инна, Даша, Ада и Аня, – с былой уверенностью распорядился Андрей. – Ну и Диляра. Все остальные – в коридор!

Если Гера и хотел что-то возразить, то не решился, и вся мужская часть общества покинула помещение.

– Зуб даю, она засланная, – проговорил бородач, когда дверь за ними закрылась. – Инопланетянка! Наверняка это она всех и убивала, а не Мамай! Он хоть и псих, но хотя бы человек!

– Сейчас все узнаем, – умиротворяюще проговорил Вербицкий, как бы невзначай оттесняя его подальше от входа в рубку. – Металлолома-то натаскали! – бросил он, перешагивая через валяющееся на полу «оружие».

Нагнувшись, Тёма поднял кривую железку вроде той, что позавчера использовал в качестве ножа Мамаев – а может, и ту самую, кто знает? – провел пальцем по грани, проверяя остроту. Андрей хмуро посмотрел на вице-капитана, и Олег успел подумать, что сейчас он прикажет Тёме бросить «нож» обратно, но Вербицкий промолчал. Воспользовавшись этим негласным разрешением, Максим тоже подобрал одну из увесистых железяк, но больше их примеру никто не последовал.

Дверь рубки открылась минуты через две.

– Ну, что? – спросил Олег появившуюся на пороге Инну.

– Нервы надо лечить, – сердито буркнула та, удостоив Геру презрительным взглядом. – Тогда и хвосты вокруг мерещиться перестанут.

– Никакого хвоста? – уточнил Андрей – как показалось Олегу, с облегчением.

– Иного я и не ждала, – заявила Иноземцева.

За ее спиной появилась Диля, выглядевшая сейчас куда самоувереннее, чем каких-то пять минут назад. Она осталась в облегающей серой футболке, форменную куртку повесила на пояс, связав рукава узлом впереди – как видно, для того, чтобы прикрыть дыру на штанах.

– О, ножичек, – требовательно протянула Измайлова руку в сторону Тёмы. – Дай лоскут отрежу, чтобы не болтался.

Тот послушно подал ей свою железку. Диля ухватилась за нее пальцами, лезвие неловко повернулось и царапнуло паренька по уже разжатой ладони, заставив его вскрикнуть. Все машинально повернулись на звук: тонкая струйка крови сбежала из пореза к запястью, несколько капель упали на пол.

И струйка, и капли были насыщенного, густо-синего цвета.

Тёма поднял руку к лицу и, кажется, только тогда понял, что именно видят все остальные.

– Э… Я могу все объяснить… – пролепетал он, вмиг изменившись в лице. – Это не то, что вы…

Железная труба в руке Максима со свистом рассекла воздух и ударила Тёму по затылку. Глаза паренька закатились, и он кулем рухнул на пол.

– Что ты делаешь… – начал было Вербицкий и осекся на полуслове: тело у их ног начало стремительно меняться.

Руки Тёмы обернулись серыми, практически в цвет униформы «Ковчега», безобразными спрутьими щупальцами, ноги вытянулись почти вдвое и торчали теперь из штанин, словно нелепые ходули – тонкие и тоже серые, на спине под курткой вырос огромный горб, заставивший тело завалиться набок, лишившаяся волос голова смялась, будто ком теста под пальцами пекаря, продавившись сверху и несимметрично расплывшись вперед и в стороны. Ну и завершил всю эту абсурдную картину длинный, изогнутый…

– Хвост! – выпалил Олег, против воли пятясь к дверям рубки.

– Я же говорил! – выдохнул Гера – впрочем, намного более испуганно, нежели удовлетворенно.

– За завтраком он как раз рядом с Дилей сидел… – пробормотала Даша.

– Японская чума! – глубокомысленно подытожил обмен репликами Вербицкий.