Глава 16

Обе рати пришли в движение. Древляне явно готовились прорубить себе дорогу в Венгрию своими клинками и поэтому тут же пошли в атаку. Князь Святослав Древлянский, видимо, и вправду не мог себе даже представить, что рать киевлян на самом деле во много раз превосходит его.

Стоило древлянам сшибиться с киевлянами, как тотчас раздался звук рога. Князь Святополк, не принявший участие в первом ударе, спокойно смотрел, как из леса и из-за холмов в крылья древлянского войска несутся конники.

– Княже, – проговорил стоящий рядом боярин Талец, – сейчас древляне будут сметены!

Святополк криво поглядел на боярина, который явно хотел таким образом похвалить его воинский талант.

– Может, и будут, – произнёс Святополк, надевая шлем, – пора и мне показаться среди своих воинов, чтобы никто потом не смог сказать, что я в задах отсиживался. Тебя, боярин, с собой не зову, понимаю, что ты уже немолод.

Талец, кряхтя, тоже стал надевать шелом.

– Княже, как говорится, коли на роду написано пасть в битве, то всё равно падёшь, а коли уснуть и не проснуться, то все равно уснёшь. В молодости я как раз мечтал вот так, когда уже поседею, пасть в бою. Горько мне лишь от одного – бьюсь я не с ворогом, а с соплеменниками.

Святополк посмотрел на другое крыло и был поражён. От древлянского войска отделился небольшой отряд витязей. Они отважно сшиблись с превосходящими в несколько десятков раз их врагами и не давали тем обрушиться на основные силы древлянской дружины, которые приняли удар с другой стороны и начали пятиться.

– Лихие, видно, те богатыри, что остановили наш удар! – сказал Талец. – Я помню лишь нескольких воинов, которые могли так биться. Все они были славными богатырями.

– За мной! – крикнул князь Святополк небольшому отряду, что стоял рядом с ним, и помчался в то место, где несколько десятков древлян сдерживали сотни лучших в мире воинов.

Жеребец, на котором сидел князь Святополк, понёсся стремительно, быстро обогнав всех воинов, последовавших за ним. Приближаясь к врагам, князь Святополк ощутил какое-то странное чувство. Оно было сродни и страху, и бесконечной отваге. Казалось, сердце сейчас уйдёт в пятки, чтобы потом, выпрыгнув оттуда, разорваться на куски.

Конь Святополка резко рванул в сторону, чуть не сбросив с себя своего хозяина, но таким образом сумев спасти ему жизнь. Всего в одной ладони от князя просвистело древко копья.

Святополк в это мгновение даже представил, что оно нашло цель, он уже слетел со своего боевого друга и покатился под копыта коням и что его кости дробятся под ударами копыт, но уже через секунду пришёл в себя. Не отдавая себе отчёта, князь поднял своего коня на дыбы и, обнажив меч, громко закричал:

– Воины, не убоитесь ворога! Мы – наследники славы воинов Руси!

Святополк не знал, слышит ли его кто, так как крики, конское ржание и звон мечей слились в один гул.

Древлянские всадники не собирались отступать под натиском киевлян и то разъезжались, то вновь собирались в отряд, заставляя киевскую рать повернуть назад и вновь и вновь безуспешно пытаться смести их.

– Княже, – закричал, стараясь быть услышанным, боярин Талец, – нам противостоит воевода Радмил! Я хорошо его знаю! После смерти князя Владимира он покинул Киев и, видимо, нашёл себе место у Святослава! Радмил – один из лучших витязей на Руси. Его люди, быть может, только воинам Позвизда уступали. Он в своё время с сотней воинов противостоял семи сотням врагов и простоял так почти целый день. Надо отводить всадников!

– Нет! Радмил, ты не устоишь! – закричал князь Святополк и пустил коня на одного из своих противников.

Меч князя отпружинил от меча врага. Князь заглянул в ему глаза и понял, что он не раз видел этот взгляд. Он вспомнил, как много лет назад, будучи ещё совсем юношей, он часами тренировался с мечом в руках. Его отец или, быть может, всё-таки дядя редко приходил смотреть на него, но однажды он пришёл вместе с юношей, почти его ровесником.

– Святополк, – сказал князь Владимир, – это Боривой. Смерь свои силы с ним.

Святополк хорошо помнил тот день, так как тогда этот юноша одолел его. Князь Владимир тогда рассмеялся и ушёл. Боривой, видимо, был одним из сотен сыновей князя Владимира, рождённых от наложниц. Лишённый отцовской любви, он, как и многие другие сыновья князя Владимира, такие как Позвизд, надеялся в будущем проложить свой путь мечом. Тогда Святополк не понимал, чем он отличается от других сыновей. После, когда он стал князем, а Боривой простым витязем, он понял. Судьба не была столь милостива с Боривоем, и тот не стал таким, как Позвизд. Не стал он и князем, а так и остался сыном наложницы.

В тот день они несколько раз мерялись силами, а после несколько недель безостановочно бились друг с другом. Затем они смешали свою кровь, став побратимами.

– Боривой! Боривой! – закричал князь Святополк, поворачивая коня.

Его противник, видимо, услышал его и тоже повернул коня. Братья ехали навстречу друг другу шагом. Никто не пытался сразить их, так как и киевляне, и древляне, и все воины на Руси чтили обычай. Побратимы спрыгнули с коней. Оба сняли шлемы.

– Приветствую тебя, князь Святополк!

– Я тоже тебя приветствую, Боривой! – закричал Святополк в ответ, и оба почти бегом поспешили друг другу навстречу и обнялись. Это было всё, что они могли сделать. Древний обычай запрещал им просить друг друга о чём-либо. Обнимаясь, они как бы прощались, так как было понятно, что один из них должен сегодня умереть.

– Не в этом бою хотел я с тобой встретиться, – тихо произнёс Святополк.

– Не в этом, но боги безрассудны, – так же тихо ответил Боривой.

– Ты так и не уверовал в Христа? – спросил Святополк.

– Нет. Я остался верен вере предков и не ношу креста. Когда будешь хоронить моё тело, то предай меня огню.

Святополк кивнул и, выпустив Боривоя из объятьев, поспешил к своему коню, который и не думал куда-либо убегать. Животное годами учили вот так просто стоять и щипать травку, пока пусть даже в самой жаркой битве хозяин решит спешиться.

Святополк запрыгнул на жеребца и увидел, что Боривой тоже сел на своего. Почему? Почему судьба столкнула его в бою с этим человеком, который в своё время вместе с ним часами оттачивал воинское умение?

– Отходим! – закричал Святополк. – Отходим!

Киевские дружинники вместе с ним повернули коней и поскакали прочь, так и не обрушившись на дружину древлян.

– Князь, – прокричал боярин Талец, – негоже, коли с побратимом увиделся, от боя бежать!

– Негоже людей класть без толку, – ответил князь Святополк.

Отъехав от древлян, Святополк остановил своего коня. Его люди, увидев, что князь остановился, стали стягиваться к нему. Древляне понимали, что киевские дружинники лишь отхлынули, и готовились вновь сдержать их удар.

Святополк выехал вперёд обратился к своим людям.

– Воины! Нам преграждает дорогу воевода Радмил, но я знаю, как мы пробьёмся сквозь них. Нет, мы не будем вновь нестись на них, так как волей случая наши кони не могут разогнаться и сбавляют шаг. Мы обойдём Радмила и ударим в спину, пока ты, боярин Талец, сдержишь врагов.

Талец закусил губу, но ничего говорить не стал. Князь Святополк его на смерть отправляет. Но лучше уж умереть в бою, нежели от старости, как боярин Елович. Пусть лучше смерть придёт в сече, а не от того, что уже ложку ко рту поднести не сможешь.

– Князь, Радмил – мой побратим, – крикнул боярин Талец, – я рад, что перед смертью обниму его. Когда мы окажемся с ним в Вирии, то весело выпьем за победу!

Святополк скривился, услышав про Вирий. Боярин Талец вроде как христианин, но, видимо, перед смертью всё же вера отцов ему ближе.

Талец хлопнул коня и поскакал вперёд. Сейчас, когда повсюду лилась кровь, ему почему-то было очень весело. Наверное, спокойная жизнь, полная коварства, всё же не была ему так мила, как жизнь отчаянного витязя. Пусть боярин и состарился, но в душе он остался всё тем же воином, который опоясан мечом и обвешан оберегами. Таким он был рядом с Владимиром, таким он был в самые славные минуты своей жизни и таким он хотел умереть.

Святополк повёл половину воинов в обход, стараясь зайти в тыл основному войску древлян, которое захлёбывалось кровью, но не сдавалось, устилая всё поле боя телами.

Святополк почему-то позавидовал в этот момент боярину Тальцу. Почему? Князь не мог сам себе ответить на этот вопрос. Наверное, потому, что сам не был таким. Как бы мне хотелось не лить кровь людей брата, а повести могучее славянское воинство, словно мой дед, на далёкий Царьград и напомнить всему миру о могучих русах, подумал князь Святополк.

Древляне, видимо, понимали, что обречены, но оружие складывать отказывались, пытаясь из последних сил оказывать сопротивление. Святополк посмотрел на гору, на которой находился шатёр, и невольно задумался. В этом шатре сейчас, наверное, младшие сыновья Святослава Древлянского и его супруга, княгиня Праскевия. Могу ли я предать их смерти? Нет. Они не виновны, подумал князь Святополк, но тут же услышал другой свой голос, говорящий ему, что коли он не хочет, чтобы погибли сотни, то эти дети должны пасть.

Люди князя Святополка ударили в тыл обескровленному древлянскому воинству. Древляне не могли уже оказать достойного сопротивления князю Святополку и десятками падали под ударами его витязей.

Была одержана победа. Немногие из тех, кто ещё оборонялся, теперь, собрав все силы в кулак, пытались прорваться. К князю Святополку подскакал воевода Ляшко, который вместе с Путшей стоял в центре. Ляшко был весь измазан в крови, и конь под воеводой был не его, а чужой.

– Княже, там две сотни древлян пытаются уйти. Догнать их?

– Нет, пусть уходят, – ответил Святополк.

Следом за Ляшко к князю подъехал Путша.

– Славная победа, князь!

Все трое посмотрели на шатёр, который находился на горе. Путша вопросительно посмотрел на князя Святополка. Святополк отвёл взгляд и некоторое время молча смотрел на десятки тел, лежащие на земле. Негромкое карканье ворон, созывающих своих собратьев на пир, напомнило князю, что только твёрдость поможет избежать подобных братоубийственных сеч. Святослав мог остановить кровопролитие.

– Князь, – проговорил Путша, – прикажи мне всё сделать.

– Нет, – ответил Святополк, – я сам поеду наверх. Я должен это видеть.

К князю подъехал Талец. Старый ближник князя Владимира вновь выжил. Не то воинское умение, отточенное в несчётном числе битв и схваток в молодости, сохранило жизнь старому боярину, не то воля Всевышнего.

Талец посмотрел на шатёр и прищурился. Видимо, сейчас здесь решают судьбу внуков князя Владимира. Как давно это было, похожее тогда было ощущение.

– Святополк, послушай, – сказал боярин Талец, – я был рядом с твоим от… с князем Владимиром, когда он так же стоял перед покоями твоей матери. Князь Владимир пощадил тебя, и ты стал настоящим его наследником. Боги, или Бог тогда сохранил тебе жизнь. Оставь их. Пусть живут!

Святополк указал на устланное телами поле.

– Талец, ты вон матерям и жёнам этих павших воинов скажи, что князь Владимир был прав. Не будь меня, быть может, правил бы сейчас князь Борис!

Талец поморщился, про себя подумав, что воину и вовсе негоже иметь жены, а если уж она и есть, то не стоит ей забывать, что он сам выбрал свой путь. Сеять пшеницу тоже дело достойное, но вот куда более хлопотное, нежели бражничать в палатах князя на пирах. А коли не ты бы сейчас правил, победив князя Бориса, то тогда князь Ярослав сидел бы в Киеве или, быть может, князь Святослав Древлянский. Кровь полилась бы в любом случае. Но участвовать в убийстве детей боярин Талец не хотел.

Святополк с несколькими десятками людей пешком поднимался на холм, где стоял шатёр. Холодный ветер растрепал его волосы. Когда князь Святополк поправлял их, то невольно коснулся рукой шрама.

– Позвизд, я тебя помню, – прошептал князь Святополк себе под нос, хотя на самом деле перед глазами у него стоял боярин Всебор. Почему он тогда не лишил меня жизни? Ведь ему это ничего не стоило и терять ему было нечего?

Святополк не раз задавал себе этот вопрос и не мог найти на него ответ.

– Остановись, Святополк! Стой! – услышал князь женский голос.

Князь Святополк остановился и поглядел на женщину, которая обратилась к нему. Княгиня Праскевия, преградив ему дорогу, смотрела на него глазами, полными отчаяния. В её взгляде он видел скорбь, и лишь маленький лучик надежды заставлял княгиню сохранять самообладание.

– Святополк! Бой окончен. Мой супруг разбит, но я верю, что Господь сохранил его и моих старших сыновей. Святополк, прошу тебя в память о том, что в тебе течёт та же кровь, что и в моих сынах и в моем супруге, сохрани нам жизнь.

Святополк ничего не ответил, лишь опустил глаза и сделал знак своим людям. Они стали обнажать мечи.

– Святополк! Остановись! Вспомни, мы все один род! Пролита кровь воинов и мечи обагрены ей! За тех, кто пал в бою, никто не спрашивает, но пощади тех, кто ещё мал!

– Праскевия, – отозвался Святополк, – я не властен так поступить. До того как пролилась кровь, твой супруг ещё мог сохранить ваши жизни и мир, но теперь, когда все холмы устланы телами, когда десятки воинов простились с жизнью, коли я пощажу вас, это будет лицемерием. Тогда они отдали свои животы просто так!

Воля оставила княгиню Праскевию, и та повалилась на пол и разразилась рыданиями.

– Делайте своё дело, – проговорил князь Святополк. Его люди, которые сначала замерли, надеясь, что им не придётся совершать это бесчестное деяние, двинулись вперёд.

Княгиня вскочила на ноги и набросилась на одного из ратников, но тот, удержал её, схватив за руки. Он был рад удерживать княгиню. Рад тому, что его меч не лишит жизни ребёнка.

Святополк стоял и смотрел, как его люди пошли к шатру. Про себя он несколько раз крикнул, чтобы они остановились, а после стал твердить сам себе, что он не человек, а порождение глубин ада. Первый детский крик заставил его вздрогнуть. За первым последовал второй. Святополк стоял молча и крепко сжимал кулаки.

Из шатра выбежал мальчишка лет семи и побежал к Святополку. Когда Святополк увидел этого мальчика, его затрясло.

– Матушка! Дядя! – закричал ребёнок.

Княгиня вырвалась из рук воина, схватила сына на руки и бросилась с ним бежать.

Воин, выбежавший вслед за ребёнком, посмотрел на князя и бросил меч на землю.

– Я не могу. Я не душегуб, а воин.

Сказав это, воин медленно пошёл прочь, так и оставив дорогой меч валяться на земле.

Святополк не выдержал и отвернулся. Закрыв глаза, он сел на корточки.

– Умертвите её! – прошептал князь.

Предсмертный крик заставил всех содрогнуться. Из шатра вышли воины. Святополк не хотел открывать глаза, не желая видеть мечи, обагрённые кровью его племянников.

– Княже, княгиня с ребёнком бросилась с холма вниз. Там крутой склон, верно, жизни лишилась. Не знаю, зачем она это сделала!

– Я не убийца, а так нужно, я не убийца, а так нужно, – твердил князь Святополк.

– Княже, княгиня разбилась насмерть, а ребёнок покалечился, но живой. Может, пощадишь его? Он даже сидеть не сможет, если даже выживет, – сказал один из воинов.

– Нет, пусть умрёт. Так будет лучше, – сказал князь Святополк, поднимаясь на ноги и открывая глаза, – пусть лучше умрёт сейчас, чем, мучаясь всю жизнь, жаждет мести. Такова воля…

Святополк не договорил, так как не дерзнул, а, повернувшись, зашагал прочь с холма.

Князь Святополк шёл по полю, устланному трупами. Его люди тоже ходили и искали раненых. Бой закончился, и теперь стоны изувеченных и израненных людей были слышны по всей округе. Раненые отгоняли стаи ворон, которые принялись пировать, выклёвывая глаза их товарищей. Те же, кого судьба уберегла, теперь сносили тела мёртвых, намереваясь предать их огню.

– Князь, – услышал Святополк голос одного из ратников, – здесь лежит твой брат Святослав! Что с ним прикажешь делать?

Святополк подошёл к телу князя Святослава Древлянского. Красивая смерть, подумал князь, смотря на человека, которого в прошлом считал своим братом. А сейчас считаю ли я его братом, задумался князь Святополк. Брат ли он мне?

Князь Святослав принял смерть в бою и, судя по ранам, доблестно. Весь обагрённый кровью и даже испустивший дух, он сохранил какое-то достоинство на лице.

– Святослав, – проговорил князь Святополк, склоняясь над его телом, – вот видишь, как Господь нас рассудил. Ты лежишь здесь, обагрённый собственной кровью, а я стою над тобой. Ты сейчас вместе со своими детьми и супругой, наверное, шлёшь мне проклятия? Я рад. Когда мы всё же встретимся на небе, прежде чем попасть в ад, я хотел бы тебя обнять и сказать тебе, что я всем сердцем желал, чтобы ты вернулся в свой удел. Святослав, пойми, я не мог поступить иначе. Я правитель Руси и не могу позволить иноземцам растерзать её. Ты хотел привести на Русь ворогов, чтобы занять Киев? Если бы я сейчас лежал на этом поле, а ты бы стоял надо мной, что ты говорил бы? Ты бы, наверное, говорил, что отомстил за братьев Бориса и Глеба.

– Князь, – перебил Святополка Путша, – Святослав на небе, в аду или ещё где. Он тебя не слышит. Встань. Ты победитель, не плачь над своим врагом. Это делает победу ненужной и оскорбляет павших за тебя воинов.

Святополк поднялся на ноги и посмотрел на Путшу, но словно не увидел его и не своим голосом произнёс:

– Похороните князя Святослава, его сыновей и его воинов как полагается. Пусть над его могилой насыплют курган и пусть он спит там. Он принял смерть, которую может желать любой сын и потомок славного Рюрика и Святослава Неистового.

Князь Святополк шёл по полю и искал тело Боривоя. Быть может, его побратим всё же смог спасти свою жизнь и уйти вместе с остатками людей князя Святослава, но Святополк верил в это с трудом.

– Княже, – проговорил боярин Талец, – ты ищешь своего побратима?

– Да. Ты знаешь, где он пал?

Талец закусил ус, а после, прокашлявшись, произнёс, словно не желая говорить этого:

– Я забрал его жизнь, но князь, за павших в бою не мстят.

– Как он умер?

– От удара копьём в спину, забрав перед этим две жизни, – ответил боярин Талец.

Святополк кивнул, а после пошёл за Тальцом, который, запрыгнув на коня, поскакал туда, где Святополк во время битвы обнимал своего побратима.

– Вот здесь, – сказал боярин, – вот здесь моё копьё пронзило его. Он упал и прополз немного.

Святополк, спустившись с коня, подошёл к лежащему на земле витязю, уткнувшемуся лицом в землю. В теле витязя торчало сломанное копьё, насквозь пробившее его. Боярин Талец спешиваться не стал.

– Князь, тебе нельзя его видеть. Таков обычай, и ты его знаешь. Коли вы в бою обнялись, то уже простились. После нельзя его видеть и разговаривать с ним, если он пал.

Святополк кивнул и запрыгнул на коня.

– Похороните этого сына князя Владимира так, как он того заслуживает.

– Князь! Воротились воины Святослава, те, что покинули битву. Они склонили свои стяги.

Святополк пустил коня галопом и вскорости оказался рядом со своими людьми, стоящими напротив дружинников князя Святослава, которые опустили свой стяг.

– Князь Святополк, – заговорил спешившийся воин, которого поддерживали двое товарищей, – я воевода Радмил и я опускаю свой стяг. Я опускаю свой меч.

– Радмил, – сказал князь Святополк, – мне довелось противостоять тебе. Хотел бы я иметь у себя такого витязя, такого воеводу!

Радмил усмехнулся и отпустил руку от живота. Чёрная кровь тут же обагрила пробитый доспех.

– Я иду к предкам. Встречу там вашего отца Владимира, расскажу, какую славную вы там на земле пирушку воронам закатили, – сквозь зубы произнёс Радмил.

– Он мне не отец!

– Не отец? А я смотрю на тебя и чувствую, что стою рядом с ним. Ты самый настоящий его сын. Отчаянный, доблестный и…

– Договаривай, Радмил! Договаривай.

– И… – Радмил рассмеялся и, закашлявшись, еле устоял на ногах, – и жестокий. Ты его сын, а не сын Ярополка. Не тешь…

Воевода вновь закашлялся и повалился на землю. Даже пытающиеся ему помочь воины не смогли удержать его на ногах.

– Иди и встреться с моим отцом, Радмил, и скажи ему, что я учился у него. Скажи это обоим моим отцам.

Радмил рассмеялся и закрыл глаза.

– Скажу.

– Воины, древляне, – обратился князь Святополк к людям Святослава Древлянского, – служите мне, как служили ему.

– Прости, князь, но мы поклялись не служить тебе и клятву сдержим. Мы сложили оружие и хотим похоронить воинов, наших братьев и другов, павших в бою.

Святополк кивнул.

– Вы в своём праве.