Глава 26
– Понимаю, что много лет прошло и вы навряд ли помните, где Ксения делала ЭКО, – сказал Степан.
Элина свела брови в одну линию.
– Вы совершенно справедливо заметили: пролетело много лет. Бездетность Ксюша воспринимала болезненно, она ее со мной многократно обсуждала. Ребенка из детдома они брать боялись, и можно понять почему. Люди порой от родных детей стонут. И в приличных семьях сын наркоман или дочка воровка встречаются. Генетика непредсказуема. Не знаешь ведь, чем твои пращуры в десятом веке занимались, вдруг они разбоем на жизнь зарабатывали, через столетия их пристрастие в твоем ребенке голову подняло. Но от родной кровиночки все стерпишь. А если чужой, приемный ребенок преступником вырастет? Кроме того, есть риск получить больное дитя, разве приличная семья отдаст крошку в приют? Конечно, нет! На гособеспечении оказываются нежеланные дети, отпрыски тех, кто ведет асоциальный образ жизни. Разве что малыш потерял родителей в катастрофе. Но тогда у него психологическая травма. Это я вам сейчас соображения Ксюши излагаю, ее мысли. Ну и что делать? Беременность у Ксении не наступала, несмотря на лечение. В детдом она не собиралась идти. Где выход? Нет его!
В конце концов в голове подруги родилась мысль найти какого-то своего дальнего родственника, многодетного, взять у него одного из отпрысков на воспитание.
– Вы же говорили, что у Ксении не было близких, кроме Галины и Анастасии, – остановил рассказчицу Степан.
– И не отказываюсь от своих слов, – воскликнула Элина. – Сама ей сказала: «У тебя же близких родственников нет. Одна Галя». Насти тогда еще и в проекте не существовало.
Ксюша вскочила, забегала по комнате.
– Надо обратиться в архив. Проверить родню до десятого колена. И мою. И Сережину. Уверена, непременно отыщется одинокая мамаша с выводком. Она мне ребенка отдаст.
Элина повернулась к Степе.
– Я понимала, что план Ксении полный идиотизм. Ну с чего она решила, что где-то живут какие-то родственники и среди них есть женщина с выводком младенцев? Я ничего глупее не слышала. Но Ксения ухватилась за эту идею, у меня же не хватило окаянства разрушить ее последнюю надежду. Подруга чушь несет, а я киваю.
Через пару дней она мне позвонила радостная, закричала в трубку:
– Эля! Родственники не нужны! Я пойду на процедуру.
Это сейчас об ЭКО все знают, а когда Ксения им воспользовалась, никто из простых людей о детях из пробирки и не слышал!
– Первая девочка, которая получилась с помощью этого метода в России, родилась в феврале тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, – уточнил Степа.
– Не может быть, – поразилась я, – думала, лет пятьдесят назад все придумали.
– Нет, – улыбнулся Степан, – я знал, что ЭКО сравнительно новая процедура, но, конечно, никаких дат не помнил, написал Юре, Шкатулкин ответил. Элина Рафаэлевна, Люба родилась до начала применения ЭКО. Что-то не связывается вместе.
Зотова дернула плечом.
– Ну, я-то вообще о фокусах-покусах с зародышами понятия не имела. В курсе была Галя. Она работала в Москонцерте техническим сотрудником, не пела, не плясала. Что делала, не знаю. Родственница подсказала Ксении адрес, где некий ученый проводил эксперименты с женщинами. Откуда ей было про него известно? Не знаю. Но специалист помог. Родилась Люба. Подробности мне неведомы. Если у вас больше нет вопросов, то прошу меня простить, вынуждена до сих пор работать. Сейчас придет ученица, я готовлю девочку к ЕГЭ. К сожалению, я много учеников взять не могу, сил нет, здоровье подводит.
Мы с мужем быстро распрощались, вышли на лестничную клетку, потом во двор, и я чуть не наступила на маленькую собачку, которая бросилась мне под ноги.
– Жоржик! – закричала полная брюнетка, подбегая к псу. – Вот безобразие. Ну как так можно!
Я стала извиняться:
– Простите, он такой маленький! Не заметила вашего любимца.
– Ну что вы, – засмеялась незнакомка, – спасибо, что вовремя остановились. Мои слова про безобразие адресовались Жоржу. Ну что с ним делать? Размером с муху, сил как у комара, а чувствует себя гепардом! Не понимает, что его раздавят и не заметят.
– Чем меньше пес, тем громче лай, – сказал Степа, – с людьми та же история. Вы его на шлейке гулять выводите.
– Так он не желает, – пожаловалась женщина, – валится на спину. Поставлю его на лапы, он снова упадет. Вы ходили смотреть квартиру Баровых? Не покупайте ее! Нина всем говорит, что они переезжают на большую жилплощадь. Врет! Такая же двушка, как здесь, только район другой. Просто у нее сначала свекровь болела, умерла, свекор болел, умер, муж болел, умер, тетка болела, умерла. Труповозка постоянно во дворе стояла. Проклятая квартира. Вам такая нужна?
Мы со Степой переглянулись и сразу поняли, что перед нами местное ФСБ, дама, которая знает даже цвет трусов соседей.
– Марина Фунтова, – представилась тем временем владелица собаки, – я видела, как вы к Ксении заходили. С пакетами. Принесли больной бедняжке поесть?
– К кому? – удивилась я.
Марина прищурилась.
– Вы одна приходили… Во вторник. Я еще подумала: «Такая милая женщина, надо ей правду рассказать». Но пока я оделась и вышла, вас уж и след простыл! Я была в маске для лица, волосы намазала смесью меда с яйцом, пошла мыться, долго провозилась! Прямо расстроилась, что вас упустила! И вдруг. Сейчас! Вы!
– Вы имеете в виду Ксению Гасконину? – уточнила я.
– Кого ж еще, – хмыкнула Фунтова.
– Она живет тут неподалеку, – согласилась я, – на соседней улице. Но как вы узнали, что я навещала пожилую даму?
Марина взяла Жоржика на руки.
– Сразу видно, что вы хорошие люди. Мальчик плохих разорвать готов, а к вам отнесся с любовью.
– Нам нравятся собаки, – пояснил Степа.
Глаза Марины вспыхнули огнем.
– Ну, тогда я вам всю правду открою. Вы благотворители Ксении?
– В некотором роде, – после короткой паузы ответил Дмитриев.
– Деньги ей даете? – не успокоилась Фунтова. – Она вам нажаловалась, что в бедности погибает? Врет! Пойдемте ко мне! Я живу в башне неподалеку. В этот двор хожу с Жоржиком гулять, тут он бегать любит. Обычно я молчу. Не мое дело, кто, чем, где, с кем занимается. Но дурить человека, который собак любит, не позволю. Ну, вперед! Жоржик, домой.
