Хотя наличие у коллекции определенной темы или концепции в культуре энтузиастов кроссовок не является обязательным, многие российские коллекционеры считают это важным показателем «подлинности» увлечения. В условиях, когда кроссовки стали модными, наличие четкой концепции собрания кроссовок помогает отделить коллекционеров от простых модников — обладателей большого гардероба дорогой спортивной обуви.

«Обязательна ли тема? Мне кажется, это достаточно важный момент, он показывает, насколько ты в теме, насколько отдаешь себе отчет в том, что коллекционируешь, насколько ты себя этому посвящаешь. Почему на московском и питерском Sneakercon был популярен стенд с 95-ми Air Max — потому что там были только они. Тупо, прямо, в лоб: вот смотрите, чуваки. И люди подходили смотреть на разные „95-е“. Это не просто набор „джорданов“, которые может собрать и ребенок, покопавшись на ebay или походив по московским магазинам. С другой стороны, если ты только начинаешь коллекционировать, можно пробовать [разное]. С возрастом все равно меняются вкусы и предпочтения» (Владимир 2rude4u).

«Для меня коллекционер — это не тот человек, который покупает каждую выходящую модель, например „конверсов“, а тот, кто ищет что-то редкое. Интересно, когда ты не просто кроссовки собираешь, а есть какая-то тематика. Я могу даже понять, когда люди просто дорогие кроссовки собирают. <…> Мне кажется, это лучше, чем когда покупаешь все подряд. <…> Мне безумно нравятся полные коллекции, когда есть какая-то законченность. Например, все варианты какой-то модели. Я очень люблю, когда люди понимают, что они коллекционируют и зачем» (Дмитрий «Габонская гадюка» Егоров).

Наличие у коллекции темы и концепции в условиях новой видимости кроссовочной культуры служит подтверждением того, что человек живет собственным умом, а не ориентируется на шумиху вокруг кроссовок или моду, и российские энтузиасты кроссовок первой волны в полной мере разделяют это представление.

«Так во всем мире. А как в России? В России никак. Тебе могут нравиться все кроссовки. Точнее, тебе нравится то, что модно сейчас. Стержня нет такого, как в Германии, например, где люди интересуются чем-то одним, где есть тема. Вот в Германии, например, есть много людей, кто по молодости покупал в 1990-х серию Equipment, они продолжали носить эти кроссовки и в 2000-х. Когда adidas решил перевыпустить оригинальные расцветки серии adidas Equipment, в Германии эти кроссовки продавались моментально, у них даже вроде „кемпы“ были на них. В Англии тоже можно провести такую параллель: там любовь к обуви серии Terrace началась с 1980-х и люди, которым за сорок, до сих пор являются фанатами этой линейки, и большинство из них не признает новые линейки, включая популярные Yeezy. В целом у нас в России есть постсоветская любовь к бренду adidas, но какой-то определенной любви среди коллекционеров к каким-то определенным линейкам или моделям бренда у нас нет, да и у меня нет, к сожалению» (Константин Силенко).

«Я начал собирать, потому что мне была важна уникальная история: в этой модели впервые были применены супертехнологии, а в этой бежал какой-нибудь известный спортсмен. Мифы и легенды, которые это окружали. А сейчас новые выпуски часто создаются, просто чтобы создавать, не имея, по сути, никакой истории за спиной. Но при этом именно эти новые модели и вызывают ажиотаж, бум, хайп, как угодно можно это назвать. Но люди, которым интересны эти новые модели, им по большей части не интересна история и подноготная, какая-то глубина. Только верхушка айсберга, потому что это модно. Но хорошие релизы тем не менее периодически появляются. Остается только быть внимательным и дотошным и делать акцент на то, что тебе действительно интересно. Не поддаваться общественной истерике и оставаться верным своим личным интересам. Тогда и спустя десятилетия твоя коллекция будет по-прежнему уникальна и ценна для тебя и для кого-то еще» (Антон, коллекционер adidas).

Большинство коллекционеров, дававших интервью для этой книги, могли выделить концепцию, вокруг которой формировалось ядро их собрания кроссовок. Собрания кроссовок могут формироваться вокруг темы дизайна (например, кино, музыка, змеи, субкультуры), истории конкретной модели, определенной страны производства (например, adidas, выпущенный для японского рынка), определенного временного периода (например, винтаж до 1995 года). В основу коллекций также может быть положена история определенного бренда, и т. д. В определенном смысле даже личный вкус может служить основанием для концепции коллекции, когда человек выбирает то, что нравится лично ему, и акцентирует важность этого индивидуального выбора для формирования своего собрания.

Вот как московские коллекционеры первой волны описывали концепции своих коллекций.

«Мне нравятся „джорданы“. Хотя сейчас их штампуют каждую неделю, любые цвета. Но я люблю переиздания оригинальных расцветок. Мне очень редко нравится что-то новое. И конечно, сами оригинальные пары начала 1990-х, по сей день стараюсь искать их на ebay. „Джорданы“ — это основной мой интерес. Беговухи тоже люблю: Nike Air Max, последние годы „асиксы“, „пумы“ пошли с интересными совместными работами и переизданиями старых моделей. Но это уже так, постольку-поскольку, нравится — куплю. Но если будет выбор — то „джорданы“. У меня есть подруга, которая хочет собрать все „джорданы“, в которых сам Майкл играл. Это было бы здорово, хотя я не уверена, что это возможно, что все они сохранились в достаточно хорошем состоянии» (Коллекционер Ф.). «Всегда было интересно собирать OG-вариант — это вариант, в котором изначально модель была выпущена. И хотелось, чтобы в первую очередь это был винтаж. В дальнейшем шло какое-то лимитированное издание на этой базе. И уже потом сэмплы, которые не пошли в общий тираж. А когда винтажную модель перевыпускают в пятидесяти или ста цветах — уже не то, интерес теряется. У adidas огромный архив. Просто чтобы собрать сити-серию, мы прикидывали, там около пятисот, что ли, названий. Собрать это все в OG-вариантах — это дело на всю жизнь, и еще твои внуки будут продолжать» (Николай Кутилин).

«Изначально, десять лет назад, Air Max 95 мне не нравились. Они достаточно агрессивные были, своеобразный дизайн. Но с возрастом пришел к тому, что они прикольные. Во-первых, мне нравится сама история вокруг них, история инноваций, история их появления и то, чем вдохновлялся дизайнер. Плюс они необычные, и клево, что они вызывают какие-то эмоции у людей: они либо нравятся, либо нет» (Владимир 2rude4u).

«Почему Япония? Не смогу это объяснить. Просто там особенные кроссовки, которые производились только для внутреннего рынка. Там много магазинов с винтажем. Они не выкидывают ничего. Они угорают по американской моде, на adidas им в принципе пофиг. Я нашел винтажный магазин с кроссовками adidas и там тусовался часов пять, наверно, и не видел [в этом магазине] ни одного местного. <…> Нас [с братом] в целом больше интересует винтаж до 1995-1996 года, если обобщить. Если можно это все как-то объединить, это либо замшевая классика для футбола, либо беговые кроссовки. А разные страны ты просто ищешь на разных площадках» (Дмитрий Силенко).

«Мне было интересно собрать историю Saucony. <…> Поскольку я не называю себя сникерхедом, я коллекционировал все, что относилось к бренду Saucony. У меня есть шапки, ретрофутболки, первые кроссовки для бейсболистов. Одно время для меня принципиальным было собирать винтаж — то есть модели, которые выходили до 1995 года. Параллельно выходили какие-то интересные коллаборации, и их я тоже покупал. Было время, когда я покупал весь винтаж, который находил. Когда прошло уже одиннадцать лет, это уже винтаж» (Андрей Саблин).

Многие российские энтузиасты кроссовок отмечают, что осознание собственного статуса коллекционера в их случае повлияло на стратегии и принципы пополнения коллекции: покупки становились более рациональными и более осмысленными, а принцип полноты собрания иногда оказывался более важным, чем личный вкус.

«У меня в голове есть некоторое количество моделей, которые я бы хотел, чтобы у меня были. Вот такой список формируется у тебя в голове, и ты начинаешь потихоньку это подбирать. Сейчас практически все, что я хотел бы, у меня есть» (Владимир 2rude4u).

«Идеи вначале не было. Бывало так, что когда-то в начале я покупал пару, за которой потом, через много лет гонялся. Но тогда она мне была велика на полразмера, и я уговорил товарища у меня ее купить. Потом пришлось покупать на ebay в два раза дороже. Другая история: однажды купил кроссовки из олимпийской коллекции, это была пара, посвященная США. Когда они пришли из Америки, то оказались мне велики. И я продал ее своему знакомому. А сейчас нигде не могу найти такие кроссовки. А когда-то сам добровольно их отдал. <…> Сначала я покупал только те кроссовки, которые мне нравились, и только своего размера. Потом стал покупать весь пак. Например, выходит пак, и мне одна пара нравится больше, чем другая. Но как купить только одну? Когда внутренне ты переходишь в статус коллекционера, ты сам для себя это решил, иначе нельзя. А если в коллаборации четыре пары, приходится брать все четыре. Потом, когда коллекция стала большой, стал смотреть, чего не хватает. Когда собрал все, что мог, стал искать кроссовки Invictus и все, что связано с выпустившим их амстердамским магазином, который уже не существует» (Сергей Ветров). «Прекрасно помню, что был еще старый магазин adidas Originals на Кузнецком мосту. Туда и на Охотный ряд начали привозить первые лимитированные модели. Так я начал покупать кроссовки. Сначала я даже не думал, что что-то собираю, просто хотелось побольше кроссовок. Потому пар стало около сотни, и в этот момент уже наверно оформилось понимание, что я коллекционирую. После этого я начал подходить (к приобретению) более вдумчиво: искать какие-то определенные пары, серии. Собирал я в основном классику (культуры) terrace, то есть классические кроссовки 1970-1980-х годов, которые тоже были в почете у футбольных болельщиков. Так называемый классический европейский дизайн спортивной обуви, то, чем были хороши Puma, adidas в период своего золотого расцвета» (Максим Аске).

«Я покупал в коллекцию то, что нравится мне, то, что представляло для меня интерес. Кто-то покупает в коллекцию кроссовки только из-за их цены. Кто-то покупает только кроссовки определенного дизайнера и т. д. Для меня ценность кроссовок была не в их стоимости, а в их редкости. Даже если они не очень красивые, но я знаю, что таких больше никогда не выпустят, я их часто покупал» (Андрей Саблин).