Размышляя об импульсах, которые привели их в фандом кроссовок и положили начало коллекционированию, многие российские энтузиасты ссылаются на детские или юношеские воспоминания. Этот момент не является специфическим для России — многие зарубежные коллекционеры, в частности американские, также вспоминают о кроссовках, которые в детстве были для них объектами желания, но которые они не могли себе позволить.

Особое место такие воспоминания занимают в рассказах российских коллекционеров тридцати пяти лет и старше, имеющих личный опыт советского и раннего постсоветского потребления. Он подразумевал не только отсутствие личных ресурсов для приобретения вещи, но и ее принципиальную недоступность на локальном рынке, а также особый статус импортных товаров из капиталистических стран, стоящих в потребительской иерархии выше, чем вещи отечественного производства и производства стран социалистического лагеря (об этом см., например: Юрчак 2014).

«У нашего поколения рожденных до московской Олимпиады это, по-моему, попытка утолить вечный голод детства вокруг кроссовок. Это безумные очереди, родственники из Америки, присылающие какие-то сумасшедшие вещи, по тем временам считающиеся космическими, вырезание из немецких журналов типа Otto „жориков“, которые тогда считались чем-то недостижимым. И в моем представлении коллекционирование лежит в такой психиатрической области, во всяком случае у меня (улыбается. — Е. К.). Это попытка нагона радости из детства: появление коробки, открытие ее, шуршащая бумага, а там — не просто кроссовки, а кроссовки, которые поддерживают какую-то историю, в которую ты сам погружаешься и потом погружаешь всех окружающих» (Таш Саркисян, коллекционер).

«Я никогда не мечтал собирать кроссовки. Просто хотел, чтобы у меня были кроссовки этой марки. Я 1974 года рождения. При Союзе кроссовки и джинсы — это было совсем другое, не так, как сейчас. Родители у меня работали на заводе, никаких сверхдоходов у нас не было. Однажды папа получил премию 120 рублей, и мама купила мне по большому секрету индийские джинсы. Однажды мы с мамой в очередной раз поехали в Москву за колбасой, и в каком-то магазине давали румынские кроссовки. И мама мне купила. Они были красивые, красные, шикарные. Поэтому это было просто идущее из детства желание: чтобы у меня были кроссовки именно этой марки. Что-то в них зацепило. Они были другие: это был не Nike и не Reebok. Я ездил в Москву в институт, и со мной в электричках ездили ребята, у которых были фирменные джинсы и фирменные кроссовки. Они „утюжили“ — меняли иностранцам значки и марки. И у них был такой стиль одежды, и мне он нравился. Там я и увидел эту марку Saucony.

У всех в Russian Saucony Team похожая история. Среди нас нет детей дипломатов. Чтобы купить кроссовки, надо было откладывать полгода или год. У меня был одноклассник, папа которого служил в Германии и привозил оттуда жвачку, пластинки, и у него всегда были кроссовки. У него был 45-й размер ноги, на два размера больше, чем мой, но мы все, его друзья, по очереди носили его кроссовки. Андрюха постарше нас, и когда я смотрел на этих „утюгов“, он фактически таким „утюгом“ был и сам носил Saucony. <…> А потом, когда появилась финансовая возможность и все это стало доступно, я как-то снова обратил на это внимание. И так потихоньку пошло-поехало» (Сергей Ветров, коллекционер Saucony).

Хотя детские воспоминания играют важную роль, в целом коллекционирование кроссовок с точки зрения требуемых финансовых вложений и умения распределять ресурсы является скорее «взрослым» хобби, во всяком случае в России. Как минимум его можно назвать хобби раннего взрослого времени, когда экономические ресурсы уже позволяют человеку тратить определенное количество средств на приобретение экспонатов в коллекцию, но большая семья или собственный бизнес еще не требуют сокращать траты на дорогостоящие личные увлечения. Большинство российских коллекционеров первой волны начали собирать кроссовки, уже будучи взрослыми людьми, когда реализовать это увлечение позволили финансовые возможности.

«Первый признак осознания себя коллекционером — это когда ты сам начинаешь осознанно откладывать на это какую-то часть бюджета. Этот промежуток [для меня] был довольно большим, лет десять-двенадцать. Я всегда носил только спортивную обувь. Носить классическую обувь для меня настоящее испытание, когда приходилось выходить на сцену в классической обуви, эти пару часов для меня были всегда суровым испытанием. Но начал коллекционировать я, наверно, лет в двадцать пять» (Таш Саркисян).

«Первые Saucony я купил году в 1996-м. Я знал об этом бренде, но у меня таких кроссовок не было. Было желание иметь такие. <…> Уже потом, когда появилась финансовая возможность, я стал покупать Saucony из Америки. Потом стал читать интернет и познакомился с Моряком (Андреем Саблиным. — Е. К.). <…> Коллекционировать по-серьезному я начал года четыре-пять назад (около 2012-2013 года. — Е. К.) <…> У нас есть основная работа, где мы зарабатываем, а на кроссовки мы тратим. Понятно, что кроссовки по стоимости — это не автомобили и не часы, но иногда в чем-то другом себе откажешь, а кроссовки купишь. Вроде они стоили недорого, и это незаметно. Так и получилось, что их теперь триста штук. На каком-то этапе я стал вести учет: у меня все пары сфотографированы и написано, сколько я за них заплатил. Есть кроссовки по 20 долларов винтажные, которые никому не нужны, кроме собирателей, а есть те, которые (теперь) стоят 1500 долларов. Иногда, когда смотришь назад, страшно» (Сергей Ветров).

Кроссовки наряду с другими предметами коллекционирования можно отнести к объектам, позволяющим формировать сообщества по интересам и идентичности. Участие в фандоме спортивной обуви в зрелом возрасте помогает решать задачи социализации и важного для современного горожанина самоопределения через личные увлечения, а также позволяет найти признание и обрести авторитет за пределами профессиональной сферы, реализовать интерес к современной культуре. «Все что-то собирают. Почти любой человек. Открывашки, марки и т. д. Просто кто-то останавливается на десяти штуках. Вот у меня кроссовки. Я их много покупал, потому что в детстве не было возможности купить. А сейчас могу позволить и буду позволять. А потом это перерастает в „надо“, потому что, когда коллекционируешь, нельзя останавливаться» (Андрей Саблин).

Говоря о коллекционировании как инструменте социализации, мы будем иметь в виду в первую очередь поиск относительно малой группы единомышленников, которую человек может считать «своей», поскольку у более широкой аудитории коллекционирование кроссовок до сих пор часто может вызывать недоумение. Многие коллекционеры рассказывают, что пользователи в интернете иногда принимают их профили в соцсетях за страницы магазинов.

«Если брать обывателей, когда я говорю, что собираю кроссовки, для всех это шок. Как? Что? Как можно кроссовки собирать? Ну сколько у тебя пар? Двадцать-тридцать? Триста! Всегда можно поддержать беседу на эту тему, но в быту я знаю очень мало людей, кто собирает кроссовки. Мы всех их знаем, конечно. И все они в целом моложе, у них другой круг интересов. Ребята так про нас, наверняка думают: „Э, старичье“. Мы и стикер такой сделали: там такой мужичок с брюшком. Хотим сделать еще один, еще более стебный. Здесь, в России, нам особенно не с кем поделиться. Saucony — это же не Канье Уэст, никакого „хайпа“ вокруг этой марки нет» (Сергей Ветров).

Некоторые коллекционеры также вспоминают неоднозначную реакцию родителей на свое хобби. «Отнеслись так: ну ладно. Не голодаешь — покупай. Они, правда, до поры до времени не знали реальных объемов, пока не увидели. А когда увидели, это их повергло в шок (улыбается. — Е. К.)» (Андрей Саблин).

Однако мода на кроссовки и внимание популярной культуры к сообществу коллекционеров, как отмечают российские энтузиасты кроссовок, отчасти меняет положение дел. «Несколько лет назад, когда ты говорил, что собираешь кроссовки, на тебя смотрели как на дурака. Людям было непонятно, что ты делаешь? То ли ты магазин, то ли что… А сейчас все реагируют: ооо, это круто! Ты уже не выглядишь таким безумным» (Константин и Дмитрий Силенко).

По этим причинам для многих российских коллекционеров и энтузиастов кроссовок между первым знакомством с интересной спортивной обувью и ее историей и осознанием себя как коллекционера прошло ощутимое количество времени. У более молодых энтузиастов, родившихся во второй половине 1980-х — начале 1990-х, временная дистанция в целом зачастую оказывается несколько короче. Помимо личных обстоятельств, это также связано с особенностями российского рынка спортивной обуви, который по сравнению с европейским и американским является очень молодым. Большинство зарубежных брендов спортивной обуви из канонов коллекционирования пришли сюда только после распада СССР, и произошло это не сразу. По воспоминаниям коллекционеров первой волны, хотя фирменные магазины больших зарубежных брендов спортивной обуви начали открываться в Москве еще в 1990-е годы, редкие и интересные экземпляры кроссовок стали привозить в Россию только во второй половине 2000-х годов. Тогда же стали появляться нишевые магазины — важный элемент локальной кроссовочной культуры. Таким образом, кроссовки из общепринятого в мировом контексте канона коллекционирования появились в стране существенно позже, чем в США, Европе или Японии. «Когда я уже закончил институт, это были где-то 2005-2006 годы, в Штатах началась волна коллекционирования. Это меня заинтересовало. Я начал присматриваться к кроссовкам, которые тогда выходили. Тогда на волне были Nike SB, скейтбордические кроссовки. Я стал пытаться их купить, но тогда в Москве было только одно место, где это можно было сделать — магазин 7 Boardshop на Арбате, он давным-давно закрыт. Я покупал в Европе, когда туда ездил, заказывал в интернете, в одном датском магазине, например. И потихонечку начал собирать, коллекционировать. <…> В середине 2000-х в Москве даже кроссовочных магазинов особо не было. И первое время боялись привозить сюда какие-то кроссовки, даже примитивные Air Max, опасаясь, что они останутся на полках и никто их не купит. Где-то начиная с 2007-2008 годов потихоньку все начали развивать ассортимент. Когда в 2010-м начался „хайп“, все уже начали продавать их» (Владимир 2rude4u).

Нужно отметить, что коллекционирование кроссовок для российских энтузиастов из-за специфики рынка до сих пор связано с более серьезными временными и финансовыми вложениями по сравнению с американскими или европейскими коллегами. Особенности советского рынка спортивных товаров, где процент импорта из капиталистических стран был крайне невелик, а собственное производство не обеспечивало нужный уровень качества и дизайна, привели к тому, что в стране фактически отсутствует старый вторичный рынок коллекционных кроссовок такого же объема, как в Европе, США или Японии. Особенно чувствительным это обстоятельство оказывается для коллекционеров винтажной спортивной обуви, которые наиболее высоко ценят обувь, произведенную в период до 1994-1996 годов. Найти склад закрывшегося магазина с дедстоком старых моделей adidas, Puma и тем более Nike или ASICS внутри страны было невозможно, что ограничивало возможности увлекательного и непредсказуемого «поиска граалей» по европейскому или американскому образцу немногочисленными магазинами секонд-хенд или онлайн-барахолками. Основным видом «охоты за граалем» для российских коллекционеров часто становились поездки за границу.

«Это был ноябрь, мы поехали в Лондон на футбольный матч. Не знаю, как так получилось, но мы уже знали, что мы хотим. Пошли на Карнаби в adidas, я хотел переиздание „лондонов“ в расцветке Bern, но там их не было. В итоге зашли в size?, и они там оказались в продаже. В то время там были еще интересные пары: Munchen, Monreal, Jeans. Потом мы зашли в JD Sports, и там я купил еще одну пару на распродаже: TRX» (Константин Силенко).

«Когда я купил себе первые „мюнхены“, я просто в них влюбился. У меня до сих пор они лежат, у меня их уже, наверно, пар семь, включая те лимитированные, за которыми я охотился два года, чтобы найти свой размер. И в итоге купил. Сначала был зеленый цвет, потом я купил еще пять цветов — и пошло-поехало. Покупал я их в Германии, в очередную свою поездку в Европу, когда мы ездили на футбол. Я потратил несколько дней на то, чтобы прокатиться по городам. Дальше был релиз „Мальмё“ — это одна из культовых моделей сити-серии adidas. На тот момент их выпустили в шести цветах, продавались они в основном в Англии и в нескольких европейских магазинах. В тот момент я часто ездил в Англию и сразу же купил себе несколько цветов» (Николай Кутилин).

Однако поездки за границу для российских коллекционеров до сих пор сопряжены с трудным и часто дорогостоящим процессом получения визы. Соответственно, коллекционеры в России часто оказываются зависимы от зарубежных посредников и расценок на их услуги, цен на доставку из зарубежных магазинов и колебаний курсов основных валют (доллара, евро и фунта). Один из коллекционеров на вопрос, насколько сложнее стало собирать кроссовки в последние годы из-за экономических трудностей, ответил: «В два раза сложнее», имея в виду, что на момент беседы курс рубля к основным зарубежным валютам упал почти в два раза. Для некоторых коллекционеров экономические трудности 2010-х стали одной из причин, по которой они перестали активно пополнять свои собрания.

«Почему еще вся история с коллекционированием [для меня] сошла на нет: раньше 200 фунтов это было, грубо говоря, 10 000 рублей, это было как-то приемлемо, но в какой-то момент при росте валюты за 200 фунтов уже выходило 25 000 рублей, и тут уже подумаешь» (Николай Кутилин).

Экономический фактор очень важен для формирования таких новых кроссовочных культур, как российская. Некоторые кроссовки из канонов коллекционирования к моменту, когда в России стали появляться серьезные коллекционеры, уже стоили на вторичном рынке так дорого, что их было трудно или вовсе невозможно купить, поэтому есть категории спортивной обуви из канонов, которые в локальных коллекциях практически не представлены. Некоторые коллекционеры, в частности, отмечают, что в последнее время из-за экономической ситуации российские коллекционеры с точки зрения активности на рынке начали проигрывать азиатским коллегам, хотя еще совсем недавно опережали их.

Еще одной серьезной проблемой для России до сих пор является логистика. Появление доступного интернета дало многим исследователям повод сделать слишком оптимистичный вывод, что «любые кроссовки, новые или старые, теперь доступны по клику мышки» (такой точки зрения придерживается, например, Николас Смит: Smith 2018). Однако для таких рынков, как российский, это по-прежнему далеко не так.

«Когда мы начинали собирать [кроссовки], нужно было покупать из size?, через каких-то посредников, никто в Россию не доставлял. А в России был очень скромный выбор в adidas. Все люди так покупали. Было общение [в социальной сети] „В Контакте“, в группах. Были люди, которые могли привезти под заказ» (Дмитрий Силенко).

Некоторые коллекционеры отмечают, что в последнее время число магазинов, осуществляющее доставку в Россию, не только не увеличивается, а, наоборот, сокращается. Трудности создают и особенности российского таможенного законодательства с лимитами на не облагаемые дополнительными пошлинами зарубежные покупки и постоянными обещаниями их ужесточения.

«Был случай, когда я купил в Германии три пары кроссовок, они не прошли таможенный контроль, потому что сумма превышала лимит, и их отправили обратно в магазин. Потом мои друзья поехали в Германию, забрали эти кроссовки и привезли их сюда. Был случай, когда я купил кроссовки в Одессе, в Россию они не отправляли, мои друзья, поехав отдыхать, забрали кроссовки и передали их сюда через проводницу. Историй, с этим связанных, куча. Но у меня все, как правило, с хорошим концом» (Андрей Саблин).

«Если есть деньги, сложного нет. Бабло решает вообще все. Бывает стрёмно, что ты закажешь, а тебе г* какое-нибудь пришлют. Поэтому нужно сортировать места, где покупаешь. Если сильно переживаешь — покупай в каком-нибудь проверенном магазине. Если не „паришься“ — на ebay. Если не хочет человек продать в Россию, заказываешь на сайте посредника в Англии. Да, платишь чуть больше, но получаешь то, что хочешь» (Валера Good Foot).

Покупки за рубежом вслепую часто сопряжены с невозможностью воочию оценить состояние артефактов, рисками приобретения кота в мешке или другими непредвиденными осложнениями.

«Пара, которая была в Японии, когда приехала в Россию, рассохлась. Все из-за климата в Японии. Когда ты покупаешь японские кроссовки, то из-за повышенной влажности очень сильно сохнет подошва. И по сравнению с Америкой кроссовки оттуда умирают как-то в два раза быстрее. И потом приходится думать, как заменить подошву. Забавный факт, что в Японии нужно с осторожностью покупать что-то раритетное и старинное» (Владимир 2rude4u).