Глава 15 Завтрак с ворами

В предрассветных сумерках друзья решили сделать привал. Матрик вызвался нести караул, чтобы остальные могли поспать часок-другой. Клэй привалился спиной к замшелому поваленному стволу и мгновенно уснул.

Ему приснился родной дом, полный лягушек всех цветов и размеров, и Талли, которая непрерывно вытаскивала их из карманов. Потом Клэй почему-то оказался в дурацком бассейне Келлорека, где облицованная стена внезапно обвалилась, и он рухнул в черную бездну. А после этого во сне появилась Джайна, разбойница, которая ограбила их с Гэбриелем на Контовском тракте. Все в том же ярком многослойном наряде, с луком в руках и с улыбкой на чумазом лице она высилась над Клэем.

– Доброго утречка, Пузочес.

Клэй заморгал. А разве во сне моргают?

– Вставать пора, засоня! – Джайна легонько пихнула его сапогом – из-за голенища выглядывал край вязаного носка, который Джинни дала мужу в дорогу.

– Я не сплю… – хрипло пробормотал Клэй.

– Конечно не спишь, – фыркнула разбойница. – Разве ж я снилась бы тебе одетая?

Привстав, Клэй огляделся: по поляне разбрелись Джайна и ее соратницы – Шелковые Стрелы. Все они были вооружены, но настроены миролюбиво. Судя по всему, появились они здесь задолго до того, как Клэй проснулся, и уже отобрали у Матрика немногочисленные золотые побрякушки, уцелевшие после так называемого королевского погребения. Разбойницы нанизали перстни на пальцы и добавили драгоценные ожерелья к шарфам и шалям на шеях. Несколько девушек уселись рядом с Мугом, который рассказывал им о каких-то приключениях, время от времени взмахивая руками, будто крыльями. Разбойницы хохотали и хлопали в ладоши, а Муг, обожавший внимание публики, был только рад стараться. Взрывы хохота усилились.

У костра Гэбриель уминал яичницу со сковороды. Увидев, что Клэй проснулся, Гэб сглотнул и отложил вилку.

– Нас грабят, – пояснил он.

– Понятно. – Клэй протер глаза и посмотрел на Матрика, который хмуро сидел у дерева. – Ты же стоял в карауле.

– Я-то стоял, – буркнул Матрик. – А они с луками повыскакивали невесть откуда.

– Ну, тогда ладно, – поморщился Клэй.

Джайна снова пихнула его ногой:

– Не залеживайся, Пузочес. Там яичница с грудинкой. Может, сосиски какие остались, если твои приятели их не стрескали подчистую. Грабить-то мы вас грабим, но правила приличия блюдем. И вообще, после того, как мы с вами впервые повстречались, нам привалила удача. Не то что некоторым.

И в самом деле, разноцветные одежки Джайны теперь были роскошнее, чем на прошлой неделе. Заметив, что Клэй рассматривает ее черные шелковые перчатки, разбойница гордо подняла руку и поддернула рукав до локтя.

– Ну как, нравится? – спросила она.

Три первых пальца на перчатке были обрезаны, чтобы было удобнее стрелять из лука, – несмотря на отсутствие вкуса, в практичности Джайне не откажешь.

– Я их слямзила у какой-то дамочки, которая спешила на похороны короля. – Джайна поцеловала кончики пальцев и приложила руку к сердцу. – Да осветит ему путь Летний король!

«Она же не признала Матрика, – сообразил Клэй. – И даже не подозревает, кто он такой». Разумеется, так оно было лучше. Клэй не сомневался, что их обман вскоре раскроется, а едва Лилит поймет, что ее обвели вокруг пальца, она пустится в погоню за беглецом, как дракон, который обнаружил, что из его сокровищницы украли медяк, – то есть стремительно и пылая злобой.

Клэй медленно поднялся. Спина болела, суставы похрустывали. Сам он старался не делать резких движений, чтобы попусту не волновать Джайну и ее разбойниц: того и гляди всадят в грудь стрелу и испортят ему завтрак. В конце концов, раз уж его опять грабят, он хоть яичницей разживется.

У костра Джайна усадила Клэя рядом с Гэбриелем, сунула в руки сковороду и грубо оструганную деревянную вилку, сама взяла другую, присела на корточки и начала есть. Яичница остыла, но остался здоровенный шмат грудинки и парочка нажористых сосисок, еще теплых, – в общем, вполне плотный завтрак.

– Говорят, там награду объявили за вашу поимку, – сказала Джайна, кивая на Клэя с Гэбриелем.

Клэй оцепенел с полным ртом и покосился на Гэбриеля, но лидер банды упорно таращился в пустую сковороду.

Джайна рассмеялась и пренебрежительно махнула вилкой:

– Не ссы, Пузочес, мне за преступниками гоняться не к чему. Грабить путников – это одно, а вот обменивать человеческую жизнь на поганые престольные марки – это совсем другое. Да что там говорить! Клянусь невинностью Весенней девы, за мою голову тоже немало посулили, – фыркнула она. – А то бы я оскорбилась.

– Как по-твоему, это дело рук Лилит? – спросил Матрик, прежде чем Клэй успел предупредить его, чтобы не раскрывал свой проклятый рот.

Джайна недоуменно свела брови:

– Какой еще Лилит? Снежной королевы Агрии? А с чего бы ей… – Склонив голову, она присмотрелась к Матрику.

Падение на острые скалы у водопада существенно изменило королевскую физиономию: желвак под левым глазом раздулся, как слива, а сам глаз полностью закрылся. Клэй перестал дышать, моля всех богов, чтобы разбойница не узнала старого мошенника, но на лице Джайны уже проступало понимание, неизбежное, как утренняя заря.

– Да чтоб меня просоленный фантриец вздрючил! Это же Матрик Черепобой!

Король застенчиво улыбнулся:

– Ага, он самый.

Джайна захохотала и хлопнула себя по колену:

– Ух ты! Папанька сказывал, что ты, подлец, быстрее всех на свете орудуешь ножами: мол, в мгновение ока нарубишь индюка на ломтики, он и не успеет сообразить, что подох.

– И нарублю, и съем, – кивнул Матрик, поглаживая внушительное брюхо.

Джайна развеселилась еще больше, умяла очередную сосиску, слизнула жир с пальцев и спросила Клэя:

– Так что все-таки происходит? В прошлый раз, когда мы встретили тебя и не слишком Золотого Гэба, то решили, что вы, старые пердуны, отправились в Контов со скуки, за развлечениями. А сейчас вы на полпути в Пятипрестолье, в компании с магом Мугом и Матриком Черепобоем. Ну, волшебник, понятное дело, без пары стрел в колчане, так сказать, малость не в себе… – (Муг, будто в подтверждение ее слов, бегал кругами и крякал, как утка.) – Но вот с какой стати обласканный всеми король скинул корону и шастает по лесам вместе с вами троими? Разве что… – Она сглотнула и чуть улыбнулась уголком рта. – Вы что, снова собираете банду?

– Ага, мы снова собираем банду, – признался Клэй, чувствуя, что это звучит на редкость глупо.

Как и следовало ожидать, разбойница тут же спросила:

– А какого хрена?

Клэй со вздохом посмотрел на Гэбриеля. Приятель сдержанно кивнул в ответ, и Клэй начал объяснять, почему они снова собирают банду и что намерены делать дальше.

К костру потянулись остальные разбойницы, привлеченные рассказом. Джайна долго смотрела на Клэя, сосредоточенно, как корова, пережевывая кусок грудинки.

– Вот же ж психи ненормальные, – наконец произнесла она.

После завтрака, когда всю посуду начисто ополоснули в реке, леди Джайна и Шелковые Стрелы продолжили грабеж. Матрику оставили кинжалы, а Клэю – щит, но с мечом, позаимствованным во дворце, пришлось распрощаться. Пустую (на вид) волшебную суму Муга не тронули. Все – кроме Клэя и Гэбриеля – дружно расхохотались, когда Гэб снова вывалил камни из своей котомки. Снедь, принесенную из Агрии, милостиво позволили взять с собой, но одной из разбойниц пришлись по нраву Матриковы сапоги, так что человек, три дня назад правивший страной, остался босиком, точнее, в мокрых шерстяных носках, которые не отобрали, потому что у Шелковых Стрел носков и без того хватало.

– Послушай, – настойчиво зашептал Клэй, подобравшись поближе к Джайне, – вы только не болтайте зря про Матрика. Мы нарочно подстроили его смерть, и если Лилит узнает, что он жив, то…

– Не боись, Пузочес, – ответила Джайна. – Не разболтаем. Да и вообще, Снежную королеву Агрии нам любить не за что. В общем, мы слыхали, что король Агрии помер. – Она подмигнула Матрику. – Да здравствует король.

Матрик отвесил неловкий поклон.

Разбойницы скрылись в чаще. Джайна оперлась на лук, окинула приятелей взглядом и сказала:

– Берегите себя. Может, еще свидимся, прежде чем вы сунетесь в Жуть. А если не свидимся, то… – Прищурившись, она пристально посмотрела на Гэбриеля. – Надеюсь, ты найдешь свою дочку. Очень-очень надеюсь. Повезло ей с отцом – хороший он, заботливый… – Она хотела еще что-то добавить, но передумала, помахала на прощание рукой в черной шелковой перчатке и убежала в лес.

– Замечательные девчонки, – сказал Матрик, глядя ей вслед.

– Ага, – согласился Гэб.

– Завтрак нам приготовили, и вообще… – добавил Муг.

Матрик с Гэбом согласно кивнули.

Тут уж Клэю пришлось добавить:

– Вот же ж психи ненормальные.

На следующий день, около полудня, Гэбриель попросил Муга достать хрустальный шар. Клэй и сам недоумевал, почему Гэб до сих пор об этом не заговаривал, однако теперь сообразил, что просьба звучит очень неловко. Муг предпринял блестящую попытку уклониться от ответа:

– Что-что? А зачем тебе эта рухлядь?

– Сам знаешь зачем, – сказал Гэбриель.

Они остановились передохнуть, съели по горсти ягод и грибов, которые Муг собрал по дороге. Матрик, предчувствуя щекотливую ситуацию, отошел отлить в кусты.

– Шар наверняка не сработает, его роняли раз десять. С ним дело иметь – все равно что договариваться с варварскими архивариусами, – с улыбкой заявил Муг и страшно обиделся, когда никто не засмеялся. – Ну вы чего, не поняли? Варвары ведь не… Ох, ладно, проехали.

Гэбриель криво улыбнулся волшебнику:

– Давай попробуем.

– Ладно. Вот придем в Пятипрестолье, я поищу другой шар. Или найдем надежного провидца, он…

– Нет, давай прямо сейчас. Очень тебя прошу.

Муг встревоженно подергал бороду и беспомощно посмотрел на Клэя, который внезапно обнаружил удивительный нарост на ближайшем корявом стволе. Волшебник тяжело вздохнул и, порывшись в бездонной суме, вытащил оттуда хрустальный шар.

– Ты не забывай, Кастия очень далеко, – предупредил Муг приятеля. – Может, ничего и не разберешь, даже если эта штука сработает.

Гэбриель, скрестив ноги, уселся на глинистую землю и положил хрустальный шар на колени. Муг пристроился напротив, а Клэй остался стоять чуть поодаль – ему не очень-то хотелось видеть, что покажет шар.

– И что теперь? – спросил Гэб. – Произнести ее имя или еще как окликнуть?

– Нет, вслух не надо окликать, она же тебя все равно не услышит. Призови ее мысленно – ну, вспомни ее и постарайся как можно дольше удержать это воспоминание.

Гэбриель закусил губу и уставился на шар, в котором внезапно заклубился лиловый туман. От неожиданности все трое вздрогнули.

– Сосредоточься, – велел Муг. – Представь ее в мельчайших подробностях, как живую.

В клубах густого тумана время от времени мелькало то ухо, то бровь, а потом все снова затягивалось лиловым маревом. Наконец туман рассеялся, открыв бескрайний черный океан, волнующийся под сизым небом.

«Это не океан, а черный лес, – сообразил Клэй. – Жуть».

Море иссохших деревьев тянулось до самого горизонта. Клэй поежился, вспомнив, какие чудовища таятся в чащобе. Наконец показались каменистые предгорья, а за ними башнями огромной крепости высилась Императорская Мантия – величественная гряда гор, покрытых ледниками и увенчанных снежными шапками; в темных бездонных ущельях обитали кошмарные монстры. Вот и сейчас над туманными вершинами тенью мелькнула какая-то длинношеяя тварь с огромными кожистыми крыльями – и тут же скрылась за скалой.

За спиной громко хрустнула ветка – вернулся Матрик. Он подошел к Гэбриелю, но тот, не отрываясь, глядел в шар.

Горы сменились степью, где среди пожухлой травы там и сям виднелись мощеные тракты и редкие деревушки. Крайния. В шаре возникла сначала бурная река, через которую перебиралось стадо диких лошадей, а потом – деревня, раскинувшаяся по обоим берегам.

Что-то было не так. Сперва рассудок Клэя отказывался воспринимать увиденное. По реке плыли трупы – тысячи трупов. Все русло было перегорожено, как плотиной, грудами распухших, вздувшихся тел: мертвенно-бледные конечности, кровоточащие алые раны, бельма глаз, ужас и мука на лицах, искаженных предсмертными гримасами.

– Воду в реке отравили трупным ядом, – прошептал Гэбриель. – И теперь тела павших защитников города станут причиной смерти тех, кто еще остался в живых.

– Не отвлекайся! – прикрикнул на него Муг, потому что в шаре снова взвихрился лиловый туман. – Сосредоточься и смотри!

Изображение сдвинулось, но Гэбриель завороженно глядел на реку, превратившуюся в вязкое кровавое болото, и лишь потом наконец оторвал взгляд от мутной воды. Клэй невольно подступил поближе. Внезапно сердце у него захолонуло, дыхание сперло.

По слухам, Кастия была прекрасна и неприступна. Самое отдаленное людское поселение стало свидетельством неукротимого духа тех, кто построил город мечты там, где не было места ужасам. Увы, сейчас Клэй ничего такого не увидел, зато не мог отвести глаз от кошмара, окружившего город со всех сторон, до самого горизонта.

Клэю довелось повидать и армии, и войска ополченцев, и просто толпы (не важно, озлобленные или восторженные); он хорошо представлял себе, что такое сто тысяч человек, – примерно столько стекалось к развалинам Каладара, когда все банды Грандуаля устраивали Праздник Брани. А вот орды он никогда еще не встречал. Рассудок отказывался воспринимать увиденное. Во рту пересохло. Надежда спасти Розу захлопнула ставни, потушила свечи, свернулась клубочком и спряталась под кровать.

Гэбриель вскрикнул, как от удара. Картинка в шаре мигнула и пропала. Все замерли. Матрик застыл на месте. Муг, зажав рот обеими руками, уставился на Гэба, будто ожидая, что тот вот-вот взорвется.

Что, собственно, и произошло.

Гэбриель схватил хрустальный шар и метнулся к ближайшему валуну.

– Погоди! – Муг протянул руку, но не двинулся с места, понимая, что остановить Гэба невозможно.

С криком, похожим одновременно и на горестный вопль, и на боевой клич, Гэбриель поднял шар над головой и яростно шваркнул его о камень. Шар тоненько звякнул, как хрустальная чаша, задетая серебряной ложкой. Гэб долго молотил шаром по равнодушным камням до тех пор, пока не послышался легкий треск, с каждым ударом становясь все громче и громче. Клэй испугался: а вдруг шар расколется, разлетится на мелкие кусочки и все заключенное в нем волшебство вырвется на свободу? И что будет потом – никому не ведомо.

Гэбриель схватил шар в охапку, завыл, как каскарский берсерк, и помчался к реке, вниз по лесистому склону. Из треснувшего шара вырывались клубы лилового дыма. На берегу Гэбриель запустил шар в реку – тот без всплеска ушел под воду, – а сам, растратив гнев, бессильно опустился на колени и зарыдал.

Муг с трудом сдерживал слезы.

– Простите… – простонал он, ни к кому особо не обращаясь. – Я думал, у него настроение поднимется, если он увидит дочку… ну, или если узнает, что она жива.

– Значит, Роза все-таки в Кастии? – спросил Клэй. – Она жива?!

Волшебник заморгал:

– Жива, конечно, иначе мы ничего бы не увидели. Но… – Он умолк.

Дальше можно было не объяснять: да, Роза была жива – крошечная мошка, трепещущая в паутине, куда устремились бесчисленные полчища пауков.

«Ты же об этом догадывался, – напомнил себе Клэй. – И Гэбриель тоже». То, что показал шар, ничего не меняло. То, что поход в Кастию – гиблое дело, было известно и неделю назад.

Клэй вскинул полегчавшую котомку на плечо и сказал другу:

– Знаешь что, мы с ребятами пойдем в Кастию спасать твою дочку. Как надоест сидеть на берегу и горе горевать, присоединяйся, будем только рады.

Он повернулся и побрел на восток, не дожидаясь, пойдут ли друзья следом.

Клэй знал, что пойдут.

Обязательно пойдут.