Гай появился на перекрестке за пять минут до времени, указанного во вчерашнем конверте. Было относительно раннее утро, и уличное движение только начинало оживать, и многочисленные машины готовились заполонить город от конца и до края лишь затем, чтобы показать, что они это могут. На другой стороне улицы продавщица с затуманенным взором оформляла витрину магазина. Она отчаянно пыталась повесить большую табличку с надписью «Цены только падают» на фоне огромной красной стрелы. Неподалеку от нее на перекрестке стоял полицейский: нужно было вручную регулировать движение, потому что светофор сломался. Постепенно улица начала заполняться людьми, машинами, шумом, и вот на ней появился один обеспокоенный творец совпадений.

Он пытался понять, что именно должно произойти, но это странное предложение об ударе по голове, казалось, не было связано ни с чем. Вокруг него улица продолжала жить обычной жизнью, и только он стоял и ждал какого-то знака или намека, который должен появиться через… хм, а сколько осталось? Две минуты.

Вчерашняя встреча завершилась в режущей тишине. Гай не высказал того, что было у него на уме, и Эмили тоже.

Он знал, что это когда-нибудь произойдет. Уже на курсах они начали танцевать этот сложный танец, в котором она будто бы невзначай посылает намеки, а он уворачивается от ее знаков внимания, как от маленьких пуль, чтобы сохранить то, что есть между ними. Она просто обязана встречаться с другими молодыми людьми, говорил он себе. Она знает тут только меня и Арика, а когда другие люди войдут в ее жизнь, она пойдет дальше. Выдержит.

Потому что именно так это и происходит, верно? Есть девушки, с которыми можно дружить, но которые никогда не станут любовью всей твоей жизни. Их имена не отзываются гулом в твоем сердце, они не остаются с тобой после того, как уходят. Эмили ближе всех подошла к тому, чтобы начать читать его мысли. Она смешила его, поддерживала, когда нужно было вызубрить сотни списков событий и возможных реакций на них на протяжении курса, выслушивала, когда ему хотелось излить душу после совпадения, которое жутко усложнилось только потому, что он что-то там неверно рассчитал. Ну и что. Не о ней он грезит ночами, не она будоражит его, занимает его мысли каждую секунду, не с ней он парит в вышине.

И глубоко внутри еще один маленький голос добавил к этому списку еще один маленький пункт. Она не Кассандра.

Уж лучше привычный статус-кво. Он знает, что ведет себя как трагический герой-невротик. Но есть вещи, которые нельзя объяснить, и одна из них – это то, что он просто знает: подобное больше никогда не повторится. Не с ним. И это не так уж ужасно. Так почему кому-то другому трудно это принять?

Оставьте меня в покое, подумал он.

А что теперь?

Что произойдет в следующий раз, когда они встретятся?

Как они будут разговаривать? Как смогут сохранить то малое и тонкое, что когда-то было дружбой?

Арик заметит, конечно. Он все замечает. И, уж поверьте, сделает из этого деликатес. Все было так просто до сегодняшнего дня. Зачем было усложнять?

Ну все, хватит. Сосредоточься. Полминуты до встречи. Что надо делать?

Так, так, давай повторим базовые вещи.

Иногда нужно напоминать самому себе, что, в конце концов, есть некоторый набор простых вещей, которые нужно знать о реальности, чтобы быть творцом совпадений. Все остальное – частности. Смотри шире, ищи связи, которые никто не видит. Пробуй подталкивать реальность в нужном направлении и угадывай, что она собирается делать, за секунду до того, как она сама это поймет.

Каждое правило Генерал подкреплял картинкой, образом, который запечатлевался в их головах после объяснения этого правила. Голова Гая была заполнена гориллами, которые катили бочки со скал, гномами в ночных рубашках, собирающими папоротник, отчаянными гимнастами, которые растягиваются на шоколадной трапеции, и, конечно, бильярдными шарами. Генерал обожал демонстрировать все на бильярдных шарах.

Немного наберется курсов, которые бы не начинались в сумеречном бильярдном клубе. Но с Генералом – Гай понял это постфактум – урок не мог состояться ни в каком другом месте.

Маленький клуб, выбранный Генералом, был относительно пуст в тот вечер. Двое молодых людей играли за столиком в углу, попеременно переходя из состояния напряженной концентрации, когда их тело распростерто над столом, в состояние безразличия и беззаботности, когда в руке бутылка холодного пива и взгляд следит за расположением шариков на зеленом войлочном столе.

У парочки за барной стойкой была тихая встреча, ознаменованная молчанием и смотрением больше, чем словами, имеющими реальный вес. Они думали, что придут в людное место, чтобы потонуть в толпе и просто быть вместе, вспоминать заново, каково это – «выходить в люди». А теперь они вынуждены общаться – вести разговор, умничать, следить за нюансами выражения лица и прочим. А в углу с предпоследней сигаретой в руке, с четырехдневной-плюс-три-часа щетиной на лице, сидит тот хмурый парень, он вечно сидит в сторонке и курит, потому что идти ему больше некуда. Его маленькие глаза особенно никуда не смотрят, рука без сигареты опущена на бедро, равнодушная, как и глаза, только с немного обкусанными ногтями.

Генерал расположил девять шаров в форме бриллианта на подходящем месте на столе. Он поднял руку, не удосужившись даже взглянуть на своих студентов.

– Кий, – сказал он.

Арик поспешно протянул ему бильярдный кий, Генерал взял его и посмотрел на шарики полусфокусированным, полуигривым взглядом. Он обогнул стол и поставил белый шар в нужную точку. Двигаясь плавно и естественно, наклонился и несколько секунд прицеливался кием.

– Ну, начнем. Шар номер четыре в дальний правый угол, – сказал он, и белый шар с силой полетел вперед, разгоняя цветные шары во всех направлениях, как испуганную стаю птиц. Некоторые шары ударились о бортики стола и, смущенные, откатились немного обратно. Фиолетовый шар номер четыре катился, пока мягко не упал в дальнюю правую лузу.

Генерал поднялся и посмотрел на троицу, которая стояла вокруг стола.

– Хорошо, – сказал он, – вы думаете, что знаете, о чем я буду говорить. Вы уверены, что я буду растолковывать вам про действия и реакцию, напоминать законы Ньютона и говорить о выводе Лоренцо, законе Литвада, способах расчета последствий, для чего использую метафору бильярдного стола. Но метафоры – это дерьмо. Ты никогда не найдешь две вещи, которые можно использовать как полноценные метафоры друг для друга. Если две вещи являются идеальной метафорой, они, видимо, суть одно и то же. Мир не терпит расточительства.

Он прошел вдоль стола и встал рядом с Гаем.

– Если позволишь, юноша, – сказал он, подняв бровь. Гай быстро подвинулся. Генерал опустил кий и прицелился. – Всегда, – сказал он, – всегда есть что-то в метафоре, что не подходит к изначальной идее, или наоборот. Да, можно использовать бильярдные шары, ударяющиеся друг о друга, в качестве метафоры событий, которые порождают друг друга, но есть несколько базовых вещей, которые сильно различаются. Гай, что сейчас произойдет?

Гай немного встрепенулся:

– Что?

– Доброе утро, – сказал Генерал, – приятно видеть, что ты с нами еще до того, как почистил зубы и выпил свой первый утренний кофе. Что сейчас произойдет?

– Вы имеете в виду – на столе, с шарами?

– Я имею в виду – что сейчас произойдет?

– Я… то есть… – Гай быстро осмотрел стол, пытаясь понять расстановку сил между шарами и эффект от удара по ним Генерала. – Мне кажется, вы ударите по желтому, желтый ударит по оранжевому и почти отправит его в центральную лузу вон там.

Генерал ударил по белому шару, который ударил по желтому, тот покатился вперед, повернул немного и ударил по оранжевому, который угодил по дуге прямо в центральную лузу напротив.

– Дам вам намек в счет будущего урока, – сказал Генерал. – Я не люблю играть по методу «почти». – Он обогнул стол. – И избегайте этих «оранжевый шар, желтый шар». Это пул из девяти шаров. Специально для вас они пронумерованы. Все, что я хочу слышать, – это «номер пять в центральную лузу напротив». Итак, вот вам первое различие между бильярдными шарами и реальной жизнью. Если вы хотите предсказать, что произойдет на следующем шаге, очевидно, что в бильярде вам будет все проще и проще делать это по ходу игры. Меньше шаров – меньше возможных событий. К тому же есть очень понятные правила. Есть шары, по которым можно бить, и есть шары, по которым нельзя бить. Нельзя запускать шары за пределы стола и так далее. Чем дольше вы играете, тем проще становятся физические расчеты, необходимые для объяснения того, что тут, черт возьми, происходит. Напоминаю, ваша цель как творцов совпадений – это определить верный шарик, чтобы ударить по нему, а также как и куда бить. Только вот в жизни ни один элемент не исчезает и задача не упрощается. Наоборот. Когда вы делаете что-то, вы делаете ситуацию сложнее, если уж на то пошло. – Он согнулся над столом. – Эмили, что сейчас произойдет?

Эмили была почти готова. Почти.

– Первый ударит по шестому, а шестой – по тому, что рядом с ним, чтобы он ударил о бортик напротив, и тогда… а, и тогда он легко ударит по красному, то есть по третьему, и тот покатится, пока не упадет в…

– Слишком долго. Что сейчас произойдет?

– Три шарика ударятся друг о друга, пока не…

– Долго. Что произойдет?

Эмили коротко вдохнула:

– Третий шар в угловую лузу.

Генерал ударил. Шар, по которому он ударил, столкнулся с зеленым, тот ударил по соседнему и от этого отклонился немного влево. В конце концов зеленый шар упал в угловую лузу напротив той, на которую указывала Эмили. Она скривилась.

– Отличие второе, – сказал Генерал. – В жизни нет теории. Семь миллиардов людей ждут свои семь миллиардов шариков ежесекундно на всей поверхности земли. И это только люди. Вы удивитесь, как много других элементов перекликается друг с другом и влияет на нас. Слова, мысли, верования, страхи. Я уж не говорю о предметах вокруг. Или о каждом лососе. Лососи – это очень сильный элемент, если хотите знать. Арик, что сейчас произойдет?

Арик прокашлялся:

– Вы разве не собираетесь наклониться и опустить кий, как раньше?

– Нет, – сказал Генерал, и его бровь пренебрежительно поднялась.

– Ладно. – Арик глубоко вдохнул и посмотрел на стол. – Номер один ударит девятку, девятка тройку, тройка ударит в бортик и упадет в итоге в центральную лузу рядом. – Он поднял взгляд на Генерала. – То есть я имел в виду, тройка в лузу рядом с нами.

Генерал разочарованно покачал головой:

– Ты строишь предположения не на основании расстановки шариков, а исходя из того, где нахожусь я. – Он обогнул стол, наклонился и, вообще не прицеливаясь, запустил белый шар в направлении к желтому, и номер один улетел прямо в лузу напротив. – Слишком много базовых предположений приводят к ошибкам в расчетах, – сказал он.

– Шарам не важно, – продолжал Генерал, опершись на кий, – в какую лузу они упадут, как сильно по ним ударят. Им плевать. Вы никогда не будете чувствовать угрызения совести перед шаром номер шесть только потому, что шар номер семь прилетел в лузу раньше него. Никакой шар не будет плакать, если будет лежать один в уголке. Гораздо легче управлять событиями, на которые тебе плевать. Но люди, которых вы будете направлять, иногда могут надрывать вам сердце. Если вы не научитесь хотя бы иногда быть плохими, если не уясните, что изредка надо давать небольшой пинок, чтобы подтолкнуть кого-то в правильном направлении, если не абстрагируетесь от того, что происходит, – вы не сможете организовывать совпадения. С другой стороны, если вам будет все равно, если вы не выйдете за рамки предположения, что мир – это ваше игровое поле, то будете еще более ужасными творцами совпадений. Вы всегда имеете дело с людьми. Идиотский, безнадежный род, может, не совсем такой, каким мы его запланировали, но что есть, то есть. Одна из его задач – это придумать себя самого заново. Так им и надо. Гай?

– Номер два попадает по семерке, семерка идет в угол.

Генерал склонился над столом и ударил по шарам. Семерка ушла в угол.

– Неплохо, – сказал Арик с уважением.

– Спасибо, – сказал Гай и улыбнулся.

– Остынь, – сказал Генерал.

– Тройка в правый угол, – сказала Эмили.

– Ты немного спешишь с ответом, нет? – сказал Генерал. – И ты ошибаешься.

Эмили снова посмотрела на стол:

– Тогда двойка в ближний левый угол. Но это должен быть очень сильный удар, потому что вам нужно также…

– Снова ошибка, – сказал Генерал.

– Девятка? В правую? Она не слишком далеко? И она еще за красным, так что…

– Не девятка.

Эмили недоверчиво качнула головой:

– Восьмерка? Черный? Но его только в конце забивают.

Генерал наклонился и поднял кий:

– Это пул из девяти шаров, а не из восьми. Ты делаешь выводы, основываясь на неверном наборе законов. – Он отправил черный шар в центральную лузу и посмотрел на Эмили. Она закусила губу. – Да, все эти шары работают по известным законам, например, на каждый шар, который ударяет с силой, действует противоположно направленная равная сила. Но есть у них и тайные законы, такие, которые мы установили для них, например, сначала нужно бить по шару с самым маленьким порядковым номером. С людьми еще сложнее. Они сами устанавливают для себя еще более скрытые и странные законы. Обычаи, дурацкие правила этикета за столом, светские условности, что угодно. И это еще не все. Если вам попадется кто-то, кто не согласен, чтобы мяса в его тарелке касался горох, или кто-то, кто пятьдесят раз проверяет, запер ли он дверь на замок, или кто-то, кто из-за неуверенности в себе грубо отвергает любую девушку, которую встречает, – вы должны об этом знать. У каждого шара в вашей системе будет свой, отдельный мир законов. Вы должны знать все эти законы и работать с ними.

На столе осталось три шара. Синий, номер два, красный, номер три, и бело-желтый, номер девять.

– Итак, кто сейчас хочет предсказывать? – спросил Генерал.

Арик осторожно поднял руку.

– Клоун, – сказал Генерал.

– Синий шар в дальний левый угол, – сказал Арик.

– Подумай еще раз, – сказал Генерал.

– Но вы должны сначала ударить по синему, – сказал Арик, – а в таком случае вы не сможете ударить по двум другим, потому что они лежат в противоположном направлении.

– Я хочу забить номер три в правый нижний угол, – сказал Генерал.

Арик взглянул на него искоса.

– Это невозможно… – сказал он с сомнением. – Красный, то есть номер три, находится в противоположном направлении от синего. Вы должны сначала ударить по синему, потому что у него самый маленький порядковый номер.

– Это если не нарушать закон, – сказал Гай.

Генерал задумчиво обогнул стол.

– Такого совета я от тебя не ожидал, – сказал он Гаю. – Новизна мысли – это не твоя сильная сторона.

– Но ведь вы именно это собираетесь сделать?

– Я могу, но мне не нужно, – сказал Генерал.

– А если бы пришлось? – спросил Гай.

– Нарушить законы? – спросил Генерал.

– Да, – ответил Гай.

– Хороший вопрос, – сказал Генерал. – Есть законы, которые можно нарушать, а есть законы, которые нельзя. Есть такие законы, нарушая которые ты попадаешь в свою цель, а есть такие, что не попадаешь. Есть законы, которые на самом деле существуют, а есть такие, которые существуют только в твоей голове. Чтобы узнать, можешь ли ты преступить закон, нужно прежде всего изучить его. Ты бы нарушил этот закон?

Гай помедлил.

– А мне можно? – наконец спросил он.

Генерал коротко засмеялся сдавленным смешком. Такой как бы кашель с кризисом идентичности.

– Да. Это именно то, о чем я думал. Когда ты игнорируешь закон, для начала хочешь получить на это разрешение.

Он приблизился к Гаю и посмотрел ему в глаза.

– Выясни, чтó ты нарушаешь, и тогда решай, – сказал он. – Большинство твоих законов – это выдумка для самозащиты. Чтобы нарушить их, нужна сила воли. Нарушение остальных законов – это для лентяев, просто срезание пути.

Он поднял кий обеими руками и движением вниз ударил толстым концом по белому шару. Шар взметнулся в воздух, а когда упал, то задел синий шар и улетел в противоположном направлении, столкнулся с красным шаром номер три и загнал его в правую нижнюю лузу.

– Отлично, – сказал Генерал. – Эмили, уж следующее ты должна знать.

– Номер два в верхний левый угол, – сказала Эмили ровным голосом.

– Не слишком распаляйся, – сказал Генерал, опуская кий под правильным углом к столу.

– Это довольно очевидно, – сказала Эмили.

– То есть?

– То есть, после того как я завалила два предыдущих вопроса, вы подкидываете мне самый простой случай, чтобы поднять мою самооценку. Спасибо, но это довольно очевидно.

– И поскольку это очевидно, то и менее значимо, конечно. Да? – сказал Генерал.

– Для меня, – сказала Эмили.

– А для шара номер два? – спросил Генерал.

Эмили убрала руки в карманы:

– В каком смысле?

– В том смысле, что, при всем уважении, если ты будешь ранжировать твои совпадения только по степени сложности или по тому, насколько они дают тебе чувство комфорта, ты забудешь, что важно изменение, которое ты производишь в жизни других людей. Тогда ты начнешь путать существенное и несущественное. Люди, которые влюбляются друг в друга после того, как ты поработала над их совпадением пять минут, делают это с той же страстью и с тем же ощущением фатальности, что и люди, которым ты готовила встречу на протяжении шести месяцев. Если ты пренебрегаешь простыми и очевидными совпадениями, значит тебе плевать на работу и важно лишь, как ты выглядишь, делая ее.

Он немного склонился над столом:

– И никогда не думай, что я тебя спрашиваю, чтобы поднять твою самооценку. Вообще, не пытайтесь меня исследовать – нос не дорос.

Он резко ударил кием. Номер два влетел в верхний левый угол.

Генерал разогнулся и осмотрелся вокруг, полуулыбка как будто пыталась пробиться на его лицо, но не смогла.

На столе осталось два шара, друг напротив друга. Один из них был белый.

– Что сейчас произойдет?

– Девятка в дальний правый угол, – сказала Эмили.

– В дальний левый угол, – сказал Гай.

– Ударится о бортик и улетит в ближний правый угол, – сказал Арик.

Генерал нагнулся над столом и направил кий.

– Вот что сейчас произойдет, – сказал Генерал. – Парочка у бара поцелуется.

Они все повернулись в направлении бара и увидели, как головы парня и девушки за барной стойкой постепенно сближаются, будто сомневаясь. Послышался звук удара шаров, и молодые люди поцеловались.

Генерал стоял сейчас позади стола с кием в руке. На столе остался только белый шар.

– Это, может быть, самое важное, – сказал он, когда они опять повернулись к нему. – Всегда есть более широкая перспектива. Всегда есть что-то вне системы, на которой ты концентрируешься. Никогда не забывайте об этом. Нет четких границ, жизнь не заканчивается за пределами стола, и всегда есть более шести луз, в которые можно упасть. Всегда есть нечто большее. Всегда, всегда, всегда.

Эмили собралась спросить что-то, но не решилась. Это подождет.

– Последний вопрос, – сказал Генерал. – Куда в итоге упал шар номер девять?

Они молчали. Никто не заметил.

– Зафиксируйте свое первое и последнее поражение, – сказал Генерал и положил кий на стол. – При всем уважении к широкой картине, не для того смотрят целую игру, чтобы упустить последний шар. Начинайте привыкать. Вы должны обращать внимание на гораздо большее количество вещей, чем вы думаете.