IV
Воровским скоплением называли группу из восьми светил в Лимбе Персея, собравших вокруг себя суматошную толчею погасших звезд, планет, планетоидов, астероидов, метеоритов и всевозможного космического мусора. Здесь находили последний приют «пропащие души» со всех концов Вселенной. Среди сотен тысяч лун человек мог ускользнуть от патрульного катера, как заяц от собаки в зарослях ежевики.
Если он мог обойтись без удобств благоустроенных планет, если он мог заплатить за провизию и предметы первой необходимости, если он умел обороняться, беглец мог прожить всю свою жизнь в гуще суетливых маленьких миров, не опасаясь мести «цивилизованного правосудия».
В Воровском скоплении какой-то правопорядок наблюдался только в Элеаноре на центрально расположенной планете Туз Пик. Там существовало своего рода правительство — режим, установленный людьми, вынужденными сотрудничать от страха и отчаяния — общество антиобщественных элементов. Исполнительным комитетом правительства была Ханжеская Банда, названная в честь Ханжи Пита, мэра Элеанора.
В Элеаноре обеспечивалось строжайшее соблюдение законов, неслыханное в других областях Вселенной. Человек, приземлившийся в космопорте Элеанора, мог улечься вечером на скамье в переулке с мешком награбленного добра на груди и проснуться утром, не потеряв ни крупинки золота. Полицейский аппарат Банды работал грубо и неуклюже, но в Элеаноре нарушитель закона неизбежно расставался с жизнью.
Беспрепятственно проскользнув по лабиринту пылающих звезд и колоритных планет, космическая яхта Пэдди стала спускаться с болотистой стороны Туза Пик, выровнялась над поверхностью и с ревом пролетела несколько километров над поросшими тростником топями. На горизонте появилась гряда черных утесов. За хребтом Пэдди увидел под собой Элеанор — россыпь белых и бурых сооружений у подножия гор.
Яхта опустилась на посадочную площадку рядом с переделочными доками, где покоился наполовину разобранный дубль-монитор — корабль, похищенный у бадау.
Выскочив из-под купола яхты, Пэдди пробежал по полю к веренице звездолетов, выстроившихся на окраине космодрома. Заметив пожарный гидрант, он припал к нему, открыл кран и стал пить — жадно, поспешно, захлебываясь.
Бездельничавший неподалеку землянин, высокий темнокожий человек с узкими желтыми глазами, с любопытством наблюдал за ним: «Вода кончилась, Рыжик?»
Пэдди поднялся на ноги и протер лицо влажными ладонями: «Само собой. Я уже четыре дня питаюсь креветками в сладком сиропе. А от них, поверьте мне, после третьего глотка стошнит даже голодного пса!»
«Прими мои соболезнования, — отозвался верзила и указал кивком на космическую яхту. — Неплохой у тебя драндулет. Продашь или оставишь себе?»
Пэдди тоже прислонился спиной к стене ангара: «У вас не найдется сигаретки? Благодарствуем». Выпустив клуб дыма, он продолжил: «Насчет звездолета — должен признаться, деньжат у меня кот наплакал. Так что яхту, скорее всего придется продать. Сколько за нее дадут, по-вашему?»
Темнокожий землянин задумчиво прищурился: «Сто тысяч — может быть, чуть больше. Скажем, сто тридцать».
Пэдди снова сполоснул лицо, уже поросшее рыжей щетиной: «Хмм! За один только двигатель на Земле дали бы миллион».
«Ты не на Земле, Рыжик».
«Если верить слухам о здешних ценах, ста тысяч мне хватит не больше, чем на месяц».
Землянин рассмеялся: «Не все так плохо. Смотря какая обслуга тебе по нутру. В апартаментах над казино, на Наполеоновской улице, высокие цены. В „Бушприте“, в переулке Карманников, гораздо дешевле. Там чисто, но без прибамбасов».
Пэдди церемонно поблагодарил бездельника: «Может быть, вы посоветуете, кому лучше продать яхту? Честно говоря, у меня не осталось ни гроша».
Верзила указал на здание с другой стороны посадочного поля: «Если хочешь быстро избавиться от драндулета, постучись в дверь с желтым смотровым окном и скажи девчонке-канопе, что хочешь поговорить с Айком».
Пэдди упорно торговался, красноречиво расписывая роскошное убранство, удобства и оснащение космической яхты: «Раньше она принадлежала одному из могущественных лордов Шаула! Интерьер выглядит, как будуар принцессы! Чудесная яхта, дружище Айк, с антигравами завышенной мощности — взлетает, как пушинка, без малейшего толчка!»
Он покинул космодром с пачкой разноцветных банкнот — желтых, синих и сине-зеленых — в совокупности составлявших сто сорок пять тысяч марок, и направился к центру города мимо складов, лавок, торговавших подержанными вещами, и объявлений для желающих арендовать меблированные комнаты. Преодолев пологий подъем, Пэдди оказался в квартале ресторанов, таверн и борделей.
Выше на холме расположились гостиницы из бетона и стекла, обслуживавшие изгнанников и регулярных постояльцев — контрабандистов, работорговцев, угонщиков звездолетов, шпионов. Улицы перенаселенного города полнились решительно шагающими людьми всех рас и разновидностей — как первой степени родства, такими, как канопы, маэвы и дайоки, отличавшимися от землян лишь кое-какими деталями, так и представителями всего остального метаморфологического спектра. Здесь попадались шаулы и котоны, лабириты и зеленые рассины, а также орланы с Альфераца — сухопарые, хищные и костлявые, как цапли, напоминающие сказочных эльфов асмазийцы, жирные, желтые, как масло, лористанцы.
Пэдди неспешно закусил в ресторане земного типа, после чего зашел в парикмахерскую напротив, где его побрили и подстригли. В магазине готовой одежды он купил себе чистое белье, черновато-синюю куртку и мягкие сапоги.
Хозяйкой магазина была дряхлая лористанка — ее некогда желтая кожа потемнела и приобрела оттенок конского каштана. Положив на прилавок причитавшиеся с него купюры, Пэдди доверительно наклонился к ней и подмигнул: «Где я мог бы найти подходящий косметический салон, многоопытная очаровательница?»
Отсчитывая сдачу, старуха объяснила: «Поднимись по лестнице и пройди до конца коридора. Доктор сделает тебе новое лицо — это так же просто, как переодеться»
Пэдди поднялся по лестнице и прошел по длинному коридору мимо череды дешевых деревянных дверей с закрепленными на каждой табличками: «Складирование Галти», «Поставки взрывчатки Чьютта», «Претаньи и Дха, лористанские финансовые консультанты», «Рамад Сингх, похоронные консультации и страхование — погребения на любой планете», «Д-р Айра Таллог, дерматолог».
Через два часа Пэдди Блэкторн стал другим человеком. Оптихром-B сделал его волосы черными. Его нос стал прямым и ровным — теперь он напоминал еще не сломанный нос, который был у Пэдди в молодости. Его пальцы оставляли теперь другие отпечатки, а язык был слегка подшит, что изменило его голос и текстуру поверхности языка.
Пэдди разглядывал свое отражение в высоком зеркале. Доктор молча стоял у него за спиной — аккуратно выбритый землянин с угрюмой физиономией.
Пэдди обернулся: «Сколько с меня причитается?»
«Пять тысяч марок».
Пока Пэдди отсчитывал деньги, ему внезапно пришло в голову, что дерматолог становился единственным звеном, связывавшим его новый облик с прежним. Он спросил: «Сколько за операцию и сколько за ваше молчание?»
Доктор ответил: «Пять тысяч, так или иначе. Я не болтаю. Мне часто задают вопросы. В Элеаноре больше шпионов, чем на Ново Мундо. Если я хотя бы раз проболтаюсь, мне конец. Не пройдет и дня, как Ханжеская Банда со мной рассчитается».
Пэдди изучал свой профиль: «А если вам пообещают миллион марок и разрешение вернуться на Землю?»
Доктор выразился осторожно: «Трудно сказать. Мне еще никто не предлагал ничего подобного».
Пэдди наклонился к зеркалу и внимательно рассмотрел свой нос под другим углом. Доктор Таллог мог с уверенностью отождествить новоявленного темноволосого человека с рыжим беглецом из тюрьмы Ахабаца. Причем, как он отметил, Элеанор кишел шпионами.
Если бы он, Пэдди Блэкторн, был исполнительным работником разведывательного управления Союза Лэнгтри, он поручил бы агенту следить за космодромом Элеанора — возможно, изображая бездельника, прислонившегося к ангару. Приземление космической яхты с хрустальным куполом немедленно привело бы в движение механизм межпланетной слежки.
Они узнали бы, что он купил темно-синюю куртку прежде, чем Пэдди снова появился бы на улице. Они могли узнать у хозяйки магазина, что он посетил дерматолога. До сих пор его новая внешность была неизвестна. У него все еще не было нового имени. Пока он оставался человеком неизвестным и безымянным, он мог успешно скрываться в толпе таких же молчаливых и неприметных незнакомцев.
Связующим звеном был доктор Таллог. К нему придут. Его допросят, ему предложат огромные взятки и полное прощение всех прошлых прегрешений.
«Док! — ласково обратился к нему Пэдди. — У вас есть запасной выход?»
Доктор, собиравший свои инструменты, поднял глаза и сухо произнес: «Из окна туалета можно спуститься по пожарной лестнице».
«За лестницей, скорее всего, уже ведется наблюдение», — подумал Пэдди. Он задумчиво поглядывал на дерматолога. Никому нельзя было доверять. Что означал миллион марок — что означали десять или сто миллионов марок, так или иначе, для него самого или для Союза Лэнгтри? Все богатства Вселенной, все судьбы империи Сыновей были заключены в браслете у него на руке.
Дерматолога нужно было убить. Но он не мог на это решиться. Доктор Таллог прочел мысли Пэдди у него на лице, отступил на шаг, но догадался, что Пэдди отказался от намерения его убить и успокоился. Другие уже не раз смотрели не него с тем же выражением — поэтому доктор постоянно носил в кармане халата небольшой лучемет.
Пэдди подошел к окну и взглянул на мрачноватые задворки. Напротив вид загораживала глухая стена, покрытая грязными потеками и пятнами туземного красного грибка.
Пэдди чувствовал, что попал в западню. Агенты Сыновей уже знали, где он. С минуты на минуту ему в голову могла попасть снайперская пуля — или, что еще хуже, его ждали похищение и нейросбруя. Нейросбруя до конца его дней! У него по спине пробежали мурашки. Ошибка! Не следовало приземляться на Тузе Пик. Как только он сделал первый шаг на этой планете, о его прибытии сообщили куда надо. Агенты Союза Лэнгтри уже окружали его, как гончие псы — загнанную лису.
И все же он должен был когда-то где-то приземлиться. Пэдди вспомнил о креветках в сладком сиропе и поморщился. Ни воды, ни еды! Возвращаться на Землю было бы почти так же бесполезно. Его выслали бы с Земли сразу после приземления, а подкупленный Сыновьями местный магистрат только посмеялся бы над его объяснениями и уговорами.
Отвернувшись от окна, Пэдди обвел взглядом полутемный тесный кабинет дерматолога с диванчиком, жухлым синим кожистолистом в кадке, операционным столом, стеллажами для инструментов и застекленными шкафами, заполненными склянками. На стенах и потолке дешевым напыленным покрытием имитировалось деревянная обшивка.
Пэдди повернулся к выходу: «Мне пора идти, док. Не забывайте — если вы проболтаетесь, я об этом узнбю, и вы об этом пожалеете».
По-видимому, дерматолог не обиделся — он слышал то же самое от каждого пациента. Доктор Таллог кивнул, и Пэдди вышел. Замок двери защелкнулся у него за спиной.
В длинном коридоре никого не было. Здесь пахло прокисшим лаком, по углам скопилась пыль. На соседней двери висела табличка Рамада Сингха, похоронного консультанта. Пэдди приложил ухо к стеклянной панели этой двери. Судя по всему, кабинет консультанта пустовал. Пэдди попробовал открыть дверь — она была заперта.
Он снова посмотрел по сторонам. На Земле он не колебался бы ни минуты. На Тузе Пик даже карточных шулеров подвешивали вниз головой, приколотив лодыжки гвоздями к перекладине. Задержанных взломщиков расстреливали на месте.
«Жажда наживы толкает меня на преступление», — пробормотал Пэдди и навалился плечом на стеклянную дверь. Органическое стекло выгнулось из обрамления, образовалась щель. Пэдди нащупал пальцами защелку замка и нажал на нее. Дверь отодвинулась в сторону, Пэдди зашел внутрь.
Кабинет Сингха оказался всего лишь каморкой; кроме письменного стола с небольшим мнемифотом и потертым телеэкраном здесь был только выставочный столик с миниатюрными моделями гробов и урн, снабженными ценниками. На стене висели календарь и несколько фотографий семьи, стоявшей перед небольшим фахверковым коттеджем — скорее всего на Земле.
Пэдди сделал пару шагов и приложил ухо к перегородке. Скрип половиц с другой стороны свидетельствовал о движении — доктор Таллог прибирал у себя в операционной. Справа от Пэдди находилась дверца стенного шкафчика. Заглянув туда, он увидел аэрозольный баллон с моющим составом и встроенную в перегородку аптечку. Пэдди открыл аптечку и вынул из нее различные мази, ароматические фимиамы и лосьоны Рамада Сингха; теперь коморку похоронного консультанта отделял от операционной дерматолога только тонкий слой напыленного покрытия.
«А теперь посмотрим, — думал Пэдди. — Посмотрим! Если за мной была слежка, они скоро начнут беспокоиться. Тогда они поднимутся сюда и станут расспрашивать доктора — по меньшей мере я успею приготовиться к самому худшему».
Послышались голоса. Пэдди прижал ухо к шкафчику. К дерматологу пришел пациент — хрипловатый, грубый выговор выдавал в нем асмазийца. Асмазиец жаловался на кожную сыпь; доктор дал ему пакетик успокаивающих солей. Явился еще один пациент, с ионными ожогами. Доктор Таллог обработал ожоги.
На двадцать минут наступила тишина. Пришел и ушел третий пациент. Еще через двадцать минут послышался новый голос; судя по его выражению, это не был обычный пациент. Пэдди навострил уши. Говорила женщина — мелодично, с мягким акцентом. Она спросила: «Вы — доктор Таллог?»
Таллог ответил не сразу. Пэдди представил себе угрюмое лицо дерматолога, изучавшего посетительницу. «Да, это я».
«Доктор Таллог! — продолжал женский голос. — Вы знаете, что вас ищет ваш брат, доктор Клемент Таллог?»
Снова молчание — на этот раз продолжительное. Наконец донесся приглушенный ответ: «У меня нет брата. Что вам нужно?»
«Я хотела бы заплатить вам пятьсот тысяч марок. Полмиллиона марок, — женщина прервалась, чтобы дерматолог успел усвоить эту новость. — Я хотела бы отвезти вас обратно в Париж. Мы могли бы вылететь через пятнадцать минут. Когда мы прибудем, вы обнаружите, что ваш брат больше не интересуется вашим местопребыванием, так как известные вам книги были найдены. Я позабочусь о том, чтобы это было так. Все, чего я хочу взамен — кое-какие сведения».
Снова наступила длительная пауза. Пэдди прищурился и почувствовал, что вспотел. Разве можно так искушать человека? Возвращение домой, богатство, дружеские объятия родни! Как мог устоять врач-изгнанник? Сам Пэдди не устоял бы.
«Какого рода сведения?» — снова послышался приглушенный низкий голос.
«Высокий рыжий человек, примерно тридцати лет от роду, зашел в это здание и поднялся к вам в кабинет. С тех пор его никто не видел. Скорее всего, вы изменили его внешность и, возможно, предоставили ему возможность незаметно выйти на улицу. Я хотела бы, чтобы вы дали точное описание новой внешности этого человека и сообщили все, что вы знаете о его нынешнем местонахождении и о его дальнейших планах».
Молчание продолжалось целую минуту; Пэдди затаил дыхание.
«Покажите деньги».
Послышались шорох, щелчок, шлепок: «Вот они».
«А как насчет… вашего другого обещания?»
«Вам придется поверить мне на слово».
Доктор тихо, презрительно хмыкнул. Снова наступило молчание.
«Возьмите это, — сказал Таллог. — И проглотите».
Женщина колебалась: «Что это?»
«Один из асмазийских испытательных ядов. Если противоядие будет принято в течение получаса, не предвидится никаких последствий. Если нет — вы умрете довольно-таки мучительной смертью. Как только я окажусь на борту вашего звездолета, вы получите противоядие».
Женщина рассмеялась: «Любопытное совпадение! Я тоже взяла с собой дозу испытательного яда. Если вы его примете, я приму ваш — таким образом мы оба предохраним себя от нежелательных неожиданностей».
«Это было бы только справедливо».
Донеслись звуки — щелчок, еще один. Затем доктор стал говорить — отчетливо, медленно, бесстрастно: «Рыжий человек стал темноволосым, почти черноволосым — средиземноморской внешности. Вот, взгляните: так выглядит прототип. Теперь мой пациент очень похож на этот эскиз. Можете оставить изображение у себя. Он носит синюю куртку и мягкие сапоги. Говорит с легким акцентом — не уверен, что могу определить этот акцент. Ничего не знаю о его прошлом или о его планах на будущее. Его отпечатки пальцев… — послышался шорох бумаг. — Вот отпечатки, которые я ему приживил. Он вышел из операционной примерно час или полтора часа тому назад. Куда он направлялся, не имею ни малейшего представления».
Женский голос спросил: «Вы позволили ему воспользоваться каким-то тайным ходом?»
«Нет, — ответил доктор. — Здесь есть потайная лестница, ведущая в подвал; оттуда можно выйти на улицу. Почти никто об этом не знает. Я не показывал пациенту этот ход. Он просто вышел в коридор и закрыл за собой дверь».
Женщина задумчиво произнесла: «Он не выходил из здания — его никто не видел».
«В таком случае…» — начал доктор. Пэдди, приложивший ухо к стенному шкафчику, выпрямился, отодвинул дверь каморки Рамада Сингха, выскользнул в коридор, подошел к двери доктора Таллога и приоткрыл ее на полвершка. В грязноватой приемной никого не было — голоса доносились из внутреннего кабинета.
Дверь бесшумно раздвинулась; Пэдди проскользнул внутрь, как темный призрак.
У него не было оружия — приходилось соблюдать осторожность. Он пересек приемную и увидел в проеме внутренней двери плечо в серо-зеленой блузе, бедро в темно-зеленой юбке. На бедре висела поясная сумка. Если женщина носила с собой оружие, оно должно было быть в этой сумке.
Пэдди сделал два шага вперед, зажал шею женщины сзади локтевым захватом левой руки и в то же время опустил правую руку в ее поясную сумку. Вытащив из сумки ионный лучемет, он направил его на доктора.
Таллог уже вынул лучемет из кармана, но держал его так, будто оружие раскалилось докрасна — врач никак не мог сообразить, в кого ему следовало целиться в первую очередь.
«Бросьте лучемет на пол! — приказал Пэдди голосом, прозвеневшим, как чугунный колокол. — Бросьте, говорю!»
Врач набычился, глядя на него с почти комической нерешительностью. Пэдди оттолкнул пытавшуюся вырваться женщину, протянул руку, выхватил лучемет из онемевших пальцев Таллога и засунул его за пазуху куртки. Женщина отскочила и повернулась лицом к Пэдди: ее рот приоткрылся, черные зрачки расширились и сосредоточились на конфискованном у нее лучемете.
«Тихо! — предупредил Пэдди. — Я — отчаянный человек. Если не останется выбора, буду стрелять».
«Чего вы хотите?» — тихо спросил Таллог. Теперь он вел себя с безразличием человека, осужденного на смерть.
Пэдди широко ухмыльнулся, обнажив зубы: «Прежде всего, доктор, проведите меня и эту особу на улицу по своему тайному ходу».
Женщина напряглась и начала было говорить, но придержала язык и расчетливо нахмурилась, продолжая следить за Пэдди.
Доктор сказал: «Может быть, я так и сделаю. А может быть и нет, — он указал усталым кивком на лучемет. — Вы же все равно меня убьете».
Пэдди пожал плечами: «Мне незачем стрелять. Достаточно оставаться здесь и болтать. А уж болтать-то я мастер, поверьте мне! Могу поведать о Большой Ярмарке в Скибберине. Могу часами рассказывать легенды о Финне и Диармиде. Не говоря уже о Милете и античных героях, — он бросил на врача задорный вызывающий взгляд. — Что скажете?»
Уголки рта доктора опустились. Он фаталистически пожал плечами: «Надо полагать, я ничего не потеряю, если отведу вас на улицу».
Пэдди обратился к женщине: «А тебя попрошу отвести меня к своему звездолету».
Та начала возражать: «Послушай, Пэдди Блэкторн…»
К тому времени Пэдди успел оценить ее внешность. Она была моложе и гораздо ниже, чем он ожидал — лишь на вершок выше полутора метров, но тонкая и стройная. У нее были коротко подстриженные, густые темные волосы и маленькое лицо. Если бы не сверкающие черные глаза, Пэдди счел бы ее довольно-таки непривлекательной и даже не слишком женственной особой. Он предпочитал длинноногих девушек Маэва с каштановыми волосами, веселых и легкомысленных.
«Ненавижу убивать! — ворчливо прервал ее Пэдди. — Тебе повезло — я даже муху не убью прежде, чем она меня укусит. Так что веди себя тихо и смирно, тогда все будет хорошо. Но чтобы никаких фокусов, смотри у меня!»
Он подал знак доктору: «Пошли!»
Врач уныло спросил: «Насколько я понимаю, вы не намерены меня убивать?»
Пэдди фыркнул: «Ничего вы не понимаете! Пошевеливайтесь!»
Доктор беспомощно развел руками: «Я просто хотел бы напомнить, что перед уходом мне нужно взять противоядие — по договору со мной эта девушка приняла испытательный яд. Если я не дам ей противоядие, она тоже не даст мне противоядие, и мы оба умрем».
«Дайте противоядие мне», — потребовал Пэдди.
Врач колебался, с сомнением глядя на девушку.
«Если вы не отдадите мне противоядие, я буду здесь сидеть, пока вы оба не окочуритесь».
Волоча ноги, доктор прошел к столу, открыл ящик и перебросил в руки Пэдди конверт.
Пэдди взглянул на девушку: «Теперь давай твое».
Не говоря ни слова, она бросила ему флакон. Глаза доктора проследили полет флакона и сосредоточились на руке Пэдди, засунувшей за пазуху и конверт, и флакон.
«А теперь прогуляемся! — беспечно сказал Пэдди. — Вам обоим вынесен смертный приговор — так же как мне в кирпичной тюрьме Ахабаца. С той лишь разницей, что я — честный и благородный вор, а вы, будучи землянами, предали добрую старую Землю».
Врач провел их в пропахший сыростью и гнилью узкий коридор — медленно, очевидно надеясь на какую-нибудь случайность. Пэдди любезно напомнил ему: «Если возникнут неприятности, доктор, я брошу ваш драгоценный флакон на пол и разобью его». Врач ускорил шаги, открыл узкую дверь и стал спускаться по влажным ступеням — от них исходил тяжелый мускусный аромат какой-то плесени, характерной для Туза Пик.
Нижний из двух пролетов лестницы выходил в подвал под магазином готовой одежды — длинное подземное помещение с низким потолком, освещенное древними люминесцентными трубками. Старые сундуки и пыльная мебель отбрасывали длинные черные тени — кто-то когда-то привез эту рухлядь на Туз Пик, преодолев безумные космические дали, чтобы она плесневела и тлела в подвале.
Три фигуры тихо и неторопливо перемещались по подвалу — странные силуэты на фоне хаотичного хлама. Пэдди усмехнулся. Пленники не смели на него напасть, но бежать тоже не смели. Лучемет и яд надежно удерживали их и от того, и от другого.
Врач взглянул на часы. «Осталось пятнадцать минут, — напряженно сказал он. — После этого противоядие уже не поможет». Бросив на Пэдди горящий взгляд, он ожидал ответа.
Пэдди молча указал вперед кивком головы. Врач отвернулся, влез на скамью и приподнял наклонный люк над головой. Люк откинулся, впустив в подвал узкую полосу белого света. Врач посмотрел направо и налево, подозвал жестом пухлой руки девушку и Пэдди: «Никого нет, вылезайте!»
Он поднялся наружу; за ним ловко подтянулась девушка. Пэдди опасливо последовал их примеру. Они стояли на дне светового колодца между двумя зданиями; полуметровый промежуток между стенами вел на улицу.
Пэдди спросил у девушки: «Где звездолет?»
«К северу от города, на пыльной пустоши».
«Пошли!»
Они протиснулись бочком между зданиями и оказались в полутемном переулке. Врач повернул направо и повел их по трущобам асмазийского квартала, застроенного глинобитными хижинами.
«Десять минут! — он повернулся к Пэдди. — Вы слышите? Десять минут!»
Пэдди махнул рукой, приказывая ему идти дальше. Врач повернулся и поспешил вывести своих спутников за окраину города. Здесь ничего не было, кроме открытых сточных канав и обширных пустырей, заваленных металлоломом и прочими бесполезными обломками тысяч краденых космических кораблей — если не считать лачуги какого-то существа, привычки которого оказались неприемлемыми даже с точки зрения терпимых обитателей Элеанора.
Они вышли на равнину, покрытую белым вулканическим пеплом, казавшимся темно-серым под пестрящим планетами ночном небе Туза Пик. Элеанор остался за спиной — неприглядное, сливающееся в сплошное пятно скопление темных приземистых сооружений, усеянное белыми и желтыми огнями.
Пэдди вглядывался в сумрак, пытаясь найти темный силуэт корабля, но не увидел ничего похожего и гневно обернулся к девушке. Врач смотрел на часы: «Еще примерно минута…»
«У меня есть звездолет! — звонко, торжествующе заявила девушка. — Но он не здесь, он на посадочном поле космодрома. Ты блефуешь, Пэдди Блэкторн. Мой звездолет тебе нужен больше, чем мне — моя жизнь. Теперь я буду ставить условия. Тебе придется подчиниться — или убить меня».
«Что мне помешает тебя убить?» — прорычал Пэдди, вынимая лучемет.
«Для тебя это станет самоубийством. В Элеанор прибыла толпа агентов Союза Лэнгтри. И с каждой минутой их становится все больше. Они знают, что ты здесь. Тебя поймают не позже, чем через четыре часа. Тебе негде прятаться, некуда бежать. Мой корабль — твой последний шанс. Сотрудничай со мной — и мы оба выиграем. Выиграет Земля. Откажись — и мы оба умрем, а Земля проиграет — потому что прежде, чем тебя убьют, из тебя выпытают все, что они хотят знать».
Пэдди обмяк, раздраженный до предела: «Чертова мошенница, ведьма! Схватила меня за шкирку, как козу Кахулина! И ты еще имеешь наглость утверждать, что служишь Земле?»
Девушка улыбнулась в темноте: «Ты мне не веришь? Ты никогда не слышал об Агентстве Земли?»
Врач проблеял: «Противоядия! Не задерживайтесь, прошу вас — или все мы погибнем!»
«Подойди-ка!» — прорычал Пэдди девушке. Схватив ее, он ощупал ее уши в поиске шрамов, оставшихся от ампутированных кожных складок. «Нет, ты не с Шаула. Ты не с Альфераца и не с Бадау. Для котонки у тебя недостаточно белая кожа — не говоря уже о глазах — а лористанка была бы гораздо желтее. Конечно, — ворчливо продолжал он, — твое расовое происхождение еще ничего не значит. Ты можешь продавать свои услуги кому угодно».
Девушка сказала: «Я работаю на Агентство Земли. Не упусти последний шанс. Дай мне противоядие — или я умру, и ты умрешь, и планеты Союза Лэнгтри останутся властелинами Вселенной до скончания времен. Другая такая возможность может никогда не появиться, Пэдди Блэкторн».
«Скорее! — завопил врач. — Скорее! Я уже чувствую…»
Пэдди презрительно бросил ему флакон, а ей — конверт: «Что ж, принимайте противоядие. Спасайте свои никчемные жизни и оставьте меня в покое». Развернувшись на каблуках, он стал удаляться, с каждым шагом поднимая облачка вулканической пыли.
У него за спиной раздался женский голос: «Подожди, Пэдди! Ты не хочешь покинуть Туз Пик?»
Пэдди ничего не ответил и продолжал идти — он ничего не видел от ярости.
Ее голос снова догнал его: «У меня есть звездолет!» Задыхаясь, она подбежала к нему: «Мы отвезем секрет двигателя на Землю».
Пэдди замедлил шаги, остановился, взглянул в ее широко открытые темные глаза. Повернувшись, он посмотрел на оставшегося в одиночестве врача, подошел к нему и крепко взял его за плечи: «Послушайте меня, Таллог! Вы продали меня за полмиллиона марок. Купите себе корабль сегодня же ночью — сейчас же! — и улетайте отсюда. Если вы доберетесь до Земли, продайте корабль — и у вас больше никогда не будет недостатка в деньгах. Вы меня слышите?»
«Да», — тупо кивнул доктор. Его плечи опустились так, словно на них давило ярмо.
«Тогда идите! — сказал Пэдди. — И, если вам дорога родная планета, не возвращайтесь к себе в кабинет. Даже не заглядывайте туда».
Врач пробормотал что-то неразборчивое и превратился в смутный серый силуэт на пыльной равнине. Скоро силуэт пропал.
Пэдди смотрел ему вслед: «Лучше было бы, конечно, прожечь в нем дыру. Это избавило бы меня от бесконечных тревог».
«Забудь о нем, — сказала девушка. — Пойдем, я отвезу тебя на Землю».
«Ладно! — Пэдди вздохнул. — Все идет не так, как я хотел».
«Будь доволен, что остался жив, — возразила она. — Пойдем же, чего ты ждешь?»
Обходным путем, по окраинам, они добрались до космодрома, потихоньку обогнули посадочное поле и приблизились к маленькому звездолету, стоявшему в дальнем углу. Пэдди с сомнением разглядел этот корабль сверху донизу: «Кажется, нам двоим в этой развалюхе будет тесновато. Может быть, уважающая себя, добропорядочная девушка предпочла бы…»
Она резко оборвала его: «Даже не думай об этом, Пэдди Блэкторн! Держись подальше, а я уж как-нибудь сама позабочусь о своей репутации».
«Ох ты боже мой! — пробормотал Пэдди. — Кому захочется прикоснуться к такой бешеной кошке, причем тут и смотреть-то не на что! Ну что же? Полезай в кабину, как-нибудь поместимся».
Как только девушка открыла люк, их озарил яркий луч фонаря. Послышался хриплый мужской окрик: «Минутку, минутку!»
Положив ладонь к спине девушки, Пэдди втолкнул ее в корабль и полез за ней. «Эй, подождите-ка! Вернитесь! — темная фигура приближалась, голос становился громче. — Стой! Стрелять буду!»
Пэдди обернулся, направил на фонарь лучемет доктора Таллога и нажал на курок. Он точно попал в цель. Аккумулятор фонаря взорвался оранжевым и лиловым пламенем — при этом Пэдди успел на мгновение разглядеть лицо угрожавшего им человека: продолговатое, с узкими глазами. Это был тот самый субъект, который стоял, прислонившись к стене ангара, когда Пэдди приземлился на космической яхте. Теперь его лицо исказилось от боли, удивления и ненависти. Ионный луч обжег и шокировал его. Раскаленный фонарь упал, рассыпая красные искры, и погас — темная фигура, казалось, согнулась или присела.
«Быстрее! — прошипела девушка. — Сейчас прибегут другие».
Пэдди заскочил в кабину. Его спутница задраила люк, подбежала к пилотскому сиденью и потянула на себя рычаг — корабль взмыл в пепельно-серые небеса Туза Пик.
V
Они поднимались над космодромом в лучах восьми светил, разбросанных по ночному небу — одни были ближе, другие дальше.
«Наблюдай за полем! — приказала девушка. — В телескоп».
Пэдди приложил глаз к телескопу: «Пара звездолетов вылетает вслед за нами».
«Шпионы! — сгорбившись на сиденье пилота, она направила нос корабля на одно из черных пятен космической пустоты, проглянувших в суматохе солнц, планет и планетоидов. — Поехали!»
Пэдди бросился к ней: «Эй! Это опасно, дорогуша! Там летает всякий хлам!»
Но он успокоился, потому что Воровское скопление уже осталось далеко позади. Двигатель работал не дольше двух секунд — девушка тут же выключила его. Щелкнуло реле, сверхсветовой двигатель снова включился. Воровское скопление превратилось в смутно светящееся пятно за кормой.
Девушка повернула нос корабля в другом направлении и повторила маневр. Теперь Воровское скопление стало не более чем яркой точкой. Курс снова изменился под странным углом, двигатель снова включился и выключился — они дрейфовали в межзвездной пустоте.
Девушка отвернулась от пульта управления и наклонилась к приемопередатчику. Пэдди наблюдал за ней с подозрением: «А теперь что ты придумала?»
«Вызываю Агентство — гиперпространственный сигнал зашифрован». Она повернула переключатель — раздался пронзительный, режущий уши писк. Девушка отрегулировала громкость, повернула пять ручек настройки. Послышался голос: «А-З… А-З… А-З».
Девушка проговорила в микрофон: «Фэй Берсилл, 59206… Фэй Берсилл, 59206».
Прошла минута. Другой голос ответил: «Слушаю».
«Пэдди Блэкторн со мной на корабле».
«Замечательно! Превосходно! — в голосе прозвучало торжество. — Где вы?»
«О… примерно в секторе 3500 или 4000 Овна. Можно возвращаться?»
«Ни в коем случае! Систему окружила сеть звездолетов — практически нос к носу. Обыскивают всех, кто пролетает поблизости. Вам не проскочить. Но вот что вы можете сделать. Пусть Пэдди…»
Голос превратился в улюлюкающий вой, от которого стучали зубы и болели барабанные перепонки.
«Выключи! — закричал Пэдди. — Выключи этот ужасный шум!»
Фэй повернула переключатель. Тишина показалась блаженством.
«Глушилка, — мрачно сообщила Фэй. — Они нашли частоту».
Пэдди с сомнением моргнул: «Они слышали ваши переговоры?»
Девушка покачала головой: «Не вижу, каким образом они могли бы нас подслушать. Шифр меняется каждую неделю. А глушить несущую частоту легко».
«Все равно, лучше поскорее убраться отсюда, — сказал Пэдди. — Нас могли засечь».
Фэй включила двигатель. Она молча сидела в кресле пилота с напряженно сосредоточенным лицом, уголки ее губ опустились. «Ее не назовешь легкомысленной особой, — думал Пэдди. — Она, конечно, странная, шальная какая-то, эта Фэй». Пэдди решил, что имя ей подходило.[1]
Девушка нахмурилась: «Теперь нам некуда лететь. В каждом космопорте устроят заставу».
«Если бы мы успели удрать из Элеанора незаметно, — пробормотал Пэдди, — никто и не догадался бы, куда я подевался».
«Если не поймали бы доктора Таллога. В любом случае, они не стали бы рисковать и перекрыли бы все космические порты, — она взглянула на Пэдди наполовину вызывающе, наполовину завистливо. — А теперь не будешь ли ты так любезен и не покажешь ли формулу, из-за которой мне пришлось пережить столько неприятностей? Может быть, мы сумеем передать ее на Землю, пользуясь шифром. Или найдем какой-нибудь заброшенный мертвый мир и спрячем ее».
Пэдди рассмеялся: «Мадемуазель… мисс Берсилл — как бы тебя ни звали — у меня нет секрета сверхсветового двигателя».
«Что?! — большие глаза девушки загорелись на маленьком лице. — Из-за чего же тогда вся эта кутерьма? Нам нужна эта формула, мы обязаны ее достать!»
Пэдди зевнул: «Пятеро Сыновей никому не доверяли. Даже их преемники, новые Сыновья, не знают, чту оказалось у меня в руках. Никто во всей Вселенной этого не знает — кроме меня».
«Так чту же у тебя в руках? — раздраженно спросила она. — Или ты намерен изображать из себя хранителя великой тайны?»
Пэдди безразлично ответил: «Ни в коем случае. Мне не подходит такая роль. Что ж, прежде всего так называемой „формулы“, то есть инструкций по изготовлению сверхсветового двигателя, у меня нет. У меня есть один ключ и четыре маленьких кусочка пергамента. Все, что написано на этих кусочках — своего рода адреса».
Девушка уставилась на него. «Может быть, она не красавица, — размышлял Пэдди, — но глаза у нее красивые, умные и яркие, а черты лица не такие мелкие, как показалось с первого взгляда — почти точеные, деликатные. В самом деле, мне попадались девушки поплоше. Но эта… нет, она слишком бледная и серьезная, какая-то бесполая на мой взгляд».
«Не могу ли я взглянуть на эти адреса?» — вежливо спросила Фэй.
«Почему нет?» — подумал Пэдди и снял с кисти браслет.
Она удивилась: «Ты носишь их на руке?»
«А где еще? — грубовато отозвался Пэдди. — Никогда не ожидал, что меня похитит и умыкнет в космос бесенок женского пола».
Она взяла кусочки пергамента и ключ. На первом была феразская надпись, которую Пэдди не смог прочесть.
Фэй изучила ее; при этом ее губы шевелились.
«Ага! Ты умеешь читать эти варварские каракули?» — спросил Пэдди.
«Конечно, я умею читать по-феразски. Тут написано: „28,3069 градуса северной широты, 190,9995 градуса западной долготы. Под Священным Знаком“, — она вздохнула. — Это какая-то игра в поиски сокровища! Но почему Сыновья записывали указания таким странным образом?»
Пэдди пожал плечами: «Они предназначали их друг для друга, надо полагать. В том случае, если одного из них убили бы, другие могли узнать, где спрятаны записи».
«Мы не так уж далеко от Альфераца», — задумчиво произнесла Фэй.
Пэдди испуганно встрепенулся: «Меня колесуют и четвертуют! На нас напялят нейросбруи! Они…»
Девушка с прохладцей прервала его излияния: «Мы можем притвориться туристами с Земли, совершающими экскурсию по планетам Судоходства Лэнгтри. Сначала Альферац А, потом обратно в сектор Пегаса — к Шеату, потом по сектору Андромеды — к Адхилу, Альмаху, Мираху. Тысячи других делают то же самое. У нас медовый месяц — что может выглядеть безобиднее? Причем в последнюю очередь тебя станут искать на планете орланов. Там ты будешь в безопасности».
«Не сказал бы! — энергично возразил Пэдди. — Я хочу вернуться живым на Землю. Там я смогу продать эти обрывки пергамента любому, кто пожелает их купить».
Она смотрела на него с отвращением: «Пэдди Блэкторн! Это мой корабль — я решаю, куда он летит. Вбей это себе в голову раз и навсегда».
«Ох! Неудивительно, что ты так и не нашла себе мужа! — воскликнул Пэдди. — Супругу такой ведьмы не позавидуешь. Никто не согласился бы терпеть твое капризное упрямство!»
Фэй кисло улыбнулась: «Никто? Ты в этом совершенно уверен, Пэдди Блэкторн?»
«Ну, по меньшей мере мне никогда и в голову бы не пришло связываться с черноволосым осиным гнездом тайных происков и махинаций вроде тебя. Пришлось бы день и ночь насасываться виски, чтобы спасти свою душу».
Фэй презрительно фыркнула: «Значит, мы друг друга понимаем и друг другу подходим. А теперь нас ждет Альферац А!»
От Альфераца Б к обдуваемой вечными ветрами унылой планете А струился подобно каравану муравьев непрерывный поток космических кораблей, перевозивших стручки и волокна, фанеру и кристаллизованное дерево, фрукты и муку, пыльцу, растительное масло, растительный жемчуг и тысячи других продуктов, полученных на чудесных буйных плантациях Альфераца Б, а от Альфераца А на планету Б возвращались корабли с сельскохозяйственным оборудованием, провизией и материалами для работников, трудившихся в джунглях.
Маленький звездолет Пэдди и Фэй незаметно слился с этим роящимся облаком грузовых кораблей. Они спускались на освещенную сторону планеты.
Фэй спросила: «Ты здесь когда-нибудь бывал?»
«Нет, мои странствия никогда не приводили меня так далеко на север. И, судя по тому, как выглядит этот мир, я предпочел бы остаться на Ахабаце. Там так же сухо, но по меньшей мере реки и озера кудту состоят из воды, — Пэдди указал взмахом руки на телескопическое изображение поверхности планеты, выведенное на экран. — А из чего, спрашивается, состоит этот океан? Может быть, это грязь?»
«Это не вода, — ответила Фэй. — Это что-то вроде газа. То есть, эта субстанция отличается всеми характеристиками газа, но не смешивается с воздухом. Она тяжелее воздуха и скапливается в низинах, как вода или туман, а воздух остается над ее поверхностью».
«Даже так? И она ядовита, эта субстанция?»
Покосившись на него, Фэй отозвалась: «Если ты упадешь в такое море, ты задохнешься. Там нет кислорода».
«Значит, на дне такого моря удобно оставить наш корабль. Если повезет, мы сможем его найти впоследствии».
«Лучше придерживаться первоначального плана. Это позволит нам не выделяться на общем фоне и вызовет меньше подозрений».
«Что, если они распознбют Пэдди Блэкторна и его черноволосую любовницу — нет, пойми меня правильно! Так они будут тебя называть и этим не заслужат от меня благодарности, так или иначе. Но если нас распознбют, не лучше ли будет, если мы успеем спрыгнуть в океан и удрать из-под их длинных клювов?»
Фэй вздохнула: «Пойдем на компромисс. Спрячем корабль так, чтобы к нему можно было вернуться. Но мы к нему вернемся только если не сможем сесть на пассажирский звездолет, совершающий регулярные рейсы на Бадау. Допуская, конечно, что здесь нам повезет».
Пэдди вернулся к изучению карты мира орланов: «Вот пункт с координатами, указанными на пергаменте — на краю утеса, так называемого Северного мыса на острове Колхорит».
«Думаю, что ты ошибаешься, — с сомнением произнесла Фэй. — Согласно моим расчетам, этот пункт — прямо под утесом».
Пэдди рассмеялся: «Чисто женская логика, не правда ли? Твои расчеты заставят нас искать тайник в океане. Я совершенно прав — вот увидишь! Мы найдем то, что ищем, на краю утеса».
Она покачала головой: «Указанные координаты — за краем утеса». Подняв брови, она покосилась на него: «Что тебя не устраивает?»
«Ты распоряжаешься — а это не устраивает потомка Блэкторнов из Скибберина. Мы — гордый клан, у нас горячая кровь».
Фэй улыбнулась: «Твои предки никогда об этом не узнают, пока ты им не расскажешь. Я распоряжаюсь только потому, что я умнее тебя и лучше понимаю, чту и как следует делать».
«Ха! — воскликнул Пэдди. — Что ты о себе возомнила? Ты тщеславнее тюремщика-шаула, подсчитывавшего в уме кубические корни — он до сих пор растирает синяк, который я ему поставил. И с тобой сделаю то же самое, дражайшая черноволосая попрыгунья, если ты будешь раздражать меня своими приказами».
Фэй издевательски поклонилась: «Наставь меня, султан, на праведный путь! Судись за пульт управления. Теперь ты — мой босс. Посмотрим, как ты справишься».
«Послушай, однако! — Пэдди поглаживал подбородок. — По меньшей мере мы могли бы обсуждать вещи так, чтобы никто из нас не распоряжался, как султан. Моя идея заключается в том, чтобы спуститься к самой поверхности этого газового океана и приблизиться к берегу. Найдем какую-нибудь укромную бухточку под утесом, приземлимся, выйдем, задраим люк и посмотрим, что можно будет сделать дальше».
«Ладно, пусть будет так, — уступила Фэй. — Поехали!»
Газовый океан причудливо волновался, как вода, кипящая на медленном огне. Цветом он напоминал грязновато-желтый маслянистый дым, а желтые лучи Альфераца проникали в его глубины лишь на полтора-два метра. Время от времени ветер поднимал высокий желтый язык газа, отрывал его от поверхности, растягивал и уносил вдаль.
Пэдди опустил корабль почти к самой поверхности и осторожно направил его к лиловато-синей массе острова Колхорит. В дымке внезапно возник, как направленный в небо указательный палец, Северный мыс с четким силуэтом обрыва на вершине.
Пэдди изменил курс, и мыс скоро навис над кораблем — нагромождение порфира, пегматита и гранита. Пэдди выключил двигатель; корабль подплыл по инерции к самому берегу. Внизу появилось нечто вроде небольшой площадки, окаймленной стенами погруженных в тень утеса серых скал, почти омываемых бурлящими волнами бурого газа. Пэдди опустил корабль в укромный уголок это площадки, и уже через пять минут они задраили люк и вышли на обнаженную обветренную скалу.
Пэдди прошелся по краю площадки, вглядываясь в туманные «газовые воды». «Странное море!» — пробормотал он и повернулся к девушке: «Пошли!»
Они стали карабкаться по скалам и примерно в ста метрах над площадкой, выбрались по осыпающемуся щебню на благоустроенную бетонированную дорожку. Фэй схватила Пэдди за руку: «Два орлана — там, среди скал! Надеюсь, они не видели, как мы приземлились».
Торжественно подпрыгивая, орланы продвигались вниз по тропе — почти трехметровые человекообразные существа с кожистыми шкурами, туго обтягивающими острые кости, с узкими продолговатыми черепами и крючковатыми длинными носами, маленькими красными глазками и торчащими сантиметров на тридцать хохлами оранжевых волос.
Пэдди откровенно наблюдал за их приближением: «Достопримечательная раса! Таких больше нигде нет. Они захотят выпытать из нас всю подноготную. А! Все эти планеты — кукушкины яйца в гнездах корольков. Подумать только! Сколько усилий приложили земляне, чтобы их обжить!»
Он приветствовал кивком подходивших орланов. «Доброе утро, друзья орланы! — елейным тоном произнес он. — Насколько удачным оказался сегодня сбор клубней?»
«Достаточно удачным, — орланы покрутили головами, обозревая горизонт. — Где же ваш аэромобиль?»
«Аэромобиль? Ах да! Он мигом улетел на восток, его уже не видно».
Орланы пристально изучали внешность двух землян: «И что вы делаете здесь, на берегу?»
«Как вам сказать…» — начал было Пэдди, но Фэй перебила его: «Мы — туристы, совершаем восхождение на Северный мыс. Как туда проще всего подняться, по-вашему?»
Орлан указал рукой: «Следуйте по этой тропе. Она приведет вас на Закатную дорогу. Вы с Земли?» Он почти демонстративно сплюнул в сторону.
«Совершенно верно, — отозвался Пэдди. — Так же, как и вы».
«Только лучше», — почти беззвучно прибавила Фэй.
«И что вы делаете на Альфераце А?»
«Ох! Мы просто в восторге от ваших прекрасных пейзажей, от ваших сказочных городов! На древней Земле нет ничего подобного. Мы всего лишь туристы, любуемся чудесами Вселенной».
Орланы издали в унисон трескучий рычащий звук — «Ррррррр!» — и без дальнейших вопросов продолжили спуск, обмениваясь бормочущими замечаниями.
Пэдди и Фэй тайком следили за ними; орланы задержались и стали жестикулировать, указывая сначала куда-то вдаль, потом вниз, на скалы. Наконец они продолжили путь по тропе.
Фэй сказала: «Они были всего лишь в сотне метров от того места, где мы, по твоему настоянию, оставили корабль. Нам исключительно повезло — они не решились карабкаться вниз по утесу».
Пэдди воздел руки к небу: «Как все женщины, она ни за что не упустит случая позлорадствовать по поводу добросовестной ошибки! Благословен тот день, когда я в последний раз увижу, как удаляется ее тощий зад!»
Фэй подняла брови: «Тощий? Ничего подобного!»
«Хммф! — фыркнул Пэдди. — Из куриц не делают окорока».
«Для девушки моего роста мои ягодицы вполне приемлемы, — возразила Фэй. — Мне даже пришлось их немного подравнять пару раз».
Пэдди скорчил гримасу: «Черт знает что! Чем только не приходится жертвовать вам, жалким шпионкам!»
Она наклонила голову набок: «Может быть, мы не такие уж жертвы, как тебе кажется. И если ты кончил потешаться над моей фигурой и поносить мой моральный облик, нам пора идти».
Пэдди изумленно покачал головой, но не нашел, что еще сказать. Повернувшись спиной к океану бурлящего газа, они стали подниматься по указанной орланами тропе.
Поднявшись на каменистый луг, они миновали небольшой поселок. Здесь, на центральной площади, торчал обелиск с кружащимся фетишем-вертушкой на вершине; под обелиском было устроено длинное возвышение для феразских танцев, напоминавших земные паваны. Площадь окружали концентрическими кольцами конические строения. Дюжина орланов торжественно выстроилась рядом с наполовину распакованным контейнером, наполненным каким-то оборудованием; они выглядели как невероятные гибриды людей и насекомых-палочников.
Фэй задумчиво рассуждала на ходу: «Как странно — не правда ли, Пэдди? Первопоселенцами на этой планете были люди. Уже через два поколения стали преобладать их долговязые тощие потомки. Еще четыре поколения — и началась деформация черепов. А теперь посмотри на них! Тем не менее, несмотря на внешний вид, они все еще люди. Они могут скрещиваться с землянами, то же самое можно сказать об асмазийцах, канопах, шаулах…»
«Не забывай про маэвов! — с энтузиазмом воскликнул Пэдди. — Вот где женщины — настоящие красавицы!»
«…не говоря уже о лористанцах, ползунах, зеленопузах и остальных выродках-сверхлюдях. Удивительно, как быстро работает естественный отбор на других планетах».
Пэдди хрюкнул: «Земля их заселяет, а столетия спустя они возвращаются, как проклятые захребетники, мстящие своим предкам».
Фэй рассмеялась: «Нам тоже не следует задирать нос, Пэдди. Такие же мутации, такие же отбор и специализация сделали нас, кроманьонцев, из приматов вроде горилл, шимпанзе, орангутангов и десятков различных первобытных гуманоидов. А теперь те же процессы обернулись против нас. Сегодня мы сами стали предками, а все эти приспособления и мутации, вызванные различными условиями — освещением, диетой, составом атмосферы и силой притяжения — еще могут привести, не обязательно приведут, но могутпривести к формированию расы, настолько же превосходящей человека, насколько люди превосходят первобытных приматов».
Пэдди снова фыркнул: «Я в это поверю, когда увижу…»
«Задумайся! — строго прервала его Фэй. — Шаулы могут выполнять сложные математические расчеты в уме. Если выживание будет зависеть от математических способностей, они выиграют. Лористанцы отличаются исключительными психическими способностями. В какой-то мере они — телепаты, проявляющие непревзойденную интуицию при общении лицом к лицу и при заключении сделок. Поэтому они стали самыми успешными торговцами во Вселенной, творящими чудеса корпоративного предпринимательства. Любопытство здешних орланов неутолимо, в этом отношении они настолько настойчивы от природы, что в их языке нет слова „любопытство“. Так же, как в языке землян нет одного слова, означающего „волю к жизни“. Люди могут игнорировать проблему или отказываться от завершения проекта, но орланы упорно работают, пока не будет достигнут желаемый результат. У асмазийцев гипертрофирован отдел эпифиза, ответственный за ощущение удовольствия и наслаждения. Это не дает им особенного эволюционного преимущества в том, что касается выживания, но зато как они умеют радоваться жизни! Иногда мне жаль, что я не родилась асмазийкой».
Пэдди презрительно заметил: «Я все это слышал в школе. Котоны — непобедимые шахматисты, дерзкие аферисты и отважные бойцы. А я считаю, что они — черти глазастые, придумавшие самые ужасные пытки. Канопы? Неужели приятно жить в такой тесноте, как пчелы в ульях? Какое преимущество дает излишняя специализация? Никто из них не может похвастаться всем понемногу, как земляне».
«Ты судишь о других по себе, — серьезно возразила Фэй. — Мы делаем себя образцом и сравниваем с этим образцом другие расы. Но с точки зрения этих рас мы тоже отличаемся теми или иными чрезмерно развитыми характеристиками».
«Лучше всего было бы, если бы старого Сэма Лэнгтри удавили в колыбели, — проворчал Пэдди. — Не было бы всего этого бедлама, всего этого сумасшедшего зверинца. Насколько проще все было в древности!»
Фэй откинула голову назад и рассмеялась: «Не говори глупостей, Пэдди! История человечества испокон веков заключалась в циклической изоляции и специализации подвидов, сменявшейся смешением выживших индивидуумов с образованием следующего устойчивого типа. Мы живем в эпоху очередной специализации».
«И пусть победит сильнейший!» — мрачно заявил Пэдди.
«Пока что мы не побеждаем», — возразила Фэй.
Пэдди набычился, подбоченился: «Они взяли и отобрали у нас сверхсветовой двигатель! Это все равно, что завязать человеку глаза перед тем, как выпустить его на арену и заставить драться со зрячими противниками. Дайте нам секрет замыкания времени-пространства, и мы их всех уложим на лопатки, все они запросят пощады! Ирония судьбы! Ведь этот чертов механизм изобрел землянин! Не кто иной, как землянин, подарил им жизнь!»
«Случайность! — заметила Фэй, пиная валявшийся на дороге камешек. — Лэнгтри всего лишь пытался ускорять мезоны в цилиндре из вольфрама».
«Он-то и виноват во всех наших бедах! — воскликнул Пэдди. — Лэнгтри! Если бы сукин сын показался мне на глаза, я бы проучил его так, что мать родная не узнала бы!»
«Я тоже, — согласилась Фэй. — Но главным образом не за его изобретение, а за то, что он передал секрет пяти сыновьям, а не земному парламенту».
«Ну хорошо, я показал бы кузькину мать всем пяти сыновьям. Подлые скряги, от них все зло! Чего они хотели — получить по целой планете каждый?»
Фэй беззаботно махнула рукой: «Жажда власти. Инстинкт создания империй. Или просто ущербная наследственность. Называй это как хочешь. Они покинули Землю и поселились на пяти планетах Судоходства Лэнгтри. Да, каждый из них получил по планете и занялся продажей сверхсветовых двигателей землянам. Их потомки унаследовали секрет — больше никто. Думаю, что Сэм Лэнгтри изрядно удивился бы тому, к чему привело его безрассудное волеизъявление».
«Если бы он мне встретился, знаешь, что бы я с ним сделал?»
«Знаю — ты уже распространялся по этому поводу. Ты проучил бы его так, что мать родная не узнала бы».
«А! Теперь ты надо мной смеешься! Нет, я заставил бы его сторожить наш корабль. И переломал бы ему все кости, если какой-нибудь орлан хотя бы поцарапал обшивку…»
Фэй смотрела на выросший перед ними уступ: «Лучше помолчи и отдохни немного. Нам предстоит очередной подъем».
[1] Имя Фэй (Fay) созвучно английскому слову «fey» — «шальная», «чудаковатая», «обреченная». — Прим. перев.
