15. Радостные известия

Дни мелькали за днями, я быстро продвигался вперед и наконец добрался до каменного моста. Почти наступил полдень, стояла ясная погода, ярко светило солнце, и я был в отличном настроении, потому что путь был гладким. Скоро я снова буду с Квин.

И тут я увидел посередине моста восемь силуэтов, и мое хорошее настроение испарилось: меня поджидала еще одна опасность. Без сомнения, это были светловолосые воины из народа, принесшего клятву верности Шалатан. Если это так, они могут попытаться убить меня или взять в плен – они ведь не знают, что Шалатан меня освободила. А может, они снова взбунтовались? В любом случае они не встретят дружелюбно человека, едущего через их мост.

Я задумался, не отступить ли, чтобы попытаться переправиться позже, в темноте, – но я заехал уже так далеко и столько всего вынес… Теперь меня не остановить!

Повинуясь внезапному порыву, я двинулся вперед, но не потянулся за оружием. Я заметил, что на пике больше не торчит голова Гаррета. Пятна крови остались, но не было ни следа сражения, которое мы вынесли здесь.

К моему удивлению, когда я подъехал ближе, одетые в шкуры люди расступились и, улыбаясь и кланяясь, дали мне проехать. Да, они явно были из того племени, что присматривало за мной ради Шалатан: три воина, две женщины и трое детей.

Приглядевшись внимательней, я заподозрил, что женщины и дети – те самые, которых убили облаченные в синие доспехи воины Шалатан. Дети, брошенные в реку, женщины, сраженные клинками… Теперь они снова были живы, их возродила шатек. Жизнь здесь могли отобрать так жестоко и безжалостно – но так же легко могли ее вернуть. Вот он, странный мир джиннов.

Но для людей подобного исхода не существовало. Если мы сразимся с джиннами, многие из нас наверняка погибнут – погибнут навсегда.

Барьер был уже близко, когда произошла встреча, которой я не ожидал.

Я разбил лагерь на берегу реки Медии. Стояла холодная ночь, землю покрывал иней, тонкий ледок сковал воду. Все вокруг словно застыло, звезды над головой ярко блестели, не чувствовалось ни дуновения ветерка.

И вдруг раздался резкий треск. Что-то вырвалось из-подо льда, постепенно выплыло из воды и двинулось ко мне.

Ада рассказывала мне о множестве разновидностей джиннов. Хотя те, с которыми я встречался во время путешествия (не считая орлов), внешне напоминали людей, я знал – есть и джинны, похожие на насекомых или раков, есть и такие, что могут жить под водой.

Боясь нападения, я потянулся за коротким мечом. Но сущность, которая шла ко мне (с нее стекала вода), имела человеческий облик. Потрясенный, я внезапно узнал Пери. Она была голой, но, остановившись у берега по колено в ледяной воде, не дрожала и, судя по всему, отлично себя чувствовала.

– Рада видеть тебя, Лейф, – сказала она с улыбкой.

Я тоже был счастлив. Я видел на ее мертвое тело – но вот она здесь, – заново рожденная.

– Я тоже рад, Пери. Как ты это делаешь? – спросил я, показав на воду и на след в раскрошившемся льду.

Только сейчас я заметил, как изменилась ее шея: под челюстью виднелись рыбьи жабры, хотя сейчас она вроде дышала как человек.

– Только так я могла тебя догнать. Мне очень нужно с тобой поговорить, потому что я принесла радостные вести от моей госпожи.

Шалатан последовала моему совету и бежала на юг, чтобы защитить свой кри-кор?

– Вы бежали из города? – спросил я.

– В этом не было нужды, – с улыбкой ответила Пери. – Как только ты убил барсков и орлов, наши соперники запаниковали. Они не могут понять, как такое вообще возможно. Пока они были в смятении, мы набросились на них и некоторых убили, а других прогнали прочь. Это было великолепно! Река покраснела от крови. Теперь мы контролируем ворота. Мы ваши союзники. Приведи свою армию людей и присоединись к нам у Высокой Стены.

– Но Шалатан велела передать моему народу, чтобы люди оставались в пределах Барьера, иначе их уничтожат! – воскликнул я.

– Это было до того, как мы увидели, на что ты способен. До того, как мы вместе уничтожили барсков и орлов, – сказала Пери.

– Вместе?! – удивился я.

Пери показала на Ларас.

– Эта агнван – одна из семисот тринадцати. Она тоже шалатан, сделанная по образу создания, на котором ты некогда ездил. Мы несли тебя в битву. Своей победой ты все изменил. Вместе мы поедем на север, к смерти и славе. Поэтому передай своим людям эти радостные вести и побуди их присоединиться к нам. Так приказывает моя госпожа. А теперь исполним рукопожатие, и я оставлю тебя.

Пери подошла и схватила меня за правую руку. Ее кожа была холодна как лед. Она сжала мою руку и слегка погладила ее тыльную сторону большим пальцем. Потом улыбнулась, села на Ларас и, не оглядываясь, поскакала прочь.

Я ждал у Барьера почти три дня, а еды у меня оставалось не много.

Я знал, что Квин и Тайрон будут беспокоиться – я отсутствовал куда дольше, чем ожидалось, почти четыре месяца. Может, они думают, что меня уже нет в живых.

Я не мог двигаться дальше, потому что не знал, как связаться с медиями. Возможно, это знал Гаррет, но он погиб и забрал знания с собой.

В отчаянии я стал охотиться и убил волка, но на нем было столько паразитов, что я не смог заставить себя его съесть. Однако, вспомнив слова Гаррета и гхетту, которую он бросил в воду, я оставил себе маленький кусок шкуры волка.

Наконец медий уловил мое присутствие. Он вышел из кипящего темного облака и приблизился ко мне, держа повязку для глаз.

– Это рискованно – возвращаться через Барьер? – спросил я, вспомнив двух погибших воинов.

Было бы ужасно зайти так далеко и пасть перед последним препятствием.

– Риск всегда есть, – ответил медий.

– Если я погибу, скажи Конниту, что карта Мэта точна. Подожди… Мне нужны бумага и чернила. Я должен кое-что записать.

Итак, прошло еще полдня, прежде чем медий принес мне то, о чем я просил. Я по памяти нарисовал карту, добавив к ней все, что мы встретили на пути, и отметив черепом и скрещенными костями окрестности Серого Города, чтобы показать: тут опасно. Потом написал краткий отчет о случившемся и о том, что я узнал.

Все это я отдал на сохранение медию, чтобы он присмотрел за картой и записками, пока я пересекаю Барьер.

В конце концов он завязал мне глаза и провел обратно через Барьер в Мидгард. Я слышал неподалеку голоса и шаги, но ни разу не почувствовал, что мне грозит опасность.

Гентхайские воины проводили меня обратно в Джиндин, и спустя неделю после возвращения в Мидгард я наконец-то вступил в город, но там меня встретил один из помощников Коннита с приказом отвести меня во дворец.

Мне же хотелось лишь одного – пойти в дом Тайрона и увидеть Квин.

– Я отсутствовал несколько месяцев, – запротестовал я. – Мне нужно домой, чтобы люди, которые обо мне беспокоятся, увидели, что я цел и невредим. А еще мне нужно помыться и переодеться.

По выражению лица воина я понял, что зря теряю время.

– Мне велено отвести тебя прямиком к господину, – твердо сказал он. – Сейчас он сидит в ожидании встречи с тобой. Мы должны идти.

Я удрученно вздохнул, но понимал, что долг превыше всего.

Меня привели в восточное крыло дворца, однако, войдя в большое помещение, чтобы отчитаться перед Коннитом, я, к своему удивлению, увидел там и Аду – хотя специалист по джиннам, конечно, сможет по достоинству оценить то, что я узнал.

Я начал подробно рассказывать о своем путешествии, и когда описал созданий, убивших наших товарищей и лошадей, Ада перебила, чтобы рассказать то, что о них знала:

– Эти летающие существа называются гунгары. Они компонент многих высших джиннов, но не всех. Во-первых, у джиннов есть много сущностей, во-вторых, есть горстад, высший разум, третий компонент – шатек, а четвертый – крылатые гунгары, которые поглощают и впитывают ум и плоть врагов или других созданий, которых джинн решил изучить. С помощью шатека и словов джинн может заменить и оживить тех, кого поглотили гунгары.

Слова Ады ошеломили меня. Я вспомнил серебристую татуировку в виде листа папоротника на лбу Шалатан и фигуру, составленную в небе стаей гунгар.

Теперь все это обрело смысл. Крылатые создания были частью Шалатан, которая воспользовалась знаниями, накопленными моей кобылой Ларас, чтобы создать ее копию.

– Думаю, нам повезло, что у Хоба нет гунгар, – сказал я.

– Нам и вправду повезло, Лейф, – заметила Ада, – но он – сикода. Истинные сикоды имеют не много сущностей – не больше тринадцати – но Хоб эволюционировал. Было бы хорошо узнать, сколько именно у него сущностей, сейчас их наверняка больше тринадцати.

Я продолжил рассказ, и когда дошел до смерти Гаррета, голос мой задрожал от нахлынувших чувств, а глаза наполнились слезами. Ада налила в чашку воды из кувшина и протянула мне ее через стол. Я отхлебнул и попытался взять себя в руки.

– Гаррет был храбрым человеком и великим воином, – сказал Коннит. – Его никогда не забудут. Он погиб, чтобы дать тебе шанс выжить. Ты воспользовался этим шансом и вернулся к нам с информацией, которая может обеспечить нам победу.

Я кивнул, но не ответил, вспомнив слова Пери: «Вместе мы поедем на север к смерти и славе».

Мы и вправду этого хотим? Не был ли первоначальный совет Шалатан более разумным?

Я сделал глубокий вдох и снова заговорил. Я рассказал о том, как был пленником, о своих беседах с Пери, о нашем путешествии в город с огромной ареной, где джинны сражаются с джиннами за господство и место в обществе.

– Интересно, – заметила Ада. – Во времена расцвета Империи людей мы заставляли джиннов биться с джиннами на наших аренах, и азартные игры тогда были так же важны, как и сейчас в Джиндине. Мы использовали джиннов ради развлечения, но они все еще ведут подобные битвы по собственной воле.

– Так устроена их иерархия, – сказал я. – Более слабые джинны – ближе к Барьеру, те, что сильнее – дальше к северу. Но мы на острове… Есть более крупные земные массивы, и на них живет куда больше джиннов. Шалатан сказала, что некоторые джинны даже покинули этот мир и теперь управляют звездами.

– Такое возможно? – удивленно спросил Коннит.

Ада улыбнулась:

– Меньшего я и не ожидала. Мы исследовали внутренние планеты нашей Солнечной системы и имели базы на Луне и на Марсе. Джинны принимали в этой активное участие, поскольку могли функционировать там лучше людей. Я не удивлена, что они достигли миров, которые вращаются вокруг других солнц.

Потом я рассказал о воротах и о своем сражении с барсками и орлами. Сперва я не вдавался в детали битвы, но Коннит потребовал подобного отчета – удар за ударом – и пристально смотрел на меня, слушая мой рассказ.

– Ты сражался просто великолепно, – объявил он.

– Иначе я бы погиб. Мне помогло то, что барски и орлы не ожидали, что им бросят вызов. Они правят с помощью страха.

– Они и вправду правят с помощью страха, но здесь есть нечто большее, – сказала Ада. – Они требуют уважения, потому что они агенты АСКИ – самого могущественного из джиннов. Каждая Шалатан имеет семьсот тринадцать сущностей, аски же могут насчитывать много тысяч. Ты молодец, что победил барсков и орлов, Лейф. Такие бинарные джинны – грозные воины.

Потом я рассказал о путешествии обратно к Барьеру и о своей последней встрече с Пери у реки.

– Смерть и слава? Она действительно так сказала? – переспросил Коннит.

– Я не стал бы лгать, господин! – запротестовал я.

– Лейф, я не сомневаюсь в правдивости твоего рассказа. Просто ее слова удивили меня. Она предлагает нам союз, обреченный на провал, желая, чтобы мы присоединились к ней в предприятии, которое приведет нас к неминуемому уничтожению.

– Ее слова типичны для джинна-воина вроде Шалатан, – сказала Ада. – Они не боятся смерти, им важно только то, как именно они умрут. Они желают закончить жизнь в сиянии славы. Это дань уважения тебе, Лейф, что она передумала после того, как ты успешно разгромил барсков и орлов. Из врага, который с помощью своих гунгар убил вторгшихся людей, она превратилась в того, кто желает быть нашим союзником. Без сомнения, она велит своим вассальным джиннам присоединиться к этому союзу.

– У вассальных джиннов есть дети, и я принял малышей на мосту за людей. Зачем им дети, если сущности выходят из шатека полностью сформировавшимися?

– Те дети никогда не вырастут, – объяснила Ада. – Более слабые джинны ближе к людям по образу мыслей и чувствам и желают воспроизвести человеческую семейную жизнь и общество. Но за Высокой Стеной вы бы нашли много сильных джиннов-асков; некоторые из них едва ли напоминают людей. Они совершенно чужды нам, думают совсем не так, как мы, и могут напоминать насекомых, крабов или же принимать гибридные формы.

– А что насчет шатеков? – спросил я. – У Шалатан, похоже, она всего одна, но та шатек – мать всех ее сущностей. А шатек, с помощью которой ты создала Трима, умерла после того, как родила всего одну сущность.

– Потому что она была шатеком низшего уровня. У высших джиннов не одна шатек; аски могут иметь сотню и обладать способностью генерировать еще больше. Но давайте подытожим, что мы выяснили, – кивнула мне Ада. – Суммируй для нас факты.

– Прежде всего мы выяснили то, что Ада, наверное, уже знала, – сказал я, глядя на Коннита. – Мы можем победить Хоба, уничтожив его шатека. Еще мы знаем, что джинны непрерывно сражаются друг с другом за место под солнцем, и это тоже может быть нам на руку. Шалатан предложила нам союз. Возможно, рано или поздно мы сумеем заключить союз и с другими джиннами. И, наконец, мы установили, что карта моего отца точна, а вот что начертил я, – сказал я, вынув из кармана карту и толкнув ее по столу к Конниту. – Теперь мы знаем путь к Высокой Стене.

– Подозреваю, что сейчас у Хоба уже больше одной шатек, – сказала мне Ада и повернулась к Конниту. – А ты что думаешь?

Тот нахмурился, оторвав взгляд от карты:

– Многое еще нужно уложить в голове, но заключить союз с той единственной Шалатан кажется безумием. Что же касается того, чтобы найти других подобных союзников… Возможно ли это? Мы могли бы взять под контроль земли отсюда до Высокой Стены – но неужто мы и вправду хотим пойти против более сильных джиннов севера?

– Мне кажется, джинны не следят за Мидгардом, – сказала Ада. – Значит, непосредственной угрозы для нас нет. Мы должны последовать первоначальному совету Шалатан. У нас в запасе могут быть века, чтобы собраться с силами и развить наши технологии…Я помогу начать этот процесс. Нужно, чтобы людей стало больше, и есть способы увеличить урожаи с одного надела земли. Время на нашей стороне.

– А пока мы можем сделать один важный шаг к тому, чтобы и гентхаи и горожане были в большей безопасности. – Коннит сделал паузу и улыбнулся мне. – Это придется тебе по сердцу, Лейф!

– Мы можем уничтожить Хоба! – воскликнул я.

Он кивнул.

– Да, пора покончить с ним навсегда. За последние недели, несмотря на все наши усилия его обуздать, он убил множество людей. Хоб потребовал, чтобы Протектора восстановили в правах и чтобы гентхаи удалились из Джиндина. Мы дали ему ответ, казнив Протектора, и теперь находимся в состоянии войны. Боюсь, рано или поздно Хоб пустит в ход против города какое-нибудь смертоносное оружие. Мы должны убить его прежде, чем он это сделает! Завтра я соберу на совещание весь Руководящий Совет, и будем разрабатывать план действий. Но, поговорив с тобой и выслушав твой отчет, одно решение я уже принял – мы применим грамагандар.

Это меня потрясло. Но я ожидал это. Грамагандар уничтожал фальшивую плоть, из которой были сделаны Хоб и все джинны. Именно потому, что люди пустили его в ход против джиннов, нас почти всех уничтожили, а выживших заперли в пределах Барьера. Каково будет увидеть, как сущности Хоба убивает то, что называют «Дыханием Волка»?!

– Но господин…Я думал, вы собираетесь держать грамагандар в секрете на тот случай, если мы выступим против джиннов за Барьером, – сказал я.

– Судя по твоему рассказу, Лейф, пройдет много времени, прежде чем мы поведем армию через Барьер… Наверное, на нашем веку такого не будет. Кроме того, Ада предположила, что за нами здесь не наблюдают. Джинны не узнают, что мы запустили грамагандар. Мы используем всего один, если наше наступление провалится; остальные оставим в резерве. Но не говори об этом оружии и о наших планах напасть на Хоба никому, кроме Тайрона: он единственный, кому я доверяю такие сведения. Мы знаем, как быстро разносятся сплетни, и не хотим, чтобы Хоба предупредили. А теперь иди отдыхай и набирайся сил. Ты наверняка будешь рад снова увидеться с друзьями.

Это была чистая правда – я страстно жаждал увидеть Квин.