Глава 51

Кинс оттолкнулся от стола – ему было скучно, тело тосковало по движению, которого в последнее время отчаянно не хватало: разве что в туалет сходить или сделать кофе. Босс завалил его рутинной работой – вбивать в компьютер информационные бюллетени, составлять таблицы, просматривать показания свидетелей – все, что угодно, лишь бы держать Кинса прикованным к столу и, как он сильно подозревал, не давать ему времени, а главное, пищи для разговоров с Трейси.

В комнате для отдыха Кинс застал Вика; тот выцеживал последние капли кофе из заляпанного кофейника в чашку с надписью «Морда» спереди и портретом самого обладателя сзади.

– На, держи. – Итальянец протянул чашку. – Тебе он, похоже, нужнее, чем мне, а это плохо.

Кинс отмахнулся.

– Ага, и не потратить золотые минуты, заваривая новый кофейник? Нет, Фаццио, не дождешься. Это вершина моего трудового дня.

– Какого черта затевает Ноласко? – спросил Фац. – Мы сроду этого парня не поймаем, если будем просиживать штаны да ковырять у себя в заднице.

– Понятия не имею, – сказал Кинс, – тут Сантос звонила, опять его искала. Говорит, просил передать ему заметки по профилю преступника и оценку каждого подозреваемого.

– Зачем, она не знает?

– Ноласко ей не сказал, просто просил сделать как можно раньше.

– А где он теперь?

– Понятия не имею.

– Н-да, самое главное в том, что он где-то шляется. Здесь его нет.

Возвращаясь за свой стол и чувствуя, что этого перерыва ему было недостаточно, Кинс взял пульт и включил телевизор. Он так и стоял на восьмом канале с прошлого вечера, когда все смотрели новости. Стоя перед экраном и прихлебывая свежезаваренный кофе, Кинс обратил внимание на объявление бегущей строкой внизу экрана.

«Прорыв в расследовании дела Ковбоя».

В животе защекотало. Перед ним был кадр, снятый с вертолета, который висел над одноэтажным домом посреди изумрудно-зеленой лужайки с полудюжиной фруктовых деревьев и чем-то похожим на металлический сарай на краю.

– Эй, Фац!

– А?

– Кажется, я знаю, что затеял Ноласко.

Телефон вырвал Трейси из глубокого сна. Полностью одетая, она лицом вниз лежала у себя на кровати, куда упала, придя домой после встречи с Кинсом. Экран ее мобильного светился совсем близко от лица, но когда она протянула за ним руку, почувствовала, что та будто одеревенела. Отлежала – циркуляция крови нарушилась, и мышцы во всей руке, от плеча до пальцев, были как чужие. Она перекатилась на спину и сразу почувствовала, как руку закололи тысячи мелких иголочек. В детстве они с Сарой называли это «мертвой рукой» – эффект, которого, кстати, можно добиться еще и точно направленным ударом костяшками пальцев в точку сразу над бицепсом. Она хотела сесть, но голова была такая же свинцовая, как рука.

Она узнала входящий номер и ответила лежа.

– Алло, – каркнула она. Кашлянув, попробовала еще раз: – Алло.

– Разбудил? – спросил Дэн, и она различила удивление в его голосе.

– А сколько сейчас?

– Почти четыре тридцать.

Не веря своим ушам, она повернула голову набок, чтобы видеть циферблат часов на тумбочке.

– Черт. – Она же хотела полежать всего часок.

Дэн засмеялся.

– И на сколько же ты прикорнула?

– Часов на семь.

– Значит, тебе было нужно.

Она зевнула и посмотрела себе на ноги.

– Надо же, я даже обувь не сняла.

– У тебя все в порядке?

– Да, все хорошо. А ты все еще в хранилище?

– На сегодня почти закончил.

– Ну и как, нашел что-нибудь? – спросила она.

– Нет пока. Перебрал уже половину, но зато теперь у меня появилась система. А это дает ощущение прогресса, хотя и ложное. Я тут подумал, раз уж я все равно забрался так далеко на север, заеду-ка я, пожалуй, домой, заберу ребят да проверю, стоит еще дом или они его уже по камешкам разнесли.

– Я так по ним соскучилась.

– У тебя правда все в порядке? Ничего странного не происходит?

– Все хорошо, Дэн, правда. Ты же сам говорил, я живу в крепости.

– Часам к восьми приеду.

– Приготовлю обед.

– Ты будешь готовить?

– Эй, я умею готовить.

– Я прямо из носков сейчас от удивления выскочу.

Трейси нажала отбой, уронила телефон на кровать и полежала еще несколько минут, просыпаясь. Пока лежала, поняла, что хочет есть. И еще почувствовала себя грязной. Что сначала – поесть или помыться?

Конечно, поесть.

Она медленно встала, вышла на кухню, выудила из холодильника картонку с остатками китайской еды и, ковыряя ее палочками, шагнула к стеклянной двери. Разминая потихоньку плечи, шею, чувствуя, как продолжает постепенно просыпаться тело, она бросила взгляд во двор, туда, где вчера вечером стоял незнакомый мужчина.

Что-то круглое и черное трусило к кустам через лужайку.

Роджер.

Кинс стоял перед телевизором и не отрываясь смотрел в экран, не веря своим глазам.

– Кто это? – спросил Фац.

– Наверное, ФБР. Вот чем был так занят Ноласко. Втягивал в это дело Фантастически Бестолковых, чтобы выставить нас дураками.

Им не пришлось долго ждать, чтобы узнать, к кому еще обратился за помощью Ноласко. Мария Ванпельт держала одной рукой микрофон, а другой прижимала к уху наушник. Похоже, других репортеров там не было.

– Это он сливал ей информацию, – догадался Вик.

– Наверняка, – согласился Кинс.

– Я веду репортаж с места, где вот-вот разыграются события, которые, как нам обещают, станут поворотным пунктом в деле поисков убийцы, известного как Ковбой. – И репортерша показала на одноэтажный дом, расположенный чуть дальше по улице. – Всего несколько минут назад агенты ФБР взяли штурмом дом Дэвида Бэнкстона, которого они считают одним из главных фигурантов в деле о многочисленных убийствах.

– Бэнкстона? – повторил Кинс.

Ванпельт продолжала:

– Бэнкстон, работник магазина-склада в Кенте, впервые попал под подозрение, когда на веревочной удавке, найденной на одном из мест преступления, была обнаружена его ДНК.

– И вовсе это не место преступления, – сказал Кинс.

Вик смачно выругался.

– Он же нас отстранил. Ноласко нас отстранил.

– Обыск проводит капитан полиции Сиэтла Джонни Ноласко, недавно возглавивший оперативную группу по поиску преступника.

Входная дверь отворилась, а Ванпельт продолжила свой репортаж.

– Агенты ФБР выводят из дома женщину и маленькую девочку. – Камера метнулась к большому сараю. – Между тем вторая группа агентов чем-то похожим на болторез снимает с двери сарая большой висячий замок. – Камера показала крупный план. Мужчины и женщины в синих куртках с золотыми буквами ФБР на спинах окружили дверь, кто-то из них монтировкой сбивал с двери петли замка. Когда это им удалось, они перегруппировались и вошли в сарай уже в боевом порядке, с оружием на изготовку.

– Идиоты, – не выдержал Кинс. – Если бы он был в сарае, то как бы запер дверь на висячий замок?

– Сейчас мы ненадолго прервемся, – снова заговорила Ванпельт, – и зададим пару вопросов капитану Джонни Ноласко. – Тот как раз пересекал лужайку перед домом и был в джинсах и синей куртке с буквами ПУС, только не золотыми, а белыми. Ванпельт крикнула ему:

– Капитан Ноласко? – Он встал. – Расскажете нам, что происходит?

Ноласко только поднял руку и пошел себе дальше, изображая занятость. Камера довела его до сарая, где тот остановился, поговорил с агентом и тоже нырнул внутрь.

– Надо позвонить Трейси, – сказал Кинс. Он метнулся к столу, схватил с него мобильник, и, нажимая кнопку вызова, вернулся с ним к телевизору. Ответила ему голосовая почта. – Позвони мне. Включи телевизор, восьмой канал. Глазам своим не поверишь.

По телику Джонни уже выходил из сарая, неся что-то в руках.

– Похоже, капитан Ноласко обнаружил в сарае что-то интересное, – сказала Ванпельт, когда камера сделала очередной крупный план. – Это веревка.

Кинс почувствовал, как кровь застыла у него в жилах.

Ванпельт снова крикнула:

– Капитан Ноласко?

На этот раз Ноласко не заставил себя долго ждать. Он подошел ближе, держа моток желтой веревки в руках. Выражение физиономии у него было самое что ни на есть полицейское – суровое и решительное.

– Скажите, это та самая веревка, которой Ковбой совершил все свои убийства? – спросила Ванпельт.

– Я не могу комментировать улики.

– Тогда зачем ты ее в руках держишь? – снова не выдержал Кинс.

– Дэвид Бэнкстон и убийца Ковбой – одно лицо? – снова спросила Ванпельт.

– И это пока без комментариев.

– Скажите, что привело вас к решению обыскать его дом?

– Мы произвели кадровые изменения в составе опергруппы, и я, пересмотрев собранные улики и оценив ситуацию заново, решил, что необходим обыск.

– Дэвид Бэнкстон уже арестован?

Ноласко лишь на мгновение замешкался с ответом, но Кинс сразу понял почему.

– Ни фига он не арестован, – сказал он. – Они не знают, где он сейчас.

– Да брось, – сказал Вик. – По-твоему, они затеяли эти скачки вокруг его дома, а его самого даже не нашли?

– Мы уверены, что задержание произойдет в самые ближайшие сроки, – ответил Ноласко.

Кинс глянул на телефон.

– В чем дело, Воробей?

– Трейси не звонит. Почему она не берет трубку?

– Может, она телефон выключила.

– Она никогда не выключает телефон. – Кинс еще раз набрал номер напарницы. Звонок снова ушел на голосовую почту. Тогда он позвонил ей на домашний, но и тут ответом ему была голосовая почта.

– Черт бы тебя побрал, – сказал он и метнулся к столу за бумажником и ключами.

– Я с тобой, – сказал Вик.