Глава 44
Джеймс Томи добровольно сдал биоматериал на анализ ДНК, но от теста на полиграфе отказался и покинул Центр юстиции вместе с Бустаманте.
На следующее утро Трейси и Кинс ждали телефонного звонка от Серабоне, который должен был обсудить со своим боссом подачу в верховный суд округа Кинг иска о проведении ДНК-анализа биологического материала, включенного в дело Бет Стинсон. Если Данливи согласится, а судья удовлетворит иск в суде, Трейси поедет на склад для хранения улик и заберет образцы ДНК для исследования – при условии, конечно, что они еще там. Обычно политика полицейского управления Сиэтла предполагала, что материалы хранятся восемьдесят лет, за исключением тех случаев, когда это перестает быть целесообразным; например, осужденный преступник умирает в тюрьме. Но Трейси была почти уверена, что ни Ноласко, ни тем более Хетти, который давно на пенсии, и не вспоминали о деле Бет Стинсон с тех пор, как развязались с ним девять лет назад.
Она перевела взгляд в нижний правый угол компьютерного экрана. Как только часы на нем показали 8:00, она подняла трубку, набрала отдел улик и, снабдив дежурного сержанта нужным номером дела, стала слушать, как тот защелкал по клавишам своего компьютера. Вот сержант вздохнул, кашлянул. Наконец он сказал:
– Есть такое.
Трейси уже открыла было рот, чтобы спросить, там ли еще биоматериалы по этому делу, но сержант ее опередил.
– За последние два дня вы второй человек, который интересуется этим делом, детектив. Там что, назрели какие-то изменения?
Трейси показалось, что ее пнули в желудок. Опомнившись, она ответила:
– Извините. Вы же знаете, как бывает, когда речь заходит о выпуске на поруки или пересмотре дела. А кто вам звонил: мой напарник, Кинсингтон Роу? У нас правая рука не всегда знает, что делает левая.
На том конце провода пальцы снова забегали по клавишам компьютера.
– Нет, не он. Делом интересовался ваш капитан, Джонни Ноласко, отдел уголовных преступлений. Звонил вчера, поздно вечером, как раз перед закрытием.
Она сдержалась и ровным голосом проговорила:
– Извините, что удваиваю вашу работу. Капитан Ноласко забрал биоматериалы?
– Нет пока. Только спросил, здесь ли они еще.
– Я тут рядом. Сейчас подъеду и заберу.
– Я весь день на месте.
Трейси повесила трубку и схватилась за свою вельветовую куртку, что сразу привлекло внимание Кинса.
– Ты куда? У нас же с утра Таггарт на полиграфе.
Шесть лет они работали вместе под девизом «полная откровенность», и вот она его нарушает. Кинс не обрадуется, если узнает, что она утаила от него информацию, но звонок Ноласко в отдел улик подтверждает, что она на верном пути. Вполне возможно, что Джонни тоже увидел сходство между делом Бет Стинсон и нынешними убийствами Ковбоя, но даже если так, это не объясняет, зачем он звонил. Нет, единственное подходящее объяснение его звонка – это беспокойство, а беспокоиться он может начать лишь в том случае, если каким-то образом узнает, что Трейси и Дэн суют нос в его старое расследование. Вот почему теперь ей было особенно важно уберечь Кинса и его семью от последствий возможного скандала.
– Сам справишься? – бросила она. – Звонил Серабоне. Мне надо присмотреть за обыском в доме Томи, который будут проводить наши ребята-криминалисты, а потом у нас небольшое окно. Встретимся после того, как Таггарт пройдет тест.
Полчаса спустя Трейси спешила из склада к своему грузовику, в руке у нее была коробка. На ходу она то и дело крутила головой, осматривая Южную Стейси-стрит из конца в конец – ждала, что из-за угла вот-вот выскочит красный «Корвет» Ноласко и помчится к ней, но улица оставалась пуста. Она запрыгнула в кабину грузовика, поставила коробку на сиденье и поскорее выехала с парковки.
Зазвонил мобильный. Она перевела его на громкую связь.
– Судья подписал ордер, – услышала она голос Серабоне. – Забирай материалы и вези к Мелтону.
– Уже еду, – ответила она.
