Глава 25

По дороге решили везти негодяя в тюрьму округа Кинг – пусть охолонет там, в камере. Судя по тому, как он продолжал вести себя в машине, а затем и во время оформления, Трейси показалось, что процесс должен занять неделю, не меньше. Зато слух о стычке в баре разлетелся по отделу тяжких насильственных почти мгновенно. Билли позвонил ей и сказал, что ее вызывает к себе Ноласко и что голос у него недовольный. Трейси даже не надеялась на понимание со стороны человека, который сам однажды схватил ее за грудь при полной комнате курсантов, демонстрируя им технику обыска охлопыванием. Кинс пошел с ней, хотя вообще-то он не видел, как Таггарт лапнул Трейси, потому что тот как раз отвернул стул. Он видел только ее реакцию.

Жалюзи в кабинете Ноласко были опущены, зато дверь открыта. Он сидел и разговаривал по телефону. При виде них он побагровел, под кожей заходили желваки. Он указал им на два стула. Трейси и Кинс сели.

– Да, сэр, я понял. Да, будет сделано. – Джонни положил трубку. Молча прикрыл ладонью лицо и, не открывая глаз, заговорил: – Пожалуйста, скажите мне, что это не вы только что сломали человеку нос в баре, где было полно народу.

– Подозреваемому, – уточнила Трейси.

Ноласко опустил руки.

– Что?

– Я сломала подозреваемому нос в баре, где было полно народу.

– Ты что, издеваешься надо мной, Кроссуайт? Этот тип орет, что он всех засудит!

– Мы знаем. Мы там были.

– Да, конечно, а ты знаешь, что мы уже получили пять звонков, и ни одного в твою пользу? Свидетели говорят, что ты сначала треснула его мордой об стойку, а потом сделала ему подсечку ногой, так что он грохнулся затылком об пол.

– Все было не так, капитан, – сказал Кинс. – Этот тип ее лапал.

– Вот пусть она сама это и скажет, Воробей. А у тебя еще будет шанс написать докладную. И ты будешь ее писать, эту докладную, будешь, я тебе гарантирую, потому что иначе управление по связям с общественностью меня затрахает. А сейчас вали отсюда.

– Прошу прощения, капитан, – начал Кинс, – но я могу подтвердить…

– Это моя проблема, Воробей. Мне не нужно твое дерьмовое подтверждение. Если состоится расследование, они просто заявят, что ты повторяешь ее слова, и все. Так что вали отсюда и садись писать докладную.

Кинс встал, глянул на Трейси, повернулся и пошел к выходу.

– И дверь за собой закрой! – крикнул Ноласко ему вслед. Когда дверь закрылась, он продолжил: – Знаешь, кто это был сейчас, по телефону?

– Нет, капитан.

– Мартинес. Сказал мне, что именно сейчас, когда тень от расследования департамента юстиции еще висит над нашими головами, мы выбрали худшее время для подобных происшествий. И что я должен ему ответить?

– Скажите, что Таггарт сопротивлялся аресту.

– Кто такой Таггарт?

– Бойфренд Вероники Уотсон. Его наниматель позвонил нам и сказал, что он сейчас пьет в баре на Пайонир-сквер. Мы его проверили, и оказалось, что ордер на его арест открыт и что он к тому же нарушил правила условного заключения, бросив работу. Я трижды попросила его положить руки на стол. Я сказала ему, что твердо намерена покинуть этот бар вместе с ним и что он либо пойдет сам, в наручниках, либо я поволоку его силой. Он положил руки на стол.

– То есть подчинился.

– Нет.

– Но ты же говоришь, он положил руки.

– Положил, и я надела ему наручник на правое запястье. Тут он развернул свой стул и стал меня лапать.

– Как?

– За промежность.

– У него было оружие?

– Нож.

– Он причинил тебе какой-то физический ущерб?

– Нет, капитан.

– И никто этого не видел.

– Спросите у них.

– Бармен говорит, что видел, как ты приложила этого парня мордой об стойку.

– Бармен пришел уже после того, как Таггарт меня схватил.

– Значит, ты его все-таки приложила.

– Я применила локтевой захват, чтобы обездвижить его.

– А как его голова оказалась на полу?

– Когда мы стянули его со стула, он поскользнулся.

– И никто не успел его подхватить?

– Видимо, нет.

Ноласко взъерошил волосы рукой.

– При всем том, что у нас происходит, ты не могла найти в себе сил контролировать свое настроение?

– Мое настроение тут ни при чем. Он сам спровоцировал конфронтацию. На боку у него висел нож, а еще он сказал мне, что у него пистолет в брюках.

Ноласко подался вперед.

– Неужели?

– Нет.

– Что-нибудь еще?

– Нет, капитан.

Джонни смотрел в упор.

– Знаю я, о чем ты сейчас думаешь.

– Я ничего не думаю, капитан.

– Ты думаешь, что я не буду за тебя задницу рвать.

– Такая мысль мне даже в голову не приходила.

– Ну так и я тебе не спущу.

– Сэр?

– Ты сама напросилась быть старшей в группе по поимке Ковбоя. Так что теперь не отвертишься.

– Я и не пытаюсь отвертеться.

– А когда ты облажаешься, то не сможешь обвинить меня и сказать, что я все это подстроил из-за того, что случилось двадцать лет назад.

Так вот, значит, в чем дело. Вот почему Ноласко сам предложил ее в качестве старшего офицера, вот почему он дал ей не группу, а кожу да кости. Он хотел, чтобы она провалилась. Хотел, чтобы каждое новое убийство, совершенное Ковбоем, легло пятном на ее послужной список.

– Мы закончили? – спросила Трейси.

– Я сообщу в управление, где тебя найти.

Проходя через отсек, Трейси увидела на своем столе коричневую коробку и удивилась, но тут же, увидев под номером на крышке имя – Бет Стинсон, – все вспомнила. Она взяла коробку, спустилась по лестнице в гараж и сунула ее в кабину своего грузовика. После этого она пошла в Комнату Банди.

Кинс разговаривал по своему настольному аппарату, но положил трубку, едва она вошла.

– Я перезвоню, – сказал он. – Да, я поговорю с ним, как только вернусь домой. Не знаю. Надеюсь, что не слишком поздно.

– Все в порядке? – спросила Трейси, как только Кинс отключился. Судя по тону, он говорил сейчас с Шанной.

– Что?

– Дома. Все нормально?

– У Эрика завал с алгеброй.

– Я думала, у него хорошо с математикой.

– Обычно да. Вот мы и не знаем, в чем тут дело. Может быть, подружку завел. А что у Ноласко?

Она сунула сумку в нижний ящик своего стола.

– Да ничего. Пожевал мою задницу, предупредил, что лед подо мной тонкий. Может, ему репетитора нанять?

– Об этом мы и говорили, но репетитор денег стоит. Адвокатам звонить будешь?

– Не знаю пока.

– Если начнется расследование, тебя должен кто-то представлять.

– У нас уже есть компьютеры? – Она повозила по столу мышкой, и на мониторе всплыл привычный хранитель экрана – летающие окна.

– Трейси?

Может быть, то была ложная гордость, но Трейси не хотелось говорить Кинсу, что Ноласко назначил ее старшей по группе только потому, что желал ей провала и надеялся пустить ее карьеру под откос. Ей нужно было, чтобы Воробей и все остальные верили, что она это заслужила.

– Ноласко пообещал поддержать меня, если что.

Кинс сунул руки в карманы и некоторое время смотрел на нее в упор.

– Это он так сказал?

– Да, он так сказал. – Она дернула плечом. – Сама удивилась.

– А еще что-нибудь он сказал?

– Спрашивал, когда мы уже этого говнюка поймаем.