Глава 9
– Не поднимай, – сказал Кот.
И отвернувшись от ветра, прикурил. Моя рука замерла на полдороге к визору шлема. Я тоже хотел курить.
– Почему?
– Спалишься.
– Да кто заметит-то?
Манежная площадь, заставленная машинами МЧС и микроавтобусами «скорых», напоминала растревоженный муравейник: в густой темноте, разрываемой заполошным блеском мигалок, бегали смазанные тени. Светоотражатели на бушлате Кота вспыхивали от попадающих на них бликов. За оцеплением, на той стороне Моховой, толпа любопытных искрилась фотовспышками.
– У тебя борода, – заявил Кот и, зараза, глубоко затянулся.
– Ну и что!
– Борода по штату не положена.
А вот это верно. Мы типа двое пожарных, вышедших на перекур. Не то чтобы на нас кто-то обращал внимание, но рисковать не стоит… Я огляделся. Мы стояли у широкого портала – входа в гостиницу. По фасаду бегали красно-синие отсветы, выхватывая белые пятна лиц в провалах окон. Света не было ни в одном здании, и только багровыми углями тлели в ночном небе звезды кремлевских башен. Темнота – друг молодежи.
– Давай сваливать!
– Сейчас, – протянул Кот. – Сейчас решим.
По Тверской, завывая на разные лады, приближалась колонна спецтранспорта. Оцепление заколыхалось, вспыхнул прожектор на крыше автобуса и завяз в густом столбе пара, поднимающегося над спуском в подземный переход. Масляно заблестели продолговатые черные кули, выложенные в два ряда вдоль бордюра, – мешки с трупами.
– Ну давай попробуем, – отбросив окурок, сказал Кот. – Давай попробуем…
Он деловой походкой двинулся в сторону здания Думы. Левую, раненую, руку засунул в карман, смотрелось не совсем естественно: пожарные так не ходят. Хотел сделать замечание в отместку за бороду, но передумал. Подстроился под его шаг, так же озабоченно поспешил рядом. «Скорые» рассредоточились, пытаясь компактно выстроиться вдоль площади, в возникшей суматохе мы быстро пересекли проезжую часть.
– Ты понял, где этот коллектор? – спросил меня Кот, подойдя к цепи полицейских.
– Да, мы там в прошлом месяце на аварии были.
– У телеграфа?
– На углу, перед Макдоналдсом.
Мент, молодой парень, равнодушно оглядел нас, чуть посторонился. Мы перешли на другую сторону пустой Тверской и быстрым шагом двинулись вверх по улице. Навстречу спешили редкие прохожие, тревожно вытягивали головы вперед, пытаясь рассмотреть место происшествия. Кот снова поднял забрало, на ходу вытащил смартфон, принялся, орудуя левой рукой как протезом, тыкать в еле светящийся экран.
– Ты же говорил, сеть в округе вырубилась! – всполошился я, вспомнив о том, что нужно позвонить Врачу.
– Что нам их сети! – пробурчал под нос Кот.
Закончив отбивать сообщение, сунул смарт под обшлаг куртки.
– Газетный переулок знаешь?
– Я не местный.
– Как раз где телеграф. Сейчас туда, потом во двор. Где Дом композиторов, тоже не в курсе?
– Закурить дай!
– Обожди пока.
Он ускорил шаг, я тоже припустил. Мимо кучи народа, столпившегося у богатого здания с колоннами, мимо стеклянных витрин, потом еще один провал подземного перехода… Идти в горку, откровенно говоря, было нелегко – промокшая форма давила на плечи. И неприятно – в берцах хлюпала и переливалась вода.
– Скоро?
– Сюда.
Я узнал зализанный угол Центрального телеграфа с выпирающей над входом полусферой глобуса. Поперек улицы стояла машина ДПС, разбрасывая вокруг синекрасный отсвет «люстры». Гаишник, опершись на переднее крыло, курил.
– Ну что там? – обратился он к нам.
– Основной очаг удалось локализовать, – ответил Кот. – Сейчас проверяем, не пошло ли дальше.
– Не известно, из-за чего? – высунулся из салона второй. – Наши говорят, теракт.
– Вашим виднее.
Кот свернул в переулок. Я за ним. У припаркованных вдоль обочины машин с включенными габаритами терлись люди. Мы миновали Макдоналдс, нырнули в калитку за церковью, вышли через такую же калитку с другой стороны и очутились в темном проулке.
– Так, скидываем форму, – скомандовал Кот, показав на какую-то одноэтажную пристройку.
Мы зашли за угол, в самую темень. Здесь стоял тяжелый запах мочи.
– Спалят! – предупредил я, кидая шлем в темноту.
– В форме спалят быстрее. Думаю, тех двоих эмчэсников уже нашли.
– Они не помнят ни хрена.
– С чего им не помнить?
– Когда по нейрофону бьешь, память отшибает, – похвастался я знаниями.
– Грамотный? – хмыкнул Кот, осторожно стаскивая куртку.
– Слушай! – я встрепенулся и чуть не упал, запутавшись в полуспущенных штанах. – Дай позвонить Врачу. Их же схватят.
– Сказано же, сети нет. Взрыв все вырубил в этом районе.
– Ну ты же как-то смс слал.
– Это наша связь. Выхода в сеть нет.
– Врач-нейрохирург, – я решил зайти с другой стороны. – Он начинал с этими гаджетами работать, все про них знает. Помогите мне его вытащить, он вам пригодится.
– Готов? – спросил Кот. – Двинули!
И быстро пошел в сторону нависающего над переулком дома.
– Ты не ответил! – зло бросил я ему в спину.
– Я не знаю, про кого ты говоришь, – Кот остановился. – Из-за тебя мы лишились базы. Одной из лучших. Я сам ее обустраивал, с нуля. Сейчас притащим твоего хирурга к нам и опять ждать гостей?
Мы стояли друг напротив друга. Я не видел в темноте его лица, но чувствовал, что Кот еле сдерживается. Чего доброго, сейчас сцепимся здесь… Ну и что, бросать ребят?
– Он вам нужен! – заявил я.
– Я не уверен, что ты нам нужен.
Накатила волна бешенства. Краем сознания понимая, что делать этого ни в коем случае нельзя, я ударил в темное пятно его лица. Удар не получился.
– Пошли вы все… – прошипел я, схватившись за ушибленную руку.
Развернулся и пошел обратно, туда, где над улицей поблескивал отраженным светом мигалок церковный купол. Сейчас надо будет попробовать пробраться переулками к Никитским воротам, дальше через Арбат к Киевскому вокзалу…
– Стой!
Кот оказался рядом. Я принял стойку, приготовившись к нападению. Блин, у него же рука не действует…
– Сейчас выберемся отсюда и будем решать.
Голос Кота, несмотря на произошедшее, звучал буднично, в нем даже сквозил какой-то намек на дружелюбие. Я уже успел подметить, что мой новый знакомый довольно часто вот так резко переходит от нервов к полному спокойствию.
– Тут нечего решать, – заявил я ему. – Они мне помогли, а я их подставил.
– Понимаю. Но это вопрос не в моей компетенции. Постараюсь помочь.
– Если еще есть, кому помогать…
– Ну вот и не надо скандалов раньше времени. На, закуривай. И пошли. Сейчас за нами приедут.
Я прикурил и, поколебавшись, нагнал уходящего Кота. Мы прошли мимо невысокого шлагбаума, перегораживающего узкий проезд между домами, и оказались в просторном дворе. Под широким козырьком подъезда топтался народ. Кот свернул на детскую площадку, у входа на которую высился какой-то замысловатый то ли памятник, то ли обрубленное дерево.
Здесь на лавочках тоже сидели люди, негромко переговаривались. Пройдя площадку по диагонали, мы остановились у забора, напротив еще одной церкви. Сигарета кончилась, я бросил бычок. Кот тут же протянул мне новую.
– Сколько ждать? – спросил я, наклоняясь над зажигалкой.
– Написали, что в течение получаса.
Со стороны Тверской опять послышалось нарастающее завывание целого хора сирен. Да, хороший получился шухер, ничего не скажешь. Вряд ли Кот рассчитывал на подобный результат. Или, может быть, так и было задумано? Уничтожить базу таким образом, чтобы напавшим стало не до преследования убегающих…
О том, что второй взрыв получился масштабнее первого, я понял, когда подпрыгнувший под ногами пол швырнул меня на мокрую кирпичную стену.
– Держись! – запоздало крикнул Кот.
Его фонарик мотало из стороны в сторону, а смартфон, на котором он только что набрал какую-то комбинацию цифр, радостно прыгал ко мне по полу, посверкивая экраном.
За первым ударом последовал второй, потом третий… Грохот стих, но тишина не вернулась, низкий тяжелый гул окружил нас со всех сторон.
– Щас все рухнет! – заорал я, поднимаясь.
– Не должно, – возразил Кот.
Но уверенности в его голосе я не почувствовал. На зубах скрипела кирпичная пыль. Саднило плечо, и без того пострадавшее от действий Айболита… земля ему пухом. Встав на ноги, я почувствовал, что земля еле заметно вибрирует. А потом опять грохнуло, да так, что кирпичную кладку пересекла толстая, похожая на застывшую молнию трещина. Из нее тут же стала сочиться вода.
– Сколько ж у вас этой взрывчатки? – спросил я, давясь кашлем.
– Это уже не наша! – покачал головой Кот, прислушиваясь.
Он поднял смарт, мельком оглядел лопнувшую стену, а потом посветил на задраенный люк, через который мы только что проникли в этот тоннель. Толстая стальная перегородка вроде бы слегка выгнулась по центру. Напор воды из трещины вдруг резко усилился, струи ударили в противоположную стену, как будто перетянув проход рваной полиэтиленовой пленкой, и мы оказались по разные стороны завесы.
– Так и будем стоять? – спросил я Кота, ошалело уставившегося на воду.
– На хрен! – выкрикнул он и, разбив ладонью струю, рванул вперед.
Я устремился за ним по коридору, заметно уводящему вправо. По ногам снова хлестнула ударная волна, но грохота не было. Гул тоже начал стихать. Вскоре Кот перешел на шаг. Потом вообще остановился, тяжело перевел дух, прислонился к стене… и сполз вниз.
– Рука? – я встал над ним, разглядывая пропитанный кровью рукав.
– Как догадался? – съязвил Кот, глядя на меня исподлобья.
Череп его был покрыт каплями пота, на висках пульсировали толстые бугры вен. Только сейчас я заметил, что мужик, судя по всему, находится на пределе сил. Надо что-то делать…
– Сымай куртку!
– Ты что, врач?
– Слушай, ну давай хоть ради интереса взглянем.
– Куртка прилипла, кровь остановила.
– Но также по улице не пойдешь…
Кстати сказать, я даже и не поинтересовался, куда ведет этот тоннель. Посветил фонариком вперед, но светодиод телефонной фотовспышки был слишком слаб. Кот угадал мой невысказанный вопрос, поднял фонарь, направил в коридор. Метрах в пятидесяти проход перегораживало какое-то препятствие.
– Это выход в тоннель метро, – пояснил Кот. – В районе Охотного ряда. Сейчас переоденемся, а ночью…
Он с усилием поднялся, схватился за мое плечо и поковылял дальше. Вскоре я разглядел подробности преграды: бетонная плита с маленькой ржавой дверью, запертой на простую щеколду. Сбоку несколько железных ящиков в человеческий рост, такие ставили в общественных раздевалках. Когда подошли ближе, я явственно расслышал журчание воды, будто мы стояли на берегу быстрой речки.
– Что это? – Кот замер, прислушиваясь.
– Ты кого спрашиваешь, дядя?
Он, оттолкнувшись от меня, быстро доковылял к двери и, дернув щеколду, распахнул. Шум воды стал намного явственнее. Я выглянул из-за его плеча и поморщился: из тоннеля жутко несло горелой проводкой.
– Помоги, – попросил Кот.
Дверь вела внутрь железного короба с решетчатым окошком, по всей видимости, выход был замаскирован под электрощит. Жестяные створки прикручены проволокой, я размотал ржавые усики, ударил по металлу: створки распахнулись. Кот направил в темноту фонарь.
Я сразу узнал тоннель метро: ребристые полукруглые стены, вдоль которых натянуты канаты кабелей. По желобу между рельсами, бурля и перехлестывая через шпалы, несся тугой поток. Кот высунулся подальше, посветил в ту сторону, откуда шел напор, и я чуть не отпрыгнул от неожиданности: из темноты возникла синяя кабина поезда. «Алма-Атинская» – прочитал я на табличке за стеклом.
Кот толкнул меня обратно и прикрыл дверь.
– Так, – произнес он.
Посветил на меня, на ящики, потом с глубоким выдохом опустился на пол и поставил фонарь вертикально вверх.
– Так, – снова повторил Кот, усевшись по-турецки.
– Заклинило? – поинтересовался я.
– От такого заклинит…
– Ну давай посидим, подождем, пока водичка до нас доберется.
– Это вряд ли, – Кот помотал головой.
– Может, все-таки не будем проверять?
Я не понимал, чего он тут рассиживается, лично меня после всех этих подземных приключений очень тянуло на поверхность. А учитывая возможность затопления тоннеля…
– Авария, судя по всему, масштабная, – сказал Кот. – Хорошо бахнуло. Это нам на руку.
– Да? – переспросил я с сарказмом.
– Думай, – посоветовал Кот. – Вот в этих ящиках у нас форма тоннельных рабочих. Скоро должны спасатели пойти. Ну и прочие службы. Дождемся подходящего момента…
– Когда нас тут смоет.
– Не смоет, – пообещал Кот.
Ну, если подумать, то его план действительно был неплох. Я повернулся к шкафам, распахнул дверцы. Куртки, оранжевые безрукавки, фонари, аптечка… Внизу, возле двух пар кирзовых сапог стояла упаковка ИРП – армейского сухпая! Я тут же схватил его обеими руками.
– Если не затруднит, помоги сначала мне, – попросил Кот.
123
