Глава 21

– Поезжайте, Пётр, и ничего не бойтесь, ваше псевдопохищение продумано до мельчайших деталей, так что каких-либо накладок не предвидится. Всё пройдёт исключительно по нашему сценарию, – по завершении нудного инструктажа напутствовал Бобра страшно озабоченный ведущий политтехнолог Партии правых либералов.

– Я и не боюсь, Збигнев, просто немного опасаюсь неизбежных накладок, так как в случае неудачи мне опять придётся иметь дело со следствием, а это, знаете ли, далеко не самая приятная перспектива.

– Повторяю, всё будет в самом лучшем виде, да и вообще, давайте поторопитесь, время поджимает, – сдерживая возрастающее раздражение, проворчал поляк с американским паспортом.

Усмехнувшись про себя, Бобёр вышел из кабинета и, подхватив Марию Русакову под руку, вместе с ней спустился по лестнице и погрузился в лимузин, предоставленный партийной администрацией. Устроившись на широком кожаном диване, предназначенном для высокопоставленных задниц, молодой человек ободряюще подмигнул своей спутнице, навязанной не на шутку обеспокоенным Зыковым, и с некоторым волнением принялся ждать дальнейшего развития событий.

В общем и целом полковник затратил на проработку своего плана освобождения несколько дней и согласовал все свои действия с управляющим его частной охранной конторой. Зыков был полностью согласен с его задумкой, но на всякий случай потребовал взять с собой одну оперативницу. На все его возражения Казимир твёрдо стоял на своей позиции, и в конечном итоге Бобёр был вынужден с ним согласиться.

Все последующие дни он бывал вместе с девушкой на всех партийных мероприятиях. Некоторые посмеивались за его спиной, при этом покручивая указательным пальцем у виска. Променять дочку ведущего банкира страны в их понимании мог только круглый идиот, за которого партийные активисты его в последние дни и принимали.

Бобёр всё прекрасно понимал, но ему было абсолютно наплевать на их мнение. Углубившись в партийную жизнь, он был глубоко разочарован. Складывалось такое впечатление, что в партии вступали только всякие проходимцы, преследующие свои личные интересы. Кто-то таким образом удовлетворял свои личные амбиции, надеясь стать чем-то значимым в глазах окружающих. Были и пройдохи, желающие выбить для себя государственные контракты, да и вообще вся эта высокая политика откровенно попахивала нехорошим. Что правые, что левые политики не гнушались пользоваться грязными приёмами, вводя в заблуждение своих избирателей, и вот именно это ему категорически не нравилось, хотя он и признавал необходимость политической конкуренции.

Лимузин плавно тронулся и, ускоряя ход, понёсся в сторону промышленной зоны, где он должен был встретиться с лидерами двух ведущих профсоюзов, но это была лишь легенда для информационного обеспечения похищения.

Рассматривая проносящиеся улицы, полковник время от времени бросал свой взгляд на часы, и когда до начала акции осталась пара минут, он подал сигнал Марии и, внутренне собравшись, подготовился к атаке. Лимузин постепенно замедлил свой ход и, когда скорость совсем упала, вальяжно вошёл в крутой поворот, и в этот момент во впереди идущую машину с охраной попала ракета, а спустя мгновение взлетела на воздух замыкающая. Быстро разделавшись с машинами сопровождения, в лимузин направили сразу две ракеты и, словно консервный нож, вскрыли броню, но те не взорвались, как следовало ожидать. Вот именно тогда нападающие, выдавая немалый опыт в подобных делах, подскочили к разбитым дверям и выволокли из салона оглохшего полковника и его спутницу. Перемотав им руки и ноги клейкой лентой, похитители грубо закинули пленников в багажник подъехавшей машины и на огромной скорости понеслись прочь с места преступления.

Поездка в багажнике продлилась в общей сложности около шести часов, но Бобёр был вполне доволен, так как он постоянно поддерживал связь через Марго с Зыковым, хотя глава Службы собственной безопасности главы Сената об этом даже не догадывался. Полковник категорически не хотел полностью довериться этому человеку, так как в этом случае риск был слишком велик.

Всё его тело затекло, но в этот момент машина остановилась, а спустя некоторое время открылся багажник и несколько человек в комбинезонах и масках на лицах извлекли его и Марию, попытались поставить их на ноги, но так как ноги не держали, похитители были вынуждены отнести пленников в какой-то глубокий подвал. Как и ожидалось, молодого человека и его спутницу грубо бросили на ворох рваных матрасов, от которых ощутимо несло плесенью, и вышли, захлопнув за собой стальную дверь.

Оставшись наедине с девушкой, Бобёр, прилагая неимоверные усилия, умудрился освободиться сам и освободить оперативницу, только после этого бросился к двери и забарабанил в неё, громко крича:

– Мы так не договаривались! Это не по сценарию! Вы за это ответите перед господином Нерлиным!

Бился он без всякого результата минут пять, но на все его потуги никто так и не среагировал. Всеми силами демонстрируя бессильную злобу, полковник возмущался ещё минут десять, но потом с досады сплюнул на грязный пол, рухнул на матрас и устало поинтересовался:

– Мария, ты как?

– Могло быть и хуже.

– Не могу взять в толк, что здесь на самом деле происходит?! Мы же с Нерлиным и его ведущим политтехнологом договаривались совсем о другом сценарии. Меня с тобой должны были поместить в комфортабельные апартаменты, а вместо этого закинули в какой-то вонючий и сырой каземат с крысами! Тут, наверное, и ужасные клопы с тараканами водятся, – с расстройством высказался молодой человек, с омерзением рассматривая импровизированную камеру.

– Подожди, Петя, ты хочешь сказать, что наше похищение было спланировано руководителем Партии правых либералов? – с явным недоверием в голосе поинтересовалась девушка, пытаясь поудобнее устроиться на матрасе.

– Разумеется. Мало того, это моя личная идея, иначе на очередных выборах в Сенат партии одержать победу не удастся. Чтобы радикально изменить соотношение сил, требуется грандиозный скандал, и моё похищение этому поспособствует, правда, почему нас закинули в такие антисанитарные условия, совершенно непонятно. Будем считать это недоразумением, вызванным ретивостью исполнителей нашего с тобой псевдопохищения, которое в самое ближайшее время благополучно разрешится.

– Неужели это правда?! – прижав кулачки к груди, с некоторой истеричностью в голосе задала вопрос Мария, глядя на молодого человека округлившимися глазами.

– Я говорю абсолютную правду.

– Но это же нечестно! – вполне убедительно воскликнула девушка, с изумленным видом смотря на молодого человека.

– Честно – не честно, какая, в сущности, разница? Главное – результат. Это реальная политика, которая неизвестна абсолютному большинству обывателей, – сердито высказался Бобёр и, помолчав некоторое время, уже спокойным тоном предложил: – Хватит болтать, давай лучше поспим, а то что-то я устал сегодня, нервы, наверное…

Выбрав себе самый чистый матрас, полковник улёгся и, закрыв глаза, тщательно проанализировал разыгранный только что спектакль для тех, кто за ними наблюдал, а в том, что за ними велось наблюдение, он нисколько не сомневался. Оставалось только понять, когда люди Збигнева Казимежа приступят к его ликвидации, и тогда приступать к активным действиям, а пока действительно следовало отдохнуть.

Несколько дней полковник и Мария пребывали в камере на хлебе и воде. За это время, чтобы хоть как-то побороть скуку, они общались на совершенно разные темы, начиная от литературы и заканчивая хобби. Неожиданно для себя Бобёр увидел в девушке не только опытного оперативного сотрудника, но и весьма неглупого и грамотного собеседника, с которым на самом деле было очень приятно общаться. Она не была гламурно-скандальной куклой, хотя свободно могла предстать и в таком образе. Она была интеллигентной девушкой из хорошей семьи с твёрдыми морально-деловыми качествами, и это подкупало, но в то же время и поражало, как такого специалиста могли пустить под сокращение. На месте её бывшего начальника он из кожи вон вылез бы, но сохранил её в штате, но, как видно, не судьба, хотя с какой стороны посмотреть! Лично он от этого только выиграл, да и Мария, скорей всего, тоже должна была остаться вполне довольной.

Наконец стальная дверь с противным скрипом отворилась, и в образовавшийся узкий проход вломились несколько громил в масках и, подхватив под руки полковника, без всяких объяснений уволокли его в другой конец подвала. Бобёр не сопротивлялся. В данной ситуации это было лишнее, сначала надо было разобраться в обстановке, а уж только после принимать решение.

На этот раз его втолкнули в помещение, отличающееся стерильной чистотой, больше похожее на операционную. Усадив в кресло, его намертво приковали к нему углепластиковыми скобами и удалились, оставив наедине с неизвестным в белом халате, даже не пытающимся скрыть своё лицо. Мгновенно поняв, что живым его выпускать отсюда не будут, Бобёр подал Марго сигнал тревоги, а сам с присущим ему хладнокровием стал ожидать дальнейшего развития событий, и они не заставили себя долго ждать.

– Ну что же, господин Бобров, вот вы и попались. Если сейчас и здесь вы чистосердечно не расскажете, какая из спецслужб дала вам задание внедриться в окружение господина Нерлина, судьба ваша будет крайне незавидной, – с явной иронией обратился к нему спец, рассматривая его, как подопытного кролика.

– Что здесь вообще происходит, чёрт возьми?! Мы так не договаривались! Почему меня держали в тюремной камере и продолжаете сейчас измываться над прикованным к креслу человеком? Вы не имеете никакого права так поступать со мной. Немедленно освободите меня, иначе я обо всём случившемся доложу Михаилу Нерлину и Збигневу Казимежу, и вы непременно будете должным образом наказаны за ваше самоуправство! Повторяю, немедленно освободите меня! – на грани истерики вскричал молодой человек, изо всех сил извиваясь в кресле, но при этом крайне внимательно наблюдая за реакцией своего палача.

Неизвестный негромко рассмеялся и театральным жестом похлопал в ладоши, а затем, сделав пару шагов вперёд, произнёс:

– Браво, господин Бобров! Отлично сыграно, а это лишний раз подтверждает, что вы являетесь кадровым сотрудником одной из российских спецслужб. Ну, так как, будем говорить?

– Да пошёл ты к лешему! Я никакой не агент, да и вообще, говорить с тобой больше не собираюсь, – со злобой выпалил полковник, с презрением глядя на неизвестного.

– Ну, это мы ещё посмотрим, будешь ты говорить или нет… – протянул спец и, подойдя к столику, сдёрнул белую простынку. Задумчиво оглядев свой арсенал, он взял в руки шприц и наполнил его из какой-то ампулы.

– Это новая формула сыворотки правды, развязывающая языки таким упрямцам, как ты, так что ты не говорить будешь, а буквально петь, заливаясь соловьём, отвечая на мои вопросы, – с циничной усмешкой прокомментировал палач свои действия и, подойдя вплотную к своему пленнику, оторвал левый рукав его рубашки. Сделав инъекцию, отступил на пару шагов назад, с садистским интересом изучая реакцию своей жертвы.

Сам укол был довольно болезненным, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, которая последовала спустя пару минут. Если вначале было просто жжение во всём теле, то затем оно стало усиливаться, чередуясь с накатывающимися волнами боли. Правда, не это было самым страшным. Больше всего пугало нарастающее помутнение сознания, лишающее силы воли к сопротивлению, но Бобёр держался, хотя давалось это ему с большим трудом…

Во время очередной болевого приступа полковник застонал, чем вызвал у своего мучителя немалое воодушевление и садистскую радость. Неизвестный обошёл кресло и, внимательно всмотревшись в наполненные болью глаза пленника, задал вопрос:

– Господин Бобров, будьте добры, напомните мне, какая российская спецслужба дала вам задание внедриться в окружение лидера нашей партии?

– Я не имею никакого отношения к каким-либо спецслужбам, да и вообще, не пойти ли тебе на хутор бабочек ловить? Могу даже сачок подарить и дать хорошего пинка под зад для ускорения, так сказать.

– Ничего не скажешь, силён, но поверь мне на слово, я тебя обязательно сломаю, это всего лишь вопрос времени…

Бобёр презрительно оглядел с головы до ног своего мучителя и, сплюнув в его сторону, отвернулся, совершенно не желая о чём-либо говорить с этим типом.

Допрос, чередующийся с изощрёнными пытками, продолжался уже около двух часов, но полковник держался, хотя это было очень и очень тяжело, да и вообще этот короткий временной промежуток показался ему вечностью. Всё это время он не просто надеялся, он знал, что Зыков обязательно придёт к нему на помощь, а вот на Корнелиуса он даже и не надеялся. Начальник Службы собственной безопасности главы Сената играл в свою игру, где Бобёр был лишь разменной фигурой, и не более того.

Палач в очередной раз отошёл от него и, помыв под краном окровавленные руки, нервно прикурил сигарету, выпустив клубы дыма, отхлебнул остывший кофе и глубоко задумался, но в этот момент за дверью послышался какой-то невнятный шум, заставивший отвлечься мучителя, подойти к двери и приоткрыть её.

– Что здесь происходит?! – воскликнул он, узрев на полу двоих связанных охранников, но в этот момент появился некто в чёрном камуфляже и, отдав свой лучемёт напарнику, от всей души врезал палачу в челюсть, отчего тот, закатив глаза, как подкошенный рухнул на пол и больше не шевелился.

– Командир, с тобой всё в порядке?! – послышался хорошо знакомый голос, принадлежащий Зыкову, в котором явственно ощущалась подлинная обеспокоенность и тревога.

– Глупый вопрос, Казимир. Как может чувствовать себя человек, которого не один час пытал спец? – в ответ прохрипел Бобёр, еле ворочая языком, и, тяжело вздохнув, попросил своего подчинённого: – Освободи меня, а то уже всё тело онемело, того и гляди вообще откажется повиноваться своему хозяину. Ключи от замков находятся в правом кармане брюк у того, кому ты так смачно пробил в челюсть.

– Одну минуту, командир…

Перевернув так и не пришедшего в себя палача, Зыков повозился немного и, найдя искомые ключи, бросился освобождать молодого человека. Спустя пару минут помог ему подняться, но, внимательно посмотрев на сочившиеся кровью порезы, обернулся к своим людям и резко скомандовал:

– Врача сюда, немедленно!

Оттолкнув в сторону двоих бойцов, стоящих у входа, в помещение вошла женщина лет тридцати в такой же форме, как и у остальных, и занялась осмотром пациента. Очистив кровь от всякой дряни и оказав первую медицинскую помощь, она разогнулась и, посмотрев на Зыкова, настоятельно потребовала:

– Потерпевшего надо немедленно доставить в клинику для оказания квалифицированной медицинской помощи.

– Отставить клинику, – отозвался Бобёр, – сейчас надо по полной программе прокачать ситуацию. Вызывай подкрепление, мы поедем в штаб-квартиру Партии правых либералов и захватим её. Мне просто не терпится по душам поговорить с господином Нерлиным и его полит-технологом. Очень сильно не терпится… – негромко высказался полковник, но произнесено это было таким тоном, что у всех находящихся в помещении меж лопаток пробежал холодок.

– Я категорически возражаю! – решительно выразила протест женщина, сурово глядя на своего командира.

– Мы обязательно отправимся в клинику, но сначала дело сделаем, обещаю.

– Хорошо, – согласилась она, – но в таком случае вам надо принять стимулятор.

– Давайте, только быстрее, время не терпит.

Приняв несколько капсул, Бобёр ощутил некоторое облегчение и, выпроводив даму из помещения, повернулся в сторону Зыкова и поинтересовался:

– Казимир, чем сейчас заняты твои бойцы в этом подвале?

– Идут обыск и допросы задержанных. Место оказалось очень даже интересным. Похоже, тут база специалистов особого рода, непосредственно работающих на Нерлина и специализирующихся на решении деликатных проблем.

– В смысле? – переспросил Бобёр, не совсем уловив, что скрывается за озвученной скользкой формулировкой.

– Ликвидация и устранение конкурентов различными способами, в том числе и с помощью подстроенных несчастных случаев. Очень похоже, данная контора имеет серьёзную крышу в правоохранительных органах, вот мне и хочется выяснить, кто это такой или такие, посмевшие перейти всякие границы…

– Отлично! Пусть раскручивают дальше, а мы с тобой, пока не прибыло подкрепление, поговорим с моим мучителем, кстати, его надо в чувство привести.

Вылив на палача пару вёдер воды, они вдвоём подняли пришедшего в себя спеца и, усадив в пыточное кресло, приковали его… Зыков сделал ему инъекцию стимулятора.

Раскололся он быстро, к нему даже не пришлось применять особые методы. Этому поспособствовало то обстоятельство, что налётчики не имели никакого отношения к российским спецслужбам, поэтому он дал своё согласие на сотрудничество и рассказал всё, что знал. Как и предполагалось, задание он получил от Збигнева Казимежа. Какая-либо информация ему была совершенно не нужна, политтехнологу требовалось лишь привести обозначенное лицо в нужное состояние и в указанное позже время ликвидировать, избавившись от изуродованного тела таким образом, чтобы его обнаружили через пару-тройку дней.

– Подкрепление прибыло! – послышался доклад одного из бойцов со стороны входной двери.

– Всё, поехали, время пришло показать кое-кому, чего на самом деле они стоят… – рыкнул полковник и, тяжело ступая, направился на выход вместе с Зыковым, оставив людей разбираться с этим тайным логовом, но на полпути он остановился и поинтересовался:

– Кстати, а что там с Марией?

– Всё нормально, похитителей она не интересовала. Сейчас она вместе с операми вскрывает сейфы.

– Слушай, давай её с собой возьмём. Пусть насладится зрелищем, как известные деятели под себя ходить будут, – со смехом, высказался он и, увидев ответную ухмылку, вернулся обратно. Быстро найдя девушку, втроём покинули подвал и, устроившись в салоне микроавтобуса, понеслись в центр города.

Спустя пару часов машина остановилась у входа в штаб-квартиру, и из неё вышли двое мужчин и одна девушка. Они поддерживали под руки молодого парня и помогли болезному подняться по ступенькам. Открыв дверь парадного входа, они вошли в здание и, не задерживаясь у поста охраны, пошли дальше, прямо к кабинету, где обычно находились Михаил Нерлин и его политтехнолог. Оказавшись у двери, они зловеще между собой переглянулись, и Бобёр деликатно постучал.

– Да, войдите.

Бобёр медленно опустил вниз ручку и, толкнув дверь от себя, прихрамывая вошёл в помещение… Оглядев замерших политиков, он преувеличенно вежливо произнёс:

– Здравствуйте, господа! Вы себе даже не представляете, как я ждал нашей с вами встречи…

Нерлин и Збигнев удивлённо переглянулись между собой, причём на их лицах можно было заметить тщательно скрываемый испуг, но полковник не стал затягивать мизансцену и резко отдал команду:

– Взять их!

Мария и Зыков молниеносно подскочили к политикам, синхронно сбросив на пол их тушки, и, заведя за спину руки, сковали конечности стальными браслетами, а затем с явным наслаждением уселись на них верхом.

– Что вы себе позволяете?! Это же прямое нарушение закона! Я – депутат Сената, лицо неприкосновенное. Вы, господин Бобров, за это ответите по всей строгости закона! – задёргавшись, завопил глава Партии правых либералов, стараясь скинуть с себя Зыкова.

– Ой, боюсь-боюсь-боюсь! У меня аж поджилки от страха задрожали, того и гляди в обморок упаду, – шутливым тоном высказался полковник, еле сдерживая вырывающийся наружу смех, но быстро взяв себя в руки, подошёл к Нерлину и, присев рядом с ним, взял того за волосы и, приподняв голову, пристально посмотрел ему в глаза и заговорил: – Чья бы корова мычала, а твоя помолчала. Не тебе, урод, ссылаться на закон. Вы же меня хотели грохнуть, хотя у нас с вами была совсем другая договорённость. Это хорошо ещё, что я на всякий случай подстраховался и теперь имею целую гору компромата на вас. Правда, мне пришлось пережить крайне неприятное собеседование с вашим специалистом для деликатных поручений, но уж когда я передам всё это дерьмо в правоохранительные органы, ваша избирательная кампания провалится с треском. Знаете ли, победить на выборах, находясь за решёткой по обвинению в похищении человека, просто невозможно. Вот это и есть ваша ближайшая перспектива.

– Не делайте этого! – задёргавшись с новой силой, выкрикнул господин Нерлин. – Давайте поговорим как деловые люди, которыми мы на самом деле и являемся.

– Предлагайте, а я вас внимательно послушаю, – равнодушно согласился Бобёр, с презрением глядя на своего пленника.

– Хотите, мы вас сделаем премьер-министром с широким кругом полномочий?

– Не интересует. После победы на выборах вы свободно сможете нарушить наши договорённости и сместить меня с поста, да и вообще ликвидировать, используя в полном объёме возможности российских спецслужб. Предлагайте что-то другое… – не согласился Бобёр.

– Тогда, может быть, деньги? Много денег… – неуверенно глядя на полковника, полушёпотом поинтересовался политик. – Например, миллиард рублей вас устроит?

– Деньги, говоришь… – пробурчал себе под нос Бобёр. – Хорошо, пусть будут деньги, только означенную сумму следует помножить на десять, и тогда мы с вами разойдёмся, как в море корабли.

– Да вы что, с ума сошли?! Это же половина официального партийного бюджета, предусмотренного законом на избирательную кампанию!

– Ой, Мишаня, только не надо прибедняться. Помимо официального бюджета есть ещё и неофициальные фонды, которые в разы превышают официальные, так что сумма в десять миллиардов для вас вполне подъёмная. Кстати, могу принять и золотом по нынешнему курсу. Всякие акции, векселя и тому подобные бумажные фантики не предлагать. Они мне просто не нужны, – с циничной ухмылкой заявил Бобёр, краем глаза наблюдая, как у Зыкова глаза округлились от озвученной суммы.

– Ладно, согласен, деньги мы вам дадим, но мне требуются гарантии, что вы не используете компромат вместе с захваченными людьми.

– Мишаня, ну какие могут быть гарантии, кроме моего честного слова, а? Хотя я могу вам вернуть большую часть компромата, но в этом случае сумма компенсации возрастёт ещё на четыре миллиарда рубликов, и торг здесь неуместен! – категорично заявил молодой человек, уже зная, куда пойдут эти шальные деньги.

Тяжело вздохнув, лидер Партии правых либералов скривился, но был вынужден принять это предложение, от которого он отказаться никак не мог. Нерлин совсем не ожидал такой бульдожьей хватки, причём эта челюсть прочно взяла его за горло, и освободиться от неё было практически нереально.

– Хорошо, будет вам четырнадцать миллиардов рублей наличными, но вы должны понимать, что для того, чтобы собрать эту сумму, нам потребуется некоторое время. Примерно десять дней.

– Десять дней меня не устраивают, я даю вам три дня и ни минутой больше. Если в означенное время денег не будет, все эти материалы пойдут в прокуратуру и на телевидение. Имейте это в виду.

– Согласен, будут вам деньги через три дня, только где состоится наша сделка?

– Зачем огород городить? Прямо здесь, в вашем кабинете, всё должно и произойти. Я вам компромат, а вы мне деньги. Как только мы рассчитаемся, я надолго покину Новый Санкт-Петербург. Нечего мне здесь больше делать. Слишком опасно в столице стало в последнее время. Лучше находиться подальше от всей этой подковёрной борьбы.

– Пусть так. Деньги можно передать и здесь, но как быть с захваченными людьми?

– Нет ничего проще, ваших людей под надёжной охраной привезут на автобусах и, как только сделка завершится, их выпустят. Вот и всё.

– Пожалуй, так будет лучше всего, – вынужден был признать Михаил Нерлин и умолк.

Издевательски усмехнувшись, Бобёр отпустил шевелюру политика и распорядился освободить пленников. После этого он, Мария и Зыков покинули штаб-квартиру и, погрузившись в микроавтобус, включили прослушивающее устройство, из динамика которого послышалась ругань оставленных наедине политиков:

– Збигнев, ты мне обещал, что никаких накладок не будет, а в результате нас нагрели на четырнадцать миллиардов рублей, а это треть нашего теневого фонда избирательной кампании, но и это ещё не самое страшное! В результате твоей ошибки наш план висит буквально на волоске. Если этот молодчик сольёт компромат в прокуратуру, нам конец! – истерично взвыл глава Партии правых либералов, от бессильной злобы скрипя зубами.

– Не пойдёт он ни в какую прокуратуру, это ему не выгодно, слишком большая сумма на кону стоит, – совершенно спокойным тоном ответил политтехнолог.

– Да уж! На пустом месте потерять целую прорву денег… И где теперь изыскивать недостающую сумму, случаем не подскажешь?

– Это не проблема, тем более через семь месяцев деньги не будут стоить ровным счётом ничего, и ты это прекрасно знаешь. Другое дело, что с этим Бобровым надо что-то делать, он, к моему глубокому сожалению, слишком много знает, а это очень опасно, – без всякого выражения отозвался политтехнолог.

– Что ты предлагаешь? – мгновенно успокоившись, поинтересовался господин Нерлин.

– Не знаю, видимо, придётся связаться с шефом и доложить ему сложившуюся у нас обстановку, но в любом случае деньги этому гаду сейчас придётся отдать.

– Нас за это по головке не погладят…

– Не погладят, – признал Збигнев, – но нам деваться некуда. Этот Бобров оказался слишком ушлым и резким, как понос, типом.

– Ладно, но в таком случае ты сам свяжешься с шефом и всё честно доложишь.

– Сегодня вечером будет очередной сеанс связи, вот тогда и доложу, а сейчас поехали к Воронину. Надо у него взять эти злосчастные четырнадцать миллиардов, ведь это он у нас финансист и знает, как на котировках деньги из воздуха извлекать.

– Вот пусть он и думает, как дыру в бюджете залатать, – в завершение разговора высказался Нерлин.

Бобёр, сложив обратно в коробку прослушивающее устройство, некоторое время пребывал в задумчивом состоянии, переваривая прослушанный разговор, совершенно не обращая внимания на своих спутников, но случайно брошенный на них взгляд заставил его изменить ход своих мыслей. Зыков был хмур и даже зол, так как он, сам того не замечая, сжимал и разжимал кулаки, явно желая кому-нибудь свернуть шею. Практически то же самое происходило и с Марией. Более внимательно изучив их лица, полковник окончательно решил пойти на откровенность.

– Казимир, я вижу, ты чем-то расстроен, объясни причину твоего состояния.

– Командир, я понимаю, четырнадцать миллиардов рублей – сумма просто фантастическая, но ведь этих уродов категорически нельзя к власти допускать! Не приведи господь, они на выборах в Сенат победят! Они же Россию угробят напрочь! Надо незамедлительно добытый нами компромат сделать достоянием общественности! – чуть ли не скрипя зубами, воскликнул отставной командир 446-го полка, глядя прямо в глаза полковнику.

Усмехнувшись одними губами, Бобёр перевёл свой взгляд на девушку и нейтральным тоном поинтересовался:

– Мария, ты тоже так считаешь?

Оперативница с минуту пристально глядела в глаза молодого человека, ища в них только ей одной понятный ответ, и, отвернув голову в сторону, пригладила растрепавшуюся чёлку и согласно кивнула.

– Ну что ж, значит, действительно пришло время для откровенности, хотя, боюсь, она вам очень не понравится, – с тяжёлым вздохом проговорил полковник и, помолчав некоторое время, продолжил: – На самом деле руководству Партии правых либералов победа на выборах не нужна, у них совсем иная задача. Они в первую очередь хотят своё поражение на выборах в Сенат использовать для дестабилизации обстановки в стране путём протестных акций с последующим их перерастанием в массовые беспорядки. Вот их предварительная цель.

– Зачем им это нужно, если, победив на выборах, они возьмут всю полноту власти в государстве? – недоверчиво глядя на полковника, чуть ли не хором задали вопрос Казимир и Мария.

– Ну, допустим, власть у них будет далеко не полной, причём жёстко ограниченной законами и разделением полномочий, но не в этом дело. Как оказалось, на планетах, занимаемых человечеством, довольно давно действуют агенты внеземной расы. Их цель: разведка и подготовка почвы для вторжения в наши миры с последующим порабощением человечества или даже его полным уничтожением. Такими агентами и являются Михаил Нерлин и его ведущий политтехнолог Збигнев Казимеж, а также ведущий банкир страны Михаил Афанасьевич Воронин собственной персоной. Сразу скажу, они не просто агенты, они самые настоящие инопланетяне-подменыши, прошу заметить, что таких агентов довольно много во всех человеческих мирах, и всех их мы пока не знаем, но самое худшее во всей этой истории, что до начала вторжения остались считаные месяцы. Если я добытый компромат сейчас сделаю достоянием общественности, то, скорей всего, вторжение начнётся куда раньше, а этого допустить никак нельзя, так как наша подготовка ещё не завершена. Именно по этой причине я и требую с них четырнадцать миллиардов рублей, чтобы не вызывать подозрений. В сущности, это и всё, а остальное лишь детали.

– Вы все это говорите серьёзно?! – с вытаращенными до предела глазами воскликнул Зыков.

Бобёр печально взглянул на своего подчинённого и, отвернув свой взгляд, уставился в окно, потом тихо подтвердил:

– Серьёзней некуда.

– Командир, надо срочно принимать какие-то меры!

– А мы, по-твоему, чем всё это время занимались? Ты, правда, многого не знал и не знаешь сейчас, но делал всё как надо, так что успокойся, всё идёт своим чередом. Наше время ещё не пришло, но оно уже очень близко. Имей в виду, сразу после получения денег от Нерлина я покину Новый Санкт-Петербург, а для тебя будет одно важное дело. Надо контролировать этих деятелей, и как только придёт время, я отдам тебе лично команду взять их. Операция должна быть проведена в течение суток. Помимо этого подготавливай личный состав частного охранного холдинга к уличным боям, да и вообще запасайся оружием и особенно боеприпасами, да и о продовольствии не забывай. Времена нынче наступают суровые…

– Я вас понял, командир, – по-военному отчеканил Зыков, – всё будет в самом лучшем виде. Возьмём мы этих подменышей и по душам поговорим. Ой, как поговорим…

– Смотрите не перестарайтесь, мне эти чужаки живыми нужны, да и не только мне, – строго предупредил полковник и, посмотрев на девушку, предложил: – Мария, случаем, у тебя нет желания полететь со мной и на кое-что посмотреть?

– Зачем? – явно удивившись, поинтересовалась девушка, посматривая на молодого человека немного странным взглядом.

– Хорошо, придётся прямым текстом объяснить во избежание всяких нездоровых инсинуаций в мой адрес. Так как вы друг с другом знакомы и доверяете друг другу, я хочу, чтобы ты полетела со мной и убедилась в честности моих слов, но прежде чем дать своё согласие, хорошо подумай, так как после того, как ты узнаешь некоторые мои секреты, обратного пути у тебя уже не будет. На размышление даю пять минут. Время пошло…

Мария крайне внимательно вгляделась в лицо молодого человека, а затем перевела свой вопросительный взгляд на Зыкова. Отставной офицер пожал плечами, как бы говоря «тебе предложили – ты и решай».

– Хорошо, я согласна, но чем мне придётся заниматься?

– Пока телохранителем поработаешь, а как войдёшь в курс дела, станешь выполнять функции доверенного человека и курьера в одном лице. Что будет дальше, не знаю, но обещаю, скучно точно не будет.

Внимательно взглянув на полковника, Зыков задумчиво потёр щёку и негромко произнёс:

– Командир, разреши задать один вопрос?

– Задавай, но смотри, есть вопросы, ответы на которые лучше не знать. Спать будешь спокойнее…

– Кто вы такой, командир?

– Кто я такой, спрашиваешь?.. – с некоторой протяжностью проговорил Бобёр. – Я – просто человек. Я – патриот своей Родины и той общности, которую называют русскими, большего мне пока сказать нечего…