Глава 20

Вернувшись на Новый Санкт-Петербург, Бобёр первым делом посетил Зыкова и выяснил новые подробности развивающегося дела по расследованию деятельности нескольких рейдерских компаний. Дело двигалось вперёд, хотя, исходя из буквы закона, оперативники действовали, нарушая его буквально на каждом шагу. Складывалось такое ощущение, как будто законодательную базу подгоняли под чьи-то финансовые интересы, да ещё таким образом, чтобы правоохранительные органы не могли что-либо сделать.

Одним словом, это была тщательно спланированная неизвестно кем программа для серьёзного ослабления министерства внутренних дел. Об этом кричали хором практически все опера, уверяя, что именно их должности сокращались, а не тыловые службы, хотя следовало бы поступать наоборот. Помимо этого, на правоохранительные органы безнаказанно могли лить всякую грязь, обвиняя буквально во всех смертных грехах, и чаще всего обвинения эти были откровенной ложью, а для того, чтобы это можно было делать безнаказанно, из Уголовного кодекса была изъята статья за клевету. Все попытки вернуть эту статью обратно вызывали настоящую истерию в среде либеральной общественности и в особенности правозащитных организаций всех мастей.

Внимательно выслушав Зыкова и начальника розыскного отдела, полковник глубоко задумался, но так как в юридических делах он откровенно «плавал», то по этой причине отдал команду набрать необходимое количество квалифицированных юристов и начать экспертное изучение российского законодательства. Обговорив с ним все детали предстоящего дела, полковник покинул центральный офис частного охранного предприятия и направился в гостиницу, но здесь он тоже задержался совсем недолго и, созвонившись с Ворониным, поехал в банк.

Встретившись с банкиром, они вместе отправились в штаб-квартиру Партии правых либералов, где должна была состояться очередная оппозиционная тусовка, где их встретили очень радушно, усадив на почётные места. Всё это заседание продлилось около двух часов и, по большому счёту, было похоже на обычные посиделки какого-нибудь клуба по интересам, во время которых ему предложили принять участие в протестном митинге молодёжного крыла Партии правых либералов, и Бобёр дал своё согласие. Когда очередное заседание было завершено, полковник покинул партийную штаб-квартиру и поехал в свой гостиничный номер.

В общем, поездку можно было назвать удачной, так как его пригласили поучаствовать в акции протеста на третьестепенных ролях, что для начала было совсем неплохо, но помимо этого он установил подслушивающий жучок из арсенала Марго и теперь мог свободно контролировать всё происходящее в офисе.

Не успел Бобёр закрыть дверь своего гостиничного номера, как раздался сигнал вызова коммуникатора, связанного напрямую с искином его корабля. Включив глушилку, молодой человек нажал кнопку соединения и услышал голос Марго:

– Наследник, тебя вызывает старший спецгруппы с Новой Тортуги. Соединить?

– Соединяй.

– Алло, командир, вы меня слышите?

– Слышу тебя хорошо. Говорить можете спокойно, работает защита от прослушки.

– Командир, тут вот какое дело… Только что на космодроме Новой Тортуги приземлился торговый корабль, на борту которого оказался сам господин Джордж Дюваль, а с ним двенадцать спецов, изображающих из себя членов экипажа. Похоже, американский разведчик прибыл для проведения какой-то спецоперации. Каковы будут дальнейшие инструкции?

Подумав некоторое время и взвесив все «за» и «против», Бобёр отдал команду:

– Контролируйте Дюваля и его людей, только будьте предельно осторожны, чтобы они не выявили ваше наблюдение. Если будет риск обнаружения, незамедлительно сворачивайтесь, полностью сосредоточившись на судне, на котором они прибыли на планету. О любых изменениях обстановки мне докладывать незамедлительно. Ещё вопросы есть?

– Никак нет!

– Выполняйте.

Отключив связь, полковник надолго задумался, пытаясь понять, с какой такой целью прибыл на Новую Тортугу Джордж Дюваль с командой, но никак не мог прийти к какому-либо однозначному выводу. Слишком всё было запутанно, но в любом случае игра начала выходить на финишную прямую, и ставки в этой игре возрастали прямо на глазах…

Две последующие недели Бобёр активно участвовал в оппозиционных митингах и успел неплохо засветиться на информационных каналах, давая многочисленные интервью, благодаря чему Михаил Нерлин назначил его ответственным координатором молодёжного крыла. Конечно, на это место претендовали несколько авторитетных людей, но у всех у них был один недостаток, причем существенный. У всех этих людей за душой не было какого-либо серьёзного капитала, и они по этой причине были не в состоянии финансировать акции протеста, а это стоило очень и очень недёшево. В результате этого полковнику пришлось хорошо так раскошелиться, оплачивая в том числе изготовление всяческих плакатов и других необходимых протестных аксессуаров в виде флагов и транспарантов с листовками. Пришлось оплачивать и работу журналистов с редакторами средств массовой информации, а запросы у них были ой какие нескромные…

Вернувшись в гостиницу после очередной акции, Бобёр устало завалился на кожаный диван и, уже засыпая, услышал звонок коммуникатора. Тяжело поднявшись, он поднялся и, взяв его со стола, нажал кнопку соединения.

– Наследник, тут с тобой вновь хотят поговорить. Вызов идёт с Новой Тортуги.

– Соединяй, Марго.

– Командир, только что спецы Дюваля без шума и пыли захватили Пабло Монтеро и везут его на космодром. Что нам делать? – встревоженно доложил старший группы.

– Как только прибудут на космодром, захватите их вместе с кораблём, перегоните пленников вместе с лайбой на Надежду и передайте лично Жуковскому, да и сами давайте эвакуируйтесь с планеты в полном составе. Скоро там будет очень жарко. Задача ясна?

– Так точно!

– Как только выполните поставленную задачу, немедленно сообщите.

Отключив связь, Бобёр не находил себе места в ожидании звонка, и спустя три часа ему доложили, что Дюваль с губернатором, его людьми и кораблём захвачены, а группа в самое ближайшее время эвакуируется, направившись в полном составе на Надежду.

После этого сообщения настроение полковника резко поднялось, и он в отличном расположении духа откупорил бутылку коллекционного шампанского, на радостях одним глотком осушил бокал и, поставив будильник на семь часов утра, спокойно уснул.

Следующие три недели после сообщения о захвате Дюваля и Пабло Монтеро пролетели как один день, и наконец с Надежды пришло подтверждение от Жуковского о прибытии пленников. Полковнику очень хотелось всё бросить и рвануть в закрытую колонию, но подходящего повода покинуть Новый Санкт-Петербург у него не было. Выискивая эту возможность, Бобёр был вынужден запросить встречу у Корнелиуса, и она состоялась в одном из полицейских участков, куда доставили задержанных после очередной акции протеста, переросшей в массовые беспорядки.

Объяснив ситуацию начальнику службы безопасности, они вместе выработали несколько вариантов решения возникшей проблемы, после чего Бобёр был освобождён, получив при этом официальные извинения. Последующую неделю молодой человек, всё так же принимая активное участие в протестах, никак не мог реализовать оговорённый с Корнелиусом план, пока Михаил Нерлин не созвал на планёрку лидеров оппозиционного движения.

Прибыв вместе с Ворониным на собрание и разместившись в десятке метров от трибуны, молодой человек с интересом рассматривал всех присутствующих. Многих он уже знал лично, но были и те, которых видел впервые. Всего здесь присутствовало десять человек, включая его самого, что говорило об особой важности данного мероприятия.

– Добрый день, уважаемые соратники! Мы сегодня собрались в узком кругу, чтобы определиться с дальнейшей нашей стратегией, – начал свою речь личный полит-технолог господина Михаила Нерлина, Збигнев Казимеж, и, оглядев немногочисленных присутствующих, грустно вздохнул и заговорил вновь:

– Уважаемые дамы и господа, то, о чём мы будем говорить сейчас, не должно выйти за пределы нашего круга. Исходя из последних соцопросов, наша партия на предстоящих выборах в Сенат неизбежно потерпит поражение, хотя мы благодаря акциям протеста и прибавили в свою копилку примерно восемь процентов голосов избирателей, но этого явно недостаточно. Нам нужны ваши смелые предложения, как изменить эту печальную картину. Наш народ, к глубокому сожалению, крайне тёмен в политических вопросах и не понимает своего счастья в лице нашей Партии правых либералов. Он слишком зациклен на своей государственности, и эту постыдную черту русского народа никак не удаётся преодолеть.

Толкнув речь, американец польского происхождения выпил стакан воды и, пристально оглядев притихших партийных активистов, опять заговорил:

– Для выработки идей отводится два часа, по истечении которых каждый из вас войдёт в кабинет и изложит свою мысль мне и уважаемому Михаилу Нерлину. Желаю вам всем креативного подхода в решении поставленной задачи. Успехов вам, дамы и господа. Имейте в виду, удачная мысль будет достойно вознаграждена…

Спустившись с трибуны, Збигнев Казимеж вместе с Нерлиным покинули малый зал, оставив активистов в задумчивости морщить свои лбы. Это было любопытное зрелище. Люди разных возрастов и социальных групп в полной тишине, нарушаемой только поскрипыванием шариковых ручек и ёрзанием в креслах пятых точек, не переговаривались между собой. По всей вероятности, каждый из них страстно желал единолично получить обещанное вознаграждение, проявляя в этом вопросе сугубый индивидуализм.

Все два часа Бобёр откровенно скучал. Он сразу определил для себя, чем можно было заинтересовать дельцов от политики. Единственное, что не давало ему уснуть в кресле, так это наблюдение за активистами, до предела напрягающими свой мыслительный аппарат. Это было забавно…

Как только отведённое для обдумывания время вышло, в зале появился политтехнолог и пригласил заходить по одному в его кабинет. Полковник первым не пошёл, он пошёл последним и, оказавшись наедине с Михаилом Нерлиным и его ближайшим консультантом, поздоровался и, устроившись в кресле, высказал свои мысли:

– Тут у меня возникла одна идея, и, если её воплотить в жизнь, думаю, вполне возможно переломить ситуацию в нашу пользу.

– Пожалуйста, будьте конкретнее, – поторопил молодого человека Збигнев Казимеж, с интересом рассматривая своего собеседника.

– Как вы помните, меня чуть не похитили вместе с Зурабовым и Смирновым, но мне удалось выскользнуть. Кстати, мои люди ведут параллельное расследование, но пока безрезультатно. Адмиралы как в воду канули.

– Очень даже хорошо помню, – хмуро ответил Нерлин, – потеря таких видных представителей армейских кругов нанесла нашей партии непоправимый урон.

– Позвольте я продолжу? – спокойно перебил его Бобёр и, получив одобрение в виде кивка головы, продолжил свою мысль: – Что, если организовать моё похищение? Как мне кажется, если это дело провернуть демонстративно в присутствии независимых журналистов, скандал должен разгореться грандиозный.

Лидер Партии правых либералов и его ведущий политтехнолог переглянулись между собой и вновь устремили свои взоры на молодого человека, и Збигнев Казимеж с глубокой задумчивостью протянул:

– А что? Мысль очень даже интересная и заслуживает самого пристального внимания…

– Согласен с вами, только у меня есть одно замечание. Похищение должно сопровождаться гибелью ваших личных охранников, а ещё лучше, если помимо них пострадают и посторонние люди, – вмешался в разговор господин Нерлин, с одобрением кивая головой.

– Ну, нет! Своих охранников на гибель я не отправлю, – категорично заявил полковник, в упор глядя на обоих политиков.

– Да и не надо. Мы прекрасно понимаем, у вас в охране надёжные люди, а это по нынешним временам большая редкость. Мы вам предоставим наших активистов. Мало того, наши люди совершат ваше похищение, так что всё будет в самом лучшем виде, а уж мы постараемся раздуть скандал до вселенских масштабов. Будьте уверены, мы это обязательно сделаем и поднимем наш рейтинг на небывалую высоту, – самодовольно высказался Нерлин и, подмигнув своему политтехнологу, вновь обратился к полковнику: – Возвращайтесь домой и предоставьте нам все организационные вопросы. Как только похищение будет подготовлено, мы вам сообщим. Не смею вас больше задерживать, молодой человек, и спасибо вам за удачную мысль.

Бобёр поднялся и, откланявшись, покинул кабинет. Быстро погрузившись в свой бронированный лимузин, включил прослушивающее устройство и услышал речь оставшихся наедине политиков:

– Как мне кажется, господин Бобров предложил самую удачную мысль.

– Да, Миша, с похищением действительно он попал в точку, только у меня есть одно маленькое дополнение. Похитить мы его похитим, но такого свидетеля оставлять в живых нельзя. Его надо убрать, но не сразу. Например, через пару недель кто-нибудь найдёт его растерзанный труп со следами ужасных пыток. Это позволит куда сильнее раскачать наше общество, обвинив во всех смертных грехах российские спецслужбы. Такая шумиха позволит перетянуть на нашу сторону значительное число избирателей.

– Подожди, Збигнев Казимеж, но этот Бобров является неплохим спонсором, да ещё и достойным активистом. Зачем его убивать?! – с удивлением поинтересовался Нерлин, явно не понимая замысла своего ближайшего политического консультанта.

– Подумаешь, парой-тройкой миллионов больше или меньше, главное результат, а он непременно будет куда более впечатляющим, если наш активный сторонник будет похищен и жестоко замучен в застенках российских спецслужб.

– Делай как знаешь, но, если не будет обещанного тобой результата, я с тебя сам шкуру спущу. Ты меня понял? – с угрозой в голосе предупредил лидер Партии правых либералов.

– Не волнуйся, Миша, результат обязательно будет, главное как следует подготовиться, и дело будет в шляпе, – самодовольно проворчал видный политтехнолог.

– Вот ты этим делом сам и занимайся, я ничего не знаю и знать не хочу, но, если дело провалишь, за него сам и ответишь.

– Отвечаю. Всё будет в самом лучшем виде без всяких ненужных эксцессов. Ты меня знаешь, я ещё проколов никогда не допускал, иначе бы ты не возглавлял сенатскую Партию правых либералов.

– Сколько времени понадобится для подготовки похищения?

– В две недели уложимся.

– Хорошо, с этим вопросом определились, но теперь пришло время выяснить, как у нас идут дела на юге, надеюсь, у тебя есть, что мне сказать?

– К сожалению, пока я не владею полной информацией, но в самое ближайшее время буду знать, хотя уже сейчас очевидно, что наши многолетние усилия дают свои результаты. Подполье на Горской укрепилось и скоро будет готово активно включиться в борьбу за независимость, используя террор, правда, должен признать, большинство народов верны российскому государству.

– Это не страшно, главное создать невыносимые условия для таких людей, и тогда они будут вынуждены перейти на сторону сепаратистов, опасаясь за свою жизнь и жизнь своих близких, да и о прибыльности для активных сепаратистов забывать не стоит, – наставительно высказался Михаил Нерлин и, помолчав некоторое время, предложил: – Збигнев, поехали в ресторан, а то что-то после сегодняшнего мероприятия у меня не на шутку аппетит разыгрался.

– Поддерживаю, Михаил.

Послышался лёгкий скрип кресел, а затем удаляющиеся шаги, а спустя минуту вообще наступила полная тишина. Выключив аппарат, Бобёр в задумчивости почесал затылок. Такого развития событий он совсем не ожидал, нет, он предполагал, что данная гоп-компания действует используя грязные приёмы, но чтобы до такой степени…

Подумав ещё некоторое время, полковник окончательно осознал, что без консультации с Корнелиусом никак не обойтись, и подал сигнал о необходимости срочной встречи с глазу на глаз. Если само похищение его особо не волновало, так как люди соответствующей квалификации у него имелись, то ситуация на Горской его всерьёз насторожила. Он знал об этих проблемах, но скорее поверхностно, так как его интересы в этом вопросе главным образом сосредоточивались на лидерах оппозиционной партии и их телодвижениях, но, как видно, пришло время всерьёз углубиться во внутриполитические проблемы страны.

Достав коммуникатор, Бобёр открыл инфосеть и углубился в изучение аналитических материалов, касающихся Горской. Чем глубже он углублялся, тем тяжелее становилось у него на душе. Ситуация на юге медленно, но верно выходила из-под контроля, и это не могло не вызывать обеспокоенность, но больше всего полковника заинтересовало, какое отношение ко всем этим безобразиям имели подменыши и оппозиция. Вот именно этот вопрос он и намеревался в первую очередь задать на встрече с Корнелиусом.

Продолжая просматривать различные статьи, Бобёр увидел значок оповещения и, выведя на экран присланное ему сообщение, увидел цифру «2». Это означало, что встреча состоится сегодня вечером в ресторане «У Гончарова», специализирующемся на русской кухне. Посмотрев на время, полковник решил сразу направиться туда, но прежде чем отдать команду об изменении маршрута, он позвонил Зыкову и предложил ему прибыть в ресторацию и прихватить с собой пару опытных оперативников женского пола для организации гулянки, с целью легендирования предстоящей встречи.

Прибыв в ресторан и присев за отдельный столик на четыре персоны, полковник заказал крепкий кофе и в ожидании своего подчинённого вновь задумался о предстоящей инсценировке его похищения. Чем больше он думал, тем всё больше и больше склонялся к мысли, что надо было позволить себя похитить, а затем организовать своё освобождение силами спецслужб. Это позволит на вполне законных основаниях раскрутить дело и придать широкой огласке, что в свою очередь самым серьёзным образом отразится на избирательной кампании. Партия правых либералов будет вынуждена уйти в глухую оборону, отбиваясь от следствия и вездесущих журналистов, но прежде чем принимать окончательное решение, нужно было согласовать свои действия с главой Службы безопасности главы Сената…

Просидев в ожидании своего подчинённого, Бобёр передумал много всяких сценариев, но в конечном итоге вновь вернулся к своей первой мысли.

– Разрешите нарушить ваше уединение?

Подняв глаза, полковник увидел стоявшего возле столика Зыкова, а рядом с ним… Находились две девушки-красавицы в возрасте около двадцати трёх лет от роду. Если бы он не знал, кто должен быть сейчас рядом с отставным командиром полка, то никогда бы не догадался, что это опытные оперативные сотрудники.

– Привет, Казимир! Будь добр, представь меня твоим спутницам.

Отставной командир полка расплылся в радостной улыбке и, сделав широкий жест, представил девушек:

– Командир, вот эта высокая жгучая брюнетка – Татьяна Смолина. Художница, да и вообще девушка, наделённая многими достойными талантами, а вот эта, – повернув голову в направлении другой своей спутницы и выдержав некоторую паузу, протянул Зыков, – особа голубых кровей – Мария Русакова. Прошу любить и жаловать. Девушки достойны самого высокого восхваления и поэтических виршей.

– Очень приятно, я – Пётр Бобров, но для вас просто Петя, – поднявшись, в ответ представился молодой человек и предложил присесть к нему за стол, после чего подозвал вышколенного официанта.

Сделав заказ, компания, преодолев некоторую неловкость, присущую любому первому знакомству, завязала дружескую беседу, ни на минуту не забывая, что это лишь очередная операция прикрытия. Общение за накрытым столом было естественным и непринуждённым. Любой, даже опытный, контрразведчик не смог бы заподозрить фальши, исходящей от компании молодых людей. Просто какие-то парни с девушками отдыхали в своё удовольствие, при этом никому из присутствующих не мешая своим весельем, строго придерживаясь правил общественной морали.

После одного из тостов Бобёр сделал пару глотков вина и, ощутив вибрацию сигнала оповещения, открыл на коммуникаторе сообщение и прочитал его.

– Прошу меня простить, но мне надо посетить комнату для мальчиков.

Высказавшись, полковник подал сигнал Зыкову, означающий «внимание», и, поднявшись, прошёл в туалетную комнату, где уже находился руководитель Службы безопасности главы Сената.

– Ну, здравствуй, Бобёр. Какая у тебя возникла проблема? – деловым тоном поинтересовался Корнелиус, с интересом рассматривая молодого человека.

С недоумением оглядевшись по сторонам, полковник задал в ответ свой вопрос:

– А не кажется ли вам место, выбранное для встречи, не слишком подходящим?

– В самый раз, тем более в ресторане нет посторонних посетителей, только мои люди. Поверь, они надёжны, поэтому можешь говорить спокойно, информация не уйдёт за пределы этих стен.

Бобёр вздохнул и включил запись прослушки, где беседовали господин Нерлин и политтехнолог на тему похищения и ликвидации его самого. Внимательно выслушав этот разговор, Корнелиус хищно усмехнулся и с воодушевлением заговорил:

– Вот и появился реальный шанс взять на горячем нашего главного правого либерала! Поверь, я уже не один год подбивал клинья под этого деятеля, но всякий раз безрезультатно. Всякий раз он выскальзывал из тщательно подготовленных ловушек, но скоро этому придёт конец.

– Простите, ради бога, но как мне быть дальше? Позволить себя похитить или нет? – потребовал Бобёр предельно откровенного ответа.

– Непременно! Похищение должно состояться. Гарантирую, тебе лично ничего не грозит, так как с этого момента ты будешь находиться под плотным наблюдением. Нам надо выявить всю цепочку. Это необходимо для публичного суда. Кстати, я забираю твою запись, она мне понадобится.

Попрощавшись с Корнелиусом, полковник вернулся в зал и, как ни в чём не бывало, продолжил веселье, продолжавшееся до поздней ночи. Вернувшись в свой гостиничный номер, полковник принял алкогольный нейтрализатор и, улёгшись на диван, наконец позволил себе полностью сосредоточиться на обдумывании предстоящего похищения. Конечно, можно было полностью довериться начальнику Службы безопасности главы Сената, но он прекрасно отдавал себе отчёт, что в игре с такими ставками его могли использовать как разменную фигуру, позволив оппозиционерам пустить его самого в расход. Нужно было придумать свою запасную схему освобождения, и вот именно в этом была главная трудность…