Глава 16

Вернувшись рано утром в свой гостиничный номер, Бобёр скинул с себя надоевший смокинг и, накинув махровый халат, устроился в кресле-качалке, припоминая в мельчайших подробностях прошедшую ночь. Оппозиционный политик вещал около получаса, а затем, что называется, пошёл «в народ», спустившись с трибуны, стал общаться со спонсорами. Подполковник, конечно, был далеко не в первых рядах, но и в самом хвосте не плёлся, оказавшись где-то посередине. Созерцая разворачивающееся представление, он совершенно отчётливо осознал, что выкрасть господина Нерлина будет ещё более проблематично, нежели он думал ранее…

Наконец политик добрался и до компании, в которой находился Бобёр, перебросился с ним парой слов, а когда отошёл к соседнему столу, молодой предприниматель передал его помощникам чемодан, полностью набитый тугими пачками денежных знаков, чем заслужил весьма одобрительные взгляды не только приглашённых гостей, но и самого лидера Партии правых либералов. Вся эта процедура продлилась до четырёх часов утра, а затем гости занялись более тесным общением и знакомством друг с другом в неофициальной, так сказать, обстановке.

Пробыв в малом зале до семи часов утра и вдоволь пообщавшись с совершенно разными людьми, преследующими практически одни и те же шкурные цели, Бобёр вместе с Ворониным покинул остров и вернулся в гостиницу.

Подумав ещё некоторое время, подполковник вынужден был подкорректировать свои планы, пока что вычеркнув из списка Нерлина и полностью сосредоточив своё внимание на адмиралах и одном российском оружейном бароне. Придя к такому заключению, он принял душ и, установив будильник на четыре часа дня, залез под одеяло и практически мгновенно уснул…

Резко вырвавшись из объятий сна, Бобёр услышал настойчивый сигнал вызова, исходящий от его коммуникатора.

– Алло.

– Командир, вам надо срочно прибыть в наш офис. Без вашего непосредственного участия мне вопрос не решить, – без всяких положенных приветствий выпалил Зыков условную фразу, напрямую касающуюся дела по захвату интересующих его лиц.

– Хорошо, через полчаса буду.

Быстро приведя себя в порядок после непродолжительно сна, подполковник натянул новый деловой костюм и, вызвав лимузин с охраной, отправился в центральный офис своей частной охранной компании. Прибыв на место, он с сопровождающим спустился на самый нижний подземный уровень, где его встретил Зыков и провёл в особо защищённый кабинет.

– Что случилось, Казимир Владимирович? – поинтересовался Бобёр, когда они расположились в удобных креслах, друг напротив друга.

– Командир, у меня есть две новости касательно интересующих вас объектов. Наш оружейный барон Евгений Дуплянкин сейчас находится в одном нелегальном элитном борделе, куда имеет доступ далеко не каждый. Зависать он там собирается ещё три дня. Это идеальный шанс его выкрасть, и никто не кинется на его поиски как минимум пару дней. Теперь что касается наших адмиралов. Рашид Зурабов сегодня в семь часов вечера должен нанести визит Смирнову домой. Информация абсолютно достоверная.

– Очень интересно… – задумчиво протянул подполковник. – Я тоже приглашён к нему домой, только к шести часам вечера.

– И что теперь делать? – с некоторой растерянностью поинтересовался Зыков, ожидая от своего командира решения неожиданно возникшей проблемы.

– Значит, так. Подготовь группу захвата. Как стемнеет, захватите адмиральский дом и всех, кто будет в нём находиться, в том числе и меня. Всех усыпить, кроме меня, разумеется, а затем вывезите адмиралов, не забыв прихватить и меня самого. Вполне возможно, придётся и ещё кого-то вывозить, но это уже несущественно. Имей в виду, Дуплянкина и адмиралов надо скрытно доставить на космодром, а дальше я сам ими займусь. Да, и ещё… Пусть бойцы работают в полный контакт, так как я буду оказывать активное сопротивление, защищая Екатерину.

– Командир, но в таком случае подозрение падет на тебя! – расстроенно воскликнул Казимир Владимирович.

– Не падёт. Я качественно инсценирую свой побег, но для этого твоим бойцам необходимо будет меня отделать, да так, чтобы никто не усомнился в достоверности моего избиения, пусть даже это повлечёт за собой серьёзные травмы с последующей госпитализацией.

– Я понял. Мы сделаем всё в самом лучшем виде. Накладок не будет.

– Смотри, я надеюсь на тебя, – на всякий случай предостерёг Бобёр своего подчинённого. – От того, как вы сработаете, зависит слишком многое…

– Что делать в случае, если контр-адмирал Зурабов не появится в гостях у Смирнова? – поинтересовался Зыков, стараясь предусмотреть все возможные нюансы предстоящего дела.

– Ведите за ним наблюдение и, если будет возможность взять без шума, берите, но если нет, операция отменяется, за исключением Дуплянкина. Его следует прихватить, так как такой отличной возможности может больше не представиться.

Поговорив с Зыковым ещё с полчаса и уточнив все детали предстоящего дела, Бобёр вернулся в свой гостиничный номер и вновь завалился спать, так как сегодняшняя ночь обещала быть весьма нервной и очень утомительной…

Проснувшись от сигнала будильника, Бобёр заказал себе в номер лёгкий перекус и, быстро поев, вновь надел порядком надоевший деловой костюм. Вызвав охрану, он направился в торговый центр, где можно было выбрать или заказать дизайнерские букеты цветов для Екатерины и её матери. Оказавшись на месте, он, изображая капризного нувориша, придирался к сотрудникам цветочных магазинов по всяким мелочам и делал это не из-за своего склочного характера, а вполне прагматично – красуясь перед камерами охраны торгового центра.

Без всякого сомнения, после похищения двух командующих флотов полиция и контрразведка перевернут всё наизнанку в поисках пропавших адмиралов, имеющих доступ к государственным секретам. Именно по этой причине подполковник подготавливал почву для своего алиби, ведь его в обязательном порядке должны будут проверять под микроскопом и изучать каждое произнесённое им слово, а также сделанный жест.

В результате столь длительного пребывания в торговом центре Бобёр не успел к назначенному времени и опоздал на пятнадцать минут. Прихватив два изумительных по красоте букета, он отправил свою охрану в гостиницу, а сам прошёлся пару десятков метров по дорожке и, очутившись у входа в адмиральский особняк, позвонил в колокольчик. Дверь открыла дочь хозяина дома.

– Ой, Петр, а мы уже думали, что ты не придешь!

– Добрый вечер, Катя! Ну как я мог не прийти? Это было бы в высшей степени неприлично! – мило улыбаясь, ответил молодой человек, вручая девушке изысканный букет цветов.

– Какой красивый! Где ты такое чудо раздобыл? – негромко спросила Екатерина Борн, вдыхая благоухание живых цветов.

– Это было не просто, но, быть может, я всё же войду в дом?

– Да, конечно, проходи! – чуть покрывшись румянцем, воскликнула она, немного отойдя в сторону, и, пропустив гостя, закрыла за ним дверь.

Пройдя в зал, Бобёр увидел сервированный стол, за которым уже находились помимо хозяев трое неизвестных гостей, и, пройдя ближе, поздоровался с четой Смирновых, галантно поцеловав супруге адмирала ручку и вручив букет.

– Спасибо, Петр! Я очень рада снова видеть тебя в нашем доме. Проходи и присаживайся за стол, – проговорила Мария Александровна, не отрывая своего восхищённого взгляда от букета.

– Одну минуту, Пётр, позволь тебе представить наших гостей, – остановил его Смирнов, подзывая подойти ближе к нему.

Подполковник выполнил просьбу хозяина особняка и тут же услышал, как адмирал обратился к своим гостям:

– Позвольте вам представить молодого, но весьма перспективного предпринимателя Петра Боброва.

В последующие две минуты молодой человек познакомился с тремя субъектами, также являющимися предпринимателями, занимающимися торговлей оружием, его ремонтом и модернизацией, но самое интересное, что один из них оказался совладельцем Дуплянкина на Новом Тагиле, и это не могло не вызвать в душе подполковника определённых подозрений.

Застолье шло своим чередом. Все присутствующие вначале обсуждали всякие светские сплетни и слухи, но постепенно разговор сместился на политику. Марии Александровне эти разговоры не понравились, и она в весьма деликатной форме перевела тему застольного разговора в другое русло, заговорив о новой театральной постановке модного в этом сезоне режиссёра.

Бобёр слушал об особенностях авангардных хореографических решений некоего Валентина Изотова, но это ему было совсем неинтересно, хотя и приходилось изображать заинтересованность, но в этот момент молодой человек ощутил чьё-то нежное прикосновение к своей ноге под столом. Скосив свой взгляд, он заметил стройную девичью ножку, обутую в лакированную туфельку на высоком каблуке, принадлежащую Екатерине. Подняв глаза и посмотрев на неё, увидел, как она, изящным жестом поправив локоны, извинилась перед гостями и вышла в соседнюю комнату. Подполковник, правильно истолковав намёк, взглянул на часы и так же, как и девушка, извинился перед гостями и прошёл в ту комнату, в которую удалилась популярная звезда эстрады.

– Петя, ты где столько времени пропадал? Я неоднократно пыталась с тобой связаться, но так и не смогла этого сделать! – с укором проговорила девушка, смотря на молодого парня – в ее глазах читалась затаённая обида.

– Видишь ли, я поступил в университет на Новом Цюрихе, а это отнимает слишком много времени и сил.

– Но ведь ты мог мне дать о себе знать, я за тебя очень волновалась.

– Ну, прости, это моё упущение. Если хочешь, завтра куда-нибудь сходим, например, в театр или клуб? – примирительно ответил подполковник, краем уха услышав радостные голоса в прихожей.

– С удовольствием, – потупив шаловливые глазки, тихо проговорила девушка, тем самым предоставляя инициативу молодому человеку.

– Вот и хорошо. В какое время за тобой заехать?

– Давай в три часа дня.

– Подожди, кажется, кто-то пришёл… – совсем негромко проговорил Бобёр, внимательно вслушиваясь в доносящиеся из зала звуки.

– Это, наверное, друг папы приехал, он тоже контр-адмирал и также является командующим флотом, – с некоторым пренебрежением высказалась Екатерина, чуть отвернув лицо в сторону.

– Ладно, давай немного позже поговорим. Неприлично находиться так долго гостю в одной комнате с дочерью хозяев. Лучше вернёмся в зал и некоторое время посидим вместе со всеми за столом.

Девушка, тяжело вздохнув, первой покинула комнату, а спустя пару минут за ней последовал и молодой человек, где Алексей Ефимович представил его своему другу, Рашиду Зурабову…

Вечеринка продолжалась более двух часов, и подполковник начинал потихоньку нервничать, так как гости уже принялись прощаться с радушными хозяевами. Бобру также ничего не оставалось, как попрощаться вместе со всеми и выйти в прихожую. Когда все присутствующие собрались в одном месте, дверь распахнулась, и в неё влетели люди в масках и напали на них. Мгновенно сориентировавшись, Бобёр схватил Екатерину и, вытолкав её в зал, незамедлительно вступил в рукопашную схватку на глазах адмиралов и матери Екатерины Борн.

Подполковник бился отчаянно, хотя и не совсем в полную силу, благодаря чему его довольно быстро сбили с ног и заковали руки в стальные полицейские браслеты, а затем в грубой форме отволокли в зал, где уже лежали все остальные гости и хозяева дома, в том числе и Екатерина. Спецгруппа Зыкова сработала чётко и, быстро вколов всем снотворные инъекции, освободила подполковника сразу после того, как все пленники погрузились в глубокий сон.

Тяжело поднявшись, Бобёр растёр затёкшие кисти рук и, потерев ушибленные рёбра, слегка поморщился от тупой боли, а потом похвалил бойцов:

– Молодцы, отлично сработано, а теперь найдите ключи от адмиральского сейфа и посмотрите в нём, да и вообще весь дом обыщите, быть может, что-нибудь интересное найдём… На всё про всё даю полчаса времени.

Осмотр кабинета и сейфа, стоящего в нём, ничего не дал, но это и неудивительно, а вот в подвальном помещении, где находилась небольшая мастерская, обнаружилась хорошо замаскированная стальная дверь, прикрытая стеллажами с разнообразным инструментом. На удивление, замок здесь был биометрическим, и по этой причине пришлось притащить Смирнова и приложить его ладонь, после чего дверь сама отошла в сторону, и спецгруппа во главе с подполковником спустилась по бетонной лестнице вниз и оказалась в небольшом зале, больше похожем на командную рубку космического корабля.

– Вот это да… – с полным изумлением протянул один из бойцов. – Я такого никогда и не видел, хотя и служил в командном центре Генерального штаба.

– Ладно, парни, давайте не будем терять время. Немедленно скопируйте блоки памяти, и уходим. Время поджимает, – распорядился Бобёр, задумчиво рассматривая логово подменного Смирнова.

Процедура копирования не заняла много времени, и они покинули подвал, закрыв за собой дверь и подхватив обоих адмиралов. Затем замысловатым маршрутом двинулись в сторону космодрома. Прибыв на место, спецгруппа перегрузила свою добычу в инструментальный ящик тягача, после чего четверо бойцов влезли в контейнер, закрыв за собой массивные двери.

– Вот это правильно, никто кроме вас не должен знать меня в лицо. Мало ли как могут обернуться жизненные обстоятельства, – с одобрением проговорил главный инженер космодрома, выглядывая из кабины мощного тягача.

– Естественно. Я не привык яйца складывать в одну корзину. Как говорится, безопасность превыше всего, особенно в наших с вами делах.

– Ну что, поехали?

– Да, задерживаться не стоит.

Подполковник с личным агентом его бывшего куратора по прозвищу Шаман залезли в кабину с тонированными стёклами и поехали в сторону грузового терминала. Спокойно преодолев контрольно-пропускной пункт, они въехали на территорию и, прокатившись несколько сотен метров, оказались внутри одного из пустующих ремонтных ангаров. Покинув кабину, они вскрыли контейнер и перегрузили лжеадмиралов в криокамеры, незамедлительно включив режим анабиоза.

Шаман проверил замок контейнера, в котором находились бойцы из спецгруппы, и, только после этого подойдя к одному неприметному металлическому шкафчику и покопавшись в нём пару минут, дёрнул какой-то рычаг… В результате две массивные плиты разошлись в стороны, открывая их взору довольно глубокую нишу.

– Сейчас сюда спустим, а когда будешь покидать столицу, я тебе помогу скрытно этот груз на корабль доставить в обход таможни, а пока пусть они тут в тишине и спокойствии полежат. Тут их покой некому нарушать, – с ухмылкой произнёс главный инженер и, подавая пример своему спутнику, схватился за один край криокамеры.

В течение пяти минут они опустили тяжеленные контейнеры в тайник и, установив плиты обратно на место, покинули ремонтный ангар и поехали в грузовой терминал.

– Всё, здесь наши пути с тобой расходятся, я через две минуты тронусь, а вы должны будете, после того как уеду, управиться за восемь минут, так как по истечении этого времени регламентная профилактика сервера, отвечающего за работу камер слежения, будет завершена, и они заработают вновь.

– Спасибо, я этого никогда не забуду, – произнёс молодой человек, крепко пожимая руку Шамана.

Выскочив из тягача, он быстро открыл замок контейнера, выпустив бойцов, позвал их за собой и завел за многочисленные контейнеры, ожидающие своей очереди на погрузку. Подобрав подходящее место вдали от дороги, Бобёр предупредил:

– Парни, у нас с вами времени совсем чуть-чуть, поэтому по-быстрому сковываете у меня за спиной руки и начинаете всерьёз месить минуты три, а затем я от вас сбегаю. Вы две минуты пытаетесь меня найти и, не обнаружив, сваливаете отсюда ко всем чертям. Приступайте.

Старший группы защёлкнул стальные браслеты, и бойцы молниеносно бросились на подполковника, демонстрируя немалый опыт в рукопашных схватках. Бобёр в долгу не оставался, хотя действовать одними ногами было крайне неудобно. Ему даже удалось двоих свалить, но и ему крепко доставалось. Очень крепко… На последней минуте схватки он, не устояв на ногах, свалился, за что незамедлительно был наказан многочисленными ударами ног, в том числе по лицу. Когда отведённое время вышло, он, выплёвывая пару выбитых зубов, поднялся на ноги и, шатаясь, словно пьяный, побежал вглубь выстроенных в ряд контейнеров. Он бежал всё медленнее, так как голова его стала всё сильнее и сильнее кружиться, но особенно сильно его беспокоили онемевшие за спиной руки, браслеты глубоко впились в тело, и, конечно, отбитые рёбра. Мутнеющим взглядом осмотрев всё вокруг, Бобёр увидел просвет, ведущий на дорогу, и заплетающимся шагом направился туда. Не дойдя до последнего контейнера сколько-то метров, он ощутил острый приступ желудочных спазмов и свалился на металлическое покрытие, потеряв сознание…

– Извините, но пациент совершенно не готов давать какие-либо показания. У него сильнейшее сотрясение мозга, сломаны пять рёбер, одно из которых пробило лёгкое. Помимо этого браслетами были повреждены вены, из-за чего он потерял много крови, и это не говоря уже о многочисленных ушибах по всему телу… – это было первое, что услышал Бобёр, придя в сознание, а между тем разговор ещё не закончился.

– Неужели всё так серьёзно? – послышался озабоченный мужской голос, обращённый, по всей видимости, к его лечащему врачу.

– Вы ещё спрашиваете! Если бы реанимационный автомобиль не подоспел вовремя, он мог умереть от большой потери крови. Да что там! Ещё бы несколько минут – и его уже спасти не смогли.

– М-да-а… Плохо дело.

– Именно по этой причине я категорически возражаю, чтобы вы сейчас проводили свой допрос.

– Хорошо, я вас понял, но ответьте тогда хотя бы вы на пару моих вопросов.

– Почему нет, отвечу, конечно, – согласился медик.

– Вы брали кровь пациента на анализ, были ли в ней обнаружены следы сильнодействующего снотворного?

– Вы правы, оно там действительно было, но у господина Боброва сделаны очень дорогостоящие прививки от всяких ядов и токсинов, и ко всему прочему у него очень сильный иммунитет. Именно по этой причине снотворное подействовало на него лишь на непродолжительное время. Видимо, это и позволило ему вырваться из лап похитителей, правда, не без ущерба для собственного здоровья.

– С этим разобрались, – деловито проговорил неизвестный представитель следствия. – Теперь следующий вопрос. На теле потерпевшего были ли обнаружены биологические материалы преступников, похитивших его, а затем избивших?

– Нет. Таковых обнаружено не было, есть лишь частицы обуви и перчаток армейского образца. Определён-но работали профессионалы самой высокой квалификации, отлично знающие своё дело.

– Армейского образца, говорите… – задумчиво протянул неизвестный. – Это может быть зацепкой. Кстати, какой армии? Пожалуйста, уточните.

– Частицы обуви и перчаток показали, что они российского образца, входящие в экипировку войск специального назначения. К сожалению, это всё, большего нам выяснить ничего не удалось.

Голова раскалывалась от внутричерепной боли, да и остальное тело отзывалось глухой болью, но услышанный разговор не мог не радовать. Инсценировка с его побегом удалась, но всё же необходимо было это перепроверить, так как заинтересованные лица с лёгкостью могли подстроить его пробуждение и организовать этот разговор, находясь за дверью. Решив на всякий случай подать о себе знать, Бобёр негромко застонал, и в результате разговор мгновенно прекратился, а в больничную палату влетела миловидная женщина средних лет и, заботливо склонившись над ним, поинтересовалась:

– Как вы себя чувствуете?

– Где я? – с трудом ворочая пересохшим языком, задал подполковник первый пришедший на ум вопрос.

– Вы находитесь в Центральном клиническом госпитале.

– Сколько времени я здесь нахожусь?

– Второй день.

– Извините, что вмешиваюсь, но вы случайно не помните о тех событиях, которые привели вас к нынешнему состоянию? – настырно влез со своим вопросом мужчина в мундире военной прокуратуры с накинутым на него белым халатом.

Подполковник выждал несколько мгновений, изобразив на лице задумчивость, и, спустя несколько мгновений побледнев, дёрнулся всем телом и, сильно хрипя, воскликнул:

– Катя! Что с Екатериной!!!

– Успокойтесь! Вам нельзя волноваться, – нервно среагировала женщина и, сердито обернувшись, скомандовала:

– Немедленно покиньте палату!

Прокурорский чин тяжело вздохнул, понимающе кивнув головой, развернулся и покинул больничную палату, аккуратно притворив за собой дверь. Лечащий врач понажимала какие-то кнопки в медицинском аппарате, и молодой человек вновь погрузился в глубокий сон.

В следующий раз Бобёр очнулся уже на следующее утро, и ощущения были куда лучше. Голова практически не кружилась, разве что немного подташнивало да нестерпимо чесались рёбра на левой стороне, где они, по-видимому, были сломаны. Правда, ныли запястья обеих рук, но всё же это было не смертельно.

«Да уж! Парни отработали на славу, да так отработали, что я мог вообще богу душу отдать, – подумалось ему. – Но это не страшно, главное – задуманное сработало, как и планировалось изначально».

Молодой человек после своего второго пробуждения ещё провалялся в больничной палате пару дней, в течение которых его никто не беспокоил, но на третий день явилась целая делегация из пяти следователей из военной прокуратуры, и начался утомительный допрос под включённый детектор лжи. Прибор так и не сработал. Сказывалась отличная подготовка, пройденная Бобром в академии, но самым интересным были сами вопросы. Как оказалось, при обыске особняка контр-адмирала Смирнова и его друга Рашида Зурабова были обнаружены практически одинаковые потайные комнаты, фактически являющиеся координационными командными пунктами разведывательного назначения. Это привело к тому, что теперь шли повальные обыски буквально у всех, кто был близок к этим адмиралам. Мало того, подозревали в шпионаже и самого подполковника, что стало для него самым настоящим шоком. Под конец допроса он был вынужден написать расписку о невыезде на три месяца, после чего делегация покинула палату, оставив его в крайне задумчивом состоянии.

Такого поворота событий он совершенно не ожидал, но, тщательно обдумав всё и взвесив, Бобёр признал, что так, пожалуй, будет даже лучше, чем он планировал изначально. Военная контрразведка, конечно, будет носом землю рыть в поисках тех, кто выкрал видных адмиралов Российского флота, но в связи с такими обстоятельствами она обязательно пройдётся по всем, кто так или иначе был связан с этими людьми и обязательно что-нибудь да нароет. Одним словом, ситуация складывалась весьма интересная, хотя и запутанная, но всё равно работала в его пользу. Единственной проблемой была подписка о невыезде. Он планировал покинуть Новый Санкт-Петербург примерно через месяц, но теперь это откладывалось на неопределённый срок.

Пробыв в госпитале ещё две недели, Бобёр выписался из него и, вызвав охрану, отправился обратно в свой гостиничный номер, но по пути передумал и поехал в офис частного охранного предприятия, желая лично переговорить с Зыковым о качественно проделанной работе. Прибыв на место, он поднялся на лифте к его кабинету и, войдя в него, уселся в гостевое кресло. Усмехнувшись, он оговорённым жестом поинтересовался, можно ли свободно говорить.

– Всё в порядке, командир, здесь стерильно, как в хирургической палате.

– В таком случае поинтересуюсь, как у нас идут дела с оружейным бароном?

– Работа идёт, и в скором времени будут первые результаты, но уже сейчас мы вышли на неких лиц, оплативших «заморозку» конструкторского бюро по разработке новейших вооружений на Новом Тагиле. Есть вполне обоснованные подозрения, что это далеко не единичный случай, но для выяснения этого вопроса понадобится ещё некоторое время, – с озабоченным видом ответил Зыков, по-видимому размышляя о весьма неприятных вещах, отражающихся на боеспособности Российской армии.

– Кто эти лица? – с немалым любопытством поинтересовался Бобёр, чуть приподнявшись в кресле.

– На сегодняшний день известны трое. Один из них является председателем Сенатской комиссии по вооружениям и обороне, это Гаврила Осипович Кушнарёв, а остальные двое входят в совет директоров международной фармацевтической корпорации «Гарвер и сыновья» со штаб-квартирой на Новом Цюрихе.

– Опять фигурирует столица Швейцарской республики… – задумчиво протянул подполковник, осмысливая полученную информацию. – Видимо, мне придётся всерьёз погрузиться в политические тусовки. М-да-а… не самое лучшее времяпрепровождение, надо сказать. Ладно, это уже мои личные проблемы, и мне их решать.

Задумавшись на некоторое время, Бобёр представил себе, в какую клоаку предстоит ему влезть по самые уши, и ему сделалось немножко не по себе. В политических делах всё было ой как не просто. Тут были свои партии, а в них самих – целые кучи отдельных фракций, представляющих не пойми чьи интересы. Тут были и лоббисты, и прохиндеи всех мастей, да и вообще всяческие союзы, основанные на устных договоренностях. Одним словом, политические игрища подобного рода представляли собой натуральный лабиринт или, вернее, сложнейшую головоломку, в которой каждый из игроков был сродни ядовитой рептилии из серпентария.

Именно по этой причине подобные игры были крайне опасны, так как малейшая ошибка вела к вылету из обоймы, и возврат на прежние позиции предусмотрен не был. Ошибки могли быть совершенно разными, например, излишняя откровенность или неправильно, или двусмысленно построенное предложение, за которое могли прицепиться вездесущие журналисты, но сильнее всего каралось нарушение личной преданности. Вот именно за этот пункт в первую очередь политические деятели и вылетали из обоймы с волчьим билетом…

– Ладно, с этим понятно, а кроме этих троих выявленных лиц, у вас нет ничего? – поинтересовался Бобёр, в глубокой задумчивости посматривая на Зыкова.

– На сегодняшний момент кроме этой информации ничего нет, да, кстати, сразу после вашего «похищения» я отдал команду нашим розыскникам заняться поисками тех, кто вас похитил, думаю, это убедит следствие в нашей непричастности.

– Неплохо, но всё же следует иметь свой источник в военной прокуратуре, надеюсь, такой информированный источник у вас имеется?

– Разумеется, командир, такой источник у нас есть, и он мне уже сообщил, что в результате проведённых обысков у Смирнова и Зурабова были найдены неопровержимые факты, подтверждающие их причастность к шпионской деятельности, но, к сожалению, пока не удалось установить, на разведку какой страны они работали. На сегодняшний день в списках подозреваемых вас нет, но в любом случае следует быть предельно осторожным, так как всё может измениться в любую минуту, – пояснил Зыков, чуть поджав губы.

– Это радует, – с удовлетворением проговорил Бобёр и, вспомнив о дочери похищенного контр-адмирала Смирнова, поинтересовался: – Случаем, не в курсе, что с Екатериной Борн?

– В курсе, она сейчас находится в следственном изоляторе контрразведки, и ею вовсю занимаются опера и следователи. Каковы предварительные результаты следствия, пока мне неизвестно.

– Ну что же, как только будут какие-либо подвижки, незамедлительно сообщайте мне. На этом позвольте откланяться, у меня слишком много дел…

Покинув кабинет Зыкова, подполковник в сопровождении своей охраны вернулся в гостиничный номер и, усевшись за компьютер, принялся копаться в инфосети, внимательно изучая политические партии, представленные в Сенате, а также внесистемную оппозицию, активно сотрудничающую с лидером Партии правых либералов. Особенно его интересовали персональные списки и характеристики депутатов, а также всевозможные слухи и сплетни жёлтой и не очень прессы. Быть может, это было излишним, но лучше было подготовиться заранее, чем потом выглядеть неотёсанным деревенщиной в глазах опытных политиканов, тем самым вычеркнув себя из политических раскладов.

Занимался он этим делом две недели, практически не покидая своего номера, и, когда ощутил в себе силы вновь окунуться в этот тёмный омут, созвонился с Ворониным и напросился на очередную политическую тусовку, довольно быстро получив пригласительный билет. На этот раз собрание сторонников лидера Партии правых либералов должно было состояться в одном из новомодных театров, специализирующихся на постмодернизме с немалой примесью политического китча и критики всего и вся.

Подполковник этих театральных деятелей непременно бы зачислил в списки городских сумасшедших, но они плотно сидели на грантах, и это не могло не вызывать определённых подозрений на их счёт. Любопытным оказалось, что артисты и главный режиссер данной компашки преподносились публике господином Нерлиным и его сторонниками чуть ли не гениальными людьми современности, в открытую выступающими против действующих властей. Интересное было и название данного театра: «До…Кер!». Определённо, тот, кто задумывал данное дело, имел вкус к слову и был остёр на язык.