Глава 9. Заросли крапивы
Я неохотно пошел в комнату учителя – мне показалось, что этим я проявляю к нему неуважение. Но теперь, когда в моей поселилась Дженни, пришло время занять его спальню. Удивительно, но спал я хорошо, а проснулся еще до рассвета. Я пошел в библиотеку и положил на стол, где обычно работал, небольшое зеркало. Постучав по нему три раза, я произнес одно-единственное слово:
– Грималкин!
Сначала ведьма-убийца не отвечала, и я подумал, что она не обратила внимания на мой зов.
Я видел ее в последний раз почти десять месяцев назад, вскоре после смерти учителя. Мы расстались с Грималкин в хороших отношениях, но я знал, что сильно ее разочаровал. Отказавшись отправиться с ней на север, чтобы разузнать все о кобалах, я выбрал жизнь Ведьмака и оружие учителя – посох, цепь, железо и соль, а не меч, который она мне подарила. С тех пор многое могло измениться, вдруг ведьма уплыла на другой континент и я не смогу до нее достучаться?
Я уже собрался отказаться от своей идеи, как вдруг зеркало засветилось и передо мной появилось лицо Грималкин. Она улыбнулась, обнажив острые зубы, которые вполне можно было использовать вместо оружия.
– Я хочу кое-что тебе показать, – медленно сказал я, глядя в зеркало и четко произнося каждое слово. Ведьма меня не слышала, но читала по губам. Со временем я тоже этому научился.
Грималкин покачала головой:
– Я не могу приехать в Чипенден. Я занята другими делами.
– Уверен, ты передумаешь, – настаивал я. – Странное существо убивало наших женщин. Я его уничтожил, но думаю, это один из кобаловских магов: прямоходящий, с волосатым телом, но бритым лицом, одет в длинное пальто, как и написано в Бестиарии Ведьмака. Ты должна на него взглянуть.
На мгновение ведьма-убийца ошеломленно уставилась на меня, даже не моргая. Затем кивнула:
– Он зашел слишком далеко, на юг Графства, и это недобрый знак. Я буду в Чипендене через три дня.
Зеркало потемнело.
Интересно, где сейчас Грималкин? Если она будет в пути три дня верхом на лошади, то, значит, очень далеко. Но земли кобалов расположены вдоль Северного моря, и до их территории придется ехать верхом много недель подряд.
Я вышел в западный сад и аккуратно закопал могилу учителя. Опустившись рядом с ней на колени, я попросил у него прощения, снова и снова повторяя слова извинения. Конечно, он меня не слышал – наверное, он уже прошел через Лимбо и отправился к Свету, – но на душе стало легче.
Когда Дженни пришла на кухню, я уже сидел за столом: он был накрыт на двоих, а в середине стояла большая тарелка с щедрой порцией яичницы с беконом. На другой тарелке лежали толстые ломти хлеба с маслом.
– Ты опоздала, – сказал я, – колокольчик прозвенел пять минут назад.
– Простите, – она жизнерадостно улыбнулась, – завтра я постараюсь успеть вовремя.
– Думаю, это все же лучше, чем прийти на завтрак раньше времени. Я сделал так в свое первое утро в этом доме и получил затрещину от домового.
Кивнув, девочка села и придвинула к себе тарелку с яичницей, но, прежде чем начать трапезу, серьезно посмотрела мне в глаза и спросила:
– Я же завтра еще буду здесь? Вы правда хотите взять меня к себе на обучение?
– Да, правда. Даю тебе месяц испытательного срока. Тебе придется доказать мне, что ты можешь справиться с такой работой.
Я решил, что буду относиться к ней с уважением, так же, как мой учитель относился ко мне и остальным ученикам до меня. Он давал нам месяц, чтобы проявить себя, а во время испытаний смотрел, проявим ли мы храбрость перед лицом Тьмы.
– Значит, мы пойдем в дом с призраками?
– Ты знаешь и об этом? Но откуда?
– Да это легко! – ответила Дженни с озорной усмешкой. – Много мальчиков провалили это испытание. Я разговаривала с одним из них – конечно, сейчас он уже мужчина, у которого есть свои сыновья. Но он никак не мог вспомнить название города, в котором находился этот дом. Где-то к югу отсюда, верно?
– В месте под названием Хоршоу. Но сначала мы должны увидеться с твоими родителями.
– Мы должны навестить маму и папу? – спросила Дженни, потупив взор.
– Да. Нужно все сделать по правилам. Я должен объяснить им, что значит стать моей ученицей.
Дженни тяжело вздохнула, но ничего не сказала. Почему ее это так обеспокоило? Я удивился, но решил пока об этом не думать.
– Как твоя фамилия? – спросил я.
– Колдер, – ответила она.
– А где твой дом?
– К северу от Гримсарга.
Гримсарг находился в пяти милях к югу от Длинного Хребта, поэтому мы вполне могли успеть сходить туда и вернуться обратно до наступления темноты. Прогулка пойдет нам на пользу, к тому же мне хотелось побеседовать с родителями Дженни до начала ее обучения.
По дороге я размышлял над тем, во что ввязался – этот шаг навсегда изменит мою жизнь. Да, я больше не буду чувствовать себя одиноким – но, с другой стороны, на мои плечи ляжет большая ответственность и уйма работы.
Мы добрались до дома Дженни поздним утром. Это был обычный фермерский домик, построенный из серого камня, с маленькими окнами. Входная дверь вела прямо в тесную гостиную.
Я собирался постучать, но девочка, не став ждать, сразу вошла внутрь, и мне пришлось последовать за ней. Внутри было мрачно, в камине горел слабый огонь, а рядом с ним сидели пожилые мужчина и женщина. Мужчина грел руки. Он был лысый, но за ушами у него торчали пучки белых волос. На женщине была не совсем чистая дамская шляпка, а на морщинистых руках выступали синие вены.
– Мама! Папа! – воскликнула Дженни прямо с порога. – Это мистер Уорд, Ведьмак из Чипендена. Он согласен взять меня к себе на обучение.
Отец Дженни даже не повернулся, чтобы меня поприветствовать, – он продолжал греть руки и смотреть на огонь. Мать тоже не встала, но по крайней мере оторвала взгляд от камина и посмотрела на меня.
– Она настоящая дикарка! – кивнула она в сторону Дженни. – Хочет довести меня до могилы. Шатается по Графству и даже не думает о том, чтобы помочь бедным старым родителям. От нее одна головная боль. Лучше бы у нас родился мальчик, а не эта безумная девчонка!
– Хватит, мать! – гневно оборвал ее отец Дженни. Он повернулся в кресле и взглянул на меня. – Ну, мистер Уорд, перейдем сразу к делу. Если вы хотите взять ее к себе на работу, сколько будете нам за это платить?
Я улыбнулся.
– Обычно все бывает наоборот, мистер Колдер, – объяснил я. – Когда мой учитель взял меня к себе, отец сперва заплатил ему две гинеи, а после окончания испытательного срока еще десять. Видите ли, я предлагаю обучить ее ремеслу, которое в будущем сможет ее прокормить. Но это еще не все… она будет питаться и проживать у меня бесплатно. Гинеи – всего лишь часть договора и никак не покроют всех моих расходов.
– Но она будет тяжело работать и облегчать вам жизнь. За это нужно платить – иначе будет неправильно.
– Так было всегда, – спокойно ответил я. – Поначалу ученики почти ничем не помогают, даже после нескольких лет обучения они редко выполняют работу в одиночку.
Разумеется, я брал пример с Джона Грегори, но этому человеку я не собирался раскрывать все карты.
– Почему это?
– Потому что это опасная работа, мистер Колдер, – ответил я. – Некоторые существа Тьмы могут нас убить – особенно домовые.
– Домовые! – усмехнулся он. – Какая чушь! Призраки и домовые – просто суеверия, чтобы пугать дураков, которые заплатят хорошие деньги за вашу никому не нужную работу. Все же, поймите меня правильно, если вы этим зарабатываете на хлеб, я нисколько вас не виню. Народ у нас доверчивый, и то, что вы делаете, хоть немного их успокаивает – вот что я скажу.
Я не видел смысла с ним спорить. Большинство людей побаивались ведьмаков, но этот человек даже не верил в существование Тьмы. Возможно, такие люди нечувствительны ко всему сверхъестественному, но, что бы ни повлияло на их суждения, они уверены в собственной правоте, поэтому переубеждать их бесполезно.
– Ваш отец, видимо, был богачом, коли раскошелился на двенадцать гиней, – проворчал папа Дженни.
Я покачал головой:
– Он не был богат. Он был трудолюбивым фермером, который кормил семерых сыновей.
– Что ж, а я ведь даже не фермер. Только пашу на фермеров за жалкие гроши!
В комнате повисла гнетущая пауза. Судя по выражению лица Дженни, больше всего ей сейчас хотелось провалиться сквозь землю. Я задал еще один вопрос:
– Другие дочери с вами не живут?
– Они были хорошими девочками! – ответила мама Дженни. – Мы без труда выдали их замуж, и у обеих уже родились дети.
Я кивнул, выдавив из себя подобие улыбки, но сердце у меня сжалось. Выходит, Дженни не седьмая дочь седьмой дочери… Неужели она мне солгала, решив, что я не стану наведываться к ее родным?!
– У обеих? – переспросил я. – А что с другими дочерьми, миссис Колдер?
– У нас больше нет дочерей. Нам хотелось еще детей, но мы бы их не прокормили, – ответила женщина. – Именно поэтому мы приютили Дженни.
Я был раздосадован и еле сдержался, чтобы не вернуться обратно в Чипенден, отказавшись от идеи взять Дженни на обучение. Почему-то мне все же хотелось верить девочке. Ее удочерили, значит, она все-таки могла говорить правду.
– А кем были ее родители?
– Если Господь и знает, нам он этого не поведал! – ответила она. – Я нашла Дженни в зарослях крапивы за большим сараем. Она так орала, что разбудила бы и мертвого. Ее маленькая попка была вся обожжена крапивой! Мы были уже не молоды, но все равно взяли ее к себе. Мы люди добрые, да к тому же мечтали об еще одном ребенке.
Щеки девочки стали пунцовыми.
– Конечно, все вышло не так, как мы надеялись, – продолжила женщина. – Заросли крапивы находились в центре большого желтого круга фей из самых высоких и ярких лютиков, которые я когда-либо видела. К тому, кто осмелится в него войти, должна прийти удача. Но мы так ничего и не дождались!
Маленькие эльфы и круги фей были просто суеверным бредом, но я не стал тратить силы на то, чтобы им это втолковать, – с меня и так уже было достаточно. Я понял, что о гинеях можно забыть. Родители Дженни слишком бедны, чтобы дать даже символическую плату за обучение девочки.
– Хорошо, я все обдумаю, – сказал я. – Но сначала Дженни должна пройти испытание, после которого будет ясно, готова ли она стать моей ученицей. Если она справится, я снова приду к вам.
На этом разговор был окончен, и, попрощавшись с пожилой парой, я не спеша вышел из дома. Дженни последовала за мной.
– Ты солгала мне! Ты не седьмая дочь седьмой дочери.
– Я сказала правду! – возмутилась она.
– Почему ты в этом так уверена? – настаивал я. – Ты даже не знаешь, кто твои настоящие родители.
– Мои настоящие родители умерли. Но я знаю, кем была моя мама, – сказала Дженни, склонив голову набок. – И я знаю, что у меня есть шесть сестер.
– То есть ты хочешь сказать, что ты знаешь свою настоящую маму, а твои приемные родители нет?
– Да. Моя биологическая мать нашла меня около трех лет назад и объяснила, почему бросила меня.
Я с недоверием смотрел на девочку. Неужели это правда?
– И почему же?
– Потому что мой отец скоропостижно скончался, а она жила бедно и не могла прокормить столько ртов. У нее не было никакой надежды на лучшее, а она была слишком гордой, чтобы попросить кого-то меня удочерить. Поэтому она оставила меня там, где меня и нашли.
– Зачем же она искала тебя после всего этого?
– Потому что она умирала. Доктор сказал, что ей осталось жить всего несколько недель. Она пришла ко мне рассказать, что я седьмая дочь седьмой дочери. Мама предупредила меня, чтобы я не пугалась, если вдруг увижу мертвых. Она тоже была седьмой дочерью седьмой дочери и оказалась к этому не готова. Ее дар чуть не свел ее с ума, поэтому она пришла ко мне, чтобы обо всем рассказать.
– Я тоже с детства видел мертвых. Сейчас тебе пятнадцать, значит, когда приходила мама, тебе было двенадцать. И все эти годы с тобой не происходило ничего странного?
– Я слышала шепот в темноте, и однажды кто-то прикоснулся ко мне холодными пальцами, но я решила, что мне это почудилось. Моя настоящая мама сказала, что, пока мне не исполнится тринадцать, я не буду замечать ничего странного. Возможно, у седьмых сыновей все по-другому.
Я кивнул. Вероятно, все так… но я должен был знать наверняка. Если мама Дженни умерла, я смогу поговорить с ее остальными дочерьми, чтобы убедиться, что девочка не врет. Это будет не так просто, но спросить совета мне не у кого.
– Как звали твою маму и где она жила?
– Она мне этого не сказала.
Я сердито вздохнул. Если девочка говорила правду, то найти ее кровных сестер будет так же сложно, как иголку в стоге сена. В доме ее настоящих родителей сейчас, скорее всего, живет кто-то другой, а у старших сестер уже наверняка есть свои семьи.
Можно ли все-таки ей доверять?
Я пожал плечами – нужно непременно все выяснить. Мы отправимся на испытание прямо сейчас. Если Дженни действительно седьмая дочь седьмой дочери, она справится. Обычные люди в этом доме чувствуют беспокойство, слышат шорохи и скрип и не могут избавиться от чувства, что за ними наблюдают, а вот седьмой сын седьмого сына явственно ощущает там присутствие призраков. Если у нее действительно есть этот дар, она почувствует их.
– Мы пойдем в Хоршоу, – сказал я. – Ты пройдешь испытание, на которое учитель отправлял меня и других своих учеников.
– Не скажу, что с нетерпением этого жду, – ответила Дженни, – но я буду стараться. Думаю, хуже того, что произошло со мной на дереве, когда зверь подвесил меня за ноги и пил мою кровь, там не случится.
Девочка была права, но тогда она была связана и у нее не было возможности сбежать. Прежде всего я должен узнать, может ли она слышать неупокоенные души. А во-вторых, не пустится ли она наутек… Мне не нужна ученица, которая сбежит при первой же опасности.
Назад: Глава 8. Ученики Джона Грегори
Дальше: Глава 10. Дом с привидениями
