Книга: Ученица Ведьмака
Назад: Глава 14. Мать и дочь
Дальше: Глава 16. Кости маленьких детей

Глава 15. Девочка вроде тебя

 

Мама не пришла на рынок на следующей неделе. Я больше никогда ее не видела.
Наверняка ей стало хуже, и она не смогла прийти. Я представила, как она медленно умирает, но пока еще может говорить. Как бы мне хотелось еще раз с ней побеседовать и узнать, что же должно со мной произойти! Теперь я точно знала, что она моя настоящая мама, и уже на нее не злилась – я наконец осознала, почему она так поступила. Я всем сердцем мечтала увидеться с ней хотя бы еще один раз перед тем, как мы расстанемся навсегда.
Так начались мои скитания. Сначала я искала маму в ближайших деревеньках, начиная с Длинного Хребта; затем решила попытать счастье в городах – добралась до Пристауна на юге и до Кастера на севере. Иногда я целыми днями пропадала невесть где и каждый раз по возвращении получала новую трепку.
Постепенно мне пришлось смириться с тем, что я больше никогда не увижу свою маму, но я по-прежнему продолжала странствовать. Даже зимой лучше было мерзнуть на улице, чем находиться в ненавистном доме рядом с жестоким отцом и приемной матерью, которая боялась перечить мужу.
Я не совсем понимала, зачем он это делает: чем больше времени я проводила вне дома, тем более жестокое наказание получала. Может, отец бил меня, потому что я ему не подчинялась и он не мог меня контролировать? Если так, то от порки все становилось только хуже! Он не понимал, что творит, и вел себя как глупое животное, не задумываясь о последствиях. Это меня пугало, но я по-прежнему надолго уходила из дома и никогда не плакала.
Накануне тринадцатого дня рождения все внезапно изменилось. Я резко вскочила посреди ночи и впервые увидела призрака. Было полнолуние, и луч желтого света освещал изножье кровати. На моих ногах сидела упитанная пожилая женщина – она казалась очень тяжелой, и я подумала, что кровать под ее весом может сломаться в любую секунду. Взглянув на меня, она открыла рот и хихикнула. У нее не было зубов – только слюнявые десны, и она была слепа на один глаз – он был молочно-белым.
До смерти испугавшись, я громко закричала, и вес с моих ног пропал – призрак уплыл сквозь потолок, капая слюной из открытого рта. Мой безумный крик разбудил отца, и он снова меня выпорол. Это был последний раз, когда он бил меня.
Через несколько дней я обнаружила в себе еще один дар – первый из тех, о которых говорила моя настоящая мама: эмпатия. Я никогда не забуду, как это произошло.
Как-то раз, прогуливаясь по деревне, я увидела сгорбившегося юношу, сидящего на скамейке напротив лавки зеленщика. Он смотрел на дверь лавки. Его лицо не выражало никаких эмоций, но я остановилась, внезапно почувствовав переполняющую его печаль. Юноша еле сдерживался, чтобы не заплакать.
От него исходили такие невероятно сильные эмоции, что в горле у меня встал ком, а на глаза навернулись слезы. Но это было нечто большее, чем просто чувство: я знала, о чем он думает. Он вспоминал, как в детстве ждал на этой скамейке свою маму, пока она делала покупки у зеленщика. Выходя на улицу, она улыбалась ему, ставила на землю сумку с продуктами и широко разводила руки, раскрывая объятия, и мальчик тут же бежал навстречу.
Но он вырос, а его мама умерла прошлой зимой. Юноша погрузился с свои воспоминания, чтобы снова пережить те счастливые мгновения. Я могла читать его мысли, и от этого на душе скребли кошки. Я пошла быстрее.
Это был не тот дар, о котором я могла рассказать другим людям. Кому захочется, чтобы чужой человек копался в его голове?
Когда он открылся мне, я смогла читать мысли отца и матери. В молодости родители были очень счастливы. Пока они растили детей, в доме царили мир и покой. Но когда обе сестры вышли замуж и обзавелись своими семьями, их больше ничего не связывало: любовь прошла, остались лишь отчаяние и пустота. Когда они меня нашли и удочерили, им стало немного легче, но ненадолго.
Теперь наконец я поняла, почему отец меня бил – я начала чувствовать его боль. Его избивал собственный отец. Он жил в постоянном страхе и злился на себя за то, что ему никогда не стать настоящим мужчиной. Папа мечтал обзавестись землей, но работал на фермеров за гроши и горевал о том, что никогда не сможет осуществить свою мечту.
Отец жалел себя, он был эгоистичной свиньей и упивался жалостью к самому себе, делая больно другим, чтобы облегчить свою собственную боль. Но я видела, что в душе он был трусом – он бы ни за что не решился ударить мужчину. Я была самой легкой жертвой, как и моя слабохарактерная мать, которую он тоже время от времени избивал. Иногда я слышала, как они говорят в спальне на повышенных тонах, а по утрам, готовя завтрак, мама рыдала, пряча от меня синяки.
Затем я открыла в себе третью способность.
Думаю, я получила этот дар гораздо раньше, только не знала об этом. Много лет подряд по пути на рынок я часто встречала людей, которые казались грустными и подавленными, а когда я им улыбалась, они тут же приободрялись. Возвращаясь домой с покупками, я замечала, что они выглядели гораздо счастливее.
После встречи со своей настоящей матерью я задумалась: может, это я каким-то образом влияю на этих людей? Вскоре я убедилась, что так и есть.
На рынке работал лавочник, который всегда выглядел печальным. Когда я узнала причину его грусти, мне захотелось поднять ему настроение. В прошлом году внезапно скончалась его жена, а дети покинули дом – в жизни не осталось ни радости, ни надежды. Раньше он был хорошим садовником, выращивал овощи и цветы, чтобы порадовать жену. Теплыми летними вечерами они сидели вместе в саду и любовались закатом – супруги очень ценили эти волшебные мгновения.
И я решила посеять семена счастья в его сознании. Спустя несколько дней лавочник снова занялся любимым делом. К концу лета его сад благоухал, а осенью мужчина продавал на рынке овощи, выращенные своим трудом. Он улыбался всем вокруг.
Разительная перемена, произошедшая с лавочником, навела меня на мысль – вместо того чтобы отвечать злом на зло, я постараюсь помочь приемному отцу. Я попытаюсь изменить его изнутри. Возможно, тогда его отношение ко мне станет лучше или он хотя бы оставит меня в покое.
Несколько недель спустя, на закате, он стоял у стены на краю сада.
– Какой хороший вечер, папа, – приветливо сказала я.
– Что в нем хорошего? – злобно проворчал он.
Я пробралась к нему в голову, пытаясь улучшить его настроение, а затем подала идею.
– Это довольно большой сад, – заметила я. – Ты бы мог выращивать овощи, а мама продавала бы их на рынке.
Отец пренебрежительно покачал головой:
– Ничего не получится, здесь недостаточно земли.
– Так почему бы тебе не взять один из тех участков, которые предлагает деревенский совет? – настаивала я. – Аренда недорогая. Через несколько лет вы с мамой накопите денег и обзаведетесь собственным полем.
Недавно у нас в деревне внезапно умер фермер, оставив совету большой участок земли. Совет решил разделить его на несколько частей и сдавать жителям деревни по разумной цене.
– Это пустая мечта, – буркнул он. – Думаешь, у меня будут на это силы? Я целый день пашу как вол на других.
– Мы с мамой могли бы тебе помочь. К тому же бывают дни, когда на ферме нет работы. У тебя бы появилась возможность иметь свой участок земли.
Отец снова заворчал и ушел в дом, больше не сказав ни слова, но я почувствовала произошедшую в нем перемену. Мое предложение заставило его задуматься, а уже через неделю он взял участок в аренду.
Как и обещала, время от времени я ему помогала. Когда отец заполучил собственный участок, он стал намного счастливее. Да, он по-прежнему был ворчливым старым чертом, но теперь у него появилась какая-то цель. У него появилась мечта и надежда – чего так не хватает большинству людей.
Больше он никогда меня не бил.
По мере развития своих способностей я стала задумываться, как еще их можно применить. Получится ли у меня с их помощью заработать на хлеб? Кроме того, я жаждала свободы, хотела найти свой жизненный путь в этом мире, а не просто выйти замуж за мужчину, которого выберут для меня приемные родители.
Но я боялась, что если начну в открытую помогать людям, меня примут за ведьму, которых часто казнили в Кастере. Что еще хуже – иногда в Графстве появлялись охотники на ведьм, которые могли обвинить в колдовстве кого угодно. Они пытали своих жертв, а потом бросали их в пруд. Если женщина тонула, ее признавали невиновной, а если выплывала, ее считали ведьмой и сжигали на костре. В любом случае несчастные погибали. Поразмыслив над этим, я решила, что торговать своими способностями слишком опасно.
Однажды утром, спустя полтора года после встречи с настоящей мамой, я стала свидетельницей одного происшествия, которое и натолкнуло меня на одну мысль.
Я успела побывать во всех, даже самых отдаленных, уголках Графства. Иногда я не появлялась дома больше недели. Однажды я побывала в небольшом городке Солфорд, расположенном южнее Пристауна, когда увидела крупного мужчину, который тащил за волосы по рынку худощавую женщину. Зрелище было жутко неприятным, она отбивалась и кричала, но никто за нее не вступился. Я спросила у одного из лавочников, почему мужчина так поступает.
– Она ведьма, – нахмурившись, ответил торговец, вытирая яблоко грязным фартуком. – Это Ведьмак Джонсон. Он заточил в ямы уже пятнадцать ведьм. Сад у него большой, но скоро там не останется места. Джонсон защищает нас от зла, спасибо ему за это.
Я слышала о ведьмаках и раньше, но Джонсон был первым из них, кого я увидела. Я знала, что эти люди сражаются с Тьмой, защищая деревни и фермы от домовых, ведьм и призраков. Мой отец-всезнайка считал, что все они шарлатаны – он не верил в существование слуг Тьмы. А я верила. К тому моменту я уже повстречала трех призраков и часто ощущала присутствие невидимых существ в тихих темных местах.
Было ужасно наблюдать за работой Джонсона, но в то же время меня это завораживало – так у меня в голове зародилась одна идея. Несколько дней я блуждала по окрестностям Солфорда, пытаясь выяснить, где живет ведьмак. Узнав, что у Джонсона большой дом на окраине города, я стала наблюдать за ним издалека. Дом был построен из безобразного коричневого камня, а сад окружали ржавая ограда и густые заросли боярышника, поэтому я ничего не видела. Зато время от времени слышала крики и слабый стон.
И тогда я допустила ошибку – большую ошибку: ведьмак Джонсон заметил, что я за ним слежу. Он тут же бросился ко мне, мыча как бык, схватил за плечи и повернул к себе лицом.
– Что тебе нужно, девочка?! – взревел он. – Ты что, следила за мной! Не пытайся это отрицать. Я видел, что ты за мной следила!
Я не на шутку перепугалась. Ведьмак казался суровым и жестоким, вряд ли он вообще умел улыбаться. К тому же у него были огромные уши, из которых торчали пучки бурых волос. Некоторые люди вздрагивают при виде пауков, а я – при виде волосатых ушей. Они отвратительны!
– Мне просто было любопытно, – ответила я, дрожа от страха.
– Любопытно?! Любопытно! Ты даже не представляешь, до чего доводит любопытство! Многие знания – многие печали! Итак, у тебя две минуты, чтобы объясниться, а если не сможешь – окажешься в яме. Сдается мне, что ты ведьма или родственница одной из моих пленниц. Хочешь помочь ей сбежать, да? Так кто же она? Выкладывай!
В ту минуту я уже пыталась проникнуть в разум Джонсона, чтобы изменить его настроение. Не все были восприимчивы к моим силам, и повлиять на ведьмака оказалось не так просто, как на других людей, но внезапно я почувствовала, что мужчина смягчился.
– Я хочу стать ведьмачкой! – выпалила я, озвучив наконец мысль, которая вертелась у меня в голове последние дни. – Я хочу, чтобы вы меня обучали!
Услышав мое признание, Джонсон разразился смехом.
– Ты всего-навсего глупая маленькая девчонка, у тебя молоко на губах не обсохло! – прорычал он. – Чтобы учиться у Ведьмака, нужно быть седьмым сыном седьмого сына. Убирайся! Беги к мамочке. Она расскажет тебе, как стать швеей, а лучше – хорошей верной женой! Вот о чем должна думать девочка вроде тебя. Я сказал – убирайся, пока я не передумал насчет ямы!
Всю обратную дорогу в Гримсарг я бежала со всех ног, разозленная словами Джонсона. Некоторые люди такие свиньи! После этого происшествия я еще больше захотела стать ученицей Ведьмака – эта мысль не оставляла меня день и ночь.
Эта работа идеально мне подходила. Я могла видеть мертвых и, конечно, со временем научилась бы с ними говорить. Я нисколько не сомневалась, что мои способности позволили бы мне заниматься этим ремеслом, а узнав, что для этого нужно было обязательно родиться седьмым сыном седьмого сына, моя уверенность в этом еще больше укрепилась.
Мечта внезапно показалась вполне осуществимой – я была седьмой дочерью седьмой дочери. Несомненно, ведьмаки обладали точно такими же способностями – я уже знала, что они могли разговаривать с мертвыми. Так какая разница – мальчик или девочка? Я прекрасно понимала, что мне будет трудно найти ведьмака, который согласится взять на обучение девочку. Но я не из тех, кто легко сдается, и злилась на то, что люди так боятся нарушить ими самими созданные правила. Ведь все может поменяться, верно? Я все изменю: получу работу, которая подарит мне настоящую свободу, и смогу найти свой путь в жизни, не надеясь на замужество.
Однажды ночью, в полнолуние, вскоре после встречи с ведьмаком Джонсоном я обнаружила в себе новую способность, четвертый дар – я могла стать практически невидимой. Успех здесь зависел от обстоятельств: намного проще было сделать это при слабом освещении, когда я не отбрасывала заметной тени. А еще я должна была вести себя очень тихо: некоторые люди обладали более острым зрением, чем остальные.
Да, ремесло ведьмака было мне по душе. Джонсон ошибся насчет меня, но это не значит, что все ведьмаки такие. К счастью, я нашла лучшего ведьмака во всем Графстве, который жил в Чипендене, всего в восьми милях от моего дома. Его звали Джон Грегори.
Добравшись до Чипендена, я расспросила о нем местных жителей. Его учителя звали Генри Хоррокс, и после его смерти защищать Графство от Тьмы стал Джон Грегори. У Ведьмака был огромный опыт – он занимался этим более шестидесяти лет. Уверена, что Джон Грегори станет для меня хорошим учителем.
К сожалению, вскоре я наткнулась на другое препятствие: у него уже был ученик – мальчик по имени Том Уорд.
Моя мечта разбилась вдребезги. Я снова отправилась странствовать в поисках хорошего учителя, но поняла, что ведьмаков в Графстве можно было по пальцам пересчитать. Я слышала, что один из них работал на севере Кастера – его звали Джад Бринсколл. Побеседовав с ним пару раз, я поняла, что он ничем не лучше Ведьмака Джонсона; в конце концов он устал от моей назойливости и натравил на меня злобных собак.
Я уже почти сдалась, как вдруг несколько месяцев спустя узнала, что Джона Грегори убили – такие слухи ходили в деревнях. Графство заполонили ведьмы: они пугали и грабили народ. Вскоре к востоку от Кастера произошла большая битва, которая положила конец вторжению ведьм, но Джон Грегори погиб. Поговаривали, что теперь ведьмаком Чипендена стал его семнадцатилетний ученик Том Уорд.
Я слышала о нем разные мнения. Некоторые считали, что он еще слишком молод для такой работы, другие отзывались о нем хорошо – говорили, что он вежливый, трудолюбивый и смелый. Жители Чипендена рассказывали, что еще в тринадцатилетнем возрасте он спас ребенка из лап опасной ведьмы.
Все эти истории казались мне не очень убедительными. Скорее всего, он сам еще не доучился, был слишком молод и вряд ли мог взять меня в ученицы. Однако я все же отправилась в Чипенден, чтобы на него взглянуть.
Он понравился мне с первого взгляда.
Том Уорд был еще молод, но довольно привлекателен, если не считать небольшого шрама на щеке. Он неплохо держался, но дар подсказал мне, что парень страдал. Он горевал из-за смерти учителя, но я чувствовала и ярость. Он очень любил девушку, которая в конце концов предала его.
Я постаралась узнать о нем как можно больше. Оказывается, мы родились в один день – третьего августа! Значит, он старше меня ровно на два года. На этот раз я вела себя осмотрительнее, чем когда наблюдала за Ведьмаком Джонсоном, и время от времени становилась невидимой.
Том Уорд все-таки согласился меня обучать. Моя мечта наконец-то сбылась – теперь я ученица Ведьмака!

 

Назад: Глава 14. Мать и дочь
Дальше: Глава 16. Кости маленьких детей