Можно только поддержать наше правительство, когда оно официально требует у Бразилии экстрадиции Чезаре Баттисти. Полагаю, с этим должны быть согласны и те, кто считает, что Баттисти стал жертвой судебной ошибки. Даже если речь идет о судебной ошибке, не бразильскому правительству это решать, если только оно публично не заявит, что итальянское государство было на момент вынесения приговора и является до сих пор диктаторским режимом, попирающим политические и гражданские права и свободы своих граждан.

Запрос об экстрадиции был сделан, поскольку предполагается, что три судебные инстанции, которые прошел Баттисти, являют собой отправление правосудия демократическим государством с судебной системой, независимой от какого-либо политического диктата (кстати, напомню тем, кто по каким-либо причинам склонен не доверять правительству Берлускони, что судопроизводство осуществлялось в то время, когда Берлускони был еще простым итальянским гражданином).

Следовательно, запрос на экстрадицию Баттисти означает защиту чести и достоинства нашей судебной системы, и каждый демократически настроенный гражданин должен быть в этом случае солидарен с действиями правительства (и руководства республики).

Молодец, уважаемый премьер-министр Берлускони! Можно сказать, безупречное поведение. Почему же тогда сам уважаемый премьер-министр Берлускони, в то время как судебная власть возбуждает в отношении него уголовное дело (заметим, не приговаривает несправедливо к пожизненному заключению, а просто призывает ответить на обвинения, возможно необоснованные, учитывая, что он защищен депутатской неприкосновенностью), не только отказывается явиться в суд, но и оспаривает право судебной системы заниматься его делом? Может быть, он хочет заявить о своей солидарности с Баттисти в совместных действиях по делегитимизации судебной системы Италии? Может быть, он собирается эмигрировать в Бразилию, чтобы попросить у ее правительства той же защиты, под которой находится Баттисти, протестуя тем самым против якобы незаконных действий наших судей? Или он считает, что осудившие Баттисти судьи были людьми честными, их нужно защищать, ибо это защищает честь и достоинство итальянского государства, а Ильда Боккассини честной женщиной не является? В таком случае он использует в отношении нашей судебной системы два разных подхода, две разные меры: все честно и справедливо при вынесении приговора Баттисти, но бесчестно и несправедливо, когда расследуется «дело Руби».

Защитники Берлускони скажут, что Баттисти поступает плохо, уклоняясь от итальянского правосудия, потому что в глубине души он знает, что виновен, а Берлускони делает то же самое по праву, потому что в глубине души он считает, что невиновен. Но насколько состоятелен этот аргумент?

Те, кто его использует, кажется, не размышляли над текстом, который должны изучать все, кто учился в лицее (как уважаемый премьер Берлускони). Это «Критон» Платона. Если кто забыл, напомню фабулу: Сократ приговорен к смерти (несправедливо, как мы знаем, и он тоже это знал) и находится в тюрьме в ожидании чаши с ядом. Его навещает ученик Критон, который говорит, что все готово для побега, и использует все возможные доводы, чтобы убедить Сократа, что он имеет право и должен избежать несправедливой смерти.

Но Сократ отвечает отказом, напоминая Критону о позиции добродетельного человека перед величием Законов полиса. Согласившись жить в Афинах и пользоваться всеми правами гражданина, Сократ признал справедливость этих Законов, и если он посмеет восстать против них лишь потому, что в определенный момент они действуют против него, отказ подчиниться Законам будет способствовать их делегитимизации и, следовательно, уничтожит их. Нельзя извлекать выгоду из Закона, пока он работает в нашу пользу, и отвергать его, когда он решает что-то, что нам не нравится, потому что с Законами заключен договор и этот договор нельзя нарушать по своему усмотрению.

Заметим, что Сократ не входил в правительство, потому что в таком случае он бы добавил, что если ты считаешь себя вправе игнорировать законы, которые тебе не нравятся, в таком случае, как представитель власти, ты не можешь претендовать, что другие будут подчиняться тому, что им не по душе. То есть не уклоняться от уплаты налогов, не проезжать на красный свет, не грабить банки или (просто к слову) не состоять в связи с несовершеннолетними.

Всего этого Сократ не говорил, но главная мысль его речи все та же: возвышенная, несокрушимая, крепкая, как камень.