В последнее время многие дискуссии (даже если их участники кажутся не чуждыми философии) похожи скорее на потасовку: в них нет ни капли изящества, а понятиями из области тонких материй швыряются, как булыжниками. Винить в этом надо не столько присущую СМИ грубость, сколько самих ораторов, которых заботит только собственный образ в массмедиа. Типичный пример из итальянской действительности – дискуссия, в которой участвуют так называемые теоконсерваторы, обвиняющие светскую систему воззрений в «релятивизме», и представители той самой светской системы, упрекающие своих оппонентов в «фундаментализме».

Как объясняет релятивизм философия? Наши представления о мире не исчерпывают его многообразия, поскольку субъективны, пусть в каждом из них и есть доля истины? И прежде были, и до сих пор существуют христианские философы, согласные с таким подходом.

Или же к представлениям о мире вообще не стоит применять критерий истинности, поскольку значение имеет лишь их соответствие историко-культурным потребностям? С этим тезисом соглашается, например, Ричард Рорти в своей теории «прагматизма».

Или наши знания отображают способ постижения мира? Мы вернулись к старому доброму кантианству. Любое суждение верно лишь в рамках заданной парадигмы? Это уже холизм. Этические ценности соотносятся с конкретными культурами? Так рассуждали еще в XVII веке. Фактов нет, есть только интерпретации? Об этом говорил Ницше. Если Бога нет, то все дозволено? Нигилизм Достоевского. Теория относительности? Не смешите!

Однако очевидно, что релятивист по Канту не является релятивистом в понимании Достоевского (старик Кант верил в Бога и долг); релятивизм Ницше далек от релятивизма культурной антропологии, поскольку первый не верит в факты, а второй не подвергает их сомнению; холизм по Куайну неотделим от здорового эмпиризма, опирающегося на импульсы, которые мы получаем из окружающей среды, и так далее.

Похоже, что понятие «релятивизма» применимо к самым разным, зачастую противоречащим друг другу проявлениям современной мысли. Даже верные сторонники философского реализма называют себя релятивистами, и это слово они произносят с тем же жаром, с которым иезуиты XIX века вещали о «кантовой отраве».

Если все перечисленное – проявления релятивизма, то остаются лишь две философские доктрины, которые и в голову не придет с ним ассоциировать: радикальный неотомизм и ленинская теория познания из «Материализма и эмпириокритицизма». Ну и парочка!