ГЛАВА 40
Враг должен... воздать своему врагу как надлежит, то есть каким-нибудь злом.
Платон, «Государство», кн. I
— Вы с ума сошли! — закричала Натали. — Я лучше умру, чем войду с вами в операционную!
Беренджер, всегда владеющий собой, сейчас пребывал в бешенстве из-за внезапного ухудшения состояния пациента, гибели Санторо и постоянных язвительных замечаний Натали. Она видела, как уголки его глаз подергиваются все сильнее.
— Вообще-то Натали, — сказал он, стиснув зубы, — умирать будете не вы. По крайней мере, не сейчас. — Он наклонился и подобрал оружие Варгаша. — Это будут они. — Беренджер махнул стволом в сторону поваров и обслуживающего персонала. — Если вы через две минуты не переоденетесь в хирургический костюм, я начну с этого края и буду убивать по одному человеку каждую минуту, пока вы не будете готовы.
— Но...
— И еще. Если вы откажетесь мне помогать, мне придется использовать Дороти, анестезиолога. Но перед этим я велю ей привязать пациентку-донора к столу и разбудить ее. А потом мы займемся изъятием сердца.
— Господи, Дуг, да кто же вы?
— Сейчас я человек, которому нужно быстро сделать свое дело. Так вы со мной?
Он навел ствол на одну из работниц, симпатичную индейскую девушку не старше шестнадцати.
— Правитель-философ, — пробормотала Натали, направляясь в сторону операционной.
Беренджер шел следом за ней.
—Одежда вон в том ящике, — сказал он. — Мы можем переодеться во второй реанимационной палате. Я не стану подглядывать.
—Можете подглядывать, сколько угодно.
—Мой второй хирург и сестры должны появиться с минуты на минуту. Когда все будут на месте, вы сможете вернуться к остальным, сознавая, что спасли многим из них жизнь!
Надев маску и шапочку, Дуг провел Натали в маленькую комнату между двумя операционными и кивнул на раковину из нержавейки. Пока доктор Рейес мылась и протирала руки антисептиком, она отчаянно пыталась найти способ убить Дуга. Варгаш и, видимо, Луиш убивали по необходимости, по работе, но эта тварь и остальные фанатики-хранители убивали избирательно. Окажись сейчас в руке Натали револьвер, она не задумываясь направила бы его в голову своего бывшего учителя и нажала бы курок.
—...А в основе нашего сообщества Хранителей, — продолжал говорить Дуг, — лежит концепция Платона о формах, его определение, что совершенство есть врожденное качество Хранителей. Эту концепцию он использовал для того, чтобы вывести заключение о бессмертии души у подобных нам, иначе как бы тогда знание того, что есть совершенство, появлялось с момента рождения?
—Я давно учила философию в Гарварде, — ответила Натали, — но по-моему, вы все истолковали неправильно. Единственное, в чем Хранители достигли совершенства, так это в том, что они абсолютно аморальны.
В зеркале Натали увидела, как лицо Беренджера застыло.
«Бей его, — сказала себе Натали. — Бей, не переставая!»
— А мне так не кажется, — возразил Дуг, — наша организация процветает и приносит благо миллионам людей на земле, практически ничего не требуя взамен. Они даже не догадываются, что благодаря нам могут слушать прекрасную музыку или любоваться замечательными пейзажами. Они не узнают, что спасительное лекарство принимают только потому, что мы сумели пересадить его создателю нужный орган. Так что сами видите, дорогая Натали, что Хранители — это воплощение совершенства... А теперь мы займемся сердцем — возьмем его со своего места и переложим туда, где оно должно находиться и где принесет максимальную пользу.
— А почему бы не пересадить ваше сердце?
В эту секунду дверь распахнулась и в комнату вошел Рэнделл, техник-ассистент.
— Установка готова!
— Доктор Хандури и сестры еще не появились?
— Нет. Доктор Ар-Рабиа велел передать вам, что состояние принца ухудшается.
— Черт возьми! Пошлите вертолет навстречу Хандури и сестрам, а сами готовьтесь. Если будет нужно, подключим принца к аппарату прямо сейчас. Я начинаю работать в соседней операционной. Натали, идемте!
Беренджер вошел в операционную, где анестезиолог уже усыпила пациентку. Сэнди выглядела так спокойно и безмятежно, что Натали горько усмехнулась про себя: ей хотя бы не будет больно.
Она вспомнила, как перед операцией на порванном ахилловом сухожилии в шутку спросила анестезиолога, понимая, что шуткой это можно было назвать с большой натяжкой.
— А как я узнаю, что не проснулась после операции?
Анестезиолог слегка улыбнулся, похлопал ее по руке и
сделал первый укол. Сейчас же, зная, что ждет Сэнди, Натали была готова расплакаться от собственного бессилия.
— Дороти, у вас все готово? — спросил Беренджер. — Мы начинаем.
— Все готово.
— Запас льда есть? Возможно между изъятием и пересадкой будет задержка.
— Лед есть.
Натали снова посмотрела на Беренджера. Он выглядел уставшим, но этот человек двадцать лет стоял у операционного стола и успешно справлялся с десятками сложнейших случаев.
Хирургической сестры не было, поэтому анестезиолог сама придвинула к столу два больших подноса с инструментами и поставила так, чтобы и хирург, и ассистентка могли брать их.
Дуг Беренджер являлся не только одним из самых опытных хирургов, которых знала Натали; он был еще и одним из самых быстрых. Он сам, без помощи, начал обрабатывать операционное поле тампонами с красновато- коричневым бетадином.
—Позвольте последний раз предупредить вас, Натали. Если вы сделаете хоть одно неверное движение, я велю Дороти отключить анестезию. Я ясно выражаюсь?
—Ясно.
—Тогда просто молчите и выполняйте то, что я говорю. Подготовьте тампоны и зажимы. Дороти, я начинаю.
И тут Натали заметила три скальпеля, лежавших на дальнем краю подноса. Дотянуться до них незаметно не имелось никакой возможности, но безвыходная ситуация требует отчаянных шагов, а Натали знала, что у нее, как и у Сэнди, другого шанса не будет.
Не произнеся больше ни слова, Беренджер взял с подноса скальпель. Натали почувствовала что ее начинает тошнить.
В эту минуту дверь операционной открылась, и на пороге показался доктор Ар-Рабиа.
—Давление у принца упало до нуля, — с отчаянием в голосе сказал араб. Я не могу ничего сделать.
Нескольких секунд, на которые Беренджер отвлекся, оказалось достаточно. Натали протянула руку к двум оставшимся на подносе скальпелям, взяла один из них и зажала в руке. Потом она бросила взгляд в сторону Дороти и убедилась, что внимание анестезиолога также направлено на доктора Ар-Рабиа.
Теперь задача представлялась простой и ясной — найти возможность подойти поближе к Беренджеру, а потом отомстить ему за Розу, за Луиша, за Бена и за себя, а также за всех жертв Хранителей. Нужно просто забыть о страхе.
Беренджер находился на грани срыва, словно жонглер с шарами, который только что установил личный рекорд и которому вдруг подбросили еще один шар.
Но этот Хранитель был сильным.
— Хорошо, доктор, — сказал он, везите принца в операционную, я подключу его к аппарату. Дороти, поставьте здесь газ на минимум и идите со мной! Натали, вы тоже, — у нас есть работа.
Беренджер сделал шаг к двери, потом еще один. Натали, обойдя стол, оказалась у него за спиной.
«Часто бывает только один шанс».
Слова Луиша звучали в ее голове. Натали крепче сжала скальпель.
-Дуг!
Беренджер удивленно оглянулся.
«Забыть о страхе!»
Со всей силы, на которую только была способна, Натали взмахнула скальпелем и полоснула им по горлу Беренджера. Кровь фонтаном ударила из артерии, забрызгав женщину, и полилась на пол.
Не в силах произнести ни звука, тщетно пытаясь дотянуться рукой до гортани, один из главных Хранителей государства, пошатнулся и упал, обливаясь кровью. Последние секунды своей жизни он широко раскрытыми глазами смотрел на Натали, не веря в произошедшее.
— Скорее, доктор Беренджер! — крикнул из-за двери соседней операционной Ар-Рабиа. — У принца остановилось сердце! Идите скорее!
Натали поспешила на помощь, но она понимала, что без пересадки у пациента нет шансов.
— Аллах всемилостивый, — шептал Ар-Рабиа, — Аллах милосердный, помоги нам!
Натали начала необходимые реанимационные действия, но бесстрастный монитор продолжал чертить прямую линию. У нее не было достаточно опыта и знаний, чтобы подключить принца к аппарату, и техник мало чем мог здесь помочь. Ар-Рабиа, очевидно, знающий специалист, даже попытался применить дефибриллятор, хотя и знал, что проблема заключается не в слишком частых сокращениях, а наоборот, в их полной остановке. Но и это тоже не помогло. Линия на мониторе оставалась безнадежно прямой.
Аль-Тани с суровым выражением на лице, прищурив глаза и скрестив на груди руки, стоял в коридоре, всего в нескольких футах от залитого кровью тела Беренджера. Он понимал, что Аллах уже принял душу принца.
Натали ждала, когда Ар-Рабиа даст команду прекратить попытки, но врач, похоже, еще на что-то надеялся. Внезапно рядом с Аль-Тани появился один из пилотов вертолета и заговорил, сначала по-португальски, потом, немногим лучше, по-английски.
—Господин! Две машины на дороге. Стоят. Люди лицом на земле. Мужчины и женщины с оружием вокруг.
«Бен!» — поняла Натали.
Бесстрастный наблюдатель вздохнул, отдал короткий приказ по-арабски, повернулся и вышел.
Реанимационные мероприятия были остановлены.
Ар-Рабиа печально взглянул на Натали и покачал головой.
—Аллах позаботится о нем, — сказал он. — Принц был очень добрым человеком и стал бы великим правителем своего народа...
—Мне очень жаль, — ответила Натали. — Вы сделали все, что могли. Просто его нельзя было вылечить.
—Может, когда-нибудь у нас будет такое лекарство...
— Может быть, — повторила она.
— Ваше имя Натали?
— Да, Натали Рейес.
— Мадам Рейес, теперь это не имеет значения, но я хочу, чтобы вы знали: нам сказали, что у донора констан- тировали смерть мозга. До прибытия сюда мы так и думали. Но доктор Беренджер... в общем, все получилось не так...
— Я признательна вам за то, что вы сказали. Доктор Беренджер и его организация... Они очень эгоистичны... Они не желали прислушиваться к мнению людей, которых считали ниже себя.
Натали вернулась в операционную, где лежала под наркозом Сэнди, подключенная к аппарату искусственного дыхания.
Доктор Рейес вспомнила приемный покой больницы Метрополитен за несколько часов до того, как началась вся эта история с ее отстранением от учебы. Около нее тогда стояла медсестра, Беверли Ричардсон, а перед ней был мальчишка, Даррен Джонс. Последним, кому она оказывала медицинскую помощь в операционной... до сегодняшнего дня.
Натали невольно улыбнулась.
