В 1991 году газета «Арокс и Штер» в разделе «Специальные новости» сообщила вот что: «Александр Ляпин во время концерта в Кинешме выдал такой мощный запил, что в районе местного Главпочтамта, находящегося в 400 км от места проведения концерта, из земли выпрыгнули четверо спящих врачей, а потом стал бить фонтан холодного пива вперемешку с портвейном «Звезда» и двойным кампари без льда».

Даже если предположить, что на страницы почтенного издания просочилась не совсем достоверна информация – проверить, честно говоря, трудно, все-таки 1991 год, Кинешма, где теперь найдешь этих врачей? Проснулись ли они потом? Даже если допустить, что перед нами явная гипербола, в фантастическом, преувеличенном виде повествующая о каких-то конкретных событиях, то все равно ощущение чего-то совсем уж нереального не возникает; раз речь идет об Александре Ляпине, то могло произойти все что угодно! В анналах отечественного рока Ляпин прописан давным-давно как супергитарист, блюзовый король, виртуоз и безусловная звезда. Однако творчество Александра Ляпина не исчерпывается безупречной гитарной техникой или знаменитыми «запилами», неизменно вызывающими экстаз и восторг у всех, кто знает толк в настоящем роке, в нем (в Ляпине) есть нечто большее – рыцарское служение музыке и бескомпромиссная вера в то, что именно музыка является высшей формой жизни!

Поэтому работать с ним непросто. Ляпин требователен и к себе, и к партнерам, и к администраторам, он придирчив, дотошен и «забирает» от тех, с кем играет, по максимуму. Но иначе не может. Нельзя. Ничего путного не получится, не запоет гитара в его руках и не будет никакого рок-н-ролла. А там, где нет рок-н-ролла, ему делать нечего, он повернется и уйдет. О’кей, ребята, все в порядке, только лажей вашей вы занимайтесь без меня! Так в музыке, так и в жизни. Не то чтобы он совсем не принимает компромиссов… нет, маэстро повидал виды и искушен в житейских делах. Но рок-н-ролл – это прежде всего честная музыка, и если вы хотя бы раз увидите, как Александр Сергеевич выкладывается на сцене – до изнеможения, до предела, кажется, еще немного – и наш суетный мир не выдержит, треснет, взорвется и разлетится в стороны, – да, так вот, если хотя бы раз вы увидите это захватывающее и грозное шоу, то точно поймете, что никакой лажи и фальши этот человек не приемлет.

А вообще-то он добродушен, приветлив, незлобив, хотя и с норовом (рок-н-рольщик все-таки!), и разозлиться может иногда не на шутку. Правда, быстро отходит. Доверчив, но с хитрецой. Знает, что звезда, однако не высокомерен и прост в общении. Терпеть не может фамильярности и тупого жлобства, но чтобы он вышел из себя и послал достающего куда подальше, надо очень постараться! Перед ответственным концертом Ляпина лучше не трогать. Он находится в некоторой прострации, грубовато шутит и отвечает порой невпопад. Хотя так, на первый взгляд, вроде бы полноценно общается человек, но на самом деле вы имеете дело с лунатиком, который смотрит сквозь вас куда-то далеко-далеко…

Настройка аппаратуры перед концертом (или саундчек) длится долго, пока Ляпин не проверит все, вплоть до самых мельчайших деталей, он не уйдет со сцены. Все делается тщательно, скрупулезно и обстоятельно. Его могут теребить, приводить разные аргументы – мол, пора начинать, зрители томятся в фойе или что-нибудь еще… он даже не будет с вами спорить, а наоборот, посмотрит на вас детскими голубыми глазами и даже кивнет головой, только пока не сделает все, что нужно для настоящего рок-н-ролла, ни за что не уйдет! Нет, не торопите его особенно в эти моменты, иначе так рявкнет!

В свое время он работал в Ленконцерте, играл в неплохих ресторанах, имел массу заманчивых предложений, в том числе и от Аллы Пугачевой. Съездил в Москву, посмотрел, попробовался и… вернулся! И плюнул раз и навсегда на профессиональную халтуру, предпочел быть свободным художником. Так и живет до сих пор. Это не освобождает от решения материальных проблем, зато он волен делать то, что ему хочется. Может показаться, что при такой, довольно глубокой зацикленности на рок-н-ролле почтенному академику гитарного искусства наплевать на все, что не имеет непосредственного отношения к гитарам и к музыке. Однако совсем недавно он принимал участие в специальном выпуске музыкального обозрения «Рокси-аудио», который был посвящен прошедшему в апреле референдуму. Ляпин призывал поддерживать Ельцина. Было крайне необычно наблюдать его в этом качестве, он говорил просто, без пафоса и вычурности – и это было гораздо более искреннее и убедительнее, чем у иных профессиональных политиков с их витиеватыми и дурацкими речами.

Ляпину много приходилось работать в студии. Он давно уже в состоянии записать один все нужные ему треки, ну почти все… только это уже будет сконструированный, не живой звук. Его же всегда – и особенно в последнее время – больше тянет на сцену, он любит эту сумасшедшую сценическую жизнь, когда Вечность конденсируется в секунды, а Бытие замирает и рассыпается в финальных тактах пронзительной коды. Для рокера, воспитанного на блюзе и классической традиции конца 1960-х, жизненно необходима атмосфера рок-сейшена, живого концерта, скандала, ему нужны некоторая грубоватость сценического саунда и жаркое дыхание взбудораженного зала, становящегося соучастником бурных импровизаций. Студии, смены, наложения – это все очень здорово, без этого тоже не обойтись, только сначала концерт, а потом уже все остальное. Может быть. Поэтому дискография у Александра Ляпина какая-то хаотичная, обрывочная, он и сам не помнит толком, когда и какие альбомы записывал или где хранятся оригиналы этих альбомов, а за долгие годы впечатляющей своей карьеры выпустил всего одну сольную пластинку, да и то совсем недавно, осенью 1992-го.

Другое дело – аквариумный период, тут все учтено и классифицировано до мелочей. В «Аквариум» Ляпин пришел в начале 1980-х, хотя что значит пришел? Он и БГ, и всех остальных знал добрый десяток лет и всегда находился с ними в приятельских отношениях. И все же далеко не случаен тот факт, что именно с момента появления в группе Ляпина к «Аквариуму» приходит широкая известность и что именно с Ляпиным «Аквариум» записывает большинство наиболее популярных альбомов. Без ляпинских соло электрический «Аквариум» середины 1980-х представить решительно невозможно! Как раз в эти годы складывается характерное, узнаваемое с первых тактов, звучание гитары Ляпина – плотное, объемное, пронзительное и драматическое. Студийные альбомы и пластинки лишь в какой-то мере, не более того, дают возможность ощутить грандиозность гитарных шоу, всегда становившихся запланированной кульминацией концертов, фестивалей и джемов. Не прошло даром и предыдущее, доаквариумное десятилетие. Ляпина давно и хорошо знали в питерских рок-кругах, он, будучи совсем еще молодым, играл в одной из лучших групп 1970-х, в «Ну, погоди», и также еще во многих других командах, названия которых помнят теперь только музыкальные архивариусы и специалисты.

С годами Ляпин все больше начинает ощущать потребность играть что-то свое. Параллельно с работой в «Аквариуме» он создает такие проекты, как «Теле-У» и «Мотор-Блюз», впервые, пожалуй, продемонстрировавшие широкой публике возможности импровизации, не ограниченной рамками песенной структуры и не слишком профессионального отношения к делу. Если в «Аквариуме» наш герой нередко превращал ту или иную композицию в придаток к своему соло – не корысти ради, просто хотелось побольше играть! – так что Гребенщикову приходилось иногда невольно делить с ним лавры лидера, то здесь, в своем собственном царстве, Ляпин наконец мог позволить себе все, что ему хотелось. Он мог всласть экспериментировать, никому не мешая и полагаясь исключительно на свои собственные заморочки.

Никто не звенел над ухом колокольчиком – как это делал иногда БГ, чтобы утихомирить и отрезвить не на шутку разбушевавшегося солиста; справедливости ради следует заметить, что Борис порой просто вынужден был так поступать, чтобы сохранить баланс ансамблевого звучания. И только к концу сотрудничества Александра Ляпина и «Аквариума» появился искомый консенсус, раньше же ничего подобного не наблюдалось. Супергитарист, монстр и ниндзя гитары, регулярно получавший персональные призы на всех фестивалях, уникальный солист, способный держать зрителей в напряжении на протяжении сольной партии любой длительности, скромненько появлялся порой только в самом конце номера – как это было, например, в «Аделаиде», – чтобы сыграть в финале коротенькую красивую фразу.

Только с 1987 года Ляпин запускает на музыкальную орбиту собственную команду. В отличие от предыдущих, во многом спонтанных составов, она действует весьма регулярно. Меняются музыканты, меняются и названия – «Три Сашка», «Турецкий чай», наконец, просто «Группа Александра Ляпина», – но неизменной остается ориентация на психоделический гитарный рок и тяжелый блюз. В то же время Ляпин, как всегда, шире жанровых рамок, он соединяет в горячем котле боевого репертуара элементы мейнстрима, фанка, джаз-рока, тяжелого металла, акустической музыки, не чужд и авангардистской технике, что позволило ему несколько лет с немалым успехом играть в «Популярной механике».

Но как бы там ни было, среди его первых учителей – Джимми Хендрикс, Эрик Клэптон, Джефф Бэк, Карлос Сантана, Джимми Пейдж… можно было бы назвать еще немало имен, только и так ведь ясно, что Ляпин вырос на музыке той старой, вечно кайфовой волны, навсегда усвоив ее мудрые уроки. В самом конце 1980-х он вдруг начинает дико торчать на Хендриксе, слушает его альбомы, читает литературу, и совершенно справедливо замечено в рок-энциклопедии «Рок в СССР», что «инструментарий, название группы (речь идет о группе «Опыты»), гармонии и аранжировка большинства композиций, исполнение Гимна Советского Союза (Хендрикс нередко начинал концерты с вариаций на тему гимна США) и многое другое, заимствованное из практики гениального музыканта, тем не менее не выглядит слепым подражанием». Когда он несколько лет назад преподавал в учебном центре рок-клуба, то начинал свои уроки с блюза, внушая молодым музыкантам, что именно блюз – основа основ, не зная которой никогда не научишься играть по-настоящему. И это неудивительно, ведь блюз всегда был для Ляпина предметом особой страсти, блюзовые интонации можно обнаружить в фактуре почти любой исполняемой им пьесы. Именно блюз научил его соразмерности, логике композиционного развития и построению инструментальных монологов, четкой и запоминающейся фразировке. Трудно вспомнить хотя бы один концерт последнего времени (кроме участия в программе ДДТ «Черный пес Петербург»), когда Ляпин не исполнял бы блюз «Холодное пиво». Это хит пожизненный, на все времена! Недавно вышедшая пластинка «Анаша» дает нам счастливую возможность насладиться неувядаемым сочинением в студийном варианте, звучащим семь с половиной минут. А вот на концертах исполнение этой программной пьесы растягивается минут эдак на пятнадцать-двадцать, а то и побольше! Но когда звучит «Холодное пиво», то время уже не имеет никакого значения. В связи с упоминанием о «Холодном Пиве» есть резон прибегнуть к еще одной цитате, из обзора «Санкт-Петербургский рок-н-ролл», опубликованной в газете «Кайф» № 7, 1991 год. (Тем более что она принадлежит перу автора данной статьи…) «Все шероховатости альбома сразу забываются после первых тактов этой могучей темы, где Ляпин достигает верхних слоев экстаза, выжимая из своих многочисленных гитар все возможное – до предела, до точки; дальше идти уже просто некуда, дальше начинается другое измерение – все! приехали! Благодаря одному только „Холодному Пиву” альбом получает настолько высокий рейтинг! Бессмысленно даже говорить о каких-то идеях, здесь есть только одна идея – идея гитары, а все остальное – вокал, тексты и прочее – это только лишь фон. Вот такой блюз!»

Александр Ляпин. Ленинград. 1988 г.

Я знаю Сашу Ляпина много лет и мог бы рассказывать о нем очень долго. Столько всего вспоминается! Я помню, как он наигрывал на акустике «Uriаh Неер», лет двадцать с лишком назад, летним вечером возле станции метро «Невский проспект», – и как он потерял дар речи, когда Артем Троицкий познакомил его с Карлосом Сантаной, и как он в изумлении застыл перед витриной музыкального магазина в Турку, впервые попав за рубеж в 1988 году, как он ругался с администраторами челябинского фестиваля, когда ему и его группе не хотели платить гонорар, и как он заметался однажды растерянно по сцене рок-клуба, когда посередине исполняемой темы выключилась гитара, и как задумчиво и загадочно он начинал играть вступление в «Рок-н-ролл мертв», – и еще, и еще… Я тысячу раз наблюдал из зала и из-за кулис, как он священнодействует с гитарой, весь в мыле, с искаженным от страсти и кайфа лицом, и, казалось бы, знаю все наизусть. Но как только я окажусь там, где на сцене вновь появится Рыцарь, я снова последую в зал и не уйду до конца представления!