Разработчики

Я открываю глаза. Я лежу в грузовом отделении фургона для перевозки пациентов. С меня сняли экран и диск, мое туловище и ноги пристегнуты ремнями к лежаку, а руки стянуты пластмассовой удавкой, врезающейся в мои запястья. Меня никто не сопровождает. В ярости стиснув зубы, я гляжу в потолок. Когда я отыщу того, кто ответственен за смерть Горога, я разорву его на части голыми руками.

Я чувствую, как фургон сдает задом. Потом двигатель смолкает. Двери открываются, и водитель выкатывает меня наружу. Мы в одном из грузовых доков учреждения.

– Ты можешь идти. Дальше я сам, – говорит водителю чей-то голос.

Надо мной появляется лицо. Это Мартин.

– Привет! – говорит он. – Прошу прощения за всю эту драму там, в Otherworld. Нам нужно было чем-то тебя занять, пока мы искали твое тело. Кстати сказать, это был гениальный шаг – спрятать его у всех на виду. Никому из нас даже в голову не приходило посмотреть на фабрике.

Я дебил! Сорвавшись тогда за обедом у Молоха, я сам подсказал им, где меня искать!

– Так это ты Молох? – спрашиваю я.

– Время от времени, – отвечает он. – Прошлой ночью это был Тодд. А когда нас нет в игре, за нас работают NPC. Нужно, чтобы место было занято постоянно, пока идет тестирование.

– Вы убили Горога! – рычу я.

– Ну да, – признает Мартин, вкатывая меня внутрь здания и продолжая путь по длинному коридору. – Это не было запланировано, но он первый попытался порвать Тодда на части.

– На Тодде была гарнитура! – ору я. – Он не мог умереть! А Горог играл с диска! Тодд знал это и все равно его убил!

– Ты прав, приказ убить великана был ошибкой, – соглашается Мартин. – В защиту Тодда могу сказать, что когда настолько привыкаешь иметь дело с Детьми, слова сами срываются с языка. Однако у меня для тебя хорошие новости: хоть великан и накрылся, сам парнишка, как выяснилось, не умер! У нас в учреждении сегодня знаменательный день. Мы сделали гигантский шаг вперед в работе над диском – и сделать его нам помог твой друг!

Мое облегчение смешано с сотней других эмоций, главное место среди которых занимает ужас.

– То есть теперь вы будете его вскрывать?

– Что? – вскрикивает Мартин с видом искреннего отвращения. – С какой стати нам это делать?

– Чтобы исследовать его мозг. Я был в вашей лаборатории. Я видел, что вы делаете там с людьми.

– С мертвыми людьми, – поправляет меня Мартин. – Но живых мы не режем, ты что, думаешь, мы какие-то монстры? Мы просто делаем кучу компьютерных сканов.

– Привет, Мартин! – прерывает его знакомый голос.

– Хай, Анжела, – отвечает Мартин. – У меня доставка для босса.

– Замечательно! – говорит робот. – Согласно его джи-пи-эс, в данный момент он как раз возвращается в учреждение. Приблизительное время прибытия – через семнадцать минут.

Потрясающе. Майло скоро будет здесь. С нетерпением жду встречи.

– Спасибо, Энджи, – говорит Мартин. – Как насчет открыть мне дверь номер два?

– С огромным удовольствием!

Ее игривые интонации явно намекают, что удовольствие будет плотским. Должно быть, кто-то решил, что это ужасно смешно – иметь в качестве секретаря сексуально озабоченного робота. Я встречаюсь с ней всего лишь второй раз, но ее повадки мне уже надоели.

Мы с Мартином спускаемся на лифте к лабиринту капсул, в которых хранятся тела. Насвистывая, Мартин катит меня вдоль периметра к какой-то комнате.

– Ого-го! – приветствует нас чей-то голос. – Да неужто это сам Избранный? Спаситель Otherworld!

Это Тодд.

– Брось, не веди себя как говнюк, – со вздохом говорит ему Мартин.

Он расстегивает ремни, которыми я был привязан к каталке, и помогает мне сесть. Мы находимся в кабинете – самом что ни на есть обыкновенном, если не считать компьютерного экрана, очевидно подключенного к камере наблюдения на башне Молоха. Судя по картинке, на ледяной равнине за границами Империума происходит что-то необычное.

– Вы оба говнюки, – сообщаю я им как раз в тот момент, когда Мартин берет со стола канцелярский нож и наклоняется, чтобы разрезать стяжку на моих запястьях.

– Может быть, лучше оставить его руки связанными, – замечает Тодд. – Малыш, кажется, немного перевозбужден.

– Это верно. Ты прав.

Мартин выпрямляется и осторожно отступает назад. Тодд, убедившись, что я не представляю для него угрозы, садится на край соседнего стола.

– Так значит, мы говнюки, да? – Как бы мне хотелось залепить как следует в его самодовольную рожу! – Через несколько лет ты сможешь повторить это перед Нобелевским комитетом. Кстати, я слышал, что Уотсон и Крик тоже были порядочные мерзавцы.

– Уотсон и Крик никого не убивали, – отзываюсь я.

– Откуда тебе знать? – возражает Тодд. – Уотсон был вполне похож на такого чувака, который мог поставить парочку экспериментов на бомжах, как ты думаешь?

Он бросает взгляд на Мартина, по всей видимости ожидая, что тот засмеется.

– Ах, да заткнись ты! – резко отзывается тот. Потом добавляет, обращаясь ко мне: – На самом деле мы вовсе не плохие парни.

У меня такое чувство, что он действительно хочет в это верить.

– Вы обманом заставляете людей использовать украденные технологии, которые, как вам прекрасно известно, могут привести к смерти, – говорю я. – Если вы после этого не плохие парни, то кто же тогда?

– Эй-эй, полегче, придурок! Кто сказал, что мы украли эти технологии? – вмешивается Тодд. Похоже, он до глубины души оскорблен. – Да мы входили в команду, которая их разработала! Мы вбухали в этот диск три года нашей жизни!

– К тому же, технология скоро перестанет быть опасной, – спешит добавить Мартин. – В данный момент мы анализируем, что произошло с этим парнишкой, который играл с аватаром великана. Если мы поймем, как ему удалось остаться в живых, возможно, диск можно будет исправить.

– Слишком поздно! Уже погибла куча народу! Погибла мать четырех детей!

Мартин выглядит потрясенным, и, если он не величайший в мире актер, это совершенно искренне.

– Ты говоришь о Кэроль Эллиот? Да, конечно, это трагедия. Но Кэроль умерла не напрасно. К тому же после аварии ее тело было безнадежно искалечено. Она в любом случае не вышла бы из этого учреждения… Послушай – да, действительно, горстку людей не удалось спасти, но благодаря им человечество стоит на пороге колоссального прорыва!

Где-то в этом здании должен находиться чан с лимонадом. Если представится возможность, я обязательно разыщу его и утоплю в нем Мартина.

– Эти люди не умерли, ты, психопат несчастный, – говорю я. – Они были принесены в жертву. Чувствуешь разницу?

– Знаешь что? – рычит Тодд. – Меня начинает тошнить от твоей лицемерной болтовни. Мы взяли людей, которым предстояло всю жизнь провести в состоянии пускающих слюни овощей, и дали им шанс стать настоящими первопроходцами!

– Их жертва обеспечит лучшую жизнь для всей человеческой расы, – поспешно добавляет Мартин.

– Жизнь людей станет лучше благодаря Other-world? – ошарашенно спрашиваю я. Это что, шутка?

– Otherworld? Ты думаешь, все это затеяно из-за него? – Мартин с облегчением смеется, словно он наконец обнаружил источник моего недопонимания и готов внести необходимую ясность. – Нам нужен был софт для бета-тестирования диска, и игра просто оказалась под рукой. Но Otherworld – это только начало! Ты имеешь хоть какое-то представление, что можно будет сделать с нашей технологией? С ее помощью мы сможем обучать людей по всему миру! Пройдет немного времени, и какой-нибудь парнишка в сельском районе Индии сможет прилепить к затылку диск и посещать лекции гарвардских профессоров!

– Думаешь, Гарвард позволит каким-то индийским оборвышам бесплатно слушать свои лекции? – вполголоса буркает Тодд.

– Не важно! – Мартин закатывает глаза, словно эта дискуссия повторяется у них уже в тысячный раз. – Подумай обо всех стариках, ютящихся по домам престарелых, – с диском они смогут провести свои последние годы, путешествуя по всему свету или…

– …занимаясь сексом с горячими малолетками, – добавляет Тодд.

– Дьявол тебя забери, ты дашь мне говорить или нет? – не выдерживает Мартин.

Они ведут себя как пара давно женатых и осточертевших друг другу супругов, уже подумывающих о человекоубийстве.

– Ты понимаешь, что я тебе говорю? Этот диск уравняет шансы людей по всему миру. Любой сможет получить доступ к образованию, дружбе, сексу! Ты сможешь путешествовать по всему миру, не тратя ни пенни на самолет. Для этого больше не нужно рождаться богатым, красивым или удачливым. Все, что тебе понадобится, – это диск!

Меня подмывает спросить Мартина, сколько людей он согласен убить, чтобы спасти мир, но я не вынесу еще одной лекции.

– Где Майло? – спрашиваю я. – Я хочу поговорить с ним.

– Майло? – переспрашивает Мартин, словно не сразу понимает, о ком идет речь.

– Именно. Ваш босс. Вроде бы он собирался быть здесь через семнадцать минут?

Тодд смеется:

– Майло уже здесь, братишка.

– Где же он? Сходите за ним.

Мартин нервно взглядывает на меня.

– Вот что, – произносит он, беря меня за локоть и помогая слезть с каталки. – Давай я пока покажу тебе здесь все, прежде чем босс придет с тобой повидаться?

– Спасибо, – отвечаю я, – но, как я уже сказал, я был здесь раньше.

– Это мы знаем, – фыркает Тодд. – Из-за тебя уволили кучу людей.

Я вспоминаю Дона и Натаниэля, а также медсестру, которая помогла мне бежать, и внезапно чувствую, что меня вот-вот вырвет. Скорее всего, все они погибли из-за меня. Один бог знает, сколько людей убили Мартин с Тоддом, но и у меня тоже имеется свой список жертв.

– Уволили? – переспрашиваю я. – Вы хотите сказать, они все сейчас работают в «Костко» или где-то еще?

– На что это ты намекаешь? – рявкает Тодд.

– Эй, эй, – говорит Мартин самым что ни на есть успокаивающим тоном. Он улыбается мне так, словно я пациент психбольницы. – Не говори глупостей. С ними ничего не случилось. Просто они здесь больше не работают, вот и все.

Знаете что? Я думаю, он действительно верит во все это дерьмо. Наверное, он как-то сумел убедить себя, что в деятельности, которую он ведет, нет ничего плохого. Они всего лишь группа ученых, которые используют «овощей», чтобы спасти мир.

– Вот что я тебе скажу, – говорит мне Мартин. – Почему бы нам с тобой не нанести визит твоим друзьям? Ты сам убедишься, что с ними все в порядке. Что мы заботимся о них самым лучшим образом.

При мысли о том, что сейчас я увижу Кэт, в моем животе разливается липкая слабость. Предложение Мартина – из тех, которые я не могу отвергнуть. Так что я, со связанными руками, словно преступник по дороге к залу суда, выхожу вслед за ним из кабинета в соседнюю комнату. В дальнем конце стоит больничная койка, но на ней не Кэт. Поверх одеял лежит молодой чернокожий паренек. Из его тела выходят многочисленные трубки, аппараты следят за его жизненными показателями, но на его лице нет экрана. Сперва я не понимаю, зачем меня сюда привели, пока…

– Это Горог! – догадываюсь я.

– Кто? – отзывается Мартин. – Ах да, это то имя, которое он дал своему аватару. В действительности его зовут Деклан. Он ехал утром в школу на велосипеде, и его сбила машина. Его семья разорилась бы на стоимости больничного лечения, так что Компания предложила свою помощь.

– Он говорил, что ему четырнадцать.

Крошечный парнишка, лежащий на постели, совсем не похож на четырнадцатилетнего. Мартин откашливается.

– Кажется, ему тринадцать, – произносит он.

– Так вы, мерзавцы, ставите эксперименты над тринадцатилетними подростками?

– Прошу прощения. Я думал, тебе будет приятно его увидеть, – раздраженно говорит Мартин. – Его состояние в данный момент стабильно. Мы очень внимательно следим за его прогрессом. Больше он в Otherworld не попадет – и ему будет обеспечена надежная защита. Он наш ключ к тому, как исправить диск.

Я провожу кончиком пальца вдоль пластмассовой ленты, стягивающей мои руки. Найти бы только способ как-то ее разломать, и я убил бы Мартина на месте.

– Ты не хочешь взглянуть на Кэтрин? – спрашивает он.

– Хочу, – с трудом выдавливаю я.

Мы петляем в паутине проходов между капсулами. Очевидно, что строительство продвигается полным ходом: с того времени, когда я был тут в последний раз, лабиринт удвоился в размерах. И теперь используется большее число капсул – сотни шестиугольных окошек тлеют этим странным оранжевым светом.

– Вот место Кэтрин, – говорит Мартин, останавливаясь возле одного из окошек.

Я прижимаюсь носом к стеклу.

– Тут пусто, – говорю я. – Где она?

– В одной из приемных, – отвечает Мартин. – У нее посетители. Как только они уйдут, я приведу тебя к ней. Думаю, ты предпочтешь увидеться с ней лицом к лицу. И просто чтобы ты знал: я попросил Тодда оставить твой аватар в той же клетке, вместе с аватаром Кэтрин. Так что после разговора с боссом ты сможешь надеть диск и окажешься рядом с ней.

– Зачем вам это? – спрашиваю я.

– Потому что я не такой уж плохой парень, – отвечает Мартин. – Вы с ней так мило смотритесь вдвоем.

Мы слышим звук колесиков, катящихся по бетонному полу: в нашу сторону едет каталка.

– А вот и наш последний пациент, – говорит Мартин. – Хочешь с ним встретиться?

Я киваю, но он все еще колеблется.

– Знаешь что? – Он показывает на пластмассовую ленту, перетягивающую мои запястья. – Наверное, лучше, чтобы персонал не видел тебя в таком положении. Я освобожу тебя, если ты пообещаешь вести себя прилично.

– А если я не сдержу слово?

Он поднимает брови и склоняет голову набок, словно выговаривая капризничающему малышу:

– Если ты не будешь держать себя в руках, то больше никогда не увидишь Кэтрин Фоули. Ни здесь, ни в Otherworld. Ты понимаешь, что я тебе говорю?

Я снова киваю. Впрочем, я скорее намерен импровизировать. Когда Мартин разрезает стяжку, мои пальцы тут же сжимаются в кулаки. Мне с трудом удается снова их распрямить.

Из-за угла выворачивает медсестра с каталкой. Это не та женщина, которая тогда помогла мне. Один бог знает, что произошло с той. Наши взгляды встречаются. В глазах медсестры мелькает оживление. Она не видела меня прежде, но знает, что я нахожусь здесь не без причины.

Затем я опускаю взгляд на тело, которое она сопровождает. Это Марлоу Хольм.

– Проклятье! – бормочу я.

Все его тело сине-черное от ушибов.

– Да уж. – Мартин морщится от зрелища. – Парнишка сильно покалечился. Они с его матерью этим утром угодили в аварию. Ужасная трагедия. Она тоже работала на Компанию. Говорят, была блестящим ученым.

– Так миссис Хольм мертва?

В точности как предсказывал Марлоу. Они таки добились своего.

– Ты был знаком с Мэдлин Хольм? – небрежно спрашивает Мартин, словно мы ведем светскую беседу за коктейлями.

– Я ходил в одну школу с ее сыном.

– Ну разумеется! Не могу поверить, что я об этом забыл. Да, она скончалась. Но ее сын выжил, и теперь он здесь, у нас. Видишь? Марлоу – член нашей большой семьи, нашей Компании, и он тоже будет принимать участие в бета-тестировании. Вот насколько мы верим в важность этого проекта! Происшествие, которое привело к нам Марлоу, было трагическим; никому из нас не приятно видеть искалеченных семнадцатилетних парнишек. Но если Марлоу умрет на нашем попечении, он умрет героем! Его жизнь не пропадет впустую.

Я встречаю взгляд его маленьких блестящих глаз.

– Вот только не надо заливать мне баки этим дерьмом, – говорю я со всем возможным спокойствием. – И вы, и я – мы оба знаем, что авария Марлоу не была случайностью. Это дело рук Компании.

Медсестра издает сдавленный возглас. Мартин отшатывается, словно я замахнулся на него кулаком.

– Оставьте нас на секундочку, – велит он медсестре.

Она смотрит на него не отводя глаз, как олень на приближающуюся фуру.

– Будьте добры, оставьте нас!

Чары спадают, и медсестра кидается прочь.

Когда Мартин снова поворачивается ко мне, от его добродушия не остается и следа.

– Мне казалось, мы договорились, что ты будешь вести себя прилично! – цедит он сквозь сжатые зубы.

Я никогда не умел вести себя прилично. Мне следовало бы держать язык за зубами, но я не могу смотреть, как Мартин упорно убеждает себя, что он не убийца.

– Марлоу присутствовал при том самом несчастном случае, в котором едва не погибла моя лучшая подруга. Предполагалось, что он не останется в живых – но он выжил. Поэтому Компания подстроила ему другой несчастный случай.

– А знаешь что? Тодд был прав: ты действительно маленькая мразь! – рявкает Мартин. – Я тут пытаюсь объяснить тебе мою работу, а ты распространяешь идиотские теории заговора…

– Это не теория, – говорю я. – То, что произошло с Марлоу, не было случайностью. И его нынешнее состояние – вовсе не кома.

– Не говори глупостей! – фыркает Мартин.

Прежде чем он успевает меня остановить, я делаю шаг вперед и вытаскиваю иглу из руки Марлоу. Затем срываю с его лица щиток. Глаза Марлоу открыты – широко открыты, – и видно, что он до смерти перепуган.

– Ты что, совсем спятил? – яростно шепчет Мартин. – Медсестра! Медсестра, вернитесь, у нас проблема…

Он останавливается. Он тоже это видит: губы Марлоу шевелятся.

– Боже милосердный! – стонет Мартин.

– Вы уверены, что вам сейчас действительно стоит призывать Господа? – спрашиваю я. – Потому что у меня такое чувство, что он не очень-то вами доволен. Вот вам правда, Мартин: люди, которых вы здесь складируете в капсулах, – совсем не овощи. Может быть, они покалечены, но у них нет никакого «синдрома запертого человека» или чего-либо подобного. В коме их держат препараты, подмешанные в капельницы. И может быть, кто-то из этих людей действительно попал в аварию, но я знаю по меньшей мере четырех подростков моего возраста, которые находятся здесь только потому, что Компании нужно, чтобы они были здесь.

Мартин потирает глаза, и я думаю, что, возможно, мне удалось его удивить. Потом он вздыхает и подбирает иглу, свисающую с капельницы на конце тонкой пластмассовой трубки. Он кладет ее на грудь Марлоу и поднимает взгляд на меня.

– Я знаю, – произносит он. Его гнев испарился. Он выглядит обессиленным. – Хотелось бы мне этого не знать, но я знаю.

Губы Марлоу перестают двигаться, из уголка его раскрытого рта выбегает тонкая струйка слюны. Мартин забирает у меня экран и снова водружает его на лицо Марлоу.

– Как же вы можете стоять в стороне и смотреть на все это? – спрашиваю я.

– Ты молод и идеалистичен, Саймон. Когда ты станешь старше, то поймешь, что не бывает легких путей. Я остаюсь в стороне, потому что искренне верю, что эта технология поможет сделать миллиарды людей счастливее. Как бы ты поступил на моем месте? Позволил бы ты нескольким десяткам людей умереть, если бы от этого зависело благополучие всего мира?

– Так вот чем вы, по-вашему, занимаетесь? Делаете мир лучше?

– Медсестра! – снова зовет Мартин, и на этот раз я слышу шаги, торопливо приближающиеся к нам.

Мне хочется высказать ему еще пару вещей, чтобы окончательно облегчить душу, но Мартин останавливает меня.

– Поосторожнее с тем, что будешь говорить в ее присутствии, – предостерегает он. – Я знаю, каково это – иметь на своей совести смерти других людей. Я научился жить с этим. А ты? Как ты думаешь, сможешь?

На этот раз мне нечего ему ответить.

– Тогда пошли, – говорит Мартин, когда медсестра подходит к нам. Он улыбается мне, словно все наши разногласия остались в прошлом. – Поглядим на твою подругу. Обещаешь, что постараешься вести себя хорошо? Больше не будешь выдергивать капельницу?

Я киваю, держа рот на замке.

– Хороший мальчик, – говорит Мартин.

Он ведет меня через лабиринт к лестнице и дальше по ступеням вверх, к комнатам для посетителей рядом с лобби. На верхней площадке я приостанавливаюсь, глядя, как медсестра подсоединяет тело Марлоу к трубкам и проводам, которые будут поддерживать его жизнь внутри капсулы. Мартин терпеливо ждет. Когда я снова готов следовать за ним, мы идем вдоль по коридору, пока не подходим к последней из приемных. На биометрическом сканере рядом с дверью мигает зеленый огонек.

– Кэт готова нас принять, – объявляет Мартин.

– Вы уверены, что ее отчим уже ушел? – Даже сейчас я не испытываю ни малейшего желания оказаться в компании Уэйна Гибсона.

Мартин кидает на меня странный взгляд.

– Ты имеешь в виду мистера Гибсона?

– Вы сказали, что у нее посетитель. Кто же еще это может быть? – спрашиваю я. Маму Кэт упекли в психушку, а больше у нее родственников нет. – В последний раз, когда я здесь был, я видел его.

– Еще бы ты его не видел, – отвечает Мартин так, словно я конченый дебил. – Он здесь работает.

– Он что?

Этого. Не может. Быть.

Мартин фыркает.

– А я-то думал, ты давно обо всем догадался, вундеркинд ты наш. Уэйн Гибсон управляет этим учреждением. Это он – наш босс.

– А как же Майло? – спрашиваю я, чувствуя легкое головокружение.

– Майло в долгосрочном отпуске, – отвечает Мартин.

Он кладет ладонь на экран сканера, и я не успеваю ничего спросить. Дверь перед нами широко распахивается. Кажется, это та же самая комната, в которой я был прежде, – на двери туалета скотчем прилеплен листок с надписью «НЕ РАБОТАЕТ». Мой взгляд скользит по шкафчику, один ящик которого выдвинут. Медицинское оборудование внутри ящика привлекает внимание Мартина, и он подходит туда, чтобы рассмотреть его поближе.

А потом я вижу Кэт, лежащую среди простыней. В одно мгновение я оказываюсь рядом с ней, хватаю ее за руку, зарываюсь лицом в волосы. Я знаю: с большой вероятностью это последний раз, когда я вижу ее в реальном мире живой. Мартин обещал, что мы с Кэт сможем быть вместе в OW, но сомневаюсь, что он согласовал это со своим боссом.

Босс. Уэйн Гибсон. Уэйн, мать его, Гибсон. Эта идея до сих пор с трудом умещается в моей голове. Сперва я даже решил, что Мартин прикалывается надо мной, но потом, подумав, понял, что Уэйн Гибсон тут вполне на месте. Была ли Кэт у него на прицеле еще до того, как он женился на ее матери, – или же она просто случайно встала ему поперек дороги? Вот что я действительно хотел бы узнать. Если бы можно было встретиться с ним сейчас! Если бы я мог вернуться назад, в тот день, когда мы стояли лицом к лицу на пороге дома Кэт… Я сделал бы с Уэйном Гибсоном такое, что повергло бы в шок даже Рагнара и всю его шайку кровожадных психов в Назтронде! Я бы не стал торопиться, отрывая от его тела кусочек за…

– Саймон?

Это голос Мартина. Он тоже подошел к постели Кэт. Я поднимаю на него глаза, и он вздрагивает. Я рад. Должно быть, бушующий во мне гнев отражается на моем лице. Мартин тоже причастен к тому, что случилось с Кэт, и когда я разделаюсь с Уэйном, он будет следующим.

– Ты должен попрощаться с ней, – говорит Мартин. – Нам пора идти.

– Нет. Я ее не оставлю.

Мартин возводит глаза к потолку.

– Мне что, позвать охрану? – говорит он.

– Валяйте, зовите. Я убью любого, кто переступит порог этой комнаты.

– Ну разумеется, – говорит Мартин с усмешкой.

Он может смеяться сколько влезет, но я знаю, что это правда, и знаю, что смогу это сделать. Я многому научился в OW.

Мартин поднимает руку, поднося к губам маленький компьютер у себя на запястье. Я тоже встаю. Никого он не позовет. К тому времени, как найдут его тело, я позабочусь о том, чтобы его рука оказалась засунутой в какое-нибудь интересное место. Мартин бросает на меня взгляд как раз в тот момент, когда я кидаюсь к нему через кровать. Его глаза широко раскрываются, а мои пальцы обхватывают его тощую шею. При первом же нажатии веки Мартина, затрепетав, опускаются, а тело обмякает. Внезапно вся тяжесть его тела оказывается в моих руках. Я не готов к такому обороту, и он, выскользнув из моей хватки, обрушивается на пол.

Я огибаю койку, чтобы оказаться на другой стороне. Несколько волшебных секунд я искренне верю, что каким-то образом приобрел сверхчеловеческие способности. Затем я замечаю девушку, выбирающуюся из-под кровати Кэт. На ее губах улыбка, а в руке шприц, и я понимаю, что мои суперменские деньки подошли к концу, толком не начавшись.

– Бусара! – шепотом восклицаю я. – Что ты здесь делаешь?

– Рискую, – отвечает она, задыхаясь от возбуждения. – Я сходила в школу и вытащила проектор Марлоу из твоего шкафчика, но потом, когда я вернулась в «Элмерс», твоего тела там не было. Я подумала, что единственное место, где ты можешь оказаться, – это учреждение, и пришла к Кэт как посетительница.

Она показывает на стальную дверь, ведущую к лабиринту капсул:

– Я собиралась как-нибудь пробраться туда, чтобы разыскать тебя, но ты облегчил мне задачу и пришел сам.

Я бросаю взгляд на тело Мартина на полу.

– А как тебе удалось…

– Нашла в шкафу шприц и наполнила его жидкостью из капельницы Кэт. Решила, пускай Мартин сам попробует своего лекарства. Правда, круто?

Она назвала его Мартином…

– Откуда ты знаешь, как его зовут? – спрашиваю я, шевеля ногой тело разработчика.

Должно быть, в моем голосе прозвучало подозрение – скорее всего, потому, что я действительно его испытываю. Бусаре предстоит еще сильно постараться, прежде чем она завоюет мое доверие.

– О боже, Саймон. Он же работал в команде моего отца, припоминаешь? Прекращай думать, что я перешла на темную сторону. Дай мне шанс, хорошо?

Я дам ей шанс. Но только потому, что у меня нет другого выбора.

– Ты уверена, что у тебя хватит сил для этого? – спрашиваю я. – В смысле, с твоим сердцем…

– Пока оно вроде бы еще бьется. А сейчас нам надо выбираться отсюда. Мартин не долго пролежит без сознания. Моя машина ждет снаружи.

– А что насчет Кэт? Мы должны взять ее с собой. И Горог, что мы будем делать с ним?

Улыбка Бусары блекнет.

– Саймон…

Сейчас она скажет мне, что это невозможно.

– Я не уйду из учреждения без Кэт, – твердо говорю я. – Я не позволю им снова запихнуть ее в одну из этих капсул, чтобы она погибла в видеоигре!

– Ты правда думаешь, что Кэт хочет, чтобы ее забрали из Otherworld? – спрашивает Бусара. – Ясно же, что у нее своя миссия, неужели ты считаешь, что она согласится все бросить? Может, стоило бы сперва спросить ее саму, прежде чем срывать с нее диск?

– Мне наплевать, чего она хочет. Я не позволю ей умереть!

– Успокойся. Пока ты на свободе, Кэт не умрет.

– Почему ты так уверена? – спрашиваю я.

– Потому что ты знаешь про диски. В интересах Компании найти тебя прежде, чем ты начнешь доставлять проблемы. Кэт – это их приманка. Пока она здесь, Компания может быть уверена, что рано или поздно ты вернешься в учреждение.

Как ни мерзко это признавать, но она попала в самую точку. В настоящий момент лучший способ защитить Кэт – это оставить ее здесь. Но черта с два я на это соглашусь.

– Я хочу вытащить тебя отсюда, чтобы ты смог вернуться в Otherworld и провести Кэт через выход, – продолжает Бусара. – После этого мы разберемся, что нам делать с проектором.

– Я не могу вернуться в Otherworld, у меня больше нет диска и экрана, – сообщаю я. – Компания забрала их, когда они нашли мое тело в «Элмерсе».

Бусара лезет в карман своей куртки и вытаскивает сильно потертый комплект.

– Можешь воспользоваться этими. Это все, что у меня осталось. Выглядят они не очень, но работают нормально. Правда, этот диск не подсоединен к моему. То есть я не буду знать, где ты находишься в «Otherworld, и не смогу тебе помогать. А теперь давай убираться отсюда, нам еще надо найти безопасное место, чтобы спрятать твое тело.

– Я никуда не пойду. Помоги мне дотащить Мартина до туалета, – говорю я Бусаре. – Там уже несколько дней засор, туда никто не заходит. Мы его свяжем, а потом ты вернешься к своей машине и будешь ждать моего сигнала. Никуда не уезжай с парковки, пока я не дам тебе знать.

– А ты что собираешься делать? Ты-то куда теперь собрался?

– Никуда, – отвечаю я. Если Бусара смогла уместиться под койкой Кэт, наверное, у меня тоже получится. – Я останусь прямо тут.