Марлоу

Все окна в машине Бусары опущены, и меня колотит от холода. Однако это лучше, чем вонь, исходящая от моего тела. Мне и вправду стоило воспользоваться памперсами.

– Вот оно! – говорит Бусара.

Она показывает через ветровое стекло на здание, стоящее на склоне холма. В доме три этажа, а фасад, выходящий в сторону леса, почти полностью стеклянный. Это здание зачаровывало меня с тех самых пор, как мы переехали в Нью-Джерси. В детстве оно напоминало мне гигантский кукольный дом. Я никогда не мог понять, зачем владельцам понадобилось выставлять свою жизнь на всеобщее обозрение.

– Мы что, собираемся заезжать прямо туда? – спрашиваю я. Ведущая к зданию подъездная дорожка просматривается со всех сторон, других зданий на холме нет. – Нас же увидит весь город! Ты не забыла, что я нынче, типа, в бегах? Нам действительно необходимо это делать?

– Да, нам…

Бусару прерывает рев рингтона на ее телефоне, напоминающий вступление к апокалипсису. Машину кидает в сторону, я хватаю телефон и поспешно убираю громкость. На экране мигает входящее сообщение.

– «Я вас ждал. Не подъезжайте к дому. Поскорее припаркуйте машину, я покажу, куда идти», – читаю я вслух, потом удивленно поднимаю голову. – Что за чертовщина?

– Это от Марлоу, – говорит Бусара. – У него, должно быть, установлена геозона по границам территории.

– Мы что, собираемся повидаться с Марлоу? За каким чертом?

– Потому что я думаю, что могла ошибаться на его счет, – отвечает Бусара.

Бусара сворачивает к обочине дороги. Ровно в тот момент, когда она ставит машину на парковку и выключает двигатель, рядом с окном водителя появляется маленький черный дрон. Он зависает там до тех пор, пока мы не выходим из машины, после чего устремляется прочь в направлении леса. Бусара без колебаний следует за ним.

– Ты вот так запросто идешь в лес вслед за чужим дроном? – кричу я ей в спину.

– А у тебя есть идеи получше? – отзывается она через плечо.

Я догоняю ее, и вместе мы углубляемся в лес. Маленький черный дрон все время находится на несколько футов впереди. Склон холма становится все круче, и я постоянно поглядываю на Бусару. На ее лбу собираются крошечные бисеринки пота. Выглядит она не очень хорошо.

– Ты уверена, что справишься? – спрашиваю я ее.

– Конечно, – отвечает Бусара.

Ее голос звучит решительно, но не то чтобы очень убедительно. Она сопровождает свои слова слабой улыбкой. Возможно, это ее способ извиниться за то, что она не стала рисковать собой там, в OW.

– Мы еще можем вернуться, – замечаю я.

Не знаю, надолго ли еще ее хватит. Подозреваю, что обратно мне придется нести ее на себе.

– Почти пришли, – задыхаясь, говорит она. – Смотри.

Я поднимаю голову и вижу сквозь деревья ближнюю часть дома. Отсюда ясно виден гимнастический зал на первом этаже, где Марлоу в одних трусах поднимает штангу.

– Он ведь знал, что ты придешь, что же он не оделся? – говорю я со смешком. – Ничего не хочешь мне сказать на этот счет?

– Ага. Хочу. Я думаю, что это не Марлоу, – отвечает Бусара.

Наверное, у нее малость помутилось в мозгах. Потому что, если только Марлоу не клонировали, человек, тренирующийся внутри здания, – определенно мой маленький приятель.

– Ну и кто теперь шпионит? – произносит сзади нас чей-то голос, и я чуть не выпрыгиваю из штанов.

– Марлоу?

Мой взгляд мечется между парнем в гимнастическом зале и тем, что стоит рядом с нами здесь, в лесу. Этот одет в перепачканные глиной джинсы, и вид у него такой, словно он уже давненько не заходил домой.

– Единственный и неповторимый, – подтверждает Марлоу. Его голос слегка дрожит.

– О боже мой, – внезапно выдыхает Бусара. Не обращая внимания на оборвыша-Марлоу перед нами, она наблюдает за спортсменом-Марлоу внутри. – Неужели это то, что я думаю?

– Угу, – отвечает он. – Они не знают, что он у нас есть. Я включаю его, когда надо куда-нибудь сбежать. Я практически уверен, что за мной ведут круглосуточную слежку.

– Потрясающе! – восхищенно восклицает Бусара.

Я по-прежнему не имею понятия, что это за «он» и с какой стати у этих двоих внезапно оказались общие секреты.

– О чем это вы, черт возьми? – спрашиваю я обоих. – И если ты настоящий Марлоу, то что за парень там внутри?

– Это не парень, это голограмма, – объясняет Бусара.

– Он непохож на голограмму, – возражаю я. – И даже если так, то тебе-то откуда об этом знать?

– Это один из продуктов Компании, – отвечает она. – Первый в мире трехмерный голографический проектор, способный давать непрозрачное реалистическое изображение. Его изобрела мама Марлоу. Они с моим папой раньше работали вместе в Калифорнии, в инновационной лаборатории Компании на Западном побережье.

Вот этой информацией, надо сказать, ей следовало бы поделиться со мной еще черт знает сколько времени назад. Я чувствую сильное раздражение.

– Что? То есть вы знали друг друга еще в Калифорнии? Вы друзья?

– Не совсем, – отвечает Марлоу. – Кажется, мы вообще не разговаривали все эти годы, до тех пор, пока Бусара не обвинила меня в том, что я переехал в Брокенхерст, чтобы за ней шпионить.

– А что тебя удивляет? – взвивается Бусара. – Что еще я должна была думать? Что это просто совпадение? Мы переезжаем на другой конец страны, и вдруг в моей школе появляется еще один ребенок работников Компании, да к тому же начинает притворяться каким-то обдолбанным готом? Я сразу поняла, что здесь дело нечисто. И я была права, не так ли, Марлоу? Почему ты на самом деле появился в Брокенхерсте?

– Нас наказали, – отвечает он.

На мгновение это слово лишает меня дара речи.

– Наказали? За что? – наконец спрашиваю я.

Марлоу оглядывается через плечо на дом, где его голографический двойник как раз принялся за серию выпадов и приседаний.

– Моя мама придумала этот проектор, чтобы помогать людям. В бедных странах есть куча школ, у которых не хватает средств, чтобы платить учителям. Мама думала, что такой проектор сможет стать решением проблемы. Но когда ее разработку увидели парни, управляющие Компанией, у них появились другие планы. Вдруг выяснилось, что такой прибор может иметь серьезное значение для военных. Стоит только притащить пару проекторов в зону военных действий и спроецировать трехмерные изображения солдат, и противник не будет знать, где реальные солдаты, а где нет.

– Но Майло же не работает на военных, – перебивает Бусара. – Это одно из его правил!

– У меня такое чувство, что Майло с каких-то пор стало наплевать на свои правила, – отвечает Марлоу. – Когда мама хотела рассказать ему, что происходит, ей не удалось даже договориться о встрече. Тогда она решила слить всю эту историю газетчикам. Компания обнаружила утечку прежде, чем был нанесен какой-либо ущерб. Маму могли посадить в тюрьму, так что я взял вину на себя – сказал, что просто хотел по-быстрому срубить деньжат и поэтому продал инфу. Пару дней спустя мы обнаружили, что маму переводят в восхитительный город Брокенхерст, штат Нью-Джерси, поближе к головной конторе Компании.

– И это было все твое наказание? – спрашиваю я.

– Ну да, мы тоже сперва решили, что легко отделались. Но потом, когда мы устроились здесь, мне сообщили, что я должен подружиться с определенными ребятами из школы.

– Кто сообщил? Ты запомнил их имена? – спрашивает Бусара.

– Имена? Ты что, серьезно думаешь, что мы сидели и обсуждали это дерьмо где-нибудь за чашечкой фрапучино? Мне позвонил по телефону какой-то парень и сказал, что делать. Это мог быть сам Господь Всевышний, откуда я знаю?

– И что конкретно тебе приказали делать? – спрашиваю я.

– Он сказал, что я должен познакомиться с Джексоном, Брайаном, Уэстом и Кэт.

– То есть он назвал конкретно эти имена? – уточняю я.

– Угу.

– Почему Компания интересовалась ими? – спрашивает Бусара.

– Понятия не имею, – отвечает Марлоу. – Я просто сделал то, что мне было сказано сделать. Джексон, Брайан и Уэст были не те люди, с которыми я бы предпочел проводить время, но они были на порядок лучше тех, что ждали бы меня в тюрьме.

– А потом? – спрашиваю я. – Что от тебя требовали сделать после того, как ты подружишься с Кэт и остальными?

– Ничего. То есть за нами постоянно наблюдали какие-то странные типы, но…

– Странные типы? – переспрашиваю я.

– Ну да. Постоянно ошивались то на парковке перед школой, то рядом с нашими домами по вечерам. Но я никогда не пытался с ними говорить. А того парня я больше не слышал вплоть до вечеринки. За день до этого он позвонил и сказал, что я должен собрать ребят на фабрике, что я и сделал. Я понятия не имел…

– И это все? – перебиваю я. – Больше они ничего не просили тебя сделать?

– Нет, клянусь! Я думал, они просто собираются пошпионить за нами. А потом я увидел, как проектор падает на пол через дыру в потолке, и понял, что сейчас произойдет какое-то серьезное дерьмо. Поэтому я остался стоять возле стены, прижавшись спиной. Я и Кэт пытался удержать, чтобы она не подходила, но она вскочила и рванулась туда так, как будто…

– Как будто знала, что сейчас произойдет, и хотела спасти остальных, – заканчиваю я.

Я прекрасно представляю, что сделала бы Кэт в такой ситуации. Ее реакция говорит мне о двух вещах: Кэт знала, что они в опасности. И знала, что Компания наблюдает за ней.

– Ну да, – говорит Марлоу. – Я подумал, что они начинили проектор какой-нибудь взрывчаткой, но вместо этого обрушился пол. Если бы я не схватился за трубу, когда услышал первый треск, то скорее всего тоже бы не выжил.

– Так это ты вызвал «скорую»? – спрашиваю я.

Марлоу поднимает обе руки вверх: ссадины на его ладонях до сих пор выглядят свежими.

– После случившегося я собственную задницу не смог бы вытереть, не то что номер набрать. Наверное, ее вызвал тот же человек, который кинул проектор.

– Но зачем? – недоумеваю я. – Зачем было устраивать все это, а потом заботиться о том, чтобы «скорая» прибыла вовремя?

– Видимо, они не хотели, чтобы ребята погибли, – предполагает Бусара. – Видимо, у них были планы на тех, кто уцелеет.

Ну разумеется. Их ждали в учреждении.

– Ты должен пойти вместе с нами в полицию, – говорю я Марлоу. – И рассказать им все то, что рассказал сейчас нам с Бусарой.

– Невозможно. Сомневаюсь, что я дойду до отделения живым.

– О чем ты? – спрашивает Бусара.

– Меня никто не предупредил о том, что случится тем вечером на фабрике. Они хотели, чтобы я тоже погиб или оказался в коме вместе с остальными. Но из этого ничего не вышло. И теперь я слишком много знаю. И моя мама тоже.

– Ты в самом деле думаешь… – начинаю я.

– Да. Вот почему я оставил для тебя подарок в твоем шкафчике. Используй его по назначению, когда меня не станет.

Я перевожу взгляд на Бусару. Она пожимает плечами: она тоже не знает, о чем говорит Марлоу.

– Что еще за подарок? – спрашиваю я.

– Я нашел проектор после того, как здание обрушилось. Конечно, теперь это просто кусок металла, но с его помощью можно доказать, что Компания имеет отношение к тому, что случилось с Кэт и ее друзьями. Держать его здесь было нереально, поэтому я пошел с ним в больницу, чтобы отдать его тебе. Но тебя вышвырнула охрана, и тогда я положил его в твой шкафчик в школьной раздевалке.

– Так вот о чем ты говорил тогда в загородном клубе! Когда спрашивал, получил ли я его!

– Ну да. Кэт всегда говорила, что ты гений. Я подумал, может, хотя бы ты сможешь сообразить, что с ним делать.