ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ваэлин
Кроме Аль-Сорны никаких посетителей у королевского нотариуса в первый день летней ярмарки не было. Тем не менее Ваэлину пришлось прождать около часа, прежде чем тот поднял глаза от своего гроссбуха. Работы у этого замотанного моложавого человека было выше крыши, а жалованье явно оставляло желать лучшего.
— Приношу вам свои извинения, сударь, — произнёс он. — Из-за ярмарки у нас нынче не хватает работников.
— Понимаю. — Ваэлин встал со скамьи и подошёл к конторке, до того заваленной бумагами и книгами, что клерк напоминал барсука в неряшливой норе. — Когда я был в Королевстве в последний раз, делами короны ведал Четвёртый орден.
— Те времена в прошлом. Сегодня братья Четвёртого ордена больше похожи на братьев Шестого: обвешались острыми железками и расхаживают вокруг с важным видом. — Писарь подавил зевок, откинулся на стуле и с внезапным любопытством посмотрел на Ваэлина. — Вы путешествовали, сударь?
— Именно. По городам и весям.
— В экзотических местах бывали?
— На Мельденейских островах, например. А до того — в Альпиранской империи.
— Не думал, что они до сих пор пропускают наши корабли.
— Я нашёл обходной путь.
— Ясно. — Клерк взял чистый лист пергамента. — Итак, почтеннейший, что привело вас к нам в такой день, когда весь честной народ веселится на ярмарке?
— Мне нужен документ о подтверждении родства для моей сестры.
— Ага. — Писарь макнул перо в чернильницу и быстро записал что-то на листе. — Сложные семейные отношения — неиссякаемый источник живительных сил для нашей конторы. К счастью для вас, данная процедура довольно проста. Вы просто подтвердите в моём присутствии, что она ваша сестра, я оформляю документ, мы оба подписываем его — и дело в шляпе. С вас две серебряные монеты.
Две серебряные монеты. Хорошо ещё, что Рива согласилась продать тот прекрасный гвардейский нож, добытый ею по пути.
— Отлично.
— Как ваше благородное имя?
— Лорд Ваэлин Аль-Сорна.
Кончик пера дёрнулся и сломался, на пергаменте расплылась клякса. Клерк некоторое время пялился на чёрное пятно, потом шумно сглотнул и поднял голову. В его глазах читался благоговейный трепет. «Как жаль, — подумал Ваэлин. — Он уже начинал мне нравиться».
— Милорд... — Мужчина вскочил и поклонился так низко, что стукнулся лбом о конторку.
— Прекратите, прошу вас.
— Все говорили, что вы погибли...
— Я это слышал.
— А я всегда знал, что это не так! Всегда!
— Документ для моей сестры, пожалуйста, — натянуто улыбнулся Ваэлин.
— Ах да! — Клерк посмотрел на свой стол, оглядел пустой кабинет, потные руки оставляли пятна на рубахе. — Боюсь, это выше моих полномочий, милорд.
— Я уверен в обратном.
— Мои извинения, милорд. — Клерк выскочил из-за конторки. — Если вы соизволите немного подождать... — пробормотал он и скрылся в глубинах помещения.
Послышался стук открытой двери, чей-то раздражённый голос, затем приглушенный разговор. Вскоре клерк вернулся в сопровождении тучного мужчины лет пятидесяти. При виде Ваэлина тот на мгновение замешкался, но с похвальной быстротой взял себя в руки.
— Милорд, — сказал он с поклоном. — Моё имя Герриш Мертиль, бывший брат Четвёртого ордена, а ныне главный нотариус Варинсхолда.
— Сударь. — Ваэлин поклонился в ответ. — Как я уже сказал вашему человеку...
— Да-да, признание родства. Могу я поинтересоваться, для чего вам требуется этот документ?
— Боюсь, что не можете.
— Прошу прощения, милорд. — Лицо главного нотариуса немного покраснело. — Но я осведомлён о королевском приказе, касающемся собственности вашего покойного отца, а также о решении суда по делу вашей сестры. Признание родства аннулирует решение суда, но не королевский приказ. Как вы знаете, слово короля — высший закон.
— Спасибо, я осведомлён об этом. — Ваэлин достал из кошелька две серебряные монеты и положил на стол. — И все же я хочу получить этот документ. Я всего-навсего желаю воспользоваться правом, которым обладают все подданные короля.
Герриш Мертиль кивнул клерку, и тот бросился обратно за конторку.
— Не будет ли слишком самонадеянно с моей стороны, — произнёс главный нотариус, — первым официально поздравить вас с возвращением?
— Нисколько. Но скажите, как так вышло, что брат Четвёртого ордена сделался нотариусом?
— Милостью короля, милорд. Когда его величество постановил, что следует возродить контроль над государственными архивами, он весьма мудро отметил бесценный опыт нашего братства в этой сфере.
— И вы покинули орден, чтобы служить королю?
Лицо Мертиля потемнело.
— Ордена, в который я когда-то вступил мальчишкой, больше не существует. Слишком многое изменилось при аспекте Тендрисе. Новичкам вместо книг вручают мечи, а вместо перьев — арбалеты. Да простят меня Ушедшие, но немало братьев, в том числе и я, предпочли уйти.
Молодой клерк, скрючившийся над пергаментом за конторкой, шёпотом ругнулся, перо в его руке дрожало.
— Чтоб тебя, давай сюда! — Главный нотариус оттолкнул подчинённого, промокнул кляксу и принялся писать быстрым бисерным почерком. — В моё время ученики получали кнута, если хвостики у букв были разной высоты.
Вскоре дело завершилось, документ подписали. Аль-Сорна оценил терпеливое молчание бывшего брата, пока он с трудом выводил на пергаменте свою подпись.
— Надеюсь, вы удовлетворены, милорд. — Мертиль с поклоном вручил ему свиток, перевязанный красной лентой.
— Благодарю вас, господа. — Ваэлин протянул им монеты, но главный нотариус отрицательно покачал головой.
— Милорд, у меня племянник служил в Синих Сойках. Он был с вами под Линешем. Только благодаря вам моя сестра дождалась его домой.
— Синие Сойки — прекрасный полк, — кивнул Ваэлин.
Главный нотариус и его молодой помощник низко поклонились. Аль-Сорна, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, быстро вышел.
* * *
Он обнаружил Алорнис и Риву на пересечении Привратного переулка и Скотогонной улицы. Из-за ярмарки прохожих здесь почти не было, но, памятуя о случившемся у нотариуса, капюшон Аль-Сорна предпочёл не снимать. В центре перекрёстка была установлена широкая мраморная плита, закрытая строительными лесами. Наверху стояла Алорнис в переднике каменщика и держала ворот, на который была намотана верёвка с привязанной к ней корзиной: внизу Рива складывала туда инструменты.
— И большой молоток! — командовала Алорнис. — Нет, не этот, другой.
— Твоя сестрица ещё хлеще тебя, — буркнула Рива подошедшему Аль-Сорне.
— Привет, Ваэлин! — окликнула его Алорнис. — Учитель, пришёл мой брат!
Из-за края платформы высунулась голова. Старик был бородат и одет в зелёную мантию Третьего ордена. Он поглядел на Ваэлина, нахмурил брови, похожие на свежевспаханные борозды, что-то буркнул и скрылся обратно. Алорнис смущённо улыбнулась.
— Что он сказал? — поинтересовался Ваэлин.
— Что ты ниже ростом, чем он думал.
Хохотнув, Аль-Сорна помахал пергаментным свитком.
— Я тебе кое-что принёс.
Она схватилась за верёвку и съехала вниз, а тяжёлая корзина с инструментами поднялась наверх. Показалась неожиданно мускулистая рука мастера и ловко подхватила груз.
— Значит, — резюмировала Алорнис, пробежав взглядом документ, — чернила сделали то, чего не смогла кровь: я — твоя сестра.
— Чернила, а также немного серебра. Впрочем, платы с меня не взяли.
— То есть сегодня у нас будет ужин? — встряла Рива.
— Я ещё должен подать петицию королю, — сказал Ваэлин, обращаясь к Алорнис.
— Ты действительно надеешься убедить его взять свои слова обратно?
«Пусть только попробует не взять», — подумал Ваэлин, но вслух сказал:
— Уверен.
Тут что-то с грохотом свалилось сверху и раздался оглушительный рёв:
— Это не то зубило!
— Что-то он сегодня излишне раздражителен, — вздохнула Алорнис и подняла голову. — Бегу, мастер Бенрил! — и собрала инструменты, оставшиеся у подножия. — Вы с Ривой ступайте домой, я приду через несколько часов.
— Знаешь, сестрёнка, вообще я надеялся, что ты покажешь Риве ярмарку. Она же никогда подобного не видела.
— Да чихала я на ваши языческие игрища! — Рива скорчила гримаску.
— А моя сестра — нет. К тому же мне будет спокойнее, если она останется под твоей защитой. И ещё ты сможешь купить на ужин все, что тебе понравится. — Он кинул ей свой кошелёк.
— Но я не могу уйти! — запротестовала Алорнис. — Мастер Бенрил...
— Я сам ему помогу. — Ваэлин решительно снял с неё фартук. — Всё, разговор окончен.
Алорнис неуверенно взглянула наверх.
— Ну, раз уж он не платил мне уже несколько недель...
— Тем более.
Аль-Сорна наблюдал за девушками, пока они шли по Привратному переулку. Те о чём-то болтали, Алорнис взяла Риву под руку так, словно они знали друг друга с детства. Песнь крови зазвучала на удивление весело и ритмично. Он с удовольствием отметил, что Рива вздрогнула, но руку не отняла.
— Моё зубило! — раздался нетерпеливый крик.
Аль-Сорна собрал все зубила, какие только нашёл, сложил в кожаную сумку с инструментами и полез наверх. Старик сидел на корточках и водил руками по поверхности мрамора. Он даже не повернулся, когда Ваэлин опустил рядом сумку.
— Моя сестра сказала, что вы ей не платите.
— Это она должна мне приплачивать за учёбу, брат. — Всё с той же насупленной физиономией Бенрил Лениаль повернулся к Ваэлину. — Или я должен звать тебя «милорд»?
— Я больше не состою в Шестом ордене, если вы об этом.
Мастер Бенрил хрюкнул и отвернулся.
— Что это будет?
— Статуя величайшего в мире короля Януса. — Язвительный тон старика ясно давал понять, что он обо всём этом думает.
— Королевский заказ, значит.
— Если я его выполню, он обещал оставить меня в покое на два года. Тогда я смогу вернуться к живописи. Вот истинное искусство! А это... — он стукнул ладонью по камню, — удел каменщиков.
— Знавал я когда-то одного каменщика. По-моему, его определённо можно было назвать художником.
— А по-моему, твоё дело — махать мечом и не судить о том, в чём ты не смыслишь. — Мастер вновь покосился на Ваэлина. — Где он, кстати?
— Лежит дома, завёрнутый в холстину. С самого моего возвращения в Королевство.
— То есть ты отрёкся не только от Веры?
— Я приобрёл куда больше, чем потерял.
Мастер Бенрил легко, как в молодости, повернулся к нему:
— Чего тебе вообще здесь надо?
— Я должен увезти отсюда сестру. И хочу, чтобы вы её уговорили.
— Думаешь, моё слово что-то значит для неё? — Бенрил приподнял свои монументальные брови.
— Я не думаю, я уверен. А ещё я знаю, что у Алорнис не будет здесь нормальной жизни: ни в качестве дочери моего отца, ни в качестве вашей ученицы.
— У твоей сестры великий дар. Потратить его впустую было бы преступлением.
— Она сможет развивать его в безопасности, где-нибудь подальше отсюда.
— Ну что ж, — Бенрил огладил длинную бороду, — я согласен не препятствовать её отъезду, но большего обещать не могу.
— Благодарю вас, мастер, — склонил голову Ваэлин.
— Рано благодаришь. — Старик поднялся и направился к лестнице. — У меня есть одно условие.
* * *
— Не шевелись!
Спина у Ваэлина ныла, шея затекла. Все это время Бенрил заставлял его принимать различные позы, одна напыщенней другой. Сейчас, к примеру, он стоял в гордой позе, подняв голову и будто всматриваясь вдаль, и сжимал в руках метлу, словно это был меч. Старик начинал было черкать и тут же отбрасывал в сторону один набросок за другим, уголёк так и мелькал в его руке, а взгляд метался от Ваэлина к тёмно-коричневому пергаменту, укреплённому на мольберте.
— Меч так не держат, — заметил Ваэлин.
— Это называется художественное допущение! — рявкнул Бенрил. — Опусти немного правую руку.
Так прошло ещё полчаса, прежде чем на перекрёсток прибыли пять королевских конных гвардейцев, ведя в поводу лошадь без седока. Капитан спешился, выступил вперёд и изящно поклонился. В его отполированном нагруднике отразилась нелепая поза Ваэлина.
— Лорд Ваэлин, это огромная честь для меня.
— Я ожидал капитана Смолена, — произнёс Аль-Сорна.
— Лорд-маршал Аль-Смолен отправился на север, милорд, — сказал капитан после небольшой заминки и вскинул подбородок. — Я привёз вам приглашение его величества...
— Прекрасно. — Ваэлин бросил метлу и потянулся за плащом. — Мастер Бенрил, похоже, меня ждут во дворце, так что придётся нам закончить в следующий раз.
— Предайте королю, что мне нужно больше денег на кузнеца, — крикнул Бенрил капитану. — Если он желает получить свою статую до наступления зимы.
— Я вам не курьер, брат, — напыжился капитан.
— Я передам, — заверил Ваэлин мастера, надел плащ и, посмотрев на мольберт, удивлённо вытаращил глаза. — Но я же не настолько высок!
— Напротив, — возразил Бенрил, склоняясь к пергаменту, чтобы прорисовать тени на скулах. — Думаю, ты стоишь необычайно высоко.
* * *
На голове короля Мальция Аль-Ниэрена красовалась куда более богатая корона, чем тот простой обруч, который предпочитал его отец. Золотой венец с замысловатым цветочным узором, в центре сверкают четыре разных драгоценных камня, которые должны, судя по всему, символизировать четыре фьефа Объединённого Королевства. Несмотря на радушную улыбку, которой Мальций встретил Ваэлина, глаза короля настороженно смотрели на Аль-Сорну, преклонившего колено перед троном.
— Записывайте! — нараспев произнёс он, и трое писарей, находившихся слева от трона, с готовностью окунули перья в чернильницы. — Король Мальций Аль-Ниэрен приветствует своего верного и славного вассала, лорда-маршала Ваэлина Аль-Сорну, вернувшегося в отчизну. Да будет всем известно, что все почести и титулы, ранее им полученные, отныне восстановлены в полном объёме.
Король встал, шагнул вперёд, раскинул руки и заключил Ваэлина в объятья. Ваэлин всегда считал Мальция неутомимым опытным воином с крепкой рукой и быстрым умом. Человек, которого он встретил, был худ, с землистым, несмотря на пудру, цветом лица. Его руки, лежавшие на плечах Ваэлина, чуть дрожали.
— Во имя Веры, Ваэлин, как же я рад вас видеть! — воскликнул Мальций.
— А я — вас, ваше величество.
Аль-Сорна потихоньку огляделся, пока король продолжал сжимать его плечи. Вокруг толпились многочисленные придворные: похоже, король отложил свой выезд на ярмарку и собрал свою свиту здесь, в тронном зале, чтобы почтить приход важного гостя. Справа от трона, сложив руки на коленях, сидела молодая женщина. Голову её украшала в точности такая же корона, как у короля. Королева была красива, стройна, с умными, яркими глазами. И так же, как муж, выглядела встревоженной.
— Не сомневайтесь, — продолжал король, отвлекая внимание Ваэлина от королевы, — мы все сознаем, в каком мы долгу перед вами, — и он с новой силой стиснул плечи Аль-Сорны.
— Благодарю вас, ваше величество. Могу ли я... — Ваэлин понизил голос, — задать вам небольшой вопрос, касающийся имущества моего отца?
— Конечно-конечно! — Король наконец прекратил его тискать и отступил назад. — Но сначала позвольте мне представить вас королеве. С тех пор как до нас дошли слухи о вашем возвращении, она с нетерпением ждала встречи с вами.
Королева поднялась, а Ваэлин опустился перед ней на одно колено.
— Лорд Ваэлин, — начал король, — представляю вам королеву Орделлу Аль-Ниэрен. Прошу вас принести ей клятву верности, такую же, какую вы принесли мне.
Ваэлин посмотрел на него снизу вверх и заметил, что улыбка Мальция несколько потускнела.
— Простая формальность, принятая четыре года назад, — пояснил тот. — Касается всех рыцарей Королевства.
Ваэлин снова обернулся к королеве и склонил голову:
— Я, лорд Ваэлин Аль-Сорна, клянусь верой и правдой служить королеве Объединённого Королевства Орделле Аль-Ниэрен.
— Благодарю вас, милорд, — произнесла королева. Она говорила как леди, а её мягкий выговор выдавал в ней уроженку южного Азраэля, но затем в её голосе явственно прозвучало напряжение. — Клянётесь ли вы исполнять мои приказы так, как если бы это были приказы короля?
— Клянусь, моя королева.
— Клянётесь ли вы защищать меня и моих детей, как вы бы защищали самого короля, и, если потребуется, отдать за нас жизнь? Сделаете ли вы это, сколько бы лживых обвинений ни вылилось на нас?
Придворные затихли, и Ваэлин почувствовал тяжесть взглядов, устремлённых на него. «Это не обо мне, — понял он. — Она обращается к ним».
— Клянусь, моя королева.
— Я удовлетворена, милорд. — Она протянула руку, и Ваэлин коснулся губами ледяной кожи.
— Вот и прекрасно! — Мальций хлопнул в ладоши. — Любовь моя, не будешь ли ты так добра отправиться теперь на ярмарку в сопровождении придворных, а я присоединюсь к вам сразу же, как только мы с лордом Ваэлином переговорим о делах?..
Они с Мальцием остались вдвоём, если не считать часовых у дверей. Мальций снял корону и с тяжёлым вздохом повесил её на подлокотник трона.
— Прошу извинить меня за все это, — сказал он. — Необходимый спектакль в этом театре.
— Я говорил от всего сердца, ваше величество.
— Да-да, знаю. Если бы все рыцари Королевства были так же искренни в своих клятвах, как вы, было бы куда проще управлять страной. — Мальций сел на трон и наклонился вперёд, уперев локти в колени и глядя прямо в глаза Ваэлину. — Я сильно постарел, да?
— Как и все мы, ваше величество.
— Все, кроме вас. Вы-то, похоже, совершенно не изменились. Я ожидал увидеть иссохший скелет, вырвавшийся из мрачных императорских застенков, тогда как вы, судя по всему, смогли бы победить всех воинов, собравшихся на ярмарку, и даже ни разу не запыхаться.
— Гостить у императора было неплохо, но одиноко.
— Не сомневаюсь. — Мальций откинулся на спинку трона. — Надеюсь, вы догадываетесь, почему я наложил руку на имущество вашего отца?
— Вы хотели обеспечить мою лояльность.
— Именно так. Как выяснилось, в этом не было необходимости, но я должен был удостовериться. Вы и понятия не имеете о заговорах, которые плетутся тут вокруг моей семьи. Каждый день я узнаю о новых кликах заговорщиков, вынашивающих коварные замыслы.
— Ваши подданные всегда с удовольствием распространяли нелепые пересуды, ваше величество.
— Пересуды? Если бы только пересуды! Два месяца назад во дворце был задержан человек с отравленным мечом и «Катехизисом Веры», вытатуированным, слово в слово, на спине и груди. Я подарил ему быструю смерть. Чего он вряд ли мог ожидать от моего отца, вы согласны?
«Янус пытал бы его целый месяц, и то только в приступе человеколюбия. А без него и все два».
— Вы совершенно правы, ваше величество. Но один безумец — это ещё не заговор.
— Были и другие, уверяю вас. И мне приходится разбираться с ними самостоятельно, так как аспект Арлин не желает иметь к этому отношения. После войны ваш орден вернул себе львиную долю своей независимости.
— Даже во времена правления вашего отца аспект Арлин стремился чётко разграничить сферы влияния Короны и Веры.
— Вера... — с горечью произнёс Мальций. — Когда в Королевстве заваривается очередная каша, можешь быть уверен, она приправлена Верой. Ревнители и Терпимые, готовые вцепиться друг другу в глотки, аспект Тендрис со своими смехотворными попытками превратить книжников в вояк... Вместо того чтобы объединять нас, Вера грозит разорвать Королевство в клочки. — Он в упор посмотрел на Ваэлина. — И каждая из сторон будет стремиться переманить вас на свою сторону.
— Ну что ж, значит, их всех ждёт разочарование.
— Я слышал, что вы оставили орден, но, оказывается, и Веру тоже?.. — удивлённо моргнул Мальций. — Что побудило вас к этому? Неужели император заставил вас поклоняться альпиранским богам?
Ваэлин подавил смешок.
— Я просто прислушался к голосу разума, ваше величество. Никто не принуждал меня отказываться от Веры, и я не сменил её на других богов.
— По-видимому, вы представляете большую опасность для спокойствия Королевства, чем я думал.
— Я не опасен ни для кого, если, конечно, этот кто-то не причинит вред мне или моим близким.
Мальций опять вздохнул, но тут же улыбнулся.
— Лирна всегда ценила вас за вашу... сложность.
Лирна... До него только сейчас дошло, что принцессы нигде не видно.
— Она на ярмарке, ваше величество?
— Нет, она уехала на север, чтобы заключить договор с лонаками. Можете в такое поверить?
«Лирна уехала заключать договор с лонаками?» — Мысль была дикая, с какой стороны ни посмотри.
— Вы предложили им мир?
— В действительности предложение исходило от их верховной жрицы, но договариваться она готова только с Лирной. Лонакская традиция, очевидно. Верховная жрица доверяет лишь слову женщины: мужчин, по её мнению, слишком легко подкупить и развратить. — Он поморщился, заметив сомнение на лице Ваэлина. — Я не мог упустить такой шанс. Мы уже потеряли достаточно своих людей в войне с людьми-волками. И денег тоже. Вы так не считаете?
— Они живут ради того, чтобы сражаться с нами.
— Ну, видимо, они захотели пожить ради чего-то ещё. Как в своё время поступил и я. Этой стране требуется обновление, Ваэлин. Она должна стать лучше. Стать по-настоящему единой, а не остаться навеки кучей осколков, разделённых границами и религией. Эдикт о веротерпимости был первым шагом в этом направлении. Следующим станет перестройка наших городов. Изменение уклада жизни Королевства исправит и души его подданных. Я сделаю то, что не смог сделать мой отец, несмотря на все войны и интриги. Я принесу мир, долгий мир, который возвратит величие этим землям. Но мне потребуется ваша помощь.
«Что же, теперь поговорим и о цене».
— Вы можете быть уверены в моей преданности, ваше величество. Однако я бы куда лучше выполнял свой долг, если бы знал, что моя сестра получила своё наследство.
— Ну разумеется! — Мальций замахал руками. — Я сегодня же подпишу все бумаги. Все, чем владел ваш отец, вы получите назад. Но вы не сможете остаться ни здесь, ни в Азраэле.
— По правде говоря, я и сам собирался просить у вас позволения покинуть Королевство, как только собственность моего отца будет возвращена.
— Хотите уехать? Куда именно? — нахмурился король.
— Вы ведь помните брата Френтиса? Я полагаю, он ещё жив, и хочу отыскать его.
— Брат Френтис. — Мальций кивнул, в его голосе прозвучала неподдельная горечь. — Он погиб под Унтешем, Ваэлин. Все они погибли. Все, кем я командовал.
«Он был на корабле, связанный чьей-то волей, его шрамы горели...»
— Вы сами видели это, ваше величество? Вы видели, как он погиб?
Взгляд короля сделался далёким, он нахмурился, как бы сопротивляясь возврату в прошлое.
— Мы отбивали атаку за атакой, Френтис практически всё время находился рядом со мной. Он вёл себя как герой из легенд: раз за разом кидался в самую гущу схватки, спасая нас от верной гибели. Его прозвали Ярость Веры. Без него город пал бы в первый же день, а не на третий, как это случилось. Тем утром я отправил его на южную стену, чтобы укрепить наши позиции. Альпиранцы прибывали как штормовой вал, захлёстывающий пристань.
Мальций провёл рукой по волосам, когда-то густым и ярко-рыжим, теперь же — поредевшим, с седыми прядями. Аль-Сорна заметил, как дрожит его рука.
— Они не собирались меня убивать. Сколько бы альпиранцев я ни зарубил, сколько бы их ни проклинал. Когда они наконец одолели нас, они стали рыскать по городу, убивая всех королевских гвардейцев, кого только смогли найти. Дезертиров, раненых, без разницы. Но меня не тронули. Одного меня.
«Он уже был на корабле...»
— Как бы там ни было, ваше величество, я верю, что мой брат жив, и прошу вашего позволения оставить вас и отправиться на его поиски.
— Нет, милорд, — с мрачной улыбкой покачал головой король. — Простите, но нет. У меня есть для вас иное задание.
Ваэлин стиснул зубы. «Я могу просто уйти. Бросить этого грустного усталого мужчину с его мечтами и призрачными заговорами. Клятва, к которой меня принудили на потеху изнеженным подхалимам, — всего лишь очередная ложь. Такая же, как и Вера».
Мальций встал с трона и подошёл к большому гобелену на стене с вытканной на нём картой Королевства. Провёл пальцем от Азраэля к большому белому пятну над Великим Северным лесом.
— Здесь, милорд, находится то место, куда вам надлежит отправиться.
— Северные пределы?
— Не совсем. Лорд Аль-Мирна умер прошлой зимой. С тех пор всем там распоряжается его приёмная дочь. Но она — найдёныш из племени лонаков, и я не могу позволить, чтобы так продолжалось и далее. — Король выпрямился и заговорил официальным тоном: — Ваэлин Аль-Сорна, я назначаю вас владыкой башни Северных пределов.
Если бы Ваэлин отказался, заявил о своём нежелании и ушёл из дворца, никто бы и слова не посмел сказать. Мальций просто не смог бы удержать его силой без риска спровоцировать в Королевстве бунт. Но мысль об отказе исчезла без следа, едва песнь крови зазвучала неожиданным крещендо в знак согласия. Музыка тут же стихла, но её послание было недвусмысленным: путь к Френтису лежал через Северные пределы.
Аль-Сорна низко поклонился королю и таким же официальным тоном ответил:
— Это честь, которую я принимаю с радостью, ваше величество.
