ГЛАВА ВТОРАЯ
Лирна
Капитан Белорат оказался искусным игроком в кешет, он тонко чувствовал малейшие нюансы игры и умело использовал наиковарнейшие стратегии, что и отличает по-настоящему опытного противника от прочих. Лирна разбила его за двадцать ходов. Можно было бы обойтись и пятнадцатью, но она решила не унижать капитана на глазах у команды.
Пират сердито зыркнул на неё поверх доски, быстрым движением смахнул свои оставшиеся фигурки:
— Сыграем ещё!
— Как пожелаете, — ответила Лирна и убрала свои.
При всём мастерстве капитан не владел основополагающим принципом кешета, а именно — стратегией расстановки фигурок. Каждый его ход просто следовал из предыдущего. Выигрыш был у Лирны в кармане уже в тот самый момент, когда он свалял дурака и не выставил достаточное количество копейщиков на левой стороне доски, чтобы противостоять копейщикам Лирны, которыми она и атаковала его через шесть ходов. «Игра кончается тогда, когда ты ставишь на доску первую фигурку», — говаривал Лирне отец много лет назад, когда только начинал учить пятилетнюю девочку игре, слишком сложной для большинства взрослых. Через год она разгромила его в эпической партии, длившейся сто двадцать три хода, которая, без сомнения, вошла бы в анналы, если бы имелся хотя бы один свидетель. После того случая они с отцом ни разу больше не играли, а доска с фигурками таинственно исчезла из комнаты маленькой Лирны.
Капитан со стуком поставил императора в первый ряд на третью клетку слева — классическое положение для игрока, который либо собрался проводить агрессивную стратегию, либо пытается замаскировать защиту под нападение. Лирна двинула одного из своих лучников в центр второго ряда, продолжая выстраивать стандартную схему в ответ на его сложную с виду диспозицию. «Ага, императорская подсечка», — вздохнула Лирна про себя. Столпившиеся вокруг матросы и бывшие рабы азартно делали ставки на победителя, причём явно больше ставили на неё. «Тринадцать ходов».
Ей удалось продлить игру до семнадцати — тянуть дольше было нельзя, стало бы видно, что она нарочно поддаётся.
— Тьма, — выдохнул один из матросов, когда Лирна «съела» капитанского императора.
— Тьма там или не Тьма, — со смехом отозвался Харвин, — а с тебя, кореш, два стакашка рому.
Лирна отвернулась к безмятежному морю, а капитан с побагровевшей физиономией принялся в очередной раз сгребать с доски свои фигурки. «Полный штиль стоит уже три дня», — подумала она и, заметив нечто знакомое, приподнялась: над гладкой поверхностью воды показался огромный плавник, оставил за собой пузырящийся след и ушёл в глубину.
Когда ветер окончательно стих, капитан приказал экипажу взяться за весла, но в этих жарких широтах гребцам приходилось часто отдыхать, иначе они теряли сознание от изнеможения. Пришла очередь азраэльцев, в том числе и Лирны, сесть за весла, хотя от их неумелых рывков было больше вреда, чем пользы. Как раз во время очередной передышки капитан вынес на палубу игральную доску и, выбрав в качестве соперника первого помощника, «сделал» его в сорок ходов, что, по-видимому, являлось на этом корабле своеобразным рекордом.
— А наша госпожа может сыграть ещё лучше, — без тени сомнения заявил Бентен.
— Правда? — Насупив кустистые брови, капитан уставился на Лирну.
Она оперлась на весло и растирала затёкшую руку. И внимательно взглянула на молодого рыбака. О кешете она прежде не упоминала ни единым словом: видимо, у парня была отличная интуиция.
— Ну да. Я немножко умею, — пожала плечами Лирна.
Его третья попытка была слегка получше предыдущих. Капитан пренебрёг традиционными атаками в пользу серии обманных ходов на левой стороне доски, а его якобы неосторожные жертвы маскировали постепенное продвижение к центру всех трёх воров.
— Благодарю вас, капитан, — сказала она с поклоном через тридцать ходов.
— За что же это? — огрызнулся он, уставившись на фигурку своего императора в её руке.
— За то, что подарили мне великолепную игру. — Она подставила обожжённые скулы внезапному ветерку. «Странное чувство, когда ветер не треплет тебе волосы», — подумала она и добавила: — Сдаётся, мы сможем продолжить наш путь.
* * *
Слабые дуновения вскоре превратились в сильный западный ветер, прозванный на Мельденеях «Золотоносным», поскольку он был попутным для множества купеческих судов. Сейчас, впрочем, море оставалось пустынным.
— Ничто не вычищает океан лучше, чем война, — произнёс капитан, подходя к Лирне. Она, как обычно, стояла вечером на носу корабля.
— Я думала, мы встретим здесь альпиранцев, — ответила она.
— Если они не дураки, они давно укрылись в своих портах. Война превращает в пиратов всех. — Капитан приблизился к резной фигуре на носу корабля: женщина с невероятной грудью скалила длинные клыки, вытянув вперёд когтистые руки. — Знаешь, кто это?
— Похитительница душ Скерва в своём истинном обличье, полагаю. Бог Маргентис-Акула отправил её на сушу, чтобы она наказывала людей за преступления против моря. Говорят, Скерва ходит среди нас в облике прекрасной девушки и охотится на самых доблестных мужей, чтобы полакомиться их душами.
— Ты что, всё знаешь и никогда не забываешь? — спросил капитан, погладив плечо деревянной женщины.
— Вроде бы ещё не случалось осечек.
— Ты тревожишь мою команду. Те, у которых есть воображение, поговаривают даже, что ты и есть Скерва, застрявшая на полпути в своём превращении. И что ты выжидаешь удобный случай, чтобы нанести удар.
— Разве моё присутствие не требует наличия на корабле доблестных мужей, которыми я могла бы утолить свой жуткий голод? — парировала она и заметила, как капитан ухмыльнулся себе в бороду, прежде чем отвернулся к морю.
— Ваша зубастая подружка вам не поможет.
Волны были высоки, но Лирна разглядела акулий плавник, режущий воду перед кораблём.
— Я сама не могу этого объяснить, — честно сказала она.
— Матросы болтают, что сухопутные крысы в своём трюме шепчутся о заклинателе зверей.
«Та улыбка Фермина... Прежде чем воды поглотили его... Не забывайте, вы дали мне слово, королева».
— Был один, он как-то призвал эту акулу. Потому, наверное, она нас и преследует: её удерживает какое-то эхо его приказа. Увы, подобные вещи выше моего понимания.
— Надо же, оказывается, и ты несовершенна, — фыркнул капитан, но его веселье быстро потухло. — До Островов осталось меньше недели пути.
— Где нас ждут владыки кораблей. Я выполню наш договор. Обещаю, они мне поверят.
— Владыки владыками, а есть ещё и Щит Островов.
«Щит Островов». Благодаря шпионам своего брата Лирна знала о нём достаточно: пират, на которого возложена миссия защиты Мельденеев, и кстати — отменный фехтовальщик.
— Думаете, он мне не поверит?
— Важно не то, поверит он или нет, а то, заинтересуется ли он твоим рассказом. — Капитан обвёл рукой вокруг себя. — «Морская сабля» — его корабль. Он лично присматривал за её рождением на верфях. Каждой дощечки, гвоздика и троса касалась его рука, а на этой палубе пролилось немало его крови. Вот уже многие годы «Сабля» утюжит океан. С её помощью мы добыли немало золота и прочей наживы: больше, чем любой другой корабль, когда-либо рождавшийся на Островах. И вот теперь я веду «Саблю», а он прикован к скале, о которую бьются волны. Если бы он сам стоял сейчас у штурвала, мы давно уже были бы дома. Тебе вряд ли удастся одолеть его в двадцать ходов.
— На самом деле за пятнадцать, я просто старалась быть вежливой... Но почему же он прикован, этот ваш великий шкипер?
— Потому, — с сожалением произнёс Белорат, вновь отворачиваясь к морю, — потому, что истинно великим людям непереносима мысль о поражении, даже если оно спасло тебя от смерти.
* * *
— «Ожидаемый объем захвата рабов — двадцать пять тысяч, — читала Лирна. — Столь низкое соотношение с общей численностью населения основано на предполагаемом высоком уровне выбраковки. Основная ценность Логова Змея заключается в портах и кораблях, которые потребно захватить. Сами же островитяне — не более чем невежественные дикари, волею судьбы достигшие мастерства в мореходном деле».
Владыки слушали молча, большинство их пребывало в полном замешательстве. Некоторые, подобно типу, восседавшему в центре, все больше свирепели. Жилистый, похожий на лиса мужчина нервно сжимал и разжимал руки, обтянутые перчатками.
— «Как нам известно, Логово Змея держит в своих гаванях флот для защиты, и можно ожидать, что сопротивление будет ожесточённым. Посему рекомендуется отвлекающий маневр: одна эскадра выманивает врага, в это время вторая высаживает десант. Смотри „Предложения о составе сухопутных войск“, таблица семь...»
Жилистый поднял руку, Лирна умолкла.
— Белорат! — позвал владыка капитана. — Ты ручаешься за правдивость этой женщины?
— Ручаюсь, лорд Элль-Нурин.
— Вы подготовили полный перевод, не так ли? — спросил владыка у Лирны.
— Да, милорд. — Она шагнула вперёд и передала ему пергаментный свиток.
— Надо же, какой уверенный почерк, — заметил Элль-Нурин, проглядев начало. — Купеческая дочь, говорите?
— Я вела всю переписку своего батюшки, милорд. Его собственную руку поразила костная лихорадка.
— Я неплохо знаю купцов Варинсхолда. В отличие от большинства моих соотечественников, я никогда не бывал пиратом, поэтому находил в вашем порту тёплый приём... При условии, разумеется, что трюмы моего корабля были набиты мешками с отборным чаем. Как имя вашего отца? Не исключено, что я был с ним знаком.
— Трэвир Хальтин, милорд. Он в основном торговал шёлком, — ответила Лирна, назвав имя реального купца, у которого действительно была дочь. Он приходил как-то во дворец — выпрашивать милости у Януса.
— Да, я слышал это имя, — протянул Элль-Нурин. — А как зовут вас, госпожа?
— Корла, милорд. Прошу вас, зовите меня сударыней, «госпожа» уж больно непривычно для уха.
— Возможно. И вы желаете вернуться в Королевство?
— Очень бы хотелось, милорд. Так же, как и моим товарищам.
— Острова не нарушают данного слова. — Владыка кивнул капитану Белорату. — Займись, когда покончим со всем этим. А сейчас, сударыня, соблаговолите нас оставить, нам нужно обсудить новости.
Поклонившись, Лирна направилась к выходу, но успела уловить несколько слов, прежде чем за ней закрылась дверь.
— Он извещён? — спросил Элль-Нурин.
— Лодка была выслана, как только я высадился на берег, милорд...
* * *
Остальные, в своих разномастных одёжках неотличимые от пиратов, дожидались её на набережной. Завидев Лирну, они вскочили, в их глаза читались страх и надежда.
— Капитан снарядит для нас корабль, — сказала она. — Выходим со следующим отливом.
Харвин аж подпрыгнул от радости и кинулся обнимать Бентена, на губах Орины впервые появилась улыбка. Даже Илтис, казалось, пытается растянуть рот в довольной усмешке.
— А зачем? — раздался тихий голосок, и Лирна, обернувшись, заметила Мюрель: та стояла поодаль от других.
— Что «зачем»? — непонимающе переспросила Орина.
— Зачем нам возвращаться?
— Но там же наш дом! — воскликнул Харвин.
— Мой дом сгорел вместе с моими родителями, — проговорила Мюрель. — Что я там буду делать?
— Королевство в беде, — ответила Лирна. — Нужно помочь нашим людям.
— Какой им от меня прок? — возразила девушка. — Драться я не умею, оружием не владею, я вообще ничего не умею, кроме рукоделия, да и в нём не слишком преуспела.
— Я видел, как на корабле ты выцарапала глаза здоровенному мужику, — напомнил Харвин. — По-моему, дерёшься ты совсем неплохо.
— Девочка права, — вступилась за Мюрель Орина. — Нас ничего не ждёт там, кроме войны и смерти, а я уже по горло сыта тем и другим.
— И что теперь? — вскинулся Илтис. — Предлагаешь сидеть тут и ждать воларцев?
— В мире много хороших мест, — сказала Мюрель. — Альпиранская империя, Дальний Запад...
— Ты кое о чём позабыла, — резко и зло произнёс Илтис. — Мы в долгу перед этой женщиной. Если бы не она, мы давно бы пошли акулам на обед.
— Я ей ужасно благодарна. — Голос Мюрель чуть дрогнул. — Правда-правда! Но я всего лишь обыкновенная девушка и уже достаточно настрадалась.
«Тоже мне, королева Объединённого Королевства, — подумала Лирна. — Не можешь убедить пятерых своих оборванных подданных рискнуть за тебя жизнью». Поглядев на шмыгающую носом Мюрель, Лирна вспомнила, какой увидела её первый раз, когда девушку волокли наверх из трюма: волосы, свесившиеся на лицо, отчаянные рыдания.
— Прости. — Она похлопала её по руке. — Я никого не принуждаю ехать со мной, каждый должен сделать собственный выбор. Сама я вернусь в Королевство, хотя бы и в одиночку.
— Только не в одиночку, — сказал Илтис. — Я ещё не напился вдоволь воларской крови.
— И я с вами, госпожа, — поддержал приятеля Бентен. — Как-никак, я нужен моему старику. Он уже не тот, что прежде, без меня ему не управиться с сетями.
По тому, как глухо прозвучал голос юноши, Лирна поняла, что тот думает о мертвеце. Илтис повернулся к Харвину.
— А ты что скажешь, разбойник? Драться будешь? Или твоей удали только на грабежи хватает?
— На корабле ты видел меня в деле, брат, — хмуро ответил Харвин и, коснувшись руки Орины, тоскливо взглянул на Лирну. — Но я... На мне теперь лежит ответственность.
«Похоже, я ничего не замечаю под собственным носом», — подумала Лирна.
— Ты не обязана туда возвращаться. — Мюрель стиснула её ладонь. — Оставайся лучше с нами. Вместе мы сможем податься куда угодно и заняться всем, чем захочется... — Она запнулась, заметив что-то за спиной Лирны.
Обернувшись, та увидела владыку Элль-Нурина в окружении двадцати вооружённых матросов. Он шёл к ним по набережной и, не дойдя нескольких ярдов, остановился. Матросы рассыпались, трое из них окружили женщин.
— Белорату потребовалось время, чтобы доложить нам о подробностях своего путешествия, — начал владыка. — В том числе и о том, как замечательно вы, оказывается, играете в кешет. Трэвир Хальтин тоже был не прочь сыграть партию-другую. Он действительно торговал шёлком, и дочка у него имелась. Кроме того, он занимался контрабандой чая, а дочь его была толстухой. Он обожал рассказывать о своём визите в королевский дворец, о встрече с королём и принцессой, которая очаровала его своими познаниями в его любимой игре. Хотя, насколько я помню, игрок из него был так себе. — С этими словами Элль-Нурин опустился на одно колено, не сводя глаз с её лица. — Позвольте от имени Совета владык приветствовать вас на Мельденейских островах, ваше высочество.
* * *
Её поместили в прекрасно обставленной комнате на верхнем этаже высокого здания, смотрящего на бухту. Илтис с Харвином и Бентеном хотели остаться при ней в качестве защиты, но она удержала их:
— Не стоит, друзья.
— Значит, это правда? — прошептал брат, пробежав взглядом по её лицу. — Ваше высочество, это действительно вы?
— Не мешкайте, — рассмеялась Лирна, хлопнув его широкому плечу. — Забирай остальных и отправляйтесь в дальние страны, как предложила Мюрель. Считай, что это мой первый и последний королевский приказ...
Четыре дня она провела в одиночестве. Слуги принесли ей еду, поклонились и, не говоря ни слова, удалились. Пришли такие же молчаливые горничные с платьями — прекрасно сшитыми, но
простыми и тусклых оттенков. «Уж не для казни ли предназначены подобные наряды?» — подумала Лирна.
Лорд Элль-Нурин явился вечером четвёртого дня, когда внизу в порту загорелись огни, а бесчисленные позолоченные шпили города на глазах серели, уподобляясь тусклым наконечникам копий. Владыка пришел один и вновь низко поклонился, причём сделал это серьёзно и без показного почтения, за что Лирна в глубине души была ему благодарна.
— Не требуется ли вам ещё чего-нибудь, ваше высочество? — поинтересовался он.
— Только свобода.
— Вскоре мы обсудим и этот животрепещущий вопрос. Полагаю, вам будет небезынтересно узнать, что ваши люди не пожелали вас покидать. Согласно нашему договору, мы предложили доставить их в Королевство, но они наотрез отказались.
— Надеюсь, с ними все в порядке?
— Мы поселили их внизу, и, уверяю вас, они живы и здоровы. — Лорд Элль-Нурин прошёл на веранду, жестом приглашая её за собой.
Некоторое время они безмолвно смотрели на темнеющий город, причём лорд то и дело бросал быстрые взгляды на Лирну. Она сняла с головы шарф, приблизилась к владыке и склонила голову, выставляя напоказ следы ожогов.
— Не стесняйтесь, милорд. Рассмотрите их получше.
— Я... Прошу прощения, ваше высочество, — пробормотал тот, и Лирна отодвинулась, вновь повязывая шарф. — Просто хотел убедиться... — Он запнулся с мучительной гримасой. — Я видел вас однажды. Сразу после войны, когда вы посетили варинсхолдский порт, чтобы наградить экипаж одного из кораблей, который вернулся из какой-то длительной экспедиции.
— Как же, помню. «Стремительное крыло». Первый наш корабль, доплывший до южной ледяной стены. Путешествие заняло у них пять лет.
— Впечатляющий подвиг, хотя мельденейские моряки совершили такой же лет двадцать назад. -- Лорд Элль-Нурин отвернулся к городу, где в тёмно-синей тени загорались всё новые огни. — Как вам эта панорама?
— Красиво. — Лирна покосилась на владыку. — Вы, очевидно, собираетесь поговорить об ужасном преступлении моего отца и величии вашего народа, отстроившего такую красоту из пепла?
— Вижу, рассказы о вашей замечательной интуиции вполне соответствуют истине. Как бы там ни было, я хотел попросить вас внятно объяснить мне причины, по которым он это сделал.
— Ваши набеги досаждали ему все больше и больше, — просто ответила Лирна. — Король не мог позволить вам долее вредить нашей торговле, особенно учитывая давно вынашиваемый план войны.
— То есть он уже тогда её задумал? И наш город был сожжён дотла только ради того, чтобы послужить войне, которая началась только через десяток лет?
— Подозреваю, он обдумывал эту войну ещё до того, как обустроил толком своё Королевство. Она должна была стать вершиной его правления.
— Ну и как? Стал его разгром этой самой вершиной?
«В разгроме и была вся прелесть».
— Юношеские мечты со временем превратились в безнадёжную аферу старика. Не будете ли вы так любезны ответить на один вопрос, милорд? Как ему удалось убедить владык кораблей перевезти его армию к берегам империи?
— Корабли, груженные золотом и лазуритом, а сверх того — обещание, что после победы Унтеш станет нашим. Богатейший порт Эринеев принадлежал бы Островам. Совет рассудил, что в таком случае можно рискнуть. А если бы Янус проиграл, мы имели бы удовольствие понаблюдать за разгромом армии, когда-то уничтожившей наш город. Однако, прошу заметить, что решения эти были приняты до моего вступления в должность. — Владыка замолчал, его лисье лицо отразило печаль пополам с тревогой.
— Вы примете бой? — спросила Лирна.
— Разве у нас есть выбор?
— И не один. У Островов хватает кораблей. Соберите людей и отправляйтесь в Альпиранскую империю. Уверена, император предпочтёт забыть прошлые обиды ради вашего великолепного флота. Или поищите в океане новые острова. Капитан «Стремительного крыла» рассказывал, что в южных морях полно необитаемых земель. Мой брат мечтал накопить денег и отправить на юг поселенцев.
— Именно это вы посоветуете своим подданным, вернувшись домой? Оставить землю отцов и бежать?
— Означают ли ваши слова, что вы готовы освободить меня?
— Время, когда мы могли выбирать союзников, прошло. После подлого преступления вашего отца мы не сидели сложа руки. Понимая, что лучшая защита — это знание, мы отправили лазутчиков во все известные нам порты.
— И миссией капитана Белората стал захват той зашифрованной книги.
— Верно. Внедрить шпиона к сыну члена Правящего совета было непросто. По счастью, парень оказался жаден, и мы на этом сыграли. В вашем Королевстве у нас тоже имелись свои люди, хотя вы наверняка о них знали. Нам донесли, что воларская кампания там далека от завершения. Алльтор ещё держится, работорговцы боятся покидать Варинсхолд, а их солдаты повсюду находят сожжённые поля, перерезанный скот и отравленные колодцы. Похоже, какое-никакое Королевство у вас всё ещё сохранилось, ваше высочество. Не ведаю, впрочем, как долго это может продлиться.
— Доставьте меня туда. Когда я верну свою страну, окажу помощь и Островам. Даю слово.
— Я верю вам, однако сейчас наш главный враг — время. —
Лорд Элль-Нурин вытащил из рукава крошечный свиток тонкого пергамента и протянул Лирне. Это был ещё один шифр, хотя и попроще, чем воларский.
— «ВФ вышел из Варинсхолда», — прочитала она.
— Голубь принёс его вчера вечером. Как я сказал, у нас повсюду есть шпионы. Это случилось два дня назад.
«ВФ? Воларский флот!»
— Когда они будут здесь?
— Если ветер окажется попутным, то через две недели.
— Милорд, если я чем-то могу вам помочь...
— Можете, ваше высочество, — жёстко произнёс он. — Вы можете искупить преступление вашего отца и вернуть Островам Щит.
* * *
— Так это и есть остров Венсель? — воскликнул Харвин, уставясь на небольшую скалу, которая торчала из волн примерно в полумиле от них. — Что-то мелкий какой-то.
— Эй! Побольше уважения! — рявкнул Илтис. — Ты удостоился лицезреть место, где родилась Вера.
— Не совсем так, брат, — поправила его Лирна. — Это лишь место, где был написан первый катехизис.
— Прощу прощения, королева. Вы совершенно правы, — покаянно поклонился Илтис.
«Прекрати сейчас же!» — хотелось крикнуть Лирне: прежний, менее подобострастный вариант брата ей нравился куда больше. Впрочем, после того как стало известно, кто она такая, все её товарищи по плену вели себя примерно так же, как он. А хуже всех оказалась Мюрель. В присутствии королевы девушка начинала так смущаться и заикаться, что Лирне то и дело хотелось стукнуть её чем-нибудь.
— Там же нет ничего, — сказала Мюрель, перегибаясь через леер и всматриваясь в скалу.
— Дом ордена высечен прямо в камне, — важно пояснил Илтис. — Это старейший Дом в истории нашей Веры. Хранилище свитков, с оригинальными текстами катехизисов. Даже мельденейцы и те уважают его святость и не трогают братьев.
«Морская сабля» бросила якорь в первый раз через два дня после того, как покинула Острова. Вплоть до сегодняшнего утра погода им благоприятствовала, лишь на самом подходе к Венселю море внезапно разыгралось. Капитан Белорат заранее предупреждал их, что воды вокруг острова всегда неспокойны, а многочисленные рифы и сложная система течений сильно усложняют навигацию. «Может быть, именно потому тот человек и выбрал этот остров? — думала Лирна, глядя на бьющиеся о скалистый берег волны. — Меньше шансов на визит непрошеных гостей».
— Ботик готов, ваше высочество, — с поклоном доложил Белорат.
— Благодарю вас, капитан. А как насчёт другого вопроса, что мы обсуждали?
Он кивнул и подозвал одного из матросов. Тот принёс брезентовый свёрток и небольшую деревянную шкатулку и с неумелым поклоном сложил все у ног Лирны. Та посмотрела на пятерых товарищей по несчастью, подумав, что шанс подружиться с ними потерян теперь для неё навсегда. Вечно с ней так. «Это не про нас, Лирна, — повторял ей отец, когда она наблюдала за бегающими, играющими и смеющимися детьми. — Мы не такие, как они, а они — не такие, как мы. Мы им приказываем, они — подчиняются. Но, приказывая, мы в свою очередь служим им».
Присев, Лирна развязала свёрток, вытащила из него три азраэльских меча и жестом приказала мужчинам взять оружие.
— Принятая в таких случаях церемония довольно замысловата, поэтому позже, в более благоприятной обстановке, мы её и проведём. Но сейчас, добрые мои подданные, я задам вам один-единственный вопрос, на который вы должны дать честный ответ, невзирая на прошлые ваши обязательства и не опасаясь упрёков. Клянётесь ли вы отдать свои жизни и эти мечи ради служения Объединённому Королевству?
При этих её словах они опустились на одно колено. Лирна с удивлением заметила, что меч Илтиса задрожал, когда брат приподнял его над своей склонённой головой.
— Клянусь, ваше высочество, — ответил он, и ему эхом отозвались Бентен и Харвин.
— Тем самым вы оказываете мне честь, — сказала она. — Сим нарекаю вас мечами Королевства. Королевским словом прощаю вам все совершенные в прошлом преступления и проступки. — Лирна подошла к Илтису. — Встаньте, брат, — приказала она, поскольку он оставался коленопреклонённым.
Илтис поднялся, прямой как палка, и нервно сглотнул.
— Лорд Илтис... — Она запнулась, сообразив, что не знает его родового имени.
— Адраль, ваше высочество, — подсказал он ей.
— Благодарю. Лорд Илтис Аль-Адраль, нарекаю вас Защитником Королевы, коим вы останетесь, пока не пожелаете возвратиться в свой орден.
— Этого никогда не случится ваше высочество.
Лирна улыбнулась ему и перешла к Харвину.
— У меня нету родового имени, ваш’сочество, — пробормотал тот. — По крайности, я его не знаю.
— В таком случае нарекаю вас лордом Харвином Разрыв-Трава, пока вы не отыщете себе имя, которое подойдёт вам больше.
— Думаю, и это мне подходит как нельзя лучше ваш’сочество.
— Будьте проще, друг мой, — сказала ему Лирна и обратилась к молодому рыбаку.
— А я — Бентен Поморник, ваше высочество, — сказал юноша. — Рыбакам присваивают родовые имена в честь семейных лодок. Лодка, конечно, может протечь или развалиться, но её имя не меняется никогда.
— Да будет так, лорд Бентен Поморник. Вы с лордом Харвином поступаете под командование лорда Илтиса. Единственной вашей задачей будет моя защита. Королевству требуется коронованная голова, так что вам придётся хранить мою.
Подняв шкатулку, Лирна повернулась к женщинам, уже стоявшим на коленях. Откинув крышку, она протянула ларчик Орине и Мюрель:
— Сама бы я выбрала что-нибудь иное, но пока сойдут и такие.
В ларчике лежали два простых серебряных перстня с небольшими лазуритами — лучшее, что за столь короткое время смогли подобрать мельденейские ювелиры.
— Королеве полагаются фрейлины. Однако выбор за вами. Дорога впереди длинна и опасна, подумайте хорошенько, прежде чем ответить, согласны ли вы пройти её рядом со мной.
Мюрель тут же схватила кольцо, тогда как Орина медлила.
— Королева, дело в том, что моя прежняя жизнь... — начала она. — Я не отличалась скромностью. Не хотелось бы бросить на вас тень.
— Думаю, теперь нам лучше забыть о подобных пустяках, — ответила Лирна.
— Фамилия моего мужа была Дунса, — сморгнув слёзы, Орина взяла кольцо. — Но я бы хотела вернуться к своей девичьей фамилии — Вардриан.
— Леди Орина Аль-Вардриан, встаньте и займите своё место подле меня.
Лирна протянула руку Мюрель, и та, уже открыто плача, поцеловала кончики пальцев:
— Я — Хартен, моя королева.
— Леди Мюрель Аль-Хартен. — Лирна мягко подняла девушку на ноги, откинула волосы с её лица и поцеловала в лоб. — Но ты немедленно должна прекратить реветь.
* * *
На грубо обтёсанном клочке скалы, приспособленном под причал, их ждал комендант острова — старейший брат Первого ордена. На нём была некогда белая, а теперь посеревшая от времени мантия. Такого же цвета борода свисала с подбородка подобно истёртому мочалу.
— Плохие новости вы привезли нам, ваше высочество, — сказал он, когда Лирна объяснила цель своего визита.
Однако казалось, что приезд королевы и беды Королевства озаботили брата Лиркена — как он представился — не более чем осенний шторм. Комендант повёл их по ступенькам, вырезанным в камне семь сотен лет назад. В Доме обнаружились ещё несколько братьев. Они вежливо, но равнодушно поклонились Лирне и сразу же вернулись к чтению свитков или медитации. Все были такими же древними стариками, как и Лиркен. Лирна поинтересовалась, как им удаётся выживать в столь суровом месте.
— В лагуне достаточно крабов и мидий, — ответил Лиркен. — А во время отлива мы собираем водоросли. Будучи правильно приготовленными, они весьма хорошо насыщают. Если пожелаете, я принесу вам немного.
— Боюсь, мне придётся отказаться, брат. — Она оглядела прочих стариков. — Он здесь?
— Атеран Элль-Нестра не живёт среди нас, ваше высочество. За те несколько месяцев, что он провёл на острове, мы видели его какие-то мгновения. Пойдёмте, я провожу вас к его обиталищу.
Выйдя из Дома, они направились по неровной тропке, ведущей вниз вдоль узкого хребта — до мыса в двух сотнях шагов.
— Вы бы пригнулись, ваше высочество, — посоветовал Лиркен. — Временами волны перехлёстывают через хребет.
Илтис, которого она выбрала для сопровождения, шагнул вперёд:
— Эта тропа слишком опасна, королева. Я сам за ним схожу.
— Нет, милорд. — Лирна поставила ногу на мокрые камни. — Думаю, мне лучше сделать это самой. Подождите меня. Полагаю, брат Лиркен покажет вам древние пергаменты катехизисов.
— Разумеется, покажу, — с энтузиазмом откликнулся Лиркен. — Вы человек учёный, милорд?
— Я был братом Пятого ордена. — Лицо Илтиса сделалось твёрдым, подобно окружающему граниту. — Сейчас я служу королеве и буду ждать её возвращения здесь.
Лирна усмехнулась, заметив, как вытянулось лицо коменданта, и пошла по тропе, стараясь держаться как можно ближе к скале. Он успела пройти половину пути, когда набежавшая волна ударила по камням, взметнулась вверх пенным гребнем и обрушилась вниз. Лирна упала на четвереньки, цепляясь за камни. Когда вода схлынула, она встала и, совершенно мокрая, двинулась дальше. Ей пришлось вытерпеть подобный потоп ещё два раза, прежде чем она добралась до мыса.
Узкие, высеченные в выветрившемся граните ступени вели наверх, в пещеру, откуда в небо сочилась тонкая струйка дымка. Камни поросли скользким мхом, и Лирна раз или два оступилась. Сверху открывался величественный вид на океан, в просветах облаков можно было различить изогнутую линию горизонта. Далеко внизу на волнах покачивалась крошечная, будто игрушечная, «Морская сабля». Солнечный луч пробился сквозь тучи, осветив небольшой выступ на вершине скалы, где стояла Лирна. Она отжала мокрый шарф и заново повязала им голову, защищая ожоги от палящего солнца. В проёме пещеры послышались шаги. Лирна обернулась и увидела тёмную фигуру. Позади в глубине прохода тускло горел небольшой костёр.
— До чего же неудобный насест вы выбрали себе, милорд Щит, — сказала Лирна. — Впрочем, вид отсюда на редкость хорош.
Мужчина был высок и широкоплеч, его длинные светлые волосы трепал ветер. Он молча глядел на незнакомку.
«Шпионы не лгали, он действительно хорош», — подумала она, всматриваясь в бородатое лицо.
— Кто я, вы знаете, — наконец произнёс Щит. — А кто вы?
— Лирна Аль-Ниэрен, королева Объединённого Королевства, — поклонилась она. — К вашим услугам, милорд.
Бледно-голубые глаза ощупали её лицо, затем мужчина отвернулся и, не говоря ни слова, направился в пещеру. Лирна помедлила, не зная, следовать за ним или нет. Однако он почти сразу вернулся с дымящейся глиняной чашкой в руках.
— Я только что заварил чай, — сказал он, протягивая чашку Лирне. — Единственная роскошь, в которой не могу себе отказать.
— Благодарю вас — Она отпила глоток и приподняла безволосые брови в знак одобрения. — Прекрасный чай. Из южных альпиранских провинций, если не ошибаюсь?
— Вы совершенно правы. В мою бытность пиратом корабли оттуда пользовались у меня полной неприкосновенностью. Взамен они обязаны были обеспечивать меня запасом чая. — Скрестив руки на груди, он наблюдал, как она пьёт; свежий морской ветер раздувал его изношенную рубаху. — Не успел я сказать братьям, чтобы отправили восвояси посланца владык, как мне прислали вас. Или... Не свергли ли вы часом своего братца и не захватили ли Острова?
— Мой брат погиб. Пал от руки воларской женщины-убийцы в ночь, когда Королевство было захвачено. Меня она опалила Темнорождённым огнём, последствия чего вы видите на моём лице.
— Жуткая история. Примите мои глубокие соболезнования.
— Соболезнования вскоре понадобятся вам самим. Пока мы тут мило беседуем, воларский флот на всех парусах приближается к Островам.
— Мой народ беспощаден, и кораблей у нас достаточно. Уверен, это будет незабываемая битва.
— Владыка кораблей лорд Элль-Нурин, кажется, считает, что они обречены на поражение, если кто-нибудь другой, а не вы встанет во главе эскадры. Так же думает и капитан Белорат. Он сумел пройти на «Морской сабле» весь Бораэлин так скоро, как не удавалось прежде никому, лишь бы принести вам весть о грядущем вторжении.
— Мой первый помощник всегда был отменным моряком. Передайте ему мои поздравления.
За холодным взглядом Лирна видела клокочущий гнев.
— Лорд Аль-Сорна — лучший воин, когда-либо рождённый в Объединённом Королевстве, — тихо произнесла она. — В поражении от его руки нет бесчестья.
— Слово «поражение» означает, что имело место некое соревнование, — спокойно ответил он и повернулся, чтобы уйти назад в свою пещеру. — Допивайте свой чай, королева. Не забудьте оставить чашку на пороге, другой у меня нет.
Чашка разлетелась вдребезги от удара о камень, заставив его оглянуться и сощуриться на взбешённое лицо Лирны.
— Похоже, — процедила та, — я перенесла все испытания лишь затем, чтобы умолять о помощи мужчину, который, страдая от надуманного унижения, скулит от жалости к себе, в то время как его народ находится перед лицом поработителей.
— Надуманное унижение? — переспросил он и расхохотался. — Так вы думаете, я здесь из-за этого? Скажите-ка, королева, ваши люди когда-нибудь сторонились вас? Они отводили глаза, чтобы не встретиться с вами взглядом? Подговаривали своих детей обзывать вас, поскольку трусили делать это самостоятельно? Вы можете понять, что люди, с которыми ты годами ходил на одном корабле, плюют в вашу тень? И всё это из-за того, что вы не совершили убийство, о котором грезило целое поколение? О нет, я не удалился в изгнание, я был изгнан. И нахожусь здесь потому, что мне некуда больше податься. Мою физиономию знают в каждом порту от Альпиры до Воларии, и в каждом меня ждёт вполне крепкая пеньковая верёвка.
— Только не в порту Варинсхолда, — возразила Лирна. — Я прощаю вам все захваченные вами корабли, выкуп, которые вы требовали, все сокровища, награбленные вами. Прощаю даже убийства.
— Я никогда не убивал, кроме как в честной схватке. — Он запнулся, разглядев что-то внизу.
Лирна посмотрела и заметила знакомый плавник. Красная акула вернулась. Отсюда можно было видеть размеры чудовища, медленно кружившего, поводя хвостом, вокруг «Морской сабли».
— Никогда не видел, чтобы они подплывали так близко к кораблю и не нападали, — произнёс Щит.
— Если вы пойдёте со мной, услышите интересную историю, которая вам это объяснит.
Они постояли ещё немного, глядя на акулу. Лицо мужчины оставалось непроницаемым.
— Белорат говорит, что вы стыдитесь того, что не умерли, — сказала Лирна, когда акула ушла наконец в тёмную глубину. — Потому-то вы здесь. Ждёте смерти, которую обманули когда-то.
— Я её не обманывал. Я был наказан. Аль-Сорна прекрасно понимал, что оставить меня в живых куда хуже, чем убить.
— Я знакома с лордом Аль-Сорной. Его нельзя назвать жестоким. Он пожалел безоружного, вот и всё.
— Я видел его глаза, королева, и слышал его слова, — слабо улыбнулся Элль-Нестра. — Он читал в моём сердце и знал, что я заслуживаю смерти.
— Так пойдёмте со мной, и, возможно, вы её найдёте. Если останетесь в живых, я велю построить для вас на верфях Южной башни такой корабль, о котором вы могли только мечтать. А его трюмы доверху наполню лазуритом.
— Не нужен мне ни ваш корабль, ни ваши камни. Я желаю иного.
— Чего же?
Быстрым движением он схватил её за руки, притянул к себе и поцеловал в губы. Лирна замычала, почувствовав его язык у себя во рту, и в ярости попыталась крепко сжать зубы. Пират, хохоча, отпустил её, сплюнул кровь. С бьющимся сердцем королева смотрела на него, борясь с желанием выхватить метательный нож, висевший у неё на шее.
— И вы ещё смели обвинять Аль-Сорну в жестокости, — прошипела она.
— Это не жестокость, королева, — прошепелявил он, так как его язык кровоточил. — Простое любопытство. И оно ещё далеко не удовлетворено. — Он галантно поклонился. — Позвольте мне теперь собрать мои скудные пожитки, и я отправлюсь с вами.
