ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Лирна
Вода... Течёт... Медленное, размеренное эхо падающих капель. «Я в пещере?..»
Позже она всегда вспоминала об этом, как о первой связной
мысли королевы Объединённого Королевства Лирны Аль-Ниэрен. Второй мыслью было осознание того, что она теперь королева. А третьим — молчаливый вопль отчаянья и боли, который продолжал жечь её разум, заставляя биться и кричать... «Пламя, текущее из ладоней воларки, Мальций, Орделла, маленькие Янус и Дирна, вонь моих собственных тлеющих волос и кожи...» Она попыталась закричать, но крик захлебнулся. Что-то мешало: что-то плотное и неподатливое заполняло ей рот. Лирна хотела было вытащить зажатый между зубами кляп, но обнаружила, что руки её не слушаются — их тоже что-то держало. Тогда до неё дошло, что надо открыть глаза.
Темноту пронизывал слабый луч, в котором двигались неясные тени. «Какие-то катакомбы, и в самом деле — почти пещера. Почему только всё раскачивается? И этот звон цепей, свисающих с потолка...»
Одна из скорчившихся теней согнулась пополам, судя по звукам её тошнило. Вновь наступила тишина, лишь время от времени раздавалось тихое поскуливание, звяканье цепей и натужный скрип дерева. «Никакая это не пещера. Это корабль».
— Ага, — тихо проскрипела тень слева от Лирны, — крикунья таки очнулась.
Она вгляделась в полумрак, силясь рассмотреть лицо, но увидела лишь массивные очертания бритой головы, которая поблёскивала в пробивающемся снаружи свете. Голова склонилась и проворчала:
— А сейчас ты не кажешься помешанной. Впрочем, скоро ты очень пожалеешь, что не сошла с ума.
Лирна попыталась заговорить, но вновь обнаружила, что ей мешает кляп, удерживаемый кожаными шнурками, завязанными на затылке. Опустив взгляд, она увидела тусклый металлический отблеск на своих запястьях. Дёрнулась — и почувствовала, как натянулись цепи кандалов, они уже натёрли ей кожу.
— Надсмотрщик вообще хотел швырнуть тебя за борт, чтобы не донимала, — продолжал голос, — но хозяин не позволил. Мой воларский оставляет желать лучшего, но, насколько я разобрал, речь шла о племенном разведении.
В тоне мужчины не было злобы, лишь спокойная констатация. Лирна сморщилась от вернувшейся боли и прикрыла глаза, по щекам потекли слёзы. Боль волнами накатывала на лицо и всю голову. «Моя кожа, волосы, жжёт...»
Она затряслась от рыданий, скорчившись на влажном дощатом настиле и захлёбываясь слюной. Лирна не знала, прошли часы или дни, прежде чем она впала в забытье, прежде чем с благодарностью провалилась в темноту, где её не беспокоили никакие сны.
* * *
Внезапно она проснулась от того, что кто-то потянул у неё изо рта кляп, да так, что вывернул шею и принудил подняться на колени. Перед ней стоял крупный мужчина в чёрном кожаном жилете. Наклонившись, он оценивающе смотрел на неё, потом удовлетворённо крякнул, протянул руки и развязал кожаные шнурки. Она закашлялась, давясь и задыхаясь, но тот быстро закрыл ей рот рукой и заставил посмотреть ему в глаза.
— Нет... кричать, — произнёс он на ломаном языке Королевства. — Ты. Больше не кричать. Или... — Он поднял другую руку, в которой было зажато что-то длинное, свёрнутое кольцами и с железной рукояткой. — Понимать меня?
Лирна торопливо закивала.
Верзила хмыкнул, отпустил её и отошёл, разбрызгивая сапогами воду, скопившуюся в трюме. Остановился, ткнул рукоятью кнута скрюченную фигуру, устало выругался и рявкнул что-то через плечо. Из темноты возникли двое мужчин помельче, подхватили тело и потащили к трапу, который был почти над головой Лирны — единственное пятно света в темноте трюма. Подняв глаза, она заметила в просветах между ступеньками женское лицо, уже поблёкшее, с обмякшими чертами, но Лирне показалась, что когда-то его обладательница должна была быть красивой.
Верзила — надсмотрщик, как верно догадалась Лирна, — обнаружил среди множества скорчившихся фигур ещё два трупа. Их также унесли наверх, по-видимому, чтобы выкинуть за борт. Лирна не могла сказать, сколько скованных людей находилось в трюме: дальние его уголки терялись во тьме. Рядом с собой она насчитала двадцать голов. «Двадцать человек на десяти ярдах. Среднее воларское работорговое судно насчитывает восемьдесят ярдов в длину. Значит, здесь примерно сто пятьдесят человек».
Где-то в темноте снова заскрежетал ключ, послышались испуганные всхлипывания. Надсмотрщик потащил за собой на палубу спотыкающуюся худенькую девушку, её тёмные волосы свешивались, закрывая лицо. Было слышно, как она плачет.
— Ишь, уже третий раз её волокут, — проговорила бритоголовая тень. — В таком месте плохо быть красавицей. Ну, зато нам с тобой лучше, верно?
Лирна хотела заговорить, но горло так пересохло, что она не смогла выдавить ни слова. Закашлялась, собирая во рту слюну, и попыталась вновь.
— Когда? — прохрипела она. — Как давно мы покинули Варинсхолд?
— Если не ошибаюсь, четыре дня назад, — ответил голос. — Наверняка проплыли не меньше двухсот миль по Бораэльскому океану.
— Как ваше имя?
— Имя? Да, когда-то у меня было имя, но здесь имена не требуются, госпожа. Вы ведь из благородных, верно? Таких платьев на улицах не встретишь, да и говорите вы по-другому.
«Улицы. Я бежала по улицам и кричала, ничего не соображая от боли, хотела лишь убраться подальше от дворца, там везде было пламя и смерть, а я бежала, бежала...»
— Нет, я — дочь к-купца, — сказала она дрожащим голосом. — Мой муж тоже купец. Но мы надеялись когда-нибудь возвыситься милостью короля.
— Сомневаюсь, что кому-нибудь теперь это удастся. Наше Королевство пало.
— Целое Королевство? За четыре дня?
— Королевство — это только король и ордена, а их больше нет. Когда нас вели в доки, я своими глазами видел, как пылал Дом Пятого ордена. Они все там погибли.
«Все погибли. Мальций, его дети... Давока».
Услышав шаги сверху на ступеньках, Лирна подняла взгляд. Помощник надзирателя привёл в трюм стройного молодого мужчину и посадил его на свободную цепь в нескольких футах от Лирны.
— Ещё один красавчик пользуется тут спросом, — пробормотал бритоголовый.
— Нужда — мать долготерпения, брат, — ответил юноша беззаботным тоном, покоробившим Лирну. Парень был действительно миловиден, с тонкими чертами лица. Чем-то он напоминал Алюция — до того, как тот побывал на войне и начал пить.
— Грязный развратник, — буркнул бритоголовый.
— Ханжа. — Молодой человек улыбнулся Лирне. — Вижу, наша крикливая дама пришла в себя.
— Ну какая я дама, — хрипло отозвалась она. — Простая купчиха.
— Жаль, жаль. А я-то надеялся на благородную компанию. Ладно, неважно. Фермин Аль-Орен, к вашим услугам, сударыня. — Парень наклонил голову.
Аль-Орен. Имя было незнакомым.
— У вас владения в Варинсхолде, милорд?
— Увы, нет. Дедуля пустил по ветру все фамильное состояние ещё до моего рождения, оставив без гроша мою бедную овдовевшую матушку. Так что мне пришлось завоёвывать себе место под солнцем исключительно ловкостью и обаянием.
Лирна кивнула. «Значит, вор». Повернулась к бритоголовому:
— Он назвал вас братом.
Тень промолчала, но тут же встрял Фермин:
— Мой друг больше не пользуется заступничеством Ушедших, сударыня. Повергнут в прах за дерзкое посягательство на...
Бритоголовый рванулся к нему. В свете, падавшем сквозь решётку над трапом, обрисовались его грубые, звериные черты и кривой нос.
— Заткнись, Фермин! — рявкнул он.
— Или что? — рассмеялся вор-аристократ. — Что ты мне сделаешь, Илтис? Это тебе не в кутузке из-за объедков драться.
— Так вы вместе сидели в тюрьме? — догадалась Лирна.
— Именно, сударыня, — кивнул Фермин и усмехнулся, когда Илтис вновь исчез в сумраке. — Наши с вами нынешние хозяева пришли туда на следующее утро после падения города, убили охранников, начавших по глупости сопротивляться... впрочем, та же участь постигла и большинство заключённых. В живых оставили только самых здоровых, — он подмигнул ей, — и красивых.
«Рабыня, — подумала Лирна и наклонилась, чтобы рассмотреть скобу, к которой была прикреплена цепь. — Я теперь королева-рабыня». Эта мысль заставила её нервно хихикнуть, причём она едва не сорвалась на крик. Кое-как сдержавшись, Лирна ощупала скобу. Она представляла собой подкову с железной пластиной, крепилась вся конструкция к дубовому брусу двумя болтами. Не было никакой надежды их расшатать, разве что только открыть ключом надсмотрщика.
— А как ваше уважаемое имя, сударыня? — спросил Фермин, когда она в изнеможении привалилась к одному из столбов, поддерживавшему трап.
«Королева Лирна Аль-Ниэрен, дочь короля Януса, сестра короля Мальция, повелительница Объединённого Королевства и хранительница Веры».
— К чему здесь имена? — прошептала она.
* * *
На следующий день надсмотрщик не обнаружил новых трупов. Видимо, это явилось сигналом для того, чтобы кормить пленников получше: вместо жидкой каши-размазни им дали овсянку с ягодами. «Отсеяли слабейших, — поняла Лирна. — А истощенные рабы им не нужны».
Она всё не сводила глаз с ключа на шее надсмотрщика, но тот никогда не приближался настолько, чтобы ключ можно было схватить. «Даже если бы мне это удалось, он собьёт меня с ног прежде, чем я успею открыть замок». Лирна покосилась на Илтиса. Тот выхлебал свою кашу, подчистил остатки толстыми пальцами и с аппетитом их облизал. «Четвёртый орден, — решила Лирна. — Один из псов-ревнителей Тендриса. Его-то так просто не свалишь».
Она опустила глаза, когда рядом остановился надсмотрщик. Он нагнулся и открыл замок.
— Встать! — рявкнул он, ткнув её рукояткой кнута.
Лирна поднялась на нетвёрдых ногах, которые тут же свело судорогой. Надсмотрщик подтолкнул её к свету, взял рукой за подбородок, повертел голову туда-сюда, рассматривая с прищуром, и скривился от отвращения.
— Слишком уж изуродована, — проворчал он на воларском. — Бабу с такой рожей даже матросня трахать не захочет.
Задрал ей юбку, грубо ощупал. Лирна стояла ни жива, ни мертва, с трудом подавляя тошноту.
— А впрочем... — протянул надсмотрщик, расшнуровывая е ё лиф, и принялся лапать за грудь.
«Только не кричать, — приказала себе Лирна, закрыв глаза и сжав зубы, в то время как его большой палец елозил по соску. — Я ни в коем случае не должна кричать».
— И не дура, — сказал воларец, вновь принимаясь разглядывать её лицо. — Кто ж ты такая, а? Содержанка какого-нибудь толстосума? Или богатенькая наследница?
Он внимательно следил за её реакцией, пытаясь понять, знает ли она язык. Лирна смотрела на него широко раскрытыми глазами, её страх был наигран лишь отчасти. Надсмотрщик хмыкнул и отступил.
— Сидеть, — махнул он ей кнутом.
Лирна села и привалилась к борту. Он вновь защёлкнул замок на её кандалах и потопал наверх по лестнице. Тогда она принялась приводить в порядок одежду. «Давока бы уже вспорола ему брюхо и, хохоча, любовалась бы, как вываливаются его кишки. Смолен мигом снёс бы ему голову с плеч. А брат Соллис... Но их здесь нет!»
Она глубоко вздохнула и стала аккуратно зашнуровывать лиф, стараясь унять дрожь в руках. «Нет у тебя здесь ни защитников, ни слуг. Придётся самой о себе позаботиться».
* * *
Хуже всего были ночи. Пленники вскрикивали во сне от ужаса, звали любимых, умоляли освободить их. Лирна тоже часто просыпалась — то ли от боли, то ли от воспоминаний. Этой ночью ей опять снилась воларка, только вместо огня из её рук потоком лилась вода, затопляя тронный зал...
Она села на корточки — поза, которая стала уже привычной, — пытаясь успокоить бьющееся сердце. Сон был очень ярким, наверняка благодаря тому, что она все время прокручивала в уме всё случившееся. Впервые ей пришло в голову, что хорошая память — это скорее проклятье, чем дар. Лирна помнила все: каждое слово брата Френтиса, едва заметные изменения на его лице, каждый всполох пламени.
«Его нельзя было заподозрить, — думала она. — Совершенно невозможно. Все выглядело абсолютно естественно: возвышенно-смиренный страдалец вернулся домой, пережив множество злоключений. Да и та, другая, казалась всего лишь робкой сбежавшей рабыней. Все изменилось в тот миг, когда умер Мальций. И её ярость, когда я убила Френтиса, была уже натуральной». Лирна припомнила лицо женщины, её печаль, гнев и кровоточащие глаза. «Значит, ничего подобного она не ожидала. Френтис не должен был умереть, этого не предусматривалось планом. А отсюда вопрос: зачем Френтис был ей нужен? Не был ли её гнев гневом женщины, потерявшей любимого?» В памяти всплыли слова Малессы. Она часто теперь вспоминала их, размышляя о тайне произошедшего: «Три твари... Его сестра... Лучше бы вам никогда не встречаться...» Может, это она и была? Может быть, Лирна как раз встретилась с третьей тварью, той самой, о которой говорила Малесса? Встретилась — и выжила?
Новый приступ боли пронзил голову, заставляя судорожно хватать воздух ртом. Похоже, «выжила» — не совсем точное слово. «Гора вопросов и ни одного ответа. Никаких зацепок. Но я их найду, сколько бы лет на это ни потребовалось... И сколько бы крови ни пришлось мне пролить».
Краем глаза она уловила движение слева. Фермин. Он протянул руку, двигая пальцем из стороны в сторону, и чему-то улыбался — чему-то, что находилось на палубе перед ним. Проследив за его взглядом, Лирна увидела маленькую чёрную крыску. Зверёк послушно водил головой, повторяя движение пальца, словно марионетка на невидимых ниточках.
Лирна подалась вперёд, чтобы лучше видеть, её цепи звякнули. Фермин поднял голову, теперь на его лице не было и тени улыбки. Пальцы спазматически дёрнулись, и крысёнок шмыгнул в щель между досками. Парень отвернулся, а Лирна не сводила с него глаз. В её голове трубным гласом звучали слова Малессы: «Когда тебя закуют в цепи, посмотри на заклинателя зверей».
* * *
— Итак, милорд, — спросила она Фермина на следующее утро, — какого рода вором вы были?
— Судя по тому, что меня сцапали, неудачливым, — сухо ответил тот, избегая встречаться с ней взглядом.
— Когда вас... выводили наверх, вы должны были заметить, сколько человек в команде, — не отступалась Лирна.
— А вам-то зачем это знать, сударыня? — Фермин посмотрел-таки ей в глаза.
Позади слабо звякнули цепи: очевидно Илтис, как она и рассчитывала, прислушивался к их беседе.
— Вам очень хочется быть рабом? — спросила Лирна. — Терпеть всё это день за днём? Какая участь, как вы думаете, ждёт вас в империи?
— Наверняка лучшая, чем быть кормом для рыб. Буду облизывать каждый хер, который они мне сунут под нос, и подставлять задницу хоть целым толпам. Стыд не входит в число моих пороков, а вот страх — да. Я хочу просто выжить, сударыня-без-имени. — Он отвернулся. — Затевайте что хотите, я — пас.
— Забудь о нем, — пренебрежительно фыркнул Илтис. — От такого ссыкла нам никакой пользы.
— Нам, брат? — обернулась к нему Лирна.
— Не играй со мной, женщина. Я видел, как ты обшаривала взглядом каждый уголок этого трюма. Чего интересного ты углядела?
Она приблизилась к Илтису настолько, насколько позволили цепи, и зашептала, но так, чтобы слышал Фермин:
— Я из купеческой семьи, как вы уже знаете. Мы вели морскую торговлю с воларцами. На судне подобных размеров будет человек сорок команды, от силы — пятьдесят.
— И что с того? — нахмурился Илтис.
— А то, что в этом трюме нас по крайней мере сто пятьдесят человек. Получается три к одному, если только освободиться от пут.
— Большинство слишком слабы, чтобы драться, а половина — и вовсе женщины.
— Если женщине есть, за что драться, она сразится и с сотней мужчин. А слабый мужчина превращается в силача, если в его душе пылают ненависть и страх.
Сосед Илтиса завозился и поднял голову. Илтис в упор взглянул на него:
— Только вякни кому, я тебе ночью голову откручу.
Человек кивнул и пододвинулся ближе. Он выглядел крепким, хотя и не таким, как Илтис. Квадратная челюсть и многочисленные шрамы на лице выдавали либо преступника, либо солдата.
— Снимите с меня эти цепи, — проговорил он, — и я голыми руками разорву глотки дюжине этих уродов.
«Значит, преступник», — решила Лирна.
Несколько мгновений Илтис молча вглядывался в полное решимости лицо громилы, затем повернулся к Лирне.
— Ты придумала, как добыть ключ у надсмотрщика?
«Нет».
— Да. Но придется набраться терпения. Подождать подходящего момента. А пока потихоньку поговорить с соседями, предупредить, чтобы держались начеку.
— Откуда нам известно, кому здесь можно доверять, а кому нет? — заметил Илтис. — Кто-нибудь может нас предать в надежде на освобождение или хотя бы на лучшую долю.
— У нас нет выбора, — твёрдо отрезала Лирна, оглянувшись на Фермина. Тот уже повернулся к ним спиной, но она видела, как сжимаются его кулаки. — Доверие — это всегда риск.
* * *
Весть о предстоящем бунте передавалась от пленника к пленнику. По цепочке задавались вопросы и пересказывались ответы. Люди боялись, но никто, кроме Фермина, не отказался — и никто не донёс надсмотрщику. «Свобода всё ещё живёт в их сердцах, — думала Лирна. — Они пока не превратились в рабов».
Лирна сумела задать пару вопросов тоненькой девушке, которую постоянно таскали наверх: сколько человек в команде? все ли они вооружены? В следующий раз, когда её повели к трапу, волосы больше не закрывали её лицо, а в глазах были не только слёзы, но и решимость. Вернувшись в трюм, она сообщила: в команде тридцать человек, кроме того — пятнадцать охранников, они посменно по пять человек сидят у входа в трюм.
Дождавшись, когда Илтис уснёт, Лирна снова попыталась завязать разговор с Фермином. Тот сидел вполоборота к ней. Прикрыв глаза и нахмурившись, парень словно бы прислушивался к далёкому звуку. Лирна тоже вслушалась и уловила едва заметный протяжный рёв.
— Киты поют, — произнесла она.
— Скоро закончат, — пояснил Фермин, приподняв бровь. Его губы тронула мрачная усмешка.
И действительно, песнь резко оборвалась, и по судну, вибрируя, прокатилось эхо сильного удара.
— Красные акулы, — сказал Фермин. — Вечно голодные красные акулы.
— Ты можешь чувствовать их голод?
Парень повернулся к ней, его лицо вновь сделалось непроницаемым.
— Брось, я знаю, кто ты, — продолжила Лирна. — Ты — заклинатель зверей.
— А я знаю, что никакая ты не купчиха. Надсмотрщик угадал? Ты содержанка, да? И ещё я знаю, что ты прекрасно поняла его слова.
— Шлюхам хотя бы платят. В отличие от рабов.
— Слушай, чего тебе от меня надо, а?
— Хочу, чтобы ты сделал то, что хорошо умеешь делать. Украл. Точнее, чтобы это сделал твой новый маленький приятель.
— Украл ключ у надсмотрщика?
— Верно.
— А потом мы освободимся и захватим корабль. Это и есть твой великий план?
— Если у тебя имеется другой, я с удовольствием его выслушаю.
— Конечно, имеется. Мой собственный. Видишь ли, в чём дело, меня зовёт к себе сам хозяин этой посудины. Довольно состоятельный тип, под Воларом у него обширное поместье, а целое крыло здания отдано под гарем из молодых мужчин, привезённых со всех уголков света. Я там буду первым его трофеем из Объединённого Королевства. Меня будут баловать и нежить, тогда как ты будешь ежегодно щениться, пока матка не отсохнет.
— И это все твои желания? Чтобы с тобой забавлялись, как с домашней собачонкой, пока ты не состаришься и не сможешь больше возбуждать хозяина?
— Не беспокойся обо мне. До того как это случится, я буду уже далеко. Целая империя раскинется передо мной со множеством сокровищ, которые можно украсть.
— Забудешь всё, что было прежде? Родной город, собственную мать? — спросила Лирна и заметила, что удар достиг цели: его рот болезненно искривился. — Где она сейчас? Ты знаешь, что с ней произошло после падения города?
Фермин раскачивался взад-вперёд, обхватив колени руками. Он вдруг сделался совсем юным.
— Нет, не знаю, — прошептал он.
— Ты говорил, что заботился о ней. Поэтому и стал воровать, да? Для неё? Хочешь сказать, теперь тебе всё равно, жива она или нет?
— Но как узнать, остался ли там кто-нибудь в живых? Остались ли там свободные?
— Я знаю как. И ты, думаю, тоже.
— Когда городская стража меня арестовала, мама подкупила начальника тюрьмы, чтобы он позволил меня подкормить. Нынешний король дозволяет кое-какие послабления для заключённых, если они, конечно, могут за них заплатить. Точнее, дозволял. — Фермин закрыл глаза, вновь стискивая колени. — Она мертва, я это чувствую.
— Ты чувствуешь это всем сердцем? Моё же сердце говорит мне, что в Королевстве ещё остались свободные люди, и они дерутся за свою свободу, пока ты здесь пал духом.
Он открыл глаза, в которых блеснули слёзы.
— Ты не шлюха, — хрипло проговорил он. — Ни одна шлюха не станет вести подобных речей.
— Помоги нам, а? Мы захватим корабль и вернёмся домой. Даю слово, я сделаю все возможное, чтобы ты отыскал её.
Он сжал зубы, с шумом выдохнул.
— Обычно я использовал ласок, крысы мало подходят для воровского дела. Но сперва мне придётся закрепить связь и только потом дать ей серьёзное задание.
— Сколько времени тебе понадобится?
— По меньшей мере три дня.
Три дня. Неприятная задержка, однако до Воларии путь неблизок, а три дня хорошего питания никому не помешают. Лирна кивнула.
— Благодарю тебя.
— Надеюсь, среди нас есть опытные моряки, — слабо улыбнулся Фермин. — Иначе мы так и будем бесцельно дрейфовать по океану.
* * *
Крысёнок уронил ягоду у ног Фермина, сел, подёргивая усами, и уставился на него блестящими глазками. Парень ласково улыбнулся и подмигнул зверьку. Крысёнок порскнул в сторону, словно его и не было. Через несколько мгновений вернулся с другой ягодой, присоединив её к растущей на полу кучке.
— Не нравится мне это, — прошипел Илтис. Его лицо пряталось в тени, однако Лирна знала, что его аж свело от подозрительности. — Обращение ко Тьме — отречение от Веры.
Лирна хотела было заметить, что ни в одном из древних катехизисов нет и намёка на Тьму, а законы о преследовании тех, кто владеет Тёмными искусствами, появились в Королевстве только после эпидемии Красной Руки. Но вряд ли Илтис был готов дискутировать на подобные темы.
— У нас нет выбора, — прошептала она ему. — Другим путём ключ не добыть.
— Она права, — согласно кивнул громила со шрамами. — Я бы продал душу хоть кумбраэльскому богу, лишь бы отсюда выбраться.
— Когда слабеет Вера, приходит ересь, — зашипел Илтис, гневно подавшись вперёд. — Я от неё никогда не отступлюсь!
— Если мы не добудем этот ключ, тебя ждут годы рабства, чтобы испытать свою драгоценную Веру, — съязвил разбойник, чем вызвал новый рык Илтиса.
— Ссорами делу не поможешь, — сказала Лирна. Илтис поджал губы и привалился к борту, уйдя в тень. — Вы помните, что надо делать? — спросила Лирна у громилы.
— Ага, — кивнул тот. — Добраться до румпеля и убить рулевого. Со мной пойдут трое самых крепких.
— Отлично. А вы, брат? — Лирна повернулась к Илтису.
— После того как снимем кандалы, будем ждать, пока охранники не спустятся для вечерней проверки. Душим их цепями и забираем оружие. Раздаём его пятерым мужикам посильнее и идём разбираться с оставшейся на палубе стражей. Каюта надсмотрщика на корме, рядом с каютой хозяина. Сперва кончаем первого, потом второго.
— А я веду остальных драться с командой, — сказала Лирна. — Постараемся оттеснить матросов на бакборт и задержать их там. Вы должны управиться как можно быстрее, чтобы помочь нам
прикончить всех.
— Если половина из нас доживёт до рассвета, будем считать, нам крупно повезло, — проговорил громила.
«Я посчитаю нас счастливчиками, если в живых останется четверть», — подумала Лирна, а вслух сказала:
— Я знаю. Как думаешь, остальные это понимают?
— Ещё бы. — Он вздохнул и принуждённо улыбнулся. — Но лучше быть свободным мертвецом, чем живым рабом.
* * *
На следующую ночь Фермин объявил, что крыса готова. Зверёк находился полностью под его контролем. Он сидел на ладони хозяина и с пугающей неподвижностью глядел перед собой.
— Он умный, — пояснил парень. — Не настолько умён, как ласка, но на сегодняшнее дело мозгов ему хватит.
Голову Лирны вновь пронзила боль, заставив поморщиться. В последние два дня боль изменилась и теперь концентрировалась в определённых местах — там, где ожоги были наиболее сильными. Вдобавок в животе поселился клубок тошноты. На лонакском это называлось «арак’ин» — слабость перед боем.
— Ну что ж, приступаем, — сказала она.
Фермин осторожно опустил крысёнка на пол. Тот метнулся к трапу, поскакал по ступенькам и исчез из виду. Фермин привалился к стенке, закрыл глаза. Лирна размеренно дышала, стараясь усмирить напряжённый комок в животе. Она чувствовала, как сгущается тишина: все ждали. Лирна поглядывала в лицо Фермину, тот продолжал сидеть с опущенными веками. Время от времени он морщился или хмурился, и Лирна принималась гадать, что это может значить. «Интересно, неужели он смотрит глазами крысы?» — подумала она, увидев лёгкую улыбку на губах вора.
— Он его взял, — прошептал парень, и сердце Лирны подпрыгнуло. — Та-а-к, теперь давай вниз и обратно под дв... — Вдруг он раскрыл глаза, по его телу прокатилась судорога. Парень задёргался, согнулся пополам, его стошнило.
— Фермин! — окликнула Лирна. — Что с тобой? Что случилось?
По верхней палубе загрохотали сапоги, топот эхом разнёсся по трюму. Взгляды людей не отрывались от потолка. Шаги замерли, затем что-то маленькое плюхнулось в освещённый луной прямоугольник залитого водой пола в трюме. Нечто покрытое чёрной шерстью, с перебитым хребтом.
Фермина прекратило тошнить, он выпрямился и сосредоточенно уставился в стену.
Надсмотрщик вразвалочку спустился в трюм, постукивая кнутом по деревянным ступеням. Остановился в лунном свете и поддел мёртвого крысёнка носком сапога.
— Очень интересно, — пробормотал он на воларском.
Фермин застонал от боли. Он тяжело дышал, продолжая неподвижно смотреть в стену, его кожа блестела от пота.
— Магия, — сказал надсмотрщик на языке Королевства и осмотрел рабов. — Один здесь владеть магия. Кто? — Одно движение запястья, и кнут, подобно змее, скользнул по настилу. — Всех здесь обменять на одного с магия. — Он подошёл к громиле со шрамами на щеках и посмотрел ему в глаза. — Понимать меня?
Разбойник закивал. Казалось, он настолько испуган, что вот-вот выдаст все их секреты. Но вместо этого тот закрыл глаза и покачал головой. «Лучше быть свободным мертвецом, чем живым рабом».
Надсмотрщик пожал плечами, отступил, развернулся, и его кнут, двигаясь быстрее молнии, рассёк кожу на уже изуродованной щеке мужчины. Звук удара расколол тишину трюма.
— Кто? — опять спросил надсмотрщик, его взгляд перебегал от одного пленника к другому. Разбойник скулил от боли.
Фермин громко всхлипнул, обмяк, по его спине обильно струился пот. Наконец это привлекло внимание надсмотрщика, и тот направился к парню. Лирна приподнялась на несколько дюймов — сколько позволила звякнувшая цепь — и выкрикнула на воларском:
— Это я! Я владею магией!
Надсмотрщик прищурился, искривил губы в усмешке и подошёл ближе.
— Я мог бы и сам догадаться, — заметил он на воларском. — Такие редко встречаются, но всегда это — самые умные. — Он приподнял цепочку с ключом, висевшую у него на шее. — Послала своего маленького дружка за ключиком, да? Умно, умно. Почти сработало. Однако сейчас мне придётся убить с десяток ублюдков, чтобы преподать урок. Не тебя, разумеется, ты стоишь тысячи таких, как они, но выбирать будешь сама.
Он отступил в квадрат лунного света и захохотал, раскинув руки.
— Выбирай же, сука! Выбирай, кого хочешь увидеть мёрт...
Корабль резко накренился. Надсмотрщик пошатнулся. Обшивка борта позади него треснула, внутрь полились фонтанчики воды. Воларец полетел вперёд, рухнул на Илтиса и разбойника. Несколько секунд он с одуревшим видом хватал воздух ртом, в упор уставившись на брата. Илтис двинул квадратной головой, ломая надсмотрщику нос. Раздался хруст, потекла кровь. Надсмотрщик обмяк. Разбойник обхватил его ногами за талию, не давая возможности шевельнуться, а Илтис продолжал наносить удары головой, ломая кости. Кровь текла ручьями.
— Ключ! — напомнила Лирна.
Илтис повернулся к ней измазанным в крови лицом, сморгнул, ярость оставила его, глаза приобрели осмысленное выражение. Вместе с разбойником они перекатили тело воларца на спину и принялись обшаривать его в поисках ключа.
— Я не могу... — бессильно проговорил Фермин, и Лирна увидела кровь, текущую у него из носа и глаз. — Я не могу удержать её. Вам нужно... поторопиться.
— Есть! — воскликнул Илтис, пытаясь короткими пальцами вставить ключ в замок на своих кандалах.
Что-то вновь ударило в корпус судна. Доски обшивки разошлись сильнее, течь усилилась, вода в трюме стремительно прибывала. Илтис ругнулся, ключ мелькнул в воздухе и шлёпнулся у ног Лирны. Она нагнулась, шаря в воде и чувствуя, как паника лишает её способности соображать... Вот он! Пальцы коснулись гладкого металла. Схватила, поднесла к кандалам, стараясь унять дрожь в руках, развернула замок. «Аккуратно, не торопись...» Ключ скользнул в замочную скважину, повернулся, кандалы упали на пол.
Она встала, не обращая внимания на боль в затёкшем теле, и увидала лица, те немногие, что были на свету. Люди смотрели на неё с ужасом и отчаянной мольбой. «Трап совсем рядом, а корабль скоро потонет...» Она освободила Илтиса, затем разбойника.
— Смотрите за люком! — приказала она.
— Мы что, корабль захватывать не будем? — удивился преступник.
Лирна метнула взгляд на прохудившуюся обшивку и принялась снимать кандалы с женщины её возраста, заплакавшей от благодарности.
— Тут скоро и корабля-то не будет, — сказала она, помогая той подняться на ноги. Освободив мужчину, сидевшего рядом, сунула ключ ему в руки: Освобождай остальных, да поскорее.
Подошла к Фермину. Парень был почти в обмороке от изнеможения, даже кровь больше не текла.
— Очнись! — Она похлопала его по щекам. — Просыпайтесь, сударь!
Его взгляд стал осмысленным. Фермин протестующе застонал, когда Лирна попыталась поднять его на ноги.
— Что это было? — спросила она. — Что ты сделал?
— Они вечно голодные, — прошептал он.
Судно накренилось. Что-то вновь задело борт, пленники закричали. Вода, бурля, продолжала подниматься. По трапу начал спускаться охранник — очевидно, в поисках надсмотрщика. Увидев Илтиса и громилу, он вытаращил глаза, метнулся было обратно, чтобы предупредить своих, но цепь разбойника обмоталась вокруг его ног ещё до того, как он успел открыть рот. Охранник упал лицом вниз, и громила стащил его по трапу, а Илтис сунул головой в воду и держал до тех пор, пока тело не перестало дёргаться.
— Посмотри, может, у него ещё один ключ есть? — сказала Лирна.
Илтис обыскал труп и сокрушённо развёл руками. Она огляделась: освобождено было всего лишь человек двадцать, а вода всё прибывала.
— Нельзя её как-то удержать? — обречённо спросила она Фермина. — Пока всех не освободим?
— Я отдал всё, что имел... — улыбнулся тот, показывая испачканные кровью зубы.
Обшивка треснула, в пробоину хлынула вода, и в образовавшейся дыре появилась огромная треугольная голова. Невозможно широкая пасть раскрылась, открывая ряды острых, как клинки, зубов. Челюсти сомкнулись, разрезая тела двух пленников, словно коса — траву. Вода окрасилась красным. Башка мотнулась туда-сюда, увеличивая пробоину и раскачивая корабль, потом исчезла.
— Я убедил её, что корабль — это кит, — пояснил Лирне Фермин, вода доставала ему уже до плеч. Он посмотрел ей прямо в глаза. — Мою мать зовут Треллой. Не забудьте. Вы дали мне слово, королева.
Ручищи Илтиса сграбастали её и потянули к трапу. Вода накрыла Фермина с головой. Брат вытолкнул её на палубу. Там царила полная неразбериха: освободившиеся пленники бродили взад и вперёд, одни матросы неподвижно стояли, не в силах осознать случившееся, другие пытались спустить на воду шлюпки, не обращая внимания на крики высокого мужчины в чёрном халате.
— Нам нужна лодка, — сказала Лирна.
Илтис кивнул и двинулся к ближайшей шлюпке, прокладывая путь своими цепями. Ему на подмогу пришел разбойник. Остальные несостоявшиеся рабы, сбившись в тесную группу, последовали за ними. Кто-то из команды оказал сопротивление, другие сбежали, а большинство просто стояли и смотрели.
Лирна заметила, что один из охранников упал на колени, ощупывая кровоточащую рану на лбу, оставленную Илтисом. Она выдернула у него из ножен короткий меч и кинулась к высокому типу в чёрном, тот продолжал охрипшим голосом выкрикивать бесполезные приказы. Он стоял к ней спиной, так что защититься не мог. Лирна ударила его мечом. Мужчина завизжал от боли и рухнул на колени.
— Я хочу, чтобы ты знал, — крикнула она ему в ухо по-воларски, — с этого дня всё моё существование будет подчинено одной цели: стереть вашу поганую империю в порошок. Я передам от тебя привет твоему гарему, когда сожгу твоё поместье дотла, хозяин.
Оставила меч торчать в его спине и поспешила к шлюпке. Матросы теперь были озабочены исключительно собственным спасением, так что бывшие пленники спокойно перелезли через борт. Это оказалось несложно, так как корабль погрузился в воду почти по самые леера. Громила спрыгнул в шлюпку и помог спуститься той самой худенькой девушке, которая так пришлась по нраву команде. Лирна увидела, что ногти у неё обломаны и покрыты запёкшейся кровью.
Судно сильно качнулось, палубу захлестнуло волной. Илтис подтолкнул Лирну к лодке. Она схватилась за «утку», и разбойник вместе с остальными помог ей спуститься. Илтис перевалился через леер и, тяжело дыша, рухнул в шлюпку посреди других выживших. Лирна увидела, что их всего пятеро. Оборванные и измученные, они все глядели на неё.
«Да уж, невелико моё Королевство», — подумала Лирна, осматривая с носа до кормы лодку, которая качалась на океанских волнах. Оглянулась и увидела грот-мачту, уходящую под воду в водовороте обломков.
— У нас вёсла есть? — спросила она.
