Книга: Владыка башни
Назад: ЧАСТЬ II
Дальше: ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Ваэлин
— Я тоже по ней скучаю.
Алорнис оторвалась от резьбы по дереву, тёмные глаза смотрели на Ваэлина сурово, как и на протяжении последних четырёх недель. То, что он принудил сестру к переезду, не слишком-то обрадовало её, а исчезновение Ривы лишь подлило масла в огонь.
— Ты даже не искал её, — произнесла она.
Несмотря на обвинение в её голосе, его обрадовало, что она хотя бы нормально разговаривает с ним. Алорнис и пары слов не сказала ему с того утра, когда, проснувшись, обнаружила исчезновение Ривы. За все путешествие по Нильсаэлю и за время, проведённое на корабле, она общалась исключительно односложно.
— А что я мог сделать? — спросил Ваэлин. — Связать её и посадить на коня?
— Она одинока, — сказала Алорнис, вновь берясь за короткий кривой нож для резьбы.
Она начала вырезать эту фигурку в тот день, когда они сели на корабль в Студенце: чтобы отвлечься от морской болезни, из-за которой первое время её постоянно тошнило. Тошнота прошла через неделю, гнев — нет. Нож врезался в дерево, подчиняясь быстрым, нервным движениям запястья.
— У неё никого нет, — тихо добавила она. — Никого, кроме нас.
Ваэлин вздохнул и перевёл взгляд на море. Северные воды были куда капризнее Эринейского моря: беспрерывный пронизывающий ветер гнал высокие валы. Корабль — узкий двухмачтовый военный парусник — носил имя «Лирна» в честь сестры короля. К восьмидесяти членам команды добавились гвардейцы, которым король приказал оставаться при Ваэлине весь следующий год. Их капитан, статный молодой аристократ по имени Орвен Аль-Мельна, педантично оказывал Ваэлину все почести, которые по этикету полагались лорду. Словом, вёл себя так, будто действительно находился под его командованием, а не исполнял роль тюремщика: эдакая страховка для короля в случае, если намерения Ваэлина вдруг изменятся.
— Так что ты ей наговорил? — Алорнис смотрела по-прежнему настороженно, хотя уже не так зло. — Ведь наверняка сболтнул что-то такое, что заставило её уйти.
Этот вопрос уже некоторое время беспокоил Ваэлина: что именно рассказать Алорнис. Точнее, как ей солгать, поправлял он самого себя. Ведь он лжёт всем подряд, почему же она должна стать исключением? Он мог бы рассказать своей доверчивой, не подозревающей о его лживой натуре сестре, что Рива сбежала из-за своего обожаемого бога. Просто устыдилась того, что приняла опеку Ваэлина, а также из-за своих чувств к ней, Алорнис. Чувств, которые, как ей вдалбливали священники, — грешны. Это было бы идеальным объяснением, а от смущения Алорнис не стала бы продолжать расспросы.
Он уже открыл было рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. Да, Алорнис смотрела на него с обидой, но в её глазах он видел доверие. «Смотрит на меня, а видит — его. Интересно, он ей врал?»
— Рива рассказывала тебе что-нибудь о своём отце? — спросил он.
В итоге он выложил ей все. Начиная с того дня, как попал в Шестой орден, и до возвращения в отцовский дом. В отличие от истории, которую он поведал альпиранскому книжнику во время их путешествия на острова, эта версия была подлинной. Он рассказал ей обо всех своих секретах, обо всех смертях, о каждой мелодии песен крови. С учётом ответов на её расспросы времени этот рассказ занял немало. Прошла ещё неделя, прежде чем Ваэлин его закончил. В то утро на горизонте как раз появились Северные пределы.
— И песнь позволяет тебе её видеть? — спросила Алорнис.
Они находились в каюте первого помощника, которую капитан предоставил новому владыке башни и его сестре. Девушка сидела на койке, скрестив ноги, почти законченная фигурка лежала у неё на коленях. Во время его рассказа она продолжала работать, и с каждым днём все яснее становилось, что это будет фигурка высокого, худого и бородатого мужчины. Алорнис выпросила у корабельного плотника немного лака и слой за слоем наносила его собольей кисточкой так, что дерево засияло, словно бронза.
— Ты можешь видеть Шерин, где бы она ни была?
— Мог поначалу, когда только-только научился петь. Затем видения поблекли. В последний раз я явственно чуял её три года назад.
— Но ты же пытаешься? — В её пристальном взгляде не было и тени сомнения.
Поначалу его рассказ о песне крови она приняла скептически, так что Ваэлину пришлось продемонстрировать фокус, о котором он услышал ещё от Ам Лина: предложил ей спрятать где-нибудь на корабле свой ножик, пока он будет ждать в каюте. Он нашёл его в считаные минуты между двумя бочонками эля в трюме. Алорнис попыталась снова, на сей раз она попросила спрятать ножик матроса, сунувшего его в «воронье гнездо». Ваэлин не стал за ним забираться, просто крикнул вперёдсмотрящему, и тот сбросил ножик вниз. Новых доказательств Алорнис не потребовалось.
— Уже некоторое время как перестал, — ответил Ваэлин. — Слушать песню — одно, петь самому — совсем другое. Забирает слишком много сил: можно и умереть, если перестараться.
— А та тварь, что вселилась в брата Баркуса? её ты видел?
— Попадается мне то там, то сям. Она все ещё бродит по миру, вводя людей в заблуждение и убивая по приказу того, кому служит. Но видения туманны. Полагаю, она умеет как-то маскироваться. Иначе как бы ей удалось так долго прятаться в теле Баркуса? Но когда тварь думает обо мне, маску на миг прожигает ненависть, и я её вижу.
— Она снова придёт за тобой?
— Наверняка. Впрочем, у неё, как мне кажется, нет выбора.
— А что произошло, когда ты зашёл в замок ордена?
Ему вновь захотелось солгать, поскольку говорить о случившемся было слишком горько, однако вместо этого он решил молчать.
— Встречался с аспектом.
— Знаю, но что он тебе сказал?
— Ну, там был не только аспект Арлин. Ещё аспект Седьмого ордена и... Нет, не буду тебе говорить кто — ради твоей же безопасности. — Он подался вперёд, глядя ей в глаза. — Будь осторожна, Алорнис. Ты — моя сестра, а следовательно — отличная мишень. Потому-то я и забрал тебя с собой и все это рассказал. Северные пределы безопаснее Королевства, но я уверен, что та тварь и её помощники легко доберутся до нас, если захотят.
— Но кому же я тогда могу доверять?
Ваэлин опустил глаза. «Что ж, я уже сказал ей достаточно много, зачем останавливаться?»
— Честно говоря, никому. Прости меня, сестрёнка.
Она посмотрела на статуэтку, лежащую в руке.
— Когда умер отец, ты...
— Только эхо. Его уже не было, когда я спел для тебя. Ты стояла со своей матерью и смотрела на погребальный костёр. И больше не было никого.
— Неправда. — Она слабо улыбнулась. — Там был ты.
* * *
Два дня спустя впереди показалась Северная башня. Это было впечатляющее сооружение: башня, сужавшаяся кверху, высотой футов в семьдесят и вокруг неё мощная стена вполовину ниже. Башня напомнила Ваэлину старые кумбраэльские замки: обтекаемая форма, никаких тебе украшений или статуй. Твердыня иных времён, башня простояла здесь уже полтора столетия.
Порт был забит рыбацкими лодчонками и купеческими судами. Их экипажам пришлось спешно убирать весла и канаты, чтобы освободить место у причала для «Лирны», которая величаво подходила к берегу. По приказу капитана Орвена гвардейцы в сияющей броне двумя стройными рядами сошли по трапу. Они выгодно отличались от двух десятков людей в тёмно-зелёных плащах, стоявших на противоположном конце причала. Их строй был не таким ровным, а доспехи были сделаны в основном из дублёной кожи, а не из стали — и если не совсем рваные, то не особо аккуратные. Большинство воинов в плащах имело тёмную кожу, что выдавало потомков ссыльных альпиранцев. Среди них, похоже, не было ни одного ниже шести футов. Перед шеренгой стоял ещё более высокий мужчина, также одетый в зелёный плащ, и миниатюрная темноволосая женщина в простом чёрном платье.
— Как я выгляжу? — поинтересовался Ваэлин у Алорнис, перед тем как ступить на трап. Костюм Аль-Сорне шил портной самого короля: белая шёлковая сорочка с воротом, расшитым узорами по мотивам ястребиной охоты, отличные полотняные штаны и длинный тёмно-синий плащ с собольей оторочкой.
— Вылитый лорд! — заверила его Алорнис. — А выглядел бы ещё внушительнее, если бы надел вот это, — она показала глазами на полотняный свёрток в его руке, — а не просто таскал его с собой.
Изобразив на лице улыбку, Аль-Сорна спустился по трапу и приблизился к темноволосой женщине и высокому мужчине. Те поклонились, как того требовал этикет.
— Лорд Ваэлин, — сказала женщина, — добро пожаловать в Северные пределы.
— Приветствую вас, госпожа Дарена Аль-Мирна, — поклонился в ответ Ваэлин. — Мы с вами уже встречались, хотя, полагаю, вы меня не помните.
— Напротив, я прекрасно помню тот день, милорд. — её голос был подчёркнуто ровным, а миловидное лицо лоначки осталось бесстрастным.
— Его величество передаёт вам свои наилучшие пожелания, — продолжил Ваэлин, — и искреннюю благодарность за ваши труды по поддержанию должного порядка в этих владениях Короны.
— Его величество, как всегда, очень добр, — ответила госпожа Дарена и повернулась к стоящему рядом мужчине. — Позвольте представить вам капитана Адаля Зену, командующего гвардией Северных пределов.
— Милорд. — Тон капитана, более чем сдержанный, был лишён всякой доброжелательности.
— Надеюсь, это не все ваши люди? — Ваэлин осмотрел пёстрый отряд местных гвардейцев.
— В гвардии Северных пределов служит три сотни человек, — ответил капитан. — Большая их часть в данный момент занята. Я решил, что нет необходимости созывать общий сбор. — Он взглянул в глаза Ваэлину, помедлил и добавил: — Милорд.
— Вы совершенно правы, капитан. — Ваэлин кивнул и указал на Алорнис: — Моя сестра, госпожа Алорнис Аль-Сорна. Ей понадобится какое-нибудь достойное жилье.
— Я этим займусь, — поклонилась Дарена и улыбнулась Алорнис, чем немного воодушевила Ваэлина. — Добро пожаловать, госпожа.
Алорнис немного неуклюже поклонилась в ответ — светские манеры были ей непривычны.
— Благодарю вас, — ответила она и скованно поклонилась капитану: — И вас, господин.
Тот ответил куда более изысканным поклоном, чем прежде, а его голос на сей раз зазвучал теплее:
— Добро пожаловать, моя госпожа.
Ваэлин поднял взгляд на башню, темневшую над ними на фоне неба. Вокруг её верхушки кружили птицы. Неожиданно песнь крови зазвучала ласково и приветливо, даря ощущение безопасности. Ваэлин почувствовал себя так, словно только что вернулся домой.
* * *
К основанию башни прилепились многочисленные каменные постройки, конюшни и мастерские, необходимые для нормального функционирования крепости. Ваэлин направил выданную ему лошадь к главным воротам и въехал во внутренний двор, где его приветствовали слуги. Спешившись, он попытался поговорить с ними, но получил в ответ лишь несколько сухих слов, в которых явственно сквозила враждебность.
— Какие они дружелюбные, эти жители Пределов, — пробормотала Алорнис, когда они вошли внутрь башни. Ваэлин похлопал её по плечу и продолжал упорно улыбаться всем встречным, хотя у него уже заболели щеки.
Приёмная зала лорда владыки находилась на первом этаже: в зале на возвышении стояло простое некрашеное дубовое кресло, перед ним — большая круглая площадка. Каменная винтовая лестница у стены вела наверх, на следующий этаж.
— Надо же! — воскликнула Алорнис, восхищённо оглядываясь вокруг. — Никогда бы не подумала, что свод таких размеров можно построить без опор.
— Внутрь стен вставлены железные балки, госпожа, — пояснил капитан Адаль. — Они размещены по всей башне, от фундамента до верхних ярусов. Балками поддерживается каждый этаж, а противовесы не дают им обрушиться под собственной тяжестью.
— Не знал, что наши предки были такими искусными строителями, — заметил Ваэлин.
— А они ими и не были, — ответил капитан. — В действительности это вторая Северная башня, из тех, что строили наши люди, когда получили убежище в этих краях. Первая была вполовину ниже и сильно перекошена.
Взгляд Ваэлина упал на большой гобелен, висевший позади кресла. На полотнище около двенадцати футов в длину и пяти в высоту была выткана батальная сцена. Армия разношёрстных воинов сражалась против укутанных в меха дикарей, мужчин и женщин, бок о бок с которыми бились огромные кошки, чьи зубы напоминали кинжалы. Стаи невиданных хищных птиц, которые превосходили размером большого орла, вытягивали когтистые лапы в атаке на разноязыкое воинство.
— Великая битва с Ледяной ордой? — спросил Ваэлин у Дарены.
— Да, милорд.
— А что это за птицы такие?
— Мы называем их копьястребами, хотя на самом деле это потомки боевых орлов, специально выведенных для битвы. Ледяной народ использовал их так же, как мы — стрелы.
Присмотревшись, Ваэлин различил фигуру предыдущего владыки башни, Ваноса Аль-Мирны: могучий великан указывал молотом в сторону атакующей Орды. Рядом с ним виднелась темноволосая фигурка поменьше, с длинным луком в руках.
— Это вы? — удивлённо спросил он.
— Да, я там была, — ответила госпожа. — И капитан Адаль тоже. Мы все были там, все подданные короля, жившие в Пределах и способные держать оружие, все сражались бок о бок с воинами эорхиль и сеорда. Нашествие размыло грань между воинами и мирным людом: на счету была каждая рука.
— Тем более что никакой помощи от Королевства мы так и не дождались, — добавил капитан.
Взгляд Ваэлина задержался на боевых кошках в рядах ордынцев, и песнь крови усилилась, направив его мысли на северо-запад. «Значит, они в конце концов нашли здесь своё пристанище».
Вдруг Дарена изумлённо ахнула и уставилась на Ваэлина широко раскрытыми глазами.
— Что-то не так, госпожа? — приподнял бровь Аль-Сорна. Женщина покраснела и отвернулась.
— Я покажу вам ваши покои, милорд.
— Сделайте одолжение, госпожа.
Комната находилась тремя этажами выше, оттуда был виден весь город и его окрестности. У дальней стены помещалась широкая, застеленная меховым покрывалом кровать, напротив выходившего на юг окна — крепкий письменный стол с разложенными на нём свитками и объёмистой чернильницей.
— Я подготовила ходатайства и отчёты, требующего вашего рассмотрения, милорд. — Дарена кивнула на пергаменты. Они были одни: капитан Адаль предложил показать Алорнис её покои. — Самые срочные перевязаны красной лентой. Советую вам начать с письма от гильдии судостроителей.
Действительно, поверх других лежал перевязанный красным свиток.
— Благодарю вас за предусмотрительность, госпожа.
— Ну, что же, в таком случае, с вашего разрешения... — Она поклонилась и направилась к двери.
— Что с вами? — спросил он прежде, чем она вышла. Чуть помедлив, Дарена нехотя обернулась:
— О чём вы, милорд?
— О вашем даре. — Он сел в кресло у стола и откинулся на спинку, заложив руки за голову. — У вас он определённо есть, иначе вы не почувствовали бы мой.
— Дар, милорд? — На её бесстрастном лице мелькнула тень страха, тут же сменившаяся гневом. — Не понимаю, о чём вы.
— Уверен, прекрасно понимаете.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, она — с нарастающим негодованием, он — с пониманием того глубокого недоверия, с которым придётся здесь столкнуться.
— Где мне найти моего брата? — продолжил Ваэлин, когда стало ясно, что отвечать она не собирается. — Белокурый парень с красавицей женой и боевой кошкой?..
— Она предупреждала меня, что вы все равно обо всём узнаете. — Госпожа Дарена фыркнула в уморительном раздражении. — Наверное, не стоило пытаться вас обмануть.
— Она была права. А она не предупреждала, что меня не следует бояться?
— Говорила и об этом. Но она вас знает, а я — нет. Как и прочие люди, которых вам отдал в подчинение ваш король.
— Вы хотели сказать «наш король»?
Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула, подавляя гнев.
— Совершенно верно, милорд, я оговорилась. Вы найдёте Селлу и её мужа в поселении на мысе Нерин, что в двадцати милях на северо-запад отсюда. Кто-кто, а они наверняка будут рады вас видеть.
Аль-Сорна кивнул и взял верхний свиток.
— Чего они хотят-то, эти судостроители?
— Гильдия купцов сократила плату за ремонт судов. Торговцы утверждают, что их доходы упали из-за войны с альпиранцами. Корабелы просят, чтобы вы именем короля заставили их вернуть прежние расценки.
— Купцы говорят правду?
— Нет, — покачала головой Дарена. — Оборот, может, и сократился, однако с началом войны цены на лазурит выросли вдвое. Более чем достаточно для компенсации убытков.
— Рост цен — следствие редкости этих камней, верно? Король Янус говорил мне когда-то, что добыча сокращается с каждым годом.
— Я не знаю, что имел в виду наш покойный король, милорд, — возразила Дарена. — Копи дают стабильное количество камней. В действительности мой отец вынужден был даже приказать сократить добычу, чтобы удержать цену. Сейчас же она выросла вдвое только из-за того, что наши корабли не могут доставлять камень непосредственно в альпиранские порты.
Ваэлин подавил горький смешок. «Ещё одна нить в паутине старого интригана на поверку оказалась гнилой». Развернул пергамент и подписал, чувствуя её взгляд на своей руке, выводящей буквы.
— Ходатайство корабелов удовлетворено, — произнёс он. — Ещё что-нибудь?
— Кроме того, — она перевела взгляд с его корявой подписи на груду оставшихся документов, — капитан Адаль должен закупить гвардейцам новые сапоги.
* * *
В тот же вечер в приёмном зале был дан обед в честь нового владыки — пышный, но несколько напряжённый. Присутствовали главы городских гильдий, старшие братья и сестры орденов, у которых были миссии в Пределах, и целая толпа торговцев. Последние оказались на редкость говорливы: они упорно пытались вовлечь в разговор нового владыку башни, едва им предоставлялась такая возможность. Причём каждый просил о личной аудиенции, «когда лорду позволит время». Дарена предупредила его, что её отец подобные встречи всегда проводил в присутствии свидетелей, чтобы избежать подозрений в подкупе. Так что Ваэлин объяснял всем просителям, что не видит причин изменять столь полезной практике.
Рядом с ним во главе стола сидели высшие служители Веры. Миссии в Пределах держали Второй, Четвёртый и Пятый ордена. Шестой орден здесь так и не появился: за безопасность отвечала гвардия, подчинённая непосредственно королю. Дарена сказала, что по официальной версии безопасность Королевства в целом является более приоритетной задачей в длинном списке обязанностей Шестого ордена. Хотя её отец полагал, что Янус просто хотел держать воинственных братьев подальше от своих лазуритовых приисков.
Ваэлина заинтересовал брат Холлан из Четвёртого ордена, оказавшийся самым разговорчивым из всех Верующих. Этакий круглолицый компанейский парень, который постоянно близоруко щурился. Он охотно и пространно рассуждал об истории Пределов и работе своего ордена по учёту местных финансов — особенно в сфере добычи лазурита.
— А вы знаете, милорд, — вещал он, наклонясь к Ваэлину ближе, чем это было необходимо: возможно для того, чтобы рассмотреть его лицо, — что через три банка этого города за месяц проходит больше денег, через во всём Варинсхолде за год?
— Не знал, — ответил Ваэлин. — Скажите, а как часто вы списываетесь с аспектом Тендрисом?
— Как вам сказать, — пожал плечами брат Холлан, — его письмо приходит где-то раз в год, обычно с советами по поддержанию искры Веры в младших братьях, чтобы они не ослабели в эти тяжёлые времена. При нашей удалённости от руководства ордена нам нелегко привлечь внимание аспекта. Думаю, у него есть дела поважнее.
Сестра Вирула из Второго ордена оказалась менее общительна. Эта угрюмая тощая женщина неопределённого возраста ограничилась лишь сетованиями на отказ капитана Адаля предоставить ей сопровождение для поездки в земли лошадников эорхиль-силь.
— Целый народ до сих пор отрезан от Веры из-за чьего-то безволия, брат! — сказала она Ваэлину, не в силах, видимо, произнести слово «милорд». — Уверяю вас, мой аспект крайне недоволен.
— Сестра, — устало произнесла Дарена, — последнюю группу миссионеров, отправившихся к эорхиль-силь, нашли затем у ворот башни: связанными и с кляпами во рту. Мой отец поднимал этот вопрос на последней конной ярмарке и получил недвусмысленный ответ: они не желают слушать ваши унылые рассуждения о мертвецах.
Сестра Вирула прикрыла глаза, пробормотала вполголоса Катехизис Веры и вернулась к своему супу.
Четвёртый орден представлял брат Келан: серьёзный мужчина, на вид ему было за пятьдесят. Этот разглядывал Ваэлина с такой же насторожённостью, которая отмечала лица всех прочих присутствующих.
— Как я понимаю, — спросил Аль-Сорна целителя, — вы дольше всех работаете здесь на благо Веры?
— Это так, милорд, — ответил Келан, подливая себе вина. — Вот уже тридцать лет.
— Брат Келан приехал на север вместе с моим отцом, — пояснила Дарена, ласково дотрагиваясь до руки целителя. — Сколько себя помню, он был моим наставником.
— Госпожа Дарена — сама прекрасная целительница, — откликнулся тот. — Если говорить начистоту, скорее это она меня теперь учит, а не наоборот, поскольку переняла много полезного от сеорда-силь. Должен признать, зачастую их методы прекрасно работают.
— Вы бывали в землях сеорда, госпожа? — спросил Ваэлин. — Я думал, они никому не позволяют входить в их леса.
— К ней это не относится, — сказал Келан. — Я вообще сомневаюсь, что в Северных пределах есть места, где госпоже угрожала бы опасность. — Он наклонился вперёд, расплескав вино из переполненного бокала, и пристально посмотрел в глаза Ваэлину. — Все это благодаря уважению и любви, которые она заслужила во время своего правления.
— О, в этом я ни минуты не сомневался, — приветливо кивнул в ответ Ваэлин.
— Госпожа Дарена, а эти сеорда очень жестоки? — поинтересовалась Алорнис, сидевшая по левую руку от брата и молчавшая почти весь вечер, поскольку чувствовала себя неуверенно в новой обстановке. — Все, что я о них знаю, — всякие неправдоподобные истории из исторических хроник.
— Они не более жестоки, чем я, — ответила Дарена. — Ведь я тоже из сеорда.
— Я полагал, что вы из племени лонаков? — удивился Ваэлин.
— Да. Однако мой муж был из сеорда, так что по их обычаям я — тоже сеорда.
— Что-что? Ваш муж был из их племени? — переспросила Алорнис.
— Именно так. — Дарена опустила взгляд и грустно улыбнулась. — Мы встретились, когда началось нашествие Орды, и отец попросил помощи у сеорда. Мой муж был одним из тех, кто откликнулся. Я бы выскочила за него замуж в тот же день, когда впервые увидела, но отец настоял на том, чтобы дождаться моего совершеннолетия. После свадьбы мы три года прожили среди его соплеменников, пока... — Она со вздохом пригубила вино. — Война между лонаками и сеорда никогда не прекращалась. Она разгорелась задолго до того, как ваш народ пришел в эти места, и пламя её лишь ожесточилось за прошедшие века, поглотив многих достойных мужей.
— Мне очень жаль, — сказала Алорнис.
— Полюби однажды — будешь жить вечно, так говорят сеорда, — улыбнулась Дарена, похлопав её по руке.
Грусть в глазах Дарены напомнила Ваэлину лицо Шерин в тот день, когда он доверил её заботам Ам Лина, и о том, как он глядел вслед увозящему её кораблю.
— Могу я поинтересоваться вашими планами на завтра, милорд? — спросил брат Холлан, и Ваэлин вынырнул из своих воспоминаний. — У меня накопилось много документов, требующих подписи владыки башни.
— Есть небольшое дело на мысу Нерин, — ответил Ваэлин. — Хочу познакомить сестру со старыми друзьями, которые вроде бы там живут. Как только вернусь, мы займёмся вашими бумагами, брат.
— Я правильно поняла, брат, — вскинулась сестра Вирула, — что вы собираетесь в Тёмный анклав?
— Что ещё за Тёмный анклав, сестра? — нахмурился Ваэлин.
— Так, глупые слухи, милорд, — сказала Дарена. — Того сорта, которые всегда окружают все незнакомое. Пределы испокон веков были убежищем для изгнанников, иноверцев и тех, чьи обычаи отличаются от принятых у них на родине. Древняя традиция в доминионе владыки башни.
— Одна из тех, которую нельзя отменить без очень веских оснований, — добавил брат Келан, приканчивая шестой бокал вина. — Как говаривал Ванос, новая кровь нас обогащает. Вам бы тоже не помешало это запомнить.
— Брат, — Ваэлину не понравилась скрытая угроза в словах этого человека, неважно, пьян он или нет, — если служение под моим началом так вас утомляет, вы завтра же можете вернуться в Королевство.
— Вернуться в Королевство? — Лицо Келана сделалось пунцовым, он поднялся, стряхнув руку Дарены. — Моё Королевство и мой дом здесь. А вы кто такой? Знаменитый убийца, вернувшийся с проигранной войны, затеянной безумным королём?
— Брат! — Капитан Адаль схватил целителя за руку и потащил его прочь из-за стола. — Вы забылись! Он просто выпил лишку, милорд, — обратился он к Ваэлину.
— Вы даже понятия не имеете, какого великого человека рассчитываете здесь заменить! — продолжал кричать Келан, вырываясь из рук Адаля. — Вы не знаете, как все любили его! А как любят её! — Он ткнул пальцем в Дарену, в отчаянье прикрывшую глаза. — Вам здесь не место, Аль-Сорна! Вы нам не нужны!
Он продолжал бушевать, пока Адаль и другой подоспевший гвардеец не выволокли его из зала. За столом воцарилась тишина.
— А я уж подумал, что этим вечером мы будем скучать без развлечений, — произнёс Ваэлин, в ответ пробежала лёгкая рябь смеха. Этого оказалось довольно, чтобы негромкая беседа возобновилась.
— Милорд, — тихо, но серьёзно сказала Дарена, склонившись к Ваэлину, — смерть моего отца была очень болезненной для брата Келана. Ему оказалось не под силу справиться с тем недугом, с тех пор он сам не свой.
— Он тут наболтал достаточно для обвинения в государственной измене! — напыщенно провозгласила сестра Вирула. — Заявил, что король Янус якобы был безумцем. Я все слышала.
Дарена стиснула зубы и продолжала, не обращая внимания на сестру:
— Его служение Северным пределам беззаветно. Жизни, которые он спас...
Ваэлин потёр виски, чувствуя внезапно навалившуюся усталость.
— Уверен, я смогу простить скорбящего человека, к тому же он много выпил, — сказал он, глядя ей в глаза. — Но лучше бы подобное не повторялось.
— Вы очень добры, милорд, — кивнула Дарена, слабо улыбнувшись. — Даю вам слово, этого больше не случится.
— Вот и прекрасно. — Ваэлин поднялся на ноги, отодвигая кресло. — Благодарю вас за все, госпожа, а сейчас прошу меня извинить, мне действительно нужно отдохнуть.
* * *
— Его имя на языке эорхиль означает Тот, За Кем По Пятам Летит Огонь. Это из-за его гривы. — Главный конюх погладил коня по крупу.
Конь был красив. Мускулистый, хотя и не такой мощный, как породистые скакуны Королевства, но высокий в холке. Шкура была насыщенного каштанового оттенка, только грива чуть-чуть отливала рыжим.
— Имя, что и говорить, длинновато, поэтому я зову его просто Огоньком.
— Он ещё совсем молодой, — сказал Ваэлин, проверив у коня зубы и отметив отсутствие седых волос на морде.
— Зато умный, хорошо обучен и быстр, как удар хлыста, милорд, — заверил главный конюх.
Это был крепкий мужчина лет тридцати пяти, судя по акценту — из Нильсаэля, с повязкой на левом глазу. Он представился просто Бораном. Утром он приветливо встретил Ваэлина в конюшне, не выказав ни малейшей неприязни, к которой владыка башни уже начал привыкать.
— Он был куплен у эорхиль ещё жеребёнком, — сказал Боран. — Должен был стать новым конём лорда Аль-Мирны. Госпожа Дарена полагает, что вам он тоже подойдет.
Ваэлин погладил Огонька по носу, жеребец довольно фыркнул. «Ну, хоть этот не пытается кусаться».
— Мне нужна ещё осёдланная лошадь для сестры.
— Всё сделаем, милорд.
Как только лошадей вывели во двор, появилась Алорнис, она зевала и куталась в меха. Даже летом в Северных пределах по утрам было очень свежо.
— Далеко ехать? — спросила она. Глаза казались покрасневшими — очевидно, вечером она выпила слишком много вина.
— Обычно путь занимает всего несколько часов, — ответила Дарена, забираясь в седло. — Но прежде нам нужно посетить ещё одно место. Хочу показать вам прииски. Вы согласны, милорд?
— Разумеется. — Ваэлин кивнул Алорнис, указав на её коня. Девушка заразительно зевнула, что-то проворчала себе под нос и с отчётливым стоном полезла в седло.
Поехали по северной дороге в сторону поросших вереском холмов. Кроме гвардейцев Орвена их сопровождал капитан Адаль и двое его людей. Отличный тракт был покрыт хорошо утрамбованным гравием и оказался довольно оживлённым. То и дело им приходилось уступать дорогу тяжело груженным повозкам.
— Когда отец стал владыкой башни, тут был узкий грязный просёлок, — сказала Дарена в ответ на похвалу Ваэлина. — Камень пришлось завозить с побережья на вьючных лошадях. С помощью королевских денег он построил эту дорогу, а с помощью королевского слова заставил купцов платить за её содержание.
Они ехали бок о бок во главе колонны. Подчёркнутое безразличие пополам со злостью, которыми она встретила его накануне, исчезло, но смотрела она по-прежнему настороженно. «Небось беспокоится за своего пьяницу-целителя», — подумал Ваэлин.
— Вы не намерены здесь оставаться? — спросил он.
Дарена покосилась на него. Ваэлин понял, что она размышляет, узнал ли он это с помощью песни крови, хотя на самом деле он просто внимательно наблюдал за нею.
— Я собираюсь вернуться в лес, — ответила она. — На время.
— Очень жаль. Я-то хотел предложить вам титул.
— Разве титулы может даровать кто-либо, кроме короля? — Она подняла бровь.
— Здесь я представляю королевскую волю. Что скажете о звании Первой советницы Северной башни?
Она расхохоталась, но, заметив его серьёзный взгляд, взяла себя в руки.
— Вы что, хотите, чтобы я осталась?
— Уверен, что и народ Пределов этого хочет. А следовательно, я тоже.
Некоторое время она ехала молча, задумчиво хмурясь.
— Давайте вернёмся к этому разговору после того, как вы увидите прииск, — сказала она наконец и пришпорила коня.
* * *
Шахта представляла собой дыру в склоне горы, огороженную деревянными столбами. Вокруг было разбросано множество деревянных строений. Шахтеры, все как один приземистые, бледные, с фонарями, закреплёнными на голове с помощью кожаных ремней, едва посмотрели в сторону Ваэлина — проигнорировали приказ десятника засвидетельствовать почтение новому владыке башни. Зато госпожа Дарена удостоилась куда более тёплого приёма.
— Наглые подземные собаки! — орал десятник, и Ваэлин подумал, что уж больно напоказ тот распекает своих подчинённых. Десятник был повыше и почище остальных, и говорил он с сильным ренфаэльским акцентом. — Вы уж простите их, ваш’лордство, — обратился он к Ваэлину. — Че они понимают-то, невежи. — Он повысил голос: — Только и знают, что коз трахать да пятилистник курить, падлы вонючие!
— Пошёл бы ты лучше и засадил горной обезьяне, Ультин, — раздался откуда-то усталый голос.
Десятник побагровел и притих.
— Это всё моя вина, ваш’лордство. Больно уж мягок я с ними. В общем, добро пожаловать в Разбойный Лог.
— Лорд Ваэлин желает все здесь осмотреть, — сказала ему Дарена.
— Само собой, госпожа, само собой.
Ультин зажёг лампу и повёл их ко входу в шахту. Алорнис взглянула на чёрную пасть провала и объявила, что предпочитает остаться наверху. Вытащила свой вездесущий пергамент, уголёк, и отправилась на поиски чего-нибудь подходящего для зарисовки. Дарена же с Ваэлином последовали за Ультином по туннелю, где влажные стены масляно поблёскивали в свете лампы. Навстречу прошли двое шахтёров, они катили на поверхность гружёную породой тележку. Спустились всего ярдов на двести, однако из-за духоты и затхлой вони казалось, что это самые что ни на есть недра земли. Но не успел Ваэлин пожалеть, что не последовал примеру Алорнис, как они остановились.
— Пришли, ваш’лордство. — Ультин поднял лампу, освещая кавернистую полость, где дюжина шахтёров долбила стены кирками, а другие сгребали отбитые камни в тележки. — Самая богатая жила во всех Пределах. Да и качество камня отменное, что бы там вам ни наболтали на Горе Аль-Мирны.
Ваэлин подошёл к стене. Его удивило, как чётко виден лазурит в породе: небольшие синие включения, сверкавшие среди серого камня.
— Был у меня как-то один, размером с кулак, — пробормотал он. — Я тогда отдал его в уплату за корабль.
— Ультин, — сказала Дарена, — ту, другую жилу тоже надо показать лорду Ваэлину.
Аль-Сорна обернулся и успел заметить вопросительный взгляд, который десятник бросил на его спутницу. Та кивнула, и Ультин повёл их из забоя. Около четверти часа шли по сужающемуся проходу, пока наконец не оказались в тупике, где лампа Ультина выхватила из темноты наклонный пласт породы ярдов в двадцать шириной. Следуя взгляду десятника, Аль-Сорна подошёл поближе и увидел в тёмном камне жёлтого цвета жилу, пересекающую скалу из конца в конец.
— Но ведь это?.. — Он вопросительно посмотрел на Дарену.
— Золото, — кивнула она. — И, как заверил меня мастер Ультин, по его мнению — чистейшее.
— Именно, ваш’лордство. — Ультин провёл рукой по жёлтой полосе. — Я сызмальства работал на золотых приисках в западном Ренфаэле, но сроду не видал таких богатых жил, да ещё таких чистых.
— Не очень-то его много, на мой взгляд. — Ваэлин ещё раз взглянул на тонкую полосу.
— Вы меня не поняли, ваш’лордство. Когда я говорил о «богатых жилах», то имел в виду Пределы вообще, а не только наш прииск.
— А что, есть и ещё?
— Мастер Ультин, вы не оставите нас с лордом наедине? — Дарена дотронулась до плеча десятника.
Тот кивнул, зажёг головной фонарь, оставив им лампу, двинулся по туннелю обратно.
— Мы нашли много жил, — сказала Дарена, когда стихли шаги Ультина. — Все — в последние четыре года, и чем глубже мы копаем, тем больше находим.
— Признаюсь, я удивлён, что король Мальций ни словом не обмолвился о такой удаче.
— Удача для короля обернётся крахом для этих земель, — поджала губы Дарена.
— Ваш отец знал о золоте?
— Он сам распорядился, чтобы ни словечка об этом открытии не дошло до короля. Сейчас об этом знают лишь гильдия шахтёров, брат Келан и я.
— Знает целая гильдия, и все они молчат?
— Жители гор очень серьёзно относятся к клятвам, которые дают. Они жили здесь задолго до того, как на горизонте показался первый азраэльский корабль. И очень хорошо понимают, что произойдёт, если слухи о золоте расползутся по Королевству.
— Королевство переживает не лучшие времена. Такое богатство многим облегчило бы жизнь, не говоря уже о честолюбивых замыслах короля.
— Наверное, милорд. Но в результате Королевство падёт на нас, как чума. Лазурит — это одно, а золото — уже совсем другое. Ничто так не возбуждает алчность и не сводит с ума, как этот жёлтый металл, который мы обнаруживаем в каждой новой шахте. Все тут изменится, милорд, но поверьте мне, эта земля и её люди заслуживают того, чтобы сохранить их в неприкосновенности.
— Клятвы там или нет, однако секрет такой важности утаить невозможно. Рано или поздно, случайно или в результате предательства, но он раскроется.
— Я и не утверждаю, что мы надеемся скрывать его вечно. Всего лишь утаить на время. Король так и так получит своё золото и построит мосты и школы, какие захочет. Просто получит не сразу.
Речь шла не более и не менее, как о государственной измене, и, судя по её напряжённому взгляду, Дарена это понимала.
— Вижу, вы питаете ко мне большое доверие, — сказал он.
— Вы... — Она пожала плечами. — Вы оказались не таким, как я ожидала. К тому же, как вы сами только что заметили, вы всё равно скоро узнали бы наш секрет.
Ваэлин вновь посмотрел на жилу, тускло поблёскивающую при свете лампы. Жадностью он не отличался и никогда не мог понять власти золота над людьми, хотя она была неоспорима. Попытался услышать песнь крови, но внутренняя музыка молчала: ни предупреждения, ни подтверждения. «Следовательно, решение, кажущееся мне таким важным, на самом деле ничтожно».
— Госпожа Дарена Аль-Мирна, — начал он, обернувшись к женщине, — теперь я официально прошу вас принять титул Первой советницы Северной башни.
— Я с радостью его принимаю, милорд, — кивнула она.
— Хорошо, — сказал Ваэлин и повернулся идти назад. — Когда мы вернёмся, я попрошу вас помочь мне написать соответствующее письмо королю — я сообщу ему о том, что нам повезло найти небольшое и, увы, не слишком богатое месторождение золота.
* * *
Когда, щурясь на солнце, они вышли на свет, то увидели капитана Адаля со свитком в руке. Рядом вновь прибывший гвардеец рассёдлывал взмыленную лошадь. Капитан хмуро протянул свиток Ваэлину.
— С нашего северного форпоста, милорд. Новость трёхдневной давности.
Ваэлин посмотрел на свиток, исписанный каракулями.
— Вы не могли бы...
— Да, милорд, почерк ужасающий. — Дарена заглянула ему через плечо и воскликнула: — Это уже подтвердилось?
— Сержант Лему, — Адаль кивнул на гвардейца, — видел их передвижение собственными глазами, а он не склонен к пустым фантазиям.
— Чьё передвижение? — спросил Ваэлин.
Дарена взяла пергамент и перечитала его. Ваэлин с тревогой заметил, как задрожали её руки.
— Орда, — еле слышно прошептала она. — Они вернулись.
Назад: ЧАСТЬ II
Дальше: ГЛАВА ВТОРАЯ