Глава 10
Быстрый взгляд на часы, и я едва не упала с кровати. Господи, десять минут десятого! Проспала! Скоро Ник приедет, а я даже не успела душ принять и переодеться, лежу лохматая, подушку обнимаю.
Дальше был забег с препятствиями: быстрый душ, сгоревший в руках фен, который с тихим хлопком ушёл в несознанку, оставив после себя лишь тонкий дымок оплавившейся проволоки.
— О нет, нет, нет.
Почему мне так не везёт?
Пришлось быстро бежать к сестре, которая внизу пыталась накормить кашей Милку.
— Даш, фен есть? — выдала я, влетая на кухню в старом халате с мокрыми волосами, которые торчали в разные стороны как иголки у сонного ёжика.
— И тебе доброе утро. Ты чего такая бешенная с утра пораньше?
— Проспала. За мной Ник приедет через полчаса, а я вот, — развела руками, показывая всю плачевность своего состояния. — А тут фен сгорел.
— Ох, это серьёзно. Пошли быстрее наверх. Лёш, последи, чтобы Милка всё съела, — велела она мужу, который незамеченным сидел в сторонке и что-то сосредоточенно изучал на планшете.
— Понял, — отозвался тот, не отрывая взгляда от экрана.
Сестра решила принять самое посильное участие в формировании моего образа. Пока я сушила волосы, пытаясь придать коротким прядям хоть какое-то подобие причёски (всё-таки еще не привыкла к такой стрижке), Дашка восторгалась коробкой с косметикой, полазила в чемоданах, вытащив на свет короткое чёрное платье без бретелей.
— Отпад, — выдохнула она, прикладывая вещь к себе и крутясь у зеркала. — Вика, надевай это.
— Нет, — ответила я, копаясь в косметике.
Так, тушь, тени, карандаш и лёгкий блеск. Ничего лишнего и максимум естественности.
— Но оно такое классное.
— Классное, — согласилась я, даже не удосужившись взглянуть на сестру. — Но совершенно не подходит к цели нашей поездки.
— Я тебя умоляю. Ты он, платье — и всё тип-топ.
— Будем считать, что я этого не слышала. Мы едем в гости на обед, а то, что ты мне предлагаешь, рассчитано на коктейльную вечеринку или на романтическое свидание с последующей перекочёвкой в постель.
— Я далека от истины?
— Очень, — поправляя неровную стрелку от карандаша, ответила сестре.
— Жаль.
В конце концов, я остановила свой выбор на джинсах, шелковом светлом топе и бежевом кардигане. Лаконично, стильно и удобно.
Дашка расстроенно сопела, наблюдая за моими сборами, но вслух неодобрения больше не высказывала.
— Успела, — рассматривая себя в зеркале, подытожила я и взглянула на часы: без пяти минут десять.
Ник позвонил, когда я уже спустилась вниз и зашла на кухню, поцеловать маму.
— На месте, жду тебя, — быстро произнёс хищник.
— Выхожу.
— А как же завтрак? Ты голодная поедешь? — всплеснула руками мама.
— Всё нормально, нас же на обед пригласили, поем там, — целуя родительницу в щеку, ответила я. — Мне правда пора.
— Не забывай звонить, — бросила она мне вдогонку.
— Конечно.
Н’Ери действительно ждал в машине у ворот. Быстро забравшись в салон, я сдержанно улыбнулась, глядя в знакомые ярко-зелёные глаза, которые равнодушно меня осмотрели.
— Привет.
— Привет, — отозвался он, включая зажигание. — Поехали?
— Поехали.
И тишина.
Я не забыла, почему мы были вынуждены расстаться, и настороженно прислушивалась к собственным ощущениям: не горит ли метка, не вспыхивает ли желанием кровь, нет ли томления?
Ничего. Всё будто как раньше, в то прекрасное время, когда мы были просто хищником и его секретаршей, и в то же время не так.
— Ник, кто ты такой? — в упор спросила у него, даже не пытаясь юлить.
— В каком смысле? — отозвался тот, продолжая наблюдать за заснеженной дорогой, которая неровной лентой вилась вперёд.
Вокруг сугробы и высокие сосны, тянущие свои вершины в небо.
— Кто ты такой?
— Хищник.
— Какой хищник?
— Особо опасный, — непринуждённо рассмеялся мужчина и покачал головой. — Измайлова, к чему эти вопросы?
— Я тут вчера неожиданно поняла, что совершенно тебя не знаю.
— Правда? — отозвался он, растеряв беззаботность. — А мне кажется, что ты знаешь меня лучше, чем кто-либо.
— Спорное заявление.
— Ты знаешь мои привычки, вкусы и предпочтения, можешь угадать настроение и выстроить манеру поведения. Планируешь график работы. Подбираешь одежду, вплоть до белья, — перечислил Н’Ери.
— Всё так. Я знаю тебя здесь, но понятия не имею, какой ты в резервации.
Я успела заметить, как с силой руки сжали руль, хотя внешне Ник ничем не выдал своё волнение.
— Я там почти не бываю, — равнодушно отозвался хищник. — И отвозить тебя в резервацию тоже не собираюсь. Мы же встретимся с моими родичами в горах.
— Не хочешь рассказывать? — догадалась я.
— А рассказывать нечего. Мы почти не жили в резервации. Из-за мамы. Первые браки с людьми тогда еще плохо воспринимались. И чтобы не волновать народ, было принято решение жить отдельно.
— Сейчас с этим гораздо проще? — уточнила у него и замерла, ожидая ответа.
— Несомненно.
Попался!
— Тогда объясни мне, пожалуйста, почему К’Аури так жаждет со мной познакомиться? Так сильно, что пошёл на нарушение норм и правил, а я уже успела узнать, что для вас их соблюдение очень важно.
Ник молчал около минуты. Невероятно длительный срок и я с ума сходила от нетерпения. Неужели промолчит?
Мы въезжали в город, деревья уступили место домам. Пока еще частный сектор, с разношерстными постройками, но совсем скоро их сменят сверкающие на солнце высотки.
— Я так понимаю, у тебя уже есть ответ на этот вопрос, — в конце концов, произнёс он, бросив на меня быстрый и внимательный взгляд.
— Ты сказал, что это любопытство. Ему любопытно взглянуть на твою человеческую невесту. Но так как моё происхождение давно у вас не в диковинку, то можно сделать вывод, я тут совсем не причём. Всё дело в тебе, Н’Ери. Поэтому я и спрашиваю: кто ты такой? И кто тот родственник, который хочет лишить тебя наследства? И что обозначает слово «шаери»?
— Как много вопросов, Измайлова, — притормаживая на светофоре, произнёс Ник. — А на какой из них ты больше всего хочешь получить ответ?
Я задумала на мгновение, изучая его профиль.
— На всё.
Короткий смешок.
— Не выйдет, Тор-р-р-ри. А ты мне что?
— В каком смысле?
— Давай сыграем в вопрос-ответ. Я отвечаю на твой вопрос, ты на мой. Договорились?
Здесь точно какой-то подвох, но азарт уже вспыхнул в крови. А я не считала себя азартным человеком.
— Я задаю вопрос первым, — неожиданно заявил, он, трогаясь с места.
— Это еще почему?
— Я предложил, значит и первым буду задавать вопрос. Отвечаем максимально честно, никакого увиливания и вранья.
— Ладно, — кивнула и замерла, ожидая вопроса.
Ну что такого страшного он может у меня спросить? Как оказалось, может.
— Ты хочешь меня?
— Ч-что? — я едва воздухом не подавилась, огромными глазами, рассматривая шефа.
— Вопрос был задан, — продолжая смотреть вперёд, отозвался Н’Ери. — Ответ должен был честным, я всё равно пойму, если ты лжёшь. Итак?
Вот же гад.
— Да, — процедила едва слышно.
— Что, да?
Издевается еще.
— Да, я хочу тебя, — уже громче ответила ему.
— Отлично. Кирк З’Ерн.
— Не поняла.
— Ты знаешь, кто такой Кирк З’Ерн?
Кто ж не знает.
— Да. Это один из вдохновителей выхода двуликих из резервации. Большая шишка как у вас, так и у нас. Весьма беспринципный и жесткий мужчина. Многие считают его тираном и диктатором, — перечислила я и настороженно поинтересовалась. — А что?
— Это тот самый родственник, который грозится лишить меня наследства.
— И кем Кирк З’Ерн тебе приходится? — прокашлявшись выдала я, чувствуя, как холодеет внутри сердце.
— Дядей. Это родной брат моего отца.
— И ты его наследник?
— Да. Единственный и неповторимый, — совершенно равнодушно отозвался Ник.
Вот чёрт. А я-то думала, что хуже быть не может.
— Подожди, — мне нужна передышка и немного времени, чтобы прийти в себя. — Подожди, у З’Ерна же есть сын. Я помню.
— Есть, — не стал отрицать Ник.
— Но наследник ты? — упавшим голосом уточнила я.
— Да.
— И почему?
— Долгая история. И не совсем приятная.
Снова тишина, в течение которой я пыталась найти хоть какие-то пути к отступлению. Игра в любовь неожиданно стала опасной и рискованной.
— Ник, мы что должны обмануть Кирка З’Ерна?
— Ты утрируешь.
— А ты слишком легкомысленно к этому относишься. З’Ерна нельзя обмануть.
— Он такой же хищник, как и все остальные, — равнодушно отмахнулся мужчина. — Только более старый, вредный и противный. То, что о нём пишут, лишь часть правды, на самом деле он совсем другой.
— Н’Ери, я не могу, — страшным шёпотом сообщила ему.
— Не выдумывай.
— Ник, — уже громче произнесла я. — Останови машину! Сейчас!
Мужчина бросил на меня быстрый взгляд, но неожиданно послушался. Включив поворотник, затормозил, припарковавшись недалеко от остановки. Что ж кошелёк я взяла и если что смогу быстро вернуться домой.
— Измайлова, ты собираешься устроить истерику? — в его голосе проскользнуло искреннее изумление.
Конечно, Ник же никогда не видел свою невозмутимую секретаршу в таком состоянии. Того и гляди, искры начнёт пускать и пар из ушей пойдёт. А ведь такая заманчивая перспектива: начать рыдать, кричать, рвать волосы, расцарапать физиономию Н’Ери. Он испугается, сдаст меня в дурдом и отстанет.
— Ник, я так больше не могу.
— Как? — глаза полны участия и искреннего любопытства.
Но и это лишь игра, я слишком хорошо его знаю, чтобы поверить невинной мордашке.
— Как всё начиналось? — спросила у него и тут же продолжила, не давая Нику и слова вставить. Сейчас было очень важно выговориться, высказать всё то, что накипело. — Просто игра перед престарелым родственником и твоими родителями. Лёгкая игра, дающая тебе возможность получить наследство богатого дядюшки.
— Ничего не поменялось. Престарелый дядюшка в наличии, игра продолжается.
— Кирк З’Ерн — это не тот хищник, которого стоит обманывать. Ты хоть представляешь, что он может со мной сделать, когда узнает, что всё это обман? Или с моими родными?
— Во-первых, ты под моей защитой. Никто не посмеет причинить тебе вред. Во-вторых, он не узнает.
— А кто защитит тебя? — тихо уточнила я. — Или ты думаешь, он обрадуется нашей лжи.
Глаза хищника опасно вспыхнули, губы сжались, и он отвернулся, глухо произнеся:
— Меня Кирк не тронет. Никогда.
— Ты так уверен?
— Да.
— И почему?
Отступать я не собиралась.
— Долгая история. В любом случае, бояться его не надо.
— Ладно. Но ты мне лгал и сейчас лжёшь, — припечатала я его следующей фразой.
— Не понял. С чего ты это взяла?
— С этого!
Я расстегнула куртку, обнажая шею и показывая ему укус. Глаза тут же вспыхнули золотом, а метка болезненно запульсировала в ответ. Чёрт, кажется, я доигралась.
Быстро застегнувшись, я вжалась в дверь, не сводя с него настороженного взгляда. Но Ник уже успел взять себя в руки.
— Как ты это остановил? — тихо уточнила у него, неожиданно поняв причину отсутствия безумного желания.
Это не моя выдержка, а какой-то очередной трюк двуликого.
— Это ненадолго, — потирая затылок, ответил он. — Ты же просила ясность мысли и трезвость ума. Я тебе его обеспечил настолько, насколько смог.
— Спасибо.
— Продолжай. В чём ты еще хочешь меня обвинить?
В голосе Н’Ери слышалась безнадёжность. И я быть может его и пожалела, но себя было жальче.
— Метка, навязанное желание, новая одежда, смена образа, хищники, непонятные клички — этого не было обговорено в первоначальном соглашении.
— Не совсем. А как же пункт — выполнять все обычаи и традиции хищников?
— Я хотела бы сначала знать об их наличии, а не тыкаться как слепой котёнок по углам, набивая шишки, — процедила в ответ. — Мне кажется, я заслужила правду.
— Правду, — медленно повторил Ник, сжимая и разжимая руль и глядя перед собой. — А ты понимаешь, что правда — это большая ответственность? Мы неспроста держим свои тайны при себе.
Сглотнула, чувствуя, как холодок противно пробежал по позвоночнику, вызывая дрожь. Кажется, я ступила на запретную территорию. Передо мной замаячила перспектива влезть в еще большие неприятности, но уже зная их причину.
Что хуже? Маяться и не знать или маяться, но быть в курсе почему? Второй вариант был предпочтительнее. От неприятностей всё равно не отвертеться, но я хотя бы буду знать, чем они вызваны.
— Мне надо принести клятву о неразглашении? Подписать какие-нибудь документы?
— Решилась? — Ник внимательно взглянул на меня и глаза из зелёных вдруг стали чёрными.
Господи, никогда такого не видела. Как он их так меняет, будто перчатки.
— Да.
— Хорошо, — вздохнул он, сдаваясь. — Сегодня вечером я тебе всё расскажу.
— Всё-всё? — не поверила я.
С одной стороны, это вселяло надежду, что всё будет хорошо, а с другой, с чего вдруг Ник так быстро согласился? В чём подвох?
— Всё что захочешь. У меня к тебе только одна просьба, не задавай лишних вопросов у К’Аури. Шаери вообще не произноси, даже не думай.
— Почему?
— Потому что для нас с тобой это означает неприятности, очень большие неприятности, — ответил Ник, включая зажигание и вновь выруливая на дорогу.
Причём хищник произнёс это таким тоном, что я даже не подумала его ослушаться. Что бы ни означало это слово, лучше дождаться вечера и всё узнать, чем гадать, еще больше себя накручивая.
Через двадцать минут мы были на месте. Я не очень удивилась, увидев перед собой очередной особняк за высоким забором. Не будет же глава хищников города, даже такого небольшого как наш, жить в скромной квартирке.
Нас ждали. Уже знакомый молодой мужчина (именно он вчера приезжал за мной, приглашая на ужин) открыл дверь машины и подал мне руку, помогая выбраться на улицу.
— Спасибо, — пробормотала я, сразу отступая в сторону и оглядываясь в сторону Ника. Всё-таки рядом с ним я чувствовала себя значительно спокойнее.
— Господин Н’Ери, — незнакомец сдержанно кивнул Нику. — Рад снова вас видеть. Отец уже ждёт.
— Спасибо, Пит.
Отец? Это сын К’Аури? Надо же, никогда бы не подумала. Бросила на Пита любопытный взгляд и тут же пожалела об этом. Кто же знал, что он тоже с интересом ко мне присматривается и даже принюхивается. И внимание с моей стороны было воспринято им совсем иначе, потому что К’Аури-младший хищно улыбнулся в ответ.
Пришлось теснее прижаться к Нику, хватая его под руку. Еще не успела войти, а уже едва не вляпалась в неприятности.
Дом был не таким ярким и аляповатым как особняк Морозова. Его скорее можно было назвать домашним: много дерева и натуральных тканей, добротная мебель, никаких вензелей, хрустальных и фарфоровых ваз, ангелочков и зеркал с позолотой. Сдержанность, мощь и тепло.
Это самое тепло меня и насторожило. Обычно так хорошо я чувствовала себя, лишь возвращаясь домой, ожидая встречи с родными, по которым так скучала. А тут?…
Какого здесь происходит?
Я с трудом стащила с себя куртку, подавая слуге, который встречал нас.
— Успокойся. Всё вечером, — шепнул Ник, почувствовав моё волнение.
«Вечером, вечером, вечером…»
Надо повторять это слово как мантру и не думать о том, в какие неприятности влезла и в какие еще влезу.
К’Аури ждал нас в огромной гостиной. Это был красивый мужчина с внимательными золотистыми глазами в окружении сетки мелких морщин. С пепельными волосами, которые были зачёсаны назад, открывая высокий лоб. С лёгкой щетиной на впалых щеках и прямым носом.
— Ник, — улыбнулся он, поднимаясь. — Здравствуй, мальчик.
Мальчик? Нику уже под пятьдесят, а он его мальчиком называет. Сколько же ему лет?
— А это, я так понимаю, она?
Взгляд золотистых глаз остановился на мне, вызывая желание спрятаться за спину Н’Ери и не высовываться оттуда до самого нашего ухода.
И почему «она» К’Аури произносит с каким-то невероятным и совершенно непонятным смыслом?
— Виктория Измайлова. Моя невеста, — прижимая меня к себе, ответил Ник.
Хищник кивнул, продолжая осмотр.
— Кирку понравится, — неожиданно вынес он вердикт и улыбнулся. — Добро пожаловать, Виктория.
— Спасибо, — несколько настороженно ответила я.
Вот и как реагировать на такое замечание, когда сама не знаешь, хорошо это или плохо, если тебя одобрит сам З’Ерн?
— Присаживайтесь, — хозяин радушно указал на диван, а сам вернулся в кресло, не переставая улыбаться. — Для начала я хотел бы принести свои извинения. Мне не стоило приглашать Викторию во время твоего отсутствия. Непростительная грубость с моей стороны. И я искренне прошу прощения за нарушение правил.
Правда или ложь?
Кто этих хищников разберёт, что может скрываться за улыбочками и вежливыми словами. Они же актёры, способные менять маски по своему усмотрению.
— Надеюсь, этого больше не повторится, — сдержанно ответил Ник.
Мы сидели совсем рядом, хищник обнимал меня за плечи, а я изо всёх сил старалась выглядеть естественно и непринуждённо. Метка молчала, разум был чист, как слеза младенца, и этот самый разум настойчиво шептал, что мы оказались в глубокой заднице. Чем дальше, тем страшнее. Оставалось надеяться, что мою нервозность спишут на незнакомую обстановку и смущение.
— Даю слово, — отозвался тот. — Всему виной любопытство. Я ведь лично слышал, как ты клялся, что никогда не женишься и уж тем более не обзаведёшься детьми. Хотя в твоём положении это понятно.
Кому понятно? Мне вот совсем непонятно. Какое у Ника положение? Откуда такие клятвы?
— Всё меняется, — сдержанно ответил Ник, еще сильнее прижимая к себе.
«Вечером, Вика. Я всё тебе объясню», — поняла я и мысленно записала еще один вопрос к десятку других.
Чувствую, вечер будет очень насыщенным и познавательным.
— Конечно-конечно, — продолжил К’Аури, с неизменной улыбкой на губах, только желтые глаза на мгновение вспыхнули ледяными искрами, выдавая нервозность. — Тем более я вижу, как всё серьёзно. Где ты достал борийский корень?
Снова непонятное слово, значение которого было неизвестно только мне. Еще немного и я начну чувствовать себя мебелью: безликой, немой и совершенно глупой. Или для них все люди такие?
— В резервации, конечно.
К’Аури подался вперёд, опираясь ладонями на колени и принюхался. Я реально увидела, как зашевелились его ноздри, когда мужчина вбирал воздух. В этот раз его глаза вспыхнули пламенем таким ярким, что я невольно дёрнулась.
— Неужели настолько сильно? Да, я вижу… Метка… голод. Себя сдерживаешь или её?
— Это имеет значение? — холодно ответил Н’Ери, тоже слегка подаваясь вперёд.
— Такая привязка. Даже странно… Не думал, что у таких, как ты это возможно, — задумчиво произнёс К’Аури, продолжая меня разглядывать.
Это издевательство! Что означают его слова? Что с Ником не так?
— Я тоже не думал.
Мужчина откинулся на спинку кресла и забарабанил длинными пальцами по подлокотнику.
— Ты знаешь, что Берт не обрадовался новости о твоей помолвке?
— Это его проблемы.
Голос Н’Ери был совершенно спокойным, но я почувствовала, как напряглось тело. Надо будет запомнить это имя. Берт. Сдаётся мне, от тебя стоит ждать больших неприятностей.
— Он утверждает, что тебе нужны лишь деньги.
— Я же сказал, что мне всё равно.
— Но я думаю, что он неправ, — невозмутимо продолжил хищник, игнорируя слова Ника. — Я не так хорошо тебя знаю, но кое-что могу сказать. Тебе плевать на деньги, статус и положение. Это даже тебя тяготит, ведь в резервациях ты почти не появляешься, и я могу понять почему… Нет, дело совсем не в деньгах… Месть.
Ник промолчал, не опровергая и не подтверждая сказанное.
— Кирк ведь так и не простил себя за тот случай.
Вот тут маска Н’Ери лопнула, не выдержав напора.
— И решил откупиться деньгами? — процедил он, отпуская меня и сцепив руки перед собой в замок. — Я знаю. И Берт это знает.
К’Аури хищно оскалился.
— Я всегда ставил на тебя, Ник. И сейчас поставлю.
— Решил поддержать изгоя? — картинно удивился тот. — Неожиданное решение.
— Ты уже давно не изгой. Твои родители уже лет пять живут в резервации, братья тоже. Прошлое было забыто и похоронено. Я слышал, Мээрин Л’Уами проявляет интерес к твоей персоне.
Мээрин? Это имя я точно слышала. Та самая невеста, выбор его родителей. Хищница, метящая на роль жены Ника. А ведь я, занятая своими проблемами, как-то забыла про неё. Если раньше информация о ней была мне глубоко безразлична, то сейчас неожиданно стала неприятна. Метка на шее снова зазудела, но на этот раз по-другому.
— У меня уже есть невеста и она меня вполне устраивает.
Ник вновь обнял, прижимая к себе. Слишком показательно.
— А ты, будучи наследником З’Ерна, очень устраиваешь Мээрин и её отца.
— Особенно теперь, когда она вдова с тремя детьми, — неожиданно резко произнёс Ник. — Ведь рожать уродов не придётся, потомство у неё уже есть.
К’Аури нахмурился и взглянул на меня:
— А Виктория знает о…?
— Да! — рыкнул Ник. — И обсуждать эту тему больше не стоит. Мы и так зашли слишком далеко.
Я закивала, как болванчик.
«Знаю, так знаю. В любом случае, ты мне всё расскажешь сегодня вечером. Потому как я совсем запуталась. Кто ты такой, Ник? Кто ты такой на самом деле?»
— Извини. Ты прав, не стоило поднимать этот разговор. Надеюсь, вы останетесь на обед?
Я чувствовала, что Н’Ери хочет отказаться. Но правила требовали иного и пришлось согласиться.
Обед прошёл нормально. Без сотни серебряных приборов, фарфоровой посуды и фуа-гра с мраморной телятиной. Простая, но вкусная еда, обычный разговор о погоде, политике, общих знакомых и больше никаких тайн и непонятных фраз. Двое К’Аури: старший и младший, и двое нас. Спрашивать про жену, я не стала, да и незачем. Если хозяин решил обедать в таком составе, то нам лишь следовало смириться.
Но как бы гостеприимны они ни были, мне хотелось как можно быстрее уйти оттуда. Играть роль мебели становилось всё труднее.
Распрощавшись с хозяином, наконец, вернулись к машине.
— Я так понимаю, ты не передумала, — произнёс мужчина, как только мы выехали со двора.
— Нет.
— И хочешь знать ответы на все вопросы.
— Сейчас еще больше, — призналась ему.
— Сама понимаешь, что в доме твоих родителей я ничего не расскажу.
— Возвращаемся в Москву? — предложила я.
— Возвращаемся, — помолчав некоторое время, согласился хищник.
Встретившись с родными, пожаловалась, что «так его люблю, так соскучилась, что просто не могу», была отпущена с обещанием не забывать и звонить. Им было неожиданно легко врать. Еще немного и сама начну верить в собственную ложь.
Общий сбор составил всего минут пять, чемоданы ведь так и не разобрала.
В Москву мы полетели уже, когда на город стал опускаться сумрак ночи. В самолёте почти не разговаривали, занятые каждый своим делом. Я большую часть времени провела, пялясь в окно, анализируя происходящее и пытаясь найти ответы.
Честно говоря, я не особо удивилась, когда Ник привёз меня прямо в свою квартиру. Мы же жених и невеста и нам положено спать вместе, по тому самому контракту, который я имела неосторожность подписать.
— Душ, ужин, разговоры? — спросил он, стоило войти внутрь и поставить чемоданы в коридоре.
— Ужин можно заказать из ресторана, — напомнила ему, снимая верхнюю одежду.
— Тогда душ?
— Душ.
— А потом разговоры.
— Да, — я сжала шарф в руке, рассматривая пол под ногами. — Сделаешь заказ?
— Есть пожелания? — деловито уточнил Ник.
— Нет.
Через каких-то полчаса мы расположились в гостиной. На журнальном столике стояла горячая еда из ближайшего итальянского ресторана. Пока я переодевалась в домашний костюм, Н’Ери развёл огонь в камине, зажёг огромные свечи, расставленные на полках, полу. Вроде бы романтика, но меня не отпускало чувство тревоги.
— Вина? — поинтересовался мужчина.
Мы сидели на полу, опираясь спинами на диван и кресло, друг напротив друга, а между нами журнальный столик.
— Не откажусь.
Влажные волосы щекотали шею и вызывали лёгкую дрожь.
Рубиновая жидкость заиграла в всполохах огня, неожиданно напомнив мне кровь. Но на вкус было приятным, с мягкими нотками граната.
— Поговорим? — пристально смотря мне в глаза, спросил Ник.
— Снова игра в вопрос-ответ?
— Никаких игр, Измайлова. Хотя я бы не отказался узнать кое-что из твоих скелетов, которые так тщательно хранишь в своём шкафу, — отозвался хищник и сделал глоток вина. — Но спрашиваю еще раз. Ты уверена, что хочешь всё знать?
— Да.
— Назад пути не будет.
— И что это значит?
— Что ты навсегда будешь связана с нашим миром.
Звучало угрожающе, но я внезапно поняла, что даже если захочу, не смогу отказаться от правды. Слишком много вопросов у меня было. И разве меня уже не повязали с их миром?
— Надо принести какую-то клятву? — осторожно поинтересовалась у него.
— Нет. Но за разглашение с тебя спросят по полной.
— Понятно. Что ж, тогда я согласна.
Переспрашивать еще раз Ник не стал.
— Снова я первый?
— Как хочешь. — Пожала в ответ плечами.
— Ну тогда мой первый вопрос…
