Глава 33

Второму оператору Киму Васютину первый оператор Алик Царегородцев приходился родственником. Дальним, но от этого лучше не становилось. Родню, конечно, не выбирают, однако некоторых родичей хотелось бы вычеркнуть из своей жизни раз и навсегда. Как только Царегородцев появился в действительности Кима Васютина, последнему пришлось значительно подкорректировать жизненную программу. Возможно, для кого-то родственники и становятся поддержкой и опорой, но только не для Кима Васютина. Его жизнь вновь обретенный родственник сделал невыносимой.

Когда на пороге питерской квартиры Васютина возник молодой небритый мужчина с баулом в руках, Ким не узнал дальнего родственника. Алика он последний раз видел лет десять назад и, недоумевая, спросил:

– Вы к кому?

– К тебе. Ты Ким Васютин? Тети Глаши двоюродный племянник? – и произнес название города, в котором жила двоюродная тетка Кима.

В гостях у этой тетки Васютин был один раз в жизни, да и то случайно, проездом. А брата Алика видел полчаса, не больше. Поэтому Ким равнодушно пожал плечами – нынче с близкими родственниками особо дел не имеешь, а тут «седьмая вода на киселе». Зачем приперся, спрашивается?

– Ну и?

– Мне бы перекантоваться несколько дней, – жалобно попросил родственник.

– А в гостиницу не пробовал? У меня, извини, ночевать негде, – Ким представил, как будет возмущаться жена.

Семье из четырех человек в «двушке» и без гостей места едва хватает. На кой ему этот родственник? Но потом память услужливо подсказала Васютину, что в ту командировку он заезжал к тетке Глаше не просто так, а занять денег. Которые по сию пору так не вернул. Может, тетка послала гонца за должком?

– Ты пока проходи на кухню. Я что-нибудь сейчас придумаю, – и осторожно поинтересовался: – Как там тетка?

– Умерла Глаша, – ответил гость.

– А-а-а-а… – протянул Ким.

Тетку было немного жалко, но зато про долг никто напоминать не будет.

– Я, как ее похоронил, так сразу и собрался в Питер. Хочу здесь осесть, – сообщил тети-Глашин племянник.

– Вон как! – цокнул языком Ким. – У тебя деньги на покупку квартиры есть? Работу денежную тебе тут предложили?

– Нет, но тетка перед смертью велела к тебе ехать и адрес дала, – сказал Алик.

Он почти не врал, так тетка Глаша и говорила, а вот адрес Кима он потом сам нашел в бумагах. Именно тетка помогла Алику понять, что надо делать дальше. После того разговора он решил: больше никому не позволит ломать себе жизнь.

Последние годы приходилось делать то, что хотели от него другие. На Наташке Алик никогда бы не женился, если бы не ее мать. По совместительству его классная руководительница. Уж как Ольга Захаровна «прессовала» его! Давила, как пустую картонную коробку.

– Я тебя, Царегородцев, посажу! Я отрежу тебе все места, которые у тебя лишние! Как ты посмел дотронуться до моей дочери? Ты школу не закончишь, в тюрьме сгинешь!

Алик молчал. Спорить с разгневанной женщиной, обвиняющей его в растлении дочери-школьницы, явно не стоило. Себя Алик виноватым не считал. Девчонки сами липнут к нему! И учительская дочка тоже. Алик никого не зазывает к себе домой, ложиться с ним в постель насильно не заставляет. Он просто не отказывает себе, а значит, и им, в удовлетворении желаний. Любовь? Может, наверное, у кого-нибудь другого, но только не у него. Когда отца и мать посадили, он перебрался жить к тетке Глаше. Женщина была угрюма, нелюдима, но племянника любила и наставляла:

– Не поддавайся женщине, не разрешай, чтобы она взяла верх, не привязывайся.

Девчонки действительно старались привязать его к себе, провоцируя ревностью и слезами, а он быстро начинал тяготиться этими отношениями. Исключением, пожалуй, была Жанка, обладательница роскошной фигуры и не по годам развитой груди. Но после незначительного «эпизода» с ее подругой Наташкой девушка с Аликом перестала общаться. По Жанке он даже немного тосковал – с ней было легко, она давала возможность выговориться и всегда поддерживала.

Как ни странно, именно застенчивая тихоня Наташка задержалась у него дольше всех. Смотрела с немым обожанием, а потом неожиданно забеременела. Девушка все время задавала дурацкие вопросы: любит ли он ее, да рад ли ее беременности, да хочет ли ребенка. Алик сначала хотел на Наташу наорать. Виданное ли дело, рожать, когда не окончена школа? Но, поймав укоризненный взгляд тетки, говорить ничего не стал.

Позже тетя Глаша ему объяснила:

– Тебе сейчас надо быть тише воды, ниже травы. Мать у нее больно энергичная. К тому же принципиальная и правильная, не зря учителка. Засадит тебя за совращение несовершеннолетней. Тем более родители твои уже сидят. Раз уж так получилось, пусть Наташка молит мать: просит зла вам не делать и тебя не трогать. А ты жениться должен.

– Ты спятила? – заорал Алик. – Не люблю я ее совсем! Какая женитьба?! Я после школы хотел…

– Про любовь вдруг заговорил! Раньше надо было думать, когда с девками в постель ложился. Послушай меня, старую, перетерпи и женись. Потом разведешься.

Как Натке удалось уговорить мать не поднимать скандал, Алик не спрашивал. Он уже ненавидел свою молодую жену и будущего ребенка, которые свяжут его по рукам и ногам. У Алика были большие планы, и семейные заботы в них вовсе не входили. Он слишком молод для этого. Семейная жизнь казалась невероятно скучной, тоскливой и примитивной. Быт и постоянная нехватка денег, бывает, уничтожают и самые сильные чувства. А у него чувств не было вовсе.

Алик устал от Наташи и ее жалоб с первого дня совместной жизни. Поделиться он мог только с теткой, а у той был один совет: «Терпи! Бог каждому дает столько испытаний, сколько человек может вынести». И только перед смертью сказала и кое-что другое, стоившее гораздо больше.

Когда в очередной раз Алик начал жаловаться:

– Да разве это жизнь! Денег вечно не хватает! Отец с матерью мне капиталов не оставили, Наташкины родители каждую копейку считают. Завтра же развелся бы и начал другую жизнь!

Тетка Глаша пожевала губами и сказала:

– Не торопись, Алик. Развестись тебе учительница не даст. Надо тебе исчезнуть, пропасть без вести.

– Это как? Искать начнут. Ольга Захаровна всю милицию на ноги поднимет, – не понял Алик.

– Слушай меня, я знаю, что говорю. Чувствую, недолго мне жить осталось, все тело изнутри болит. Сон видела. Как помру, так ты уезжай. Лучше в Питер. Там родня есть, племянник мой. Город большой, и спрятаться можно, и работу найти.

– Ага! С шишом в кармане ехать? Наследства мне никто не оставил.

– Я оставлю, – веско произнесла тетка.

– Свой дом, который набекрень стоит и вот-вот развалится? – хмыкнул Алик.

– Нет. У меня есть реликвия историческая. Дорогая, на сто таких домов хватит. Погоди-ка… – Тетка Глаша вышла из кухни.

Алик решил незаметно понаблюдать за ней, и увидел, как тетка прошла «в зал», отодвинула икону и вытащила тряпичный сверток, после чего бросился обратно к стулу.

– Вот, – Глаша протянула ему несколько листков старой бумаги, завернутых в тряпицу. – Как буду помирать, скажу, где взять. До конца жизни хватит.

– Это что такое? – Алик ничего не понимал.

– Сам Чехов написал! Рассказ и автографы его здесь.

– Да ну! Не может быть!!!

– Может, не может, а только точно знаю, что Чехов. Я тебе говорю. Моя прабабка девчонкой была, когда писатель у них в доме останавливался. Принимали его хорошо, вот он и написал рассказ-посвящение для нее и автограф оставил. Мне он по наследству достался. Помру, твоим будет.

Всю неделю Алик ходил как чумной, свыкаясь с мыслью о том, что может кардинально изменить свою жизнь. Он начал интересоваться и поболтал кое с кем – за годы «исторических изысканий» у него образовались интересные знакомства в разных сферах и получил парочку имен коллекционеров исторических документов. Суммы, что стоили артефакты, назывались немалые. Алик, пересилив себя, даже зашел в гости к Ольге Захаровне, обожавшей классика. Послушал, как тот путешествовал по Сибири, и понял, что родственница не врала.

Через неделю тетка Глаша умерла. Врачи констатировали сердечный приступ. После похорон Алик собрал вещи, вынул заветный сверток из-за иконы, нашел «заначку» и адрес питерских родственников. И, пока жена была на работе в своей библиотеке, уехал. Сбежал, чтобы никогда не возвращаться в город.

Ничего из этого он, конечно, Киму не рассказал. Сказал просто, мол, надоела скучная провинциальная жизнь, начнет жить заново в Северной столице. А Ким как раз сообразил, куда может пристроить родственника. Работал Васютин оператором на «Мосфильме», был на хорошем счету и легко мог определить Алика на постой в «киношное» общежитие.

Родственничек, правда, преподнес еще один сюрприз. Оказалось, потерял паспорт. Ну, тут уж Васютин был бессилен. Однако вопрос с паспортом решился неожиданно. Вселившись в общежитие, Алик уже через две недели переехал в квартиру комендантши по имени Ангелина Царева. Женщина предложила Алику достать новый паспорт по своим каналам, если он на ней женится. Алику нужна была опора в большом, незнакомом городе, и долго он не раздумывал. Если случай приходит в образе женщины, он отказываться не будет. Мужчина никогда не отказывается от женщин.

Фамилию Алик сменил с удовольствием. Ангелина, конечно, была не красавица, на несколько лет его старше, да и жизнь ее потрепала, но зато имела квартиру. Геля сбывала за вознаграждение компромат на известных лиц, и это очень заинтересовало ее молодого мужа.

Рассказ и автографы Чехова Алик продал за хорошие деньги, и они купили очень крутую квартиру в центре. Тетку вспоминал с благодарностью. А вот про жену и сына он забыл, стер их из своей памяти. У него была новая фамилия, новый паспорт, новая жена, а значит, и новая жизнь, которая ему очень нравилась.

Ким помог Цареву устроиться помощником оператора – таскать и настраивать свет, ассистировать при съемках. Впрочем, официально на работе числилась его жена, Ангелина. Береженого, как говорится, бог бережет, а Ольга Захаровна наверняка в розыск подала.

Потом Васютину предложили выгодный контракт на съемки сериала и попросили подыскать себе помощника. Ким позвал Царева.

О том, чем промышляют Алик с супругой, он узнал от коллег. Тут же позвонил родственнику и возмутился:

– Ты что, гаденыш, делаешь? Зачем в дерьмо людей втягиваешь и в грязном белье ковыряешься?

– Подумаешь… – удивился Алик. – Это мой бизнес.

– Твой бизнес дурно пахнет.

– А я надеялся на помощь дорогого родственника!

– Не надейся! Я не играю в подобные игры!

С тех пор родственные отношения сошли на нет. Мужчины только кивали друг другу и разговаривали на площадке на производственные темы. Ким успокоил себя тем, что родственный долг он выплатил полностью.