Глава 32

Когда Юлия увидела Алексея Погудина, то растерялась. Актер всегда казался ей слишком красивым и высокомерным. Наверняка избалован женским вниманием и всегда уверен в своем превосходстве. Но сейчас Погудин смотрел на журналистку таким ласковым и обжигающе-нежным взглядом, что Юля невольно почувствовала укол в сердце. А если она заблуждается и он вовсе не высокомерный и не заносчивый? Может быть, это просто маска? А за ней скрывается ранимый и слишком чувствительный человек?

Тымчишин, выглядывая из-за плеча актера, с вызовом сказал:

– Если что… я тут, рядом… в соседнем кабинете, – и ретировался.

– Ваш коллега от всех невзгод вас так охраняет или только от мужского внимания? – поинтересовался немного удивленный Погудин.

– Вадик – мой друг, беспокоится за меня, – Юле не хотелось объясняться. – Что-нибудь случилось, Алексей?

– Случилось? Нет. Просто зашел посмотреть, как работают местные журналисты.

– Садитесь, пожалуйста. То есть садись, – удивленная Юля показала на стул у своего стола.

– А можно чаю? У меня сегодня роль была с большим текстом, в горле першит.

– Хорошо, сейчас сделаю. – Девушка направилась к «чайному уголку», где нетерпеливо ерзал на стуле Тымчишин.

– Зачем этот красавчик приперся? Чего ему надо?

– Еще не знаю. Говорит, в гости. Попросил чаю.

– Нескучно тебе, подруга! Актеры в гости приходят. – Вадик явно злился.

– А ты что нервничаешь? – еще больше удивилась Юлька. – Чаю на всех хватит.

– Ага, нужен ему твой чай! Ты ему понравилась, вот он и приперся! Я видел, как он на тебя смотрел! – совсем разошелся журналист.

– Ерунда какая! – возмутилась Юля. – У него целый клуб фанаток! Я не выдержу с ними конкуренции.

– Ты все выдержишь! Я тебя слишком хорошо знаю, – не сдавался Вадик.

– Вадичек, ты никак ревнуешь? – Юлю искреннее негодование коллеги начинало злить. – Мы уже эту тему обсуждали. Я для тебя «среднего рода», как и ты для меня. Поэтому мы и дружим.

– Я не ревную. Я переживаю, как бы ты опять в какую-нибудь историю не вляпалась! – на октаву повысил голос «благородный рыцарь».

– Я вляпалась? По-моему, это ты все время куда-то не туда наступаешь. И сейчас у тебя глаза, как у солдата перед атакой.

Спор был прерван появлением ответственного секретаря, которая «по своим каналам» узнала о визите известного актера Алексея Погудина.

– Юль, а он автограф для газеты даст? – поинтересовалась Мила Сергеевна.

– Милочка Сергеевна! У меня же целый разворот в следующий газетный номер идет, и там все автографы будут, – преувеличенное внимание коллег к актеру Погудину все больше выводило Юлю из себя.

– Тогда мне нужен автограф. Лично для меня, – потребовала женщина.

– Идите и сами спрашивайте! – возмутилась Юля. – Я вот чай ему несу – он чаю попросил. Может, не надо его беспокоить автографами?

– Ой, подумаешь! – ответственный секретарь сделала вид, будто обиделась.

Юля вернулась к столу и протянула актеру кружку:

– Вот, пожалуйста! Чай. И даже конфетка нашлась, что в редакции редкость.

Алексей взял кружку, а Юля невольно залюбовалась его руками – аристократически-изящные, но сильные кисти, неприлично красивые для мужчины. «А какие у него, наверное, рельефные мышцы… пресс там, и все такое… Фу! Атавизм какой-то! Прямо как в любовном романе! – невольно восхитилась Юля и сама себя одернула. – Лучше бы у него были короткие кривые пальцы. Но, с другой стороны, ум, светящий в глазах, и застенчивая улыбка тоже банальности из мира идеальных романтических героев…».

– Юля, ты пишешь про убийство Царева? – поинтересовался Погудин.

– Я пока собираю информацию. До готового материала далеко, – уклончиво ответила Юля.

– Я хотел сказать… – неуверенно начал Алексей, – …Настя Царька не убивала. Она слабая, крутила с ним роман, но не убивала. Но следователь ваш все время намекает, мол, из свидетеля легко и в подозреваемые перейти.

Вообще-то он не собирался ничего говорить про убийство, и тем более про Настю, но атмосфера тревожного ожидания заставила его сделать этот ход и начать объясняться. Как еще привлечь внимание журналистки Сорневой, а лучше девушки Юлии, Погудин не знал.

Юля поморщилась:

– Слушай, я иду своим путем. У меня индивидуальные, параллельные следствию действия. Я встречаюсь с людьми, которые рассказывают мне об Алике.

– А почему ты со мной не поговорила? – удивился актер. – С Аликом мы много общались, только в последний год разошлись. Такие сложились обстоятельства. И еще с Кимом поговори, у них тоже какие-то свои отношения с Царьком были.

– Алексей, я буду благодарна за любую информацию, – не растерялась девушка.

Юля, слушая рассказ Погудина, думала о том, как в жизни события иногда разворачиваются такие, что и никакого кино не надо. В реальности никто не заигрывает со зрителем, не придумывает спецэффектов и нарочито усложненных интриг, но получается зачастую интереснее, чем на экране. На «Оскар» никто не претендует, но оторваться от действа невозможно.

Рассказав симпатичной сероглазой журналистке историю о беспринципном операторе, торговавшем компроматом на коллег, Алексей успокоился. Он, конечно, закончил свой монолог ожидаемым «я его точно не убивал», но видел, что и без того девушка ему верит.

А Юльке почему-то стало жалко красавчика-актера. Но нельзя пока рассказывать о своих изысканиях: о том, как Алик пропал, как его лет пятнадцать назад объявили умершим, да и про покойную жену и двадцатилетнего сына тоже не стоит. К событиям прошлого, в которых и коренилась причина трагедии Алика Царегородцева-Царева (в этом журналистка была уверена), Погудин не имеет никакого отношения. Но рассказывать все равно не хотелось. Вот тут уж как в кино – один неверный шаг героев может решительно изменить все развитие сюжета.

– Спасибо, Алексей! Я с тобой полностью согласна, компромат никак не повод для убийства. – Юля решила утешить актера и погладила его по плечу.

Погудин, который нервничал оттого, что пришел в редакцию вот так, незваным гостем, окончательно успокоился. Похвалил сам себя за смелость и бросил на Юлю благодарный и заинтересованный мужской взгляд. Журналистка взгляд перехватила, а он снова забеспокоился, но уже по другой причине. Через два дня им возвращаться в Питер, а он, мямля мямлей, только ходит вокруг да около, не может ничего сказать понравившейся ему девушке. И это он! Актер Алексей Погудин – покоритель женских сердец! Что с ним такое? Действительно, как в кино: солнечный удар и полная утрата контроля над собой! Он уже и забыл, что такое возможно.

Тогда, утром, на съемках, Погудин исподтишка наблюдал за журналисткой, которая пила кофе, смешно вытягивая губы трубочкой, и время от времени одергивала своего излишне ретивого коллегу. Пытался понять, есть ли у них отношения или просто дружба. Есть роман или нет? А потом решил, что это не важно. Не могла же Юлия Сорнева всю жизнь ждать его одного, не вступая в другие связи. Собственно, он и сам был женат. Дважды. А потому нечего стоять просто так! Не известный актер Алексей Погудин, а конь Пржевальского какой-то! Замер, сопит, жует бутерброд, а подойти боится. Даже вариантов не придумал, как бы так поэффектнее приблизиться к провинциальной девчонке.

Помощь тогда неожиданно пришла от Луизы Юнис, которая спросила Юлю:

– Как твое расследование?

– Продвигается не так быстро, как хотелось бы… – ответила та.

Улучив момент, Алексей бросился к Луизе. Решил выяснить, что за расследование такое, какие секреты ищет Юлия Сорнева.

– Послушай! Я не понял: а чем занимается наша журналистка? Это она убийство Алика Царева расследует? Или еще кого грохнули?

– Очень остроумно, Погудин! – обиделась Юнис. – Да. Юля не только о съемках фильма нашего статью пишет, но и про убийство Царева тоже. И она решила покопаться в прошлом Алика, раз уж он из этого города родом. Мало ли…

Погудин вдруг разозлился:

– Она же не следователь! Тоже мне Агата Кристи вместе с Джессикой Флетчер! Это не кино! Алика убили по-настоящему! Зачем ей это надо?

– Алексей! В своем ли ты уме? Юля, говорят, хороший журналист, давно занимается криминальными расследованиями и добивается результатов. Это ее работа.

– Это кто так говорит? Мальчик-журналист Вадик – наш «труп» по совместительству? – бушевал Погудин.

– Да, Вадик говорил, когда мы вместе обедали, – спокойно ответила Луиза. – Я к ней вообще-то не лезу. У них своя работа, у нас своя. Расследование для статьи, значит, расследование. А ты, вместо того чтобы возмущаться, помог бы девушке. Ты ведь с Аликом тесно общался, а потом между вами кошка пробежала. Почему?

– Это мое дело! – рявкнул Погудин.

– Вот видишь! У каждого свое дело, и не надо туда, к журналистам, соваться, – поставила точку в разговоре Юнис.

Дальше начали снимать новые эпизоды, но Алексей продолжал обдумывать разговор. Девушка-журналистка Юля ему нравилась, но вот понять ее суть он пока не мог. Помнится, Алексею однажды предлагали роль знаменитого французского сыщика Эжена Франсуа Видока. Проект, правда, заморозили, и Видока Алексей так и не сыграл. Но помнил, какие крутые виражи были в судьбе сыщика: подростком тот случайно убил своего учителя фехтования, попал в банду, был пойман полицией и осужден, а потом предложил полиции свою помощь в ловле бандитов, собрал группу и успешно распутывал самые сложные преступления. Мемуары даже написал. Вот Видока Алексей понимал, а журналистку Сорневу нет. Ей-то зачем все эти интриги и расследования?

Пока шли съемки, Погудин окончательно успокоился, сам себе отсоветовал переживать, но все-таки решил навестить журналистку в редакции. Посмотреть на даму сердца в рабочей обстановке, так сказать.

Увиденное Алексею понравилось – Юля Сорнева была собранна, деловита и вполне уверена в себе. И ему сочувствовала, когда он про Алика рассказывал, гладила по плечу. Внезапно Алексей сказал:

– У меня, между прочим, в школе был привод в полицию. Я шапку с прохожего сорвал. Если бы не папа, меня могли посадить.

– Ну ты даешь! – удивилась она. – Никогда бы не подумала. Ты похож на пай-мальчика.

– Это оптический обман! – и наконец решился: – Послушай, Юля! Хочу тебя куда-нибудь пригласить. В кино, на прогулку, в ресторан. Выбирай сама.

Журналистка посмотрела насмешливо.

– Ты серьезно? Или это отрывок из какой роли?

– Это мой личный монолог! Кстати, почему твой Вадик так часто сюда заглядывает?

– Вадик переживает! Не каждый день к нам известные актеры на чай приходят.

– Юля! Ты не ответила… Так да или нет, Юля?