Бывшая Россия, Удмуртия
Камбарский район
Тысяча сорок пятый день Катастрофы
Подходить вплотную к городу было уже стремно, входить в него – тем более стремно. Но и выхода другого не было, нам нужен был человек внутри Системы. Кто знает ситуацию изнутри и может ударить изнутри.
Зная, что с этой встречи можно и не вернуться, я взял с собой гранату. Димыч не пошел, потому что я сказал. Я всю эту кашу заварил, мне и хлебать, кто-то должен остаться и в случае чего стать старшим. Ну и о Элинке кто-то позаботиться должен, кроме Димыча, некому.
По краю хожу – ну а как иначе. Не могу я просто так взять и пройти мимо этого. Иначе какой я, на хрен, депутат – представитель народа?
Депутат… по лесам шарюсь. Вот, дошли до жизни, а?
Я вообще до того, как все это началось, немного по-другому жил. Греб к себе и ни во что не лез. Но вот когда все это дерьмо началось, тут-то до меня и дошло – как по башке стукнуло, что если лично я не впрягусь, то песец всему. И по фиг, кто еще впряжется…
А потом как-то и в кайф стало – не для себя, а для людей.
И сейчас я – для людей. Вот почему-то всегда себя считал сторонником либеральной экономической доктрины, но как подумаю, что завод, в который мы и деньгами, и мозгами, и потом вкладывались, какая-то мразь отожмет, так в глазах темнеет. Не должно так быть! То, что делали все, не должно потом достаться кому-то одному!
Сомяра шагнул из темноты, у него был короткий автомат. Я посмотрел на часы.
Паши не было. Никого не было.
Облом.
– Не приедет… – озвучил Сомяра.
– Да вижу…
Не знаешь, что и думать. То ли его вычислили, то ли случилось что. Должны были прийти или он, или разборная бригада. Но нет ни того ни другого.
Сомяра ждал моего решения.
– Валим, – озвучил его я.
По возвращении нас ждал еще один сюрприз. На нас вышел лесной житель… ну как раз черемисы сейчас и были лесными жителями. Сейчас он спокойно сидел за столом и пил чай, не обращая внимания на автомат. Лесных боялись все, потому что не понимали и потому что слава про них шла нехорошая. Что людей в жертву приносят…
Я понял, что это ко мне.
– Мужики…
Народ понял, вышел. Я потрогал чайник – теплый еще. Налил себе.
– Не сильно помяли? – спросил я, отхлебывая чай.
Черемис покачал головой. Невзрачный, заросший мужчонка, но те, кто видел их в деле, боятся их как огня. Они в лесу живут, в то время как мы тут – гости. И говорят, что они и в самом деле могут что-то, чего мы не можем. Говорили, например, что они в города ходили – и живы остались, хотя ходили без ничего, с голыми руками. Потому что они глаза отводить умеют и голову морочить.
– Тебе кланяться велели.
Я кивнул.
– Поклонись в ответ.
– Поклонюсь. Ваши на торг шли.
– И?
– Взяли с них по полной ставке. Сильно злые были.
Я кивнул.
– И за это благодарю.
– Велели спросить, – черемисы почему-то почти никогда не называли имен и говорили в третьем лице, – тебе помощь нужна?
– А чем должен буду?
– В силу войдешь, сочтемся.
– А если не войду?
– Тоже сочтемся.
Я подумал. Помощь явно не помешает.
– Помощь нужна. Скоро будет?
– Все уже здесь…
Вот так-так. А мы ни ухом, ни рылом. Хотя черемисы не нападают просто так – только если видят в тебе врага…
В это же самое время Забродин и сам думал, что ему делать.
В дерьме он был… ну если и не по уши, то близко к этому. И он хорошо это понимал. Уголовный кодекс сейчас шутки шутить не любит, прокуроры и судьи – тем более.
Московские и казанские подвели, не помогли, как обещали. Он теперь понимал, почему москвичей так ненавидели в регионах: обещают много, делают мало, так и норовят хапнуть сколько-то – и ноги.
И он хорошо понимал, что те, кому он заносил в Ижевске, его не прокрышуют, не впрягутся, когда он тонуть будет.
Тони, на твое место – с десяток претендентов. Ну не десяток, но точняк пара найдется.
Надо искать новую крышу.
Вспомнив, что у него есть депутатство в кармане, Забродин рванул в Ижевск. Там нашел одного из своих коллег, сказал, что переговорить надо. С кем – не уточнил, но это и так понятно было.
Уже вечером его забрала машина, охрану он оставил.
С нужными людьми Забродин встретился в широко известном в узких кругах месте. Там, в городской черте, в конце улицы Пушкинской средь высотных домов есть небольшой коттеджный поселок – настоящие коттеджи прямо в черте города, в паре минут ходьбы от автобуса, в пяти минутах от центра, от Госсовета, на городском отоплении, водоснабжении и канализации, но настоящие дома. Сколько тут недвижка стоила до Катастрофы – лучше не говорить. Это даже не Липовая Роща.
Со стороны АСКО был Ильясов, депутат. Бывший адвокат, но у него адвокатская контора прямо в офисе АСКО была, и он никакими другими делами не занимался. И палево тоже у себя в сейфах хранил, потому что просто так адвоката тоже не обыщешь.
– По водочке?
– Не откажусь…
Ильясов достал чекушку, налил в стакан для виски, подвинул Забродину.
– А вы?
Ильясов пожал плечами.
– Харам…
– А говорят, Аллах под крышей не увидит.
– Аллах все видит. С чем пришли?
– Да как бы это…
– Да так и скажите. Припекло?
…
– Можно вам один вопрос задать?
…
– Вот какого хрена все жахаются в десна с Москвой, а? Там что, медом намазано?! Даже сейчас?!
– Я могу и уйти, – обозначил движение Забродин.
Адвокат покачал головой.
– Не можете. Если бы могли, вы бы сюда и не приходили, так?
Забродин не нашел, что ответить. Потому что это так и было на самом деле. Ильясов извинился, вышел. Вернулся с телефоном, укрепил на какой-то подставке.
– Давайте. С самого начала. ФИО, должность… и по порядку.
– Это с каких?
– С таких. Хотите с нами работать?
…
– Сдаете всех. Нет – с вами и говорить тогда не о чем.
Разговаривали долго, точнее почти час был монолог, потом Ильясов, вооружившись бумагой и ручкой, начал задавать вопросы. Напишет на листочке блокнота вопрос, покажет – отвечай.
Потом, когда закончились вопросы, Ильясов выключил магнитофон, спрятал.
– У вас сейчас в Камбарке кто-то из московских есть?
– Есть.
– Приедет группа отсюда, вы покажете.
– Какая группа?
– Фээсбэшная, какая.
Забродин покачал головой.
– За них спросят.
– С нас. Арестовали… у вас ЧП… всякое могло быть. Вы не при делах.
– Не поверят.
– Их проблема. Им не до того сейчас будет.
…
– Не волнуйтесь так, Виктор Васильевич. Сейчас – не тогда. Интернета нет, связи нет. Вся связь – не послать ли нам гонца. Пока дойдет до Казани, пока дойдет до Москвы, пока они чухнут – мы всё здесь уже решим. У вас ведь охрана есть?
…
– Ну вот.
– У меня еще одна проблема.
– Какая?
– Дьячков – он в лесу неподалеку скрывается. Уже ко мне подослал мокродела.
– Дьячков – наш, ижевский?
– Да.
Ильясов поцокал языком.
– До чего люди доходят… по лесам шарахаются. А ведь приличный человек.
…
– Его мы берем на себя. Решим вопрос.
