Недотрога, руководитель криминалистической службы в безупречно белом халате, спокойно переносил капитана Лару Жеврик — начальника следственной группы 02 уголовной полиции 93-го департамента.

— Сделаем как можно скорее, капитан.

— Это слишком медленно; сделайте как в сериале «Место преступления», несложно ведь. Я вам судебное требование предъявляю, понятно?

При виде входящего Коста она выпрямилась.

— Привет, Виктор.

— Добрый вечер, Лара.

— Ну как, выкручиваешься со своими странными делами?

Кост почувствовал насмешку в ее голосе, но не дал себе труда обратить на это внимание.

— Возимся. А у тебя тут что?

— Акт вандализма с насилием. Парень уводит килограмм травки у пацанов из Сент-Уэн, загоняет его в другом регионе и скрывается в Таиланде, ожидая, пока про него все забудут.

— И не вышло?

— Не то чтобы очень, да… ведь все каникулы когда-нибудь заканчиваются. Сегодня утром нам позвонили из больницы Жана Вердье. Приятели его отыскали. Отрезали ему указательный палец болторезом — это из мести. А затем заставили его сосать у своих псов — это для развлечения. У него во рту нашли шерстинки, и мне хотелось бы, чтобы господа эксперты девяносто третьего немного пошевелились, чтобы сказать мне, собачья это шерсть или нет.

— Как я уже сказал, капитан, мы сделаем все максимально быстро, — проворчал Недотрога.

Подняв глаза к небу, Лара покинула комнату.

Руководитель криминалистов убрал судебное требование к себе в стол и засунул под стопку тех, что получил сегодня раньше.

— Что ты делаешь? — спросил Кост.

— Каждый раз, когда какой-то засранец говорит мне о сериале «Место преступления», я рассматриваю его требование в последнюю очередь. Серьезно, вот разве я называю вас Коломбо? Нет.

Кост засмеялся.

— Ты уже получил результаты углеводородного исследования тела с Пре-Сен-Жерве?

— Да, я уже думал, что придется потревожить отдел поджогов центральной лаборатории, но они оказались в курсе и хорошо осведомлены — как, я думаю, и все. В твоих интересах избавиться от всего этого; ты в центре внимания, Коломбо.

— Видишь, ты тоже можешь быть неприятным.

Капитан положил руку на плечо мужчине в белом халате. Его густая борода шестидесятника вполне сочеталась с обязанностями полицейского криминалиста. На столе стояли фотографии в рамках, но не обычные снимки семьи и детишек, а самые красивые места преступлений, где он был привлечен к расследованию. Несколько из них Кост узнал, поскольку когда-то работал над этими делами. Дело женщины, частично съеденной расстроенным бывшим бойфрендом. Дело о плохо обернувшейся сексуальной игре с типом, найденным мертвым и привязанным к андреевскому кресту, будто развратная версия Христа. Ничего патологического, просто привычка и толстый панцирь, взгляд только с профессиональной точки зрения. Между этими двумя людьми существовала нерасторжимая связь. Связь, источником которой являлась общая и весьма личная история; о ней никто из них не забыл, и не было необходимости говорить об этом вслух.

Виктор вышел от криминалистов, на ходу пробегая глазами технический отчет, который держал в руке. Вернувшись к себе в кабинет, он нашел Сэма, находящегося в центре комнаты и читающего остальной группе с планшета.

— Первый зафиксированный случай — тысяча семьсот тридцать первый, Верона, Италия. Жертвой была графиня Корнелия Банди в возрасте шестидесяти двух лет. Судья написал в рапорте: «Судя по всему, таинственный огонь сам собой вспыхнул в груди графини». В тысяча семьсот восемьдесят втором похожий случай — хирург, совершивший осмотр тела, объявил: «Тело само усохло меньше чем за семь часов, в то время как ни один из предметов одежды не обгорел». В тысяча девятьсот семьдесят седьмом эксперт, назначенный прокуратурой Нанси, допускает в своем отчете, что, возможно, имел место случай самопроизвольного возгорания. Женщина найдена у себя дома обгоревшей; кости, превратившиеся в уголь, должно быть, находились под воздействием температуры две тысячи градусов по Цельсию, но больше в квартире ничего не сгорело. К этому следует добавить события, которые произошли в присутствии очевидцев. Тысяча девятьсот тридцать восьмой, Челмстфорд, Англия: юная девушка загорается в бальном зале, другая в тысяча девятьсот восьмидесятом — на дискотеке в Дарлингтоне. В каждом из этих случаев на месте не было обнаружено ничего, что ускоряло бы горение. В две тысячи десятом ирландская полиция сделала вывод, что причиной гибели пенсионера в Голуэе может быть самопроизвольное возгорание, и…

Кост прервал его, швырнув ему на стол отчет Центральной лаборатории.

— И в две тысячи двенадцатом Франк Самой умер в результате сожжения, облит бензином, никакой тайны. Уточняю: девяносто восьмым бензином.

Ронан, как всегда, проявил деликатность.

— Самым дорогим, широкий жест.

Сэм был заметно разочарован. Его уже лишили иллюзий на предмет зомби, а теперь и самопроизвольное возгорание больше не находило слушателей. Увлеченный больше версией, связанной с тайной, чем с научным объяснением, он переспросил:

— В лаборатории уверены?

— Использование хромографа в газовой фазе с детектором ионизации огня — этого достаточно? Во всяком случае, по-моему, все это выглядит достаточно убедительным, чтобы не сомневаться.

Кост присел на свой стол.

— Меня только что загарпунила Дамиани. Ей позвонил Марк Фарель, репортер-криминалист, не в привычках которого щадить нас.

— Специальный полицейский разоблачитель, — добавил Ронан. — Должно быть, Фарель настолько завязан с этим делом, что мог бы даже предложить сотрудничать, вместо того чтобы стрелять в спину.

— Некоторым образом мы собираемся воспользоваться этим преимуществом. Пресса уже в курсе, и ей не нужно никаких доказательств, чтобы связать два этих дела. Представляю себе завтрашние заголовки и думаю, что к ним не понадобится много добавлять, чтобы пошли слухи и в департаменте воцарился страх. Для справки: Дамиани тоже начинает заигрывать с управлением на набережной Орфевр, тридцать шесть. Это дело их интересует.

Де Риттер, которая знала, что должна проявлять сдержанность, осмелилась:

— А я как раз думала, что они берутся за убийства, когда преступник неизвестен. Как вы тогда объясните, что эти два дела еще не в их ведении?

— Парижский отдел убийств — весьма пожилая дама, которой уже несколько столетий, в то время как уголовка девяносто третьего — юная барышня, коей всего тридцать. У нас в среднем за год выходит девяносто расследований убийств и попыток убийства на двадцать сотрудников. А старой парижанке приходит в среднем сорок пять дел — в два раза меньше, чем к нам, — на пятьдесят пять полицейских, то есть в три раза больше нашего. Видишь этот перекос и понимаешь, почему у них все время рекордная раскрываемость. В настоящее время в этом деле, как и в другом, не на что опереться, а они ждут. Вывод: мы остаемся во всем этом бардаке, а нас торопят и распределяют роли.

Кост открыл лежащие перед ним папки, пробежался глазами по разным протоколам.

— В картотеке обнаружили, что Франк Самой был владельцем красного шестьсот тридцать третьего «БМВ». Сэм, посылаешь в штаб уголовной полиции депешу, чтобы за машиной установили слежку: я хочу эту тачку и хочу, чтобы криминалистический отдел передал мне ее полностью в цианоакрилатовой камере для исследований отпечатков. Я хочу знать имена всех, кто когда-либо поместил туда свою задницу.

Сэм посмотрел на нового лейтенанта и догадался, какой вопрос буквально обжигает ей губы.

— Цианоакрилат. Лучше, чем порошок для отпечатков, более точный. Это жидкий клей, который испаряется; после сушки у тебя получается затвердевший образец пальцевого отпечатка. Что-то пропустить невозможно. Не стесняйся спрашивать.

Кост продолжил:

— Сэм, когда закончишь, свяжешься со всеми газетами и поймешь, каким образом они узнаю́т столько же, сколько и мы, и почти так же быстро. Они будут говорить тебе о защите своих источников, а ты прояви убедительность. В крайнем случае свяжись с Фарелем.

— Уже иду.

— Ронан и Бедовая — вы возвращаетесь в Пре-Сен-Жерве.

Ронан посмотрел на Коста так, будто только что получил наказание. Некоторые пары не срастаются сразу, и он чувствовал, что сейчас ему станет плохо рядом с той, кого он уже ради шутки прозвал Грузовиком. Ронан считал слишком редким явлением набор женщин-полицейских в уголовку 93-го, а тут еще надо же было попасть на то, что в его глазах являлось архетипом лесбиянки…

Кост продолжил, не обращая внимания на его капризы:

— Обнаружен труп, но опрос соседей так и не начат. Нароете свидетеля и передадите от меня привет старушке с детскими рациями. Ронан, во второй половине дня задействуй своего человека в больнице Жана Вердье; вот уже два дня как Бебе Кулибали туда поступил, пора бы уже, тебе не кажется?

— Ага. Думаю, он нас уже заждался, извелся весь.

У Де Риттер снова был потерянный вид, но она предпочла промолчать.

— Ну, а я загляну к Сюзетт Самой, — добавил Кост. — Мы ей пообещали.