Глава 10
Эрик и Катюша. Жеребец Саакян и девочка, которой впору плести венки из васильков, напевая «Во поле березка стояла».
– О, Катерина дома, – хищно осклабилась Кира. – И сейчас вы оба расскажете мне, что это за цирк.
– А в чем проблема? – Эрик шагнул в квартиру и заботливо прикрыл за собой дверь. – Я никакими обязательствами не связан, да и Катя, насколько я помню, не нуждается в нотариально заверенном разрешении от родителей.
Так вот откуда ветер дует! Непомерно взлелеянное за тридцать шесть лет самолюбие Саакяна не перенесло постельной отповеди. А ведь она хотела ему же облегчить жизнь! Нет, мужчины – зло. В этом Киру уже никто не смог бы переубедить. А как еще назвать людей, которые готовы не только менять баб как перчатки, но и предпочитают потом лично их отшивать? Еще бы! Сначала оргазм для тела, потом – для эго.
– Эрик, если ты решил мне что-то доказать, то Катя здесь совершенно ни при чем! – сурово произнесла Кира.
– Тебе никто не говорил, что у тебя завышенное самомнение?
– У меня?! – Она беспомощно хватала ртом воздух. – Да как ты?… Нет, это у меня?! Серьезно?!
– Не все в этом мире вертится вокруг твоего прелестного пупочка. – Эрик изогнул бровь и поверх Киры взглянул на Катю: – Ты готова?
– Да, конечно, – бедолага не знала, куда деться от смущения.
– С тобой мы еще поговорим, – прошипела Кира и исчезла в своей комнате.
За время препирательств ее многострадальный сэндвич превратился в тщательно размятую субстанцию для тех, кто сломал челюсть и вынужден есть через трубочку. Пришлось отправить его в мусорное ведро и утешаться шоколадным мороженым.
После десятой ложки – а наворачивала лакомство она столовыми – Кира более или менее успешно убедила себя: на Саакяна ей плевать, на Катю – тем более. Конечно, теперь она испытает большее удовлетворение, раскатав его на первых съемках «Большого стендапа». И ни за что, никогда и ни при каких обстоятельствах не позволит ему даже приблизиться к ребенку.
Растерзав блокнот неудачными шутками и забив скомканными бумажками помойку, Кира решила вынести мусор. И по дороге выглянула в окно и прислушалась к шуму в подъезде совершенно не потому, что ей было какое-то дело до того, вернулась Катя или нет. И заснуть не могла тоже по другой причине. Просто ей вдруг позарез стало интересно, какое животное на земле живет дольше всего и какая сейчас погода в Копенгагене. Бесцельно дергая поисковики, Кира подозревала, что система-аналитик запросов решит, что у нее не все в порядке с головой, и в целевой рекламе начнут всплывать объявления клиник для душевнобольных.
Замок входной двери щелкнул только ближе к полуночи. Кира тут же зажмурилась, словно кто-то мог бы проверить, спит она или нет. И где-то на задворках подсознания всплыла приятная мысль: Катя не ночевала у Эрика. Да, совместная ночевка и секс – вещи, которые друг с другом никак не связаны. Во-первых, Кира не раз спала вповалку с однокурсниками и друзьями по КВНу безо всяких бесчинств просто потому, что на студенческих вечеринках прикорнуть больше было негде, а во-вторых, прекрасно знала, что иной раз для этих самых бесчинств вполне достаточно минут пятнадцати в любое время суток. И для некоторых это еще с большим запасом. Однако то, что Катюша вернулась, и то, что предательского голоса Саакяна из прихожей не слышно, все же немного радовало. И Кира смогла отрубиться, позволив поисковикам остыть.
На следующее утро ее разбудил звонок Антона. Поскольку потребность в его семенном материале сошла на нет, Кира совершенно забыла, что до поездки в Ригу вовсю готовила кавалера к свиданию с продолжением. Забавная штука – жизнь. То ты страдаешь от одиночества, да так, что яичники скукоживаются, то вдруг путаешься среди мужчин. Арарат, Эрик, Антон… Теперь перешептывания бабулек у подъезда относительно личной жизни Киры стали хотя бы обоснованны. До этого их косые взгляды падали на ее друзей и коллег, и она в любую минуту была готова увидеть в почтовом ящике брошюрку или о спасении души, или о вреде беспорядочных половых связей.
Ну, роковой женщиной Кире осталось быть недолго. Арарат уже самоликвидировался, Эрик переключился на девушку помоложе, которую не мешало бы хорошенько взгреть, а Антона она собиралась отшить в ближайшее время.
Все американские фильмы учили: парня бросать по телефону не кошерно. До сего дня у Киры не было возможности воплотить в жизнь мудрые советы голливудского ширпотреба. Но уж если выпал шанс с кем-то расстаться, она собиралась сделать все правильно. Кто знает, будет ли у нее еще когда-нибудь мужчина? Если она забеременеет, точно нет. И без того в ней каждый видит угрозу своей мужественности, так еще и чужой ребенок… С тем же успехом она могла бы повесить на грудь гигантскую пентаграмму. И то еще оставалась бы возможность закадрить парочку-другую готов. Нет, из золотых деньков, когда она будет официально при бойфренде, Кира намеревалась выжать максимум. Раз уж последняя ночь канула в забытье.
Антон ей нужен был для двух вещей. Продемонстрировать Катюше, друзьям и всему миру, что парень у нее все-таки был. Чтобы потом не было вопросов, откуда дите. Даже Ольге она не собиралась рассказывать про результат алкогольной невоздержанности. Слишком уж подруга недолюбливала Саакяна. К тому же женские уши напрямую связаны со ртом. Простая физиология. А включать сарафанное радио Кира не планировала. Что уж, она бы перед собой щелкнула вспышкой из «Людей в черном», чтобы похоронить страшную тайну.
А еще она была бы рада позлить Саакяна. Ясное дело, о ревности речи не шло. Но раз не погнушался использовать Катю для своих низменных мстительных помыслов, то пусть на блюдечке получит то же самое. Если бы у Эрика был брат, Кира позвала бы на свидание и его. Но Саакян рассказывал только про двух сестер. Двойняшек, кажется. Маринэ, Наринэ… Что-то в этом роде.
Поэтому несмотря на возражения Антона, вечернюю встречу Кира назначила в стендап-клубе. Более того, попросила кавалера заехать за ней домой, чтобы Катя его как следует рассмотрела. В сравнении с Саакяном Антон явно выигрывал. По крайней мере, внешне. Наверняка именно о таком муже для Катюши мечтала вся нижегородская родня.
Почувствовав себя немного увереннее, Кира выползла на кухню заправиться кофе перед работой. Прибалтийский отпуск кончился, настали айтишные будни.
– Ты сердишься? – робко окликнула ее Катюша.
– Вот только не надо включать припевочку, – предупредила Кира. – Ты знала, что я против Саакяна. И теперь не делай лицо «не виноватая я, он сам пришел».
– Но он сам позвонил!
– Я тебе нотации читать не буду, – Кира отвернулась и отсчитала две ложки коричневых крупинок. – Поступай как знаешь.
– Но ты злишься!
– Да ты что! То есть ты будешь делать как тебе нравится, а потом еще все должны улыбаться и гладить тебя по головке?
Кира налила кипяток, размешала. Сзади было подозрительно тихо. Катя стояла, закусив губу, подбородок ее дрожал.
– Только не это… – Кира бессильно облокотилась на стол. – Давай еще нюни распусти…
– Не надо на мне срываться, – Катя обиженно надулась. – Я ничего такого не сделала. Мы просто с ним гуляли. И если он тебе самой нравится, надо было предупреждать.
– Эрик?! Мне?! – Голос прозвучал неестественно высоко, и Кира прочистила горло. – Ничего подобного. Я озвучила простые правила безопасности. Не ешь мухоморы, не нюхай клей, не садись в машину к незнакомцам. Не встречайся с Эриком Саакяном.
– Я с ним не встречаюсь. То есть встречаюсь… сегодня… Но не в этом смысле.
– Опять? – Кира хмыкнула и поджала губы. – Ну-ну.
– Слушай, скажи прямо, – выпалила Катя. – У тебя что-то личное? Хорошо. Скажи мне, чтобы я с ним не встречалась, потому что он тебе нравится. И я отступлю. А про то, что он меня использует, не надо. Ну?
– Что «ну»?
– Он тебе нравится?
– Ни капли.
– И тогда чего ты ходишь злая?
– У меня свои причины.
– Какие?
– А тебе все расскажи! – Кира отхлебнула кофе и, обжегшись, выплюнула обратно.
Так разозлилась, что забыла добавить молока.
– Может, я помогу, – не унималась Катя.
– Не смешно, – Кира прижала язык к нёбу, стараясь немного успокоить жжение.
– Правда. Мы же все-таки родня. Ты своей Ольге доверяешь, а мне?
– Ты еще мала для такого.
– Так я и знала, – Катюша снова начала кукситься. – Ты изначально была мне не рада. И я только все тебе испортила. Ладно, я сейчас же позвоню Эрику, все отменю. Скажу, раз ты против, я не стану вам мешать… И договорюсь насчет общаги…
Эта тирада была прервана коротким показательным всхлипом.
– Да боже ж ты мой! – Кира схватилась за виски. – Не начинай опять! Что хочешь сделай, но избавь меня от этих соплей!
Снова всхлип. И бездонные влажные глаза.
– Ты – монстр, – отчаянно выдохнула женщина-программист и сдалась. – У меня медицинские проблемы.
– Плохие анализы? – Катюша сочувственно сдвинула брови.
– Да… Погоди, откуда ты знаешь?
– Ну… Я как-то зашла… Мне нужны были чистые листы для семинара… А мои закончились. Ты не думай, я потом, когда купила, положила обратно…
– Ты что, в моей комнате шарилась?! – Кира не верила, что могла купиться на это невинное личико.
– Я не шарилась! Я только за бумагой зашла! Ну, и не в той стопке глянула. Там какие-то назначения гормонов… Тебе из-за этого плохо, да?
– Если ты видела, что листы не чистые, неужели нельзя было их хотя бы не читать?!
– Да не злись ты так! Все свои, – Катюша мягко тронула руку Киры, но та тут же спрятала ладони под стол.
– Не уходи от темы! Ты кому-то растрепала?!
– Зачем так грубо! Я же не трепло. Никому я не говорила. Даже маме. Тебе ведь тетя Нора не звонила?
– Нет, – вынуждена была признать Кира.
– Видишь? Мне можно доверять.
– Откуда такой интерес к моим анализам?!
– Знаешь… Я погуглила… И все поняла. Я думала, что ты не хочешь детей заводить. Прикрывалась всеми этими шутками… А оказывается, ты не можешь. Я даже видела цены на доноров.
– Катерина! У тебя совесть есть?!
И ведь надо было пригреть под боком такую змею! Мало того, что переманила Линукса, так еще и сунула нос в самое сокровенное.
– Тебе не жить, мелкая, – Кира оценивающе оглядела нашкодившую студиозу. – Если хоть одна живая душа узнает про мои проблемы, я буду знать, кто виноват!
– Успокойся, – Катя уже почувствовала собственную безнаказанность и теперь не могла остановиться. – В этом нет ничего страшного. Хочешь скрывать – твое дело. Но я тебе говорю: наши поймут! Помогут с деньгами, если надо! А тетя Нора – вообще святой человек. Как ты можешь скрывать от нее такое?
Кира растеряла всякое терпение и вскочила, готовая пускать струи пара из ушей.
– Это. Не твое. Дело! – отчеканила она, нагнувшись над испуганной племянницей. – Малейшая утечка, и я в красках распишу твоему мусику, как ты проводишь время в Москве!
Катюша побледнела, и Кире стало немного стыдно. Но за тридцать два года она научилась сдерживать угрызения совести и прочие благородные порывы. Если сейчас не научить мелкую, как себя вести, то потом будет отчаянно поздно. Ишь, чего удумала! Шпионить, крутить хвостом перед Эриком, хотя у самой в Нижнем чахнет от тоски парень.
– Хорошо, – пролепетало дитя.
– То-то же. – И Кира, так и бросив не выпитый кофе на столе, поспешила собираться на работу, пока Екатерина не довела ее до членовредительства.
Однако и в офисе ждал сюрприз. Локотков ни с того ни с сего, источая дружелюбие, пригласил ее к себе в кабинет. И не как-нибудь!
– Кирочка, – ласково слетело с его вывернутых слизистой наружу губ. – Зайдите ко мне, пожалуйста.
И это пугало. Прогнусавь он, как обычно: «Скворцова, ко мне!», Кира бы знала, чего ждать. А тут ее застали врасплох, и перекошенная от любезности физиономия шефа выглядела настолько противоестественно, будто ее перекроил неопытный пластический хирург.
– Да, Сан Сергеич, – она смиренно вжалась в стул для посетителей, перебирая в уме варианты от увольнения до перевода в операторы.
– Кирочка, – снова резанул ее по ушам Локотков. – Наша компания планирует к зиме запустить новое кассовое приложение. По пятьдесят четвертому федеральному закону. Разумеется, совместимое с нашей бухгалтерией и складом. Привязанное к облачному хранилищу. Для стационарных и мобильных устройств.
Она кивала, не понимая, зачем ей озвучивают рекламный буклет.
– Учитывая ваш стаж… Мы с руководством приняли решение поручить вам вести проект приложения для мобильных устройств.
– Что? – ахнула Кира, пропустив очевидное вранье про «мы с руководством».
Большие боссы компании из головного офиса считались с Локотковым не больше, чем он сам – с Кирой. Но свой проект?… Вот так вдруг?
– Вы войдете в команду по созданию совершенно нового приложения, которое перевернет рынок, – гордо произнес Локотков, как будто предлагал ей создать новую операционку, а не жалкое кассовое ПО вдобавок к десятку уже существующих.
Но у нее захватило дух. Она столько лет мечтала заниматься настоящим программированием. Применить свои умения на полную, вместо того чтобы просто доделывать очередную версию. Создавать, а не чинить. Разработчик, а не доработчик… И совершенно другие деньги. И все это, как назло, именно в тот момент, когда она решила переключить основное внимание на стендап. Надеялась время от времени отпрашиваться на съемки. Раскрутить имя, дожить до платных корпоративов, на которых, по слухам, платили от души. И тогда она бы в один прекрасный день с ноги распахнула дверь в кабинет Локоткова и уволилась по собственному. И именно сейчас – повышение. Нет, слишком долго Кира была технарем, чтобы верить в совпадения.
– А с чем связан мой перевод? – осведомилась Кира, наблюдая, как меняется лицо шефа.
Теперь он был похож на инопланетянина, натянувшего человеческую маску. И настоящая сущность будто пыталась пробиться наружу, но Локотков сдерживал ее из последних сил. Пыжился, дергал глазом, шевелил губами.
– Вы что, недовольны? – выдавил он наконец.
– Почему же. Довольна. Мне просто интересно, почему именно сейчас. До моего отпуска об этом не было и речи.
– Ну, мы давно считаем, что вы заслуживаете…
Мы толкали паровоз! Чем больше Кира смотрела на то, как мнется Локотков, тем сильнее убеждалась в своей правоте. Что-то тут нечисто.
– Это как-то связано со стендапом? – поинтересовалась она.
– С чем? – отпрянул Локотков так рьяно, что подбородки задрожали.
Ну, ясно. Раскатала губу и решила, что в кои-то веки у нее что-то получилось.
– Сан Сергеич, давайте начистоту. Почему вы предлагаете мне повышение?
– Вы что, собираетесь обсуждать решение руководства? – возмутился он. – Тогда я предложу эту должность кому-нибудь другому.
– Да согласна я, – торопливо ответила она. – Просто не понимаю, с чего так вдруг.
– А если согласны, тогда пройдите на рабочее место. – Инопланетная сущность вернула свои права, гнусавый голос привычно навевал мысли о самоубийстве. – Окончательно все оформим в конце недели. До этого я вышлю вам необходимую техническую документацию и ваши новые задачи.
– А с окладом что?
– Согласно штатному расписанию, – нехотя пробубнил Локотков.
Кира не стала дольше испытывать терпение шефа и вернулась в свою серую ячейку. Сегодня доработка бухгалтерии под нового крупного клиента не так ее раздражала. Напротив, Кира настолько погрузилась в работу, что, когда над перегородкой возникла любопытная физиономия Липкиной, вздрогнула от неожиданности.
– Что, уже обед?
– Решила в стахановцы заделаться? – Ольга заглянула в монитор. – Уже десять минут как. Я тебе пишу, пишу, а ты не отвечаешь… Пошли, а то не успеешь мне все рассказать.
Они устроились в каморке и, удостоверившись, что Локотков проплыл из кабинета в сторону лифтов, Ольга приступила к допросам про Юрмалу.
Ее так разрывало от нетерпения, что она едва могла сидеть на месте. Ерзала, округляла глаза, шевелила бровями так интенсивно, что Кира не на шутку опасалась, что они осыпятся волосок за волоском, как осенняя береза.
Время от времени Ольга прерывала рассказ Киры вопросами вроде «А он?», «А потом?» или «Ну а ты?», не давая даже толком прожевать несчастный сэндвич. И Скворцова знала, кого благодарить за грядущее несварение.
По официальной версии событий, Кира просто охомутала Арарата Григоряна, и едва взошло солнце, он растаял от первых лучей, как Снегурочка. История, приправленная подробностями про эпиляцию и купание, Липкину устроила.
– Значит, ты теперь беременна? – чуть не подпрыгивая, спросила она.
– Это мы узнаем через две недели. Еще не факт.
– А Антон? Что мы будем делать с ним?
Мы? Для одного дня Кира подозрительно часто слышала это слово.
– Пригласила сегодня на свидание.
– Правильно, – закивала Ольга. – Не бросай его так сразу. Пока не увидишь полосатый тест, лучше держать его про запас.
Это Кире в голову не приходило. А ведь идея хороша! И не придется потом заново выискивать донора в груде чужих гениталий.
– Пожалуй, – протянула она. – Две недели я выдержу…
– Выдержит она! – фыркнула Ольга. – Такой положительный мужчина! И ребенка можно было б на него повесить, если бы не армянские гены.
– Иногда мне кажется, что я тебя совсем не знаю. Это же подло!
– Подло-шмодло. Тоже мне, д’Артаньян и три мушкетера, – Ольга лениво махнула рукой. – Они об нас ноги вытирают. Используют, прости мой французский, в хвост и в гриву. А мы будем играть в благородство, чтобы потом в одиночку волочить на себе ребенка?
– Лучше уж в одиночку. Чем все время перед кем-то отчитываться и спрашивать разрешения чихнуть.
– Откуда в тебе это? Отношения – это взаимовыгодное партнерство, ясно? Ты ему – тепло и ласку, он тебе – тыл и финансовое обеспечение.
– Давай не будем, – поморщилась Кира. – Не хочу спорить. Лучше скажи, где ты откопала эту Тагировну?
– Как где? Я у нее сама лет пять наблюдаюсь. Да, резковата чуть. Зато внимательно относится к своей работе. Если уж обследовать – так обследовать. А что?
– Не знаю, – Кира вздохнула. – Не нравится она мне. Может, еще с кем проконсультироваться?
– Дело твое. Подождем пару недель результатов, тогда и будешь решать. Ты уже решила, в чем сегодня идешь на свидание?
Нет, Кира не решила. Такой ерундой она себя не обременяла. Но стоило Ольге напомнить, как она подумала, что неплохо было бы и правда устроить что-то эдакое. И Саакяна позлить, и Антона порадовать.
Выбирать было особо не из чего, но в отличие от остальных женщин, Киру это устраивало. Чем меньше головной боли, тем лучше. Для пущего эффекта холодной мести она достала черное платье. То самое, в котором щеголяла в Юрмале. С голой спиной.
Конечно, пришлось натягивать колготки. Их Кира ненавидела с детства. Такая вещь, с которой если уж не сложились отношения, то это навеки. Почему-то она патологически за все цеплялась, ходила со стрелками и дырами. К тому же они вечно сползали. Та же история была у нее с длинными ногтями. Пару раз повелась на советы подруг и попробовала отрастить… Но нет, моментально ломала. Все же, видимо, ее организм к бабским штучкам приспособлен не был изначально.
Но ради одного-единственного вечера Кира была готова потерпеть. Даже посмотрела в Интернете, как наносить тени, взяла из Катиной комнаты косметичку – а нечего было лезть в чужие дела – и, как могла, нарисовала на своем лице нечто под названием «кошачий взгляд». Теперь она была готова встретить и Антона, и Эрика в обнимку с Катюшей. И всем им показать, почем фунт лиха.
Однако стоило ей появиться в зале стендап-клуба, такой довольной и уверенной в себе, с колготками, подтянутыми до самого лифчика, как на ее пути возник Саакян. И вид его был далек от восхищения или раскаяния.
– Ты чего? – только и успела спросить она, как он схватил ее за локоть.
В глазах горело бешенство, ноздри яростно раздувались. Не хватало только кинжала в зубах.
– Все под контролем, Кира?! – тихо спросил он, и у нее чуть колени не подогнулись.
– Ты с ума сошел? – Она попыталась вернуть самообладание. – Меня ждут вообще-то.
– Э, нет, мать. Теперь тебя никто не ждет, – и он потащил ее к выходу.
