— Скажи, если бы не люрминс, ты бы казнил Ирму? — спросил робот Лабера.

— Без колебаний, — ответил Гриз.

Друзья сидели возле пульта в подземном ангаре и пробовали сообразить, что делать дальше. Почти восемь часов, метр за метром они осматривали помещение, но ничего интересного, кроме уймы полудохлых люрминсов, не нашли. Никакого оружия отыскать не удалось, а очень хотелось бы…

— Скажи, дружище, — снова оживился Али. — Город развивается семи-мильными темпами, возникают новые производства, усложняются отно-шения между людьми, рождаются труднообъяснимые противоречия, и мы постоянно опаздываем правильно реагировать на перемены, накатывающиеся на нас волна за волной. Так и утонуть не долго. Тебе не кажется, что из нас вышли хреновые правители и некомпетентные администраторы? Я думаю, мы занимаемся не своим делом. Так и до полного конфуза недалеко. Население пока прислушивается к нашим бездарным советам, но скоро, очень скоро всё необратимо изменится и наше место займёт некто, обладающий медовой улыбкой, благозвучными устами, обтекаемой внешностью и умением радостно убивать неугодных толпе. Да — ты Руководитель, да — спаситель из ледяного плена. Только мало этого! Мы забыли, что перед нами люди из средневековья. Они не приучены слушать Брамса и читать Кафку. Им подавай размалёванного балаганного Петрушку, а по выходным — публичную казнь на центральной площади. И не просто — раз, и башка долой, а обязательно, чтобы на повозке через весь город, да в колпаке еретика, чтобы можно было бросить чем-нибудь тухлым или вонючим и только после позора — публичная казнь. С барабанами, с чудовищем-палачом, зачитыванием бесконечных прегрешений, и как апофеоз празд-ника — непременное четвертование. А тут два идиота из будущего со своими нотациями о высокоморальном обществе и требованиями любить ближних и всех кого попало. Не удивительно желание первого попавшегося живодёра столкнуть с пьедестала тупых и ничего не понимающих в жизни придурков. Кто всерьёз воспринимает наши идеи и начинания — Ли Фу и горстка ему подобных? Мы забыли, чем кончали мудрецы, философы и поборники добра во все времена и годы, и абсолютно напрасно это сделали.

— Здорово тебя сегодня растащило на переживания и прочие глупости. Никто и не думал, что всё произойдёт само собой, стоит только бросить семена в землю. Отнюдь! Первыми, как правило, появляются сорняки: жирные, наглые, самодовольные. Они так и прут во всю ивановскую не считаясь с интересами культурных растений. Не стоит принимать их всходы за начало оздоровления общества. Их надо выдирать без жалости, стараясь при этом не повредить робкие ростки доброго, вечного. Я не уверен, будто у жителей Города, пусть даже самых умных, есть богатый опыт управления его сложной структурой. Мы больше видели, больше знаем и не поддадимся на сладкие уговоры и посулы. А раз так, то это означает — мы на своём месте и занимаемся правильным делом. Не нужно тянуть цветок. Пусть себе растёт и развивается по программе, начертанной природой. Нам остаётся только поливать, подкармливать и вовремя удалять сорняки всех мастей и размеров. Усвоил?..

— Муса и тот переплюнул нас, — не унимался робот. — Он не стал искать врагов за пределами поселения, а обратил взгляд на подданных, и каких замечательных результатов добился! Вываливает неверных жён в перьях и привязывает к позорному столбу. Разбойников без тени сожаления сажает на кол, а ворам отрубает руки и ноги, смотря по тому, кто у кого сколько украл. Горьким пьяницам заливает через воронку кипящее масло в горло. И так можно продолжать до бесконечности.

— Правонарушения от этого в Кангенде не убывают, — сказал Лабер. — Ты прекрасно знаешь — запреты и наказания никогда не давали положительных результатов. Зло всегда изощрённей мер физического воздействия, применяемого к нему. Такие меры по сути своей — зло! И именно они подпитывают нашего извечного врага. Я много размышлял над механизмами, управляющими нашим сознанием и вот к какому выводу пришёл — провирус постоянно проводит тестирование любого общества на выживание. Для этого он выработал интересный механизм — закрепляет всё негативное в генах человеческих. Поэтому так трудно перешагнуть через зло и начать творить счастливое общество. Труднейшее испытание, не правда ли? Короче говоря, люди должны делать добро только потому, что это станет жизненной потребностью и только тогда произойдёт закрепление в последующих поколениях выстраданного и честно заработанного умения — жить так, как заповедовал наш создатель. Тогда мы с чистой совестью поднимемся на более высокую ступеньку в развитии.

— Где без промедления возникнут новые напасти, для преодоления которых потребуется ломать себя, меняя в сознании привычные понятия и аксиомы, пытаясь осознать, чем всё закончится и куда заведёт вновь найденная тропа.

— Вполне может быть, — согласился с другом Вилли. — Давай вернёмся к нашим делам. Муса занимается откровенным популизмом. Нам его методы не приемлемы. Пусть себе развлекается до поры, до времени. Я видел к чему это приводит. С пороками требуется бороться не на площадях у позорных столбов, а в сердце каждого гражданина. Только тогда будет толк и положительный результат. Всё остальное — борьба ради борьбы, и не более того. И давай прекратим бесконечный разговор. Так можно болтать до появления мозолей на языке. Одно я могу сказать со всей ответственностью — не нужно было затевать весь этот сыр-бор, если возникли сомнения, что задача нам не по плечу. А раз взялись за дело — стонать и жаловаться недопустимо! Нас никто не заставлял одевать на себя ярмо…

Робот поднялся с пола, потянулся и побрёл к истребителю, а Лабер занялся пультом. Пора было возвращаться.

Город после изгнания прорицательницы жил, на первый взгляд, прежней жизнью. Но только на первый! Все запомнили проклятия Ирмы и постоянно ждали страшных бед и напастей. Да, пока ничего страшного не происходило. Однако людей это не убеждало в безопасности дальнейшего существования, и они со страхом смотрели в будущее. Руководитель сидел в истребителе и с горечью думал, до чего сильны в нём и его согражданах суеверия. Как они глубоко засели в душах и появляются на свет божий стоит первой попавшейся вертихвостке, в припадке лютой ненависти, наобещать жителям кучу гадостей. Почему так устроен человек, если он, не смотря ни на что, продолжает верить в дурацкие приметы, несчастливые числа и зло-вредное влияние чёрных кошек? Почему мы так мало доверяем здравому смыслу и науке? Чем они провинились перед человечеством? Любой идиот с горящими глазами, предрекающий сонм бед на каждом углу, будет во все времена являться для людей непререкаемым авторитетом, и ничто не в состоянии вырвать из сердец страшные предчувствия надвигающейся катастрофы. Так почему же всё-таки мы верим им — армии лжепророков, проходимцев, шарлатанов и откровенных неучей, способных без особых усилий ввергнуть нас в панику, хаос, подвесить над каждым дамоклов меч неотвратимой беды? На каких тёмных струнах души они играют? На этот вопрос Вилли не знал ответа. Может его уже отыскали учёные мужи, только Лаберу никогда ранее не доводилось читать ничего подходящего по этому поводу. А посему он бродил во тьме неведенья.

В Городе Руководителя ждал крайне неприятный сюрприз. Один из многочисленных «доброжелателей» повесил перед Домом Дракона. Его верного и надёжного товарища, проведшего сквозь тяжкие испытания, выжившего в пламени космических сражений, делившего с хозяином все тяготы и лишения, какие преследовали их на каждом шагу. Несгибаемый герой погиб не от вселенских катаклизмов, от руки мелочного интригана, гнусного завистника, старающегося подобно блохе укусить гиганта, и не способного более ни на что…

Лабер собственноручно снял благородное животное с импровизированной виселицы, с большой осторожностью освободил от верёвки, прижал к сердцу, с невыразимой нежностью завернул в кусок чистого холста, невольно прослезился, сел на коня и уехал. Он хотел в одиночестве проститься с Драконом. Безутешная вдова героя сидела в Доме и скорбно вылизывала четырёх его отпрысков, всего неделю назад появившихся на свет.

Вернулся Гриз только под вечер, устало спустился с коня, бросил поводья Гармашу и ушёл в Дом. Там его уже ждал невозмутимый Ли Фу. Требовалось незамедлительно заняться текущими делами. Первым на очереди был проект создания в одной из морских лагун садкового мидиевого хозяйства. Старик в сопровождении неизменного Такаранги несколько раз выезжал на побережье, прикидывал, искал удобное место для строительства фермы, и только после тщательного анализа, решил обсудить с Руководителем важное начинание. Вторым шёл уже успевший набить оскомину вопрос о легирующих добавках. Каульвюр заканчивал сооружение плотины на речке и параллельно готовил всё необходимое для установки водяной машины. Кузнец планировал поставить рядом с плотиной большую мастерскую по производству всех необходимых узлов и агрегатов для множества машин и приспособлений, пока существующих только на бумаге. Затем необходимо было уточнить с роботом сроки экспедиции на орбиту, где среди огромного количества обломков находилось так много необ-ходимой им стали. Последними шли всякие мелочи, которые, как правило, требовали немедленного решения.

По окончании работы Первый Помощник с кузнецом удалились. Гриз остался наедине с китайцем. Ли Фу сходил в кладовку, принёс молоко, сыр, хлеб, варёную рыбу, поставил снедь на стол и молча сел. Старик с утра ничего не ел — давал указания по строительству плотины. Вилли знал, он не притронется к пище, если Руководитель откажется разделись с ним трапезу. Вначале, Лабер грешным делом подумал, будто старик боится яда, правда на него это было непохоже! Гриз не стал мучиться и спросил напрямик. Ответ поразил его. Оказывается Ли Фу знал, до чего много приходится работать Руководителю. И чтобы заставить его поесть, старик избрал такую странную тактику. И она давала хорошие результаты. Вилли действительно не успевал перекусить, вечно спешил, однако он просто не мог оставить голодным старика и всякий раз был вынужден составлять ему компанию. Таки образом они успешно кормили друг друга.

После еды Ли Фу посмотрел на Руководителя странным взглядом и медленно, с расстановкой произнёс:

— Я пришел к тебе по поводу начала строительства технического уни-верситета. Не торопим ли мы события? Задумка сама по себе весьма хороша, но своевременна ли? На днях я вознамерился прочесть учебник, составленный Первым Помощником и ужаснулся. Знания будущего и то, каким символами они были изображены на бумаге, оказались страшно сложными. В городе живёт несколько человек понимающих в математике. Я без промедления призвал их на подмогу. Они после долгих и безрезультатных попыток разобраться в написанном, были вынуждены прибегнуть к помощи Первого Помощника. Он с удовольствием попробовал объяснить назначение, смысл непонятных значков и символов, и вскоре благополучно запутал нас окончательно. Отсюда следует простой и логичный вывод — наши скромные знания не идут ни в какое сравнение с вашими, а ваши — с возможностями космических похитителей! Пропасть, разделяющая всех нас гораздо глубже, чем ты думаешь! Гуманитарное направление на сегодня является более перспективным и предпочтительным. Подумай трезво, рассуди здраво! Разве нам под силу построить думательные машины — компьютеры, самодвижущиеся повозки — автомобили, летающие аппараты — самолёты и многое, многое другое, о чём идёт речь в книгах Первого Помощника. Извини, друг мой! На сколько мне известно, ты тоже просто пользуешься изобретениями существ, пришедших из глубин космоса, не понимая каким образом они устроены. Тебе не под силу, хоть лопни, построить второй истребитель. Даже починить его, в случае поломки, ты не в состоянии. Нам придётся большую часть технической литературы припрятать до лучших времён. За невостребованностью!..

— Никак не ожидал услышать подобные разговоры от тебя. Хотя не могу не признать — ты во многом, к моему горькому сожалению, прав. С другой стороны, не далее чем вчера ты, в этой самой комнате, при всём честном народе, произнёс пламенную речь о пользе всестороннего образования, а уже сегодня высказываешь диаметрально противоположное мнение! Почему?

— Я простой человек и ошибаюсь не менее других. Тем более тогда, когда весь жизненный опыт входит в противоречие с действительностью. Невольно начинаешь лгать самому себе. Так не охота разрушать привычное течение жизни. Мне пришлось долго бороться с самим собой и много думать…

— Всё же ты заблуждаешься…

— Суди сам. Когда я вижу, с каким усердием наши дети постигают азы грамматики и чистописания, радуюсь и умиляюсь. Но одно дело общее образование, причём достаточно поверхностное, а совсем другое — специальное! У меня нет ни малейших сомнений — нам, после долгих мучений удастся взрастить и выпестовать грамотных специалистов. Чем они займутся после окончания университета? Пойдут на кузницу к Каульвюру? Лепить горшки к Хасану? Делать луки к Цедендамбе? Пасти лошадей к Нураддину? Пахать землю к Н'Гвашла? Бортничать к Салофе? Ловить рыбу к Элиасу Пересу? Растить хлопчатник к Ализи Саботаеву? Ткать материи к Шикве Мукала? Жечь уголь с Шиназукой? Плавить металл к Хансену? Для этого не надо заканчивать университетов. Иди и трудись. Создавай всё необходимое для общества. Нет! Выпускники обязаны при помощи полученных знаний формировать будущее, в котором нам не будут угрожать многочисленные беды и напасти. Они непременно воздвигнут храм, в котором все заживут легче, радостней, спокойней. Только храм не выстроишь на базе того, что нас окружает. Для построения развитого, умного, культурного общества потребуется солидная и обширная материальная база. Ибо не даром говорят мудрецы: не может стоять дерево без корней, здание без фундамента, человек без знаний и веры! А у наших строителей будут начисто отсутствовать точки приложения сил и талантов. Все наши усилия пойдут псу под хвост. Образование сыграет негативную роль. Оно просто-напросто убьёт молодежь! Без выхода энергии, без возможности воплотить мечты в жизнь они станут деградировать, многие озлобятся на нас за крушение мечты и надежд! Так мы, не желая того, получим новый очаг напряженности. Большая часть выпускников непременно окажется на Задах, где благополучно сопьётся на радость Фазого Ба Си. Меньшая часть примется грезить о том, чего ей не суждено совершить и в результате неминуемо родится тайный культ, или что-нибудь в этом роде. Таким образом, вместо положительного, получим крайне отрицательный результат! Наши благие намерения обернутся трагедией для подрастающего поколения и, гладя на них, школьники станут сомневаться, к ним присоединятся родители и хорошее, нужное дело заглохнет само собой. Поэтому имеет смысл выждать. Пойми! Невозможно смотреть на сегодняшний день сквозь вуаль времени. Пока ты не в состоянии преодолеть инерцию мышленья. Твоё я противится принять более низкий уровень знаний, не желает опуститься на несколько ступеней эволюции. Человеку из будущего, которому были доступны невероятные вещи, очень трудно вписаться в убогое сегодня. Ты сам всё понимаешь, только пока не готов принять очевидное. Ты стремился построить достойное общество, а в итоге получил не то, на что надеялся. Смирись. Тебе не дано прыгнуть выше головы…

— Ты несколько сгущаешь краски. Без образованных людей нам не подняться на более высокий уровень развития…

— Если бы мы жили на прежней Земле, где имелись заводы, фабрики, мастерские, тогда бы знания пригодились. Но мы, к огромному сожале-нию, лишены технической базы и месторождений полезных ископаемых. Мы с огромным трудом наладили производство тканей и перестали оде-ваться во что попало. Наши дети будут знать и видеть только то, что создали для них мы, потому, что у них просто украли прошлое. Поэтому потребуется время и недюжинное терпение, чтобы пустить здоровые корни и после этого начать думать о чём-то более серьёзном.

— В любом случае нам потребуются специалисты…

— Десять человек мы в состоянии подготовить индивидуально. Сейчас идёт речь о постоянном, массовом выпуске, как ты выражаешься, инже-нерно-технических сотрудников. Так что давай, не будем торопиться с открытием университета. Каждому овощу своё время. Заболтались мы с тобой. Мне пора на занятия. Такаранга наверняка весь извёлся. У него удивительная тяга к знаниям. Прощай…

Ли Фу не торопясь вышел.

Лабера смутили слова старика. Он соглашался с ним и не соглашался, спорил, хоть и сознавал правоту китайца.

Руководитель некоторое время ходил по комнате взад и вперёд. Мысли его находились далеко. Он сравнивал прожитую жизнь с нынешней. Прав оказался Советник по общим вопросам. Райберы напрочь лишили людей главного — производственной базы, на основе которой происходит развитие всех отраслей знания. Значит, чтобы выжить, придётся усложнять производство. А для этого необходимо сделать одно из двух: либо бросить все силы на поиски полезных ископаемых и потратить на них уйму времени, либо заняться завалами на орбите, что тоже предполагало немалые трудности. Да, не легко давалось движение вперёд. Каждый шаг приходилось делать с огромным трудом, преодолевая неимоверные трудности, с которыми лет двадцать назад шутя справился даже ребёнок. До чего в сущности это гадко — рухнуть с вершин технического прогресса на более чем примитивный уровень, всё знать и не иметь возможности ничего сделать. Жизнь и злая судьба превратила Вилли в беспомощного, ничего не умеющего небожителя. Ангела без крыльев! Оскорбительное состояние. Он, способный с закрытыми глазами собрать и разобрать вертолёт, оказался бессильным сделать элементарный станок для бритья…

Руководитель долго сидел в одиночестве, думал о безрадостном буду-щем. Оно рисовалось в весьма мрачных красках, когда он неожиданно поймал себя на мысли, что последнюю минуту к чему-то усиленно при-слушивается. Далёкий звук, очень на что-то похожий, не позволял сосре-доточиться. Лабер встал, подошёл к двери и выглянул наружу. Конечно же, это был Гармаш. Он мчался к Дому и вопил что есть мочи. Взволно-ванные жители выбегали из домов и с тревогой смотрели ему вслед. Некоторые, побросав дела, устремились за Малоги. Руководитель закрыл дверь и сел за стол. Ждать оставалось недолго. Гармаш, даже не притормозив, ворвался в комнату и захлёбываясь заорал:

— Там! Прискакал этот! Как его! Да! Мугазо Бари! Он сказал! А лошадь вся взмыленная! Трясётся! Фыркает! И капает пена!..

— Откуда у нас появился Мугазо? — спокойно спросил Руководитель.

— Так я и говорю! Из Кангенда! Там убили этого! Как его! Короля ихнего! Раз! И башка долой!

— Подожди, какого ещё короля?

— И он тоже удивился! Как его! Судья наш! Вот я и говорю!..

Из-за спины Малоги появился Мугазо Бари — доверенное лицо эмира.

— Я приветствую тебя, — слегка задыхаясь, сказал он. — Исчезни! — бросил он Гармашу. Тот пулей вылетел из Дома и помчался баламутить Город.

— У нас случилось страшное — произошёл переворот. Муса аль Шаддах пал. Его зарезали прямо в опочивальне. Власть перешла к новому правителю Куш Ас-Самаду. Бывшему писарю эмира. Сегодня утром он приказал именовать себя падишахом. По всему Кангенду идут повальные аресты. Сподвижники эмира вместе с семьями сгоняются, подобно баранам, в подземелье дворца. Вдоль дорог спешно устанавливают зазубренные колы и вскоре они вкусят кровь невинных. К счастью некоторым удалось бежать. Они бросили всё и под покровом ночи скрылись. Около сотни несчастных торопятся в Город и слёзно умоляют уважаемого Руководителя выслать им навстречу отряд вооружённых всадников. Псы падишаха скоро бросятся в погоню, схватят женщин, детей, стариков и придумают, дерзнувшим не покориться, страшную смерть. Покойный эмир, мир праху его, никогда не ссорился с Городом и успел шепнуть перед кончиной, чтобы я спасал всех, кого смогу и уходил с ними к тебе. Умоляю, помоги беженцам. Сжалься над осиротевшими людьми, ибо повисла над ними тень гибели.

— Охрана! — коротко бросил Лабер.

Два дюжих молодца появились в дверном проёме.

— Срочно, хоть из под земли, найдите Нураддина и Первого Помощника. Да! И не забудьте Хайме Нуароса.

Стражники бросились исполнять поручение…

Вилли внимательно посмотрел на гостя, достал два тяжёлых глиняных стакана, принёс из кладовой кувшин лёгкого вина, налил и пригласил Мугазо к столу. Бари с достоинством выпил. Гриз вновь наполнил стакан.

— Хорошее вино, — сказал Мугазо после второй порции. — В нём всего в меру. Как и у умного правителя…

— Ты не мог бы рассказать, каким образом смерть настигла Мусу? — спросил Руководитель. — Пока у нас есть время…

— Вчера, перед тем, как отойти ко сну, эмир призвал к себе писца, дабы продиктовать письмо. Через несколько минут негодяй появился из опочивальни и распорядился, от имени эмира, срочно найти главу дворцовой стражи и визиря. И тут мне помог Аллах великий. Пока убийца командовал, я через потайную дверь вошёл в спальню и увидел повелителя распростёртого на полу в луже крови, с ножом в груди. Я, было, кинулся позвать на помощь, но эмир, собрав последние силы, приказал, не медля ни мгновения, оповестить всех преданных ему людей о надвигающейся опасности и спешно идти в Город. Только так они могли спасти свои жизни. С этими словами наш дорогой Муса аль Шаддах успокоился навеки. Я выскользнул из покоев и тёмными переходами бросился к домам сподвижников эмира. Вокруг дворца уже сновали люди предателя. Меня хранил Аллах и помог проскочить незамеченным. Наши друзья поняли всё с полуслова и скрытно покинули жилища. Я строго настрого предупредил каждую семью, чтобы они не медлили ни мгновения и шли к оврагам, где должны были ждать остальных, и мчался дальше. Так, благодаря мужеству повелителя, который даже в последнюю минуту думал о безопасности подчинённых, мне удалось оповестить многих. К сожалению, некоторые замешкались и, по всей видимости, были схвачены людьми падишаха. Мы их ждали в условленном месте, сколько могли, затем спешно тронулись в путь. Я вернулся к Кангенду. У меня не было выбора. Без лошади я не мог полностью выполнить волю эмира. Нам срочно требовалась помощь Города. В ином случае беглецы были обречены. Я подкрался к табунам, был замечен охраной, заколол одного стража ножом, получил удар пикой в ногу, вскочил на коня и помчался в сторону побережья. Пришлось сделать большой круг, дабы сбить с толку погоню. И вот я здесь. Руководитель, беглецы молят о помощи. С ними много детей, а по следам идёт вечно голодная смерть!..

Лабер без промедления распорядился собрать всех необходимых людей. Они уже находились слегка в курсе. Вилли без промедления приступил к делу.

— Нураддин, приготовь двадцать, нет, тридцать лошадей и шесть подвод. Не медли. У нас нет времени…

Нураддин молча вышел.

— Хайме, собери людей, хорошо вооружи. Сбор возле табунов. Действуй!

— Хочу заметить, что самые жестокие тираны получаются из возвысив-шихся метельщиков, — неожиданно заметил Первый Помощник. — Они глупы. Однако это не меняет сути дела. Всех беглецов в скором времени уничтожат, если мы промедлим…

— Мугазо, пойдёшь с Хайме. Всё, с богом…

Мужчины вышли из Дома и разошлись каждый в свою сторону.

— Предлагаю рысью пробежаться до Дальнего посёлка, — предложил Али.

— Истребитель — последняя надежда беглецов. Только давай доберёмся до него верхом. Так сподручней…

Через двадцать минут истребитель поднялся в воздух, включил режим невидимости и устремился к Кангенду.

Друзья достигли беженцев через десять минут. Полуголые люди, отягощённые ребятишками, медленно брели по дороге. Скорее всего они двигались по инерции, потому, что прекрасно понимали — им не уйти от конной погони, а Мугазо появится, в лучшем случае, на рассвете. Даже если он разживётся крылатыми конями, то всё равно не успеет. Лишь страх за жизнь детей гнал людей вперёд. Вдруг они увидели Руководителя, который спокойно шёл им навстречу. Беглецы в изумлении остановились. Они отказывались верить своим глазам. Лабер спокойно и уверенно подошёл к визирю покойного эмира.

— Я приветствую уважаемого главу Города, — нерешительно произнёс он, с тревогой вглядываясь в неожиданного гостя.

— Здравствуй, Абдулла, рад видеть тебя живым и здоровым. Скажи людям, пусть отдохнут. Смотри, дети совсем выбились из сил. Вам больше ничего не грозит.

— За нами гонятся псы проклятого Куш Ас-Самада. Скоро они будут здесь! Мы обречены. Многие уже пали. Скоро и мы присоединимся к ним. Или ты не слышал, что произошло у нас. Раз ты здесь — значит не слышал…

— Не беспокойся, я в курсе. Скоро появится Хайме с подводами и про-дуктами.

— Подожди, но как ты успел…

— Я встретил Мугазо Бари неподалёку отсюда, и он поведал о случив-шемся. Я отправил его в Город, а сам поспешил вам навстречу…

— Я не вижу солдат. Неужели ты один?

— Мои люди ускакали навстречу врагу. Так что мы в полной безопасности.

Однако визирь никогда не разрешал страху затуманивать разум, и никому не позволял считать себя дураком. Он даже в критическом положении не терял самообладания и хладнокровия, и сохранял полное спокойствие в любой ситуации. Абдулла внимательно посмотрел на Руководителя и с лёгкой усмешкой сказал:

— Вокруг нас раскинулись глубокие овраги. Эта дорога — единственный путь к Кангенду. Твои воины не могли пройти мимо нас незамеченными. А вдруг тебя тоже изгнали, и ты идешь к эмиру просить убежища?

— Я ещё раз повторяю — скоро прибудет Бари и ты лично убедишься в правоте моих слов.

— Хорошо. Мы последуем твоему совету. Женщинам требуется пере-дышка. В любом случае у нас нет выбора.

Визирь обернулся и распорядился устраиваться на отдых. Неожиданно совсем недалеко блеснула вспышка, и почти тут же донёсся грохот взрыва. Затем ещё и ещё. Беглецы сбились в кучу и с тревогой смотрели на клубы дыма, поднимающиеся над дорогой.

— Ты применил порох! — догадался визирь. — Однако это вряд ли остановит погоню.

— Я думаю иначе. Не беспокойся. Вояки падишаха сейчас улепётывают из последних сил. Вернее те из них, кто остался в живых…

— Нам ничего не остаётся, как полностью довериться тебе. Подождём Бари здесь…

Лабер взял под руку Абдуллу и отвёл в сторону. Он не хотел, чтобы их слышали посторонние.

— Мугазо упомянул о каком-то письме, которое эмир собирался продиктовать перед сном. Не оно ли стало причиной его смерти?

— Вполне может быть. Муса аль Шаддах, да пребудет мир над его пра-хом, за последнее время сильно изменился. Он надолго уединялся, погружаясь в мучительные раздумья. Наконец у него созрело решение. Эмир призвал меня и сообщил о желании немедленно присоединиться к Городу. Он собирался послать гонца с письмом, в котором излагал свои мысли по этому поводу.

— Что конкретно он хотел мне сообщить?

— В послании содержались предложения о принципах совместного управления единым государством. Более полно они должны были быть озвучены при личной встрече двух правителей.

— Многие из приближённых были недовольны его политикой. Они только ждали удобного случая, а письмо ускорило развязку…

— Да. Писарь мгновенно понял опасность, таящуюся в послании. Он не мог позволить, чтобы он покинуло пределы дворца. Негодяй решил не медлить и убил эмира, затем вызвал сообщников, и пока никто ничего не сообразил, стал производить повальные аресты. К счастью Мугазо являлся одним из немногих, пользующихся неограниченным доверием Мусы аль Шаддаха и поэтому имел ключ от секретной двери его опочивальни. Кстати, я не был удостоен такой чести. Он появился как нельзя кстати. Благодаря провидению и Аллаху всемогущему, мы ещё живы!

— Для вас все неприятности закончились. А вот с Кангендом нужно что-то делать…

— Подстрекаемый безумными советчиками, Куш Ас-Самад не применит предпринять попытку овладеть Городом. У него разгораются аппетиты и кружится от удачи голова. Он долго не протянет, но бед натворить успеет. А если следовать логике, то последующий правитель будет не лучше. Наоборот. Ему придётся применить более крутые меры для удержания власти. Если ты не вмешаешься, то славный Кангенд в скором времени погрузится в пучину вражды и ненависти. Много невинных людей падёт по прихоти очередного безумца. Сколько потребуется смертей, чтобы утолить их жажду власти? Необходимо как можно скорей положить конец надвигающемуся бедствию. Помоги мне изгнать презренного убийцу и я не колеблясь выполню волю покойного эмира — присоединю Кангенд к Городу! Я всегда верил Мусе и прекрасно понимаю причины, двигающие им.

— И каковы они?

— Мы развиваемся изолированно друг от друга. Неизбежно настанет миг, когда один город получит над другим военное преимущество, и я очень не хочу, чтобы какой-нибудь честолюбец воспользовался им в своих целях. Мы не вечны. Нам на смену придут другие люди. Куда они поведут подданных? Около двух лет назад эмир посылал большую экспедицию. Он стремился подтвердить или опровергнуть твои слова о смерти всего человечества. Похоже ты оказался прав. Мы не нашли даже следов поселений, хотя наши посланники зашли очень далеко. По этой причине нам следует объединиться под единым флагом. Конфронтация унесёт множество драгоценных жизней. Тогда мы разделим участь соплеменников, но в этот раз по своей воле. Я не хочу и не позволю разрушить государство воздвигнутое в трудах непосильных. Пока не поздно…

— Если мы поможем тебе сбросить с трона падишаха, какие у нас гарантии, что ты не захочешь воспользоваться удобным моментом и не нападёшь на Город?

— Ты видишь меня перед собой униженного, лишённого всего, в одном нижнем белье, вместе с семьёй и немногочисленными родичами. Поверь, у меня были тысячи возможностей умертвить эмира более изощрённым методом, чем это сделал писарь…

— Хорошо, я помогу тебе, только для начала желательно вывезти вас отсюда, а потом посмотрим, куда нам двигаться…

Абдулла поспешил к своим, а Руководитель отправился в сторону Кангенда. За поворотом дороги его ждал робот. Он сидел на крыле истребителя и беззаботно болтал ногами.

— Как успехи? — поинтересовался Лабер.

— И враг бежит, бежит, бежит… — пропел Али. Он был полностью уверен в эффективности атаки, однако биодатчик не выключил, из соображений безопасности… — Вся происходило приблизительно так, — Первый Помощник развёл руки, растопырил пальцы и вылупил глаза. — По ночной дороге тяжело скакала довольно внушительная группа всадников. Закованные в кожаную броню кони, всхрапывали и дробили коваными копытами камень дороги. Воины в воронёных доспехах, с опущенными до пупка забралами, вооруженные копьями, кистенями, двуручными мечами, арбалетами, алебардами и рогатками, торжествовали, предвкушая кровавую потеху. Они были уверены в своей полной безнаказанности и поэтому, чтобы растянуть удовольствие, не очень торопились. Перед группой бежала свора свире-пых, огромных собак Баскервиллей, вымазанная для устрашения фосфором и верблюжьим навозом.

— Странная интерпретация событий, — почесал затылок Гриз.

— Отстань! Так вот. Душегубы стремительно настигали беглецов. Как вдруг мрачное небо озарилось багровыми сполохами, раздался громоподобный звук и из разверзшегося пространства, появился грозный мститель. Справедливый гнев клокотал в чистом и бесстрашном сердце героя. Всадники резко затормозили, сбились в кучу, подобно стаду баранов, а потом в ужасе заметались в разные стороны, в надежде спастись от тяжёлой руки чудо-воина. Однако мститель был на чеку. Он ударил из правого орудия, — робот лягнул воздух левой ногой. — Потом шарахнул из левого, — Али лягнул правой ногой, — И сразу же сделал два дуплета. Они полетели кувырком!

— Кто конкретно?..

— Руки, ноги, головы, латы, доспехи, лошадиное барбекю, собачьи зубы, хвосты!

— Треплом ты был — треплом остался, — обречено констатировал Лабер.

— Иди, посмотри, если не веришь! — обиделся Али. — Там можно насобирать много наглядных пособий для патологоанатомов… До и навоза там — выше крыши…

— Что ж так много? — удивился Вилли.

— Массовая диарея, не больше и не меньше…

— Лучше, чем болтать разные глупости, слетай, глянь, далеко обоз или нет!

— В том нет надобности, — спокойно ответил робот. — Они почти рядом. Мугазо нещадно гонит лошадей.

— Значит, это твои люди? — послышался насмешливый голос визиря.

Руководитель не спеша, обернулся и увидел озабоченное лицо Абдуллы. Он находился в явном замешательстве.

— Конечно мои. Чьи же они, по-твоему? Уж не твои ли?

— Я всегда высоко ценил твой ненавязчивый юмор. Сегодняшнее поло-жение более чем угрожающее, и оно не предмет для зубоскальства!

— Не надо кричать. Мой людь прекрасно справился с поставленной задачей. Скоро прибудет обоз. Он уже на подходе. Готовьтесь к погрузке. И давай без лишних вопросов. В городе поговорим подробнее.

Визирь молча посмотрел на Лабера, хмыкнул на робота, который так и не перестал болтать ногами, коротко глянул на истребитель и вернулся к беженцам.

Вилли попросил отвезти его в Город. Робот после этого обязан был вернуться, на всякий случай. Вдруг падишах пожелает повторить атаку…

Весь обратный путь Лабер молчал. Его встревожили слова визиря. Истребитель и люрминсы являлись грозным оружием, против которого не было противоядия. В дурных руках оно неизбежно принесёт много горя, а люрминсы вообще сделают своего хозяина неуязвимым. Под охраной хищной биомассы можно ходить где угодно, творить, что вздумается и оставаться абсолютно безнаказанным. Гриз невольно заёрзал на месте. Вольно или невольно, а люди уже видели люрминса в действии. Все присутствующие при разоблачении прорицательницы знают, каким образом управляется страшное создание, а двое видели множество люрминсов в подземном ангаре и самолично держали в руках полную коробку блоков управления к ним. В Доме собираются умные люди. Они не рискнут рассказывать всем подряд о страшной тайне. Одни из страха перед возможными трагическими последствиями, другие… вот эти другие и волновали сейчас Вилли более всего. Он, и не без оснований, надеялся — первых окажется больше, однако он не имел права исключить возможность очередной попытки захвата власти. Уж очень заманчиво выглядели перспективы единоличного правления! Ради них стоит рискнуть и поставить на карту свою жизнь. Чтобы этого не произошло, необходимо было сделать следующее — достать из тайника один блок, слетать к Могильнику, оживить люрминса и постараться уничтожить его. Вдруг для этого будет достаточно разрушить блок управления? Если хищный сгусток останется целым, тогда придётся просто расстрелять его из истребителя. Лабер с досадой почесал затылок. У них есть порох! Его делают в небольших количествах и складируют в сарае, в который не проберётся только ленивый. Требуется немедленно, прямо сейчас принять все меры, по пресечению возможной утечки взрывчатого вещества. Необходимо подобрать или построить надёжное хранилище, выставить усиленную охрану и ввести строжайший учёт каждого грамма смертоносной смеси. Иначе любой псих взорвёт их вместе с потрохами. А во всем виновата спешка и не желание трезво посмотреть на вещи…

Визирь видел истребитель. Он сообразил — Первый Помощник в оди-ночку разогнал погоню. Вывод напрашивался сам собой. У Руководителя уже есть то нечто, о котором он говорил ему десять минут назад, и он уже добился неоспоримого преимущества перед Кангендом. Абдулла непременно укрепится в мысли о необходимости слияния городов. Промедление смерти подобно. У Мусы хватило ума окружить себя грамотными и дальновидными мужами. Визирь вскоре всё поймёт, и тогда Вилли не избежать нового разговора, более серьёзного, чем сегодняшний.

У Лабера всё больше и больше портилось настроение. До чего странно устроена жизнь. Почему людей сближает не желание жить в мире, любви, доверии, а животный страх быть уничтоженным более сильным. Пусть он нами помыкает, издевается, плюёт в лицо, но зато мы все останемся живы, смирим гордыню, стерпим оскорбления и приспособимся жить со страхом в душе. Он не помешает спать, есть, работать. Это всё лучше, чем смерть на колу или в пламени костра…

Руководитель попросил высадить его в Дальнем посёлке возле дома Ли Фу. В окнах горел свет. Гриз толкнул низкую дверь и очутился в небольшой, чистенькой комнатке. Посредине стоял низкий стол. В углу — узкая кровать. На трёх косых полках аккуратными стопками лежали пергаменты и листы бумаги. Старик сидел за столом и не торопливо писал. Увидев гостя, он отложил перо, улыбнулся и молча указал на табурет, стоящий по другую сторону от стола.

— Как прошла спасательная операция?

— Гармаш?..

— А кто ещё? — снова улыбнулся Ли Фу. — У нас ничего не проходит мимо его ушей и глаз.

— Всё хорошо. Мы успели вовремя. Никто из бежавших не пострадал, чего нельзя сказать об оставшихся в Кангенде.

— Нам крайне необходимо спасти несчастных. Но и война нам ни к чему.

— Падишах очертя голову ринется на нас. У него имеются иллюзии и он их питает. У меня созрел план. Он поможет избежать большой крови, но предварительно мне хотелось бы обсудить его с тобой.

— Я догадываюсь о чём пойдёт речь. Ты надеешься на наших друзей из подземелья?

— Да. Они помогут решить непростую задачу. Следующей ночью запустим их в дело. Придётся подключить Абдуллу. Это неизбежно. Он знает планировку дворца и поведёт головного люрминса.

— Ты не боишься измены? Он может воспользоваться удобным моментом и направить оружие против нас.

— Мы доверим ему всего одного. К тому же он будет управлять им издалека. Мы успеем принять меры к ликвидации визиря лишь только заподозрим неладное. Только я не думаю, что он решится на нападение. В Городе останется его семья. Поэтому перед началом активных действий мы обговорим все нюансы.

— Тогда другой вопрос. Вдруг падишах казнит всех пленных днём?

— Он дурак и садист, а эта публика никогда не убивает свою жертву, не насладившись в полной мере её страданиями. Он их станет пытать, мучить, глумиться, дабы показать жителям Кангенда своё могущество и за одним преподаст урок тем, кто вздумает протестовать.

— Тактика запугивания. Она всегда приносила хорошие результаты и отбивала охоту роптать у непокорных. Старое, доброе средство…

— Что ты пишешь?

— Готовлю проект распоряжения насчёт производства, перевозки и хранения пороха. Лучше поздно, чем никогда…

— А я к тебе как раз по этому поводу… Тогда у меня к тебе нет вопросов. Утром приходи. Поговорим с Абдуллой насчёт дальнейшей жизни.

— Хорошо. Буду непременно…

Руководитель занимал небольшой домишко рядом с Домом. Маленькая горница, маленькая кухня, маленькая спальня всего на одну кровать — вот и всё его жильё. Большего и не требовалось. Зачем, спрашивается, холостяку большие хоромы? Скромность в быту всегда сопутствовала Лаберу. Он довольствовался малым, думая о большем. Хозяйство вела тихая, опрятная женщина. Она почему-то до судорог боялась Руководителя и старалась не попадаться ему на глаза, шныряя по дому подобно мыши. Вилли ни за что бы не ответил на вопрос — как выглядит его экономка. Он, скорее всего, принимал её за кухонный комбайн, совмещённый со стиральной машиной и пылесосом, чем за живое существо. Вот и сегодня мелькнула тень, брякнула посуда, булькнуло молоко. На столе, будто по мановению волшебной палочки, появилась еда. Руководитель вымыл руки, сел на колченогий стул, не торопясь отужинал и ушёл в спальню. На пороге он оглянулся. На столе уже было пусто. Послышались лёгкие шаги, скрипнула входная дверь и воцарила полная тишина. Гриз отошёл ко сну.

Утром его разбудил Гармаш. Он побоялся войти вовнутрь, поэтому бегал по двору кругами и вопил резким, неприятным голосом. Лабер за несколько минут узнал, что ночью привезли беженцев и разместили в Северном районе, что в Кангенде объявился новый правитель, что Хайме Нуарос собирает воинов для защиты жителей от падишаха, что новый Начальник сыска выслал разведку. Ей предписано наблюдать за всеми передвижениями потенциального противника и в случае опасности оповестить Руководителя. Затем живое радио помчалось дальше…

Вилли встал, оделся, вышел в горницу. На столе дымился завтрак. Гриз выпил стакан молока с мёдом, съел пресную лепёшку и отправился в Дом. Там его уже ждали Советники. Отсутствовали двое: Первый Помощник и Михаил Скоробогатов. Зато возле стола стоял Абдулла и с интересом рассматривал высокое собрание. По традиции все вкушали от местных щедрот. Визирь всякий раз тактично отказывался от угощения, которое периодически предлагал гостеприимный Н'Гвашла. Едоки не обратили на Руководителя ни малейшего внимания и молча продолжали насыщаться. Абдулла нервно теребил край старенького халата, который ему предоставили радушные хозяева, и не мог дождаться начала совещания. Наконец высокое собрание соблаговолило закончит трапезу.

Первым взял слово визирь. Он вкратце поведал то, что уже было из-вестно стараниями Гармаша. В конце Абдулла попросил у Города военной помощи, чтобы после свержения коварного падишаха Кангенд мог присоединиться к Городу. Такова была последняя воля покойного эмира Мусы аль Шаддаха.

Советники, в принципе, не возражали насчёт воссоединения колоний. Однако никому не хотелось воевать. Людям начинала нравиться мирная жизнь, а тут нужно было куда-то скакать, кого-то рубить, зачем-то уби-вать. Конечно, пленных жалко, слов нет, только для начала стоит пригрозить падишаху набегом. Вдруг он испугается и перестанет проказничать! Обсуждения, как такового, не получилось. Советники высказывались вяло и нехотя. Каждого одолевали свои заботы, а им предлагали отрывать людей от дела и бросать в мясорубку, от которой Городу пока не горячо, ни холодно. Абдулла даже растерялся от подобного приёма. Он рассчитывал на активную поддержку и понимание, а Советники явно не хотели внимать его призывам о помощи. Вскоре они просто разошлись, так и не решив — быть войне или нет.

Когда вышел последний человек, визирь сел-таки за стол, положил на него сцепленные руки, упёрся в них подбородком и принялся исподлобья наблюдать за Руководителем, который в глубокой задумчивости прогуливался по помещению.

— Скажи, Абдулла, — наконец заговорил Вилли. — Сколько заговорщиков находится во дворце? Я имею в виду не тупых исполнителей и обманутых, а тех, кто осмысленно пошёл на свержение эмира.

— Человек десять, пятнадцать, не более. Не забывай! За ними стоит ар-мия, слепо выполняющая любой приказ начальника, и дворцовая стража, выдрессированная беспрекословно повиноваться любому распоряжению повелителя. Она, если потребуется, мать родную не пощадит…

— Из этого следует, что если у нас получиться нейтрализовать инициа-тивную группу, то мы избежим лишних жертв…

— Такой вариант мог бы устроить всех. К сожалению, я не вижу возможности сделать так…

— А я вижу…

Абдулла поднял голову и недоверчиво воззрился на Руководителя.

— Сегодня я отдам все необходимые распоряжения Первому Помощнику и он доставит специальное оборудование для проведения спасательной операции. В связи с чем, я ставлю одно условие — ты обязан до скончания века молчать о том, каким образом мы произведём ликвидацию заговорщиков. Ни пытки, ни обещания вечной жизни не должны заставить тебя нарушить данное тобой слово. В ином случае ты и все твои родственники, вплоть до грудных младенцев, отправятся за падишахом. Без промедления и всякой жалости!

— Ты требуешь слишком многого…

— Да. Цена нашей услуги велика. Но согласись — она того стоит. В ином случае ты просто не искренен с нами и вынашиваешь коварные планы относительно Города.

— Советники тебя поддержат?

— Они просто ничего не узнают о моём оружии. Они полностью доверяют мне…

— Прости! Но если мы пойдём на штурм, твой секрет непременно раскроется…

— На этот раз мы обойдёмся без осады, карабканий на стены, обливания смолой и прочей ерунды! Пойдём далее. Едва во дворце восстановится порядок и пленные окажутся на свободе, тебе без промедления придётся провозгласить себя приемником покойного Мусы, или кем там ещё…ну, ты сам сориентируешься…

— Я не понимаю, каким образом нам удастся проникнуть во дворец не замеченными многочисленной стражей, и тем более ликвидировать без шума и суеты около двадцати человек?

— Лично мы не будем никуда проникать. Этого просто не понадобится. Всё сделают наши маленькие друзья…

— Хорошо, — визирь встал и спокойно посмотрел Руководителю в глаза. — Прежде чем дать клятву хотелось бы познакомиться с исполнителями…

— Пока повременим с официальной частью. А сейчас я хочу рассказать, как всё произойдёт. Мы предоставим тебе всего одну попытку. Сегодня вечером, в сопровождении десяти охранников выедем к Кангенду. Время рассчитаем таким образом, чтобы прибыть на место ближе к рассвету. Охрана останется, а мы займёмся делом. Именно тогда тебе будет предоставлена возможность отомстить за смерть эмира. И ещё раз напоминаю — мы прибегаем к крайнему средству и идём на него только потому, что осознаём острую необходимость в подобном шаге! Вражда, которая неминуемо возникнет между людьми в результате военных действий, будет долгие годы проявляться в самых неожиданных местах. Я не хочу ненависти и лишних жертв. Я надеюсь, ты всё понял? Этой ночью мы попробуем решить больной вопрос.

Визирь ушёл в глубокой задумчивости. Он решил выждать и не торо-пить события. Абдулла не знал, что и думать. Только что Руководитель открыто, без намёков и кружений вокруг да около, предложил ему возглавить Кангенд, а затем воссоединиться с Городом. Визирь никак не мог сообразить, я чём здесь подвох! Руководитель никогда не был похож на шутника, только как он собирался втроём, плюс неведомые помощники осилить врага? Загадочная ситуация, странная…

В Городе во всю шла подготовка к обороне. Жители укрепляли стены. На пожарной башне маячили два воина. Они напряжённо всматривались вдаль. Нуарос без лишней суеты грамотно и толково командовал работами. Прискакал запылённый Нураддин, о чём-то пошептался с Хайме и умчался к табунам.

Абдулла не торопясь прошёлся по улицам. Не смотря на опасность везде текла спокойная, чуточку безмятежная жизнь. Люди занимались своими повседневными делами: зеленщики разносили по домам свежие овощи, два гончара обсуждали с чеканщиком ситуацию, нетерпеливые хозяйки выглядывали из окон в ожидании обещанной посуды, в кузне слышался весёлый перезвон молотков, два верблюда тащили повозку доверху груженую камнями. Вот прошёл степенный пекарь. Он плавно вышагивал, сгибаясь под тяжестью огромного, тяжёлого подноса, на котором горкой высились медовые булочки. Ему уступали дорогу. Визирю сделалось интересно. Непроизвольно он последовал за пекарем. Пока они шли, Абдулла никак не мог отделаться от странного ощущения. В городе что-то было не так, чего-то не хватало на улицах, и он судорожно пытался сообразить чего именно!

Наконец пекарь достиг цели. Он осторожно снял поднос с головы и постучал в двери длинного, с большими окнами, дома. Оттуда, словно его ждали, выглянула миловидная женщина, улыбнулась, обернулась и позвала кого-то. Появились четыре мальчика лет десяти на вид, крепкие, румяные, деловитые. Они осторожно, со всех сторон подхватили поднос и занесли в строение. Только тут Абдулла понял, почему город всё время казался ему странным и наполовину пустым. В нём не было детей! То есть, вообще не было!

Через некоторое время мальчики вынесли пустой поднос. Пекарь с ви-димым сожалением прекратил очень его интересующий разговор с жен-щиной, забрал поднос и не спеша удалился. Визирь отчётливо понимал, что выглядит глупо в своём старом халате с чужого плеча, стоящий с растерянным видом посредине улицы, но ничего поделать с собой не мог. Любопытство пересиливало все остальные чувства. Он с вежливым полупоклоном подошёл к женщине, с интересом взирающей на его манёвры, и спросил:

— Вы не подскажите, уважаемая, что это за дом? Я ни на одной улице не видел детей! Неужели они прячутся здесь? От кого? От падишаха? Здание плохо укреплено и при нападении долго не продержится!

— Здесь никто не прячется. Ребята здесь учатся! — певучим голосом ответила женщина, взмахнув длинными, мохнатыми ресницами. — Ты наверное из тех, кто пришёл к нам сегодня ночью? Если хочешь, можешь посмотреть…

Она, плавно покачивая бёдрами, удалилась. Абдулла понял — у пекаря были все основания подольше задержаться возле таинственного здания.

Внутри дом оказался разделённым на несколько равных помещений. В них рядами стояли длинные столы и лавки со спинками. В каждой комнатке находились дети одного возраста, как мальчики, так и девочки. Одни сосредоточенно что-то писали на листах бумаги, сложенных вчетверо. Другие внимательно слушали о бесконечном путешествии воды в природе. Третьи что-то усердно мастерили из дерева. В последней комнатке группа девочек с азартом орудовала неуклюжими ножницами, иголками, нитками и кусками материи. Учились шить одежду. В самом конце дома, за перегородкой из ивовых щитов, обмазанных для красоты и прочности глиной, летали вкусные запахи, тихо стучали ложки, раздавались приглушённые голоса и смех. Гость заглянул в дверной проём. Здесь детей кормили. Дородная тётка в свободном цветастом сарафане следила за порядком. Ребятишки чинно ели. Однако нигде не было видно медовых булочек. Это вдруг заинтриговало визиря. Здесь крылась страшная тайна! Жуткий секрет исчезновения медовых булочек! Абдулла внимательно огляделся и увидел ещё одну дверь. Она, скорее всего, выходила во двор. Гость смело покинул школу и попал на плотно утоптанную площадку. На ней стояли странные приспособления и устройства. По всей видимости, здесь дети играли, только нигде не было видно белочек. Они улетучились, испарились, и, наверное, были бессовестным образом сожраны медовобулочковым поедателем! Площадка примыкала к фруктовому саду, в его глубине угадывалось ещё одно строение. Возле него располагались клумбы с цветами, качели, вертушки и много других странных штуковин. Да и сам дом выглядел более чем легкомысленно. Стены были разрисованы зайчиками, лисичками, белочками, ёжиками и другими забавными зверюшками. А вокруг не наблюдалось ни одной живой души, включая булочки!

Визирь, переполненный желанием разгадать странную загадку, отважно вошёл внутрь. Там тоже были три комнаты. В первой располагалась кухня. Во второй находилось множество игрушек и прочих не серьёзных вещей. В третьей стояли ровными рядами кроватки, в которых лежали совсем маленькие ребятишки. Они стреляли по сторонам озорными глазками и внимательно слушали сказку про добрую фею и злого волка. Её рассказывала та, с длинными ресницами. Женщина, не переставая говорить, приложила палец к пухлым губам, призывая гостя к тишине.

Абдулла вернулся на кухню и только тут заметил, что почти весь стол был накрыт большим куском чистой материи. Под ним угадывались предметы. Визирь приподнял край покрывала и сразу всё понял. Загадка медовых булочек благополучно разрешилась. На столе стояли неглубокие глиняные тарелки, а на них по две булочки и кружка свежего молока.

— Дети проснутся, а для них уже готово угощение, — раздался сзади знакомый голос. — Вы не хотите попробовать?..

Если бы Абдулла умирал с голода, то всё равно не смог бы проглотить и кусочка, до того его поразило увиденное.

— Зачем всё это? Я не могу понять…

— Это ни что иное, как интернат. Он помогает высвободить множество рабочих рук. Люди трудятся на полях, в мастерских, на рудниках и не болеют душой за детвору. Ребята находятся под присмотром до вечера, а потом уходят домой. Они всегда сытые, одетые, обутые. Родители этим очень довольны.

Неожиданно Абдулла вспомнил Кангенд, где с рассвета до заката десятки полуголых, голодных, оборванных детей носились стайками по улицам, глазели на ссоры, копошились в пыли, дрались, воровали, визжали, кидались в прохожих верблюжьим навозом. А здесь… визирь извинился и поспешил домой. Теперь многое представлялось ему в ином свете.

Ближе к вечеру Абдулла вновь появился в Доме. Руководитель ждал, оживлённо беседуя о чём-то с Ли Фу. На этот раз гость не стал отказываться от угощения и отдал должное жареному ягнёнку и странным, сочным плодам под названием помидоры.

Вилли решил не тратить времени на разговоры и разъяснения. Они вышли во двор, вскочили на коней и в сопровождении охраны тронулись в путь. Всю дорогу молчали. Руководитель хмурый и сосредоточенный думал о чём-то своём, совершенно не обращая внимания на все попытки визиря завязать разговор. Быстро темнело. Стало свежо. Сытые кони всхрапывали и норовили перейти в галоп. В пути ничего интересного не произошло. Только в один из моментов Абдулле показалось, будто над ними, с тихим шипением пролетело нечто чёрное и большое. Он испуганно вскинул голову, но так ничего и не увидел.

Наконец отряд прибыл на место. Охрана расположилась лагерем на вершине небольшого холма, а Руководитель с визирем пробрались в заросли акации, которые росли всего в полукилометре от городского вала. В Кангенде царила полная тишина, лишь изредка нарушаемая собачьим лаем и гортанными криками стражи. На крошечном пятачке, вырубленном в центре зарослей, ожидал Первый Помощник. Он сидел на земле, а рядом с ним поблёскивали в свете Луны пять странных предметов. Робот зажёг свечу, вставленную в излучатель и Руководитель принялся объяснять собравшимся дальнейший план действий.

— Обратите внимание, — говорил он в полголоса, — вот эти штуки и есть боевые устройства посредством которых мы сокрушим врага. Для успешного проведения операции нам надлежит поступить следующим образом. Для начала отведи люрминсов на исходную позицию, а я займусь визирем.

Робот извлёк из кармана пять квадратиков, прилепил к голове и закрыл глаза. Таинственные воины ожили и с тихим шелестом скрылись в темноте.

— А теперь слушай меня внимательно, — обратился Вилли к Абдулле. — С нашими друзьями шутки плохи. Ты обязан сделать следующее: напрягись и вспомни облик всех заговорщиков. Когда люрминсы будут готовы, мы всего на минуту передадим тебе четыре блока управления. Пятый останется у нас на тот случай, если ты решишь предать. Едва мы только почувствуем, я повторяю — только почувствуем неладное, то без колебаний убьём тебя. Не шути со своей жизнью. Наши солдаты запомнят свои цели. После этого мы оставим тебе одного, а остальных возьмем на себя. Люрминсы — страшная, абсолютно управляемая сила. Поэтому не позволяй себе никаких вольностей. Я требую полного повиновения!

— Ребята у стены. Они ждут… — сообщил Али.

— Ложись на землю, визирь и не рыпайся. Тебе пока ничего не угрожает. Вспоминай врага, имена, приметы, где кто живёт. Ну, с богом!..

Робот отлепил четыре квадратика с головы и прилепил их на Абдуллу. Визирь странно вздохнул и закрыл глаза. Прошло около двух минут. Первый Помощник снял блоки управления. После них на коже остались глубокие вмятины. Абдулла сел и испуганно произнёс:

— Понимаете, я как бы стал ими. Я видел их глазами. Меня наполняло небывалое ощущение силы, радости, безграничных возможностей и жажды убивать, убивать всех подряд, без разбора крушить врага налево и направо!

— Теперь ты понимаешь истоки нашей осторожности?..

— Если носить эти блоки постоянно, то неминуемо сделаешься такими же, как они — холодными и безжалостными убийцами. Страшная сила — ваши воины. Они пожирают волю, пытаются управлять тобой. Я чувствовал, ещё немного и превращусь в чудовище!

— Просто их было слишком много. С одним гораздо проще и интересней работать. Всё! Прекратили разговоры. Али займётся пленниками, а мы проберёмся во дворец. Как только ликвидируем главных зачинщиков, сразу выведем люрминсов из города и под их защитой вернёмся в тронную залу. А вот блок управления заберём. Не обессудь, визирь! Дальше будешь разбираться сам.

С этими словами робот протянул Абдулле один квадратик. Визирь снова лёг на землю…

Он вдруг оказался перед невысокой каменной насыпью, которая охватывала поселение со всех сторон. Его четыре верных друга ждали. Чувство небывалой гордости наполнило визиря. С такими товарищами он был готов сдвинуть горы. Абдулла совершенно бесшумно пробрался на городскую территорию. Двое тотчас уползли к дворцовым подвалам, где томились узники. Скоро они будут свободны. В этом не было никаких сомнений. Визирь двинулся дальше. У входа дремала стража. В Абдулле вскипела ярость, но он подавил её, расплющился, протёк под дверью и попал в широкий проход, освещаемый неверным светом единственного масляного светильника. Первая дверь налево — покои начальника дворцовой стражи. Визирь плотной струйкой просочился сквозь замочную скважину и, захлёбываясь небывалой радостью, убил изменника всего одним прикосновением. У того мгновенно выгорели все внутренности. Затем Абдулла вернулся в коридор. Его друзья ушли вперёд. Они знали своё дело. Всего за два часа троица обшарила дворец и тихо, без лишнего шума, будто хорёк кур, передушила заговорщиков. Пора было возвращаться. Визирь поднялся на крышу, сделался плоским и полетел! Он упивался свободой, кувыркался в воздухе и….вдруг блеснула вспышка, всё тело пронизала боль, и он пришёл в себя. В первые мгновения он не понял, где находится, и испуганно озирался по сторонам. Куда подевались: радость, сила, чувство абсолютной власти над всем миром, дивные краски, чарующие звуки, верные товарищи?

— Тебе что — жить надоело? — раздался злобный голос Руководителя. — Ты куда, сволочь, собрался лететь? Я предупреждал! Моли своего бога, что не со зла сделал так, а то бы уже валялся с простреленной головой!

— Я не хотел…я не нарочно, — лопотал Абдулла, не в силах отвести взгляд от робота, который смотрел на него пустыми глазами убийцы. — Поверьте, так получилось само собой, получилось…так…

— Ладно, не хлюпай носом. Помни, тебя ждёт трон, величие и раболепное отношение подданных! Правитель не имеет права выглядеть как обделавшийся котёнок. Возьми себя в руки. Выше голову. Мы уже победили! И помни! Никому ни звука, ни писка комариного! Иначе за тобой придут те, чьи возможности ты только что познал!

Визирь спотыкался, недоумённо оглядывался и ничего не соображал. Его окружал незнакомый серый мир. Он пугал. Абдулла непрерывно шептал молитвы, и вдруг ему стало дурно. На него напала неудержимая рвота. И только после того, как желудок очистился, он немного оклемался, хоть и продолжал время от времени спотыкаться. А вот в голове у визиря продолжал стоять полнейший тарарам. Мысли перепутались совершенно. Весь его жизненный опыт вступил в неразрешимое противоречие с сегодняшним днём. И виной тому был Руководитель! Он доконал несчастного. Абдулла узнал, чем располагает глава Города, познал на собственной шкуре невероятную мощь непобедимых воинов и видел Первого Помощника на странном приспособлении, которое в одиночку уничтожило погоню. В итоге получалась прескверная вещь. Руководитель единолично располагал силой, о которой никто не смел даже мечтать, был способен всяких усилий придти в Кангенд и забрать его себе. Он мог объявить себя кем, только заблагорассудится. Но, и это более всего смущало визиря, даже не пытался угрожать иноверцам. Мало того, Руководитель даже своих личных врагов, пытавшихся злоумышлять против него, не наказал. Он не стал их казнить, пытать, предавать осмеянию, преследовать членов их семей, а просто отпустил на все четыре стороны! Абдулла побывал в Городе и по достоинству оценил изменения, происшедшие за время, прошедшее с момента отделения колонии Мусы и по сегодняшний день. Перемены произошли разительные. А самое главное — нигде не ощущалось ни намёка на диктат, унижение слабых. Тогда, что мешало Руководителю стать единоличным правителем всех поселений? На этот вопрос у визиря ответа не было. Он терялся в догадках и не хотел даже себе признаться, что впервые в жизни встретил человека, не заботящегося о личном благополучии и бескорыстно ведущего людей к счастливой жизни. А они при этом ещё ухитрялись сопротивляться, упираться ногами и руками, кусаться и царапаться! Да, здесь было от чего пойти голове кругом!

Стража мирно дремала на своих местах и не заметила, как компания в сопровождении трёх люрминсов проследовала во дворец. Там уже собрались все, кого пленил проклятый падишах, а он сам стоял на коленях перед троном в разорванной ночной рубашке, растрёпанный, весь в ссадинах и кровоподтёках, с разбитыми губами, сброшенный с вершин величия в бездну позора, влачащийся в пыли…

Визирь, под радостный шёпот друзей, твёрдым шагом пересёк зал и уверенно сел на трон. Тут же из тёмного угла вынырнул согбенный от усердия писец, проворно выхватил из сумки лист бумаги, перо, чернильницу и изготовился запечатлеть мудрые слова нового правителя. Абдулла встал и в полной тишине произнёс:

— Я, Абдулла аль Шиизи, объявляю себя приемником покойного эмира Мусы аль Шаддаха. С этой минуты все будут подчиняться мне безропотно и беспрекословно выполнять любое моё распоряжение. Все изменники жестоко наказаны за вероломное убийство нашего любимого правителя. Никому не удалось избежать возмездия.

С этими словами он сел. Все присутствующие по одному подходили к новому эмиру и целовали руку в знак преданности. Вилли незаметно вдоль стены обошёл зал, неслышно подкрался к Абдулле и шепнул прямо в ухо:

— Мы уходим. Не будем мешать. Наводи порядок. Буду ждать в гости, если не передумаешь. Нам пора. С падишахом решай сам…

Друзья покинули Кангенд. Руководитель уехал с охраной, а робот умчался на истребителе.

По дороге домой на Вилли вновь напали сомнения. Абдулла вкусил запретный плод, осознал силу биомассы. От него можно ждать сюрпризов, с другой стороны новые знания удержат его от открытого выступления, и неминуемо подтолкнут на воссоединение с Городом. А значит, новых заговоров не избежать. Необходимо надёжно спрятать, а ещё лучше — уничтожить люрминсов. Рассчитывать на свои силы надёжней. Жизнь — большая лотерея! Неизвестно когда, а главное кому выпадет счастливый билет. Никто не в силах предугадать, что произойдёт с нами через год, месяц, час. Поэтому уже завтра слепой случай может подарить первому попавшемуся проходимцу козырного туза. Обладание хищной биомассой даст неоспоримое преимущество её владельцу над всеми вместе взятыми воинами. Неравнозначное распределение сил, пугающий дисбаланс…

После краткого отдыха Руководитель призвал к себе Первого Помощника и Ли Фу. Гармаш куда-то запропастился, наверное, опять сидел на пасеке и жрал ложками мёд. Пришлось посылать охранника. Когда старик прибыл, Лабер отдал распоряжения по текущим делам, поинтересовался о сроках отправки очередной геологической партии, попросил передать Хайме, чтобы тот продолжал подготовку к обороне Города, затем вместе с роботом вылетел на испытания.

Они выбрали каменистое плато почти в тысяче километрах от Города. Люрминса отогнали подальше от истребителя и принялись за дело. Вначале блок пытались разбить молотком, затем булыжником. Рубили топором. Блок оставался неуязвимым, да и люрминс вёл себя спокойно и никак не реагировал на действия людей. Тогда Али предложил заморозить блок. Гриз остался на плато, а робот вылетел в холодные края. Вилли должен был наблюдать за реакцией подопытного. Около часа ничего не происходило. Неожиданно люрминс почернел, принялся дёргаться в разные стороны, будто не знал куда бежать, а потом открыл беспорядочную стрельбу. Чем больше он изрыгал молний, тем меньше становился в объёме. Сгусток таял на глазах. Всего за полчаса он ужался до размеров футбольного мяча, затем покрылся трещинами и наконец растёкся, распространяя вокруг ужасное зловонье. Вот и конец непобедимому воину, злорадно подумал Вилли. Вскоре прибыл Первый Помощник. Он вкратце рассказал, как заморозил блок, и тот разлетелся на мелкие кусочки от первого же удара.

— Давай, прямо сейчас угробим остальных. Зачем тянуть? Раз, два — и всё готово! Будем каждый день вывозить по одному десятку — управимся всего за неделю…

— Я бы на твоём месте оставил парочку на всякий случай. Мало ли что произойдёт. Тогда люрминсы окажутся как нельзя кстати. Хотя после здравого размышления нам хватит и истребителя, — ответил спокойно Али, хоть у него всё чесалось и зуделось. Он был на удивление нетерпеливым роботом.

Экспериментаторы вернулись в Дальний посёлок, предупредили Ли Фу, что ещё будут отсутствовать некоторое время и полетели к тайнику.

Вилли с натугой отвалил огромный камень, просунул руку в образовавшуюся щель и пошарил в небольшом углублении. Коробка с блоками управления исчезла…