— Я не мог представить себе даже на миг, что станции — накопители ав-томатические, — сказал Лабер.

— Тебя что-то смущает?

— Не знаю. Мне в последнее время вообще не по себе. Зачем он так по-ступил? У меня душа болит, лучше бы я так сделал.

— Легче, не значит лучше, — философски заметил Джек.

Беглецы находились на третьей станции. Первые две, опасаясь погони, они взорвали. Друзья решили не задерживаться на каждом перевалочном пункте, а тратить времени ровно столько, сколько требуется для дозаправки и подготовки к взрыву очередного космического яма. Это диктовалось простыми и очевидными соображениями. В распоряжении неприятеля находились ещё три трассы, по которым группы захвата могли начать движение навстречу угнанному кораблю. На борту звездолёта начисто отсутствовали дыхательные смеси и продукты питания. Имеющиеся, даже после преобразования, могли со временем вызвать нежелательные побочные явления с непредсказуемыми последствиями. Именно поэтому супер всё время порывался погрузить друга в анабиоз, но всякий раз получал категорический отказ.

Друзьям сыграла на руку чрезмерная загруженность космопортов возле Земли. По этой причине райберы временно прекратили движение по двум трассам из четырёх. Одной из них воспользовались беглецы. В ином случае они бы непременно пересеклись с кораблями противника, идущими навстречу. Тогда могли возникнуть большие проблемы…

По прибытии на очередную станцию робот тщательно изучал данные управляющих компьютеров, в надежде обнаружить координаты Третьей Силы. Увы, все его усилия пока не давали положительного результата.

Вилли, практически, остался не у дел и мог целиком и полностью предаваться грусти и воспоминаниям. Из глубин памяти всплыл разговор с эктами о биороботах, и почему их так долго делают. Тогда Лабер подумал, будто над ним немножко подшутили, а действительность оказалась просто непостижимой для понимания. Какими неведомыми путями Первой Силе удалось вложить разум в бесформенную груду биомассы, и сделать так, что она стала способной мыслить, чувствовать подобно человеку? Сколько лет ушло на исследования и разработку искусственного организма? Какие ошибки были допущены в процессе невероятно сложных работ? И вот на свет появилось то, к чему стремились многие поколения учёных. Они по-родили на свет существо, умеющее принимать ответственные решения, уважающее окружающих, снабжённое добрым сердцем и способностью идти на верную смерть ради спасения других. Наделили его спокойствием, небольшим сарказмом, лёгким чувством юмора, лишили зависти, злости, подлости. Гриз мог поклясться чем угодно — Лоу пожертвовал собой не потому, что так требовала сложная программа, заложенная в него от рождения. Это было бы слишком просто. Нет! Он провёл с роботом много времени и был твёрдо уверен — поступком его друга руководило чувство, эмоция, понимание необходимости подобного шага. Если обобщить все сведения и умозаключения, то получалась невероятная штука — экты создали идеального человека! Лоу ни разу, ни в чём не упрекнул его, не сделал замечания, не высмеял, не посмотрел свысока. Добрый, хороший друг, надёжный товарищ, а не ехидна, утыканная ядовитыми иглами, и всё время ищущая выгоды для себя, и считающаяся исключительно со своими желаниями. Вот почему с роботом было так легко и просто. Лабер всю жизнь мечтал иметь такого напарника и просто близкого друга. И это случилось, незаметно, без помпы и торжественных речей, органично, естественно. И вдруг произошла преинтереснейшая штука. Гриз оказался не готовым в полной мере, с открытым сердцем, принять щедрый дар. А всё потому, что его предложил робот. Странное создание, современный Франкенштейн, смонтированный из кусков биомассы, немножко ущербное, чуть-чуть не полноценное существо. Стереотипы наложили свой отпечаток на их отношения. Постепенно, с большим скрипом, у Вилли менялось отношение к роботу, но полностью преодолеть барьер личной серости, вот так, с первого раза, не смог. Лоу чувствовал это и не торопил события, предоставив Гризу самому дойти до истины. Сегодня Лабер достиг её, но, увы, поздно. Хотя почему поздно? Капризная судьба подарила ему ещё одного надёжного товарища, странное порождение невероятного гения эктов — Джека! Интересно, за кого он принимает меня, думал Гриз? А за кого бы принимал он сам, предположим, синантропа? Как бы к нему относился? Свысока, с долей превосходства, снисходительного покровительства, или, как супер к нему: ровно, с лёгким юмором, доверительно, будто к равному! Вот влип! Со всех сторон получается, что он ещё не дорос до своих друзей, а они, не обращая внимания на его переживания, делали дело и делили с ним последний кусок хлеба.

А вдруг цель провируса — создание цивилизации биороботов? Зачем ему такие бестолочи, тупицы и дремучие идиоты, как мы. К чему ему допотопные неучи, движимые первобытными инстинктами, не способные видеть дальше собственного носа, не ставящие ни в грош чужую жизнь, воображающие себя венцом творения? Смешно… И смех этот сквозь кровавые слёзы. Слёзы разочарования и боли, непонимания и бессилия, горечи безвременных утрат и бескрайнего унижения меньшинством большинства, которого земляне добивались всеми доступными средствами и методами. Возродись сегодня Земля, восстань из пепла население, чем оно займутся в первую очередь? Вначале с азартом примется делить власть, затем лихорадочно начнёт строгать оружие, а затем сделает акцент на усмирении всех, до кого сможет дотянуться и всё снова встанет на круги своя. Проклятое время, проклятая алчность, проклятая выгода, проклятая жизнь. И ощущение полного бессилия и невозможности изменить что-либо, абсолютная безысходность и космическая пустота в сердце.

Станция — накопитель представляла собой сложное устройство, способное собирать, аккумулировать и преобразовывать все виды энергии, начиная от световой и заканчивая плотностью потока времени. Неуклюжее нагромождение сфер, кубов с грандиозной сетью уловителей, отдалённо напоминающих паутину, внушало невольное восхищение. Каждая последующая станция в точности повторяла предыдущую. Лишь на девятой их ждала удача. Именно с неё уходили носители для ведения боевых действий с Третьей Силой. Джек изменил программу. Вилли заминировал станцию. Таким образом, все пути к отступлению оказались отрезанными. Никто уже не сможет вернуться назад.

Наконец друзья достигли цели своего путешествия. Звездолёт висел в пустоте. Никто не знал куда двигаться. Тогда Вилли включил передатчик на полную мощность и начал вещание:

— Говорит Вилли Лабер. Говорит Вилли Лабер. Я вызываю Джона. Джон, отзовись, это я — Гриз!

— Достаточно, — сказал робот. — Включаю запись на непрерывный повтор и ввожу режим ожидания. Когда придёт ответ, узнаем сразу…

В томительном ожидании прошло восемнадцать часов, как вдруг…

— Гриз, я Джон, ответь мне, — прозвучало в рубке.

Лабер едва не вывалился из кресла. У Джека все глаза сбежались в кучу. Вилли включил вызов.

— Джон, это Гриз. Я слышу тебя. Хорошо, что ты ответил так быстро, а то у нас, право, заканчиваются: вода, пища, дыхательные смеси.

— Мы вас видим. Скоро будем рядом, и если ты не докажешь, что ты тот, за кого себя выдаёшь, то я за твою жизнь не дам и гроша ломаного. Понял, Гриз, или как тебя там…

— Я их тоже вижу, — сообщил супер. — Они достаточно далеко, но всё равно нам не уйти. Так что давай, приводи веские доказательства, если они у тебя имеются, ну, и всё такое…

— Джон…

— Да, друг мой. Я к твоим услугам.

— Кто ещё слушает нас?

— У меня ни от кого нет секретов…

— Сделай так, чтобы мы могли поговорить без свидетелей.

— К чему подобная секретность?

— Подумай хорошенько, всё ли должны знать твои соплеменники?

Некоторое время в эфире висела напряжённая тишина.

— Даю тебе десять секунд. Извини. Большего не могу…

— Ты хотел написать второй том Книги…

Молчание. Лабер ждал. Ждал Джек. Дракон ждал, хоть и сидел в кислородном контейнере.

— Рад снова слышать тебя, — наконец раздался голос Джона. — Какими судьбами? Ты не один?

— Со мной суперробот по имени Джек и сиамский кот Дракон. Я на пассажирском звездолёте.

— Значит мы сможем передвигаться в пространстве подобно райберам?

— Обязательно…

— Мы не станем подниматься на борт. Следуйте за нами. Встретимся позже. До скорого…

Связь выключилась. Джек развернул корабль и двинулся вдогонку, за уходящими штурмовиками.

Звездолёт причалил к недавно смонтированной орбитальной станции. Её построили для облегчения координирования боевых действий. Одновременно она являлась портом для мелких транспортных кораблей, правительственных челноков, исследовательских шатлов.

Не успели установить переходной кессон, как Гриз оказался в объятьях Джона. Вилли даже не ожидал, что может так соскучиться по кому-либо. Он едва не всплакнул. То же самое можно было сказать о Джоне. Супер тактично стоял в стороне и лицемерно ковырял передней левой присоской пол. Приведённый в чувство Дракон подозрительно принюхивался, приглядывался, но агрессивности не проявлял. Он чутко реагировал на все настроения хозяина, и раз тот не сердился на окружающих, значит, вокруг находились друзья.

Вилли и Джон были сильными людьми и быстро взяли себя в руки. Они прекрасно помнили, кем являлся Гриз для Третьей Силы. Прибывших торжественно проводили в удобную каюту, накормили. Первым делом, по настоятельному требованию супера, Лабера и кота подвергли тщательному медицинскому осмотру. В крови обоих обнаружили множество токсинов, способных дестабилизировать работу сердца, печени, почек и других внутренних органов. Пришлось в срочном порядке пропускать её через каскад фильтров. Джек крутился рядом и пытался помочь советом. После длительных и весьма утомительных процедур, троица навалилась на съестное, поставив перед собой задачу истребить всё запасы провизии на станции, а затем… Лабер залез под душ. Он фыркал, кряхтел, стонал от наслаждения, с остервенением сдирая многонедельную грязь. Джек с огромным трудом вытащил товарища из-под благостной струи и сам уже было нацелился в душевую, как туда просочился…Дракон. Он, правда, не стал долго пле-скаться и просить, чтобы ему потёрли спинку, вышел, напитавшись водой словно губка, и, оставляя за собой мокрую дорожку, взгромоздился на чистую постель, в самый центр белоснежной подушки. Однако угнездиться там не успел. Его схватили, завёрнули в огромное мохнатое полотенце и вытерли насухо самым тщательным образом. Из полотенца кот выбрался хмурым: шерсть торчком во все стороны, усы слиплись, хвост — тонкая верёвочка. Он укусил хозяина и со свойственным ему упорством залез на кровать.

Вскоре компания чистая, умиротворённая чинно сидела за столом и пила ароматный напиток, окрещённый когда-то чаем. Кот демонстративно ел мясо, искоса посматривал не водохлёбов, ухмылялся в усы и время от времени с наслаждением лакал из большой кружки.

Когда гости отдохнули, их навестил Джон. Он, как всегда, пришёл один. Некоторое время сидели молча.

— Ты сильно изменился, друг мой, — наконец заговорил Джон. — Тебя специально морили голодом? Одна кожа да кости…

— Нам пришлось туго. Есть приходилось периодически и в основном всякую гадость. Так получилось…

— Не переживай. Мы вас откормим.

— Вы на это мастера.

— У меня такое ощущение, что в этот раз вы к нам надолго, — сменил тему Джон. — Мне очень не хочется ошибиться.

— Пожалуй, навсегда, — грустно сказал Лабер.

— А ты, Джек? — повернулся Координатор к роботу.

— Честь имею, — склонил голову супер.

— Если бы не он, нам вряд ли удалось свидеться, — вздохнул Гриз.

Джон присел на краешек кровати и неуверенно погладил кота. Дракон приоткрыл один глаз и довольно заурчал, одновременно раздражённо подёргивая кончиком хвоста. Джон ещё несколько раз провёл рукой по бежевой шубке и пересел в кресло.

— Я думаю — тебе есть что рассказать, — обратился он к Лаберу. — В твоих глазах появилась пустота и обречённость. Не пугай меня, облегчи душу…

— Скажи, друг мой, всё происходящее в каюте не записывается?

— Нет, можешь не опасаться. — Джон спохватился. — Неужели всё так плохо?

— Слушай и решай сам…

Четыре часа длился рассказ. Ничто не прерывало его течение. Спокойно, без взрывов эмоций, вёл повествование Вилли. Всё перегорело и уже не причиняло большой боли. Происшедшее казалось страшным сном, случившимся с кем-то другим, в ином мире, за миллион световых лет отсюда.

Четыре часа молчал Джон. Ни реплик, ни замечаний, ни хватания за голову. Неестественное понимание. Но оно пугало больше, чем бурная реакция. Временами казалось, будто Джон знал всё заранее и рассказ Гриза просто подтвердил его самые худшие опасения.

Четыре часа супер не двигался наподобие истукана. Ни единый мускул не дрогнул на его странной, цилиндрической физиономии, ни разу не мигнули круглые, неопределённого цвета, глаза. Никакой реакции.

Четыре часа Дракон, будто приклеенный лежал на кровати, и только одно ухо, напряжённое и внимательное, подрагивало в такт повествова-нию.

После окончания горестного рассказа в комнате повисла обречённая тишина. Затем Джон встал, прошёлся по мягкому ковру, остановился напротив Лабера и произнёс глухим, незнакомым голосом:

— Милый Вилли, во имя нашей дружбы, во имя всего святого — умоляю, заклинаю никому, никогда, ни намёком, ни полусловом, ни взглядом, не говори о гибели Светлого Мира. Уважаемого Джека прошу о том же…

— Джон, правда, всё равно выплывет. Теперь у вас есть двигатели скольжения и рано или поздно вы достигнете Земли. Что будет тогда?

— Извините, мне необходимо подумать. Простите, я удаляюсь…

Джон направился к двери.

— Ты не рассказал, что произошло в моё отсутствие, — остановил его Вилли.

— Потом, всё потом. Чуть позже… — он вышел.

— Наверняка его хватит удар, — констатировал робот. — Не нужно было вот так, в лоб вываливать правду. Безжалостный ты всё-таки…

— Джон умный человек. С ним не надо притворяться. Он обязан знать всё, как есть.

— А кто он такой?

— Высокопоставленный религиозный деятель…

— Знаешь что. Раньше было как-то некогда… расскажи о мире двух планет.

Гриз вкратце поведал о прошлом визите, выделив лишь основные мо-менты, которые имели важное значение.

— Значит вот как дела обстоят на самом деле, — размахивая передними конечностями, сказал супер. — Тогда Джон прав. Ты привёз страшную весть. Кто мы такие, чтобы разрушать их мир, заблуждения и веру! Придётся молчать в тряпочку. Иного выхода нет.

— Джону понадобится поддержка…

— Поясни мне ещё одно, — попросил робот. — Что там ещё за история с какой-то Священной Книгой?

Лабер рассказал.

— До чего трагично, интересно, захватывающе, — восхитился супер. — Прямо как в жизни.

Двое суток отсутствовал Джон. Вилли начал беспокоиться. Может действительно не стоило вот так сразу рассказывать о катастрофе. У Координатора могли не выдержать нервы. С другой стороны лгать другу или играть с ним в кошки — мышки не имело смысла, и было крайне не порядочно. Правда должна была быть озвучена, какой бы горькой она ни была.

Джек, томимый бездельем, слонялся по станции, ни во что не ввязывался, вёл себя на удивление корректно, разговаривал исключительно на отвлечённые темы, искусно уворачивался от каверзных вопросов и часами пропадал на смотровой площадке. Супер грустил по Лоу, собакам, хоть и не признавался в этом другу. Что он думал при этом — не знал никто, но печальный вид робота говорил о том, что думы его были невеселы и тоскливы.

Лабер не трогал товарища, так как сам находился не в лучшем состоя-нии. Ему везде мерещились Доки и Боки. Они выглядывали отовсюду, где-то весело лаяли и гонялись наперегонки с Лоу. Гриз тайно даже всплакнул пару раз, до того ему было жалко собак и робота.

Дракон наоборот приобрёл уверенность. Он царственно вышагивал по коридорам, не обращая ни на кого внимания, точил когти где вздумается и метил, не взирая на протесты сервороботов, новую территорию. Трёхразовое усиленное питание воспринимал как должное и всякий раз, наступив могучей лапой на миску, нагло требовал добавки.

Гостей не отпускали со станции под различными благовидными предлогами, да они особо и не настаивали…

Джон появился на третий день. Осунувшийся, с кругами под глазами, но по-прежнему энергичный и невозмутимый. Он прямо с порога заявил — гостю придётся показаться на людях, дабы укрепить веру в их сердцах. Впереди ждала неизвестность. Поэтому общество обязано быть сплочённым как никогда. Население жаждало лицезреть героя, который в своё время смог придать борьбе новое звучание, вдохнул надежду в сердца, уже почти готовые разувериться. Правда, пояснил Джон, с нежностью почёсывая горло Дракону, на этот раз путешествие займёт не очень много времени. На это существовали свои причины. Лабер понял — от поездки ему не отвертеться. Координатор присел на стул и тихо сказал:

— Прежде чем мы отправимся в путь, ты должен знать, что произошло здесь за время твоего отсутствия, — он недобро прищурился, потянулся, минутку помолчал, словно не знал с чего начать. У Лабера защемило сердце от нехороших предчувствий. — Ты ушёл во время, — наконец нарушил тягостное молчание Джон. — Вторая Сила решила больше не церемониться с нами и пустила в дело люрминсов. Тысячи, десятки тысяч!.. Их выбрасывали в пространство постоянно, будто из бездонной бочки. Они затмили звёзды и шли вал за валом, не давая передышки, времени сорганизоваться и обдумать ситуацию. Мы в панике отступали: сумбурно, бестолково, не эффективно, находясь в ужасе от сознания собственного бессилия. Мир двух планет не скатился в бездну небытия в первые же часы нападения, только благодаря минному облаку, принявшему на себя первый, самый страшный удар. Всего за три дня мы исчерпали весь минный арсенал, включая склады, находящиеся на консервации. Неизбежно стали оголяться отдельные участки фронта. Заводы работали на пределе своих возможностей, но так и не смогли заткнуть все бреши в обороне! Словно вода сквозь промоины во льду, люрминсы хлынули на планеты, где произвели невероятные опустошения, сметая всё на своём пути. Люрминсовый сель!..

Пилоты не выходили из-за рычагов боевых машин. Некоторые из них сходили с ума, единицы умирали от перенапряжения, но никто не роптал — на карту было поставлено всё, чем мы дорожили, что было создано ценой неимоверных усилий и невосполнимых утрат.

И в тот роковой миг, когда мы балансировали на грани жизни и смерти, Главный Стратег вспомнил, чему учил нас ты, и вдруг долгожданная уверенность и спокойствие снизошли на нас. Командование поняло очевидное — необходимо в срочном порядке обратить внимание на противника, когда он находится в космосе. Там биомасса не могла стрелять разрядами. Это давало определённые преимущества. Постепенно мы приноровились к ситуации и дела пошли на поправку. Где-то на горизонте забрезжил день победы, но Вторая Сила не дремала. Она немедленно придала неисчислимым стадам хищных слизней солидное охранение из штурмовиков и кораблей-невидимок. Подобные действия многократно затруднили уничтожение основных сил райберов.

Дальше было ещё хуже. В люрминсов стали вживлять ампулы с какой-то гадостью, которая становилась смертельно опасной в атмосферах наших планет для всего живого. Эдакие почти прозрачные червячки, длиной около десяти сантиметров. Мы их пытались уничтожать, но вскоре поняли, что именно на это рассчитывал враг, так как стоило повредить нежную оболочку страшного существа, как содержимое выливалось и из капелек немедленно вырастали тысячи новых. Таким образом в результате наших не продуманных действий смертельные организмы размножились лавинообразно. Невероятно, но факт — мы сами вырыли себе могилу.

Действовали червяки до смешного просто. Стоило одному только кос-нуться человека и уже ничто не могло его спасти. Учёные провели краткое исследование и выяснили следующее: червяки оказались сплошь покрытыми стрекательными клетками, в которых содержался коктейль из десятков сильнейших вирусов и бактерий, от которого не существовало противоядия. После попадания в организм, маленькие убийцы начинали свою разрушительную работу. Самые крепкие мужчины выдерживали не более трёх суток, и умирали в страшных мучениях. Женщины и дети погибали за десять часов от множественных внутренних кровотечений, благодаря чему население одной планеты оказалось уничтоженным всего за полторы недели.

Мы предприняли поистине титанические усилия по спасению второй планеты. Были задействованы все ресурсы. Параллельно женщины заня-лись изготовлением лёгких костюмов из плотной ткани. Они надёжно за-щищали от смертельной опасности, но к сожалению их невозможно было одеть на домашних животных.

Вскоре, нам прошлось почти полностью перейти на искусственную пищу. Морепродукты какое-то время вносили приятное разнообразие в меню, но вскоре червяки добрались и до них.

Печаль опустилась на наш мир. У нас не было ни сил ни времени оплакивать павших, необходимо было позаботиться о живых, да и люрминсы не позволяли расслабиться. Мы бились с ними на последнем издыхании, и даже неисправимые оптимисты понимали — конец близок, слишком близок, и никакие сверхусилия не могли переломить ход событий и изменить ситуацию в нашу пользу. Как вдруг, около двух недель назад нашествие прекратилось — резко, необъяснимо, пугающе. Люрминсы и боевые аппараты исчезли, будто в воду канули. На нас обрушилось затишье. Однако мы не потеряли голову от страха и попробовали восстановить минное облако. Не удалось. Слишком многого не хватало…

Уцелевшее население затаилось в ожидании новых, ещё более тяжких ужасов. Я с Главным Стратегом в срочном порядке провёл реорганизацию космического флота, пересчитал оставшиеся на ходу боевые корабли, составили списки пилотов и командного состава, а затем распорядился провести срочную перепись населения. Требовалось выяснить, кто уцелел, какими человеческими ресурсами мы располагаем на данный момент. Ко всему прочему большинство заводов простаивало из-за нехватки квалифицированных рабочих. И так везде, куда ни сунься. Нас попросту раздавили. Наше общество агонизировало. У многих опустились руки от безысходности. Давно забытый страх проснулся в душах.

С огромным трудом Главному Стратегу удалось восстановить патрулирование в две смены. На большее не хватило силёнок. Я волевым решением остановил все работы на планете и открыл курсы ускоренного обучения необходимым профессиям. Никакие возражения в расчёт не принимались. К станку должны были встать даже научные работники, кроме некоторых крупных специалистов. И вдруг мы перехватили твой сигнал. Естественно, его посчитали провокацией, своеобразной увертюрой к ещё более тяжким испытаниям. Положение наше более чем отчаянное, — закончил скорбное повествование Джон. — Я бы даже сказал, катастрофическое: не достаёт работников во всех отраслях промышленности, солдат, пилотов, боевых машин, продуктов питания. У нас тотальные нехватки повсюду, куда не сунься. Ещё немного — и мы бы сдались, но тут появился ты и снова вдохнул смысл в нашу жизнь, борьбу, будущее…

— Не паникуйте, всё поправимо, — сказал Гриз.

— Мы вначале тоже так думали и даже подсчитали за какое время сможем восстановить экономику и довести военный потенциал до первоначального уровня. Однако посланцы райберов внесли существенные коррективы в наши планы и расставили все точки над «и». Червяки принялись увеличиваться в размерах. Их рост происходил за счёт активного поглощения кислорода из атмосферы. Так, зимой гниющие водоросли вызывают замор в водоёмах. В скором времени планета превратится в огромную душегубку.

— Сколько времени нам осталось? — мрачно поинтересовался Джек.

— Точного ответа на этот вопрос не существует. Данных мало. Мы не в состоянии спрогнозировать поведение червяков. Лично я думаю — не более трёх лет. В любом случае эвакуация неизбежна. Нам требуется бросить все силы на постройку мощного флота, сборку двигателей скольжения, синтезаторов питания, утилизаторов отходов жизнедеятельности, сооружение станций — накопителей. Мы обязаны вернуться на свою прародину и выбить оттуда ненавистного врага, во что бы то ни стало! Даже ценой гибели всех от мала, до велика! А пока собирайся. Нам пора в дорогу. Скрепи сердце. Тебе предстоит увидеть много страшного. Будь готов к неприятному зрелищу. Даже меня всякий раз бросает в дрожь при виде… — Координатор махнул рукой, — приготовься пройти через кошмар!

Гризу выдали защитный костюм, усадили в шатл и увезли на планету.

Увиденное на поверхности подтвердило самые худшие опасения. От двух третей заводов остались только руины. Основная масса городов оказалась стёртой с лица земли. Гризу уже приходилось видеть подобные пейзажи. Во время службы в армии ему доводилось любоваться «прелестями войны». У оставшихся в живых, не было времени и возможности восстановить разорённые поселения. Несчастные ютились в диких времянках, сооружённых из чего попало. Некоторые выкопали землянки. Все без исключения жилища были соединены между собой системой крытых переходов и примитивных шлюзов, для выхода наружу.

Люди жили впроголодь. Много детей гибло от отсутствия полноценного питания, витаминов и достойного медицинского обслуживания. Дистрофия, рахиты, цинга — стали обычным явлением.

Взрослое население занималось производством продуктов питания. Создавалась сложная система изолированных помещений, в которых содержали домашних животных. Подростки следили, чтобы не один червяк не просочился в святая святых. Весь скот был пронумерован, занесён в специальный реестр и люди внимательно следили за ростом, физическим состоянием подопечных. От этого зависело очень многое.

Производство синтетической пищи было сопряжено с большими труд-ностями. Добыча угля, газа, нефти, — только на них работали синтезаторы, — велась из рук вон плохо. С этим приходилось мириться и довольствоваться малым.

Лабер на лёгкой шлюпке поднялся на три километра над поверхностью. Ему открылась удручающая панорама. Везде, куда ни кинь взгляд, лежали руины. Чудом уцелевшие посёлки и городки только усиливали впечатление о размерах бедствия. И повсюду в воздухе, влекомые ветром, плавали полупрозрачные червяки — проклятье человечества.

Джон, не теряя ни секунды, через информационную сеть обратился к населению. Он призвал людей делать всё возможное для достижения основной цели — Светлого Мира. Координатор сделал акцент на сложности поставленной задачи. О необходимости мобилизовать весь научный потенциал, имеющийся в наличии, резервы рабочей силы. Придётся пройти через головокружительные трудности, создать, практически на пустом месте, новые отрасли производства, науки, сопутствующие им организации, учреждения, воздвигнуть заводы по производству материалов, которые ещё необходимо было придумать.

Долго и убедительно говорил Джон. Он словно опытный кормчий вёл корабль своей мысли через море людских страхов, сомнений, суеверий к сверкающему и переливающемуся всеми цветами радуги, будущему.

Однако, не стоит особо поддаваться эйфории, предостерегал оратор. На трудном пути может произойти всякое. Очень велика вероятность гибели людей. Не части населения, а всех без исключения! Грядут жестокие битвы, в которых один из противников обязан исчезнуть навсегда. Каждый гражданин должен осознать это с особой ясностью. Но лучше пасть на поле брани во имя великой цели, чем сгинуть без славы! Разве можно позволить узурпаторам, которые долгими годами глумились над невинными людьми, хладнокровно уничтожая лучших из лучших, наслаждаться сладкой жизнью на их прародине — Светлом Мире! Да! Да! Да! Вилли Лабер принёс страшную новость — райберы готовят поход к Земле. Подобное допустить нельзя ни под каким видом!

Нет! Никто не покроет свою голову позором! За дело, друзья! Сегодня нам выпал уникальный шанс сделать всё правильно, потому, что к нам вновь присоединился Вилли Лабер, а вместе с ним удивительный и способный на многое Джек!

Вперёд! Только вперёд, отбросив сомнения и колебания! Цель достижима, а это самое главное в жизни! За работу, товарищи!

То, что последовало за обращением Джона к народу, Гриз видел всего один раз в жизни. Тогда, когда смотрел хронику Второй Мировой войны. Жители мира двух планет как один ринулись в атаку. Дети, повзрослевшие до срока и разучившиеся улыбаться, встали к станкам и не отходили от них ни на шаг. Женщины спустились в забои, где практически голыми руками, добывали полезные ископаемые, впрягались в огромные вагонетки с рудой, углем, и синея от натуги, вытаскивали их нагора. Учёные в лабораториях часто падали в голодные обмороки, так как отдавали львиную долю продуктов женщинам и детям. На голом месте возникали производства, укрытые от стихии лишь наскоро установленными навесами. Старики, не способные ходить, пристёгивались к специальным подпоркам на колёсиках и делали всё от них зависящее. Вилли долго не понимал, как им удаётся такое, и был поражён, когда ему, причём совершенно случайно, открылись истоки активности немощных старцев. Им, втихаря, делали инъекции синтетических тонизирующих средств, а попросту говоря — наркотиков. Гриз примчался к ветеранам и в приказном порядке распорядился срочно отменить порочную практику, а виновных жестоко наказать. Ответ стариков поразил его. Нам всё равно не жить. Ни один из нас не перенесёт тяжёлого перелёта. Мы только будем занимать место и потреблять драгоценные ресурсы. А так мы принесём пользу и внесём свою, пусть небольшую, лепту в общее дело. Постарайтесь понять нас правильно. С этими словами старики разошлись по рабочим местам.

Лабер даже не представлял, что так можно вкалывать. Происходящее находилось выше всякого понимания. А тут ещё Джон «нашёл» вторую часть Священной Книги, что произвело эффект разорвавшейся бомбы. Жизнь наполнилась смыслом. Люди обрели твёрдую почву под ногами.

Тем временем Джек, угнездившийся на орбите, при активной поддержке Дракона, творил чудеса. Он разрабатывал новые технологии, делал подробнейший анализ не виданных до селе материалов. Описывал технологические цепочки необходимые для их производства, создавал проекты тяжёлых кораблей типа носитель. Супер присвоил серии романтическое название «Каравелла». Далее робот принялся за чертежи станций — накопителей. Он упрощал, модифицировал, придумывал новые компоновки. Казалось, ничто на свете не могло оборвать полёт его фантазии. Короче, всего за месяц непрерывного труда Джек сделал то, на что Третьей Силе могли потребоваться десятилетия сложнейших изысканий.

В один прекрасный момент супер обратил внимание на сохранившееся оборудование разрушенных заводов. Он редко и неохотно посещал планету, но тем не менее ухитрился всё увидеть и понять. В один из визитов, кстати Джек категорически отказался пользоваться защитным комбинезоном сшитым специально для него, он долго бродил по разрушенным цехам, перелетая от одного завода к другому, рассматривал диковинные станки, с упоением ковырялся в управляющей аппаратуре, что-то прикидывал, просчитывал. Вернувшись на орбиту, робот долго колдовал с компьютером, составляя хитроумную схему размещения оборудования. Вскоре он обратился к Джону с просьбой выделить три тягача и двадцать человек в помощь. Согласно разработанному плану, в заранее определённые места стали свозить оборудование. Его монтировали в заранее оговоренном порядке. Робот бегал, командовал и распоряжался своим маленьким отрядом. И вскоре новые производства заработали так, что жители мира двух планет на мгновение потеряли дар речи!

Таким образом Джеку удалось в крайне сжатые сроки наладить выпуск необходимых материалов, которые, в свою очередь, позволили существенно ускорить строительство каравелл, транспортных кораблей большой вместимости и много другого…

Когда Вилли увидел и осознал, что сотворил его друг, ему захотелось поставить памятник актам за столь щедрый дар. А супер, как ни в чём не бывало, ни капельки не возгордившись, скромно, с неистребимым упорством, трудился, умножая и без того весомый вклад в дело разгрома ненавистного врага.

Все окружающие, не исключая Джона и Главного Стратега, с всё возрастающим страхом смотрели на робота. Невольно вздрагивали всякий раз, когда он к ним обращался. Координатор как-то признался Лаберу, что боится Джека, его необъятных знаний, удивительных способностей, невероятной работоспособности. Джон признавал, что это смешно, глупо, но ничего поделать с собой не мог.

Именно тогда, в самом начале приготовлений к Великому Походу, Гриза навестил Главный Стратег. Вилли много раз встречался с ним и всякий раз удивлялся его рассудительности, хладнокровию, умению мыслить независимо и смело, способности принимать нестандартные решения и брать на себя всю полноту ответственности.

Лаберу никогда не доводилось видеть порознь Главного Стратега и его голубой, шитый золотом, мундир. Они всегда были вместе, но сегодня, по всей видимости, был особый случай. Старик появился в каюте Лабера, облачённым в лёгкую, бежевою пижаму, у которой, всё же чуточку, не хватало погон. Она несколько смягчала его решительные черты лица, делая гостя похожим на учителя литературы на пенсии.

— Здравствуйте, Вилли, — печально произнёс он с порога и грустно по-смотрел на свои не первой молодости шлёпанцы, — Можно к вам? Надеюсь, я не помешал?

— Конечно, конечно, Главный Стратег. Заходите. Всегда рад вас видеть, — встал навстречу гостю Лабер. Он только отужинал и с огромным интересом читал вторую часть Священной Книги, а Дракон сосредоточенно слюнявил когти и переворачивал страницы.

— Зовите меня просто — Алекс. Обстановка неофициальная. К чему громкие слова и звания. Мне кажется, они для вас не очень много значат.

— Проходите, Алекс. Чаю хотите?

— Спасибо, не откажусь. Говорят, вы умеете его готовить каким-то диковинным образом.

— Что привело вас в мою скромную обитель?

— Захотелось просто поговорить. Мы с вами, если не изменяет память, ещё ни разу не общались вот так, с глазу на глаз. Надеюсь, вы не возражаете?

— Нет конечно. Я наоборот очень рад!

Гость мягко прошёл и присел на диван. Гриз достал из тумбочки чашку, блюдце, налил ароматного напитка, поставил на столик рядом с Главным Стратегом и расположился напротив в кресле. Дракон повернулся к военному и вызывающе, во всю пасть зевнул.

— Понимаете, Вилли, — заговорил старик, отхлёбывая мелкими глоточками из чашки. — Вас ничего не смущает в последнее время?

— Что вы конкретно имеете в виду?

— Всё!..

— Я вас не понимаю. Загадками говорить изволите?

— Иногда нужно уметь остановиться и взглянуть на происходящее трезвыми глазами. Порой открываются захватывающие вещи. Особенно полезно подобное нам — людям, которым доверено управлять человеческими жизнями. Наше общество слишком увлеклось военными приготовлениями, бесконечными баталиями, производством оружия и взращиванием солдат.

— И что вы, Алекс, увидели во всём этом? — вежливо спросил Гриз.

— Очевидное… Мне кажется наши титанические усилия, жертвы, потери и лишения абсолютно напрасны. Нам никогда не выиграть битвы за Светлый Мир!

— А вдруг вы заблуждаетесь?

— Заблуждается тот, кто идёт на поводу у иллюзий, несбыточных мечтаний, основанных на умопомрачительном невежестве и чрезвычайной переоценке возможностей. Умный человек опирается, и обязан всегда это делать, на реалии, трезвый расчёт и объективную, а главное, правдивую информацию, какой бы не неприятной она ни была. А ура-патриотизм, как и истошные вопли профанов, никогда не приводил к добру.

— С чего вдруг, Алекс, вы пришли к такому неординарному выводу?

— Лабораторная крыса, пусть даже вооружённая ножом не в состоянии причинить серьёзного вреда тем, кто проводил над ней опыты. В распоряжении экспериментаторов наверняка имеется более действенное оружие и тысячи возможностей умертвить распоясавшееся животное. Райберы на многие столетия обошли нас по всем параметрам и наверняка обладают непостижимым техническим и научным потенциалом. Это известно всем, но люди предпочитают закрывать на реалии, предаваться мечтам и фантазиям. Я окончательно утвердился в этой мысли, когда увидел Джека. Он из той же обоймы. Не только меня повергли в растерянность его фантастические возможности. Многих это откровенно напугало. Наши ведущие специалисты, в особенности технический персонал, клятвенно заверяют — робот способен на большее. Вам, Вилли, известен уровень наших знаний. Они не выдерживают серьёзной критики. Стоит райберам выставить против нас роту таких, как Джек, и миру двух планет придёт конец.

— Почему тогда Вторая Сила тянула так долго и не предпринимала ак-тивных действий по ликвидации своих подопытных? Райберы никогда не страдали особой жалостливостью. А тут долгими годами тянули резину, и расходовали на бесполезную войну ресурсы и время. Концы не сходятся с концами…

Гость неожиданно рассмеялся и залпом выпил свой чай.

— Вы, подобно моим коллегам, высшему религиозному руководству, учёным и иже с ними ничего не пожелали понять. Никто не удосужился пошевелить мозгами и трезво посмотреть на происходящее. А ведь ситуация — проще не придумаешь! Просто требуется свести воедино несколько фактов, и всё встанет на свои места. Итак…

Вилли не мог сообразить, куда клонит старик.

— Судя по косвенным данным, эксперимент райберов с треском прова-лился. Тогда возник вполне логичный вопрос, а куда девать огромное количество подопытных? В итоге после, скорее всего, продолжительных дебатов выход бал найден, — гость сделал эффектную паузу. — Из мира двух планет сделали Луна-парк, полигон развлечений, аттракцион для шалопаев, жаждущих поиграть в войнушку и пощекотать нервишки. Для этих целей выделили пару списанных носителей и целый парк устаревших истребителей, которые снабдили установками дистанционного управления. И, добро пожаловать — приходи, садись за рычаги и развлекайся для опупения.

— Вас оставили в живых на потеху честной публике?

— Вот именно.

— Признаюсь, мне никогда не приходило в голову ничего подобного. Не до раздумий было. Алекс, вы не могли ошибиться? Столь революционное заявление требует серьёзного анализа и правдивой информации.

— Вы молоды и импульсивны. На раздумья хронически не хватает времени. Дай бог справиться с текущими делами. Я же не вчера это придумал, — спокойно отозвался старик. — Вначале меня едва не сожрали с потрохами. На аргументы и доводы не обращали внимания. Оскорблённая гордость не позволяла согласиться с моими аргументами и признать многострадальное общество несгибаемых воинов банальной игрушкой в чьих-то руках! Но к доводам, правда достаточно весомым, пусть и не сразу, стали прислушиваться, хоть и сегодня скептиков не перечесть.

— Тогда первый вопрос по теме. Спору нет. Райберам было проще прихлопнуть, ставшими ненужными, планеты? Надавил на кнопку — и делу конец.

— Я тоже много думал об этом. И вот к какому выводу пришёл в итоге. Райберы не проходили обработку подобно нам, а по сему, у них было не однородное общество. Как это не странно звучит, у наших оппонентов имелись свои гуманисты и глубоко порядочные особи. Они протестовали против хладнокровного убийства подопытных. Скорее всего, власти пошли на компромисс. В результате родилась идея об аттракционе. К тому же существует ещё одно крайне важное соображение. Наш враг, вне всяких сомнений, достиг невероятных вершин в развитии. Хочу подчеркнуть особо — технических, но не духовных. А бездуховное общество быстро пресыщается любыми новинками и развлечениями. В связи с чем требуется постоянно выдумывать новые и новые игрушки. Идём далее. Долгое время никто не обращал внимания на очевидный факт. Количество изменённых землян на двух планетах всегда находилось на одном уровне. С небольшими колебаниями в ту или иную сторону. Даже смертельные эпидемии были не в силах нанести нам сколь-нибудь существенный урон. Ибо непременно словно бы ниоткуда появлялись чудодейственные лекарства и в мгновение ока укрощали свирепую инфекцию. С превышением лимита возрастала интенсивность боевых действий, возвращая жизнь на круги своя. Поверьте, мне совершенно не хочется утомлять вас другими аргументами, но всё же приведу последний. И вы тому свидетель. Во всех баталиях в основном гибнут возрастные пилоты, а молодёжи удаётся выкручиваться. Правда и юнцы несут потери, но не в угрожающих масштабах. Селекционная работа налицо…

— Вполне может быть, что вы правы. Однако, хороши гуманисты! Со-орудили из двух планет игровые автоматы!

— Пусть так, но нам предоставили шанс выжить в сложной ситуации, сохранить детей, попробовать хотя бы частично перехватить инициативу. Пути Господни неисповедимы. К сожалению, соотношение сил изменилось. Шаткое равновесие было нарушено. Мы показали зубки — добрались до носителей. Тогда за нас взялись всерьёз!

— Но виновником последних трагических событий стал я! — вздохнул Гриз. — Значит, я несу прямую ответственность за происшедшее?

— Частично — да! С другой стороны, не сегодня, так завтра неминуемо должно было произойти нечто неординарное с уже известными последствиями. Давай лучше вернёмся к нашим делам…

— Хорошо. Только позволю себе заметить — не смотря ни на что у вас странный взгляд на противника, хотя в чём-то вы абсолютно правы, — улыбнулся Лабер.

— Вот видите, и вы успели пропитаться нашей ненавистью и однобоким подходом к ситуации, что весьма странно. Вы, как никто другой, были обязаны понять простую и очевидную истину. Я неприятно удивлён, и абсолютно не понимаю вас…

Действительно! Гриз не задумывался над тем, чем живут райберы, чем занимаются, каково устройство их общества. Но кто бы осмелился упрекнуть Вилли в подобном после трагических событий на Земле. Вторая Сила для всех и для Лабера в частности являлась злобной, смертельно опасной цивилизацией. Стопудовой гирей, грозящей немедленным уничтожением всего мыслящего, более слабого, беззащитного. Лабер никогда не допускал мысли, что у Второй Силы могут быть поэты, художники, артисты. Нет! Исключено! Только нескончаемые легионы солдат и вожди, увешанные до пупка орденами.

— Я поражаюсь вашему спокойствию, — помрачнел Вилли.

— Если я примусь вопить, что есть силы и кататься по полу в истерике ничего не изменится. Крайне важно уметь осознать своё место в мире, спокойно взглянуть правде в глаза, какой бы она горькой не оказалась.

Только сейчас Гриз понял, почему Алекса назначили на столь высокую должность. Серьёзный дядька!

— Так может, стоит прекратить борьбу? Смерть раз и навсегда избавит от глупых мыслей, — спросил Лабер.

— Мы обречены в любом случае, поэтому терять нам нечего. Уж лучше пасть в пламени войны, чем покорно идти на бойню. Тем более, нами движет безумная мечта, пусть несбыточная, пусть эфемерная, но наполняющая смыслом жизнь. Уж так устроен наш мир: прекрасный, жестокий, чарующий.

— Тогда, оставляя, всё как есть, мы умышленно обрекаем на гибель со-граждан в бессмысленной борьбе. Не честнее ли будет открыть всю правду населению?

— Иного выхода нет и быть не может. Мы все предпочитаем жить в плену иллюзий и надеемся на лучшее, не смотря ни на что! Если примемся переубеждать граждан, то нас просто не поймут, не поверят, не послушают. Слишком долго длится противостояние, слишком сильны стереотипы. В конечном итоге мы останемся виноватыми. Нам не преодолеть общественный эгоизм, ненависть. Люди инстинктивно страшатся нового, в каком бы виде оно не существовало. Оно ведёт к изменению веками устоявшегося уклада жизни, мысли, поведения, межличностных отношений. Что принесут изменения никому не известно. Перспективы туманны, пугающие, тогда как серая действительность привычна, не смотря на очевидные изъяны. Человек наделён от природы уникальным механизмом самосохранения, который позволяет ему приспособиться ко всему: боли, постоянному унижению, злобе, бесправию, хамству и возвести все в ранг общественной морали. А будущее… — Алекс плавно положил одну ногу на другую и тихо продолжал. — Мы склонны идеализировать то, что происходило раньше. Лично я, глядя на вас, не склонен думать, будто Светлый Мир был таким уж светлым. Вы знакомы со Священной Книгой. Когда вы появились у нас в первый раз, то внешне почти полностью соответствовали описанному в ней, но по мере общения с передовым отрядом стали проявляться различия с эталоном. А вот внутренне вы не менялись никогда и всегда оставались самим собой. Вы недоверчивы, замкнуты, немногословны. Я сразу заметил. Наша святыня говорил об ином. Джон — старый лис! Он мгновенно понял опасность появления в нашем обществе неподготовленного человека. Я внимательно следил за тем, как он дрессировал вас и был полностью согласен с подобной тактикой. Но с вашим внутренним я он не справился. Вы оказались сильным человеком с несгибаемым волевым стержнем внутри. Об него мог обломать зубы не только Джон. — Алекс немного помолчал и тихо продолжил. — Правда — неприятная штука. Она бродит по Вселенной в белых одеждах и всегда строга, горька, неподкупна, безапелляционна. Ложь с таких позиций выглядит гораздо привлекательней. Кривда — ма-тушка ласкова, угодлива, у неё прекрасный гибкий позвоночник и ни с чем не сравнимое умение заглядывать в глаза собеседника снизу вверх, виляя при этом преданно хвостом. Я думаю, не всё было хорошо и счастливо в Светлом Мире. Видимо и там… да что говорить!..

— Вы проницательный человек, — сказал несколько обиженный такой характеристикой Лабер. — Да, на Земле существовало много отрицательных моментов.

— Скажите, Вилли, только честно, — прервал его старик. — Почему вы во второй раз появились у нас? Видимо не от хорошей жизни? Ваши действия очень походили на бегство.

— Почему вы так решили?

— Первый раз вас перехватила импульсная система, причём абсолютно случайно. Помнится, вы тогда проявили завидное самообладание. Во второй раз вы пришли к нам сознательно, как говорится в трезвом уме и здравой памяти, на корабле противника, вместе с роботом, от возможностей которого бросает в дрожь. Вывод — там, в непостижимой дали, что-то произошло, причём крайне неприятное. Причём, если мне не изменяет память, овладеть звездолётом вам удалось ценой гибели второго робота и двух благородных животных, которыми вы весьма дорожили. Поэтому подобный полёт кроме как бегством назвать нельзя. Прошу вас, проясните ситуацию.

— Райберы провели санитарную обработку Земли. Я — единственный кто уцелел. Светлого Мира, уважаемый Алекс, более не существует.

— Неужели всё население уничтожено?

— Под корень. Полностью и бесповоротно. Без жалости и сострадания. Я спасся благодаря нелепой случайности и помощи двух роботов, посланных мне в помощь эктами. В ином случае легенда о Светлом Мире для вас так и осталась навсегда легендой.

— Я так и подумал, — скорбно вздохнул Главный Стратег. — Если говорить честно, я всегда скептически относился к мифу о нашей прародине. Меня часто упрекали в неверии, но никакие слова не могли меня убедить в обратном. Ваше появление всё изменило. Пожалуй, первый раз за последние годы я испытал нечто, напоминающее счастье. К сожалению, оно длилось не долго. Вы разбили замок моей мечты. Видимо судьба. У меня к вам ещё одна просьба. Расскажите вкратце каким образом всё произошло на Земле.

Горестное повествование не заняло много времени. Старик чуть-чуть помолчал, а потом медленно произнёс:

— Странная штука жизнь. Ваше первое появление спровоцировало массированное нападение на нас. С другой стороны, активные действия у Земли заставили неприятеля обратить всё внимание на вас. Мир двух планет оставили в покое — медленно умирать. Получается, вы спасли нас. Удивительно, не так ли?

— Скажите честно, Алекс, зачем вы ко мне пришли?

— Когда вы убыли домой, люрминсы уничтожили лабораторию, но не-много раньше я взял на себя смелость сохранить импульсную установку. Многие пытались протестовать, обвиняли меня в кощунстве, в поклонении приборам противника, помогавшим истязать людей. Мне с огромным трудом удалось настоять на своём. Когда построили станцию, я перетащил туда установку и смонтировал с соблюдением всех параметров.

— Ну и?..

— Я предлагаю вам отправиться в командировку, которая обещает нам весьма занимательное приключение и серьёзные находки технического плана. Другими словами — мы могли бы разжиться оружием, не уступающим по эффективности райберовскому.

— На Землю?

— К чему считать трупы и горевать о безвозвратно утраченном. За полтора — два месяца до вашего появления некоторые горячие головы в довольно категоричной форме требовали предоставить в их распоряжение импульсную установку. Они настаивали на немедленной переброске всех желающих на Землю. Настало время объединения в одну дружную семью. Мне пришлось в довольно резкой форме пристыдить соотечественников. Неужели, сказал я, вы хотите опозорить всех тех, кто в муках создавал и сохранял накопленное в веках. Разве мы босяки, разве мы голь перекатная, разве мы дикари, если собираемся в голом виде, будто шуты гороховые, появиться перед безгрешными людьми — нашими великими родственниками. Нам не подобает, подобно ворам, тайком, без приглашения, через дыру в заборе пробираться в покои господина. Нет! Такого допустить никак нельзя! А вот если наши корабли с достоинством прибудут на орбиту Светлого Мира и торжественно сообщат о себе — тогда другое дело. Нас встретят, как и подобает уважаемым и любимым родственникам. Я тогда нутром почуял неладное и оказался совершенно прав. Однако история с импульсной установкой заставила меня призадуматься и немного пофантазировать. Сегодня пришло время воплотить некоторые задумки в жизнь. Предлагаю обратить внимание на эктов. Они не уступают по уровню развития райберам и тоже участвуют в конфликте. Так что враг моего врага… Их координаты сохранились в памяти компьютера. Не стоит пренебрегать возможностью заполучить оружие, способное помочь в войне.

— Вы несколько преувеличиваете военную мощь райберов. Мы дрались с ними на орбите Земли и остались живы. Они не важные солдаты и отвратительные пилоты.

— Вы умело использовали фактор неожиданности и огромную занятость противника на тот момент. Второй раз подобный финт не пройдёт. Одно дело вступить в контакт с передовым отрядом, у которого ко всему прочему забот полон рот, а другое — с великолепно организованными силами, выстроенными в несколько эшелонов.

— Давайте вернёмся к командировке…

— Я уже переговорил с Джеком. Он не возражает.

— Вы прекрасно знаете, через импульсную систему проходит только органика. Мне не удастся доставить сюда образцы или чертежи вооружений. Так какой смысл в поездке? Просто развеяться?

— Вы, Вилли, будете у эктов не один. С вами пошлют робота. Уж он с гарантией всё запомнит и правильно разберётся в чём угодно. На него можно положиться, не так ли?

— Получается, дело уже решённое?

— Именно так. Я взял на себя смелость сделать всё за вас. Всем знаком ваш характер. Вы бы ни за что не упустили шанс побывать на планете эктов.

— Когда мне отправляться?

— Вслед за Джеком. Он уже отбыл и на месте подготовит всё необходи-мое для вас, — Алекс посмотрел на часы, удивлённо поднял брови и произнёс. — Заболтались мы с вами, однако. Не держите зла на старика. Мы делаем одно дело. Разрешите откланяться…

Главный Стратег покинул каюту.

Через час к Гризу заглянул Джон.

— Ты уже знаешь насчёт визита в мир Первой Силы. Наш грозный вояка уже побывал у тебя?

— Ах ты, интриган! — скрестил руки на груди Вилли. — Спрятался за спину старика. У самого не хватило смелости придти ко мне. Признавайся, это ты придумал отфутболить меня на Экту.

— Клянусь памятью матери — инициативу проявил Главный Стратег. Я со своей стороны поддержал полезное начинание, — пояснил Джон. — Я думал, наивный, ты поймёшь причины, которые движут нами…

— Что ж, двум смертям не бывать — одной не миновать, — обречено вздохнул Лабер. — Что у нас со строительством последнего завода?

Друзья занялись текущими делами…

Лабера отправили через трое суток. Джон не пытался скрыть волнение. Второй Стратег всё время молчал, смотрел куда-то в сторону и тихонько шмыгал носом. Только Главный Стратег оставался невозмутимым. Вилли опять позавидовал выдержке этого человека. Он разделся, залез в знакомую камеру и закрыл глаза.