Глава 25

Время летело, как вихрь. Новая работа вдруг оказалась отдушиной, изгоняющей из головы дурные мысли. К тому же все эти месяцы огромный замок в комнате Дмитрия по-прежнему висел на двери.

Первые месяцы адаптации к условиям, которые выдержит редкая женщина, доказали Зине одну простую истину: в морге не страшно. Нет ничего страшнее живых людей.

А в конце ноября и начале декабря вся страна бурно обсуждала событие, которое отодвинуло на второй план и войну в Испании, и запрещение абортов. Все передовицы газет трубили исключительно об этом.

25 ноября — 5 декабря в Москве состоялся последний Съезд Советов, принявший новую Конституцию СССР. Высшим органом власти теперь становился Верховный Совет СССР. А новая Конституция стала очень серьезным событием, влияющим на все аспекты жизни страны.

5 марта 1936 года газета «Правда» опубликовала запись беседы Сталина с председателем американского газетного объединения Роем Говардом. Американский журналист удивился тому, как можно изменить положение в СССР, если на выборах по-прежнему будет выступать одна партия. Сталин ответил так: «Вас смущает, что на новых выборах у нас будет выступать только одна партия. Вы не видите, какая в этих условиях может быть избирательная борьба. Однако избирательные списки на выборах будет выставлять не только коммунистическая партия, а и всевозможные общественные организации. А таких у нас сотни. И я предвижу очень оживленную избирательную борьбу. Миллионы избирателей будут обсуждать кандидатов, отбрасывая негодных, вычеркивая их из списков, выдвигая лучших и выставляя их кандидатуры. Наша новая избирательная система подтянет все учреждения и организации, заставит их улучшить свою работу. Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти».

Так Сталин раскрыл суть конституционной реформы, когда ради мирной предвыборной борьбы с помощью альтернативных выборов происходила смена власти.

В новой Конституции экономической основой провозглашалась плановая социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность на все орудия и средства производства, которая имела либо форму государственной собственности, либо форму собственности колхозов и отдельных кооперативных объединений.

Впервые в истории Конституция 1936 года предоставляла всем гражданам равные права — всеобщее избирательное право, право на труд и отдых, материальное обеспечение в старости и по болезни, право на медицинскую помощь, право на бесплатное образование.

Провозглашалась свобода совести, слова, печати, митингов и собраний, а также неприкосновенность личности и тайна переписки.

В статье «Основные права и обязанности граждан» Всесоюзная коммунистическая партия большевиков провозглашалась представителем «руководящего ядра» всех общественных и государственных организаций трудящихся. В Конституции 1924 года партия вообще не упоминалась.

Высшей законодательной властью в стране объявлялся двухпалатный Верховный Совет СССР, а в перерывах между его сессиями — Президиум Верховного Совета СССР. Предусматривалось равенство палат Верховного Совета и его право создавать следственные и ревизионные комиссии по любому вопросу. Правительство страны сохраняло свое название — Совет Народных Комиссаров СССР. Правительство являлось высшим исполнительным органом, подотчетным Верховному Совету и его Президиуму.

Согласно статье 1 Конституции, «Союз Советских Социалистических Республик есть социалистическое государство рабочих и крестьян». Согласно статье 2, «политическую основу СССР составляют Советы депутатов трудящихся, выросшие и окрепшие в результате свержения власти помещиков и капиталистов и завоевания диктатуры пролетариата».

Согласно статье 6, «земля, ее недра, воды, леса, заводы, фабрики, шахты, рудники, железнодорожный, водный и воздушный транспорт, банки, средства связи, организованные государством сельскохозяйственные предприятия, а также коммунальные предприятия и основной жилищный фонд в городах и промышленных пунктах являются государственной собственностью, то есть всенародным достоянием».

Согласно статье 8, «земля, занимаемая колхозами, закрепляется за ними в бесплатное и бессрочное пользование, то есть навечно».

Согласно статье 9, «наряду с социалистической системой хозяйства, являющейся господствующей формой хозяйства в СССР, допускается законом мелкое частное хозяйство единоличных крестьян и кустарей, основанное на личном труде и исключающее эксплуатацию чужого труда».

Согласно статье 10, «право личной собственности граждан на их трудовые доходы и сбережения, на жилой дом и подсобное домашнее хозяйство, на предметы домашнего хозяйства и обихода, на предметы личного потребления и удобства, равно как право наследования личной собственности граждан — охраняются законом».

Согласно статье 11, «хозяйственная жизнь СССР определяется и направляется государственным народнохозяйственным планом в интересах увеличения общественного богатства, неуклонного подъема материального и культурного уровня трудящихся, укрепления независимости СССР и усиления его обороноспособности».

Согласно статье 12, «труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина по принципу: «кто не работает, тот не ест». В СССР осуществляется принцип социализма: «от каждого по его способностям, каждому — по его труду».

Выдержки именно из этой статьи больше всего вывешивали во всех без исключения учреждениях. И в холле морга красовался именно этот лозунг, художественно выписанный на красном фоне белой краской.

Было ясно: шутки закончились. Строят страну. И человеческие жизни, крошечные осколки судеб — всего лишь кирпичики в этой мощной стройке, которые можно раскрошить и забыть…

Несмотря на ранний час, было темно, как ночью. Свинцовое небо упорно нависало над городом, грозя сильным снегопадом и тоской. Возвращаясь с суточного дежурства, Зина брела по еще спящему городу, вглядываясь в застывшее небо. Было так странно поднимать голову вверх, как будто это не ходьба, а полет.

Сутки были страшными. На них выпало целых три вскрытия, одно из которых было вскрытием гнилого трупа. А еще одно пришлось делать лично ей. Возвращаться домой не хотелось, и Зина медленно брела по городу. У нее была цель.

Вот уже долгое время у нее вошло в привычку ходить к дому на Екатерининской и смотреть, не приехала ли с гастролей актриса. Проверять было просто. Можно было постучаться к соседке и спросить. А можно было проверить газеты в почтовом ящике. Их никто не вынимал, и пухлая стопка увеличивалась с каждым днем.

Трое суток назад она говорила с соседкой, случайно столкнувшись с ней на улице. И та сообщила, что актриса дала телеграмму о своем возвращении — ровно через семь дней.

Почему же ноги сами понесли ее на Екатерининскую в это хмурое утро, когда до возвращения еще оставалось четыре дня? Зина не могла объяснить. Но по мере приближения к дому она ускорила шаг.

Вот и дом, нужный подъезд. Двери вдруг открылись, пропуская изящную фигурку в беличьей шубке. Черные волосы девушки развевались по ветру. Она узнала ее мгновенно — Елена Закричная, все то же обаяние и утонченная красота.

Актриса вернулась. За четыре дня до срока, о котором известила сама. Почему? Что произошло? Девушка побежала очень быстро по направлению к Преображенской. Зине стало интересно, куда актриса направляется в такой ранний час. Она явно нервничала и очень спешила. В ее руках был небольшой сверток в коричневой оберточной бумаге.

Не долго думая, Зина пошла за ней. Это было уникальным приключением, и она не собиралась его пропустить — ни за что. На Преображенской следом за девушкой втиснулась в уже переполненный, несмотря на ранний час, трамвай. Ехали до Привоза. Было сложно не упустить актрису из вида, но Зине это удалось. К ее огромному удивлению, актриса почти бегом пробежала мимо главного входа в Привоз и быстро стала приближаться к Старому кладбищу — Первому христианскому кладбищу, которое располагалось прямо за Привозом. Это было странно, ведь кладбище не функционировало уже давно.

Еще в 1935 году кладбище стали потихоньку разбирать. Посетителей на него не пускали.

Зина увидела издалека, как Елена отогнула висячий ржавый замок на воротах и проскользнула внутрь в узкий проход. Она пошла следом. Актриса была так сильно погружена в свои мысли, что даже не оглядывалась. Девушка обогнула полуразрушенный храм, свернула на узкую аллею и остановилась у какой-то могилы.

В этот момент послышался отдаленный шум. Елена насторожилась. Чтобы ее не увидели, она спряталась за полуразрушенным надгробием. Потом открыла крышку склепа и стала быстро спускаться вниз. Все это Зина видела, и в ее памяти вдруг всплыл рассказ, который она слышала давным-давно.

Первое христианское кладбище было единственным местом в городе, где официально разрешалось хоронить чернокнижников и колдунов. Считалось, что Храм Всех Святых служит борьбе с нечистью и колдовством. Ведь недаром в католических традициях ночь, когда зло свободно странствует по земле, выпадала на праздник Всех Святых — 1 ноября. Может быть, именно поэтому церковь Всех Святых построили в таком странном месте?

А если Иннокентий тайно похоронен именно здесь? Что, если, следя за Еленой, Зина обнаружила его тайную могилу, тайник?

Но думать об этом дальше не было возможности. На широкой аллее появился черная машина. Зина узнала бы ее из тысячи! Это был страшный автомобиль НКВД.

Он остановился возле склепа, из него вышли двое мужчин в черных кожаных пальто. Отодвинув крышку склепа, они стали спускаться туда, куда до них спустилась Елена.

Прошло минут пять. И тут Зина услышала женский крик. Вскоре все трое вышли наружу. Двое мужчин крепко, под обе руки, держали Елену. Белая как смерть, она тщетно пыталась вырваться. Ее запихнули в автомобиль, и тот, взревев и издав фонтан зловонного выхлопного газа, уехал с кладбища.

Вся дрожа, Зина бросилась бежать. Елена арестована! Ее увезли в секретный отдел! Только приближаясь к своему дому, она вдруг вспомнила, что, когда актрису выводили из склепа, свертка в ее руках больше не было…

В коридоре квартиры толпились все соседи, а местный участковый ломиком пытался взломать дверь комнаты Дмитрия.

— Что случилось? — повернулась Зина к учительнице, которая вместе с мужем жалась к стенке, глядя на все происходящее широко распахнутыми от испуга глазами.

— С соседом новым что-то произошло, — почему-то шепотом сказала она, — он ночью вернулся. Люди шум слышали, крики, как будто мебель переворачивали. Они вызвали участкового.

С жутким грохотом дверь поддалась. Не думая, Зина рванула вперед. Первое, что она увидела, были занавески, которые развевались на раскрытом настежь окне, от сквозняка исполняя фантастический и нелепый танец.

Дмитрий висел в петле посередине комнаты. Снятая с крюка люстра аккуратно лежала рядом на полу. Он был мертв. Как врач Зина поняла это сразу. Сзади раздался женский крик — кто-то из соседок закричал.

— Не толпитесь! Не положено! — попытался оттеснить соседей перепуганный, совсем молоденький участковый, дрожащими руками снимая фуражку.

На столе, стоящем посередине комнаты, лежала записка. Порыв сквозняка смахнул ее вниз, на пол. Зина быстро подскочила и схватила записку в руки. В этот момент участковый и двое соседей пытались вынуть труп Дмитрия из петли.

В записке было написано: «В моей смерти прошу никого не винить. Принял решение сам уйти из жизни. Простите и прощайте. Дмитрий».

— Что вы хватаете? Не положено! — весь дрожа, участковый вырвал записку из рук Зины. Но и одной секунды ей было достаточно, чтобы увидеть и понять — это почерк не Дмитрия! Записку написал не он. Она знала его почерк — видела, как он писал в селе, изображая врача.

Дмитрий был убит. Или казнен — так, может, было вернее. Зина развернулась и медленно вышла из комнаты.

На следующее утро она звонила в дверь квартиры на Екатерининской. Открыла ей заплаканная соседка.

— Как вы узнали нашу страшную новость? — всплеснула она руками.

— Какую новость? — спросила Зина уже прекрасно понимая, что произошло.

— Еленочка наша умерла! Сегодня ночью…

— Как умерла? — Зина пыталась изображать недоумение. Выходило хорошо…

— Отравилась. Наглоталась снотворного. Покончила с собой, — соседка заплакала, — такая молодая, красивая…

— Из-за чего?

— Да из-за любви, из-за чего же еще! Она с гастролей раньше на четыре дня вернулась. Грустная такая. Сказала, что у нее неприятности. Сначала ничего не хотела говорить. А потом призналась, что страшно поссорилась со своим очередным ухажером. Он ее бросил, а она без него жить не может. Он с другой прямо на ее глазах закрутил! Вот она и сбежала с гастролей… Все плакала, плакала… И вот… Дотосковалась, бедная.

— Кто ее нашел?

— Так я и нашла. Шум из-за двери послышался. Соседи побежали за участковым. А как дверь взломали — она на полу лежит. И пустые упаковки из-под таблеток рядом валяются… В морг ее час назад увезли, беднягу. Такая молодая, красивая… — все повторяла она.

Ехать на кладбище! Срочно ехать на кладбище и попытаться войти в склеп! Это было единственное, о чем Зина думала, втискиваясь в недра переполненного трамвая на Преображенской. Она не сомневалась ни секунды, что Елена «покончила с собой» точно так же, как и Дмитрий. По всей видимости, сотрудники спецотдела очень хорошо напрактиковались в инсценировке самоубийств.

Елена была обречена. Никто бы не оставил в живых родную дочь такого человека, каким был Иван Левизор — отец Иннокентий. С самого начала, с момента появления ее на свет ей был вынесен смертный приговор. Слишком много людей знало эту тайну. Тем более, что Елена устроила тайник на старом кладбище — скорей всего, в могиле отца.

Скольких же людей накрыла эта тень! Для скольких стала могилой! И там, в склепе на кладбище, хранилось то, ради чего столько жизней навсегда остались в тени.

Там, возможно, хранились тайные записи Иннокентия о снадобьях секты, с помощью которых живых и разумных людей можно было превращать в безмозглых овец.

Как Иннокентий умел влиять на толпу, хотели знать и немцы из организации Аненербе, и в секретном отделе НКВД.

Слишком поздно многие люди смогли понять, что в тайниках находились не сокровища, не золото, а нечто гораздо более ценное — способы управления людьми! Эта тайна была щедро полита кровью. И Зина подозревала, что это еще не конец.

Вот и кладбище. Но что это? Она остановилась, не веря своим глазам! Все входы на кладбище перекрыли сотрудники НКВД. А в центральные ворота въезжали грузовые машины и через некоторое время выезжали обратно.

— Кладбище сносят… — мрачно сказал кто-то в толпе, собравшейся поглазеть на небывалое и страшное зрелище, — с землей решили сровнять. А потом, говорят, на этом месте будет парк.

— Что вы такое говорите? — истерически, с надрывом крикнула Зина, обернувшись к толпе. — Парк на месте кладбища? Вы что?

Какой-то моложавый мужчина в очках строго посмотрел на нее.

— Гражданочка, возьмите себя в руки! Отличный парк построят, как раз в начале следующего, 1937 года! «Парк культуры и отдыха имени Ильича» — с танцплощадкой, тиром, комнатой смеха, аттракционами и зоопарком! Я точно знаю, сам проект видел!

В толпе одобрительно загудели. Зина бросилась бежать вдоль кладбища, вдоль лабиринтов Молдаванки. Наконец она обнаружила щель в покосившемся заборе и, не долго думая, протиснулась в нее.

В отдалении по кладбищу ехал бульдозер. Он перемешивал обломки памятников и могильных крестов, разрывая землю и перемалывая своими страшными железными жерновами абсолютно все…

Содрогаясь от ужаса, Зина пошла вдоль боковой аллеи. Рабочие извлекали гробы из родовых склепов и вскрывали их. Все найденное записывали в пухлые конторские книги, а потом укладывали в мешки или в железные ящики, если в могиле были найдены ценности — к примеру, золотые украшения.

Если гроб был железным, его откладывали на металлолом. Останки вываливали прямиком на землю. Позже их должен был перекопать бульдозер…

Рев усилился. Обернувшись, Зина увидела, что к кладбищу подогнали еще два бульдозера, которые методично двигались по всей территории, перекапывая землю вместе с раскрытыми могилами и останками умерших. Старого кладбища больше не существовало.

— Что вы здесь делаете? А ну немедленно покиньте территорию! — налетел на нее солдат в форме НКВД.

Зина пошла прочь. На той аллее, по которой она шла, рабочие только начали ломать памятники, разрушая надгробия и сбрасывая кресты. Тень от сломанных памятников и поверженных крестов упала на землю. В тени крестов притаилась беда…