Глава 24

Вечером мы договорились встретиться с папой на даче и лично обсудить все новости. Выглядел он усталым. Я, признаться, тоже чувствовала сильную усталость. Мало мне работы, так еще в Новгород за последнее время пришлось не один раз смотаться.

Папа объяснил, почему многие наши граждане (или не многие, а вполне определенные) хотят получить подданство Соединенного Королевства, а потом прикупить замок с титулом. Папа в свое время эту возможность рассматривал, одну баронессу обрюхатил (и в Англии у него растет сын и соответственно очередной мой брат). Но он понял, что покупка замка, требующего невероятных вложений (а продают только такие, в которых требуется серьезный ремонт), не стоит той привилегии, которую можно получить — не подвергаться гражданскому аресту. Привилегия титулованными особами использовалась после окончания Второй мировой войны всего два раза, и не факт, что новоявленный барон и бывший русский зэк мог бы ею воспользоваться.

Я уточнила у отца, стал бы он бароном, если бы женился на баронессе.

— Нет! Я между делом ее обрюхатил, пока занимался изучением этого вопроса. Муж титулованной женщины титул не получает. Но мой сын будет бароном, то есть он уже барон. Женщина в данном случае — хранительница титула. У ее отца не было сыновей. И она, в свою очередь, передаст титул наследнику мужского пола. Так что она была очень рада родить мальчика. Я ей как муж не нужен. Я не английский дворянин.

Я хмыкнула, услышав эту фразу.

— Так вот, если муж унаследовавшей титул женщины или новый муж вдовы титулованного мужчины оказывается нетитулованным, то она становится нетитулованной особой! Так что зря некоторые сынки наших олигархов и банкиров обхаживают дочек английских графов и баронов. Фиг им, а не титул. И девка титула лишится. Хотя иногда деньги перевешивают.

— А то, что твой сын в Англии незаконнорожденный? Это ему как-то помешает?

— В его случае — нет. Он становится бароном через мать, то есть получает титул от деда по материнской линии. А вот незаконнорожденные сыновья титулованных мужчин титул не получают ни при каких обстоятельствах. Титул отца наследуют только дети, рожденные в браке. Например, были случаи, когда у герцога в законном браке не было детей, а нетитулованная любовница производила на свет одного сына за другим. Наконец жена умерла, он женился на любовнице, родился еще один сын, самый младший. И титул унаследовал младший. Если бы не успел жениться, титул ушел бы к дальнему родственнику.

Потом папа сказал, что ему очень не нравится, что какая-то английская виконтесса советского происхождения много знает про нашу семью.

— «Крот» у нас не мог завестись? — спросила я. — Скорее в твоем окружении.

— Проверяем…

Я спросила про мамочку и сестрицу Наташеньку. Папа ответил, что ему звонил беглый банкир Бородулин и уточнял, не будет ли папа возражать, если он женится на мамочке.

— И что ты сказал?

— Обещал сделать большой подарок на свадьбу лично Бородулину. Он сказал, что обязательно пригласит нас с тобой. А Нелька с Наташкой на самом деле ему наследников производить собираются. Твоя маман сейчас уже находится в специализированной французской клинике с этой целью.

— А Наташка будет естественным способом беременеть? У них там вообще как — лямур де труа или как это по-французски?

— По мне — как угодно, только лишь бы они от меня отстали, — сказал папа.

Утром мы тепло распрощались с папой, который ночевал у нас на даче и был разбужен внуками ни свет ни заря. Я не предполагала, что мы с ним снова встретимся в этот день. Но человек предполагает, а Господь располагает.

Я несколько удивилась, получив на рабочую почту предложение о поставках лекарств, в первую очередь антибиотиков, на территорию бывшей Югославии. Предложение было конкретное — с объемами и сроками. Также описывалось, что должна буду сделать я, а что мне помогут сделать с другой стороны.

Ничего не понимаю!

Или аукционный дом захочет вместе с лекарствами переправлять предметы антиквариата из России? Ну, не верю я в такие сваливающиеся с неба предложения! И виконтесса как-то не вызвала у меня доверия.

Я полезла в Интернет, прочитала про эту самую миледи Асю, потом решила почитать про виконта, окончившего элитную школу для мальчиков Хэрроу в Лондоне, одну из известнейших и старейших британских школ. В разные годы в ней учились Уинстон Черчилль, Джордж Байрон, монаршие особы из разных стран — король Иордании, король Ирака, эмир Катара. Где-то я недавно слышала про эту школу… Кто-то из наших туда отправлял своего мальчика… Я решила найти список наших граждан, окончивших эту английскую школу для мальчиков, и обнаружила старшего сына Максима Вячеславовича Суворина. Более того, оказалось, что они с виконтом окончили ее в один год, а потом дружно отправились в Оксфорд.

Я позвонила папе.

— Ты чем на работе занимаешься?

— Бизнес — мой, что хочу, то и делаю, — рявкнула я. — Ты понимаешь, что здесь где-то растут уши вице-премьера? И почему эту информацию нахожу я, а не служба безопасности? Пусть дальше ищут!

Папа сказал, что, насколько ему известно, предприятия Максима Вячеславовича, которыми сейчас управляют его сыновья, производят различное промышленное оборудование. Оно точно экспортируется в Сербию, возможно, и другие страны бывшей Югославии.

Я сказала, что в Сербии своя мощная фармацевтическая промышленность. Правда, про другие страны бывшей Югославии я не знала, а в предложении речь шла как раз о них. Зачем им покупать лекарства у меня?

— Может, у тебя выгоднее. Может, тебя хотят умаслить. Или меня через тебя. Они тебе — выгодный контракт, ты им — Лотара. Или что-то еще.

Я рявкнула на папу, предложив ему, в свою очередь, рявкнуть на службу безопасности. Пусть ищут связи вице-премьера с аукционным домом. Папа сказал, чтобы я все-таки подумала над поступившим предложением.

Пока я над ним раздумывала, одновременно занимаясь активным серфингом в Интернете, зашла моя главная секретарша, или помощница номер один. Не люблю я их называть секретаршами. По выражению ее лица я поняла, что что-то случилось.

— У нас в городе теракт. Много жертв, — сказала она.

— Где?! Срочно лекарства нужны? Перевязочные материалы?

Она назвала один известный Дворец культуры и сказала, что никаких запросов к нам не поступало, и пришла она не из-за лекарств и перевязочных материалов, о которых я подумала в первую очередь. Во Дворце культуры сейчас проходит конкурс красоты. Какое отношение я имею к конкурсу красоты? Моя сестрица Наташенька уже давно в них не участвует. Возраст уже не тот. В первый момент у меня немного отлегло от сердца, хотя, конечно, в таких случаях жалко всех погибших, пострадавших и их родственников. Но ведь моя помощница не просто так зашла!

— В нем участвовала ваша сестра, — сказала помощница.

— Какая сестра? — не поняла я. Я же только что думала про Наташку. Да ведь и Люся погибла. И она уже была активно снимающейся моделью.

— Агриппина, — сообщила помощница.

С этой сестрой я виделась от силы пару раз в жизни — на днях рождения отца, когда ему приходило в голову собрать всех своих детей, то есть большинство. Брата-барона я вообще никогда не видела. Жан не присутствовал. Отец выступал с речью, потом я обычно общалась с Петром, модельки сидели отдельно, и я с ними даже не разговаривала. Не уверена, что узнала бы Агриппину на улице, даже если бы мы столкнулись лицом к лицу.

Наш отец в свое время вместо того, чтобы жениться на матери Агриппины, женился на нашей матери, которая была беременна Славиком. Может, даже женился во второй раз на ней, чтобы не жениться на матери Агриппины, которую он характеризовал, как «редкостную дуру». Не мог же он жениться одновременно на двух? Мало ли что обе были от него беременны.

— Агриппина погибла? — спросила я.

— Пока неизвестно, но шансов выжить у всех, кто находился в районе сцены, было очень мало. Там сейчас уже работают сотрудники МЧС. От той части Дворца культуры остались одни обломки. Она сложилась как карточный домик. А зрительный зал цел. Вроде рвануло у одной из несущих стен рядом с гримерными — и все остальное посыпалось. Список участниц висит в Интернете. Конечно, вашей сестры там могло и не быть сегодня… Вдруг… И она могла находиться в другой части здания. Может, в первые минуты масштабы трагедии преувеличили?

Я быстро нашла информацию с места событий. Неужели погибли все молодые красивые девчонки?! И там же наверняка находилась масса людей, которые готовят девочек к выходу на сцену.

Я закрыла глаза и опять погрузилась в размышления. В какой-то момент я решила, что убивают детей отца. Но в данном случае так думать — бред. Кто бы стал взрывать Дворец культуры из-за Агриппины?

Позвонил отец. Ему, в свою очередь, позвонила мать Агриппины, которая уже неслась на место трагедии.

— Ларис, съезди туда, а? Она же будет меня во всем обвинять.

— А ты поедешь?

— Нет.

— Почему? Тебе скорее скажут… погибла или нет. Ты же у нас авторитетный человек.

В общем, мы встретились с отцом за ограждением, за которое не пускали никого, даже близких родственников. Отцу, как и другим родственникам, сказали, что на опознание приглашать будут уже в морг, и, возможно, придется сдавать биологический материал — если Агриппина оказалась в эпицентре взрыва.

К счастью, погибла лишь небольшая группа участниц — те, кому не повезло оказаться во вполне определенном месте. И погибли они в основном не от взрыва, а от падающих кирпичей. Из здания выходили и совершенно не пострадавшие люди, и те, кому первую помощь можно было оказать на месте, кого-то выносили на носилках с открытым лицом, но неестественно вывернутыми конечностями или полностью залитых кровью. Мать Агриппины пропустили поближе, чтобы она могла видеть тех, кого выносят. И — о счастье! — она узнала свою дочь среди живых, правда, пострадавших, и умчалась вместе с ней на «Скорой».

— Ну, слава богу, — вздохнул отец. — Раз жива — вылечим.

Мы уже направлялись к нашим машинам, когда откуда ни возьмись перед нами возникла странная женщина. Она была неопределенного возраста, в длинной юбке, кофте с широченными рукавами. На руках звенели многочисленные браслеты, длиннющие, «многоступенчатые» серьги даже лежали на плечах! На шее висело целых три амулета. Глаза были подведены черным, по-моему, слишком жирно, также она использовала почти черную помаду и черный лак для ногтей.

Телохранитель Коля напрягся. Даже он не заметил, как она появилась!

— На тебе порча, — сказала женщина, глядя прямо в глаза отцу. — Ты кого-то сильно обидел. Женщину.

— И что? — спросил отец. Ему за свою жизнь пришлось пообщаться с большим количеством попрошаек, как, впрочем, и мне. Хотя иногда он вдруг начинал демонстрировать суеверность.

— Будут гибнуть твои дети — твое семя. Потому что для наведения порчи использовалось твое семя.

Отец посмотрел на меня.

— Вот она может и не погибнуть, — спокойно продолжала женщина. — У нее очень сильный ангел-хранитель. — Она прищурилась и посмотрела то ли сквозь меня, то ли в невидимую мне самой параллельную реальность у меня за плечами. — Даже два… Такое бывает крайне редко, — задумчиво произнесла женщина. — Другие твои дети погибнут.

— Что вы посоветуете сделать? — спокойно спросила я, чувствуя, как отцу резко стало не по себе.

— Это решать твоему отцу.

С этими словами она развернулась, браслеты и серьги звякнули — и она исчезла в толпе. Отец почесал голову и посмотрел на меня.

— Что это было? — спросил он у меня.

— По-моему, цыганский гипноз, — ответил Коля. — Ну, мгновенный.

— Да она вроде не цыганка, хотя кто их разберет… Ларка, ты ведь говорила, что это моих детей убивают, а я не послушал…

— Я не считаю, что этот взрыв устроили из-за Агриппины, — объявила я.

И оказалась права. Некая радикальная организация ваххабитского толка, пока еще мало известная как у нас, так и в международных масштабах, взяла теракт на себя. Он был устроен из-за того, что в конкурсе красоты принимали участие девушки из Татарстана, Дагестана и других мест, где не принято, чтобы девушки выходили куда-либо в купальниках и публично обнажали свое тело. Недовольство девушками в купальниках, участвующими в конкурсах красоты, высказывалось и раньше, я сама это читала, правда, никаких разрушительных действий до этого не было. Организация потребовала прекратить подобные шоу, а если они не прекратятся и в них будут участвовать девушки из мусульманских республик и краев, то организация применит более жесткие меры и все равно добьется запрета конкурсов красоты в том формате, в котором они проводятся сейчас.

Началось бурное обсуждение требований в Интернете, и, как и всегда, нашлось много сторонников и много противников разных вероисповеданий, разного пола и возраста.

Папа вроде бы успокоился. Агриппина родилась в Петербурге от русских отца и матери. Так что ваххабиты вроде не должны пытаться ее воспитывать. А в конкурсах красоты она в любом случае больше участвовать не сможет, так как у нее оказалась сильно повреждена левая половина лица. Потребуется несколько пластических операций. Но жива — и слава богу.

Вечером позвонил братик Славик. Он даже не знал про случившееся с Агриппиной. Конечно, никакой любви между ними не было, со стороны Славика вообще не было никаких чувств. Про чувства Агриппины к Славику и ко мне не знаю.

Славик спросил, кто из наших родственниц собирается замуж за банкира Бородулина — мамочка или Наташенька. В Интернете полно информации, народ развлекается, а его самого знакомые спрашивают.

— Обе, — сказала я. — Но, вероятно, женится на мамочке, потому что уже спрашивал у нашего отца, не будет ли он возражать.

— А если бы возражал? — спросил младший брат.

— Не знаю. И с какой стати ему возражать? Он мечтает скинуть мамочку со своей шеи. Пусть выпрашивает теперь деньги у Бородулина на все свои омолаживания. Кстати, она сейчас в клинике во Франции.

— Опять омолаживается?! — поразился братец.

Я пояснила, что мамочка пытается забеременеть, чтобы родить Бородулину ребенка.

— Но лет-то ей сколько!

Нашей матери было пятьдесят два, и в таком возрасте естественным образом рожают даже в нашей стране, не говоря про передовой зарубежный опыт. А мамочка, отдать ей должное, всегда вела здоровый образ жизни, следила не только за «фасадом», но и за правильным питанием. Она всегда очень любила себя. Так что для своего возраста она была идеально здоровой женщиной, если не говорить о голове и ее содержимом. Ведь наличие мозга совсем не означает умение им работать. Правда, мамочкин мозг посылает сигналы как раз на нужные для ее целей рецепторы.

Брату в качестве примера я привела Джанет Джексон, сестру Майкла Джексона, которая успешно вышла замуж на миллиардера из Катара и в пятьдесят лет сама родила ему сына. Правда, они расстались, отец сына не забрал, или только пока. Вероятно, положил матери немалое содержание. Ради такого точно стоило рискнуть. Вероятно, и Бородулин положит нашей матери содержание. Хотя может и ребенка отобрать. Я не собиралась в это вмешиваться, отец тоже. Мамочка с ребенком от другого мужика ему точно не нужна, она и без ребенка его достала.

— А Наташка? — спросил братец.

— Тоже собирается рожать.

— От Бородулина?!

— Да. Как будет беременеть — не знаю. Наверное, естественным способом, предусмотренным природой.

— А они с мамочкой друг друга не поубивают?

Я рассмеялась. Но такой вариант нельзя было исключать. Маленький братец тем временем спросил, где находятся деньги Бородулина. Я сказала, что часть точно в Лотиании и часть точно в Англии, может, еще где-то, и в Англии он еще замок или особняк старинный прикупил ради титула. Но титула не получил и оказался с большим домом, требующим огромных вложений.

— Мамочке как раз занятие. А в Англии в каком банке или банках?

— Зачем тебе это?

— Да в Интернете разная информация висит. Англичане же хотят кое-какие активы, связанные с Россией, арестовать, а то и присвоить в доход государства.

— Вроде речь шла о деньгах из нашего бюджета, вложенных в государственные бумаги Великобритании, и деньгах государственных банков. А Бородулин же — политический беженец, которому Англия предоставила убежище, чтобы спасти от российского режима.

— Лариса, я видел разную информацию. Например, о любых активах наших госкорпораций и государственных служащих, а также их родственников. Есть информация и о всех русских, которые не объяснят происхождение денег.

— Бородулин объяснит. Украл у вкладчиков.

— Лариса, у тебя есть счета в Англии?

— Нет. И у отца крупных точно нет. Может, какая-то мелочь. У нас же есть брат-барон. Вот на него он что-то отстегивает.

— Ну, папаша и бык-производитель… Узнай, пожалуйста, название банка, в котором Бородулин держит деньги в Англии. Мне просто интересно! А то я читаю все подряд.

— Делать тебе нечего, маленький братец.

Но я пообещала узнать, позвонила мамочке, справилась о здоровье, она огрызнулась в ответ, из чего я сделала вывод, что мамочка в полном порядке. Потом я спросила про банк в Англии, где Бородулин держит деньги.

— Зачем тебе его деньги?! — завизжала мамочка.

— Слушай меня и не вопи, — оборвала я поток брани. — Я тебя не спрашиваю про его или твои счета в Лотиании, Швейцарии, на Багамских островах и в других странах. А англичане могут наложить лапу на активы русских. Слышала про это?

Оказалось — слышала и беспокоилась.

— Назови банк, и если у меня появится какая-то информация, я тебя предупрежу. Наверное, Бородулин и на тебя счет откроет. А я тебе, может, скажу, чтобы ты перевела деньги в другой банк! Чтобы ты снова не села на шею отцу и мне заодно. Не о тебе беспокоюсь, а о себе и об отце, которого ты достала до печенок за все годы. Поняла меня?

Мамочка, больше не споря, назвала банк в Англии. Я перезвонила Славику и передала информацию ему. И забыла о ней на некоторое время.