Глава 12. Шашки наголо!

Надо было подняться сразу. Вскочить и мотать дальше, и поживее. Но я не мог – сил не было совершенно. Я просто лежал в снегу и жадно глотал холодный декабрьский воздух. Пока мы с мутантами играли в догонялки, кислород почти пропал у меня из легких, а падение грудью на рюкзак и вовсе выбило оттуда все его остатки. Я даже рискнул снять респиратор, но и это почти не помогало. Понадобилось минуты две, чтобы прийти в себя.

Наконец я встал на ноги и, морщась от ноющей боли в ребрах, закинул вещмешок за спину. Господи, какую же авантюру я затеял! И почему я подумал, что мне непременно удастся оторваться от этих чертовых тварей прямо там, в подвалах, что ловкость и удача выручат меня? Ну-ну… Хотя мне действительно повезло, потому что меня так никто и не зацепил, а под окнами оказался довольно глубокий сугроб. И что никакая тварь не догадалась последовать за мной. Кажется, они там заняты кем-то другим, судя по возне и чавканью. Ну и поделом, мне пора валить…

Пошатываясь, я медленно побрел по сугробам вдоль здания. Знать бы еще, куда меня занесло. Та-а-ак, справа виднеется облупленное голубое здание. Что-то знакомое. У него, кажется, еще верхние этажи полностью стеклянными когда-то были. Грохольский переулок. Да уж, занесло меня. До храма Живоначальной Троицы топать и топать. Интересно, а Мария с Аликом смогли выбраться? Вдруг я приду, а они так и не дойдут до туда или, наоборот, меня не дождутся? Надо ускориться…

– Мартышка ты! – вдруг прозвучал мужской голос, и я остановился как вкопанный.

И лишь спустя несколько секунд понял, что эти слова предназначались не мне. Тот, кто их произнес, находился за углом, в нескольких шагах.

– Как же ты меня бесишь! – снова раздался тот же голос. – Со своим гребаным мечом и с бредовыми речевками! Ты – бельмо на глазу, гниль…

Я аккуратно заглянул за угол. Хозяином сочащегося желчью и ненавистью голоса оказался офицер Ворс. Несмотря на то, что он стоял ко мне спиной, я узнал его. А напротив ганзейца застыл Самурай с шашкой в руке. Его лицо было напряжено, глаза метали молнии из-под кустистых бровей. Судя по всему, он очень хотел раскромсать Ворса на много-много маленьких Ворсинок. Но не мог – расстояние в десяток шагов хоть и небольшое, но пуля из пистолета офицера не даст ему их пройти.

– Ну, что хочешь сказать на прощание, гнида? – хмыкнул Ворс.

И тут раздался выстрел из АКСУ. Несмотря на то, что Ворс мне не очень нравился, да и ганзейцев я успел возненавидеть, застрелить просто так незнакомого человека я не смог. Пуля прошла над головой мужчины. Офицер тут же развернулся ко мне, вскидывая пистолет. Но выстрелить не успел – едва он поднял руку, как Самурай одним прыжком оказался прямо за его спиной. Раздался свист, в воздухе мелькнула стальная полоса. Ворс вскрикнул и покачнулся, когда казацкая шашка разрубила ему ключицу и глубоко вошла в грудину. Оружие выпало из его ослабевших пальцев. Офицер зашатался и упал в снег.

– Сам ты гнида, – прорычал Самурай, пиная напоследок врага в лицо. Затем устремил взгляд на меня. – Спасибо, сэр. Я ваш должник.

– Сочтемся, – махнул я рукой, подходя ближе.

В голове билась тревожная мысль – а не поторопился ли я, вмешавшись в личные разборки? Кто знает, за что Самурая хотели пристрелить. Может, он психопат и головорез похуже ганзюков? Так, у меня, если что, еще три патрона в обойме…

– За что это он на тебя взъелся? – спросил я, стараясь придать голосу беспечность.

– Да он меня никогда не любил, – ответил Самурай, убирая шашку в ножны. – Всегда смотрел волком. Завидовал. Боялся. Меня увидел и не смог удержаться, а я все патроны расстрелял, как назло. Вы позволите? – последнюю фразу мужчина произнес, показывая на пистолет Ворса.

Я призадумался, но кивнул. Что-то подсказывало мне, что лучше уступить этому странному мужику. Самурай выудил «Стечкин» из снега, отстегнул магазин и разочарованно цокнул:

– А я-то думал, почему он мне сразу ногу или еще что-нибудь не прострелил. Тут патронов-то всего ничего… – с этими словами мужчина начал шарить по карманам мертвеца.

Ничего полезного у офицера Ганзы не нашлось, кроме ножа да пары запасных фильтров от респиратора, которые я забрал себе. Мои уже забились, надо будет сменить… Самурай спрятал «Стечкин» в карман куртки, а патроны перекочевали в магазин его личного пистолета. Причем такого же «Стечкина». Странные какие-то манипуляции… Ого, у него аж две кобуры на поясе. Не замечал раньше. Но, похоже, огнестрелы для этого человека – отнюдь не основное оружие. Основное сейчас покоилось в ножнах…

– Могу я узнать ваше имя, сэр? – спросил мужчина, когда мы закончили с трупом.

– Яков.

– Очень приятно. Алексей.

То, что Самурай назвался настоящим именем, вкупе с его потеплевшим взглядом придали мне уверенности, и я протянул руку для пожатия.

– Мне нужно к Храму Живоначальной Троицы, – сказал я. – Меня там ждут…

– Что ж, пойдем. Провожу, – последовал ответ. – Опасно гулять сейчас поодиночке.

Внезапно где-то внутри здания, совсем близко к нам, раздался вибрирующий свист. Ему вторил другой, парой этажей выше.

– Твою ж мать, – встрепенулся Самурай. – Стигматы! Пойдем-ка отсюда живее, сэр. Они хоть и не любят солнца, но сейчас пасмурно. Кто знает, вдруг выйдут на улицу.

– Что еще за стигматы? – спросил я, пытаясь поспевать за новым компаньоном. Тот быстро шагал вдоль здания и старался при этом держаться подальше от стены.

– Ни разу их не видели? Нет? Ох ты ж… Это жалкие пародии на людей, высокие ростом, но худющие. С большими головами без глаз. Еще у них длиннющие руки с четырьмя пальцами, а пятый, словно шило, выскакивает прямо из ладони. Очень любят кровушку.

– Да здесь все любят кровушку, – пробормотал я. И тут меня осенило. – Возможно, я именно от такой твари и удрал недавно. Когда внутри корпуса шастал.

– Удрали? Почему не грохнули?

– Патронов не осталось, – честно ответил я.

– Что ж. Тогда вам повезло, что я вас защищаю. Я сегодня за утро уже несколько этих отродий в ад отправил. Кстати, советую побольше тренироваться в фехтовании и рукопашном бое. Ведь придет время, когда у всех закончатся патроны… Совсем.

– Хорошо, – буркнул я, подумав, что в словах попутчика действительно есть резон.

Мы обогнули главный корпус «Склифа», прошагали мимо бывшей префектуры СВАО и здания Мещанского Загса. Где-то здесь должен быть люк, через который моя группа спустилась в подземелья. Ага, вот и он, до сих пор открыт. При взгляде на черное жерло меня пробрала дрожь. Ни за какие коврижки больше туда не спущусь!

Хм, а из него явно кто-то вылезал. Одинокая цепочка полузаметенных следов ведет совсем не в ту сторону, откуда пришел отряд Белова. А спустя несколько десятков метров к этой цепочке присоединилась другая, возникшая будто из ниоткуда. Самурай тут же насторожился, вытащил шашку из ножен и велел мне держаться за его спиной.

– Стигматы, – процедил он. – Я эти следы из тысяч узнаю…

Тварей мы обнаружили возле обветшавшей гостиницы «Гарден Ринг». Мутант лежал, распластавшись на снегу. Его череп был расколот пополам. Меткий выстрел… Еще один лежал с развороченной грудью чуть в стороне. Но их убийце тоже не повезло – еще одно тело, человеческое, нашлось неподалеку. Проводник-диггер из моей бывшей группы. Спасся от крокодилов, значит. Недалеко ушел. Да-а-а, растерзали его знатно.

– Человек был не один, – произнес Самурай. – Вон тому в голову чем-то крупным попали. Возможно, из ружья. А второму из пулемета досталось. Напарник погибшего забрал с собой его оружие.

А еще у мертвеца не было респиратора на лице. Потому-то я и узнал его. Ох, сколько же разодранных трупов я увидел за последние несколько часов, не счесть… Я поймал себя на мысли, что давно уже привык к подобным картинам. Не трогают они меня, как в первые годы после войны. Мертвецы на улицах, в зданиях и в подземельях стали нормой для обезумевшей, болеющей столицы. Вид окровавленного или иссохшего человеческого тела никого не пугает и не шокирует. Даже скорбь – и та почти улетучилась у немногих выживших. Увы и ах, теперь при виде умершего бедняги мы думаем не о том, что человечество еще сильнее уменьшилось в размерах, не думаем о том, как похоронить погибших. Мы сначала глядим, не осталось ли у него полезных вещичек. Что с нами стало?

Краем глаза я заметил движение слева. Развернулся, вскидывая автомат. Стигмат был в десятке шагов от меня. Загрохотал автомат, выплевывая последний боезапас. Пули попали мутанту в плечо, развернув его вокруг своей оси и уложив в снег.

Самурай бросился к стигмату, чтобы добить его, но за его спиной возник еще один. Я заорал, рефлекторно вскидывая бесполезный теперь АКСУ. Но Алексей явно был готов к такому повороту событий: еще до того, как я открыл рот, он развернулся и рубанул шашкой по вытянутой руке мутанта. Отсеченная конечность упала на землю. Клинок тут же сверкнул еще раз и перерубил чудище напополам поперек торса.

– Ничего себе, – только и оставалось выдохнуть мне.

– Тренировки, – пожал плечами мой спутник. – Повезло вам, что я с вами, сэр. Патронов-то у вас нет, – и увидев, как я нахмурился, хмыкнул: – вы не добили вон того. Да и со вторым медлили, хотя могли бы и пристрелить. Добивайте отродье сталью.

– Э-э-э… – я глянул на раненного мной стигмата, отчаянно трепыхающегося в сугробе. – Боюсь, что это будет сложно.

– Я тоже раньше боялся, – сказал Самурай. – В первые годы. Нам всем придется преодолеть этот страх. И лучше поскорее, иначе вымрем, как макаки.

– Мамонты, – поправил я.

– Какая разница, – вздохнул Самурай и, подойдя к стигмату, навеки успокоил его ударом шашки. – Вылезли, понимаешь ли. Оголодали сильно, наверное. А, может, в сумерках они себя легче чувствуют. Идем отсюда, сэр.

– Почему ты меня так называешь? – спросил я, шагая в ногу со спутником. – Мы же не в Америке!

– А причем тут Америка? – искренне удивился Алексей. – Разве там были рыцари?

– Ни одного не припомню.

– Вот то-то и оно, сэр.

Да уж, а мой спутник даже опаснее, чем кажется на первый взгляд. Вдобавок еще и с головой у него не все хорошо. А ведь он может убить меня в любой момент. Но раз он этого еще не сделал, значит, не совсем отмороженный. Хотя с ним надо быть поосторожнее, несомненно…

Миновав Воскресенскую церковь, от которой остались одни лишь стены, мы углубились в сквер перед главным корпусом. В то, чем он стал. Перед нами предстала настоящая лесная чаща, прямо в сердце города. Деревья росли как попало, некоторые растения умудрились пустить корни в стволы других. Гибкие ветви кое-где были переплетены, как самые настоящие сети. Будь сейчас лето, мы здесь ни за что не прошли бы… Самурай посоветовал мне опасаться пней и высматривать их в оба, а сам достал большой штурмовой нож и принялся расчищать нам путь. Клинок не всегда с первого раза, но все же перерубал древесные пальцы-ветки, и двигались мы довольно споро. Я крутил головой по сторонам, но никаких пней не замечал. Логично, ведь какой псих сюда за дровами полезет? К тому же, в самую глушь… А нет, один пенек в стороне есть, притаился среди корявых стволов-гигантов. Самурай, увидев его, заметно занервничал и замахал ножом с удвоенной скоростью. Ей-богу, очень странный у меня попутчик. Говорит чудно, обвешан оружием по самое не могу. Еще и пней боится. Ну, точно, сумасшедший.

Наконец, сквозь заросли стало видно обветшалое здание бывшей богадельни Шереметьева. Я напряженно вглядывался в ее увенчанный куполом центр. Есть ли кто-нибудь возле облупленных серых стен? Увы. Нет ни души…

– Надо подождать здесь, – сказал я. – Мои друзья скоро должны подойти.

– Как скажете, – откликнулся Самурай.

Он вновь вытащил шашку из ножен, недовольно нахмурился, увидев бурые пятна на лезвии. Достал откуда-то тряпочку, вывалял ее в снегу и деловито принялся чистить оружие от крови стигматов. Я поначалу наблюдал за ним, прислонившись спиной к заборчику, но порывы ледяного ветра меня, в конце концов, доконали, и я принялся расхаживать туда-сюда. Дюжина шагов в одну сторону, разворот, и еще столько же назад. И чем больше проходило времени, тем сильнее ускорялся мой ход. Черт побери, где мои спутники?! Алик с Марией уже давно должны были быть здесь. Не смогли найти путь? Заблудились? Или, не дай бог, нарвались на мутантов? А что с остальными моими товарищами? Быть может, и Вася, и Бах, и все остальные из нашей компании уже мертвы, и я остался один? Нет-нет, этого не может быть! Но тогда где же они?!

– Не переживайте так, сэр, – произнес Самурай как раз в тот момент, когда мое волнение достигло своего пика.

– Что значит «не переживай»? – вскинулся я. – Мои друзья пропали, и фиг знает, живы ли они вообще!

– Мы не видели их трупов, сэр. Значит, надежда есть.

– Ну да, конечно же. Вот только мы здесь торчим, как два придурка, на ветру и морозе. А между тем, моя община все еще ждет, что я принесу им этот долбанный антирад, ради которого мы сюда и поперли! Жизни всех людей в Митино зависят от него! Мы все уже давно должны быть дома, понимаешь?! А в итоге ни спутников, ни антирада даже патронов нет… Все потеряно! Все!

– Не все, – продолжал упрямствовать Алексей. – Вы живы, сэр, а значит, еще есть шанс.

– Ну да, конечно. Из последних сил, превозмогая, и бла-бла-бла! – к моему страху и волнению все больше примешивалась злоба.

– Оглянитесь, увидите свет! – воскликнул Самурай.

– Послушай, давай только без дурацкого пафоса! – вскинулся я. – Видишь же, я не в том настроении, чтоб…

– Да я не про то! – оборвал меня мужчина. – Световой дым какой-то вон там, за деревьями. Смотрите скорее, сейчас погаснет!

Поначалу я не увидел того, что заметил мой зоркий спутник, – сильно мешали ветки. А будь день чуть более солнечным, тонкие струйки дыма оказались бы и вовсе не заметны. Но, к счастью, на улице было серо и пасмурно, поэтому я все же увидел красно-зеленый дымок, поднимающийся к небу чуть в стороне от нас. Очень знакомое явление. Я наблюдал его на Тимирязевской…

– Мария! – ахнул я. – Она подала сигнал!

И не было никаких сомнений, что именно она это сделала. Она снова попала в передрягу! Выручать, срочно выручать ее! Не говоря больше ни слова, я бросился в сторону, где, как мне казалось, я видел дым. Чуть ли не в два прыжка достиг деревьев и, чертыхнувшись, заметался в поисках прохода через чащу. Не найдя ничего подходящего, принялся делать проход сам, ломая ветки руками.

– У вас ведь и патронов нет, – самурай уже был тут как тут, и едва не дышал мне в затылок.

– Да плевать мне! Там мои друзья… Маша там! – я взглянул Алексею в лицо. – Что бы там ни было, я должен попытаться ее спасти, понимаешь?

– Понимаю, сэр, – серьезным тоном ответил мой новоиспеченный компаньон. – И в самом деле понимаю. Вам потребуется моя помощь. Ну-ка, отойдите!

В его руке вновь оказался большой, похожий на мачете нож, и мужчина принялся прорубать нам путь.

– Всегда лучше полагайтесь на клинок в таком случае, сэр, – пояснил мне Самурай. – По возможности, избегайте прямого контакта с деревом. Это с виду оно все такое обычное, а потом, рррраз! И колючку какую-нибудь ядовитую всадит человеку в руку, и все. В лучшем случае ампутировать конечность. А кому в наше время человек без руки нужен?

Самурай работал очень активно, и продвигались довольно быстро. Уже спустя десять минут мы вышли на открытое пространство. Дым, конечно, к этому времени давно погас. Но я был уверен, что он поднимался откуда-то из этого большого серого здания, что находилось сейчас прямо перед нами. Алексей, видимо, тоже так думал, потому что махнул рукой в сторону входа и рванул туда со всех ног. Я поспешил за ним, буквально ощущая, как за нами кто-то наблюдает из окон. Стигматы? Нет, у них же глаза отсутствуют. Или они как-то иначе могут смотреть? А, неважно, черт побери! Стигматы там или не стигматы, я всех их уничтожу. Лишь бы Мария была еще жива!

В здание мы с Самураем ворвались почти одновременно. Он с обнаженной шашкой, а я – с ножом. Вот только внутри нас никто не встретил. Лишь пустота, грязь, да следы других ходоков-сталкеров на полу.

– Мария! – крикнул я.

Мой спутник приложил палец к губам. Оно, вроде, и верно. В респираторе не особо-то и покричишь, все равно не слышно. Но ведь надо же как-то искать человека?!

Мы прошли по коридору, заглянули в несколько помещений через дверные проемы. Никого и ничего, кроме старой мебели. Вскоре мы наткнулись на ведущую вверх лестницу.

– Дым шел с верхних этажей. Надо наверх, – сказал я. Алексей молча кивнул.

И все-таки, кто напал на Машу на сей раз? Если действительно стигматы, то придется держаться в стороне от их цепких ручек. Лучше всего, наверное, подбираться к ним сразу вплотную и бить в корпус. Или по шее. Придется проявить максимум ловкости и концентрации, а не то…

– Стоять! Оружие на пол! – внезапно рявкнули где-то рядом.

От неожиданности я едва не подпрыгнул. А когда повернулся на звук, увидел четверых человек, направивших на нас оружие. Вот тебе и раз. Люди!

– Шталкеры, – сказал Самурай.

Странно, почему он с таким шипением произнес первую букву, что она стала похожа на «ш»? Вроде я не замечал за ним ошибок в дикции. Что за дела-то?

– Железяки бросьте! – вновь зазвучал тот же голос. Говорил какой-то незнакомый мужик в шлеме-полусфере и респираторе. – И не ерепеньтесь. Вреда вам не причиним.

– Мне стоит верить фашисту? – голос моего компаньона был спокойно-ледяным, но я понимал, что мы оба сейчас ситуацию не контролируем. И что целящихся в нас людей лучше не злить.

– Ладно-ладно, – поспешил я встрять в диалог. – Все, бросаем.

И кинул нож на пол. Самурай зарычал не хуже Баха и тоже бросил оружие.

– Зря вы так, сэр.

– Поверь, я знаю, как лучше, – сказал я.

На самом деле, ситуация была аховой. Куда нам против четырех вооруженных огнестрелами врагов? Вот только у Самурая еще оставался штурмовой нож, и я видел, как он с ним обращался. И, самое главное, в этом зале на втором этаже, где мы все сейчас находились, было достаточно пространства для маневра. Значит, шанс еще есть! Лишь бы эти швалкеры подошли поближе…

– Сюда подошли! – крикнул вражеский лидер.

– Вам надо, вы подходите, – сказал я, стараясь быть невозмутимым.

– Так, я не понял. Сюда подошли, быстро, тля!

– Фашисты настолько трусливы, что боятся подобрать оружие сдавшихся, – поддакнул мне Алексей. – Правильно в метро про вас говорят, что вы – шавки!

– Слышь, суки, вы вообще прифигели? Да я потроха ваши по стенке размажу сейчас!

– Ну так подойди и скажи мне это в лицо, чернь!

После этих слов мне показалось, что повисшее в воздухе напряжение можно потрогать руками. Все повисло на волоске. Этим четверым ничего не стоило пристрелить нас. Но вместо этого они всей компанией двинулись нам навстречу.

– Ну все, доигрались, – пробасил еще один враг. – А ведь нам не уточняли, нельзя ли калечить…

– Заткнись, – бросил лидер своему подчиненному.

Спустя пару секунд он уже стоял вплотную к Самураю. Лапища с растопыренной пятерней легла Алексею на макушку, цепко схватила за волосы, заставив того смотреть прямо в глухое забрало шлема. – Слышь ты, обезьяна! Это кто здесь чернь, а?

– СЗАДИ! – изо всей силы гаркнул я, картинно показывая рукой за спины противников.

Честно говоря, надежды на то, что они купятся, не было почти никакой. Но, как ни странно, нехитрая уловка сработала. Трое из четверых врагов обернулись. В том числе и лидер в шлеме.

Дальше события понеслись галопом. Самурай буквально за мгновение извлек будто бы из ниоткуда какой-то странный, не виданный еще мной небольшой клинок и ткнул им вражеского главаря в пах. Извернувшись ужом, вырвался из все еще цепляющейся за его волосы чужой руки, нагнулся, подобрал шашку. И, продолжая находиться в полусогнутом положении, рубанул другого врага по ноге, сходу и начисто отрубив ее в районе колена.

Я подскочил к нагнувшемуся за моим ножом мужику, пнул его в лицо, затем бросился к четвертому, уже направившему пистолет-пулемет на Алексея. Налетел на него всем корпусом, толкнул в дверной проем какого-то помещения. Уже оказавшись вместе с врагом внутри, ударил правой, целясь в голову. Но удар пришел не совсем в то место, куда я планировал, – прямо по фильтру респиратора. Враг отшатнулся, вскинул оружие. Я каким-то образом смог перехватить его руку и отвести в сторону. Короткая очередь ушла куда-то правее меня. Я крутанул кисть противника, и с удовлетворением увидел, как пистолет-пулемет падает на пол. Но в следующее мгновение получил такой удар по ребрам, что разжал хватку и отшатнулся. Удар у парня оказался что надо – в грудь будто молотком ударили. Враг, тем временем, выхватил нож.

– Урод, – прорычал он, бросаясь на меня, держа клинок в вытянутой руке.

«Держаться подальше от их цепких ручек!» – прожгла искрой мою голову мимолетная мысль. Всего доля секунды понадобилась мне на принятие решения, и действовал я почти спонтанно. Бросился навстречу врагу, держась чуть левее. С лезвием, тем смертоносным лезвием, что уже готовилось проткнуть мне живот, я разминулся на какие-то миллиметры. И снова столкнулся с врагом корпусом, да с такой силой, что отшвырнул его прочь, на стену. Хотя стеной это можно было назвать лишь условно. Ведь я никогда точно и не знал, что такое сплошное остекление – окно или же стена? А в этой комнате как раз оно, остекленение, и было когда-то. А теперь остались одни лишь рамы, на которые мой противник и налетел спиной. А я вместе с ним, придавливая его своим весом. Что-то хрустнуло, заскрежетало, и в следующую секунду я почувствовал, что падаю… Падение, правда, длилось недолго. Ибо чего там лететь-то, со второго этажа, да еще и в сугроб? Ерунда! Хотя левое плечо я все же немного ушиб…

– Сссука, – шипел шталкер, барахтаясь в снегу рядом. Тот, по ходу, шлепнулся прямо на спину. Удивительно, что ничего себе не сломал.

– Ты хоть какие-то слова, кроме ругательств, знаешь? – спросил я его, встав на ноги. – Где девчонка, а? Отвечай! Где?!

– Пшел ты! – послышалось в ответ.

Стоящий на коленях мужик внезапно сделал рывок и бросился на меня, боднув головой в живот. Не ожидав такого маневра от, казалось бы, поверженного противника, я повалился наземь. Тот сразу же уселся мне на грудь и, придавив своим весом, принялся душить. Респиратор слетел у врага с головы, и теперь я мог во всей красе рассмотреть его раскрасневшуюся, искаженную злобой рожу. Воздух! Срочно воздуха! Я дернулся и вдруг понял, что руки у меня свободны. Ошибся ты, швалкер… Я раскинул обе руки в стороны, а затем с силой свел их вместе, будто бы стремясь хлопнуть в ладоши.

Вот только между ладоней оказалась вражеская голова. Противник взвыл и отпустил меня, когда мои руки треснули его по ушам. Представляю, какой звон у тебя сейчас в башке, приятель… Дернувшись, я скинул врага на землю и с усилием поднялся. Кровь шумела в голове, меня повело в сторону, и я чуть снова не упал. А ведь в земле, между прочим, арматурина торчит, и если бы я все же шмякнулся, то…

Стоп, арматурина! Я несколько раз дернул стальной прут, и с третьей попытки все же вытащил его из земли вместе с куском бетона, в котором тот застрял. Схватил свое новое оружие двумя руками и с размаху треснул начавшего подниматься швалкера по голове. Потом еще раз. И еще. После второго удара тот уже не дергался…

Одолел, черт побери! Вот ведь гад, упорным оказался. Да еще и оружия мне не оставил. У меня теперь даже жалкого ножика нету, а вражеский пистолет-пулемет так и остался в здании, на втором этаже. Не тащить же эту арматурину с собой? Стоп, а вот же нож валяется. Видимо, швалкер выронил его уже на улице. Что ж, хоть какая-то защита. Так, а что с Самураем? Где он? Уцелел ли в схватке?

Я прислушался, и только тут понял, что грохочет не только кровь в моих ушах. На улице и где-то в здании слышались выстрелы. Причем палило, как минимум, с полдюжины стволов. Ну, супер, Яков, ты попал. Как во всей этой катавасии уцелеть, если сунешься в самую ее гущу?

Так, отставить! Мария все еще может быть жива. И нельзя позволить себе остаться в стороне и не попытаться спасти ее. Надо снова проникнуть в этот лечебный корпус, или как его там… Кажется, двери в той стороне.

Я быстрым шагом двинулся по улице. На бег не смог перейти при всем желании – воздуха все еще не хватало. Я с трудом сдерживался, чтобы не сорвать и не выбросить прочь респиратор. Да и в схватке, я, кажется, пострадал несколько серьезнее, чем казалось на первый взгляд: шея горит, ребра ноют, плечо болит, левая рука двигается не слишком хорошо. Хорошо хоть, перелома нет. Я надеюсь…

Огнестрел! Надо где-то взять огнестрел! Ну, или хотя бы рожок «пятерки». Мой АКСУ ведь все еще при мне. Я его в рюкзак запихнул, когда мы через лес продирались. Только толку от него сейчас, если патронов нет.

Стоп! Враги ведь про это не знают. Значит, можно этим воспользоваться и отобрать у кого-то оружие? Конечно, шансов мало, но лучше уж такая возможность, чем никакой. Все-таки, в рукопашном бою мне до того же Самурая, как до Китая, эм… пешком.

Мой «укорот» снова появился на свет божий, и внутрь здания я вошел уже с автоматом в руках. С удивлением заметил, что проход на ту лестницу, по которой мы поднимались наверх вместе с Самураем, преграждают запертые дубовые двери. Да-с, такие не выбьешь. Придется обходной путь искать. В помещениях было все так же пусто, но я чувствовал и слышал, что нахожусь здесь не один. То и дело слышались выстрелы, какие-то отдаленные крики. Один раз прямо над моей головой кто-то пробежал с громким топотом-буханьем. Но самое главное, что я обнаружил, – трех изрешеченных пулями стигматов. Совсем близко от наконец-то найденной второй лестницы наверх. Теперь понятно, почему те четверо повелись на мою уловку. Они опасались настоящей угрозы. Вот этой.

Аккуратно перешагнуть через тела мутантов. Не наступить на кровь! По лестнице наверх быстро, но тихо. Преодолел один пролет, второй… И нос к носу столкнулся с незнакомым парнем, собирающимся выходить на лестницу со второго этажа.

– Оружие на пол! Живо, на пол! – заорал я, вскидывая АКСУ. Довольно щуплый человечек был вооружен арбалетом, поэтому напугался. Оно и понятно – промажешь раз, а больше и выстрелить не дадут. Не то, что автомат в руках. Знал бы он правду, вряд ли стал бы мешкать.

– На пол бросай хреновину, живо! – еще раз рявкнул я, стараясь, чтобы мой голос не звучал истерично. Парень, наконец, послушался, выпустил арбалет и поднял руки вверх.

– А теперь в окно! Живей! Пока я добрый! – продолжил я. – Считаю до трех. Раз… Два!

Человечек без слов рванул к оконному проему и сиганул вниз. Вот и славно… Я подошел к арбалету и тут же выругался. Господи, какой же я придурок! Надо было заставить того чудака бросить еще и колчан. Забыл я про него совсем! Посему у меня оружие лишь на один выстрел…

Ладно, это лучше, чем ничего. Арбалетом, правда, я никогда ранее не пользовался, но, вроде, сложностей никаких нет. Вот он, спусковой крючок. Надо только помнить, что скорость у стрелы все же меньше, чем у пули. Ух, какой он неудобный. Да еще и автомат на перевязи мешается. Но ничего, сдюжим. Может быть, и стрелять из него не придется – найду труп какой-нибудь, да разживусь оружием. Чую, сегодня в этом здании окажется много трупов…

Но вместо мертвого противника мне вскоре попался абсолютно живой и здоровый. Повезло еще, что он выходил из какого-то помещения и не сразу увидел меня. А когда увидел, было уже поздно. Щелчок, приклад арбалета врезается в больное плечо, стрела вылетает из ложа и вонзается новоявленному шталкеру в бедро. Тот орет от неожиданности и боли. Я за пару секунд оказываюсь рядом с обнаженным ножом. Раз, другой, в корпус! И еще, в шею, чтоб наверняка! Ор переходит в бульканье, противник падает на пол лицом вниз. Боже, неужели это я сейчас убиваю людей так жестоко и хладнокровно? Так, сейчас лучше не давать волю подобным мыслям. Вон, у противника автомат. Только нагнись, Яков, и ты уже нормально вооружен.

Бросил арбалет, схватился за трофейное оружие. Не тут-то было – лямка ремня мешает. Распутать. Срочно распутать! Нет, поздно! Явились двое новых врагов. Твою ж мать…

Так и не освобожденный автомат пришлось выпустить и юркнуть из коридора в помещение. Здесь было темно, пыльно, повсюду были разбросаны какие-то бумаги, валялись упавшие стеллажи. А главное, и окна-то нет, если не считать за таковое форточку под самым потолком. Ну, приехали…

– Эй, мужик! – раздалось снаружи. – Мы знаем, что ты тут. И знаем, что патронов у тебя нет, иначе не стал бы пользоваться арбалетом. Выходи по-хорошему.

– Не заставляй нас применять силу, а, – поддержал товарища второй шталкер. – Тут и так трындец творится.

– У нас баба твоя! – снова сказал первый голос. – Ты же за ней приперся, да? Уверен, что за ней!

– Если будешь паинькой, увидишь ее, – вещал второй голос в унисон первому. – Живую и здоровую, гарантируем!

Мария! Значит, у меня нет выбора. Придется подчиниться…

– Не стреляйте, выхожу! – крикнул я.

Аккуратно, с поднятыми руками, и без резких движений. На сей раз никакие уловки не прокатят. Да и сразу с двумя противниками я, уже порядком побитый и уставший, врукопашную не справлюсь. Самурай, где же ты?

– Оружие брось! – велели мне двое мужиков, когда я вышел. – Да не автомат, а нож. Так. Теперь руки за голову, и в том направлении шагом ма…

Вдруг что-то хлопнуло, один из швалкеров споткнулся и вцепился в мое плечо, падая. Второй мужчина резко обернулся, выпустил очередь из «Абакана», но тут же упал навзничь после двух новых хлопков. На одежде обоих врагов расплывались кровавые пятна.

– Яков! Как вы? Все в порядке? – ко мне бежал взволнованный Василий Петров. Живой и невредимый.

– Васька! Ты жив? Как ты здесь оказался?

– Мы тоже увидели дым, – ответил мне парень. – Вообще, мы с Бахом вдвоем сюда зашли. Но он остался прикрывать нас. Слышите выстрелы?

– Слышу, – ответил я, помедлив пару секунд. – Но, на свою беду, настолько к ним привык за последний час, что воспринимать их начал как какой-то дурацкий фон. А это плохо. Кстати, дружище, а как с боеприпасами у тебя?

– Хреново, – вздохнул Вася. – Последние расстрелял только что. Во второго дважды выстрелил – в первый раз промазал. Очень боялся по вам… по тебе попасть. Рука дрогнула. И он, кстати, тоже в меня стрельнул. Кажись, я даже пули пролетающие возле уха, ощутил…

– Ты спас мне жизнь во второй раз, произнес я. – Даже не представляешь, насколько я…

– Сочтемся, – махнул рукой Петров. – Ведь ты тоже мне жизнь спасал много раз. Блин, а у этих автоматы, да? Плохо. Патроны не подходят…

– Так бери автомат, – раздался знакомый рык, и через секунду откуда-то сбоку появился Бах.

– Это залет, воины, – сказал он. – А если вражина подошел бы вот так? Вмиг вас бы зажмурил! Оба автоматы взяли, и бегом марш за мной!

– Машку спасти надо, – сказал я. – Надеюсь, ты нас ради этого гонишь.

Бородач грязно выругался, подобрав нецензурную рифму к слову «Маша».

– Сваливать отсюда надо в Перу! – хмыкнул он. – Людишек здесь все еще полно, мутов – еще больше. Я пятерых на лестнице завалил, но это явно не все!

– Без Марии не уйду! – упрямо заявил я. – Разве что увижу ее труп…

– Вот, и этот так же сказал, – произнес Бах, указывая на Петрова. – Ладно, шут с вами. Почему вы еще без автоматов?!

– Не умею я из них стрелять, – сказал Вася виноватым тоном. – Я всю жизнь из пистолетов…

– Зеленый ты, – процедил бородач. – Вся жизнь у него… ПАТРОНЫ СОБРАЛИ, ЖИВО!

Внезапная перемена в тоне солдата подстегнула нас не хуже кнута. Спустя минуту-полторы у нас двоих с Петровым оказалось по два полных рожка «пятерки».

– «Абакан» заряжай, и двинулись, – велел мне Бах. – Здесь мутов до жопы. Если эти, – он махнул рукой на трупы под нашими ногами, – не полные идиоты, то уходят отсюда в другой корпус, вместе с пленными. Если уже не ушли.

– Понял, – сказал я, вставляя магазин в свой новый автомат. – Тогда идем быстрее.

Коридоры были пусты, стрельба уже не слышалась. Похоже, шталкеры отсюда действительно уходят. Успеть бы догнать их. А ведь остается неизвестной судьба еще одного человека…

– Слушай, – сказал я Баху. – А вы мужика с казацкой шашкой здесь случаем не встречали? Он одет в черное. Мы его видели на Ганзе. Самураем звать.

– Шашки не видел, – последовал ответ. – Но я палил по каждой незнакомой морде, как мы сюда явились. Может, вальнул его. Не обидишься?

– Обижусь, – заявил я. И нисколько не кривил душой.

Хоть мы и были знакомы с Самураем от силы час, я уже успел к нему привязаться. Тем более, что он полез ради меня сюда жизнью рисковать. Будет жалко, если он погиб…

– Там, на лестнице, – вдруг процедил Бах. – Мы с одним шкетом на пару мутов валили. Шкета я не знаю, просто так вышло, что оказались рядом, когда эти худющие поперли. Может, он вражина. Но я его отпустил после пострелушек. Не по-людски как-то было его валить уже… Может, это был твой Самурай?

– Вряд ли. Хотя… Все может бы…

Тут мне пришлось прикусить язык, потому что прямо на нас вывалилась целая толпа стигматов, и пришлось заняться делом. Пятясь, мы с Бахом палили по ним в два ствола, равномерно приканчивая одну тварь за другой. «Абакан» оказался весьма удобным оружием – с более мягкой отдачей, нежели мой «укорот», и мог палить очередями не по три патрона, а по два. Удобно. Особенно, в режиме жесткой экономии, как у нас. А мутанты-то сами друг другу мешают в такой толпе. Много их в не слишком широком коридоре, да еще и трупы своих же сородичей под ногами. Знай выбирай цель да стреляй. Боже, как это здорово – валить врагов на расстоянии!

Наконец, толпа монстров иссякла. На полу осталось не менее полутора десятков туш. Изуродованных, искаженных радиацией тел. Вот чем это было раньше? Неужто человеком?..

– Шевелятся еще, – пробурчал Бах, оглядывая плоды нашей общей работы. – Контрольные в головы давай.

Перевод стрельбы в одиночный режим. Прицелиться в уже лежащего, нажать на спусковой крючок. На четвертом выстреле патроны закончились. Сменил магазин. Так, это последний запас. Использовать надо очень аккуратно и…

– Осторожно! – воскликнул я. – На кровь не наступайте! Это их приманивает!

Бородач недовольно выругался, и я его понимал. При таком количестве трупов не запачкаться довольно проблематично.

– Много же их здесь, – заметил Василий.

– Еще бы, – процедил Бах. – Люди уже свалили, либо сдохли. Лишь идиоты остались… Нам и отстреливать.

Я не уточнил у него, кого именно – мутантов или идиотов. Однако мой компаньон прав – теперь стигматы на нас навалятся… Ничего, сдюжим!

Правда, мутанты пока не появлялись. Зато, пройдя чуть по коридору и свернув за угол, мы наткнулись на новую груду тел. Побольше даже, чем ту, что создали мы сами.

– Смотрите, люди! – сказал Вася, показывая на тела.

На полу, среди тел стигматов, действительно находились человеческие останки. То ли два, то ли три человека. Сходу и не определишь – порваны в клочья. Единственное, что осталось относительно целым, – сиротливо валяющийся в углу арбалет.

– Да-а-а, побоище, – хмыкнул я. – А ведь в этом здании не меньше пяти этажей. И оставшиеся в живых могут быть где угодно.

– Если не идиоты, то лишь здесь… Или на первом, – ответил Бах.

– Почему это?

– Окна. Как выход, – пояснил солдат. – С третьего или четвертого уже не прыгнешь.

А ведь он прав. Наверное. Стоит все же учитывать человеческий фактор и…

Впереди показалось очередное скопление мутантских туш. Коридор здесь заворачивал налево.

– НАЗАД! – внезапно крикнул Бах.

Я не успел ничего понять, как вдруг меня схватили за ворот и резко дернули назад с такой силой, что я чуть не опрокинулся. В следующую секунду послышалась длинная очередь, патронов на десять. Слава богу, что пули вылетели через разбитое окно, иначе не миновать нам рикошетных попаданий.

– Пулеметчик, – ахнул я.

Бородач снова нецензурно выругался.

– Смотри, куда прешь! Место для засады – во!

И опять этот чертов рычун оказался прав. Поворот на девяносто градусов, впереди – лишь дверь с надписью: «WC». Это равнозначно тупику. Знай сиди себе и постреливай мутов… И как я сам не догадался?

Солдат тем временем подобрал с пола оторванную руку стигмата, нацепил на нее подобранное здесь же грязное пластиковое ведро и аккуратно высунул конечность мутанта из укрытия. Уже через пару секунд снова раздалась очередь, и пластиковая емкость улетела в окно. Обрубок руки вырвался из пальцев бородача и шлепнулся на пол.

– С-с-сука, – процедил Бах.

Да-а-а, меткий стрелок. Нечего надеяться на его косорукость. Повезло еще, что перед этим он замешкался…

– Что делать будем? – подал голос Василий.

– Есть вариант выпрыгнуть в окно и попытаться найти другой путь, – предложил я. – Или хотя бы по лестницам обойти…

– А продираться через мутов ты готов? – хмыкнул Бах. – Их там, может, и орда. А у нас патронов кот насрал.

– У тебя еще варианты есть? – я потихоньку начинал вскипать.

– Есть, – вполне серьезно ответили мне. – Но надо, чтоб этот гад ближе подошел.

– Ага, и шейку под удар заодно подставил, – зло хохотнул я.

Бах зарычал и с силой сжал кулаки.

– Так, не кипятись, – поспешил я успокоить компаньона. – Сейчас я попробую его выманить.

И, хорошенько вдохнув, прокричал:

– Мужик, не стреляй! Сдаемся!

Нет ответа.

– Смотри, мы бросаем оружие, – продолжил я, и, в довершение своих слов, бросил «Абакан» на груду мертвых стигматов. – Я выхожу с поднятыми руками, – произнес я.

– Ты что, очумел? – выдохнул Бах.

– Так надо, – вполголоса сказал я ему. – Быть может, он купится и подойдет хоть насколько-то, увидев безоружного.

– Абсурд.

– Тише! – велел я ему. И, прождав несколько секунд, проорал: – Ну что, я выхожу?!

В ответ опять ни слова, лишь что-то, отдаленно похожее на вопль. Затем послышались чьи-то шаги.

– Ого! Неужели клюнул? – изумился Петров.

Бах напрягся, полез в свой подсумок. Но прежде, чем он успел что-то предпринять, на пол с мерзким шлепком, отскочив от туши мутанта, упало что-то круглое. Человеческая голова!

– Простите, сэр, он не может ответить, – сказал очень знакомый голос. – А сдаваться вам рано!

– Самурай! – воскликнул я.

И, нисколько не опасаясь, вышел навстречу. Алексей оказался залит кровью не меньше, чем его страшная казачья шашка. Но, судя по тому, как бодро тот держался, – чужой. Я от души хлопнул его по плечу.

– А я уж думал, тебя убили.

– Куда им, – отозвался рыцарь постапокалипсиса. – Я тех шталкеров, что нас встретили, порубил. Но на подмогу им еще дружки понабежали, палить начали. Пришлось бежать. Простите, сэр.

– Не за что, – улыбнулся я. – Кстати, знакомься, это мои митинские друзья. Василий Петров и… Бах.

– Очень приятно, – протянул руку для пожатия Алексей.

Митинцы молча воззрились на него. Васька – с некоторой опаской. Бородач, в кои-то веки, с уважением. И пожал ему руку первый.

– Хорошая рубилка, – сказал он, глядя на шашку. – Где взял?

– В музее, – ответил Самурай. – В каком-то…

– Здорово, – прорычал Бах. – Но лучше бы ты сюда еще и пулемет притащил. Вместо вот этой башки…

– Виноват! Но не волнуйтесь, он нас ждет. Вон там.

Идти за оружием пришлось по трупам. И теперь не наступать в кровь было невозможно – казалось, она повсюду. На полу, на стенах, даже на потолке. Пулеметные очереди не только прошивали мутантов, но и отрывали их тонкие руки и ноги, отчего в воздух взмывали, наверное, целые кровавые фонтаны. Сегодня у бога войны праздник…

– Никогда не видел столько стигматов в одном месте, – произнес Самурай. – Что-то с этими тварями не так. Обычно они настолько топорно себя не ведут. Что-то происходит…

– Уже двадцать лет как, – прорычал Бах. – О, «дегтярь»!

Пулемет был прислонен к небольшой баррикаде из каких-то ящиков, досок и прочего мусора. Рядом – обезглавленное тело пулеметчика. Бородач ускорил шаг, направившись к оружию, как вдруг впереди откуда-то с бокового дверного проема выскочил человек и рванулся к баррикаде. Но, увидев нас, сразу же застопорился.

– Стоять! Оружие на пол! – рявкнул Бах, вскидывая автомат.

Но оружия у парня не было. Это был тот самый тип, у которого я позаимствовал арбалет.

– Та-а-ак, старый знакомый, – хохотнул я. – Сегодня точно не твой день. Ты ведь с этими, да?

Швалкер стоял на месте, явно напуганный. Мне даже стало его немного жаль. Однако придется играть суровых вояк до конца, раз уж начали.

– Девчонка где? Отвечай!

Молчание.

– Слышь, нам не до шуток, – прорычал Бах. – Говори, что с бабой, или пытать буду. Больно!

Человечек замялся, взглянул сначала на рычащего здоровяка, потом на покрытого кровью Самурая с грозным оружием, и нервным тоном произнес:

– Она у них. То есть, у нас… Но они уходят!

– Кто?! Куда?! – одновременно крикнули мы с Бахом, еще сильнее смутив мужичка.

– Мы… Должны были захватить пленных. Но операция сорвалась. Мутанты напали, и… В общем, наша группа уходит. Я по рации слышал, как командовали общий отход в двенадцать… Двое пленных все еще там. С теми, кто выжил…

– Сколько их? – словно вычеканивал кувалдой слова Бах.

– Пятеро. Не считая меня. Я отстал, я безоружен. Прошу, не убивайте! Я – человек подневольный…

– Вот уж не думал, что в шталкеры нынче принудительно мобилизуют, – хмыкнул Самурай.

– Так ведь… – начал было человечек, но тут же замолк.

– Куда уходят, говорили? – спросил я.

– Автострада. Речь шла про какую-то автостраду и все. Пожалуйста, я больше ничего не знаю, честно!

– Сюда подошел! – крикнул Бах. – БЕГОМ!

Мужичок затрусил к нам на дрожащих ногах. Черт, надеюсь, солдат не собирается его убивать? А ведь, наверное, придется… Но Бах просто сделал пару шагов навстречу, перехватил автомат и с силой треснул пленника по башке. Тот повалился на пол без единого звука.

– Выживет, если повезет, – процедил бородач.

Но мне было уже не до этого шталкера. Пленных уводят! Автострада… Что за автострада? Садовое кольцо? Скорее всего. Я развернулся и рванул назад, к повороту, за которым мы недавно прятались. Там выход в переулок! Надо бежать, спасать, они же уйдут! Мне что-то кричали вслед, а уже у самых окон кто-то цепко схватил за руку. Самурай…

Прежде чем он задал вопрос со своей неизменной приставкой «сэр», я затараторил сам, путая слова и глотая окончания. Пришлось повторять одно и то же по два-три раза, пока до Алексея, наконец, не дошел мой замысел. Чуть в стороне, идя довольно неспешно, к нам подходили Бах с трофейным пулеметом и Василий.

– Бах, слушай! – взмолился я. – Их всего пятеро, и они вскоре пойдут по вон той дороге. Давай нападем! У нас хватит сил и патронов перестрелять их…

Нижнюю часть лица солдата мне было не видно из-за респиратора, но я был уверен, что тот усмехнулся:

– Когда это ты стал сорвиголовой? Ну и когти рвать зачем? Прям внизу мочить собрался, что ли?

– Да хоть где! Надо спасти Марию.

– Опять заладил… А подумать? Уверен, что они там пойдут?

– Не совсем, но… Я бы поступил точно так же. Да и здесь самый короткий путь. Да и узнаем уже скоро!

– Значит, так! – отчеканил Бах. – Нападать будем отсюда. Угол обстрела тут хороший. И у меня есть вот это.

В руке моего соратника появилась светошумовая граната.

– Сколько их у тебя еще? – присвистнул я.

– Одна. Бросать буду не я. Справишься? – Бородач посмотрел на Петрова.

– Ну… Должен, – ответил Вася.

– И я так считаю. Расстояние никакое. Но бросаешь лишь по приказу! Остальные… У меня пулемет. У нашего Ромео «Абакан». А ты… – взгляд Баха обратился на Самурая. – Возьми мою старую пушку. Как прикажу – пальнем.

Сказано – сделано. Мы расположились у линии окон. Три ствола и граната. Против пятерых – это очень даже много! Верно? Лишь бы стигматы нам не помешали или еще какие чудища. Хотя, их, вроде, уже здесь и нет. Вон, Самурай кровью переляпан, и ничего. Ох, лишь бы швалкеры действительно пошли этим путем! Лишь бы, лишь бы…

Прошла одна минута ожидания, вторая, третья… Неужели я все-таки ошибся? Нет, что-то слышится. Идут? Идут! Ядрена кочерыжка, действительно идут! Я оказался прав!!! И тот мужичок не наврал насчет количества. Пятеро швалкеров и двое пленных. Мария и Алик! Группа двигалась бегом, построившись клином. Один человек впереди, сразу за ним – пленные, им в спины нацелили автоматы еще два вражеских бойца. И по человеку по бокам. Стрелять… Когда же стрелять? Они ведь уже миновали нас, и теперь мы видим их спины. Уйдут же! Как пить дать уйдут!

– БЕЙ! – крикнул Бах, и тут же вслед швалкерам полетела светошумовая граната. Хлопнуло. Отряд противника остановился, рассыпался. Один из врагов упал после выпущенной бородачом очереди. Другой человек увидел нас в окнах, вскинул оружие, но, не успев выстрелить, тоже повалился в снег. Остальные, включая девушку и Алика, рванули ближе к стене, стремясь попасть в «мертвую зону» для наших пуль. Скорость они взяли немалую, но и мы не дремали. Бах еще раз выстрелил, и третий противник, совсем немного не добежав, споткнулся и рухнул. Я тоже выбрал цель, спустил крючок и… Ничего, кроме щелчка. Перекос патрона? Твою ж мать, ну почему сейчас?! Враги, тем временем, уже были вне зоны обстрела. Их осталось всего двое, и… Боже, теперь они не будут думать ни о чем, кроме как о спасении своих собственных жизней. Им больше не нужны пленные. Они их убьют. Прямо сейчас… Нет, нельзя этого допустить!

– Меня! – воскликнул я, отбрасывая автомат. – В меня цель!!!

И, обнажив нож, выпрыгнул в окно. Приземлился удачно, не упал. Но сразу же помчаться к врагам не смог – ноги подогнулись, да и дыхание перехватило. Все-таки, не нужно было ничего орать перед прыжком… Враги, тем не менее, меня услышали. Вскинули автоматы, направили на меня. Но на того, что стоял поодаль, набросились Мария с Аликом, вцепились в оружие, толкнули… Пока что остался только один. Я сделал к нему несколько шагов, но понял уже, что не успеваю. Загрохотал автомат, и мой нож, который я держал перед собой на уровне груди, вдруг вырвало из руки. Правый висок обожгло. Не обращая внимания на боль, я из последних сил добежал до противника, вцепился в его автомат. Отвести, хоть немного отвести опасность от пленных! Но швалкер оказался проворнее меня – пнул в голень так, что я не удержался и упал на колено. Вырвал оружие, замахнулся прикладом. В голове что-то взорвалось, и я окончательно упал. Слабо барахтаясь, попытался встать. Странно, почему я так плохо вижу. Что-то попало в глаза. Кровь?

На меня сверху что-то навалилось, прямо на закрытое респиратором лицо. Прижало к земле. Я попытался скинуть непонятную тяжесть, но силы окончательно покинули меня…

Зрение вернулось не сразу. Сначала появилось ощущение прикосновений. Кто-то ощупывал мою голову. Ох, эти нежные руки… Кажется, я узнаю их.

– Мария, – прошептал я и открыл глаза. Это действительно была она. И мне показалось, или лицо у девушки действительно заплаканное?

– Ты меня напугал, – всхлипнула Маша. – Идиот. Зачем же так бросаться на человека? У него же пушка!

– Ты не понимаешь… – голос у меня был осипший. Горло пересохло. – За тебя всех порву. Голыми руками… Если надо.

Девушка прижалась к моей груди и затряслась от рыданий. Я обнял ее в ответ и прислонился щекой к ее голове, вдыхая аромат волос. Она жива. Главное, она жива. И невредима.

– Я за тебя тоже, слышишь, – произнесла Мария. – Только прошу, больше так не делай…

– Не спасать тебя. Нет уж, не дождешься, – попытался улыбнуться я.

Подвинулся, меняя позу, и только теперь понял, что обстановка изменилась. Мы находились не на улице, а в здании. Я сидел, прислоненный спиной к стене, и на мне не было респиратора. Черт побери, значит, я все же отключился…

– Елки… Где мы?

– В больничном корпусе, – последовал ответ. – Где мы все и были до этого. На первом этаже. Петров и Бах отправились искать оружие с боеприпасами, а Алик с Самураем здесь, охраняют нас.

– Ясно… – произнес я, вставая на ноги.

Чувствовал я себя будто с недосыпу. В голове – тяжесть. Я дотронулся до пострадавшей брови и поморщился.

– Смотри-ка. Щипит!

– У этих, убитых вами, обнаружились аптечки со спиртовыми настойками и ватой. И я смогла обработать твои раны. Когда увидела тебя, залитого кровью, – девушка замялась. – Подумала, что убили… К счастью, ошиблась. Кровь была, по большей части, чужой. А у тебя, так, царапины да ссадины. Возможно, синяки. Ну, и бровь этот гад тебе разбил. Вот, кстати, держи, – Мария подала мне мой респиратор.

– Спасибо.

– Шо, очухался? – к нам подошел Алик и от души хлопнул меня по плечу. Левому. Но не обратил внимания на мое скривившееся от боли лицо, и принялся трясти мне руку.

– Ну, ты, блин, даешь! Уважуха тебе. Мужик просто! В первый раз вижу, чтобы вот так бабу защищали! С ножом на автоматы!

– Благодарю, – ответил я. – Но, может, мне и не пришлось бы так делать, если бы ты ее охранял, как я просил.

Алик отпустил мою руку и нахмурился.

– Ты на что это намекаешь? – воскликнул он. – Да мы выползли на улицы без шума, чинно-мирно. Пошли вдоль домов, и тут эти как выбегут! Человек десять. Что мне оставалось, голыми руками их валить?

– Успокойся ты, – поморщился я. – Шучу же. Скажи лучше, с какого фига эти придурки медлили, и что они вообще хотели?

– А шут их знает! Начали задавать вопросы про какую-то галиматью, я ответов не знаю совсем. К девчонке тоже докапывались. Но в итоге я им мозги запудрил. Начал нести такую лютую ахинею, что они сочли нас чуть ли не важнейшими пленниками.

– Он прав, – присоединилась Мария. – Только пудрили мы вдвоем. Я сказала тем людям – могу своих людей пригласить сюда же, они тоже много знают. Только надо сигнал им подать. Я надеялась, что вы недалеко ушли, и зажгла дымовуху, мне позволили… Я знаю, что поступила нехорошо, подставила вас. Прости!

– Ты не виновата, все правильно сделала. А дальше что было?

– Шухер начался, – сказал Алик. – Все палят, куда-то бегают, что-то по рации спрашивают. А нас держат под прицелом и не отпускают, ничего не говорят. Потом только чуть ли не под зад пнули – пошли, мол! И мы отправились на улицу, где вы их всех перещелкали. Вот так. Сегодня у фашистов черный день.

– Что?! – изумился я. – Шталкеры – фашисты?!

– Ха! Жжешь, друже! Да, типа фашисты. Четвертый Рейх, едрить их в пень. У них еще знаки на такую свастику похожи… Недорисованную.

– Отпад, – произнес я.

Удивляться действительно было чему. Кроме всяких прочих общин вкупе с сатанистами в метро еще и последователи Гитлера обитают? Мир полон сюрпризов…

– Не думал, что нынче такое возможно, – сказал я. – Мир в руинах, а они…

– Тю, – хихикнул коротышка, – ты думаешь, они прямо все такие идейные? Да там больше отморозков всех мастей. Хотя я с ними дела раньше вел. Ну, чисто бизнес, понимаешь. И когда с некоторыми из них пообщался, то подумал, что они и вовсе на неоязов похожи.

– На кого? – не понял я.

– Неоязычники, – Алик сделал какой-то странный жест рукой в воздухе. – Ну, эти, странные такие, до Трындеца еще мелькали, помнишь? Попы нам врут, историки врут, славянскому государству сто тыщ лет, евреев на кол, чурок на кол! Ну, и тэ пэ. Шизанутые совсем, я тебе скажу. А потом фюрера еще приплели себе, и понеслось…

Алик продолжал еще что-то безостановочно вещать и вещать, но я уже не обращал на него внимания. Ко мне подошел Самурай. Прикасаться ко мне не стал, но зато отвесил поклон.

– Горжусь Вами, сэр! На такой поступок не каждый сподобится. А говорили сначала, что боитесь врукопашную…

– Так я не про ту ситуацию говорил! – запротестовал я.

– А какая разница, звери или люди? Вы подставили себя под удар, и это достойно похвалы. Но, конечно, вам бы повезло меньше, не окажись я с вами. Тех-то двоих я зарубил…

– Ты мне уже дважды жизнь спас, – вздохнул я. – Нет, если считать пулемет, то почти трижды. Два с половиной… Короче, теперь я тебе должен!

Вместо ответа Алексей протянул мне нож.

– Держите. Теперь это ваш талисман.

– Спасибо, но… Ты это к чему?

– К тому, – хмыкнул рыцарь постапокалипсиса. – Вот, видите вмятину на лезвии? Вы этим ножом отбили чужую пулю, сэр.

Пулю? Отбил?! Господи, так вот почему клинок у меня из руки выбило. И вот почему у меня висок оцарапан – это мой же выбитый нож. Господи, как же мне повезло… Да что там – всем нам повезло! Не иначе, как бог сегодня нам помогал… Или кто-то еще? Можно ли после случившегося двадцать лет назад считать, что бог все же существует? Думаю, ответ не найти.

Но так или иначе, сегодня нам точно кто-то помогал. Может, высшие силы. Может, банальная удача. А может, та самая надежда на чудо, с которой мы все выходили в поход, с которой спускались в подземелья под институтом Склифосовского, с которой искали оттуда выход и с которой сражались со шталкерами. Будто перед нами кто-то размотал клубок Ариадны, и мы идем по ее нити. Быть может, мы все же найдем выход из того лабиринта безнадеги, если не будем унывать, и двинемся дальше к цели?

Я очень на это надеюсь…

– Чего лыбишься?

Я и не заметил, как подошел Бах. И странный он вопрос задал – как будто нельзя улыбаться?

– Жизни радуюсь, – ответил я чистую правду.

– Оптимист… – процедил он в ответ в своем фирменном тоне.

Но я на него не злился. Какой-никакой, а все же свой человек, родной… Как и все мои нынешние попутчики. Я повернулся к Самураю.

– Спасибо за… подарок. Скажи, ты с нами?

– Конечно, сэр. Вы же мой сюзерен.

– Да брось. Я же сказал, теперь я тебе должен. И вообще, что это за игры такие?

– А это не игры, – ответил мне Алексей. – И, знаете, сэр, даже если бы не мой долг вам, я бы все равно предпочел остаться рядом. С настоящим человеком, а не с теми, кто внизу, под нами.

– Ну, спасибо, – хмыкнул я…

– Мы патроны собрали, – сказал подошедший к группе Вася. – Не так много, на самом деле, но на шестерых хватит…

– Ого. Это ж сколько трупов вы обобрали? – удивился Алик.

– А ты сам не считал? – зыркнул на него Бах, – лучше нас знаешь, наверняка…

– Не знаем, – ответила за Алика Мария. – Они все были рассредоточены. Мы видели десятерых, но явно не всех…

– Шестнадцать, – заявил Бах. – Мы обнаружили шестнадцать тел. А ведь явно еще были те, кто сбег. Думаю, не меньше двух десятков было.

– Целая армия! – присвистнул Алик. – Или шталкеры теперь тоже стаями собираются?

– Нет, – задумчиво сказал Алексей. – Но, видимо, они что-то затевали. Знать бы еще, что…

– Неважно, – сказал я. – Главное, что нам сильно повезло. И очень надеюсь, что и впредь будет так. Хотя бы так.

– И куда мы теперь? – подал голос Василий.

– В метро надо бы, – ответил Самурай. – Конечно, в Ганзу соваться не стоит. Как и в Рейх. Но есть и другие станции. Красные совсем рядом… Спустимся, там уже будем действовать по обстановке.

Так и есть. Задачи надо решать поочередно. Маленькими шагами так или иначе достигаются большие цели. И пусть прямо сейчас кажется маловероятным, что я смогу добыть антирад и спасти свою общину. Но, клянусь, я добуду его. И вернусь домой. Надо только поймать свою нить Ариадны, и все получится…

С этими мыслями я вставил новый магазин в свой автомат.