Глава 8. Добро пожаловать в Ад
Похоже, часовые совсем не удивились нашему возвращению. На белых, как мел, лицах аборигенов вообще не отобразилось никаких эмоций. Молча встретили, молча закрыли ворота и повели гостей обратно на станцию. Даже оружие не забрали.
К моему изумлению, оба Зурко все еще оставались на Молодежной. И увидев их, я не смог сдержать радости. Мария! Вроде бы расстались недавно, но какой же восторг – увидеть тебя снова…
– О, здорово. А почему вы здесь? – спросил я.
– Привет, – ответил Александр. Вид у него был довольно сконфуженный. – Видишь ли, немножко задержались здесь. Кое-кому из жителей понадобился врач, и Маша решила помочь. А потом мы попытались вернуться назад. Вот только крылатские нас не пропустили.
– Э-э-э… Как это? – удивился Вася.
– А вот так, – ответила Мария. – Стволы на нас направили и сказали, чтобы мы убирались к чертовой матери. Они протрезвели, и их было много, так что даже эскорт в лице Артура не помог.
– И что же вы теперь будете делать? – хмыкнул я.
– Отец предсказал мне ваше возвращение, – послышался сзади голос Артура. Сам зеленокожий великан стоял неподалеку. – Ксандр с сестренкой решили дождаться вас и предупредить, чтобы вы шли домой другой дорогой. Эти бандиты заявили, что вообще никого из вашей компании не пустят на станцию.
– Чудесно. Просто великолепно! – хмыкнул я. – Спасибо тебе, Бах! Удружил, блин…
Солдат слегка скосил глаза в мою сторону. Вот и вся реакция. Сволочь! Как же хочется расквасить твою рожу бородатую…
– Не спеши его обвинять, – тяжело вздохнул Саша. – Вы же видели Жана и его банду. Неадекваты полные. Вдобавок Докторишка меня с давних пор недолюбливает. Но в любом случае ничего уже не поделаешь. Придется либо прорываться с боем через Крылатское, либо… идти по поверхности до Строгино.
– Ого! Это же безумно далеко! – присвистнул Петров.
– Но сейчас зима, поэтому будет немножко проще, – голос Александра переполняла надежда. – По замерзшей реке можно путь сократить…
– Начнем с того, что мы не можем вернуться домой без этих гребаных таблеток, – улыбнулся я. – Ганза отказалась даже открыть нам герму.
– Вас не пустили на Кольцо? – спросил Артур. – Плохо. Очень плохо…
– Жабдар сказал, что мы можем воспользоваться другим ходом, ведущим на Тимирязевскую, – сказал я.
– Можете, – помрачнел мутант. – Вот только вряд ли у вас получится пройти в метро. Туннель этот ведет прямо в логово сыновей Дьявола. Повезло нам в свое время прорыться прямо к ним… Ох и натерпелись же мы! В общем, не советую я вам туда идти.
Я прикинул в голове все имеющиеся варианты. Возвращаться домой без антирада, само собой, смысла не имеет. Но как тогда попасть в «Большое метро»? Можно выбраться отсюда наверх и дойти до какой-нибудь другой станции. Ха… А ведь если «Славянский бульвар» и «Парк Победы» недоступны, то придется до самой Киевской топать! И не факт, что ганзейцы откроют двери незнакомым путникам. Скорее всего, пошлют, как в том туннеле. А еще у нас какие станции находятся рядом? Вроде как, «Октябрьское Поле». Вот только до нее тоже далековато, да еще и идти через Нижние Мневники придется. Еще до войны в этой промзоне было жутко неуютно, а сейчас там что творится?
– А что это вообще за сыны Дьявола такие? – задал вопрос Вася.
– Убийцы… – последовал ответ. – Кровожадные отморозки. Лучше с ними не встречаться… Они изничтожат вас, с наслаждением.
– Боюсь, у нас нет выбора, – произнес я. – Иначе никак не пройдем. Хотя, стоп… Мы ведь наверняка не сразу к ним попадем, верно?
Артур кивнул головой в знак согласия.
– Вот и отлично. Если выйдем в туннель, то выберемся через вентшахту на поверхность, а уж там как-нибудь дойдем до Дмитровской. Расстояние совсем небольшое и дорога прямая. По крайней мере, раньше так было… Раз уж других способов нет, придется извращаться.
Я оглянулся на товарищей. Василий улыбался в предвкушении приключений. Вот уж неугомонный мальчишка! Ну а с Бахом все и так понятно. Если здесь еще что-то можно понять…
– Думаю, это может сработать, – сказал сын Жабдара.
Зурко переглянулись друг с другом.
– Тогда мы идем с вами, – произнес Александр. – В любом случае мы здесь не можем долго оставаться. А вместе идти безопаснее. Да и возвращаться потом легче будет.
– Ладно, – согласился я. И заметил, как Петров едва не подпрыгнул от радости. Да-а-а, пацан тоже привязался к Марии…
– Что ж, раз так… – сказал Артур. – Братья, покажите гостям вход в наш туннель!
Сказанная мутантом фраза прозвучала довольно пафосно. А на деле и показывать-то было особо нечего. Один из аборигенов отодвинул в сторону висящий на стене грязный серый занавес. Нашему взору открылся узенький и низкий лаз, больше похожий на кротовий ход.
Земляные полы, стены, потолки… Интересно, а не завалило ли его где-нибудь посередине? И не обвалится ли это чудо инженерной мысли прямо на наши головы?
Выбора нет…
– Спасибо вам, друзья, – сказал я. – Еще раз вам выражаем сердечную благодарность.
– Не стоит, – произнес Артур. – Возвращайтесь живыми!
Бах зарычал и первым протиснулся в туннель.
* * *
Пришлось мне взять свои слова на счет кротовьего хода обратно. Ведущий до Тимирязевской лаз, хоть и напоминал извивающуюся темную кишку, все же был вырыт довольно грамотно. Среди жителей Молодежной, наверное, имелись инженеры, не иначе. Здесь присутствовали и металлические трубы-подпорки с фланцами, и металлические сетки в наиболее опасных местах. А вот высота потолков оставляла желать лучшего – кое-где всего полтора метра. Причем чем дальше, тем ниже. Особенно сложно приходилось Александру с его двухметровым ростом. Обычно интеллигентный Строгинец то и дело поругивался, когда задевал головой земляные своды.
А еще этот туннель оказался длинным. Я, конечно же, знал, что придется идти долго. Но реальность превзошла все мои ожидания. Позади осталось много-много километров, пройденных медленным шагом. На четвертый час пути даже Бах не скрывал эмоций, озлобленно рыча при каждом новом повороте.
Наконец, кишка закончилась тупиком. Мы уперлись в стальную заслонку. Поднатужившись, шедший первым бородач надавил на нее. Послышался звук удара металла о бетон – препятствие оказалось обыкновенным стальным шкафом. Перед солдатом предстало подсобное помещение. Убедившись, что нашим жизням ничего не угрожает, Бах дал сигнал входить.
Один за другим мы выбрались из туннеля и с наслаждением распрямили спины. Какое же счастье – снова стоять в полный рост!
После небольшой передышки мы вышли из подсобки и тут же столкнулись с проблемой. В туннеле, куда мы попали, не было никаких ориентиров.
– Ну, и куда теперь? – спросил Василий, озадаченно вертя головой по сторонам.
– До вентшахты, – ответил я. – И наверх…
Вот только где они, вентшахты эти? Посовещавшись, мы решили идти куда глаза глядят. Но искомая дверь все не показывалась.
– А может, нам… – начал было Василий, но внезапно его перебили.
– Тихо… – прохрипел Бах. – Я кого-то слышу.
Действительно, за поворотом, до которого оставалось всего несколько метров, слышались чьи-то шаги. А через пару секунд на стене появились круги света. Кто-то шел сюда с электрическим фонарем. Люди!
– Ну, идут и идут, – пожал я плечами. – Чего такого-то?
Вот только ни я сам, ни кто-либо еще из отряда не решался выйти навстречу попутчикам. Нет уж, пусть первыми покажутся, а там уже поговорим…
И они показались. Трое людей, одетых в черное. Один из них, попав в луч чужого фонаря, застыл на месте, двое других замотали головами и засуетились.
– Не бойтесь! – крикнул я. – Мы вам не навредим! Скажите, кто вы?
Ответа не последовало. Зато один из мужчин судорожно рванул пистолет с поясной кобуры, другой вскинул автомат.
– Эй, подождите! – воскликнул я, но мой голос заглушила автоматная очередь.
От неожиданного грохота я вздрогнул. Мы дружно присели на пол и закрыли руками уши.
Через несколько мгновений все было кончено. Я поднялся и увидел, что все три незнакомца лежат на полу в каких-то неестественных позах.
– Готово, – хмыкнул Бах, выходя из покрытого мраком участка туннеля.
– Вот обязательно надо было это делать? – спросил я со злобой в голосе.
– Если бы не я, кто-то из вас валялся бы сейчас с дырой во лбу, – прорычал бородач. – Они не собирались болтать!
Может, и так… Кто теперь знает? Все еще ощущая звон в ушах, я подошел к трупам. Мужики как мужики, вроде… Только ожерелья из крысиных зубов на шеях да какая-то странная татуировка у одного из них на предплечье. Крысочеловек… На двух других были надеты черные кожаные куртки, закрывающие предплечья. Но мне почему-то подумалось, что такие же татушки есть и у них.
– Это и есть те самые сыны демонов, или как их там? – спросил Александр.
– Фиг их знает…
Впереди послышались тревожные крики. Пока что далекие, но это, похоже, ненадолго…
– Деру! – крикнул Бах. И бросился бежать в том направлении, откуда мы недавно пришли. Остальные бросились за ним.
Сто метров. Сто пятьдесят. Двести… Уже осталась позади та самая подсобка, из которой мы попали в этот туннель, а солдат и не думал останавливаться. Походу, поздно сваливать тем же путем, как и искать лестницу наверх…
– Стоп! – внезапно скомандовал бородач. Мы застыли на месте как вкопанные. Потому что впереди виднелся пляшущий оранжевый свет. Не похоже на фонари…
– Что это? – удивился Василий.
– Тимирязевская, походу, – прозвучал мой ответ.
– Ой-ой… – поежился юноша.
– Отставить панику, – вполголоса приказал Бах, – те, кто позади нас, ждут, что мы назад рванем. Жопой чую, в засаду легли. А вот хрен им. Мы пойдем вперед.
– На станцию? – уточнила Мария. – Но это же…
– За мной! – прохрипел солдат.
– Погоди, а… – начал было я, но Бах даже не собирался нас слушать. Ринулся бегом, словно бык на корриде.
– Псих, – пробормотал Зурко. Однако голос его, хоть и дрожал, но не столь сильно.
– Выбора нет, – сказал я. – Бегом!
Мы ринулись догонять Баха. И не поймешь, то ли страх попасть под пули погнал нас вперед, то ли боязнь потеряться, разделившись…
Лобовой штурм вражеского логова столь малыми силами? Безумие! Так я думал ровно до того момента, пока не увидел совершенно пустой блокпост при входе на станцию. Возле бруствера не было никого, даже валявшихся в отключке пьянчуг, как на Крылатском. Куда все подевались?
На путях оказалась баррикада из наваленных друг на друга гранитных плит, досок и железяк. Пришлось карабкаться на платформу. Забравшись наверх, я остолбенел. Весьма уютную ранее Тимирязевскую теперь можно было узнать только по буквам на изгвазданных стенах. Полукруглый свод пестрел от пентаграмм и богохульных надписей на латыни. Бросались в глаза слова «Satanas» и «Luciferi». В центре станции были набросаны горы земли. Судя по всему, здесь зачем-то роют дыру прямо в полу! На огромных цветах-столбах, освещаемых горящими прямо на полу кострами, теперь висели клети из грубо сваренных стальных прутьев. Почти во всех находились худые, изможденные люди.
Сыны Дьявола… Сатанисты! Вот, кого Артур имел в виду.
– Сзади! – послышался голос Баха.
Тут же на платформу выскочили двое мужланов. Похоже, как раз те самые «потерявшиеся» дозорные. Загрохотал автомат. Резко обернувшись я успел заметить, как одного из аборигенов, вскинувшего было дробовик, сбивает очередью на пол. Второй успел выстрелить из АКСУ, однако практически все его пули ушли в потолок. Можно было и не пригибаться… Почему-то сатанист прицелился значительно выше, чем надо. Следом раздалось два хлопка, и автоматчик рухнул, заливая платформу кровью.
– Экономь пули, пацан! – послышался голос Баха. – Хватило бы и одной!
«Вася» – подумалось мне мимоходом… Мысль промелькнула и исчезла, вытесненная жгучей ненавистью. Я готов был взорваться. После того, что произошло с этим миром, эти вонючие гниды готовы поклоняться Люциферу, истязать других людей, заниматься какой-то несуразицей вроде копания огромной ямы… Зачем?! Мне хотелось придушить этих скотов голыми руками, медленно и мучительно, переломав им перед этим все руки и ноги. Суки! Гнилые чертелюбы!
Откуда-то издалека послышался хриплый ор Баха, снова загромыхали выстрелы. Словно в кроваво-огненном тумане я увидел, как прямо на меня выскочила женщина с совершенно безумным лицом. Гнилозубая улыбка, рваные обрывки волос на макушке, покрытые коростой босые ноги, ожерелье на шее… И длинная плеть в руке. И зачем она ей, когда у меня автомат? Зарычав что-то нечленораздельное, я дал длинную очередь из «укорота» и с мрачным удовлетворением увидел, как по кожаной тунике сатанистки расползается огромное красное пятно. Женщину отбросило назад, и она кубарем полетела с платформы куда-то на противоположные пути. Так тебе, сучка! Отправляйся туда, куда и так хотела попасть!
И тут словно что-то переключилось в моей голове. Я вдруг почувствовал, что снова могу трезво мыслить, осознал, что нахожусь в самом сердце вражеской станции, и хорошо бы отсюда убраться, пока не стал мучеником за веру истинную…
– Вниз! – скомандовал Бах, перезаряжая магазин.
Но уйти мы не успели, – прямо на нас из центра станции, шатаясь, как зонтики на ветру, выбежало с полдюжины аборигенов.
– Ложись! – в отчаянии завопил бородач, понимая, что нацеленные на нас стволы окажутся быстрее.
Но произошло то, чего никто не ожидал: внезапно сами сатанисты попадали на пол. Причем сделали это так топорно и неуклюже, будто их кто-то уронил. Автоматы, ружья и пистолеты тимирязевцев разлетелись в разные стороны. Трепыхаясь, словно выброшенные на берег рыбы, поклонники дьявола попытались вскочить, но не успели. Тимирязевскую оглушила канонада из двух автоматов, двух пистолетов и карабина. Несколько секунд – и на полу остались только окровавленные, изуродованные туши.
– На рельсы, живо! – крикнул Бах.
Мы один за другим попрыгали с платформы и, пригнувшись, засеменили к туннелю. Шагая последним и натужно дыша в спину Марии, я изо всех сил старался привести мысли в порядок. Но этот бурно скачущий, несущийся подобно снежной лавине хаос никак не хотел утихать. Грохот оружия, прямо-таки оглушающий здесь, в метро, пленники в клетках, дикие лица тимирязевцев, изуродованные тела на гранитном полу. Изуродованные ими, и мной, в том числе… Господи, неужто все это не сон?!
Увы… Согнувшиеся в три погибели товарищи перед глазами были реальны. И висящие на столбах пленники, с восторженной яростью вцепившиеся в прутья своих клетушек, – тоже. Как и очередная группа сатанистов, выбежавшая на платформу и открывшая беспорядочную пальбу.
Нам пришлось замереть – очень уж сильным оказался вражеский огонь. Пули свистели со всех сторон, оставляя вмятины на рельсах и щербины на граните платформы, высекая искры… Вдобавок еще и рикошетили от стен, заставляя меня шептать молитвы одними губами. Неизвестно, слышал ли их кто-нибудь в этот момент, но никто из пятерых не орал от боли и не падал окровавленным. Зато пленники в клетках вопили так, что их было слышно даже через эту какофонию выстрелов. Эти гниды расстреливали их…
Прошу тебя, услышь нас! Вытащи целыми из этого царства мрака и ужаса!
Внезапно пальба прекратилась. По крайней мере, пули свистать перестали, только звенело в ушах. Василий, выждав пару секунд, встал в полный рост.
– Не высовывайся, идиот! – заорал я. Александр дернул парнишку за руку, заставив пригнуться. И вовремя – тут же снова раздались выстрелы.
Зурко аккуратно высунул ствол СКС из укрытия и, прислонив его к платформе, дал одиночный. Пуля ушла неведомо куда. Скорее всего, впустую. Но Саша и не надеялся кого-то поразить. Скорее, напугать. Вот только сыны Дьявола были бесстрашны. Или у них совсем не было мозгов – иначе зачем они спрыгнули с платформы на пути?
Часть из них оказалась возле Александра и Баха, несколько – с моей стороны.
Еще раз громыхнул карабин. Пуля ударила одного из нападавших – бородатого, покрытого татуировками, здоровяка прямо в защищенное бронежилетом пузо, пробив и броню, и живот. Повалившись на рельсы, мужчина завопил от боли. Еще двоих срезал Бах точными выстрелами из «Калаша». Я смог уложить одного из АКСУ, еще двоих настигли пули Василия и Марии.
– Прикройте! – внезапно завопил Бах, и бросил свое оружие.
Краем глаза я увидел, как тот копается в своем подсумке. Я, по примеру Александра, выстрелил из «укорота», высунув лишь краешек ствола наверх. И тут же пригнулся, потому что через секунду прямо надо мной несколько ответных пуль отскочило от гранитного пола.
Что, сатанюги, не все еще попрыгали сюда к нам? Так прыгайте!
Хлоп! Взрыв ручной гранаты заставил меня вздрогнуть. Бах тут же бросил на платформу вторую. Еще раз взорвалось. Послышался чей-то истошный визг. Похоже, женский. Что, сучка, зацепило?!
– Не спим! – прохрипел Бах. – Вперед, живо!
– Сзади!!! – внезапно раздался истошный крик Василия.
Обернувшись, я увидел свет фонарей в туннеле, ведущем на Петровско-Разумовскую. Опа! По ходу, группа преследователей, встреченная еще в перегоне, подоспела. Как не вовремя…
Прибывшее на поле боя подкрепление не стало мешкать. Один из сатанистов укрылся за мешками с песком и открыл огонь из автомата. Промазал только потому, что все цели оказались ниже, чем нужно. Мы успели распластаться на полу. Я тут же прицелился в стрелка, благо, он был не так уж и далеко. Вот только АКСУ вместо того, чтобы выплюнуть свинец, лишь сухо щелкнул. Твою ж мать, патроны! Не надо было столько тратить на ту тетку…
Громыхнул одиночный выстрел. Автоматчик тут же исчез за бруствером. Судя по брызгам крови из его глаза, навсегда…
– Вот так! – воскликнула Мария, приподнимаясь и перезаряжая «Скиф».
А Сашка еще не хотел отпускать ее вместе со всеми… Да эта девушка еще фору некоторым даст!
Сатанисты на платформе, между тем, приободрились. Один даже осмелился подойди к самому краю платформы, и сразу же получил пулю из СКС в грудь. Желающих проверить себя на прочность больше не нашлось.
Теми, кто вышел из туннеля, занялся Бах. Сразу же после удачного Машиного выстрела он открыл огонь на поражение. Тимирязевцы укрылись за баррикадой и носа оттуда не высовывали. Но могло ли это продолжаться долго?
– Дымы бы сюда, – прохрипел бородач. – И отступать. Но нету…
– Есть, – улыбнулась Мария, открыв свою аптечку. – Саша, зажигалку!
Зурко быстро вытащил из кармана разгрузки маленький пластмассовый прямоугольник и швырнул сестре. Та поймала его и защелкала колесиком. В другой ее руке был сжат какой-то небольшой кулек.
– Ну же, давай… – пробормотала девушка. – Есть!
Спустя пару мгновений мешочек полетел на платформу. Тут же повалил густой дым, да еще какого цвета! Желто-красный, словно не из этого мира вовсе.
– Ур-р-р-ра!!! – раздался чей-то пронзительно-визгливый голос на платформе. – Наш владыка явился к нам! Сейчас он покарает этих язычников. Да устрашатся они гнева его!
– Да устрашатся! – подхватил нестройный хор.
А наш небольшой отряд со всех ног мчался к туннелю, ведущему на Дмитровскую. Я кое-как держал себя в руках – необходимо было молчать в тряпочку и не сметь даже пикать. Но в то же время, как же мне хотелось заржать во все горло! Еле сдержался. Молчать пришлось до тех пор, пока окутанная дымом Тимирязевская не осталась далеко позади.
* * *
Погоня, судя по всему, где-то потерялась. А может, тимирязевцы просто решили поостеречься. Так или иначе, нас никто не преследовал, и, когда позади осталось с километр пути, мы позволили себе немножко расслабиться. На наших усталых лицах появились улыбки, походка стала легче.
Ненадолго остановились для небольшой проверки. Как выяснилось, нам сказочно повезло – никто не был ранен. Небольшие царапинки и ссадины не в счет. Бах недовольно хмурился – потерял на Тимирязевской фонарь. Да еще вещмешок у Петрова оказался пробит случайной пулей. Легко отделались! Даже чересчур…
Двинулись дальше. Зурко принялись с энтузиазмом обсуждать произошедшее на Тимирязевской. Бах, как и всегда, насупленно молчал. Васька помалкивал. А я вдруг снова, как после «длинного перегона», начал безудержно нервно смеяться.
– Блин, умора… Владыка наш вас покарает. Я не могу! Адский дым наколдовали!
– А что это вообще было? – хмыкнул Александр. – Я так и не понял, что произошло.
– Так это же моя излюбленная дымовуха, – хихикнула Маша. – Аммиак, пластмасса и алюминий, стертые в порошок. Плюс немножко меди и фосфора для красоты…
– Да не то, – отмахнулся Строгинец. – Объясните мне кто-нибудь, что на станции произошло? Почему эти люди себя вели как идиоты? Елки-палки, да нас же там могли запросто перестрелять за милую душу, всех! А они как боты, напролом поперли…
– Кто-кто? – переспросила Мария.
– Боты, – пояснил Зурко. – Вычитал как-то в одной книжке. Короче, неважно…
– Эти придурки были обдолбаны в драбадан, все до одного, – вставил слово Бах. – Нам повезло. Сказочно.
Меня, наконец, отпустило. Разогнувшись, я со всей дури хлопнул идущего впереди Василия по плечу.
– Ну что, друг? Чего не радуешься жизни-то?
Паренек молча обернулся, и я увидел бледное как мел лицо с дрожащими губами. Похоже, Васька еще не отошел от нервного шока. Вон как его колотит, бедолагу…
– Эй, ну ты что? – легко улыбнулся я. – Расслабься, все уже позади.
– Кровь… – залепетал в ответ Петров. – Они все убиты! Я застрелил человека. Много человек… Я не хотел!
– Ну, тише, тише, – я похлопал мальчика по плечу. – Все хорошо.
– Я не хотел убивать, – всхлипывая, прошептал юноша. – Не хотел…
– Знаю, – я по-отечески обнял парнишку за плечи. – Но иначе тебя самого бы убили. Нас всех. Иногда стрелять в других необходимо.
Да, убивать себе подобных тяжело. Еще тяжелее – осознавать это. Со временем угрызения совести притупляются. И убивать во второй или третий раз уже легче. Но когда делаешь это впервые, устраиваешь для себя маленький персональный ад. А уж когда сразу попадаешь в такую мясорубку, так вообще… Удивительно, как Васька еще держится.
И все же Алексеев был прав. Не стоило его с собой брать. Здесь и мне-то нелегко, что уж про пацана говорить…
– Впереди, похоже, станция, – сказал Александр.
Лучи фонарей высвечивали колонны и платформу, до которой оставалось не больше десяти шагов.
– Пусто… – пробормотала Мария.
– Еще бы. Кто захочет жить по соседству с такими отморозками? – хохотнул я.
Бах, между тем, остановился, тщательно всматриваясь в туннельную тьму. Глубоко втянул ноздрями воздух и зарычал сквозь сжатые зубы.
– Что-то впереди? – поинтересовался я.
– Ой, да что там может быть, – махнул рукой Зурко, обгоняя солдата быстрым шагом. – Пошли уже быстрее.
– Стоять! – крикнул Бах и бросился было за парнем, но было поздно.
Строгинец уже выбежал на станцию.
Грохот выстрела резанул по ушам. Александр рухнул на рельсы. Звякнув, отлетел куда-то в сторону выпущенный из его рук карабин.
– Саша! – закричала Мария, и в тот же миг я рванулся к ней и повалил на пол.
Остальные к тому времени уже лежали пластом. Вовремя успели – снова застучали выстрелы, пронзая тьму, заглушая мат командира и отчаянные вопли девушки. Я кожей ощущал проносящиеся мимо пули. Так близко, всего в нескольких сантиметрах…
Длинная очередь (похоже, палили из пулемета), закончилась. По платформе затопотали чьи-то сапоги. Твою ж дивизию! Автомат, быстро… Успеем ли?!
– Уши! – внезапно раздался голос Баха.
Я выпустил уже схваченное оружие и прижал руки к ушам. Пара секунд – и снова грохот. Сильнейший, заставляющий содрогнуться всем телом. А еще – яркая вспышка перед глазами…
Снова заработал пулемет, на сей раз в унисон с несколькими автоматами. Такая какофония даже Марию заставила затихнуть. Девушка перестала вырываться и теперь просто сотрясалась от рыданий. Страшно. Неимоверно страшно. Не за себя – за нее. И за Василия…
Неожиданно все стихло. Полежав еще несколько секунд, я поднял голову и огляделся по сторонам. Василий, шатаясь, поднимался на ноги. А прямо перед ними стоял Бах в полный рост.
– Всех уложил, – объявил он, осматривая платформу. – Три автоматчика и пулеметчик… «Двухсотые»… Те же уроды с шшшш… татушками крыс-с-с.
Говорил Бах сквозь сжатые зубы, шипя от боли. Его левая рука была окровавлена.
– Тебя задело? – озабоченно спросил я.
– Царапина, – последовал ответ. – Деру отсюда!
– Не хватало мне еще «трехсотого», – как можно строже произнес я, направляясь к солдату. – Дай хоть перемотаем по-быстрому.
– Нет!
– А ну, уйди! – внезапно меня довольно грубо отпихнули в сторону, и перед бородатым мужчиной возникла Мария. Утирая слезы и все еще нервно вздрагивая, она принялась копошиться в своей аптечке. – Я тебя починю, и даже не спорь.
– Нас могут всех положить, дура! – воскликнул Бах. – Погоня наверняка уже близко! Нет времени…
– Да срать! – злобно выкрикнула Маша.
И было что-то такое в ее глазах и в голосе, что даже этот суровый человек предпочел не спорить. Наскоро осмотрев поврежденный бицепс, девушка хмыкнула.
– Жить будешь. Черкануло совсем легонько. Не сквозное, да и вены с артериями целы…
Она смазала рану Баха перекисью водорода и наложила легкую повязку.
– Все, – отчеканил Бах, когда Мария закончила. – Уходим!
– Как? – вдруг всхлипнула Маша. Ее решимость и твердость исчезли, будто и не было их. – А брат мой? Неужто мы его так вот и оставим?
Я обнял за плечи снова начавшую рыдать девушку. Реветь было от чего – Саша лежал мертвее мертвого. Не жилец тот, у кого вместо головы кровавое месиво.
– Мы ничего не сможем сделать, – прошептал я. – Ничего. Надо идти…
Боже, ну почему так? Ведь не в первый раз уже теряешь друзей и близких, уже много раз видел смерть. И все равно больно, как в первый…
– Пошли, – я потянул девушку за руку, одновременно схватив за плечо безмолвно и неотрывно глядящего на труп Василия. – Бах прав. Мы все можем остаться здесь. Нам придется уйти.
Прошептав что-то одними губами, Петров поднялся с Сашиным карабином на плече. Второй рукой он вцепился в предплечье Марии. Молодец паренек. Соображает…
Девушка, наконец, сдалась. Пробормотав вполголоса «Прощай!», развернулась и бегом ринулась прочь вслед за Бахом. Наш отряд изо всех сил мчался по туннелю. Дальше от этой проклятой Тимирязевской. Дальше от ее обитателей, все же доставших напоследок своих недругов.
