Глава 39
Сейчас
Почему-то после разрыва с Джеком усилилась моя одержимость поиском ответов. В ванне, в кровати, за завтраком я вспоминала, где еще не смотрела.
«Хорошо ли я просмотрела сохраненную страницу Фейсбука Джона Дугласа на Wayback Machine?» – вдруг приходила мне мысль, пока я наливала чайник. А что, если погуглить его ник в Твиттере и посмотреть, не зарегистрирован ли он под ним на других сайтах?
Даже забавно: трудностей, связанных с Джеком, было больше, чем радости за все время наших отношений. Он кого-то убил и соврал об этом.
Но все же я думала о другом. Как мы с ним лежали в постели и наши ноги переплетались. Какую красивую прозу он писал. Вспомнила тот случай, когда я спутала его горячий шоколад с говяжьим соусом «Бовриль», и Джек сказал, что польщен моим мнением о нем как об альфа-самце, пьющем «Бовриль».
Вспомнила, как он всегда входил в мою квартиру, не постучав. Знал о своем особом положении и что у него неограниченный доступ в мою жизнь, что я никогда не закрою перед ним дверь.
Наверное, поэтому я продолжала поиски. Не потому что загадка не разгадана, а потому что так сильно любила его. Мы расстались, но я по-прежнему любила, хотела быть рядом с ним. И продолжала искать.
Наверное, надо было делать что-то другое. Говорить с подругами, плакать. Читать его старые сообщения с разбитым сердцем, а не с охотничьим азартом. Собственно, так я себя и ощущала – половинкой человека, ведущего без него свою бессмысленную жизнь. Вкус еды не чувствовался совсем.
Вот это, видимо, и называется нашествием призраков – когда расстаешься без окончания. То есть без прощания. Все это было ко мне применимо.
Меня осаждали призраки. Он мне ничего толком не объяснил. Я чувствовала себя наполовину в той жизни, а в этой ощущала себя призраком, перед которым могут не открыться автоматические двери, будто, ложась на диван, могу просочиться сквозь него. Конечно, другие видели во мне женщину, ушедшую по собственной воле, из-за того, что ей врали, но это было не так. Ничего похожего на наш разрыв с Беном. Как-то раз, через неделю после ухода Бена, я медленно шла с работы домой. Плелась не спеша, фотографируя зимнее небо, с любопытством отмечая новое ощущение свободы – осторожное, чуть испуганное, но все же воодушевляющее.
А без Джека я многого не чувствовала. Не могла даже вспомнить, какое занятие мне когда-нибудь доставляло радость, была половинкой человека и даже меньше.
Отдушиной для меня стал Интернет. Я смотрела, когда и что постил Джек на Фейсбуке. Мы оставались там друзьями. Он бы не сделал такого враждебного поступка, не удалил бы меня, и я прокрутила все его посты до самого первого. Раньше я уже так делала, но сейчас щелкнула «все посты» вместо «популярные», и их оказалось намного больше.
Мое внимание привлекла запись на стене, сделанная Дунканом Джеймсом. «Привет. Я тебя знаю по форуму СОС. Как жизнь?»
Джек не ответил.
Я погуглила «Форум СОС». Существенных результатов не было, но на другом форуме нашлась фраза: «Форум СОС вынужден был уйти в подполье после судебного преследования за посты, опубликованные в 2008. Кто в теме, тот знает, как его найти ;-)».
Вот тут я и задумалась, вспомнив, что говорила Кейт. Про теневую сеть. Как назывался браузер? «Тор». Точно. Я была рада своей хорошей памяти, которая раньше помогала мне учиться в медшколе и спасать больных.
Можно же просто посмотреть. И никто никогда не узнает.
Я вошла на сайт «Тора». Заголовок его гласил «Анонимность онлайн».
Скачала «Тор» – там было написано: «луковая маршрутизация второго поколения» (Интернет – штука очень загадочная), поискала форум, а дальше все было просто.
Я получила запрос на присоединение к форуму. Не думая, нажала «зарегистрироваться», потом сообразила, что под текущим адресом регистрироваться нельзя. Создала новый почтовый ящик – findingout1986 – и паролем указала номер своей банковской карты. Вошла обратно на форум. Сделал запрос «пневматика», нашла пост пользователя с именем Sprat9 и начала читать.
ДОКУМЕНТ 13
Sprat9: Я тоже, Roller. Я все думаю о нем каждый божий день. В то время года, когда это случилось, я думаю о тех днях, что привели к тому, и о днях после того. Хуже всего – годовщина. Как и его день рождения.
Подумать только, я его не знал, дата эта ничего для меня не значила. В другие времена года думаю о том, что могло бы быть с ним сейчас. Иногда эти мысли нападают на меня случайно: в нормальном хорошем настроении, в ресторане: собираюсь сделать заказ – и вдруг вижу, как широко раскрываются его глаза перед тем, как это случилось. Неверие. Это было неверие. Иногда перед тем, когда выключить свет, я думаю, как известили его родителей – ночной звонок, опознание тела, рваная рана, которую оставляет пневматика.
Тогда я не сразу выключаю свет.
Так что ответов, боюсь, у меня нет. Но здесь, по другую от тебя сторону океана, есть человек, который тебя понимает.
Рядом с именем пользователя было обозначено: Постов: 120. Сто двадцать постов на каком-то форуме?
Джек никогда ничего подобного не говорил, он иногда отзывался о людях на форумах презрительно.
«Они постепенно замыкаются в своей узкой группке и, в конце концов, отделяются от мира, – как-то сказал он в ресторане, когда нам принесли закуски. – Жуть какая-то. Сумасшедшая субкультура».
Я тогда совсем не заинтересовалась, откуда он знает.
Сейчас я стала читать дальше.
Sprat9: На этой неделе я мучил себя старыми постами парня, которого я убил. Кажется, я его нашел. Он был поэтом.
JonnyJ19: Откуда ты знаешь, что это он?
Sprat9: Знаю.
JonnyJ19: Можешь нам показать его пост?
Sprat9: Был один, с планами на рождественские каникулы. Он хотел песню написать. Рэп.
JonnyJ19: Друг, нельзя всю жизнь прожить, разглядывая все это. Надо жить дальше. Между твоими действиями и его жизнью существует причинно-следственная связь, но это не значит, что ты отвечаешь за его жизнь. Не значит.
Sprat9: Не значит?
JonnyJ19: Я помню все обстоятельства твоей ситуации и, кажется, знаю, кто ты. Понимаю, как это должно быть для тебя тяжело. Со мной в машине сидел друг, когда я врезался, и он погиб. Твой случай куда сложнее. Может, тебе стоит к кому-нибудь обратиться?
Не в том было дело, что он писал, а в том, как. В его тоне. Джек был полон печали, сожалением, которого он ни разу при мне не выразил. Вот здесь, в безопасной клетке теневой сети, Джек был настоящим.
