Северный садик был самым приятным местом во всей больнице, пациенты и их родные больше всего любили приходить для отдыха именно сюда. В десять часов утра заболевшая доктор Чэнь сидела под деревом, на ней был белый халат, длинные волосы развевались на ветру. Она размеренно рассказывала свою историю. Делала она это уже не единожды, и раз от раза все лучше. С каждым повтором изложение становилось все более стройным и связным, повороты сюжета оттачивались. Это напоминало биографический доклад, который, будучи прочитанным неоднократно, обретал все бо́льшую складность. Поначалу у нее находилось много слушателей: врачи и медсестры из неврологии, пациенты и их родственники, а также санитарки — все слушали с интересом и сопереживали. Позже аудитория поубавилась; то ли рассказ людям приелся, то ли они запутались, где там правда и где ложь, а некоторые даже полагали, что всего этого вообще не происходило на самом деле. Сокращение числа слушателей доктора Чэнь не смущало, пугало лишь полное их отсутствие. Ведь тогда ей не с кем было делиться пережитым, а с деревьями и небом она никогда не разговаривала.

Сейчас же ее собеседником была старушка с кровати номер восемь, она поступила только вчера и еще не слышала истории доктора Чэнь.

Как-то в утренней газете разместили объявление о том, что один бизнесмен готов выложить миллион за возвращение своей любимой собаки. Это был пес редкой породы, пропал он два дня назад. Если вы могли навести на след или напрямую доставить собаку хозяину, то готовьте здоровенный мешок под миллион наличными. Объявление поражало, к тому же его поставили на центральное место на полосе и оно особенно бросалось в глаза. Два-три дня читатели активно обсуждали эту новость. Выдвигалось много предположений. Одно из них звучало довольно убедительно: наверное, этот бизнесмен занимался разведением собак и таким хитрым способом добивался известности.

Доктор Чэнь тоже прочитала эту новость, но не проявила к ней никакого интереса, ведь у нее отродясь не было домашнего питомца. Она и предположить не могла, что, отправляясь в то утро на работу, обнаружит на пороге невесть откуда взявшегося пса. Собака по виду мало чем отличалась от обычной дворняги. Она высунула язык, завиляла хвостом и с надеждой посмотрела на женщину. Пес не выглядел злым, и доктор его не испугалась. Женщина тихонечко шикнула, чтобы прогнать его. Животное отступило на пару шагов, уступая дорогу. Доктор Чэнь ушла на работу. Но когда вечером она вернулась домой, собака по-прежнему сидела в подъезде, словно ребенок, ждущий мать. Женщина не обратила на нее внимания и прошла к своей квартире. Но только она собралась закрыть дверь, как подоспевшее животное попыталось зайти за ней. Доктор Чэнь без лишних церемоний шугнула его и выпроводила восвояси. Однако на следующий день пес вновь стоял на пороге. Спускавшаяся сверху соседка, тетушка Чжан, спросила: «Чего вы свою собаку не пускаете в дом, а держите за дверью? Посмотрите, как тоскливо здесь бедолаге, — и добавила: — В конце концов, она уже два дня и две ночи сидит под дверью». Доктора Чэнь охватила жалость, она вернулась в квартиру, достала из холодильника остатки еды и покормила псину. Пока собака ела, доктор ушла на работу. В этот день она вела прием в поликлинике, но голова ее была полна мыслей о собаке, оставшейся у порога. Вид у дворняжки был самый заурядный, в детстве, проведенном в деревне, доктор часто видела таких неказистых псов. Поскольку думала она только о собаке, то и с пациентами невольно стала обращаться, как с четвероногими. Поймав себя на таком неуместном поведении, она невольно рассмеялась. От ее смеха больной испугался. Пришлось ему объяснить, что ничего страшного не произошло, просто ей внезапно вспомнилась одна шутка. После работы она отправилась в больничную столовую, где спросила сидевшего рядом коллегу, не держит ли тот собаку. Коллега ответил утвердительно. Доктор Чэнь поинтересовалась, породистый ли у него пес. Конечно, ответил тот, кому же нужны дворняги? Женщина продолжила: мол, если бы к его дому неожиданно прибилась собака, оставил бы он ее? «Конечно», — был ответ. А дворнягу? «Тоже оставил бы, кому же не нужно добро даром, ее ведь можно откормить, забить и пустить на еду. Опять же, как говорится, кошка — к бедности, а пес — к богатству, если к воротам привалило богатство, как можно от него отказываться. Я бы на твоем месте давно завел собаку, ты ведь одна, а без живой души рядом так одиноко».

Вечером по пути домой доктор Чэнь решила, что если собака по-прежнему ошивается около ее двери, она возьмет ее к себе.

Действительно, пес все еще сидел на месте.

Это был кобелек, шерсть у него была темно-желтого окраса, но кое-где пробивались черные волоски. Доктор Чэнь открыла дверь и велела ему войти. Собака прыжком оказалась в квартире. Женщина в шутку ругнулась: «Ты явно не привык церемониться!» Доктор отвела пса в ванную, где обработала его средством для дезинфекции, а затем вымыла. Это напомнило ей, как много лет назад она купала сынишку старшего брата. Доктору Чэнь скоро исполнялось сорок, она всю жизнь прожила одна и не имела опыта ухода за детьми. В ее жизни случилось два романа: первый — во время учебы в медицинском университете, второй — когда начала работать. Первая любовь была, что называется, тренировочной, а вот вторая оставила в ее сердце глубокий след. После пережитой любовной драмы она утратила доверие к мужскому полу. В этот вечер доктор Чэнь пребывала в радостной суете: помыла собаку, приготовила два ужина, один — себе, другой — питомцу. Поужинав, она стала искать в сети полезную информацию о содержании собак. Еще она сделала лежанку, которую разместила у входа в комнату. С появлением собаки в ее душе вдруг возникло ощущение безопасности.

Между доктором и питомцем не было отчуждения, их совместное существование не потребовало притирки, человек и пес сразу стали закадычными друзьями. Она назвала собаку Дада — это было мужское имя, так звали ее последнего возлюбленного. Она очень любила Дада. И пусть он затем женился на другой, в глубине души она продолжала его любить, хотя никому об этом не говорила. Конечно, любила она того, прежнего Дада, доведись ей увидеть его нынешнего, возможно, она бы его отвергла. Пес Дада был послушным и очень чистоплотным, он не гадил и не мочился где попало, а когда было необходимо, сам ходил в туалет.

В мгновение ока пролетели полгода. Она все больше привязывалась к Дада. Дада заменил ей и возлюбленного, и ребенка. Когда у доктора Чэнь было ночное дежурство, Дада запрыгивал к ней на мопед, и приходилось хочешь не хочешь брать его с собой в больницу. Поначалу коллеги недобро косились на него, но со временем, особенно когда они поняли, какой пес славный, все его полюбили. Когда сотрудники спрашивали, где она купила собаку, доктор отделывалась отговорками. Иногда она вспоминала то объявление полугодичной давности: может быть, тот бизнесмен действительно разводил собак, а его потерявшийся пес был простой дворнягой? Пусть Дада оказался бы его псом, что с того? Даже за награду в два миллиона доктор Чэнь не отдала бы ему собаку.

Хотя Дада был примерным сыном и спутником жизни, он совершил серьезный проступок.

Все случилось осенью, вечером выходного дня. Светило заходящее солнце, воздух был свеж. Доктор Чэнь отправилась прогуляться в парк неподалеку, Дада, как всегда, увязался за ней. Другие люди надевали на своих питомцев металлические намордники и держали их на поводке, но доктор Чэнь никогда ничего такого не делала, ей это казалось излишним. Когда доктор прогуливалась, Дада вился рядом, иногда он забегал вперед и ложился ничком, а когда женщина приближалась, внезапно вскакивал, этакий шалун. Иногда пес становился на задние лапы и шагал, подражая хозяйке. Его проделки безгранично радовали доктора Чэнь.

Женщина присела на каменную тумбу, а тем временем Дада убежал неведомо куда. Хозяйка не переживала: пес часто исчезал на пару, а то и на десять с лишним минут. Доктору Чэнь и в голову не могло прийти, что с нынешней отлучкой все выйдет по-другому.

Неподалеку объявилась белая собачка. Ее неторопливо вела за собой на поводке госпожа Чжан. Дада бросился к собачке и взгромоздился на нее для случки. Его молниеносный прыжок застал госпожу Чжан врасплох. Когда она пришла в себя, Дада с ее любимицей уже склеились воедино. Хозяйка закричала, призывая на помощь. Народ окружил собак, мужчины стали с интересом наблюдать и обсуждать происходящее.

Белую собачку звали Мими. Рыдая от горя, госпожа Чжан подзывала Мими и выглядела совершенно опозоренной произошедшим. Доктор Чэнь из любопытства подошла к толпе и, увидев, как Дада сцепился с Мими, покраснела и, не сдержавшись, воскликнула: «Дада, как не стыдно!» Обнаружив наконец хозяйку обидчика, госпожа Чжан схватила доктора Чэнь:

— Верните мне Мими, верните мне Мими!

— Разве Мими не здесь?

— Мими изнасиловал ваш Дада, разве не понятно?

Госпожа Чжан вне себя бросилась пинать Дада. Доктор Чэнь стала ее удерживать:

— За что вы пинаете мою собаку?

Женщины сцепились и не могли разойтись, Дада с Мими тоже сцепились и не могли разойтись. Знающие люди посоветовали собак не трогать, со временем они сами расцепятся. «Они ведь наслаждаются, а вы им удовольствие портите, как-то это не по-людски!»

В парке гуляло много людей: мужчины и женщины, старики и дети. Некоторым из воспитанных прохожих показалось, что детям такую сцену видеть неприлично, это все равно что включить порнофильм. И вот эти люди аккуратно оттеснили пребывающих в блаженстве псов в уголок и образовали вокруг них живую изгородь, чтобы прикрыть собак от взглядов прохожих. Доктор Чэнь одобрила их действия, а вот госпожа Чжан считала, что этого недостаточно, надо еще оттащить Дада и забить его до смерти. Люди опытные говорили, что насильно расцепить их не получится, как ни старайся! У пса там шишка набухает, если только ему оторвать эту штуку, тогда получится. «Так давайте и оторвем, — настаивала госпожа Чжан. — Кто-нибудь мне поможет?»

Желающих помочь в этом деле, конечно же, не нашлось. Собравшиеся обсуждали собачьи дела. По их мнению, Мими серьезно пострадала, ведь после вязки с дворнягой потомство будет непонятно какое. У лошади с ослом рождается мул, а что же получится от дворняжки и породистой собаки? Эти пересуды, доносившиеся до госпожи Чжан, все сильнее ранили ее.

Госпожа Чжан одолжила мобильник и куда-то позвонила. Вскоре у входа в парк остановилась машина. Из машины выскочил моложавый господин Чжан:

— Что случилось, сестрица?

— Мими изнасиловали!

— Где же она?

Госпожа Чжан указала в уголок:

— Вон там, эта тварь еще не отцепилась.

Господин Чжан пробился сквозь толпу и бросился к Дада. Пес, таща за собой Мими, попытался от него скрыться и жалобно залаял. Тут не выдержала доктор Чэнь:

— Не смейте пинать моего Дада, прекратите немедленно!

Окружающие тоже стали увещевать мужчину, что так вести себя по отношению к животному непорядочно. Доктор Чэнь уцепилась за господина Чжана и предупредила, что если тот вновь попытается пнуть Дада, ему это так просто с рук не сойдет.

Пока они переругивались, не в силах остановиться, Дада с Мими наконец закончили свои дела и разбежались каждый к своему хозяину. Господин Чжан попытался догнать и ударить Дада, но доктор Чэнь успела крикнуть псу, чтобы быстрее убегал. Господин Чжан собаку не догнал; стоило Дада чуть поднажать, как он легко избавился от преследователя. Пес убежал, но хозяйка его осталась на месте. Господин Чжан с сестрой подступили к ней, чтобы узнать, как ее зовут и где она живет. Доктор Чэнь не отвечала на вопросы, мол, с какой стати я должна перед вами отчитываться. Господин Чжан заявил:

— Будь вы хоть иголкой в стоге сена, я все равно вас найду. Даже не надейтесь, что, не назвав своего имени, вы сможете его утаить. Сестра, пойдем отсюда, Мими душевно и физически покалечили, ее нужно успокоить и пролечить.

Только когда брат с сестрой отошли подальше, доктор Чэнь направилась домой. Пес ждал ее у входа в жилой комплекс. Каким умным был Дада! Спасаясь, он побежал в другом направлении, чтобы господин Чжан не смог догадаться о месте его жительства. Когда подошла доктор Чэнь, он приветственно помахал головой и хвостом и как ни в чем не бывало пошел перед хозяйкой, прокладывая им путь.

Во время любовных утех пес, должно быть, запачкался, поэтому доктор Чэнь первым делом решила его искупать. Поступок Дада казался ей делом понятным: все же пес, каким бы умным он ни был, оставался животным. Вот только ей не хотелось, чтобы ее собака творила такое. Если посмотреть на происшествие с точки зрения потерпевших, то, будь Дада сукой, которой овладел чужой кобель, доктор Чэнь тоже бы переживала. В этом смысле поведение брата и сестры Чжан, которые костерили ее и пинали пса, тоже можно счесть вполне естественным. Мими ведь была для госпожи Чжан как дочь. После этих событий доктор Чэнь больше не решалась ходить на прогулку в парк вместе с Дада. Вот ведь как бывает: пес Дада совершил тот же проступок, что и мужчина по имени Дада. Когда во время ухаживаний за доктором Чэнь Дада-мужчина переспал с другой женщиной, он говорил, что все равно любит доктора Чэнь больше. Та женщина не дала себя провести и пригрозила подать заявление об изнасиловании, если Дада не останется с ней. Мужчина позже признавался, что если бы она и впрямь подала заявление, его было бы за что осудить. Эта женщина была ему симпатична, в тот вечер он выпил лишнего, его охватило желание, он не смог сдержаться и овладел ею. Хотя эта история произошла много лет назад, каждый раз, когда доктор Чэнь ее вспоминала, сердце у нее начинало ныть.

Доктор Чэнь несколько дней продержала Дада взаперти, чтобы, как говорится, ветер стих и волны улеглись. Она не думала, что это только начало приключений. Госпожа Чжан с братом пожаловали к ней домой. Они кричали под дверью: «Чэнь Лэнлэн, имей смелость, выходи к нам!» Доктор Чэнь про себя пробормотала, что смелости у нее на них, конечно, хватит. Она открыла дверь:

— Чего вы хотите?

Госпожа Чжан начала:

— Раз вы образованная, то в законах, наверное, разбираетесь? Долги нужно возвращать, а за убийство платят жизнью.

— Я вас не понимаю.

Господин Чжан подхватил:

— Берите своего Дада и идите с нами в суд, мы подали заявление об изнасиловании!

Мужчина попытался ворваться внутрь, но доктор Чэнь преградила ему путь:

— Проникновение в частное жилище незаконно!

Господин Чжан отступил:

— Хорошо, я входить не буду. Раз вы такая умная, отпустите с нами своего Дада.

Доктор Чэнь повернулась, захлопнула дверь и больше не реагировала на их крики и угрозы. Она жила на втором этаже: когда больница распределяла жилье, она выбрала такую квартиру, чтобы в старости было удобно подниматься и спускаться. Вскоре снизу послышался лай, на который сразу откликнулся Дада. Женщина подумала: «Неужели это Мими пожаловала?» Она подошла к окну и увидела у дома машину господина Чжана, из нее лай и раздавался. Доктор Чэнь приказала Дада: «Замолчи, ты и так уже навлек на нас беду!»

Через два дня доктору Чэнь позвонил однокашник, с которым она общалась нечасто. Его звали Цзян Чаоцзюнь, он работал в суде. Цзян Чаоцзюнь спросил:

— Ты завела собаку? Вроде бы ты раньше никогда не держала? Твой кобель принудил к случке чужую суку, его обвиняют в изнасиловании!

— Так суды и собачьи дела разбирают?

Цзян Чаоцзюнь рассмеялся:

— Конечно, нет. Я работаю в отделе приема исков. Когда госпожа Чжан пыталась обвинить Дада в изнасиловании, я не мог открыть дело, так как для этого не было правовых оснований.

Доктор Чэнь облегченно вздохнула:

— Спасибо.

— Не за что. Я ведь руководствуюсь законом, если бы закон позволял начать судебное разбирательство, то я для одноклассницы ничего бы не смог сделать.

Через пару дней Цзян Чаоцзюнь вновь позвонил:

— Доктор Чэнь, угадай, где я сейчас.

— Мне не догадаться.

— Я в ресторане при отеле «Облачная столица», это высококлассное заведение стоит своих пяти звезд.

— И что, я-то здесь при чем?

Цзян Чаоцзюнь ответил:

— Еще как при чем. Знаешь, кто хозяин банкета? Госпожа Чжан. Ее супруг — крупный бизнесмен. У него компании в Штатах и во Франции. Он круглый год за границей, а тут только приехал, как Мими изнасиловали, жена стенает и требует сурового наказания преступнику, вот он и стал искать связи в суде.

Доктор Чэнь поинтересовалась:

— Разве такой иск могут принять?

— По-моему, это сложно. Как я уже говорил раньше, нет оснований.

— И чего ты тогда принял приглашение в ресторан? Отведав чужих деликатесов, уста смягчаются, как ты теперь отвертишься?

— Кто же собирался к ним на банкет? Руководитель сказал, что есть одно сложное дело, в котором переплелись общественные и частные интересы. Я же не знал, что попаду на «хунмэньский пир».

— Может, ваш руководитель совсем из ума выжил, но ты должен держаться. Дада — свет моей жизни, и я никому не позволю ему навредить.

— Да, наш руководитель тоже, только придя в ресторан, понял, что его одурачили.

Когда банкет подошел к концу, Цзян Чаоцзюнь еще раз позвонил, сообщив, что супруг госпожи Чжан каждому из судейских передал красные конверты с двадцатью тысячами юаней, а к ним вдобавок евро и доллары.

— Ты не должен брать, если возьмешь, тебе крышка.

Цзян Чаоцзюнь лишь рассмеялся.

Цзян Чаоцзюнь работал в суде, раз он сказал, что иск не примут, доктор Чэнь не стала дальше беспокоиться. Однако через десять с небольшим дней она получила повестку. В суде готовились к рассмотрению иска госпожи Чжан, в котором она обвиняла доктора Чэнь как хозяйку пса в небрежном содержании животного, что повлекло изнасилование Мими. Теоретически рассуждая, доктор Чэнь была опекуном Дада, и в истории с изнасилованием действительно была ее доля ответственности. Тем не менее она возмутилась и спросила у Цзян Чаоцзюня, что, в конце концов, происходит. Тот ответил, что в этом нет ничего особенного, суд не занимается делами собак, но разбирает конфликты между людьми. Доктор Чэнь не нашлась, что сказать. Раз предстоял суд, следовало защищаться. Она обычно старалась ни с кем не ссориться и плохо умела постоять за себя в споре. Когда-то она видела по телевизору, то ли в записи, то ли в прямом эфире, так называемые судебные прения с участием адвокатов, по сути они представляли собой перебранку, назойливые уговоры. Доктор Чэнь узнала у коллег, где найти хорошего адвоката. Сослуживцы возмущались, узнав об обвинении Дада в изнасиловании, и наперебой давали ей советы. По их словам, адвокатское бюро «Меч Бодхидхармы» имело неплохую репутацию, и она отправилась туда на прием. Тамошний директор показался ей знакомым, он в свой очередь тоже сразу ее узнал. Это был младший брат ее возлюбленного Дада, Лин Чжицзюнь. Прошло столько лет, Лин Чжицзюнь из желторотого юнца превратился в директора известной адвокатской конторы. Узнав о причине визита, Лин Чжицзюнь сказал, что ничего страшного нет, он готов все взять в свои руки. Доктору Чэнь действительно не хотелось появляться в суде, чтобы не видеть мерзкую госпожу Чжан. В разговоре о всяких пустяках Лин Чжицзюнь упомянул о своем старшем брате Лин Чжида, сказав, что живет тот так себе, в личной жизни полный кавардак. В их семье до сих пор все ругают Дада за то, что он тогда слетел с катушек и повел себя по-свински. Если бы не это, как бы счастливо он сейчас жил с Чэнь Лэнлэн! Доктор Чэнь ответила, что все давно быльем поросло, к чему вспоминать. Лин Чжицзюнь же добавил: «Хотя та женщина и не подала на брата заявление об изнасиловании, но по сути его приговорила, и он получил от нее пожизненный срок. А ты-то как провела эти годы?» Доктор Чэнь тихонько ответила: «Хорошо».

Выйдя от адвоката, женщина обнаружила, что ее лицо залито слезами.

В день заседания доктор Чэнь в сопровождении своей коллеги Сяо Цянь все же пришла в суд. Госпожа Чжан с ее братом, выйдя из машины, пылали от ярости, Мими сидела на руках у госпожи Чжан. Женщина бросала гневные взгляды и, проходя мимо доктора Чэнь, крикнула:

— Долой Дада! Наказание злодею!

Доктор Чэнь ответила ей:

— Стоит ли все это устраивать? Меня поражает, что вам больше нечем заняться. Разве не могли мы просто сесть и все обсудить?

— Обсудить? Да я с вами жить на одном свете не готова. Обсудить? Как у вас все легко! А где ваш Дада?

Госпожа Чжан, заходясь в истерике, пересказывала полную крови и слез историю Мими. Присутствующие шептались, что сказанное госпожой Чжан может быть правдой, вот только невооруженным взглядом был не виден вред, причиненный Мими. Некоторые же говорили, что шерсть у Мими лоснится, собака выглядит здоровой, если кто и пострадал, так это ее хозяйка.

В суде госпожа Чжан продолжала попытки выставить главным обвиняемым Дада. Судья напомнил, что в суде рассматриваются дела людей, а не собак. За собачьими же разборками следовало обращаться к собакам или в Общество собаководов. Госпожа Чжан упорствовала: «Я обвиняю Чэнь Лэнлэн, но в первую очередь обвиняю Дада. Дада — насильник, прошу правительство приговорить его к расстрелу!»

Лин Чжицзюнь потерял самообладание и взревел:

— Прекратите постоянно поминать Дада, иначе я вам врежу!

От этих слов в зале поднялся шум: никто отродясь не видывал, чтобы адвокат так волновался и воспламенялся. Сторона истца тоже в долгу не осталась, происходящее в зале суда вышло из-под контроля. Судья много раз выносил предупреждения Лин Чжицзюню, тот, наконец успокоившись, сказал: «Приношу свои извинения, просто у моего старшего брата прозвище Дада». Затем он вновь потерял самообладание и оговорился, назвав Дада насильником.

— Вы слышали, судья? — Истцы аж подскочили. — Даже сами обвиняемые признали вину!

Лин Чжицзюнь признал, что из-за эмоций он утратил над собой контроль, и ходатайствовал о передаче этого дела другому адвокату из своего бюро. Суд прошение удовлетворил. Лин Чжицзюнь рассказал судье, что хотя и прошло много лет, но он по-прежнему относится к Чэнь Лэнлэн как к жене брата. Тогда он еще учился в университете, а Чэнь Лэнлэн по-матерински о нем заботилась. Они ведь с братом выросли, страдая от произвола мачехи, им всегда не хватало материнского тепла.

Судья спросил:

— Это понятно, но зачем вы мне все это сообщаете? Я вам не приятель.

Второе слушание не состоялось. Суд попытался провести внесудебное урегулирование дела. Судья постоянно призывал истцов и ответчиков к спокойствию, только так можно было прийти к удовлетворяющему решению. Однако госпожа Чжан, несмотря на все увещевания, успокаиваться не собиралась и походила на бочку с порохом: от любой искры могла взорваться. Она требовала определить наказание для Дада, и чем суровее оно будет, тем лучше, в идеале — приговорить к смертной казни. Судья ответил, что для этого нет правовых оснований. Госпожа Чжан заявила, что у нее есть деньги. Если Дада осудят, она готова выложить любую сумму. Судья объяснил, что закон за деньги не продается. В итоге урегулирование не состоялось, суд принял решение временно отложить слушания.

Дада все же был животным, а не человеком, и не знал, что является подозреваемым в изнасиловании. Поэтому он спокойно ел, пил и шалил, а кроме того, выучился помогать хозяйке в некоторых делах, например подносить тапочки, распахивать дверь и так далее. Как-то доктор Чэнь включила музыку, чтобы потанцевать, Дада сначала смотрел на нее, а потом тоже стал двигаться вслед за хозяйкой. Затем, стоило женщине отдать команду, как пес сам принимался демонстрировать выученные танцевальные па. Говорят, что спутник одиноких — это телевизор, но, похоже, по-настоящему им может быть только питомец. Телевизор не способен поддержать разговор, реагировать, а домашнее животное может.

Цзян Чаоцзюнь сообщил, что госпожа Чжан развила бурную деятельность и, кажется, готовит что-то значительное. Доктор Чэнь ответила, что ей все равно. Они люди богатые, а в суде хватает падких на деньги, пусть что хотят, то и замышляют, она не боится.

Третье заседание состоялось через месяц. Сторона обвинения заявила, что вина Дада в изнасиловании Мими доказана. Изнасилование причинило Мими огромные моральные и физические страдания, психическому состоянию ее хозяйки госпожи Чжан также был нанесен серьезный урон. «Только представьте, если дочь изнасиловали, что чувствует мать, во что превращается жизнь матери?!»

Адвокат защиты утверждал, что даже если признать факт насилия Дада над Мими, это касается отношений между собаками. Когда у суки начинается гон, она особыми выделениями привлекает кобелей.

Госпожа Чжан аж подпрыгнула:

— Что? Вы говорите, что моя Мими завлекала Дада?!

— Дослушайте меня до конца, — продолжил адвокат. — Если бы в тот день на Мими натолкнулся не Дада, а Синьсинь или Попо, все равно произошло бы то же самое. Собаки — не люди, в их мире свои правила, свои, собачьи, законы и нормы морали. Можно ли Дада считать насильником, об этом нужно справиться у собак, а не у судьи. Это во-первых. Во-вторых, Дада — не человек, и в этом деле слушать людей он не станет. Если ему нужно случиться с Мими, то ничего не поделаешь, и к Чэнь Лэнлэн это не имеет отношения. Опять же, у Мими шла течка, это означает, что ей очень требовалось завести потомство. В этом смысле Дада не только не насильник, но и герой собачьего мира! Будучи хозяйкой или матерью Мими, вам следует благодарить Чэнь Лэнлэн и Дада. Скажу больше: если бы ваша дочь была старой девой, а ее полюбил мужчина, полюбил страстно, это было бы хорошо или плохо? Разве вы стали бы выдвигать против него обвинения?

В зале поднялось волнение, но судья велел адвокату прекратить развивать эту тему. В работе суда был объявлен перерыв, приговор собирались объявить после коллегиального обсуждения. Когда госпожу Чжан под руки выводили из зала суда, чуть живая, она упорствовала:

— Я должна победить! Даже если это дело придется рассматривать в Пекине, я пойду до конца.

Коллега Сяо Цянь сообщила доктору Чэнь, что госпожа Чжан легла в неврологическое отделение их больницы. Муж Сяо Цянь работал там неврологом, новости пришли от него. Сяо Цянь заявила:

— Поделом ей, таким, как она, точно нужно мозги лечить.

До вынесения приговора доктор Чэнь находилась словно в подвешенном состоянии. Если бы рядом не было Дада, она бы и не знала, как жить дальше. У нее ведь почти не было близких друзей, но даже те, что были, не могли постоянно находиться рядом с ней. Проявить понимание и сочувствие они могли, а разделить ношу — нет. Говоря начистоту, между людьми не бывает полностью близких отношений, всегда в чем-то есть отчуждение. Из-за того, что люди способны мыслить, они часто одиноки.

Закончив обход, доктор Чэнь отложила другие дела и сходила ко входу в больницу купить фрукты. Ими торговала ее одноклассница по средней школе, раньше она работала медсестрой, но спустя несколько лет взяла в аренду больничную столовую, потом сняла магазин у больницы. Она прилично зарабатывала и в позапрошлом году даже отправила сына на учебу в австралийский университет. Одноклассница не хотела брать с доктора деньги, но та не уступала. Так они препирались, пока наконец доктор Чэнь не пригрозила отказаться от фруктов.

— А кто в больницу-то попал?

— Один друг.

— Наверное мужчина?

— Да ну, нет у меня друзей-мужчин.

— Ты все еще помнишь Дада, уж сколько лет прошло, вот упрямица.

Доктор Чэнь вспылила:

— Да кто его помнит! Не упоминай его больше! Для меня он давно умер.

Продавщица вздохнула:

— В мире нет никого глупее женщин, а среди женщин глупее всех Чэнь Лэнлэн.

Доктор Чэнь, взяв фрукты, направилась в неврологию. Госпожа Чжан лежала в палате пятьсот семь. Если бы не присматривалась, доктор Чэнь ее бы сразу и не признала. Госпожа Чжан сильно исхудала, лицо у нее стало мертвенно-бледным, она лежала на койке, словно покойник. Доктор Чэнь встала у изголовья, но поскольку глаза госпожи Чжан были закрыты, она не решалась тревожить больную. Сиделка поинтересовалась, кем она приходится госпоже Чжан. Женщина ответила, что врагом. На лице сиделки появилось выражение удивленного недоверия. Доктор повторила, что они действительно враги. Такой поворот дела застал сиделку врасплох, она растерянно переводила взгляд с доктора Чэнь на госпожу Чжан. Больная открыла глаза. Гостья стояла напротив окна, света было достаточно и потому видно ее было хорошо. Госпожа Чжан сразу же ее узнала:

— Вы действительно мой враг. Ну, враг, садитесь. Спасибо, что пришли навестить.

Доктор Чэнь присела у кровати:

— Как себя чувствуете?

— Так себе, и жизнь не в радость, и до смерти далеко.

— Не стоит так огорчаться, ваша болезнь быстро пройдет. Я поговорю с вашим лечащим врачом и попрошу его хорошенько о вас позаботиться.

— Боюсь, что болезнь моя не лечится. Каждый день безнаказанности преступника лишает меня покоя, вот состояние с каждым днем и ухудшается.

Доктор Чэнь не хотела касаться собачьей истории, поэтому бросила: «Не забивайте голову чепухой, хорошенько лечитесь», и ушла. Муж Сяо Цянь был в ординаторской, и доктор Чэнь направилась к нему. Тот рассказал о состоянии больной и причине болезни. Состояние было не особенно тяжелым, а вот причину недуга можно назвать серьезной. Пациентка зациклилась на одной мысли, а родственники еще подливали масла в огонь, что плохо сказывалось на течении болезни. Доктор Чэнь предположила:

— Так может, она легла не в ту больницу, ей, наверное, стоило обратиться в психдиспансер?

— У нас в отделении есть психолог, а при совмещении медикаментозного лечения с психологической помощью результат будет хорошим.

— На самом деле ей хватило бы и психологической помощи. Психолог в этом деле очень важен, подберите для нее самого лучшего специалиста. Расходы — не вопрос, в этой семье денег куры не клюют.

Госпожа Чжан лежала на дневном стационаре. Днем ей делали уколы и давали таблетки, один час она беседовала с психологом, затем возвращалась домой. Когда доктор Чэнь вновь пришла навестить госпожу Чжан, то обнаружила, что улучшение не особенно заметно. Госпожа Чжан сидела, уставившись в окно, и бормотала: «Мими, Мими». Она не притворялась, муж Сяо Цянь и другие врачи могли это подтвердить. Сиделка, после того как пациентка ее бранила, поплакала несколько раз, а сегодня утром от обиды уволилась. Теперь с госпожой Чжан сидел ее младший брат. Как и раньше, настроен он был недружелюбно. Приход доктора Чэнь его не только не тронул, напротив, он заявил, что сестра сейчас болеет именно по ее вине. Доктор Чэнь не хотела с ним ругаться, поэтому просто посоветовала, чтобы он нашел сестре покладистую сиделку. Мужчина ответил:

— Пусть это вас не заботит. Лучше присматривайте за своим Дада, чтобы он вновь не натворил преступных дел и не разрушил жизнь порядочного человека.

В душе доктора Чэнь все закипело, но она сдержалась, лишь подумала: «Вот ведь как вонючие деньги портят людей». Она вышла из палаты и проговорила про себя: «Все же здесь не только в деньгах дело. Госпожа Чжан очень любит Мими, любит до беспамятства».

Сегодня не было ночного дежурства, и доктор Чэнь решила вечером проведать госпожу Чжан дома. Стоило ей ступить за порог, как за ней выскочил Дада. Женщина велела ему вернуться, мол, тебе нельзя, опасно. Дада умоляюще смотрел на хозяйку, тявкал и всячески демонстрировал жалкий вид. Доктор Чэнь даже заметила, как из глаз его выкатилось несколько слезинок. Сердце ее дрогнуло, и она решила взять пса с собой. Поняв это, Дада пришел в восторг и запрыгал перед хозяйкой. Дойдя до мопеда, он одним прыжком оказался на багажнике.

Госпожа Чжан жила довольно далеко, в комплексе «Виллы Рейна». Сейчас люди в погоне за модой любят давать заморские названия жилым комплексам, магазинам, людям. Если так продолжится и дальше, традиционная китайская культура исчезнет безвозвратно. Народ, утративший свои национальные особенности, обречен. Женщина всю дорогу размышляла об этом. Хотя от нее как от врага требовалось лишь искусство врачевания, когда у нее выдавалось свободное время, ей нравилось размышлять на всякие глубокие темы. Пес сидел на багажнике и временами от избытка чувств пытался вскарабкаться хозяйке на спину. Доктор Чэнь, боясь, что он разобьется, снижала скорость, а в итоге вообще остановилась. Она опустила Дада и зажала его между ног, он там как раз помещался, да и ей было сподручно его так держать и контролировать. Миновав несколько улиц и переулков, доктор Чэнь повернула на Восточное третье кольцо, где людей и машин сразу поубавилось, а фонари светили не так ярко; впрочем, возможно, это все объяснялось большой шириной трассы. Осенний ветер обдувал ледяным холодом. Если ехать дальше, там уже кончались фонари и начинался пригород. Обитателям вилл как раз нравилась жизнь вдали от городской суеты. Но у доктора Чэнь из-за плохого освещения сердце сжалось от страха. Ей не нравилось жить в местах, где, как говорится, дым от жилищ был редок, наоборот, ей хотелось общения и людей, с которыми одиночество отпускало. Впрочем, хотя она и жила в гуще людей, где бы она ни была, что бы ни делала, ее все равно заедала тоска. Добравшись до входа в комплекс, доктор Чэнь позвонила госпоже Чжан. Та без особых эмоций спросила:

— Вы здесь? Зачем вы приехали?

— Проведать вас.

На том конце повисла тишина, трубку повесили. Доктор Чэнь хотела оставить Дада в будке охраны, попросив охранника присмотреть за собакой. Тот с улыбкой согласился:

— Как это вас угораздило завести себе дворнягу?

— Вы его недооцениваете, пес очень сообразительный и послушный, многим породистым собакам до него далеко.

— Это настоящая дворняжка, у нас в деревне таких выращивают на еду.

Охранник присел и стал внимательно разглядывать Дада:

— По нашим деревенским понятиям, этот пес полностью соответствует представлениям об отличной собаке. Интересно, как вы не боитесь насмешек за то, что держите такого питомца?

— Кого мне бояться? Мой питомец, моя любовь, мои тревоги, других это не касается. Присмотрите за ним, я скоро вернусь и вас отблагодарю.

— У меня как раз нет особых дел, поиграю с ним, уж сколько лет я не общался с дворняжками.

Доктор Чэнь вошла на территорию комплекса и направилась по пути, указанному охранником. В комплексе было очень тихо, так тихо, что ей становилось страшно. В большинстве домов был погашен свет, говорят, что многие богачи приезжают на виллы только в выходные. Все же загородные дома расположены далеко от городских кварталов, что доставляет много неудобств. Хорошо еще, что дорожки были ярко освещены. Впереди показался чей-то силуэт, и доктор Чэнь замедлила шаги. Приблизившись и присмотревшись, она узнала госпожу Чжан. Та вышла ее встретить!

Мими стояла за железной калиткой; стоило ей отвориться, как собака бросилась к хозяйке. Та ее взяла на руки и, пока шла, гладила. Доктор Чэнь тоже погладила головку Мими, как ласкают детей. Собачка завертела головой и высунула язык. «Какая милашка», — сказала доктор Чэнь.

Дом госпожи Чжан занимал один му, имел три с половиной этажа, перед виллой и за ней располагались два просторных двора. Госпожа Чжан пожаловалась, что дом слишком большой, и когда живешь здесь в одиночестве, сердце одолевает тоска. Доктор Чэнь спросила: как же она в тот день очутилась на прогулке в парке в ее районе?

— Мама моя живет там поблизости, мы с Мими навещали матушку, а после обеда решили прогуляться. Мама живет одна, у нее не сложились отношения с женой моего брата.

— У вас такой большой дом, почему бы не пригласить матушку жить вместе?

— Она не соглашается, ей кажется, что отсюда все далеко. Опять же, мне самой не нравится жить вместе с ней. Впрочем, некоторое время назад мы с братом отвезли ее в дом престарелых.

— А Мими неплохо восстановилась, похоже, с ней все в порядке.

— Она не разговаривает, откуда же вам знать, что с ней все в порядке? Хороши ли у нее дела, лучше всего понимаю я. Если у меня сердце обливается кровью, значит и у нее обливается; если мое сердце словно разрывается на куски, значит и у нее разрывается. А сейчас мое сердце по-прежнему обливается кровью и разрывается на куски.

Доктор Чэнь принесла госпоже Чжан извинения, сказала много покаянных слов и попросила прощения. Госпожа Чжан ничего не ответила, она легонько похлопывала Мими, вперив взгляд в телевизионный экран перед ними. Гостья старалась продолжить разговор:

— А где ваш ребенок?

— Уехал за границу. Как перешел в старшие классы, так сразу и уехал, в Англии теперь. Уже на третьем курсе университета. Круглый год там, приезжает редко.

— В комплексе ведь много людей живет, вы могли бы с ними проводить время, играть в мацзян или танцевать.

Госпожа Чжан с презрением ответила:

— Мало тут жильцов, да мы и не хотим друг с другом знаться.

Говорить больше было не о чем. Доктор Чэнь, видя, что собеседница выглядит утомленной, поспешила откланяться. Вернувшись к будке охраны, она застала охранника по-прежнему играющим с Дада. Пес лежал на земле, а мужчина, сложив руки в нож и свистя «вжик», как будто резал его. Доктор Чэнь не удержалась и испуганно вскрикнула.

— Сестрица, чего вы переживаете? У меня ведь и ножа-то нет. Вот что: ваш пес был бы очень хорош в тушеном виде или на пару́ в чесночном соусе. Не продадите?

— Катись ты!

— Если сдать на собачий рынок, точно можно получить приличную сумму.

Доктор Чэнь тотчас сбежала вместе с Дада. Охранник прокричал ей вслед, что если она когда-нибудь решит продать собаку, то пусть сначала обязательно скажет ему, его дядя держит ресторанчик, где готовят собачатину, он лучше всех в мире ее готовит.

Доктор Чэнь поехала еще быстрее. Всю дорогу она бормотала, что впредь никогда не возьмет с собой Дада в «Виллы Рейна», — слишком опасно. Отправить пса на тот свет там желала не только госпожа Чжан, но еще и незнакомый охранник.

Поздней осенью наконец вынесли приговор. Суд постановил: из-за недостаточного контроля со стороны хозяйки Дада принудил Мими к случке, что нанесло госпоже Чжан моральный ущерб. Сумма компенсации морального ущерба госпоже Чжан составляет десять тысяч юаней, процессуальные издержки в сумме трех тысяч юаней, понесенные сторонами, возлагаются на доктора Чэнь. В части требования госпожой Чжан признать Дада виновным в изнасиловании иск не поддержан.

После получения приговора у доктора Чэнь словно камень упал с сердца, а душа обрела покой. Тринадцать тысяч юаней — это мелочь, можно считать, что она потратила эту сумму на покупку Дада. За хорошую собаку некоторые платят несколько десятков, а то и сотен тысяч. Доктор Чэнь хотела пригласить Цзян Чаоцзюня в ресторан, чтобы отблагодарить. Тот ответил:

— За что благодарить-то? Я ведь ничего для тебя не сделал.

— В твоем лице я скромно отблагодарю суд за справедливое решение.

— Так я-то совсем ни при чем. Во-первых, дело открывал не я. Во-вторых, приговор выносил тоже не я.

— Ты меня неправильно понял, я от чистого сердца.

— Это ты так меня подначиваешь, издеваешься над нами, судейскими, я по голосу слышу. Не приду я в ресторан, до свидания.

Положив трубку, доктор улыбнулась:

— Ну почему все люди такие?

Доктор Чэнь попросила госпожу Чжан отправить ей на мобильник номер счета, чтобы перечислить компенсацию. Та же была в ярости из-за такого развития событий:

— Неужели нам не хватает денег? Разве ваши тринадцать тысяч юаней способны смыть вину Дада?

— Это все, что я могу сделать.

— Я хочу, чтобы вашего пса приговорили к суровому наказанию.

На следующий день, когда доктор дежурила в поликлинике, к ней пришли. Два незнакомца вызвали ее для разговора в коридор.

— Мы, — сказали они, — из Второго городского общества собаководов, пришли восстановить справедливость в отношении госпожи Чжан.

Доктор Чэнь, услышав эти слова, рассердилась. Что это за общество собаководов, да еще и «второе», — с ума, что ли, все сошли? Она вызвала охрану, чтобы деятелей из общества собаководов выпроводили из больницы. Собаководы пригрозили:

— Вы спрятались от нас сегодня, но не скроетесь завтра!

Вечером они заявились к ней домой. Впереди вышагивали те двое, что приходили утром, а с ними госпожа Чжан с братом и еще один человек, всего пятеро. Один из них был председатель общества собаководов Хэ, другой — заместитель председателя Чжуан, а третий — глава секретариата Сюй. Доктор Чэнь пригрозила:

— Если вы продолжите ко мне приставать, я подам заявление в полицию.

Собаководы и семейство Чжан стояли за порогом с решительным и высокомерным видом. В глубине души доктору не хотелось раздувать это дело, она была из тех, кто любит обходить острые углы. Она сказала председателю Хэ:

— Госпожа Чжан обвиняет Дада не из-за денег, а вот Общество собаководов стремится на этом заработать. Сколько вы хотите? Давайте обсудим.

Председатель Хэ ответил:

— Вы нас презираете и считаете наше общество бандой вымогателей. Мы же добропорядочная организация, зарегистрированная в правоохранительных органах. Целью на шей деятельности является помощь всем собаководам и их питомцам. Мими подверглась насилию, и если даже наше общество не вступится, то куда еще обращаться потерпевшим! О какой справедливости тогда может идти речь?!

Доктор Чэнь не стерпела:

— Убирайтесь отсюда немедленно, иначе я велю Дада загрызть вас до смерти.

Председатель Хэ ответил на это:

— Уж коли мы из Общества собаководов, нам ли бояться собак?

Доктор Чэнь обернулась и крикнула:

— Дада, пришли злодеи, быстро выгони их!

Дада залаял, да так злобно, что даже его хозяйка испугалась от неожиданности. Пес заливался лаем в двух шагах от гостей. Женщина приказала:

— Чего встал? Кусай их, кусай до смерти, я за тебя своей жизнью расплачусь.

Дада бросился на председателя Хэ и стоявших рядом с ним. Брат госпожи Чжан схватил сестру за руку и бросился бежать:

— С собакой невозможно договориться, спасаемся!

Председатель Хэ, увидев свирепость Дада, тоже утратил степенность и припустил во весь дух. Дада бросился их преследовать, выгнал на нижний этаж, а потом и из комплекса. Соседи, наблюдавшие эту сцену, говорили о том, как здорово, если в доме будут один-два пса, подобных Дада, тогда можно не бояться вторжения хулиганов. Когда представители Общества собаководов скрылись из вида, пес вернулся домой. Доктор Чэнь в знак благодарности обняла его, приласкала и наконец достала из холодильника награду — кусок грудинки.

Только всё в доме успокоилось, как в дверь позвонили. В глазок доктор Чэнь увидела двух полицейских. Они сообщили, что госпожа Чжан подала заявление в полицию о том, что доктор Чэнь натравливает свою собаку на людей. Доктор Чэнь подробно рассказала им о произошедшем. Полицейские сказали:

— Пусть даже это правда, вы не должны спускать собаку на окружающих.

Доктор Чэнь на словах признала свою ошибку, но в душе считала себя правой и подумала, что если посетители придут вновь, она поступит так же. Полицейские, проведя с женщиной воспитательную беседу, ушли восвояси.

На следующий день женщина рассказала о вечернем происшествии соседке, тетушке Чжан. Та ее полностью поддержала; по ее мнению, у этих людей не было никаких правовых и моральных оснований для такого поведения, с такими лучше всего отвечать насилием на насилие. После того как доктор Чэнь выговорилась, у нее стало легче на душе. Но потом она запереживала: как быть, если Дада кого-то поранил? Видно, черт ее дернул.

Вечером, придя с работы, доктор Чэнь обнаружила, что Дада куда-то подевался. Она обыскала всю квартиру, но так его и не нашла. Раньше бывало, что шаловливый пес, услышав, как открывается дверь, быстро забивался под кровать и прятался там, не откликаясь ни на ласковый голос, ни на крик, а затем внезапно выскакивал, доставляя хозяйке огромную радость. Но в этот раз все было по-другому. Она заглянула под кровать, обыскала шкафы, проверила все укромные места, но Дада так и не нашла. Осмотрев дверь, она не обнаружила следов взлома. Затем она выглянула на балкон и увидела, что под защитными жалюзи была щель, через которую вполне мог пролезть Дада. Но она не могла вспомнить, не она ли сама утром забыла опустить жалюзи. Неужели кто-то похитил Дада через балкон? Но какой вор решится среди белого дня влезть в квартиру у всех на виду? Доктор Чэнь отправилась с расспросами в домоуправление. Управляющий Сяо Ли вызвал начальника охраны. Тот доложил, что за прошедший день не было замечено ничего необычного. Начальник охраны сходил с доктором Чэнь осмотреть квартиру, однако этот, по его собственным словам, бывший военный разведчик не обнаружил никаких следов взлома и предположил, что пес провалился в унитаз. Доктор Чэнь сходила в туалетную комнату, но не увидела там ни клочка шерсти, несколько раз позвала пса, но тот не откликнулся.

— Все же такая крупная собака — это не кошка или крыса, как она может провалиться в унитаз?

— Ну, тогда я не знаю, — ответил начальник охраны.

Доктор Чэнь попросила показать сегодняшние записи с камер слежения. Жилой комплекс был средних размеров, каждый день на камеры попадало множество людей, среди них немало посторонних. Большинство визитеров были друзьями и родственниками жильцов, а также разносчиками воды и курьерами. Но два человека привлекли внимание женщины. Один из них нес на руках белую собачку, очень милую на вид. Охранник на ее подозрения возразил:

— Разве это о чем-нибудь говорит?

Отмотав назад, доктор Чэнь обнаружила странность:

— Когда эти двое выходили, у одного из них вдруг увеличился живот, возможно, там была спрятана собака. Дада ведь телом небольшой, дворняжки обычно невысокого роста, хотя, конечно, покрупнее многих питомцев благородных кровей.

Охранник ответил:

— Доктор, ваши подозрения справедливы, но ими ничего не докажешь.

Стемнело, на дорожках жилого комплекса свет от фонарей перемежался с тенью. Запись на камерах слежения получилась нечеткой, и отвернувшись, доктор Чэнь сразу забыла, как выглядели подозреваемые. Она остановилась у дома и стала смотреть на свой балкон. Тот выходил в сад, если бы кто-то полез снаружи, то оказался бы в уязвимом положении похитителя колокольчиков, заткнувшего себе уши. Доктор Чэнь то протяжно, то резко звала Дада. Тут подошел охранник и сообщил, что обнаружили еще одно подозрительное обстоятельство. Какой-то незнакомец вынес из комплекса плетеный мешок. Женщина вернулась посмотреть запись. Человек с мешком вышел из ворот вместе с группой торговцев, чьи лавки располагались в доме. При этом он шел, прячась за другими людьми.

— Это точно он! — вскричала доктор Чэнь.

— Но как же он выкрал вашего пса?

Сложный вопрос. Дверь не повреждена, на окнах не было следов проникновения. Всю ночь напролет, разрываемая душевной болью, женщина обдумывала это таинственное исчезновение. Уже проваливаясь в сон, она вдруг услышала лай Дада, вскочила, но никого не обнаружила. Показалось.

На следующий день ей позвонили. Голос показался знакомым. Собеседник сообщил:

— Это председатель Хэ из Второго общества собаководов. Порядочные люди не занимаются тайными делишками. Мы арестовали Дада.

— Если вы вломились в дверь, чтобы похитить собаку, то это групповой разбой.

— Да никто к вам в квартиру не проникал, пес сам попал в нашу ловушку. Как говорится, творящий зло сам обрекает себя на гибель. А еще говорят, что сколько бы преступник ни скрывался, он не ускользнет от сетей правосудия.

— Как вы все-таки изловили Дада?

— Это мы как раз умеем, иначе разве осмелились бы подвизаться в Обществе собаководов? Разве дерзнули бы сновать между миром собак и людей?

— Мерзавец, немедленно возвращай мне моего Дада!

Председатель Хэ расхохотался:

— Мы будем судить Дада. Как опекуну собаки, вам следует явиться на судебное слушание. Но если не придете, нас это тоже устроит.

Доктор Чэнь поспешила во Второе общество собаководов. Их контора находилась в переулке Ляньхуасян, что отходит от улицы Ваньбаолу. Это был двухэтажный домик — переулок Ляньхуасян был старинным, имел давнюю историю, при перестройке старых кварталов его не осмелились трогать. Председатель Хэ теперь был одет иначе, чем при двух первых встречах, вел себя с достоинством, проявлял дружелюбие. Он достал и передал женщине формуляр, напоминающий ордер на арест, но та отказалась его подписывать. Председатель сообщил:

— Не хотите — и не надо. Мы ведь не отрицаем, что Дада находится у нас.

Доктор Чэнь попросила повидаться с собакой, но председатель ей отказал, так как до приговора подозреваемым псам не положены встречи с хозяевами. И напоследок добавил:

— Вам следует доверять Собачьему кодексу, верить в наши способность и желание вершить правосудие. Справедливость, беспристрастность и открытость — это принципы, которыми руководствуется Общество собаководов при рассмотрении дел. В день суда на заседание придут много собак и их хозяев, так что, даже пожелай мы заниматься подтасовками, присутствующие собаки и люди этого не допустят, народ все видит.

Осмотревшись в конторе Общества собаководов, доктор Чэнь так и не нашла место, где могли бы содержать Дада. В двенадцать часов дня председатель Хэ завершил работу и запер контору. Женщина побродила по двору, позвала Дада и, не услышав отклика, вернулась домой.

Доктор Чэнь была совершенно вымотана. Прошлой ночью она почти не спала, днем над ней измывался деятель из Общества собаководов, она была готова на ком-нибудь сорваться. Вернувшись в свой двор, женщина упрекнула охранника у входа:

— Что же вы за люди безответственные, даже за собаками приглядеть не можете! Никуда не годитесь, вор с собакой в руках мимо вас прошмыгнул, а вы и не заметили!

— Да разве мы виноваты? По-вашему выходит, коли у кого дома пропадет комар, так мы за это отвечаем?

Доктор Чэнь была сердита дальше некуда. У нее не осталось сил, чтобы подняться на второй этаж, она села и застыла в садике под балконом. К ней подошла старушка и поинтересовалась:

— А чего вы все рассматриваете балкон второго этажа? Неужели вы тоже видели это странное происшествие?

— Что-то странное?

— Вчера утром я тоже тут сидела и вдруг увидела, как со второго этажа вниз сиганула желтая собака и бросилась к двум незнакомцам. Я подумала, что дальше что-то произойдет, но ничего не случилось. Собака и люди исчезли, наверное, пошли в парк. Он большой, тут ведь кроме сотрудников больницы еще живут люди из других организаций, да и частники тоже есть. Когда народу много, то и зелени должно быть много, только так можно удовлетворить потребности современного человека. Отсюда как глянешь, в той стороне сплошь деревья и трава, словно в чаще лесной.

Это была ловушка с приманкой, поняла доктор Чэнь. Незнакомцев прислало Общество собаководов, они принесли на руках суку с течкой. Эх, Дада, на этот раз тебе не повезло.

Слезы женщины непрерывно капали на землю. Старушка проявила участие:

— Девушка, чего ж ты плачешь?

— Да какая я девушка, мне скоро сорок. Собака, спрыгнувшая со второго этажа, — это мой Дада, самый сообразительный и милый пес в мире!

Судебное заседание по делу Дада официально открылось. Суд проводили на втором этаже в здании Общества собаководов. Доктор Чэнь пришла туда спозаранку в надежде поскорее увидеть своего питомца. Госпожа Чжан в сопровождении брата также явилась на слушание. Публики собралось немного, человек двадцать, а собак не было вовсе, даже Мими отсутствовала. Вот если бы Мими появилась, еще неизвестно, как бы собаки себя повели. Пока у доктора Чэнь путались мысли, председатель Хэ металлическим молотком стукнул по кафедре и громко объявил:

— Прошу тишины! Прошу тишины!

На самом деле присутствующие не разговаривали, они смотрели на судейскую кафедру, установленную председателем Хэ. Он был главным судьей, на нем, а также на присяжных, секретарях и других сидевших на подиуме «судьях» были черные одежды и платки из красного шелка. Госпожа Чжан выглядела еще более изможденной, чем раньше, и когда предоставили слово истцу, она обессиленно указала на младшего брата. Тот выступил вместо нее. Когда все только началось, его не было на месте преступления, поэтому пересказывал он обстоятельства происшедшего со слов сестры и сейчас преувеличил все до крайности. Чем дальше брат говорил, тем сильнее его несло, тем больше он распалялся. Наконец, указав на доктора Чэнь, он бросил:

— А вот, вот и подстрекатель этого преступления!

Госпожа Чжан слушала его и всхлипывала. Доктор Чэнь сидела рядом с ней, то и дело она успокаивающе похлопывала ее по спине и подавала бумажные платочки.

— Истец закончил, — громко объявил председатель Хэ. — Введите в зал подозреваемого в изнасиловании!

Двое служителей в таких же черных одеждах и красных платках внесли стальную клетку, в которой держали Дада. Люди внимательные могли заметить, что при сходстве покроя у председателя Хэ красный платок был куда большего размера, это говорило о разнице в их положении.

Доктор Чэнь не сдержалась и завопила: «Дада!» Она бросилась к собаке, но путь ей преградили те, кто внес клетку. Увидев хозяйку, Дада залаял, а затем завилял хвостом и замотал головой.

— Дада исхудал, — тихонько произнесла женщина.

Председатель Хэ, услышав эти слова, принял их близко к сердцу:

— Чепуха, у нас в Обществе собаководов собаки едят вкусно и сытно, не подвергаются никаким истязаниям. Пес не только не исхудал, но и набрал жирка. Мы взвешивали, при поступлении он весил двадцать фунтов, а теперь — все двадцать три.

Дада залаял на судейскую коллегию. Председатель Хэ велел:

— Прошу подозреваемого успокоиться, прошу успокоиться!

Но Дада не слушал. Пришлось судье сердито и с грохотом стукнуть молотком по кафедре:

— Прошу хозяйку успокоить подозреваемого!

— Кто тут самый умный, тот пусть его и успокаивает.

Стоило псу услышать голос хозяйки, как он сразу замолк. Председатель Хэ объявил:

— Слово представителю обвиняемого Чэнь Лэнлэн.

Доктор Чэнь сказала:

— Дада действительно совершил случку с Мими, но его действия не носили того характера, который ему приписал истец. Как человечество нуждается в продолжении рода, так и собакам требуется размножаться. Поступок Дада был нормальным, в отличие от людей, собакам не обязательно ухаживать и влюбляться, при первой необходимости они готовы к вязке с любой знакомой или незнакомой собакой и делают это в любом месте. Виновность в изнасиловании, вменяемая истцом, в принципе невозможна. В отношении этого суд уже приходил к соответствующему выводу.

Председатель Хэ поправил:

— Тот суд рассматривает отношения между людьми, а не между собаками, мы же занимаемся собаками. Наши организации не взаимозаменяемы.

Госпожа Чжан подняла руку, прося предоставить ей слово. Председатель Хэ удовлетворил просьбу.

— Мими была девственницей. В результате изнасилования ей был причинен огромный физический и моральный ущерб. Посмотрите, она вся опухла и стала больше есть. Опять же, взгляните на насильника в клетке: он-то доволен жизнью и весел, изнасиловал собачку, и на душе у него спокойно, его тело с каждым днем наливается силой! Если есть справедливость, то небо не потерпит такого! К счастью, есть Общество собаководов, есть хорошие специалисты и руководители, которые заботятся о собаках и людях, чтут букву закона. Я требую, чтобы Дада понес суровое наказание.

Председатель Хэ не стал выносить решение, а сообщил, что приговор будет объявлен позже, после коллегиального обсуждения. Договорив, он сразу поднялся, развернулся и вышел. Державшие клетку подручные столь же стремительно вынесли Дада из зала. Доктора Чэнь удержали и не дали отобрать пса, унесли его неизвестно куда. Женщина обыскала весь второй этаж до самой лестницы, затем заглянула во все комнаты и углы на первом этаже, но Дада не нашла.

Председатель Хэ находился в своем кабинете на втором этаже, уже сняв черное одеяние и развязав красный платок. Он учтиво пригласил Чэнь Лэнлэн присесть, и та спросила:

— И как вы собираетесь решить это дело?

— Об этом не беспокойтесь. Мы определим наказание объективно и справедливо в соответствии с Собачьим кодексом, ни в коем случае не оказывая предпочтения ни одной из сторон.

— Я хочу для Дада не наказания, а свободы.

— Это невозможно, он ведь насильник.

— Дада собака, а не человек, у него нет представления об изнасиловании. Отпустите Дада, назовите цену.

— Вы пытаетесь дать взятку, морально разложить чиновника, это глубоко ошибочно и опасно. Если все станут решать частные вопросы за деньги, разве будет в нашем обществе правопорядок? Будет ли демократия? Будет ли справедливость?

В кабинете также находились заместитель председателя Чжуан, заместитель председателя Лун, глава секретариата Сюй. Все они встали, чтобы выйти.

— Уважаемые руководители, не уходите, и вам каждому тоже достанется своя доля.

Те сразу сели.

Председатель Хэ загремел:

— Чэнь Лэнлэн, что вы творите? Вы подстрекаете нас к групповому правонарушению!

— Разве мы не можем договориться?

— Конечно, нет!

На пути домой ее догнал глава секретариата Сюй:

— Ну разве можно вести дела так, как вы? Для подношения нужно найти подходящее место, а вы предлагаете деньги прямо в кабинете, у всех на виду. Разве мог председатель Хэ согласиться на ваше предложение?

— А в этом есть свои премудрости?

— Еще какие!

— Так возможность договориться все же есть?

— Это от вас зависит.

— Давайте так. Помогите мне, будьте мостиком между мной, председателем Хэ и вашей командой.

Глава секретариата Сюй почесал затылок: «Об этом можно подумать», — и потер пальцы, намекая на деньги.

— Давайте так. Для начала вот вам две тысячи, будем считать это задатком, а если дело решится в мою пользу, я еще добавлю за труды.

— Всего две тысячи? Маловато будет, этим председателю Хэ даже щели в зубах не залепить.

— Все так неожиданно, при себе больше нет. Уж помогите мне, и я щедро отблагодарю за успех дела.

— Вашему слову можно верить?

— Конечно, можно.

— Ну, хорошо, вижу, вы человек честный и порядочный, я вам помогу.

Доктор Чэнь стала ждать известий от главы секретариата Сюя, и поскольку у нее не было его телефона, она не могла с ним связаться сама. Женщина переживала, без Дада ее душе не было покоя. Она отправилась в контору, но оказалось, что Сюя обычно там не бывает. Он работал по совместительству, поэтому в будни не приходил, а появлялся только по выходным или по срочному вызову. Заместитель председателя Чжуан и заместитель председателя Лун отказались сообщить его адрес и телефон. Председателя Хэ тоже не было на месте. Когда она попросила о свидании с Дада, заместитель председателя Чжуан сообщил, что это противозаконно, а они закон не нарушают. Доктор Чэнь пожаловалась, что очень скучает по Дада, ей необходимо было его увидеть. Она была бы готова заплатить за встречу. Мужчины зашептались и спросили:

— Сколько?

— Триста.

Те рассмеялись:

— И как это у вас даже язык повернулся назвать триста!

— Сколько же?

Заместитель председателя Лун ответил:

— Не меньше шестисот, и это не обсуждается.

Чжуан добавил:

— Это еще дешево, ведь из-за вашего свидания с Дада мы сильно рискуем.

Доктор Чэнь проскрежетала:

— Шестьсот так шестьсот.

Дада держали в переулке Цзылусян, что в двух кварталах от переулка Ляньхуасян. Там находился небольшой, но весьма оживленный собачий рынок. В комнатке на втором этаже доктор Чэнь наконец увидела Дада. Она просунула руки в клетку, чтобы погладить пса, тот стал их лизать, нюхать и тыкаться носом. Дада заметно похудел, это женщина поняла, ощупав его туловище и лапы. Стоявший рядом Лун поторапливал:

— Хватит, взглянули разок — и достаточно, пойдемте быстрее, если председатель Хэ застанет, нам конец.

Ее вытолкнули из комнаты. Когда раздался лай Дада, сердце женщины пронзила боль, словно его ножом полоснули. Доктор Чэнь остановилась, ей показалось, что вдалеке она увидела председателя Хэ. Точно, это был он. Мелькнул его силуэт, и он скрылся в какой-то комнате. Женщина последовала за ним. Там стояли стол и стул, на котором и восседал председатель Хэ. У него ведь было еще одно занятие — он был управляющим этим собачьим рынком. Женщина взмолилась:

— Отпустите Дада, я дам вам много денег.

— По-прежнему разлагаете чиновников? Но дело не в том, что я не жаден до денег, а в том, что госпожа Чжан уже отвалила мне крупную сумму. Вы разве так же состоятельны, как госпожа Чжан? Вы простой врач, не нужно мериться деньгами с богачкой.

— Так что я зря вручила главе секретариата Сюю две тысячи юаней?

— От него ничего не зависит, зачем вы ему что-то давали?

— Он сказал, что поговорит с вами, наладит связь.

— Вот кадр, умеет работать! Говорю вам: Сюй никогда не заговаривал со мной об этом деле. А если бы и сделал это, то без толку, и он это знает.

В то время, как он произносил эти слова, вошел глава секретариата Сюй. Доктор Чэнь упрекнула его:

— Что же вы берете деньги, а просьбу не выполняете, мошенник?

Сюй вылупился на нее:

— Чьи это я деньги брал? Вы все выдумываете, клевещете на доброго человека.

— Я — Чэнь Лэнлэн, не помните меня?

— Конечно, я вас помню, вы обвиняемая по делу. Но повторяю: прекратите обливать меня грязью, я у вас денег не брал. Когда ешь или берешь чужое, уста и руки смягчаются и начинают работать на другого, эти истины я понимаю. Опять же, председатель Хэ сразу разъяснил, что дело об изнасиловании от денег не зависит, он строго определил судебную процедуру, поэтому, будь я даже храбр, как медведь, все равно не осмелился бы нарушить дисциплину.

— Вы слышали, в нашей команде работают чистейшие люди, идейно и морально устойчивые, — подытожил председатель Хэ.

— Ваш глава секретариата Сюй хуже свиньи или пса.

На таком фоне заместители председателя Чжуан и Лун выглядели порядочнее: взяв чужие деньги, они их отрабатывали. На рынке было множество собак, и когда доктор Чэнь заметила пса, по цвету и размеру напоминавшего Дада, ей в голову пришла идея. С ней она вновь отправилась к Чжуану и Луну.

— Вы хотите выкинуть трюк с «заменой наследника на камышового кота»? Нет, нет, никак нельзя, — сказал заместитель председателя Чжуан.

Лун тоже не согласился:

— Если мы пойдем на подмену собаки, то потеряем свои места, а ради мелкой выгоды потерять должность — это никуда не годится.

— Сколько это может стоить? Назовите цену. С вашей помощью точно можно вытащить Дада. Собаки не люди, выглядят похоже, обычный человек и не заметит.

Чжуан с Луном долго переговаривались:

— Дело крупное, нужно доложить председателю Хэ.

— Не надо, как доложите, дело сразу прогорит. Опять же, если после доклада все получится, разве не уменьшится ваша выгода? Чем меньше людей посвящено в тайну, тем лучше.

Мужчины еще посовещались, но все равно отрицательно покачали головами:

— Риск слишком велик, если что вскроется, хлопот не оберешься. Лучше перестаньте забивать себе этим голову.

Доктора Чэнь выпроводили за дверь. Она шла и думала, что подмена — отличная идея, нужно придумать, как ее воплотить. Она вновь отправилась к председателю Хэ. Услышав предложение, тот осерчал:

— Да что вы из собачьего правосудия посмешище делаете? Вы нас смешиваете с грязью! Если вы снова попробуете повлиять на судебный процесс, тяжесть преступления Дада увеличится втрое.

Вечером раздался звонок от заместителя председателя Чжуана, сообщившего, что вариант с тайной подменой возможен. Председатель Хэ тоже так считает, и все руководство Общества собаководов с этим согласно. Вопрос в том, сколько денег будет предложено и сохранится ли дело в тайне. Чжуан намекнул, что Общество действительно получило от госпожи Чжан приличную сумму. Если о мошенничестве станет известно госпоже Чжан, то не только они лишатся денег, но и репутация Общества будет разрушена. Тогда Общество или распустят, или назначат ему новое руководство. Доктор Чэнь ответила:

— Секрет я обязательно сохраню, это и вы, и я сможем обеспечить. Что касается цены, то называйте свою.

— После коллективного обсуждения мы пришли к выводу, что это будет стоить пятьдесят тысяч, собаку на подмену вы покупаете отдельно. Общество собаководов по доброй воле может предоставить вам собак на выбор.

Услышав это, доктор Чэнь в душе окрестила их рвачами, но, осознав, что за пятьдесят тысяч можно купить свободу Дада, согласилась на их условия.

Напоследок заместитель председателя Чжуан предупредил: «Если дело вскроется, то есть подмена будет обнаружена госпожой Чжан, вся ответственность ляжет на вас, при этом пятьдесят тысяч возврату не подлежат».

— Если вы сами это провернете, как же оно может вскрыться?

— Кто знает, вдруг госпожа Чжан разглядит подмену?

Прошло новое заседание по делу Дада. За день до суда собаку, купленную для подмены, доставили в комнату, где держали Дада. Однако председатель Хэ сказал, что еще нельзя вернуть пса хозяйке, сделать это можно будет только после вступления приговора в силу, чтобы на суде госпожа Чжан не заметила подмены. Доктору Чэнь это показалось разумным, все-таки там собаководы, специалисты, а замещение одной собаки другой не ускользнет от всевидящего ока профессионала.

В этот раз публика на заседании отсутствовала. Председатель, его заместители, глава секретариата разместились за судейской кафедрой, госпожа Чжан и доктор Чэнь сидели на местах истца и ответчика. Обстоятельства дела были всем ясны, необходимости в их повторном изложении и обсуждении не было. Председатель Хэ велел внести Дада. Мими сидела на руках у госпожи Чжан, тело ее распухло еще сильнее, чем в прошлый раз. Вскоре внесли Дада. Доктор Чэнь махнула ему рукой, пес несколько раз тявкнул, затем помахал хозяйке головой и наконец равнодушно взглянул на суд. Взгляд его почти не задержался на Мими, та тоже не удостоила его вниманием, собаки вели себя, словно между ними ничего не произошло. После такого поведения Дада госпоже Чжан гнев ударил в голову:

— Посмотрите, этот потерявший человеческий облик Дада изнасиловал Мими и не выказывает ни капли раскаяния, со спокойной душой сидит и, довольный, вертит хвостом!

Председатель Хэ предупредил госпожу Чжан, что нужно воздерживаться от реплик, не имеющих отношения к делу. Та возразила, что ее слова напрямую касаются дела.

Председатель Хэ стукнул молотком по столу:

— Прошу спокойствия! Истцу и обвиняемому предоставляется возможность произнести последнее слово.

Госпожа Чжан сказала:

— В течение нескольких месяцев после изнасилования Мими я не притрагиваюсь ни к еде, ни к питью, здоровье чем дальше, тем хуже, моему душевному состоянию был причинен огромный урон. Мими же пострадала в десять раз сильнее меня. Не буду утомлять вас лишними словами. Я требую, чтобы суд, опираясь на факты и руководствуясь буквой закона, сурово покарал преступника Дада, лучше всего — приговорил его к смертной казни и немедленно привел ее в исполнение.

Следом за ней выступила доктор Чэнь, обратившись к собравшимся твердым, низким голосом:

— Мой Дада изнасиловал Мими, это неоспоримый факт. Тем самым Дада причинил огромный вред Мими и госпоже Чжан, которая часто живет дома одна. Душевное состояние Мими и госпожи Чжан серьезно пострадало, за что я от своего имени и от имени Дада приношу Мими и госпоже Чжан глубочайшие извинения. Однако, принимая во внимание, что Дада оступился впервые, молод и неопытен, прошу суд проявить снисхождение и дать Дада шанс вновь вести собачью жизнь, надеюсь на мягкий приговор.

После десяти с лишним минут обсуждения с заседателями председатель Хэ объявил итог судебного рассмотрения. Все встали, и он зачитал:

— Вина Дада в изнасиловании Мими очевидна, суд получил неопровержимые доказательства. Для сурового наказания преступника и поддержания справедливости в мире собак, в соответствии с положениями пункта шесть статьи пять Собачьего кодекса, а также после обсуждения с судебными заседателями, выносится следующее решение: приговорить Дада к тюремному заключению на срок шестнадцать лет и шесть месяцев. Приговор вступает в силу немедленно.

Как только объявили решение, доктор Чэнь закричала о его несправедливости, потребовала смягчения наказания, заявила, что не смирится с ним и подаст апелляцию.

Госпожа Чжан тоже заорала, что суд продажный, приговор слишком легкий, что тоже не смирится и подаст апелляцию.

Председатель Хэ объявил:

— Решение суда окончательное и обжалованию не под лежит. Апелляцию вам подавать некуда!

Дада унесли. Голова доктора Чэнь налилась тяжестью, и она потеряла сознание. Сидевшая рядом госпожа Чжан также на несколько минут упала в обморок. Самостоятельно придя в себя, они разрыдались каждая о своем.

В зале суда остались только две женщины, они сердито посмотрели друг на друга, а затем, огрызаясь, разошлись. Но доктор Чэнь решила дождаться отъезда госпожи Чжан и забрать Дада домой. Собака на подмену уже была на месте, деньги отданы, настало время председателю Хэ выполнить свое обещание. Тот сказал: «Хорошо», и повел женщину за питомцем.

Дада держали в прежнем месте. Однако там почему-то оказалась госпожа Чжан. Она как раз выговаривала заместителям председателя Чжуану и Луну:

— Что такое? Откуда здесь взялся пес, похожий на Дада? А, я поняла — вы решили его подменить! Это не Дада, вот настоящий Дада, — указала она на одну из собак. — Даже не пытайтесь меня провести!

Председатель Хэ шепнул доктору Чэнь:

— Дела плохи!

Госпожа Чжан продолжила:

— Никому не двигаться. Я куплю большой замо́к и две железные цепи, чтобы заковать Дада, и без моего ключа вы, даже призвав на помощь духов, не сможете отпустить собаку.

Председатель Хэ поспешил на выручку и стал ее успокаивать:

— Не волнуйтесь, вы не так поняли, мы знаем, как выглядит Дада, и никто его не подменял. Мы вершим правосудие и никогда еще из преступного попустительства не освободили ни одного злодея.

Госпожа Чжан не уходила, она позвонила брату, чтобы тот привез замок и цепи. Сестра с братом приковали клетку с Дада к центральному столбу в комнате и только тогда, успокоенные, уехали.

Так Дада оказался в тюрьме. Доктор Чэнь и тяжбу проиграла, и деньги потеряла, оказалась бита со всех сторон. Это стало для нее тяжелейшим душевным потрясением, у нее развилось психическое расстройство.

Верните мне Дада.

Сейчас доктор Чэнь лежала в палате номер один. Она хватала медсестру за руку и рассказывала:

— Дада изнасиловал Мими. Суд присудил мне выплатить госпоже Чжан десять тысяч юаней, но та не успокоилась и подала иск в суд при Обществе собаководов. Собаководы меня раз за разом разводили. Они выманили у меня шестьдесят тысяч юаней и приговорили Дада к шестнадцати годам и шести месяцам заключения. Для собаки это пожизненный срок.

— Понятно, вы мне это уже тысячу раз рассказывали. Послушайте, ведь это всего лишь собака. Может, вы просто не смогли ее найти после пропажи?

Когда медсестра вышла из палаты, супруг Сяо Цянь спросил ее:

— Ну что, она все еще рассказывает о Дада?

— Да, как поступила в больницу, так раз за разом твердит одно и то же, уши уже вянут. Как наслушаешься, так даже кажется похоже на правду, но как можно поверить в такую странную историю?

Муж Сяо Цянь сказал жене:

— В этом отделении врачи и медсестры уже сделали все, что могли. Ключ к излечению находится в Дада, если собака не вернется, доктор Чэнь не поправится.

— Как тебе кажется, ее рассказ — правда?

— Он почти не может быть правдой. Дада действительно принудил какую-то суку к случке, а затем исчез. Стоило псу пропасть, у хозяйки началось психическое расстройство. Это ведь всем известно.

— Мне кажется, что суд в Обществе собаководов тоже может оказаться правдой. В наши дни чего только не бывает! Вымысел это или нет, в любом случае стоит проверить.

Сяо Цянь сообщила об этих обстоятельствах начальнику. Тот, выслушав подробности дела, решил, что в этом что-то есть, рассердился на Общество собаководов, которое повело себя по-свински по отношению к такому замечательному врачу, как доктор Чэнь. Она ведь и идейно-нравственными качествами обладает, и по профессиональным показателям на высоте, ее ценят и коллеги, и пациенты. Ради восстановления справедливости заместитель главного врача лично отправился в Общество собаководов. Председатель Хэ тепло принял больничного руководителя. Когда тот рассказал о причине визита, председатель Хэ расхохотался. Он смеялся и вытирал слезы:

— Что за абсурд! Общество собаководов никогда не проводило судебных процессов об изнасиловании. Мы занимаемся делами о собаках или людскими делами, затрагивающими собак, но отродясь не создавали судебной палаты и не держали под арестом Дада. У нас нет таких полномочий и возможностей. Это все чушь и бред. Что касается судебного иска госпожи Чжан к доктору Чэнь, об этом я ничего не знаю. Я вообще никогда не слышал, чтобы хозяева суки после вязки обвиняли кобеля в изнасиловании.

Заместитель главврача совсем запутался и не знал, кому верить. По пути в больницу начальник канцелярии сказал ему:

— Слова председателя Хэ разумны — как они могли судить собаку? Это ведь полная бессмыслица! У доктора Чэнь нарушения с головой чем дальше, тем серьезнее. Наверняка она недавно пережила еще какой-то стресс, и я полагаю, что это как-то связано с ее личной жизнью. Она ведь старая дева, а такие всегда отличаются странностями, у девяти из десяти наблюдаются отклонения в психике. Верно говорят, странности у нее начались с тех пор, как пропала собака. Затем она настаивала, что пса отдали под суд.

Заместитель главного врача улыбнулся:

— Это я все знаю, я ведь сам и решил поместить ее в неврологию.

Однако своего отношения к умозаключениям начальника канцелярии он не высказал, потому как сказать ему было нечего.

Заместитель главного врача вызвал Сяо Цянь, та сообщила, что у нее с доктором Чэнь сугубо рабочие отношения, по другим делам они почти не общаются. Что же касается суда в Обществе собаководов, она об этом ничего не знает. Она призналась, что не была близка с доктором Чэнь и проявляла недостаточно внимания к ней.

— А с кем еще обычно разговаривала доктор Чэнь?

— Насколько я знаю, она не любит общение.

Муж Сяо Цянь разрешил доктору Чэнь вернуться домой. Коллеги ей очень сочувствовали и выражали надежду, что Дада скоро вернется. Доктор Чэнь сказала супругу Сяо Цянь:

— У меня на душе муторно, но с мозгами должно быть все в порядке. Можете спокойно отпустить меня домой, я не совершу самоубийство или еще что-нибудь в этом роде. Я схожу навестить Дада.

Муж Сяо Цянь решил, что составить ей компанию и повидать Дада — хорошая возможность разом все прояснить.

Когда доктор Чэнь отправилась к Дада, Сяо Цянь с мужем пошли вместе с ней. По дороге женщины вспоминали, какой пес был милый. Сяо Цянь сказала:

— Как жаль, что Дада исчез.

Доктор Чэнь ее поправила:

— Дада не исчез, его держат под замком в Обществе собаководов. Его приговорили к шестнадцати годам и шести месяцам.

Руководители Общества собаководов были на месте, они как раз выпивали, а от сковородки исходил аромат собачатины. Почуяв запах собачьего мяса, доктор Чэнь ощутила тошноту. Те, кто держат питомцев, не едят собачатину, а уж в Обществе собаководов тем более не должны были употреблять ее в пищу.

Председатель Хэ опустил рюмку и приветственно улыбнулся:

— Вы к кому?

— Я пришла навестить Дада.

— У нас здесь нет никого по имени Дада. Все руководители общества здесь присутствуют. Сами посмотрите, кто из них Дада.

— Дада у вас. Вы его держите под арестом.

Председатель Хэ старался проявить выдержку:

— Да что же вы такое говорите, дамочка? Вы нас будто за бандитов считаете.

— Разве вы не слышали? Я хочу увидеть Дада, — повысила голос доктор Чэнь.

— А, так Дада — это пропавшая собака? Тогда давайте поступим так, как вы говорите. Ведите нас, куда считаете нужным.

Доктор Чэнь пришла в то место, где держали Дада. Комната была пуста, но замок и две цепи лежали на полу, пропал лишь пес.

Доктор Чэнь вцепилась в мужчину:

— Верните мне Дада!

Председатель Хэ с трудом освободился:

— Я не знаю, где ваша собака. Эти цепи и замок здесь давным-давно. На сковородке у нас тоже не мясо Дада.

Сяо Цянь с супругом увели женщину и извинились перед председателем Хэ. Позже они рассказывали, что состояние доктора Чэнь сильно ухудшилось. Обо всем увиденном они поведали некоторым коллегам и руководству. Больница предоставила женщине длительный отпуск, чтобы та хорошенько отдохнула и восстановила здоровье.

Ключи от цепей были у госпожи Чжан, и доктор Чэнь отправилась к ней. Госпожа Чжан радушно пригласила ее в дом.

— Дада пропал. Вы открыли замок, председатель Хэ с сотоварищами убили и съели Дада. Вы — убийца!

— После того как ваш Дада случился с моей Мими, мы и виделись-то с вами раз или два. Вы тогда приходили к нам сюда искать Дада. Так Дада исчез? Он до сих пор не вернулся домой?

— Вы же подавали иск в суд, затем в Общество собаководов, обвиняли Дада в изнасиловании Мими.

Госпожа Чжан рассмеялась:

— Что за абсурд! Кто вам такое рассказал? У вас вообще все с головой в порядке? Мы ведь вас и отблагодарить-то еще не успели. Когда у Мими течка, появление кобеля для случки — предел наших мечтаний. Да ведь после той вязки Мими забеременела, а вчера родила трех щенят. Мими, конечно, повязалась с дворнягой, и получился мезальянс, но потомство вышло очень симпатичным, получилась новая порода. В этом огромная заслуга Дада. Если вам понравятся щенки, возьмите себе одного. Когда с вами будет потомство Дада, даже если он сам не вернется, разве душа ваша не успокоится?

Сяо Цянь с супругом пришла к госпоже Чжан вслед за доктором Чэнь. В больнице переживали за нее и неофициально попросили Сяо Цянь и ее мужа присматривать за коллегой. Госпожа Чжан поинтересовалась:

— Что случилось с вашей доктором Чэнь? Несет всякую околесицу.

Супруг Сяо Цянь, оглянувшись на жену, пояснил:

— Я сейчас в основном разобрался в истории, рассказанной доктором Чэнь. В молодости она была сильно влюблена в мужчину по прозвищу Дада, затем тот из-за случайной связи по пьянке вынужденно женился на другой женщине, это ее глубоко ранило. Позже она завела пса и дала ему имя Дада. Этот Дада после «изнасилования» Мими внезапно пропал. Исчезновение Дада разбередило глубоко скрытую душевную рану. Пес Дада заместил мужчину Дада, госпожа Чжан из истории — тещу мужчины Дада, так называемое Общество собаководов, наверное, наложилось на какого-нибудь дядю жены Дада. Все они люди, обладающие властью, в чьих руках была судьба ее возлюбленного.

Во время этого рассказа глаза госпожи Чжан наполнились слезами:

— Как мне жаль, что в тот день я отправилась с Мими на прогулку! Если бы Мими не столкнулась с Дада, то вязки бы не было, доктор Чэнь не испытала бы шок и по-прежнему оставалась бы нормальным человеком.

Госпожа Чжан подготовила картонную коробку, чтобы, когда щенка отнимут от матери, отнести его доктору Чэнь в надежде, что малыш принесет ей удачу и вернет к нормальной жизни.

Выйдя из ворот, Сяо Цянь сказала мужу:

— Возможно, твои умозаключения и верны, но мне почему-то кажется, что доктор Чэнь говорит правду. Я подозреваю, что на сковороде у председателя Хэ и его сотоварищей тушился именно Дада.

— Ты меня с ума сведешь.