Глава 7
Казачиха беспомощно смотрела в монитор компьютера, стоящего в библиотеке. Он не был подключен в интернету, но содержал в своей памяти много полезного: Уголовный кодекс, статьи из юридических журналов, записи с судебных процессов, формы разного рода заявлений, советы по их заполнению.
— Ну как дела? — насмешливо спросила Баржа. Она сидела рядом с подругой и ждала от нее действий. Пока же Лариса смогла только открыть несколько файлов и просмотреть их, не поняв и половины из прочитанного.
— Темный лес.
— А ты как думала?
— Мой мозг не просто размяк, он превратился в кашу.
— Просто надо обратиться за помощью к тому, кто на таких делах собаку съел.
— К корейцу? — хмыкнула Лариса.
— Моржиха хорошо в юридических делах подкована. Всех консультирует. Но не бесплатно, ясное дело.
— Ты же знаешь, у меня ничего нет.
— Я договорюсь. Мне она всего за блок сигарет бумаги на апелляцию заполнила.
— У меня немного иная ситуация.
— Да, у тебя полный… — Далее последовало матерное слово. — Но где твой оптимизм, коза? Еще вчера ты спорила со мной, что окажешься на свободе раньше меня.
— Я погорячилась. Думала, свяжусь с полицейскими, что приезжали, и все быстро закрутится.
— Но?
— Начальница к телефону не допустила. Велела написать на бумаге то, что я хочу передать. И я не знаю, дошло ли мое послание до нужных людей.
— А что в нем?
— Завлекалочка.
— В смысле?
— Я дала понять, что кое-что важное вспомнила. Но от меня будет польза только на свободе.
— Дура ты, Лариска. Надо было соображать раньше. Когда очкарик с носатым тут были.
— Знаю. Но не совладала с эмоциями. Слишком долго копились во мне… Сорвалась.
— Моржиху звать?
— Это кто вообще?
— Толстая, с усами.
— Тут каждая третья такая. Особые приметы?
— Да вроде нет… Хотя постой! Ягоды на заднице.
Казачиха стала припоминать зэчек, тела которых она видела, когда они принимали общий душ.
— Помню только тетку с картофелинами под булками.
— Это клубника, — расхохоталась Баржа. — И она сползла вниз.
— Моржиху надо девчонкам молодым показывать, которые мечтают свое тело татухами покрыть, чтобы двадцать раз подумали, прежде чем первую набивать.
— Просто надо места правильные выбирать.
— Как ты?
— Ну да. — Баржа горделиво задрала штанину. Ее голень украшал цветочный узор. — Варикоза не видно.
— Пошли Моржиху искать… С ее вишнями.
Но женщины не успели покинуть библиотеку, как в нее ввалилась Медведь. Она привычно поигрывала своей Машей, но вид имела относительно мирный. Когда охранница жаждала крови, у нее глаза тускло сверкали из-под набрякших век, а щеки пламенели.
— Казакова, — рявкнула она, найдя Ларису взглядом. — За мной шагом марш.
Та подчинилась.
Медведь провела Казачиху в кабинет начальника. В нем кроме, естественно, хозяйки было еще два человека. Мужчина и женщина. Он в гражданке, она в форме.
— Лариса Андреевна, здравствуйте. — Казачиха кивнула. — Я ваш адвокат.
— И кто вас нанял?
— Никто. Я государственный защитник. Прибыл для того, чтобы утрясти все вопросы, связанные с вашим переводом.
— И куда меня переводят?
— В Москву. Идите собирайтесь. Через час мы отсюда выдвигаемся.
Лариса больше вопросов не задавала. Она покинула кабинет и под конвоем Медведя прошла в казарму.
Ей сказали, собирайтесь. Как будто она жила себе в квартире и ее вдруг на курорт позвали. Одежда, обувь казенная. Ее она сдаст. Нет телефона, книг, любимого плаката. Нечего собирать.
— Могу я попрощаться с подругой? — обратилась Лара к охраннице.
Та сделала вид, что не слышит.
— Приведи сюда Баржу, — не сдавалась Казачиха. — Тебе трудно, что ли?
— Нет, — лениво ответила Медведь и перекинула дубинку из одной руки в другую. — Как и отбить тебе на прощанье почку.
— Меня с золотыми сережками приняли. Твоими будут, если приведешь.
— На хер они мне? У меня уши не проколоты.
— В каждой по пять граммов.
— Ладно, жди.
Медведь удалилась. А Казачиха, ожидая Ирку-Баржу, прилегла на свои нары. Скучать по ним она не будет, а вспоминать — конечно. «Черная дыра» ей снилась до сих пор. Обычно в кошмарах, но не всегда. Порою одиночка виделась ей убежищем. С прекрасными рисунками на бетонных стенах…
Из задумчивости Ларису вывел возглас Ирки:
— Коза, ты выходишь! Это же просто обалдеть!
— Я пока просто перемещаюсь, — ответила Лариса. — Но предчувствие у меня хорошее.
— То есть я могу оставить свою косу?
— Хрен с тобой.
— Хрена у меня нет… К счастью.
— Мне кажется, ты бы нашла ему применение.
— Не, я бы просто из него пи́сала. Как это делают мужики. Согласись, по-другому они его применяют не так успешно.
Лариса встала и распростерла объятия.
— Да ладно? — не поверила Баржа. — Обнимашки?
— Без них не уеду.
— Да оставайся. Тут не так уж и плохо, согласись? Даже Медведь иногда проявляет человечность.
— За оплату золотом. Только не знает, что его у меня еще на прежней зоне отобрали.
Женщины обнялись.
— Будешь мне писать? — спросила Баржа.
— Обязательно.
— Не врешь? А то поступишь со мной, как с Медведем…
— Я буду тебе писать, — твердо сказала Лариса. — И встречу тебя, когда откинешься. Тогда-то и состригу твой хвост. Лично!
— Но свою историю не поведаешь? Я же проспорю.
— Сейчас уже нет смысла скрывать правду. Я сижу за преступления сестры Клавдии. Но сама тоже не без греха, так что…
— То, что погиб ее сын, несчастный случай.
— Те люди, которых ты убила и покалечила, тоже погибли случайно. Но тебе за это дали двадцатку. Еще я чуть не убила двоих мужчин. Любовников Клавы. Но с первым я скорее забавлялась. Мне было интересно понять, что она ощущает, когда смыкает на горле жертвы пальцы… Хорошо, что мне попался здоровый мужик и легко меня с себя стряхнул, а то дошло бы дело до греха.
— А второй кто?
— О, этого я люто ненавидела. Арсений Сапрыкин. Раб сестры. Его смерти я страстно желала. Я раскроила ему череп, думала, убила. Он тощенький, мелкий. А я сильной девкой была. У нас гены хорошие с Клавой. Батя наш в молодости быков валил, взяв за рога. Мы в него здоровьем пошли, не в матерей. А я еще и гимнастикой занималась.
В дверь заглянула Медведь.
— Готова? — спросила она.
— Еще минутку, пожалуйста, — попросила Лариса. Медведь покладисто согласилась еще подождать. Совершенно определенно она сегодня была в хорошем расположении духа. Жаль, оно испортится, когда Медведь узнает, что ее обманули — и никакого золота нет. — В общем, отсидела я не просто так. Считай, за грехи поплатилась.
— Но Клавдия — нет. Это же несправедливо!
— Я люблю ее, Ирка.
— В смысле… как сестру?
— Не совсем.
— Так ты из наших, — хохотнула Баржа. — А как притворялась…
— Нет, я не лесби. Просто так получилось, что та, кто для меня все, — женщина. Других мне не надо.
— До сих пор?
— Да. Но если это она вновь начала убивать, я помогу ментам ее поймать.
— Желаю удачи, коза…
Они еще раз обнялись, и Лариса направилась к выходу.
