Багров пил чай и смотрел в окно. За ним проносились красивые пейзажи: леса, луга, речушки, деревеньки. Он ни за что не переехал бы жить за город, но бывать на природе хотел бы чаще. Некоторое время назад он всерьез подумывал о том, чтобы купить домик километрах в двухстах от Москвы. Далековато, конечно, не наездишься, но раз в месяц можно выбираться. Чаще все равно не получается полноценно отдыхать. А был бы у Ромы домик в деревне, он уезжал бы на два-три дня, в себя приходил, отсыпался, парное молоко пил, грибы собирал, ягоды, дрова для печки заготавливал, мастерил баньку. На рыбалку, опять же, ходил. Когда он поделился своими мыслями с бабушкой, она подняла его на смех:

— Ты, Ромашка, как с луны свалился. Пасторальную картинку себе нарисовал, которая к действительности никакого отношения не имеет. Ты не дядя Федор из деревни Простоквашино. Хотя дом в глубинке ты почти даром заполучишь. Только чтоб жить в таком, надо его до ума довести. А на это нужно время и деньги. У тебя ни того, ни другого. А обитать в продуваемом доме и испражняться в дырку в полу ты, городской, не сможешь. Мы тебя из летнего лагеря через неделю забрали, потому что в нем, видите ли, горячую воду то и дело отключали.

— Значит, нужно купить хороший дом. Не коттедж, но добротный.

— А это уже не в глуши, а в богатой деревне или поселке. А там, милый мой, цены уже не те.

— Но не такие же, как в Подмосковье.

— Конечно, нет. Но даже если ты за миллион найдешь, в чем я, правда, сомневаюсь, то где возьмешь денег на покупку? Ты честный мент, у тебя зарплата небольшая, а побочных доходов нет. Я не дам, говорю сразу, ты и так живешь в моей квартире, и она тебе достанется, когда преставлюсь. Кредит? Да, дадут. Но стоит ли влезать в долги? Ты в лучшем случае раз в месяц приедешь в свой дом. А остальное время он будет стоять запертым, ветшать…

Бабуля, как всегда, была права. Она была не просто здравомыслящей, а логичной, как компьютерная программа. Даже некоторые слабости, которые у нее, как и у всех людей, имелись, она приобрела после их анализа. Бабуля, как антивирус, отлавливала каждую, рассматривала, прикидывала, какой урон она может принести ей, и если считала, что небольшой, позволяла себе ей поддаться. Рома восхищался этой женщиной! Хотя она всегда была к нему строга. Но он ни на миг не сомневался, что она бесконечно его любит. А сюси-пуси просто себе не позволяет, потому что ее антивирус не пропускает их. Бабуля боялась размякнуть, а еще больше — сделать внука избалованным инфантилом.

— Ты какую кружку пьешь? — услышал Рома голос друга. Тот уходил в тамбур покурить и теперь вернулся.

— Не считал. Но схожу еще за одной минут через десять.

— А я бы пожрал чего-нибудь.

— Есть колбаса, хлеб и помидоры. — Они зашли перед поездом в магазин. Рома озаботился в первую очередь чаем, уже зная, каким он будет в поезде, а Митяй едой. Но за первые два часа пути сожрал половину припасов.

— Горяченького бы.

— Я ж тебе говорил, возьми лапшу быстрого приготовления.

— Такое я не ем, — скривился Митяй.

— Тогда терпи. Или топай в вагон-ресторан.

— Нет его тут, я спрашивал.

Он уселся напротив Ромы. Снял с крючка пакет, достал колбасу и хлеб. Соорудив бутерброд, стал есть.

— Зря съездили, — вздохнул Багров. Он уже говорил это дважды, пока ехали от зоны до города, затем на вокзале, пока ждали поезда. Но Митяй разговор на эту тему не поддерживал. Он был хмурый, молчаливый и голодный…

Но и когда наелся, остался хмурым и молчаливым. То и дело курил, хотя обычно не злоупотреблял.

— Не такой я себе Казачиху представлял, — вышел-таки на разговор Митяй.

— Я, честно признаться, тоже. На фото она не такая.

— Маньячка прямо! Лютая. Глаза колючие. Видно, что пропитана ненавистью. И кого мы увидели? Бабулю из рекламы «Домика в деревне». — Митяй взял со стола бутылку «Фанты» и отпил прямо из горлышка, хотя рядом стоял бумажный стакан. — Я было подумал, маньячка в бога уверовала, просветлела душой, но нет. В часовню не ходит, библию не читает, праздники не чтит.

— В бога! — воскликнул Роман. — Ты же видел ее припадок. Она бесноватая. Я не знаю, кто проводил психиатрическую экспертизу Казачихе, но я бы поставил ее результат под сомнение. У нее раздвоение личности.

— Ты серьезно сейчас?

— Совершенно.

— Батя был на сто процентов уверен в ее вменяемости.

— Твой батя большой молодец, но он не доктор. Когда Казачиха начала хохотать, я чуть не обделался. Серьезно тебе говорю, Митяй, так испугался, как будто передо мной персонаж из фильма «Изгоняющий дьявола».

— И это произошло после того, как ты произнес фразу: «У вас появился подражатель!»

— Не дословно.

— Слушай, а она на самом деле ни с кем не общалась за эти годы. Откуда он взялся? Может, не там копаем?

— Там.

— С чего такая уверенность?

— Знаешь, я раньше в чуйку не особо верил. А теперь вот понял — она есть. С опытом, быть может, пришла. Или с делом, которое сильно задело.

— Она нам никак не поможет, твоя чуйка. Если мы были бы героями сериала, то быстренько бы добились перевода Казачихи в подмосковную тюрьму, подключили бы прессу, всевозможных специалистов, начиная от психологов, заканчивая антропологами, и поймали подражателя.

— Надо ФСБ подключать. Сами не справимся. Но это затянется.

— А убийца тем временем задушит еще кого-нибудь. И тогда от прессы уже не получится утаить, что в городе появился серийный маньяк. Журналюги нарекут его Струной. И он добьется своего — станет звездой. А чтобы поддержать амплуа, убьет еще троих. Привычная гитара — семиструнная, три жертвы есть, плюс еще одна, остается…

— Завязывай ты с сериалами…

— Может, и про нас когда-нибудь снимут? Меня будет играть Павел Деревянко, а тебя… — Он глянул на товарища из-под очков. — Например, Чадов.

Багров закатил глаза, после чего встал и, взяв кружку, направился к титану.

Когда вернулся, Митяй все еще ел. Какой по счету бутерброд, оставалось гадать.

— Ты мне оставь хоть каплю еды, обжора!

— Извини, но я умял все, что было, — виновато проговорил Митя. — Но я куплю чего-нибудь на станции. Пирожков с капустой или ватрушек. Бабули приносят к поездам до сих пор.

— Да, я видел, когда туда ехали.

— Помню, как мы, когда я мелким был, на юг ездили семьей. Я первым на платформу выпрыгивал, чтоб посмотреть, кто что продает. А там чего только не было, начиная от сервизов золоченых, заканчивая крошечными баночками с лавандовым маслом. Но мы брали только съестное. Раков, картошку с малосольными огурцами, выпечку. И такое все вкусное было… А на обратном пути скупали ведрами абрикосы, груши, алычу. На ходу практически меняли товар на деньги. Да еще умудрялись ссыпать фрукты в мешки, а ведра через окна возвращать хозяевам. — Он посмотрел на Багрова. — Помнишь такое?

— Нет.

— Тебя не возили к морю?

— Каждый год отдыхали в Сочи. Но мы всегда летали самолетом.

— И в закрытом санатории отдыхали?

— Да, путевки доставала бабуля.

Рома вспомнил слова Казачихи о некоем комитетчике Сеньке, который сыграл решающую роль в ее судьбе. Когда он попытался узнать его фамилию, Лариса ответила: «У бабушки спроси!» Что это означало? Они были знакомы? Или Казачиха просто прикололась?

Багров достал телефон и глянул на экран. Сигнал сети есть, но слабый. Позвонить и нормально поговорить не удастся.

— Когда же мы, наконец, доедем? — простонал Митяй. — Этот поезд еле тащится. Может, хоть пивка возьмем на полустанке?

— Обойдешься. Нам еще в отдел нужно заскочить.

— Зачем?

— Отчет написать и ознакомиться с текущими результатами по делу.

— Давай завтра, а? Я так устал.

— Тебя, Митяй, вообще никто не заставлял ехать в Мордовию. Я бы даже сказал, все было против этого. Во-первых, ты был бы полезнее на месте, народу не хватает, а опросить нужно кучу народу, во-вторых, двух купейных не было, и мы с тобой вынуждены ехать в плацкарте на боковых, в-третьих, одного человека было более чем достаточно. На фига ты поперся?

— Хотел на Казачиху посмотреть.

— Попросил бы меня сделать с ней селфи.

— Шутник из тебя так себе, — скривил рот Митяй. — Мой отец ее упек за решетку. Я продолжатель его дела. И если у Казачихи появился подражатель, именно я должен его поймать.

— Чтоб о тебе сняли сериал, где главную роль сыграл Павел Деревянко, на которого ты совсем не похож.

— По-моему, что-то общее между нами есть…

— Ни фига.

— Но и ты не Чадов.

— Я даже не спорю. Тем более не знаю, который из них будет меня играть.

— Покрупнее который. А батю знаешь кто?

— Никита Михалков?

— Нет. Халк Хоган.

— Это кто?

— Самый узнаваемый рестлер в истории. В кино снимался, а я на этих фильмах рос. Огромный такой, лысый, с седыми усами.

Роман не знал никакого Халка Хогана. В детстве он любил фантастику. И ему одинаково нравилась «Гостья из будущего» и «Назад в будущее». Позже — «Кин-дза-дза» и «Дюна». Последнее, что заинтересовало, это «Люди Х». Но только две первые части. И на третьем эпизоде «Звездных войн» остановился. Потом он просто перестал смотреть новинки. Если было время, ставил старую-добрую классическую фантастику. А еще в отличие от Мити Багров не интересовался сериалами, даже, по общему мнению, достойными, не разбирался в современной музыке, не знал актуальных комиков. Его бывшая считала это недостатком, пусть и небольшим. Называла дедулей. Пыталась осовременить, но Роман дрессировке поддавался плохо, поэтому от него вскоре отстали.

…Тут поезд начал замедлять ход. Показались железнодорожный мост, платформа, станционное здание. Все старенькое, но по-новому покрашенное в серый. Везде логотипы «РЖД».

— Как думаешь, за сколько в этих краях можно купить домик? — спросил Багров.

— Смотря какой.

— Хороший. Но не шикарный. Чтоб комфортно, без изысков, жить.

— Ляма за два с половиной.

— Да брось! Так дорого?

— А ты думал, что как отъедешь от Москвы километров на сто, так тебе халява? В провинции полно богатых людей. А тут места шикарные, и транспортные развязки все имеются.

— Не видать мне, значит, домика в деревне, — удрученно вздохнул Роман.

— Почему? В поселке рядом с зоной за пару сотен возьмешь. Еще столько же вложишь и будет тебе счастье. Только нужно тебе такое?

Сказав это, Митяй вынул кошелек из сумки и направился в тамбур. Поезд остановился, и на перроне уже показались бабушки с пирожками. А Рома, обнаружив на индикаторе сигнала сети сразу несколько делений, принялся делать звонки.