49. Бродяги и мент
Вопрос с водой был решен. Покачто. Но назревали другие вопросы. Еда и газ для горелки. Но внимание на этом пока решили не заострять. Есть еда или нет ее, все равно, дороги назад нет.
Отдохнув и отмывшись, компания собрала вещи и, погрузив их на золотую посудину, назвать это корыто лодкой, было очень проблематично, устремилась к дальнему берегу. Передвигаться сперва было неудобно. Цепь не желала скользить через кольцо. И ее постоянно приходилось переносить вручную. Процесс напоминал переправу на пароме. Вытягивая корыто за натянутую цепь, компания медленно, но уверено двигалась вперед.
Связанный Моня, сидя в золотой лодке, вел себя предельно агрессивно. Пытался пинаться, расшатать посудину, но Анна, просверкавшая перед его лицом шокером, успокоила парня. И тот, зло щурясь на всех, затих, но полковника, засмотревшегося за борт, все же умудрился пнуть, в надежде столкнуть в воду. За что и получил от Леонида Васильевича так давно заготовленную затрещину.
А за бортом и впрямь было на что посмотреть. Вода прозрачная и чистая у самого берега к центру переправы начала темнеть. Дно ровное и гладкое здесь резко уходило вниз. Открывалась черная расщелина. Бездонная и широкая. И на той глубине, размытой и невнятной, куда все же добирался свет от фонарей, что-то было. Что-то двигалось. То тут, то там расплывшийся луч выхватывал какую-то тень, белесую и быструю. Стоило свету коснуться ее, как та тот час исчезала, как будто ее и не было. Но она была. Они были. Большие и быстрые. Бесу удалось выхватить и пару секунд проводить существо светом фонаря. Огромная пасть. Двух метровое змеевидное тело, белое или прозрачное. Существо юркое, как уж. И как показалось парню, у этого существа не было глаз.
Всем вспомнилось их недавнее беззаветное купание.
— Да уж, — пробормотал Миха, зябко подергивая плечом. — А ведь могла и клюнуть.
Бес улыбнулся.
— А что же они едят здесь? — Анне было не до плоских шуток. Она в ужасе наблюдала за змееподобными телами, скользящими и исчезающими в глубине под корытом.
— Не нами, по крайней мере, — Леонид Васильевич, не торопясь, перетягивал тяжелую золотую цепь.
Провал со своими обитателями остался позади. Дно вновь обозначило себя в свете фонарей. Как копия своего противоположного собрата оно было пустое. Камень и песок покрывали его ровным ковром медленно поднимающимся вверх.
Посудина лязгнула дном о берег и Миха, осветив сперва пространство вокруг их судна, спрыгнул вводу и принялся подтаскивать корыто на сушу.
Картина, открывающаяся их взорам на этом берегу, была такая же унылая, как и на том. Камень под ногами, тяжелый туман над головой. Впереди, в отвесно поднимающейся вверх стене, сиял непроглядной темнотой высокий туннель. И других вариантов, кроме как идти через него, не представлялось. Да и спуск, оставленный ими на том берегу с золотым паромом абсолютно точно совпадал по направлению с входом в этот туннель.
— Ну что же, нам туда.
Бес первым сунулся в темноту пещеры, освещая ее рваные стены светом своего фонарика. Леонид Васильевич оглянулся назад, наблюдая за Моней, тот же с нескрываемой тоской не мог оторвать свой взгляд от золотого парома, а сделав это, вновь сник, как и на спуске по лестнице.
«Вот тебе и демоны», — подумал полковник. — «Каждому свой. Кому черная тень. Кому желтый металл», — и, улыбнувшись, добавил. — «А кому и повышение по службе».
Думать о золоте Леонид Васильевич перестал. Его алчные мысли все остались в золотом коридоре. Призрак возможного богатства, конечно же, не оставил его, но, как человек образованный, и в принципе не бедный, он понимал, что все сделать своим просто не реально, хоть и очень хочется. В своих мыслях полковник отчетливо видел дальнейшее развитие событий. Ему в компании этих гопников необходимо добраться до искомой цели. Выжить с ними. И выйти на поверхность. А потом. Леонид Васильевич аж сглотнул неожиданно образовавшийся в горле комок. А потом. Компанию за решетку, а себе, как первооткрывателю этих богатств и почет, и слава, и процент от общей стоимости. Главное выбраться отсюда.
Туман над головой становился прозрачнее с каждым шагом. Из плотного, густого он делался рыхлым, клочковатым, а вскоре и вовсе исчез, открыв всю красоты каменного туннеля. Стены, испещренные неглубокими сколами и впадинами, тянулись вверх, постепенно сближаясь друг с другом, и далеко в высоте встречались, образуя из туннеля вытянутый к верху треугольник. Под ногами хрустели мелкие камешки, как будто кто посыпал дорогу гравием, а затем плотно его утрамбовал.
Шли после отдыха достаточно бодро. Моня, сперва порывавшийся остаться у берега, со временем перестал дергаться и, не сопротивляясь, шел рядом с Михой. Тот же, не зная, что ему делать с таким товарищем, вел его на поводу. Рюкзак с плеч обезумевшего парня теперь окончательно закрепился за Леонидом Васильевичем.
Прошло не более пары часов, когда впереди послышалось далекое журчание воды.
— Все верно, — подтвердила общую догадку Анна. — Река. Потом озеро и пришли.
Встретить воду были готовы все. Но каждый представлял это себе, как выход к берегу, но не так как это оказалось на самом деле.
Пещера стала уходить несколько ниже их первоначальной точки, и вот в один из моментов перед компанией показалась вода. Туннель, от одной стены до другой весь был покрыт водой. В паре метров от сухого участка она бурлила. Небольшие фонтанчики то и дело вырывались из глубины, и тут же множеством брызг опадали вниз. А вырвавшаяся масса с негромким шуршанием убегала дальше по туннелю, с причмокиванием облизывая влажные стены.
— Как же хочется ругаться матом, — раздражено сказал Леонид Васильевич, подойдя к краю берега. — Почему все должно быть обязательно сложно? Почему, что бы добраться до какой-нибудь хрени, сначала необходимо отшагать хрен знает сколько, потом спускаться, плыть, снова плыть? А дальше? Лезть на стены? Что дальше? — полковник пнул камень, тот, хлюпнув, скрылся под водой. — Почему нельзя все сделать проще? Сократить все это расстояние? Идиотизм. Там хоть корыто то было, а здесь что? Вплавь?
— Успокойся, мент, — Миха подошел к полковнику. — Придумаем, что-нибудь. А не придумаем, так и вплавь отправимся.
— А вдруг там такие же, как в расщелине водятся? — Анна светила фонариком, пытаясь что-либо разглядеть в постоянно движущейся воде. Но из-за постоянного бурления толком ничего видно не было.
— Смотрите, — Бес стоял возле правой стены и указывал лучом фонаря на ее кромку, теряющуюся в воде.
— Что там? — Миха, не видя из-за расстояния, на что указывает парень, направился к нему.
— Да тут мелко совсем, — не дожидаясь кореша, ответил Бес. — Не больше, чем по щиколотку. Да и широко достаточно. Пройдем, я думаю.
— Так, пока что привал, — Миха опустил свой рюкзак на берег. Посмотрел на полковника. Задумался. Потом, нахмурившись, проскочил взглядом по стоящему столбом Моне, а затем улыбнулся Анне. — Ань, ты за старшую, а я с Бесом пойду, проверю, куда там эта дорога ведет. Может там тупик?
Девушка кивнула, а Леонид Васильевич, растянув губы в улыбке, усмехнулся и сел на рюкзак, смотря в глубину туннеля.
Парни ушли. Анна еще некоторое время провожала их светом фонаря, а потом уселась рядом с полковником. Моня так и остался стоять столбом за их спинами.
— Леонид, — девушка кротко взглянула на полковника.
— Да, — ответил тот вопросительным взглядом.
— Мы этого не делали. Того о чем ты говорил. Нет. Никаких терактов. Магазин грабанули. Парня подстрелили. Да. Но не теракт.
— Какая разница, — устало ответил полковник. — Все равно мы очень глубоко от истины. И от тех, кто мог бы ее подтвердить или опровергнуть.
— Что нас ждет? Там? — девушка подняла глаза к верху.
— Тюрьма, — Леонид Васильевич сделал паузу. — Без вариантов. За чисто сердечное скостят. Но срок будет, — он изучающее посмотрел на девушку. — А как же ваш демон, если он существует? Разве не поможет?
Девушка покачала головой.
— Не знаю, — Анна, переставшая за трудностями дороги думать о мистическом существе, почти забыла свой страх и ужас, который сковывал ее в самом начале пути. Она хотела все исправить. Откреститься от всего того что с ней происходит. — Бред, — она вновь покачала головой. — Все, как сон. Как кошмар, — помолчала. — А он? — девушка качнула головой назад. — С ним что будет?
— Если симулирует, то тюрьма. Врачи дознаются.
— Симулирует? — переспросила Анна. Ей эта мысль в голову не приходила. — Что значит симулирует? — она обернулась на Моню и посветила ему в лицо фонариком. Гопник не отреагировал. — Ты думаешь так можно притворяться?
Полковник хмыкнул.
— Так? Да притворяться можно так, что Оскара дадут. Был прецедент в практике, — Леонид Васильевич подцепил валяющийся у ноги камень. — Один изверг и изувер, специализирующийся на маленьких девочках, а иногда и мальчиках, после того, как его поймали, очень сильно не хотел в тюрьму. Знал, что за решеткой таких, как он, не любят. Ну, и стал симулировать умалишенного. Мол, голоса слышит разные. Они ему говорят что делать, даже управляют им. Под шизика косил. Врачи раз его проверили. Нет, говорят, адекватен. Он все роль свою играет. Врачи два его проверяют. Все в порядке. А этот в зале суда на судью бросается со словами, что им в данную минуту кто-то командует. Судья обиделся, — полковник ухмыльнулся. — Они вообще люди ранимые, судьи-то. И вот выносят этому маньяку приговор: признать невменяемым и отправить на принудительное лечение. Тот обрадовался сначала, думал, положат, таблеток дадут, мультики будет смотреть. А ему за место таблеток лоботомию и электростимуляцию мозга. — Полковник замолчал. Повернулся к Моне, высвечиваемые его светом фонаря.
— И дальше? — поторопилась Анна.
— А что дальше, — не поворачиваясь, ответил Леонид Васильевич. — Первую процедуру маньяк вытерпел. Думал все. Нет. Ему как трехразовое питание это прописали. — Не отрывая взгляда от Мони, продолжил полковник. — Через день он стал говорить, что все придумал про голоса, что специально настаивал на невменяемости, что бы только не в тюрьму. Но курс лечения назначен и пересмотру не подлежит до прохождения полного курса. Через месяц мужик спекся. Стал ссаться и сраться под себя. Весь день говорил свое имя и мычал что-то неразборчивое.
Моня, как и не слышал, стоял, как зомби, только слюни еще не пускал. Леонид Васильевич отвернулся от него.
— В общем, стал этот хитрый маньяк овощем, — Леонид Васильевич сделал паузу. — Это я к чему? — он посмотрел на Анну. — Дурачком можно и прикинуться, но в этом случае стать им вполне реально. Сделают. А тюрьма или дурка? Что лучше? Ну, не знаю. Но пускать слюни и сопли? По-моему это просто противно.
— Черт, — выругалась девушка. — Он же мой парень.
— Не женаты еще?
— Нет, — отрицательно покачала головой Анна.
— Ну, тогда радуйся.
— Чему?
— Все равно же вам расставаться, после выхода отсюда. Совместных камер не бывает. А ответственность моральную за него нести, я бы тебе не советовал.
Было видно, что девушка готова расплакаться. Голова опущена вниз. Дыхание медленное, тяжелое, и руки мелко-мелко трясутся.
— А здесь? — продолжил Леонид Васильевич. — Вы, правда, верите в этого демона, к которому ведет дорога.
Анна кивнула.
— Я верю. Из далека так посмотришь — бред. А задумаешься, вспомнишь все случившееся и страшно становиться. Тут сложно не поверить. Вон, Моня тоже не просто так свихнулся. Ведь нельзя же просто из-за созерцания золота так поехать?
Леонид Васильевич промолчал и про свой разговор с гопником в золотом коридоре, да и про свои личные мысли, просачивающиеся в сознание все в том же коридоре и топящие рассудок алчностью и злобой.
— Можно, — коротко ответил он и швырнул в воду камень, который так и крутил в руках во время всего их разговора. Как же ему сейчас было охота домой. К его Лизоньке. Обнять ее, поцеловать нежно и крепко в губы, переплестись телами, утонуть в ней и раствориться в тепле и спокойствии ее души.
— Гадство, — лишь зло выругался полковник. — Полное гадство.
В туннеле заполненным водой показался свет фонаря. Миха и Бес возвращались.
Оказалось, что по краю стены пройти можно. Там дальше, этот туннель переходил в другой более широкий и высокий, как ущелье. И в этом ущелье бежала настоящая река, в которую из похожих на их туннель ответвлений втекали новые притоки. Река, настоящая река, была впереди, а это так небольшая протока.
Кое-как, с горем пополам, компания вышла к реке. Широкая, метров в сорок, она стремительно неслась в темноту. Пологие берега, упирающиеся в отвесные стены, были гладкие, покрытые все тем же мелким камнем. Изредка встречались валуны. А на стенах, уходящих в темноту отчетливо виднелись следы воды. И если судить по ним, то река, вдоль которой они шли, периодами разливалась куда как шире своих теперешних размеров. Гул воды, скованной в каменном мешке русла, эхом метался от стены к стене, убегал вперед, возвращался, превращаясь за весь свой путь в непонятный шум, шорох, запутанную историю без конца и без начала.
— А нам точно нужно идти по течению? — Анна одинаково не приветливо смотрела то в одну, то в другую сторону.
— Я думаю, что Да.
Бес зачем-то поводил лучом своего фонаря по стене справа от себя. Освещенное пятно метнулось вперед, вернулось назад и замерло метрах в десяти от пола.
— Вон, смотри, — указал парень на непонятный предмет.
— Что это? — не могла понять девушка.
— Кольцо и просунутая в него цепь, и дальше вон тоже.
Парень был прав. Вдоль берега по стене вилась цепь, прокинутая сквозь кольца. Начало же она брала от туннеля, из которого они вышли.
— Золотая что ли? — раздражено заметил Миха.
От его слов, Моня, шагавший до этого смирно, вдруг остановился, поднял вверх глаза и вновь ожил, наливаясь алчным блеском. Он видел желтую нить пронизывающую такие же желтые кольца. Даже без света фонаря он отчетливо ощущал драгоценный металл, чувствовал его. Закрыл глаза, и все равно слегка пульсирующая линия витала в воздухе.
— Монь? — окликнул его Миха, видя, что парень смотрит вверх. — Ну, ты как?
— Какам к верху, — прохрипел парень.
— Я в смысле ты в норме или опять дурить будешь?
Моня осмотрел замершую компанию, сплюнул себе под ноги. Они все знали, где лежат его сокровища. Все хотели ими обладать, желали забрать его золото, его клад.
— В норме, — все так же прохрипел парень.
— Ну, тогда и при свой рюкзак дальше сам, — скинул со спины чужую ношу полковник.
— Не кукарекай, мент, — гопник явно пришел в себя. — Тяни лямки дальше.
— Мудак, — зло бросил Леонид Васильевич.
Моня промолчал. Он, не смотря на золотую цепь открыто, все равно не мог от нее оторваться. Она засела в его голове ярким росчерком, ведущим к золоту.
— Эй, Монь, — Миха не стал влезать в разговор гопника с полковником. — Это на тебя так золото влияет? Да?
— Как? — парень сделал вид, что ничего не понимает.
— Если оно рядом, то ты живой, но злой. А если его нет, то ты вроде как отключаешься.
Гопник с недоумением посмотрел на кореша. Ну да, было в этом что-то правдивое.
— Ты это, если что, помни: ты же пару статуэток в рюкзак кинул, так они все еще там. Да и зуб-то у тебя золотой. Видишь золото с тобой и так рядом.
— Во-во, — влез полковник. — Поэтому и при свой рюкзак сам.
Золотые статуи в рюкзаке. В рюкзаке, который несет мент. Моню бросило в пот. Но он понимал, что виду подавать нельзя. Через силу он сглотнул, образовавшийся в горле комок, и облизнул золотой зуб. Теперь-то он точно не отключится.
— Неси, неси мент, — справился с дрожью в голосе Моня. Да и то сам ли справился. Зуб помог. Теперь эта мысль грела его больше тех дальних сокровищ. Золото всегда при нем. Он не отключится. Он выкрадет статуэтки и вернется к своим сокровищам, оставленным там позади. Парень не думал о том, что он будет с ними делать. Он до дрожи в конечностях хотел быть там. Ходить, трогать, обнимать золото, и что бы золото обнимало его.
Пошли дальше. Моня, с виду нормальный, шел также рядом с Михой. Руки были все еще связаны, но поводок уже исчез. Река слева от компании все также неслась в темноту, в пробитом неведомыми силами туннеле.
— Вы слышите? — Анна на мгновение замерла, к чему-то прислушиваясь. С Моней она не общалась принципиально, обида не могла выветриться в одночасье. А мысль о том, что он просто симулирует, вызывала в девушке злость.
— Громче стало? — предположил Бес.
— Ага, — Анна кивнула головой. — Громче и еще как-то жестче, что ли.
— Похоже на пороги в горных реках, — полковник ничуть не удивился нарастающему грохоту. Как ни как, они блуждали под горами, а если есть обрывистые участки на поверхности, то почему их не может быть здесь, под землей, да тем более под горой.
Через некоторое время пороги и впрямь появились. Русло реки сузилось, заставляя воду выбиваться из узкого, как бутылочное горлышко канала. Вода не падала вниз, она струей вылетала вперед, чтобы рухнуть на несколько метров вниз, вспенивалась там белесыми шапками, вихрилась, образуя водовороты, и неслась дальше к следующему порогу.
Идти, правда, стало легче. Берег хоть и превратился из гладкого в бугристый, покрытый наваленными друг на друга валунами, но на нем обязательно обнаруживался проход, тропинка, ведущая между гладкими, уже долгие столетия омываемыми водой, и рванными, как будто свежесколотыми острыми камнями.
Золотая цепь так и вилась над головами, недосягаемым ориентиром убегая вдаль.
Пороги сменяли один другой. Разные по форме и высоте они все же куда-то вели. Как вдруг закончились и они, и берег, да и река тоже. Вода, ускоренная всеми этими спусками до умопомрачительной скорости под огромным напором улетала в темноту под ногами. Огромный зев от одной стены ущелья до другой перекрывал дорогу. А за ним, в расширяющемся ущелье, не спеша, сбрасывало свои воды в этот же зев большое озеро.
— До озера дошли, — стоя на краю, заключил полковник. — А как перебираться-то? Метров двадцать лететь? Или по стене?
Компания остановилась на привал, обдумывая дальнейшие действия.
— Интересно, а там внизу что? — Моня тихо подошел к стоявшему у края Леониду Васильевичу.
Тот, не заметив гопника, резко отскочил назад, с недоверием смотря на парня.
— Что? Ссышь, мент? — весело проговорил парень. — Правильно, ссы. Я ж тебя теперь хер выпущу отсюда, — резко поменявшись в лице, он злобно взглянул на полковника.
Тот не испугался, одарив парня тяжелым взглядом начальника.
— Руки сначала себе развяжи.
— Развяжу, мент, обязательно развяжу.
— Ага, — согласился Леонид Васильевич. — А я тебе их тут же браслетами скую.
— Скую… — улыбнулся Гопник. — Слово-то какое. Ну, скуй, скуй.
Парень развернулся и пошел к горящей горелке.
Выход был. Золотая цепь сверху. Перебраться над провалом, в который ежесекундно сваливались тоны воды, можно было по этой цепи. Возможно в прошлом, когда этой дорогой пользовались чаще, и уровень воды в пещере был выше, то цепь и служила своеобразным страховочный элементом. Но добраться до цепи сейчас выглядело просто фантастической задачей.
— Среди вас нет человека паука? — Леонид Васильевич с ухмылкой посмотрел на парней.
— Из тебя сейчас сделаем, — ответил Миха.
— А если серьезно?
— Да веревку перебросить и забраться, — Бес стоял возле стены и гладил рукой ее шероховатую поверхность. — По веревке наверх. А там, на страховках перебраться к озеру.
— Да я с ума сойду над этой пропастью, — Анна отрицательно покачала головой. — Да и не поднимусь я по веревке.
— Поднимем, — уверено сказал Бес. — Первым пойду я. За мной ты Ань. А дальше? — гопник вопросительно посмотрел на оставшихся парней.
— Пусть Леонид идет дальше, — опережая мнения парней, сказала Анна.
Моня криво усмехнулся, но, сдержав себя, промолчал.
Миха безразлично дернул плечами.
— Мы последние.
— Эй, мент, — окликнул полковника Моня. — Рюкзак давай. Хватит, потаскался.
— Что это вдруг? — насторожило Леонид Васильевич.
— Да вдруг ты сорвешься, а с тобой и барахло мое?
Замявшись, полковник недоверчиво смотрел на Моню. Неспроста гопник стал таким добрым. Видимо что-то задумал.
— Ну что ты вылупился, мент? — брезгливо сморщился гопник. — Возьми вон у девушки рюкзак. Ей же тяжело будет. А я свой понесу. Понял?
— Логично, — медленно ответил Леонид Васильевич. Но мысль, о том, что парень что-то задумал, не покидала его. А так как возражений никто не высказал, то полковник все же передал рюкзак гопнику, а сам вскинул себе на плечи ношу Анны.
— А страховаться вы чем собираетесь? — вопросительно посмотрел на Беса полковник. — На ваших монтажных поясах далеко не уйдешь.
— Я пройду сначала весь путь, — доставая из рюкзака веревку, ответил парень. — Закреплю ее понизу цепи. Чтобы вроде как мост получился. Ну и зафиксирую подъем и спуск. А то, что спецэкипировки нет. Что ж поделать? Так вышло.
Парень привязал к одному из концов веревки молоток. Примерился и подкинул вверх. Бесшумно в грохоте падающей воды тот ударился об стену и отскочил назад. Бес попробовал еще раз. Без результатов. Наконец, раза с десятого, молоток все же заскочил за золотую цепь и плавно, контролируемый веревкой опустился в низ.
Сделав на веревке с одной стороны петлю, Бес накинул на себя еще моток и, встав одной ногой в петлю попросил, чтобы парни его подняли. Без вопросов натянув другой конец веревки, парни с неожиданностью для себя увидели, что Бес находится уже у цепи. Прицепившись карабином к ней, парень скинул с себя второй моток и принялся вязать узлы. Подтягиваясь на руках и перекидывая карабин дальше, он медленно двигался вперед. У колец, вбитых в стены, он останавливался, пронизывал веревку дальше, обвязывал на концах узлы, что бы та не съезжала.
Так за кольцом кольцо Бес преодолел весь пролет. Закрепил на крайнем кольце веревку для спуска и уже по натянутому мосту двинулся назад за рюкзаком и для того чтобы подстраховать Анну.
Зажмурив глаза, девушка взмыла вверх. А Бес, подцепил ее карабин и защелкнул на цепи.
Анну и вправду трясло.
— Господи, — тихо шептала она. — Прости меня за все, что я сделала. Прости, что не вспоминала о тебе. Господи позволь мне выжить.
— Анна, — аккуратно потрусил ее за плечо Бес. Та с мольбой посмотрела ему в глаза. — Двигаешься за мной и делаешь все то, что я скажу. Я тебя страхую.
Девушка, соглашаясь, кивнула. Рыдая, срываясь на скулеж и вой, она все же преодолела себя. Тараторя придуманную молитву, она вверила себя голосу Беса. Выполняла все, что он говорил. И когда, надрываясь под ее весом, парень все же спустил ее на противоположный берег, Анна села на колени и, рыдая в полный голос, начала неистово креститься, смотря куда-то в даль.
— А мы как? — Миха смотрел на расположившихся за провалом Беса и Анну.
Моня ухмыльнулся. В его улыбке все больше сквозила злость. А маслянистые глаза начали алчно поблескивать. Нарастающее возбуждение выплескивалось неудержимым смехом.
— Мент тощий, его быстро вздернем, — заржал Моня. — Потом ты, Мих. И я последним, как-нибудь.
Миха отрицательно покачал головой. Он видел, что кореша куда затягивает. Его взгляд, то блуждал по стене, то цеплялся за цепь и срывался на него самого. Горящие глаза наливались безумием, вспыхивали еще ярче, и затухали.
— Не. Монь, только без обид, ты пойдешь после полковника, а я за тобой.
— А оно надо? — сморщился гопник. — Какая разница?
— Вот именно, что никакой, — Миха не хотел говорить корешу, что не доверяет ему, но тот как будто и сам все понимал.
— Да и к лешему вас. Вторым так вторым, — парень дернул щекой. Руки его все еще были связаны. Он ухватился за веревку двумя руками. — Мент, суй голову в петлю. Сейчас поднимать буду, — вновь заржал парень.
Полковник вопросительно посмотрел на Миху, мол, стоит ли их вдвоем оставлять, парень видимо на гране срыва, мало ли чего учудит. Миха лишь отмахнулся.
Леонид Васильевич тоже легко оказался у цепи. Он двинулся вдоль нее, имитируя движения уже прошедшего Беса. Было тяжело и особенно страшно в моменты, когда перестегивая карабин пояса, приходилось висеть лишь на одной руке и раскачивающейся веревке под ногами.
Полковник оглянулся на замешкавшихся парней, и ахнул.
— Сука! — выкрикнул он. Но криком помочь было невозможно.
Моня, когда Миха перерезал ему веревку на руках, сделал резкий выпад вперед. Ободранным за долгий переход кулаком врезал корешу в челюсть. Тот, не ожидая удара, рухнул на камни.
— Сука, стой! — Леонид Васильевич стал спешно передвигаться назад.
— Замри, мент, — подрагивающий от возбуждения голос гопника заставил полковника остановиться. Парень подобрал выпавший у Михи нож и приставил его к горлу товарища. — Рыпнешься, и он труп.
Полковник завис над пропастью. С другого берега, что-то кричали Бес и Анна. Шум воды скрывал их голоса, донося лишь возмущенные интонации.
— Дебилы, — Моня все сидел с ножом в руках. — Хотели мое золото себе забрать. Меня списать в дурку. Самого дебилом сделать, — он зло посмотрел на полковника. — Я слышал твой разговор с этой сукой, а том, как из нормальных людей имбецылов делают. Со мной этот номер не пройдет. Подыхайте сами. И золото вы хер получите. Мое все! Понятно?! — парень посмотрел на бессознательного друга. — А ты, кореш. Променял друга на падлу ментовскую. Тоже сука.
Он замахнулся ножом, метя в горло товарищу. И бросил руку вниз. Леонид Васильевич заорал во все горло и ринулся по цепи назад. Поздно. Моня опускал руку вниз. И лишь в последний момент изменил направление движения. Удара у него не получилось. Дернув рукой, он распорол футболку на теле парня, оставляя кровавый след. Нож, пройдя по грудной клетке, соскочил в мягкий бок и засел там, оставив торчать над багровеющей тканью, только ручку.
Гопник вскочил с места. Схватил свой рюкзак. Закинул его себе за плечи и бросился в обратном направлении, по дороге, которой они пришли. Не включая фонаря, он в одночасье исчез в темноте туннеля.
Полковник уже спускался вниз, а Бес лез к цепи. Анна, прижав руки к лицу, рыдала, не вставая с колен.
Миха был без сознания. Под распоротой майкой находился глубокий порез.
— Не уж-то до ребер? — Бес стоял рядом, не зная, что делать. — Моня! Что за херня? Зачем?
— Съехал твой Моня!
Леонид Васильевич разорвал майку до конца. Из-под ручки ножа, уткнувшейся Михе в бок, толчками выступала кровь.
— Шмотки чистые давай и аптечку, — заорал он на Беса. — Взяли хоть что-нибудь?
Гопник засуетился. Разворошив Аннин рюкзак, он вытащил средства гигиены и несколько с виду чистых маек.
— Рви на лоскуты.
Бес принялся исполнять указание. А Леонид Васильевич, взяв в руку несколько прокладок, резко выдернул нож из раны Михи, заткнул дырку прокладками, сильно прижал. Кровь тоненькой струйкой побежала по телу парня.
Миха, застонав от боли, пришел в себя. Увидел, что находится весь в крови, дернулся в сторону как во сне от кошмара. И видимо нестерпимая боль обожгла его сознание. Он вновь отключился.
Бес уже наделал линий, и вместе с полковником начал перевязывать длинный порез на груди и рану на боку.
Миха вновь пришел в себя. Бледный с тонкими серыми губами, он переводил вопросительный взгляд с полковника на Беса, мол, за что, как?
— Никак, — ответил на немой вопрос полковник. — Давай, держись, не отключайся.
— Что делать — то теперь? — Бес помог полковнику прислонить Миху к стене.
— Бежать, — ответил Леонид Васильевич. Его захлестывало чувство вины. Он же видел глаза гопника. Чувствовал, что тот что-то готовит. А этот Миха, хоть и бандит, по большому счету, но ведь вел себя, как человек. Полковник даже сам удивился, что жалеет его.
— Куда бежать? — не понял Бес.
— Вперед! К демону твоему! — бросил Леонид Васильевич.
— А как же Миха?
— Миха? — проскрежетал зубами Леонид Васильевич.
Истекающий кровью парень был бледнее смерти. Порез на груди — это ерунда, но вот рана на боку? Что там повреждено? Кто его знает?
— Так, — полковник решил взять инициативу в свои руки. — Что там за озером? У тебя есть предположения?
Бес отрицательно покачал головой.
— Надо срочно туда попасть! — в голове у полковника мысли метались, как сумасшедшие, но метались по строго выверенной траектории. — Я думаю, там не то, что вы предполагаете. Не мифический демон.
— В смысле? — не понял Бес.
— Я думаю, там что-то другое, — он заметил удивление на лице парня. — Ты же видел, комнаты со звездами, там в коридорах?
— Видел.
— А какую-нибудь христианскую атрибутику ты заметил? Или знаки других религий?
— Нет.
— Так вот я и думаю. То, что ты несешь — это не имеет никакого отношения к религии. А если я прав, то вполне вероятно, что там нам, то есть ему, — полковник мотнул головой в сторону бледного Михи. — Могут помочь. Если не прибьют сразу. Назад Миху переть нельзя. Не допрем. Да и некуда. Вперед, через провал этот, не перекинем.
Бес чувствовал в словах полковника какую-то силу, возможную правоту.
— Но как его здесь оставить? Одного?
— Падла, — прохрипел Миха. — Моня, сука.
— Нет, — полковник посмотрел на раненого и перевел взгляд на далекий огонек в руках Анны.
— Давай девушку сюда. Пусть смотрит за ним. А мы с тобой налегках вперед.
— Но вдруг Моня вернется? — запротестовал Бес. — Анна не справится с ним.
— Не вернется, — простонал Миха. — Он кроме золота ничего не видит. Сука, — тяжело задышал. Он даже жрать не будет. Так и сдохнет в обнимку с какой-нибудь статуэткой. Или в песок зароется, если доберется до него, — замолчал. — Точно не вернется.
— Черт, — Бес медленно поплелся к веревке.
— Да ускорься ты! — поторопил его Леонид Васильевич. — Или хочешь что бы твой друг сдох?
* * *
Анна перебралась обратно. Зареванная, с трясущимися руками, она сама выглядела не лучше Михи, который при каждом движении гримасничал от сковывавшей тело боли.
— Соберись, — прикрикнул на нее Леонид Васильевич.
Та вздрогнула.
— Давай приходи в себя! Ему, — полковник указал на гопника. — Куда как хуже. Поняла? — вновь повысил голос Леонид Васильевич.
Девушка судорожно кивнула.
— Так. Что еще? — спросил сам себя полковник. Посмотрел на Беса. — Берем веревку, ножи, фонарики с батарейками. По баклажки воды. И по дошираку. Хоть сухим пожуем. Все остальное оставляем. И в путь.
— Давай, — Бес посмотрел в глаза полковнику. — Постой. Ты знаешь. Ты молодец. Не думал, что менты могут быть такими.
Леонид Васильевич дернул щекой.
— Сам не думал, — усмехнулся он в ответ. — Давай, давай вперед, — повернулся к девушке. — Разговаривай с ним. Поняла. Пить давай. Сладкого чего дай, если есть.
— Хорошо, — кивнула девушка. — Вы возвращайтесь.
— Вернемся. Шокер на всякий случай держи под рукой.
Девушка вцепилась обоими руками в черный продолговатый предмет.
— Держитесь и не паникуйте.
Анна уже не рыдала, но тело ее все еще подрагивало от истерики. Миха лишь приподнял руку в прощальном жесте.
— Давайте.
— Все в путь.
