29

Вечер. Тома сделал последний обход, чтобы убедиться, что в подведомственном ему учреждении все в порядке. Двери закрыты на ключ, постояльцы находятся в своих комнатах, свет, кофеварка и компьютер выключены. Он искренне надеялся, что никому не понадобится, поскольку хотел полностью посвятить себя делу, которого ожидал с нетерпением. Он поднялся к себе с намерением провести не перестановку, как месье Феррейра, а обустройство одной из комнат.

Доктор полностью освободил и тщательно вымыл самую большую комнату своей квартиры, чтобы перенести туда вещи Эммы. Теперь их было больше, чем его собственных. Осознание этого факта доставило ему удовольствие. Поскольку его помощники приносили свою добычу в ускоренном темпе, он не успел ее толком рассмотреть. И сейчас распаковывал коробки, чувствуя себя ребенком в рождественское утро.

Открыв первую, он осторожно, словно речь шла о священных реликвиях, принялся доставать из нее предметы, один за другим. Нащупав плюшевого зайца, он не стал вытаскивать его за уши, об этом не могло быть и речи. Подсунув руку под зверька, он вынул его, словно тот был живым, и погладил. Следующей была маленькая пожарная машина, которую он завел и поставил на пол. Машинка пересекла комнату и уперлась в стену. Тома не понравилось, что дорогу ей закрывает препятствие. Он встал и развернул ее лицом к себе, чтобы перед ней было открытое пространство.

Одно за другим Тома извлекал свои сокровища и внимательно их рассматривал. Он пытался представить, что каждое из них значило в жизни Эммы. Вскоре весь пол комнаты был усеян разноцветными разнородными предметами. В центре Тома поставил столик, словно алтарь своего храма. На нем важно возвышался маленький за́мок, по потрепанному виду которого сразу можно было понять, как много времени провела Эмма, играя с ним.

Затем Тома перешел к DVD-дискам. Он обнаружил среди них несколько классических фильмов, на которых вырос сам, но в основном там были более поздние, о которых он даже никогда не слышал. Он решил, что обязательно их все посмотрит. Чтобы знать, чем увлекалась его дочь, попытаться понять ее внутренний мир.

Заинтересовавшись книгами, Тома обратил внимание на яркую маленькую книжку-картинку, повествующую о животных фермы. Уголки были истрепаны, обложка потускнела. Призванные привлечь внимание малыша тактильные вставки внутри книги – не то из плюша, не то из чего-то похожего – были в таком состоянии, что Тома понял: он держит одну из любимых книг маленькой Эммы. Он так и видел, как ее крохотные пальчики с интересом ощупывают страницы. Подписи к картинкам ей наверняка читала Селин. Он представлял ее голос, рассказывающий о приключениях маленького любопытного цыпленка в огромном незнакомом мире. Тома особенно понравилось место, в котором собака осторожно брала маленького птенчика в пасть и поднимала на тележку, чтобы он мог взглянуть на птичий двор сверху. Доктор продолжил чтение, взяв книгу о похождениях ужасного пирата. Потеряв ощущение времени, Тома на несколько часов окунулся в истории, которые смешили, волновали или заставляли мечтать Эмму в разные периоды ее жизни. Сквозь эти волшебные миры он шел к ней навстречу.

Выстроив в ровный ряд коров и овец с игрушечной фермы, Тома посмотрел на часы. Эмма, должно быть, давно спит, а Кишан уже наверняка отправился на работу. Доктору оставалось исследовать еще много чудесных вещей, но он отложил это приятное занятие на последующие вечера. Потянувшись, окинул взглядом предметы, занявшие все пространство комнаты. Прежде чем покинуть ее, выставил мягкие игрушки на стол и велел им охранять его храм.

В полумраке комнаты свет, падающий из коридора, отразился в глазах кролика, который будто ожил. Тома это позабавило. Все-таки вера творит чудеса.

Чувствуя себя слишком возбужденным, чтобы уснуть, Тома решил сходить и проверить кое-что, что могло оказаться ему полезным. Он на цыпочках вышел из своей квартиры и пересек лестничную площадку. Через несколько секунд он уже входил во вторую служебную квартиру. Она была меньшей площади, чем у него, и вся завалена мебелью и разнообразным хламом, от музыкальных инструментов до пакетов, переполненных новогодними украшениями. Общее состояние комнат, однако, было удовлетворительным. Идея Тома начинала обретать свое воплощение.

Доктор уже собирался выходить, когда его внимание привлек необычный звук. Как будто кто-то пел. Он вернулся в комнату и прислушался. Сомнений не было: хоть и едва слышный, восхитительный мужской голос плыл в ночи, словно призыв, доносящийся с небес. Он казался таким далеким, что было невозможно определить его источник. Тома медленно кружил на месте, пытаясь понять, откуда он доносится. Малейший шорох одежды заглушал пение. Может, это галлюцинации? Голос шел не из комнаты и не из спальни Франсуазы, расположенной внизу. Тома замер и сконцентрировался на звуке. Он был заворожен его красотой и неуловимостью одновременно. Он долго стоял и слушал, так и не сумев разгадать эту тайну.