МОРЫ ПОД АЗАДОЛОМ

Остромир, посадник Азадола, ходил по крепостной стене, напряженно вглядываясь в темную даль. Разведчики доносили, что перед крепостью появились передовые разъезды легкой конницы Южного предела. Понимая, что враги движутся прямо на Азадол, и теперь осада города неизбежна, Остромир начал действовать быстро и решительно. Город имел в Порубежье очень большое значение. Будучи мощной каменной крепостью, он представлял собой наиболее серьезное препятствие на пути вражеской армии. Прочие же крепости Порубежья, подобно Видогосту, были всего лишь земляными фортами и не могли оказывать длительное сопротивление многочисленной армии. Поэтому дружины их посадников покинули свои крепости и отошли к Азадолу, пополнив собой его гарнизон опытными воинами. Вместе с ними ушло и ополчение, сформированное из посадских людей и общинников, проживавших в Порубежье. Часть же этих сил Остромир направил на помощь Видогосту. Вслед за дружинами оставило свои селения и население, уходя вглубь княжества, спасаясь от ужасов войны. Все дороги были заполнены беженцами, идущими на север. Но не все поселения были покинуты. Некоторые дороги, уже блокированные конными разъездами Южного предела, исключали возможность выхода из крепостей. Заперевшись в них, гарнизоны в них ожидали начала осады.

Главный же город Порубежья, Азадол, стоял на вершине высокого холма с круто обрывающимися вниз склонами. Туда вела только одна дорога, прорезанная в восточном склоне холма. Холм имел плоскую вершину, на середине которой и была возведена крепость. От соседней реки был проведен канал, питающий широкий ров, который окружал весь холм. Азадол был обнесен мощной каменной стеной, боевой ход на которой был прикрыт двускатной крышей. Над стеной возвышались мощные круглые башни с плоскими боевыми площадками, наполовину выдаваясь перед ней, что облегчало фланкирование стен. Вход в крепость прикрывался дополнительной передовой башней-вежей. Помимо основного хода в крепости существовало и несколько потайных ходов, выходящих далеко за пределы города, что позволяло его защитникам незаметно от противника входить в крепость и покидать ее. В городе имелось несколько колодцев и достаточно припасов, так что голод и жажда защитникам крепости пока что не грозили.

Как только отступившие из других крепостей Порубежья дружины стали появляться в городе, Остромир с воеводой начали принимать и распределять войска. Те войска, которые планировалось оставить для обороны города, разбивались по сотням и десяткам и распределялись по участкам обороны. Остальные же ратники были отправлены на помощь Велигасту. Вместе с ними ушло и эвакуировавшееся население. Осознавая большое неравенство в силах, Остромир понимал, что бой в поле приведет к быстрому разгрому гарнизона, поэтому оставалось лишь одно — принять бой в осаде. Была надежда на то, что князь успеет собрать войска и прийти на помощь осажденному городу.

Мысли Остромира вдруг были прерваны грозно загудевшим набатом — воины с башен заметили приближающиеся к городу вражеские разъезды. Посадник вглядывался в сгустившиеся сумерки — в темноте, светя факелами проносились всадники. Враги окружали город. Оруг, предводитель войска моров, выехал из леса и стал наблюдать, как его воины надвигаются к стенам Азадола, готовясь к осаде. Среди толп воинов Южного предела и моров, а также снующих по полю волколаков возвышались огромные серые фигуры каменных великанов — асилок, пришедших вместе с морами из Милгоста.

Остромир, увидев асилок, сильно встревожился. В войне за Южный предел он видел всю мощь и неуязвимость асилок, которые сыграли решающую роль при осадах многих крепостей. Но он понимал, что Азадол стоит на высоком холме с крутыми склонами, которые обрывались вниз у самого подножия стен, и неуклюжим асилкам будет не под силу атаковать крепость со стороны склонов.

Тем временем защитники, спеша, поднимались на стены, занимая свои места на боевых площадках, ожидая немедленного штурма. Но вражеское воинство лишь занимало предполье перед крепостью и на штурм пока не спешило. Защитники Азадола не спали всю ночь, напряженно вглядываясь в темноту. Кругом слышался шум и гул — это к крепости подходили вражеские войска. Как только взошло солнце, со стен, насколько хватало глаз, стал виден раскинувшийся в поле огромный лагерь. Вражеские воины, разбив лагерь, тесали теперь бревна, сколачивали щиты, собирали осадные орудия, готовясь к штурму стен крепости. Тысячи бойцов сновали под стенами крепости, стараясь держаться вне полета стрелы. Те же, кто рискнул это сделать, были тут же поражены меткими стрелками с боевых площадок. На поле на глазах росли огромные камнеметы и тараны, которые защитникам еще никогда не приходилось видеть. Вокруг Азадола был возведен частокол, чтобы никто из защитников не смог выйти из крепости незамеченным. Посадник, увидев частокол, презрительно улыбнулся, зная, что подземные ходы, ведущие из крепости, выходят далеко за пределами вражеского лагеря.

Наконец, за два дня все приготовления были закончены, и вражеские войска хлынули на рассвете на штурм крепости. Казалось, что на Азадол накатывается огромная волна. В ответ со стен полетел ливень стрел по наступающим врагам, кося их ряд за рядом. Добравшись до рва, вражеские воины стали забрасывать его связками хвороста и бревнами. Среди воинов шли асилки, неся огромные связки бревен и камни. Неуязвимые к стрелам, они спокойно шли под обстрелом, сваливая свой груз во рвы. Как только во рву было проделано несколько проходов, вражеские воины полезли вверх по холму, прикрываясь деревянными щитами и фашинами. На них сверху сбрасывали камни и бревна, осыпали дождем стрел и арбалетных болтов. Там, где врагу удалось добраться до бойниц, ратники встретили их в топоры и мечи, и множество вражеских воинов покатилось вниз с раздробленными черепами.

Со всех сторон окружило Азадол кольцо яростной битвы, лютая сеча шла у всех стен крепости. Потрепанные и уставшие отряды Оруг отводил от стен и заменял их свежими подразделениями, но в крепости было достаточно войск и припасов, чем умело пользовался Остромир. Уставшие воины своевременно заменялись на стенах свежими ратниками, на боевые площадки постоянно подносились связки стрел, арбалетных болтов, камней. На башнях без устали швыряли свои снаряды онагры, поражая наступавшие войска огромными камнями. Ночь опустилась на землю, но бой продолжался с прежней яростью. При свете множества факелов и костров, горящих под холмом, тысячи вражеских воинов продолжали упорно лезть на склоны холма, пытаясь взобраться на высокие стены города. Множество воинов уже валялось убитыми у подножия холма, но натиск все не ослабевал. Защитники Азадола, стоя на площадках и стенах, не останавливаясь, осыпали врагов стрелами и болтами, сбрасывали на них камни и поражали мечами и копьями успевших вскарабкаться на стены. Так прошла первая тревожная ночь. Наступил рассвет, но враги не смогли продвинуться вперед ни на шаг. Оруг был в ярости. Убедившись в бесплодности общего штурма, он приказал усилить атаку на самый уязвимый участок обороны — единственную дорогу, ведущую к воротам Азадола.

Под градом стрел полностью засыпав ров перед дорогой и разобрав остатки сожженного моста, асилки стали толкать огромный таран вверх по склону. Скрипя огромными деревянными колесами, таран стал медленно подниматься вверх. За тараном, прикрываясь им, шли моры. Остромир, заметив приближение тарана, направил стрелков на вежу. Но стрелы не вредили асилкам, а моров они за огромной махиной тарана они не доставали. Лишь два мора, случайно выглянувших из-за него, тут же были подстрелены лучниками с боевых площадок. Тогда в дело вступили онагры, установленные на боевых площадках башен. Воины пристрелялись, камни из онагров стали ложиться все ближе к тарану. Наконец огромный камень весом в несколько пудов ударил одного из асилок в ногу. Каменная нога треснула, и асилка, выпустив таран, который он толкал, опустился на одно колено. Но как только он остановился, его застиг второй снаряд. Удар пятипудового камня пришелся ему в голову. Голова раскололась каменными осколками, и асилка рухнул на землю. Тело его распалось, рассыпавшись по склону холма мелкими камнями. Увидев это, на башнях города защитники разразились радостными кликами. Но таран продолжал неумолимо двигаться к стенам, подталкиваемый другими асилками. Вскоре из онагров удалось поразить еще одного асилку, но к этому времени таран уже вошел в мертвую зону, и вести обстрел стало невозможно. Вскоре таран докатился до самых ворот вежи. Послышались тяжелые и сильные удары в ворота крепости.

Понимая, что вежа вскоре будет захвачена, Остромир приказал стрелкам ее оставить и отойти на вторую, проезжую башню. Как только его распоряжение был выполнено, он приказал воинам спуститься в подземный ход и поджечь деревянные опоры вежи, чтобы обрушить ее, и тем самым заблокировать подходы к основной башне крепости. В это время таран продолжал мерно бить в ворота крепости. И вот, наконец, ворота вежи распахнулись перед атакующими. Но вежа была соединена с проезжей башней внешними стенами и являлась всего лишь передовым укреплением. Поэтому теперь надо было штурмовать основные ворота. Таран покатился дальше. Проехав вежу, он въехал во внутренний дворик и подкатился к проезжей башне. В это время защитники сбрасывали бревна, сворачивали зубцы башни, скидывая их на асилок и стараясь остановить таран. Но колоссальное сооружение под мощной крышей было сложно повредить. Окованная толстой листовой медью, крыша тарана была неуязвима и для огня. Лишенные прикрытия моры, которые не смогли уместиться под крышей тарана, поражались стрелами один за другим и быстро выбывали из строя. Подобравшись ко вторым воротам, таран начал бить в ворота проезжей башни. Мощные асилки, раскачивая груз, подвешенный на цепях, с огромной силой били им в ворота, которые стали медленно подаваться. В конце концов, во второй половине дня ворота не выдержали и с треском распахнулись, давая вражеским войскам путь в город. Но в этот момент вежа с ужасающим скрежетом вдруг накренилась и с грохотом рухнула набок, придавив многих моров и асилок, надежно завалив своими обломками дорогу. Увидев, что произошло, Оруг на мгновение онемел, но, понимая, что атака захлебнулась, он был вынужден отдать приказ об отступлении. Из лагеря раздался грохот боевых барабанов, подавая сигнал, и уцелевшие моры и асилки, бросив таран у ворот, стали быстро спускаться обратно. Войска, идущие на штурм башни, также повернули обратно. В это время защитники Асогоста приняли в рогатины и копья успевших вбежать в ворота моров, а тех, кто попытался прорваться через строй защитников, изрубили топорами и мечами.

Оруг понял, что надо действовать иначе. Ночью во вражеском лагере при свете костров застучали топоры, сотни воинов стали возиться вокруг огромных машин, собираемых под стенами Асогоста. Когда наступил рассвет, осажденные увидели, что с западной и южной стороны крепости строятся огромные требушеты, а также две осадные башни. Башни были настолько высоки, что оказались вровень со стенами Азадола, несмотря на большую высоту холма, на котором он стоял. По всей видимости, заготовки для них были привезены в обозе, так как собирались они уже из готовых деталей. В течение ночи и следующего дня все они были собраны и были подготовлены к бою.

Наконец, на следующий день начался обстрел стен крепости. Сначала камни, пущенные в стены, попадали в середину и основание мощной кладки, не причиняя ей особого вреда. Но когда орудия пристрелялись, в городе начались серьезные разрушения. Камни, ударяя в верхнюю часть стен и башен, разрушали боевые площадки и ходы, убивая защитников на них. Перелетая через стены, они падали во внутренний двор, уничтожая дома в городе. После пристрелки город, наряду с каменными снарядами, начали обстреливать и зажигательными сосудами. Горючая смесь, выливающаяся из разбитых сосудов, вызвала ряд пожаров в жилых кварталах. Часть защитников была вынуждена оставить стены и бороться с возгораниями в самом городе. Одновременно с началом обстрела, медленно, со скрипом, ко стенам начали придвигаться осадные башни. К вечеру они оказались уже у самых стен, но тут им помешал полузасыпанный ров, через который они не могли проехать. Тысячи воинов под стрелами защитников крепости бросились дополнительно засыпать ров, чтобы протащить через него башни. На Ключевой башне, названной так из-за бьющего в ее подвале родника, обороной распоряжался сотник Булат. Ее гарнизон насчитывал десятка три лучников и арбалетчиков, размещенных как на верхнем боевом ярусе, так и на нижних этажах, и обстреливающих противника через ее бойницы. На верхней площадке стоял и онагр, способный швырять трехпудовые камни на сто пятьдесят — двести саженей с высоты башни и холма, на которой стояла крепость. Когда начался обстрел крепости из требушетов, под их огонь попала и Ключевая башня. Каменными снарядами разворотило часть верхней боевой площадки, парапет в этом месте осыпался, и обрушился вниз. Тогда Булат приказал лучникам укрыться в нижних этажах, а сам с несколькими воинами остался на площадке вести ответный обстрел из онагра. Заметив, что до его башни докидывает камни только один требушет, стоящий с краю ряда, он приказал нацелиться на него. Воины без устали натягивали рычаги, закатывали камни и отправляли их в сторону противника. Первые камни легли довольно далеко от требушета, но вскоре очередной снаряд упал у самой платформы осадной машины. И тут же следующий снаряд, ударил в ее коромысло. Пристрелявшись, воины Булата тут же запустили в требушет зажигательные снаряды. Сначала это не давало эффекта, но вдруг все заметили, как снизу разгорается пламя, постепенно охватывая всю машину. Стена разразилась радостными криками. В течение дня другими онаграми было уничтожены еще два требушета. Но их было слишком много, чтобы можно было уничтожить их все.

Наступила холодная осенняя ночь. На небольшой площади перед Проезжей башней горел костер, у которого могли погреться защитники крепости. Несколько воинов сидело вокруг него, погруженные каждый в свои мысли. Внезапно послышался мерный звук шагов, и в круг света, отбрасываемый горящим костром, ступил большой отряд воинов. Он молчаливо прошел на глазах немногочисленных наблюдателей и вошел в Ключевую башню.

Остромир понимал, что, несмотря на выгодное свое расположение и крепкие стены, Азадолу все же перед длительным обстрелом не устоять. Каменные стены, сложенные из тесаных плит и способные выдержать обычные осадные орудия, были недостаточно крепки перед огромными требушетами и баллистами, сооружаемых морами. Рано или поздно они будут разрушены. Более того, если осадные башни, на которые могут подниматься разом сотни воинов, смогут подобраться под стены, то судьба крепости станет незавидной. Поэтому он повел воинов на вылазку через один из подземных ходов, проложенный под Ключевой башней, чтобы уничтожить осадные орудия и башни. Один из отрядов вызвался вести Булат.

Глубокой ночью в свете лун в склоне одного из холмов, окружающих Азадол, блеснуло лезвие меча. Прорезав дерн, оно исчезло. И вдруг, выбитая мощным ударом, в сторону отлетела крышка, замаскированная росшим на нем дерном и прикрывавшая вход в подземный ход. Из подземного хода тихо вышло сотни три воинов, которые двинулись в сторону спящего вражеского лагеря. Держа под плащами тлеющие фитили, они приближались к осадным машинам, чтобы их можно было немедленно поджечь. Но стража была начеку. Один из часовых, заметив в темноте приближающиеся фигуры воинов, поднял тревогу. Он тут же был пронзен стрелой, но лагерь уже стал просыпаться, и внезапность была потеряна. Остромир, поняв, что случилось, ринулся вперед и увлек воинов за собой. Перейдя на бег, воины перемахнули небольшой вал, которым был окружен осадный лагерь и обрушились на дозорных, пытавшихся преградить им путь. Одолев их после короткой стычки, часть ратников бросилась уничтожать осадные орудия, а другая часть побежала к башням. Разбивая о них принесенные с собой кувшины с горючей смесью, они швыряли в них тлеющие факелы. Осадные машины, занявшись огнем, ярко заполыхали в ночи. Вспыхнули и обе осадные башни. Дело было сделано, и теперь надо было отступать назад. Но вражеские воины, уже успев отойти от первоначального шока, стали окружать небольшую дружину Остромира в кольцо. Чтобы этого не случилось, ратники отходили назад, отбиваясь и не давая себя зажать в тиски. Как только воины добрались до подземного хода, они стали уходить через него в город. Но чтобы враг не смог их преследовать, надо было обрушить потолок подземного хода. Столбы были заранее подрублены, оставалось их лишь выбить их из гнезд. Но враги следовали уже по пятам. Тогда Булат, подняв вверх меч, ярко блеснувший в лунных лучах, воскликнул:

— Уходите, уходите все, я задержу их у входа!

— Я остаюсь здесь, — ответил ему старый воин, встав рядом с ним.

Вслед за ним к Булату присоединилось еще несколько гридней. Встав кругом, они сомкнули щиты и ощетинились мечами. Они отбивали вражеские атаки, пока остальные воины не исчезли в темной пасти входа. После этого склон холма провалился вниз — ход был обрушен.

Остромир успел спастись в подземном ходе вместе с остальными воинами и снова возглавил оборону города. Но об оставшемся прикрывать их отход Булате не было никаких известий. После уничтожения осадных орудий вражеское войско отступило от стен города и обосновалось в постоянном лагере, ожидая, пока не будут построены новые требушеты и осадные башни взамен уничтоженных. Защитники же на некоторое время получили передышку. Два последующих дня прошло в бесплодных перестрелках лучников. За это время осажденные успели исправить повреждения в стенах и расчистить заваленный обломками вежи вход в город. Были восстановлены и ворота. Как это было сделано, осажденные стали готовить новую вылазку.

Темной ночью ворота крепости распахнулись, пропустив нескольких воинов, ведущих на поводу коней. Оказавшись за воротами, воины направились к частоколу, окружившему Азадол. Подобравшись незамеченными к нему, они накинули на верх частокола прочные веревки, привязав их к седлам нескольких коней. Пустив коней во весь опор, они вырвали пролет частокола из земли, тем самым открыв широкий проход в ограде. В это время из ворот Азадола выехал большой отряд под командованием Остромира. Перестроившись клином, они на полном скаку промчались через пролом в частоколе и обрушились на лагерь противника. На этот раз вылазка оказалась полной неожиданностью для врагов, поэтому конники без труда проскочили через весь лагерь, сея панику и рубя всех попавшихся по пути. Но дисциплинированные воины быстро пришли в себя и начали осыпать конников стрелами. Упал на сырую землю один воин, затем другой. Обстрел становился все гуще и опаснее, поэтому Остромир принял решение увести своих конников обратно в крепость. Цель вылазки была достигнута, противнику был нанесен немалый урон, и теперь надо было уходить, пока не были перекрыты пути отхода. Всадники повернули назад и поскакали обратно к воротам крепости. Когда они приблизились к городу, у самого подъема к воротам от большого придорожного камня отделилась темная фигура и пошла наперерез всадникам. За ним вышли еще две фигуры. Остромир резко осадил коня и схватился за меч. Но одним из воинов оказался Булат, о котором не было никаких известий уже два дня. Двое других, очевидно, были воинами, оставшимися прикрывать отход отряда вместе с Булатом. В чудесное спасение Булата верилось с трудом, но расспрашивать его было некогда. Надо было спешить, так как вслед за всадниками несся большой отряд моров на конях.

— Садись на коня! — крикнул он Булату. Булат не заставил себя долго ждать — запрыгнув на коня позади Остромира, он крепко ухватился за седло. Двое других воинов сели на коней подъехавших всадников. Остромир пришпорил коня, и они проскакали вслед за отступающими гриднями в закрывающиеся ворота крепости.

Оказавшись во внутреннем дворе крепости, Булат спрыгнул на землю, за ним последовал Остромир.

— Вы нас спасли, — слабо улыбнувшись, сказал Булат. — Если бы мы остались там, за воротами, то были бы схвачены врагами. Прикрывая ваш отход в подземный ход, почти все воины погибли, но мне с двумя гриднями удалось прорваться сквозь вражеские ряды. Два дня мы находились в лесу, пытаясь пробраться через лагерь и этот частокол. Подбираясь к вражескому лагерю, мы ждали подходящего момента, чтобы пройти через него. И только этим вечером, когда мы увидели, что отряды воинов Южного предела выходят на осадные работы, нам удалось под видом рабочих смешаться с ними и пройти за частокол. Поработав лопатами весь день, насыпая валы перед южным фасом крепости, мы дождались темноты и остались за оградой. После этого мы затаились за валунами и стали ждать подходящего случая, чтобы подняться незамеченными мимо вражеских разъездов по дороге к воротам. И тот счастливый случай, что вы именно сегодня вышли на вылазку, спас нас.

Все трое были живы, здоровы, и выглядели счастливыми, но в манере говорить Булата что-то неуловимо изменилось. Но что именно — Остромир не знал. Решив, однако, оставить все расспросы на завтра, он предложил им разместиться до утра в лагере у Проезжей башни, так как дом, где размещались воины Булата, был накануне сожжен при обстреле горящими снарядами. Оставив спасенных у башни и распрощавшись с Булатом, Остромир отправился со своим отрядам к конюшням.

Неуловимо приближался рассвет — в воздухе чувствовалась та осенняя свежесть, которая сопровождает восход солнца. Но небо еще было непроглядно темно, и лишь одна из лун временами проглядывала через черную пелену облаков.

Полотнище шатра, где разместили спасенных, откинулось, и оттуда вышел Булат. Выйдя наружу, он внимательно осмотрелся вокруг себя. На площади перед башней было тихо — все спали, и только двое дозорных на башне, борясь со сном, наблюдали за вражеским лагерем. Булат поднялся по винтовой лестнице на башню. Двое стражников настороженно обернулись к нему, но, узнав в нем Булата, успокоились, и, перебросившись ним парой ничего не значащих слов, стали дальше наблюдать за лагерем. Булат отошел назад. Вдруг на его месте закрутился черный вихрь, скрутившись кверху в воронку, и тут же исчез. На месте Булата стоял Неши, ведьмак моров. Стоя к нему спиной, стража не заметила ничего подозрительного. Неши протянул к стражникам руки, и вдруг из его ладоней вырвался огненный шар, поразив обоих ратников. Те без звука упали замертво. Тогда Неши неспешно подошел к краю платформы и дал знак двум воинам, которые пришли с ним под видом гридней. Подбежав к воротам и ухватившись за скобы, они сдвинули брус в сторону, высвободив одну половину ворот. Сделав это, они выбежали обратно во двор крепости, тем самым сообщив Неши, что ворота открыты. Неши в это время спустился по лестнице на нижний уровень башни и подошел к бойнице. Бойница эта была расположена таким образом, что она была видна только со стороны вражеского лагеря. На конце посоха ведьмака загорелся яркий белый огонь. Неши просунул посох в бойницу, подавая сигнал притаившимся у подножия Азадола воинам передового отряда. Как только огонь был замечен во вражеском лагере, по склону холма стала подниматься большая колонна моров, составленная из отборных бойцов. За частоколом сидели остальные войска, ожидая захвата ворот крепости штурмовой колонной. Колонна подобралась до верхней площадки перед Проезжей башней и стала втягиваться в полуоткрытые ворота. Но когда она почти наполовину оказалась внутри крепости на площади перед башней, в этот момент послышался шум, лязг оружия и топот. Навстречу им бежал большой отряд, возглавляемый Остромиром. Заметив подозрительное движение у проезжей Башни, Остромир тут же поднял тревогу.