ХЕВИН

Когда Свид и Боброк отплыли в Росуэн, на эскадре Боброка все оставалось по-прежнему. Экипажи на кораблях проводили доковый ремонт перед дальним плаванием, заменяли такелаж, паруса, приобретали необходимые припасы. По всей видимости, эскадра не торопилась сниматься с якорей и идти в Велигаст. Впрочем, все это было вполне объяснимо — по слухам, распространившимся в городе, Боброк был сражен тяжкой болезнью, и не мог показываться даже на палубе своего флагмана. Пока Боброк не мог приступить к своим обязанностям, ни о каком плавании не могло быть и речи. Лишь один или два корабля регулярно выходили в море, чтобы сопроводить корабли Братства до порта. Несмотря на то, что контракт с Братством был разорван, корабли эскадры все же продолжали свою работу до того, как они окончательно смогут покинуть Братство.

Так проходил день за днем. Началась уже третья неделя с тех пор, когда хулк «Северный ветер» покинул порт Хевина. Один из кораблей эскадры, «Морская звезда», благополучно сопроводив очередной из кораблей Братства до порта Торгового союза, лег на обратный курс. Но вместо того, чтобы направиться прямо в порт Хевина, он повернул на два-три румба на север, и через два дня оказался у скалистых островков Серые клыки, лежащих в одном-двух переходах от Хевина. Острые скалы торчали из-под воды подобно клыкам некого огромного чудовища, грозя гибелью неосторожным кораблям, оказавшимся в тех местах. Тем не менее, «Морская звезда» бесстрашно обогнула одну из скалистых гряд и прошла по узкой протоке. Скалы здесь были настолько высоки, что скрывали собой весь корабль с мачтами, и посторонний наблюдатель с моря не смог бы увидеть стоящего там судна. Как только «Морская звезда» оказалась в проливе, она бросила якорь и встала на стоянку. Но на обусловленном месте никого не было, и, по всей видимости, здесь еще никто не появлялся. Так в ожидании прошел один день, наступил другой. На второй день с моря были замечены корабли, которые быстро приближались к Клыкам. По всей видимости, шкипер флагмана хорошо знал свой путь и уверенно вел корабли, не рискуя распороть днище о скрытые под водой острые камни. Обогнув все опасные участки, корабли вошли в пролив. На их корме висели флаги, в которых моряки с «Морской звезды» разглядели флаги Торгового союза. Когда корабли приблизились к «Морской звезде», на бак флагмана вышел шкипер, отдавая распоряжения матросам. То был Боброк. Якоря тут же были брошены в воду и убраны паруса. На палубе корабля у шканцев стояли Боброк и Свид. Боброк попрощался со Свидом:

— Желаю тебе счастливого плавания. Попутного ветра твоему кораблю, с которым удалось бы как можно быстрее добраться до Велигаста. Надеюсь, что я успею собрать эскадру с Торговым союзом и прийти на помощь флоту Северного предела.

— Удачи в плавании и тебе. Надеюсь, что ты успеешь прибыть с эскадрой в Велигаст.

Они крепко пожали друг другу руки. С корабля воду была спущена лодка, которая доставила Боброка на борт «Морской звезды». После этого на «Морской звезде» были поставлены паруса, и она направилась в порт, сопровождаемая «Острым копьем». А «Северный ветер» вышел в море, взяв курс на норд-вест, и вскоре исчез на горизонте моря. Через день плавания «Морской змей» и «Острое копье» уже входили в порт Хевина. Там они отшвартовались на стоянке флота.

На следующий день Хевин облетела новость — Боброк появился в городе, по всей видимости, оправившись от тяжкой болезни, так неожиданно поразившей его. Хотя Боброк выглядел еще не совсем здоровым, но все же было объявлено, что через два дня эскадра снимется с якорей и отправится в Велигаст. Первый помощник Боброка Фрост блестяще справился со своими обязанностями — флот был готов к плаванию и мог выйти в море в любой день. За время подготовки к походу во флот записалось немало и жителей Хевина. Торговцами города было пожертвовано много оружия и припасов, которые стали ценным приобретением для флота. Более того, к эскадре присоединились четыре военных корабля Братства — хулк, краер и два нефа, которые должны были отправиться в поход. Все было подготовлено безупречно, и не оставалось никаких недоделок, которые требовалось бы устранить.

Вечером Боброк сошел с корабля и сделал кое-какие распоряжения в доках относительно подготовки к походу. После этого он решил немного прогуляться по городу, перед тем как окончательно покинуть его. Для прогулки он выбрал главную улицу и пошел по ней, огибая весь залив. Уже совсем стемнело, и на небе высыпало множество ярких звезд. Ветер, дувший со стороны моря, был весьма сильным, но теплым. Вскоре на небо поднялась и заняла свое привычное место одна из лун. Вторая же была почти не видна — от нее остался всего лишь узкий серебристый серп. Идти по ночному городу было легко и приятно.

— Боброк? — спросил его вдруг какой-то человек, оказавшись у него на пути. — Какая встреча!

Боброк всмотрелся в темную фигуру и узнал в человеке Радвальда. Когда Боброк еще со своими кораблями вел торговлю в Тадсе, Радвальд был одним из богатейших торговцев города, который часто перевозил свои грузы на кораблях Боброка и заказывал ему товар в других городах.

— Ну, здравствуй, брат! — Радвальд подошел ближе и сердечно пожал протянутую Боброком руку, хлопнув по ней широкой, как лопата, ладонью. — Я прибыл в Хевин по торговым делам только вчера, и какая была удача увидеть тебя здесь! Насколько я знаю, ты разорвал контракт с Братством и уходишь с флотом на помощь Велигасту?

— Да, корабли готовы к отплытию, и уже через день поднимут свои якоря. Скоро к Велигасту подойдет вражеский флот, и нам надо спешить, чтобы прийти на помощь Северному пределу.

— Очень хорошо, что ты решил поддержать Северный предел! Князь нуждается в опытных моряках и кораблях, и твой флот может сыграть решающую роль в войне на море.

— А как же ты оказался здесь? Куда ты подался после разгрома Тадса?

— Когда Тадс был осажден, к этому времени уже стало очевидно, что после падения Южного предела взятие городов Союза на южном Побережье — всего лишь вопрос времени. Поэтому в последние дни из городов шла эвакуация в порты Союза на северном Побережье. Не обошла она стороной и Тадс. Когда его оставило население, в нем остался небольшой гарнизон, который защищал его до последней возможности. Остался в городе и я. Мы упорно обороняли каждую линию обороны, до тех пор, пока в наших руках не осталась лишь Летняя башня. Башня примыкала к небольшой бухте, и пока мы ее удерживали, мы могли контролировать залив. Это дало нам ключ к своему спасению. Когда к гибнущему городу подошли корабли Союза, мы смогли покинуть Летнюю башню, отбиваясь от наседающего на нас врага, который уже штурмовал ее. После этого я обосновался в Асогосте и веду торговлю со всем Побережьем. А сейчас я прибыл в Хевин по одному торговому делу.

Рассказывая все это, Радвальд энергично жестикулировал руками. Перед глазами Боброка промелькнула его рука, на пальце которой был перстень Братства. Значит, Радвальд теперь присоединился к контрабандистам и ведет торговлю в их интересах.

— Не выпить ли нам за твой поход? — предложил Радвальд, закончив свой рассказ. — У меня найдутся отличные старые вина, привезенные еще с Южного побережья, и самые лучшие сыры, которые только можно получить на пастбищах Дождливых гор.

— Сожалею. У меня мало времени, — ответил Боброк. — Скоро эскадра выйдет в море, и мне нужно будет проверить ее готовность и уладить кое-какие портовые формальности.

— Нет, нет, это не займет много времени, — взмахнул руками Радвальд. — А мой дом находится тут же, у самого порта. Пройдем же туда, я познакомлю тебя с моими домочадцами. Мы все только что прибыли из Асогоста.

Говоря это, Радвальд дружески подтолкнул Боброка вперед, и тот, рассудив, что этот визит не займет много времени, двинулся вслед за ним.

Радвальд шел впереди, показывая Боброку дорогу и одновременно рассказывая ему о своей торговле, горестно сетуя о потере рынков южного Побережья. Наконец, они пришли к большому двухэтажному дому, расположенному недалеко от причалов торгового порта. Дом был выстроен прочно и добротно. На первом этаже виднелись большие полукруглые окна, второй его этаж украшала колоннада, поддерживающая крышу балкона, который опоясывал весь дом. Со стороны, выходящей на дорогу, дом был окружен каменной оградой, образовывающей внутренний двор.

— Этот дом я купил всего лишь с месяц назад, — пояснил Радвальд, указав на здание рукой. — теперь, когда с Хевином растет объем торговли, мне придется часто бывать здесь. И я выбрал себе такой дом, с тем, чтобы он был как можно ближе к порту. Вот мы и пришли.

Он открыл массивную деревянную дверь в ограде своим ключом и прошел вовнутрь.

— Эй, бездельники, где вы? — окликнул он своих слуг.

Послышались быстрые шаги, и из глубины двора вынырнули двое слуг.

— Затопите огонь в гостиной, да подайте туда вина из погреба с добрыми сырами! Чтобы через десять минут все было готово!

Слуги тенями метнулись выполнять приказание. По всей видимости, обслуга у Радвальда была отлично вымуштрована и привыкла мгновенно выполнять приказы.

Радвальд тем временем провел своего гостя в обширный холл дома, обшитый темными деревянными панелями. Холл освещался двумя большими полукруглыми окнами, прорезанными в одной из его стен и доходящих почти до самого его потолка. Сейчас, когда было темно, холл освещался несколькими лампадами, вставленными в крюки на стенах. Наверху весь холл опоясывала балюстрада, куда вела широкая лестница. Очевидно, это был ход на второй этаж. Стены холла выше панелей были украшены прекрасно выполненными фресками. Помимо них, стены украшали щиты и оружие. Судя по их виду, они были выкованы мастерами Южного предела. Рагвальд с видимым самодовольством демонстрировал богатство своего дома. Из холла он провел гостя в обширную гостиную. Слуги уже затопили огонь в большом камине. Огонь весело потрескивал дровами, постепенно пожирая их и передавая свое тепло гостиной. Осенние ночи на Нейскорских островах весьма свежи, и огонь сейчас вовсе не был лишним.

На столе, придвинутом поближе к огню, стояли несколько бутылок из цветного стекла и глины, а также пара изящных кувшинов, по всей видимости, наполненных разнообразным вином и элем. Среди них находились большие блюда, полные фруктов, бекона и разнообразных сыров. Стол окружали резные кресла из темного дерева, обитые бордовым бархатом. Но кресел было приготовлено несколько. Для кого же они предназначаются?

— Сейчас я позову своих домочадцев, — сказал Радвальд, заметив, по всей видимости, легкое недоумение своего гостя.

Он предложил Боброку сесть в любое кресло и вызвал слуг. Отдав им распоряжения, он сел в другое кресло.

— Холодные же сейчас ночи! — сказал он, с удовольствием потирая руки у огня. — С тех пор, когда я покинул Южный предел, все никак не могу привыкнуть к более холодному климату северных морей. Но ничего — вино согреет лучше всякого огня. Отведай же этого вина — оно когда-то было привезено из Оска. Выращенное из солнечных ягод, оно вобрало в себя всю силу и тепло солнца.

Хозяин дома взял со стола большую глиняную бутылку и быстрым движением взломал на ней сургучную печать, а затем вытащил и пробку. Содержимое бутылки он разлил по чашам гостю и себе. Взяв в руку одну из чаш, он знаком предложил взять другую Боброку. Боброк поднял ее. Наклонив чашу, он сделал небольшой глоток. Задержав вино во рту, он проглотил его. Прислушавшись к своим ощущениям, он понял, что пьет что-то божественное. Это была непередаваемая гамма вкуса, в которой смешалась самые лучшие оттенки вин Южного предела.

— Великолепно! — Боброк был восхищен. — Такого вина еще не бывало на Южном побережье.

— На это вино пошли самые лучшие, самые отборные ягоды моих плантаций, — хозяин дома был явно польщен, — а затем это оно тщательно готовилось и хранилось в лучших погребах винодельни. Я думал угощать им своих гостей у себя в поместье в Южном пределе, но судьба сложилась иначе. Когда были вынуждены покинуть Южное побережье, то мы успели забрать и несколько бутылок этого вина. И теперь оно служит напоминанием о тех временах, которые сейчас ушли безвозвратно. Но, быть может, они все же еще когда-нибудь вернутся.

Ты разорвал контракт с Братством и сейчас пойдешь на помощь Северному пределу. Но на кого же Братство сможет тогда опереться в столь смутные времена? Кто же сможет его защитить от врага? Тан утверждает, что на службу могут прийти корабли Союза, но я не уверен в этом. Весь его флот, по слухам, готов поддержать Северный предел в грядущей войне, и Союз вряд ли сможет предоставить Братству хоть несколько кораблей.

— Думаю, что сейчас Братству мало что угрожает: морам явно будет не до него. Сначала они начнут войну с Северным пределом. Им еще понадобится одолеть весь Северный предел и его союзников, прежде чем моры обратят свое внимание на другие земли.

— Пусть так. Давай выпьем за успех твоего похода еще одну чашу. Но сейчас я хотел бы предложить тебе нечто иное. У меня в погребах хранится еще одно, самое лучшее вино. Говорят, что не было ничего подобного не только на Южном побережье, но и во всем Ломире. Сейчас ты убедишься в этом. Я сам принесу его из погреба.

Рагвальд тяжело поднялся со своего места, и исчез в дверном проеме. Через несколько минут он вернулся назад, неся небольшой, запечатанный воском кувшин, печать с которого была уже снята. Сняв с него остатки печати, он тожественно разлил вино по кубкам.

— Ну, за успех твоего дела! — поднял кубок Радвальд и приложился губами к краю кубка.

Боброк тоже сделал глоток вина. Оно было хорошим, но в нем не было ничего особенного. Он удивленно посмотрел на Рагвальда.

— В самом деле… — озабоченно сказал Радвальд, поставив свой кубок на стол, — это не то вино. Видимо, слуги перепутали кувшины в погребе. Ладно, оставим эту ошибку на их совести. Я хочу сказать еще кое-что. В ратуше мне стало известно, что жители Хевина, поддержав решение отпустить со службы твой флот, приняли также решение помочь твоему флоту в грядущем походе людьми, кораблями и снаряжением. В таком случае, я не останусь в стороне, и готов безвозмездно передать твоему флоту большой когг со всем снаряжением. Я надеюсь, что он будет нелишним в твоем флоте.

— Благодарю тебя, Радвальд! Сейчас у нас на счету каждый человек и каждый корабль — любой из них может стать тем самым грузом, который может склонить чашу весов победы на море в нашу пользу. Я с радостью приму твой дар.

— Когг стоит в порту Хевина и завтра он присоединится к твоему флоту. Экипаж его составляют опытные и умелые моряки, и я думаю, что когг станет весомым подспорьем в твоем флоте. В таком случае, оформим сейчас на корабль дарственную. Пройдем же тогда в кабинет, и я напишу тебе соответствующую грамоту.

Радвальд отодвинулся с креслом от стола и встал на ноги. Боброк хотел подняться, но с ним происходило что-то странное — ноги не слушались его, голова вдруг закружилась. Он напряг ноги, но никакой реакции от них не последовало. Упираясь ладонями в стол, он попытался подняться из-за стола. Вдруг Боброк почувствовал, что веки его тяжелеют и голова наливается свинцом. Он усилием воли пытался перебороть накатывающую на него тяжесть, но все было тщетно. Мысли его путались. Последнее, что он увидел — это были темные глаза Радвальда, который внимательно наблюдал за ним. Ноги его подогнулись, и он стал заваливаться вперед. Тут его глаза окончательно сомкнулись, и он впал в забытье. Бесчувственное тело Боброка упало со стула на пол рядом со столом.

Когда Боброк утром не появился на борту корабля, его первый помощник Фрост был немало встревожен — завтра флот должен был сниматься с якоря, так что его отсутствие было странным. С несколькими матросами со своего корабля он осматривал улицы города и опрашивал всех встречных. Наконец, ему, казалось, улыбнулась удача: один из рыбаков, возвращающийся к ночи из торгового порта, будто бы узнал Боброка, который шел с Рагвавльдом к его дому. Рыбак оказался столь любезен, что вызвался проводить Фроста к дому Рагвальда. Оказавшись у дома, Фрост решительно подошел к двери в ограде усадьбы, и забарабанил в нее кулаком.

— Прочь отсюда, колоброд! — послышался чей-то голос. — Чего тебе здесь нужно?

— Открой дверь! — воскликнул Фрост, удваивая свой натиск на дверь. — Мне всего лишь нужно знать, здесь ли был вчера Боброк?

— Нет и не было здесь никакого Боброка! — ответили из-за двери.

— Лжешь! — крикнул в ответ Фрост. — Вчера его видели с Рагвальдом у этого дома. Я хочу увидеть Рагвальда, или мы будем вынуждены разметать ваше осиное гнездо!

Вдруг за оградой послышался голос, призывающий кого-то к себе на помощь. Дверь распахнулась, и из нее выскочило несколько вооруженных слуг.

— Убирайся отсюда! — заорал один из них, угрожая Фросту рогатиной. Фрост схватился за палаш, готовясь его выхватить. Моряки, сопровождавшие его, увидев, что происходит, выдвинулись вперед и также приготовились к бою.

— Стойте, стойте вы все! — вдруг послышался голос со стороны дома. Навстречу им по дорожке шел сам Радвальд. — Что здесь происходит?

— Я помощник Боброка, командующего эскадрой, — представился Фрост. — Он с утра не появился на своем корабле. На флоте его нет. Корабли уже завтра должны отправиться в плавание, поэтому его долгое отсутствие весьма подозрительно. Однако, люди видели, что он вчера вечером был у этого дома. Хотел бы я знать, был ли здесь Боброк?

— Да, Боброк вчера был здесь, — ответил хозяин дома. — Когда-то, в бытность еще шкипером Союза он вел торговые операции и перевозил грузы от моего имени. Встретив его вечером в порту, я пригласил его выпить вина и вспомнить прошедшие времена. Но через час он сказал, что его ждут неотложные дела, и стал собираться. Я проводил его до дверей, и он ушел в сторону порта. Так вы говорите, что он пропал? Я немедленно отправлю своих слуг на его розыски.

Радвальд вызвал к себе все слуг и приказал им обыскать все улицы города. Фрост, распрощавшись с хозяином, продолжил поиски Боброка в Хевине, осматривая все улицы и опрашивая встречных.

Однако, тщательные поиски ничего не дали. К вечеру Боброка искали уже сотни две человек из экипажей флота и жителей города, откликнувшихся на призыв Радвальда. Был осмотрен весь город, из порта в море вышли десятки лодок, чтобы обыскать прибрежную полосу и все соседние острова. Но все было тщетно. Не считая того рыбака, который видел Боброка у дома Радвальда, в городе не нашлось никого, кто бы видел его в тот роковой вечер. Так в бесплодных поисках прошел весь день. Закончился один день, наступил другой. Тогда Фрост задержал отплытие эскадры на два дня. Все это время моряки и жители города деятельно принимали участие в поисках Боброка. Когда же и второй, и третий день поисков закончился ничем, то Фрост, скрепя сердцем, отдал приказ к отплытию флота на следующий день. Флот был готов к выходу, и откладывать далее его выход было опасно — моры готовы были атаковать, и каждый день увеличивал опасность того, что флот будет перехвачен к пути в Северный предел и разгромлен превосходящими силами врага. Для продолжения поисков Боброка, и на тот случай, если он найдется, Фрост оставил в порту большой хулк с экипажем, который должен был доставить его в Северный предел.

Наступило раннее утро. Погода была великолепной, и большая бухта просматривалась на много миль окрест. На горизонте клубилась легкая дымка, смягчая резкую линию перехода неба в море. Несмотря на осеннюю погоду, солнце светило в полную силу и согревало землю своими лучами. Эскадра стала собираться в путь. На флагманском корабле на ют вышел Фрост, принявший командование над эскадрой. Осмотрев море, он отдал приказ о выходе эскадры в море. На флагмане подняли паруса, и он, снявшись с якорей, направился к выходу из бухты. За ним, распуская паруса, отправлялись один за другим все остальные корабли флота. Выйдя на середину бухты, суда выстраивались в кильватер флагманскому кораблю. Образовав походный строй, флот стал покидать бухту, взяв курс на север. Многие жители Хевина пришли проводить флот, столь долгое время верно служившего Братству, и с которым сейчас уходило несколько кораблей города. Зрители, столпившиеся на набережной, видели, как походный строй флота дошел до горла бухты, после чего стал поворачивать на север. Флагманский корабль исчез за грядой скал, за ним потянулись и следовавшие за ним корабли, пропадая один за другим за скалами. Наконец, замыкавший строй краер, следуя общему движению, свернул налево, и его корпус скрылся за поворотом берега. Некоторое время еще были видны его паруса, но, наконец, скрылись за скалами и они.

Боброк очнулся от тяжкого забытья. Голова разламывалась, по ногам и рукам разливалась тяжесть. Борясь с головной болью, он пытался осмотреться вокруг. Но сколько он не всматривался, он ничего не смог увидеть — вокруг него была полная темнота. Однако, под спиной ощущались доски, которые мерно покачивались в такт волнам. Было ясно, что он был брошен в трюм какого-то корабля. Он поднялся и принял сидячее положение. Рука нащупала какой-то бочонок. Тогда Боброк пододвинулся ближе к нему и облокотился об него спиной. Посидев в таком положении некоторое время, он почувствовал, что ему становится легче. Головная боль постепенно проходила, тяжесть покидала его тело. Сидя так, он вслушивался, пытаясь что-либо услышать. Но все было тихо. Тишина нарушалась лишь скрипом рангоута, да ударами волн в борта корабля. Судя по качке, судно было весьма небольшим. Боброк поднялся на ноги и пошел вперед. Вскоре вытянутая вперед рука наткнулась на переборку. Ведя по ней рукой, он наткнулся на бимс, поддерживающий палубу. Пройдя чуть дальше, он нащупал еще одну стенку. Так он обошел все помещение. Помещение оказалось маленьким — не более пары саженей в ширину и столько же в длину, служащее на корабле чем-то вроде чулана, в котором хранились кое-какие припасы. Рука его нащупала запертую дверь, но все попытки ее открыть ни к чему не привели. В конце концов, оставив это тщетное занятие, Боброк сел на палубу и прислонился к стене. Сидя у борта, он вдруг почувствовал, что качка корабля становится все тяжелее, на волнах судно тяжело переваливалось с борта на борт. За то время, которое он сидел, наклон корпуса заметно увеличился, при этом появился небольшой крен на борт. Корабль, несомненно, оседал на корму. Судя по всему, судно медленно тонуло. Однако, будучи запертым в этом чулане, узнать, что происходит на корабле, было невозможно. Боброк снова налег на входную дверь, но она даже не подалась. Руками он ощупывал стены, пол и потолок снова и снова, пытаясь нащупать хоть одну слабину или выломать доску. Но чулан был сделан из весьма прочных досок, и они не поддавались его усилиям. Вскоре появилось подтверждение того, что корабль шел ко дну — в щели между досками стала затекать вода из трюма, разливаясь по полу. Корабль медленно оседал под воду, кренясь все больше и больше. Вода в помещении постепенно прибывала. Затопив весь пол, она поднялась до уровня щиколоток, а затем поднялась до коленей. Судно все больше садилось на корму, под напором воды трещали доски переборок. Стоять на полу стало решительно невозможно — палуба поднялась слишком круто вверх. Боброк был вынужден облокотиться о переборку, а затем и лечь на нее. Лежа ней, он чувствовал, как прогибаются и трещат доски, едва сдерживая поток воды. Вода тем временем все прибывала. В том углу, в котором он вынужден был находиться, воды было больше всего. Теперь вода доходила ему уже до пояса. Крен увеличивался, и переборка, на которую он опирался, стала практически горизонтальной. Боброк понимал, что еще чуть-чуть — и судно, набрав полный трюм воды, пойдет ко дну, но сделать в этой ситуации он ничего не мог. Вдруг послышался ужасающий треск, и под мощным давлением воды несколько досок переборки вылетели из своих гнезд. Вода хлынула в пробоину мощным потоком, затопляя чулан. Боброк понял, что это может стать его спасением. Он попытался протиснуться в пролом, но поток все время отбрасывал его назад. Чулан тем временем быстро наполнялся водой. Постепенно он был затоплен почти весь, и Боброк вынужден был держаться у потолка, где у подволоки еще оставалось небольшое пространство, где был воздух. Когда чулан наполнился водой, поток воды ослаб, и теперь можно было снова попытать счастья. Он сделал вдох полной грудью и нырнул под воду. Нащупывая руками стену, он продвигался вперед. Наконец, его рука нащупала оторванную доску, затем еще одну. Значит, пролом был где-то здесь. Продвинувшись еще немного вперед, он вместо досок переборки ощутил пустоту, в которой еще чувствовалось течение воды, заполняющей помещение. Хватаясь руками за края пролома, он протиснулся в него. Впереди оказалось какое-то большое помещение трюма. Натыкаясь на плавающие в нем пустые бочки и деревянные обломки, Боброк упорно плыл вперед. Ощупывая стену, в конце концов он обнаружил большой проем, ведущий куда-то в следующее помещение. Воздуха уже стало не хватать. Стараясь максимально экономить движения, чтобы воздуха хватило на более долгое время, он протиснулся в проем. Его руки, разведенные в стороны, нащупали стены узкого коридора, и, что было самым важным — его глаза увидели какой-то неясный свет, который освещал поворот коридора. Но плыть становилось все труднее, воздух в легких кончался. От недостатка кислорода в ушах послышался свист. Из последних сил он проплыл коридор и обогнул угол. Перед ним оказался небольшой отсек трюма, в который падал свет из небольшого светового люка, забранного деревянной решеткой. Боброк ринулся туда и через мгновение вынырнул из воды, оказавшись у самого люка. Это пространство еще не было до конца затоплено, и на некоторое время он был спасен. Боброк долго пытался отдышаться, отплевываясь от воды. Вскоре ему удалось восстановить дыхание. Теперь его внимание переключилось на деревянную решетку люка. Корабль имел теперь столь большой крен, что решетка стояла почти горизонтально. Она была плотно закрыта, но Боброк, ухватившись за края проема, стал выбивать решетку ногами. Наконец, решетка подалась его усилиям, треснула и, в конце концов, вылетела из рамы наружу. Боброк выпал из проема люка в море.

Оказавшись в воде, Боброк ухватился за канат, плавающий на поверхности воды. Корабль, в трюме которого он был заключен, оказался небольшим двухмачтовым гукором. Набрав полный трюм воды, гукор медленно погружался в воду. Корма его уже исчезла под водой, и над поверхностью моря возвышались лишь мачты и носовая часть с длинным бушпритом. Рядом по воде плавали многочисленные обломки. Оттолкнувшись от борта тонущего корабля, Боброк выпустил канат, и в два-три взмаха рук доплыл до большого бруса. Уцепившись за него, он осмотрелся кругом. Рядом с ним плавала большая бочка, с которой свисали толстые веревки — по всей видимости, они использовались для погрузки груза в трюм. Ухватив бочку за веревки, он подтянул ее к себе. Связав брус и бочку, а также пару обломков досок, которые плавали поблизости, он смог получить импровизированный плот, который на время мог его спасти. За то время, которое Боброк был занят плотом, гукор окончательно пошел ко дну. Некоторое время из-под воды еще торчал конец грот-мачты и длинный бушприт, но через несколько мгновений скрылись под волнами и они. Осмотревшись вокруг, Боброк увидел вокруг себя лишь ровную поверхность моря. Погода была великолепной, дул легкий бриз, и море просматривалось вдаль на много миль. Но нигде не было видно ни клочка земли, ни корабля.

Боброк лег на спину. Все, что можно было сделать для своего спасения, он сделал. Теперь оставалось только ждать. Ему не в первый раз приходилось оставаться один на один с морем. В далекой юности корабль, на котором он плыл, пошел ко дну при жестоком шторме. Единственный, кому удалось выжить изо всего экипажа, он смог продержаться в море целых два дня, ухватившись за какой-то тюк с товаром, пока его не выручил проходящий мимо корабль. Поэтому перспектива провести несколько дней в море его не пугала. Беспокоил его другой вопрос — что за корабль был тот гукор, в трюме которого он оказался, и каким образом он попал на его борт? Он вспоминал снова и снова вечер в доме Рагвальда, но он не мог понять, что с ним произошло. Скорее всего, его опоили сонным зельем, но зачем же Рагвальду все это было нужно? Даже если предположить, что Рагвальд опоил его намеренно, то зачем же нужны были такие сложности, если он хотел его убить? На эти вопросы не было ответа, и Боброк был вынужден отложить поиск ответа на них до лучших времен. Сейчас надо было позаботиться о себе. Соорудив из случайно найденной в одежде булавки крючок и привязав его к ниткам, выдернутым из рукава рубахи, он сумел соорудить удочку. Пучок красных ниток стал неплохой наживкой. Упорство в ловле вознаградило его — через час он стал обладателем улова из двух рыб, именуемых сетрютами. Рыба была вкусной даже в сыром виде, и он с удовольствием их съел.

День уже заканчивался. Солнце клонилось к закату. На море заметно похолодало. Но к этому времени Боброк уже успел обсохнуть, и предстоящая холодная ночь уже не была страшна. Он закутался плотнее в одежду и лег на доски плота. Волны слегка качали плот, и Боброк незаметно для себя заснул.

Утренняя свежесть разбудила Боброка. Солнце еще не поднялось над горизонтом, и было достаточно холодно. Двигая руками, он попытался согреться. Осмотревшись вокруг, он увидел все ту же ровную и пустынную поверхность моря. Оставалось лишь ждать.

Вдруг у борта плота он увидел несколько разноцветных рыб, испуганно мечущихся у поверхности воды. Боброк встревожился. Весь опыт морских плаваний подсказывал ему, что их гонит какой-то крупный хищник, который сейчас приближается к плоту. Здешние моря были богаты хищными животными, и пренебрегать этой опасностью не следовало. Он стал внимательно всматриваться в воду вокруг себя. И вскоре он увидел то, что уже готов был встретить. Над поверхностью моря появилась узкая длинная морда с маленькими глазами, прикрытыми кожистыми веками, затем из воды выскочило продолговатое тело с длинным и гибким хвостом. Гладкая и блестящая кожа морского ящера была темно-коричневой на спине и грязно-серой на животе. Ящер, взмахнув широкими ластами, выпрыгнул из воды и тут же нырнул в воду, расплескав вокруг себя тучу водяных брызг. Вскоре на поверхности снова появилась его голова. Заметив плот и сидящего на нем человека, он скрылся под водой. По всей видимости, плот не вызвал в нем никакого интереса, и он исчез в морских глубинах. Боброк облегченно выдохнул и сел на брус. Опасность, по всей видимости, миновала. Плот, подгоняемый волнами, поплыл дальше на север. Море было безмятежно, и Боброк лег на доски, чтобы отоспаться после беспокойной и холодной ночи. Улегшись на спину, он закрыл глаза. Пришла дремота, и стал накатываться сон. Вдруг его что-то грубо выдернуло из сна, и его подбросило вверх. Вскочив на ноги, он увидел исчезающие в воде ласты ящера. Через несколько мгновений ящер показался из-под воды снова. Разинув узкую пасть, усеянную сотнями зубов, он снова ринулся в атаку на плот. Мощным толчком выпрыгнув из воды, он обрушился на плот. Веревки, которыми были связаны доски и брус, под весом ящера лопнули, и доски разлетелись в стороны. Боброк был сбит с ног, и полетел в воду. Ящер, тем временем, быстро развернулся на месте и кинулся вслед за упавшим в море человеком, по всей видимости, считая его своей законной добычей. Боброк увидел маневр ящера, тут же резко принял вправо, пытаясь уклониться от нападающего хищника. Разинутая пасть, попытавшись схватить его, промахнулась не более чем на вершок. Боброк тем временем успел сбросить мешающий ему плащ и ухватиться за широкую доску. Когда ящер бросился на него снова, успел сунуть доску поперек оскаленной пасти. Ящер мотнул головой, и доска, перекушенная как былинка, разлетелась обломками в разные стороны. Боброк теперь был безоружен. Казалось, положение было безвыходным. Не на что уже не надеясь, но пытаясь уклониться от ящера, Боброк нырнул в воду, и вдруг увидел прямо под собой большую отмель — то была подводная банка, по всей видимости, вулканического происхождения. Из нее вырастали острые скалы, образовавшиеся из осадочных пород. До них от поверхности воды было не более двух сажен. К Боброку пришла отчаянная мысль. Выскочив на поверхность, он вдохнул воздух полной грудью и тут же резко нырнул. Противник его уже поджидал наверху. Увидев, как Боброк выскочил на поверхность, он тут же кинулся на него. Боброк ввинчивался в глубину, но это ему удалось сделать недостаточно быстро. Грубая кожа ящера прошлась по руке как напильником, ободрав ее до крови. Но все же ему удалось увернуться от противника и на этот раз. Промахнувшись, чудовище тут же развернулось для новой атаки. К этому времени Боброк успел достигнуть одной из подводных скал. Перед его глазами мелькнула глубокая ниша в ее подножии. Ухватившись за выступы в камнях, он тут же втиснулся в углубление. Он оказался на теневой полосе скалы, и ящер потерял его из виду. Боброк знал, что животное имеет слабое зрение, поэтому у него был шанс спастись. Все теперь зависело от того, насколько хватит у него воздуха. Слабые глаза ящера и в самом деле не могли разглядеть его в тени скалы. Он бесцельно метался перед скалой, пытаясь схватить так неожиданно исчезнувшую добычу наугад. Но спрятавшегося в пещере Боброка разглядеть он не смог. Покружившись еще некоторое время, ящер в конце концов разочарованно взмахнул хвостом и исчез за скалой. Боброк осторожно выглянул из пещеры. Воздуха уже не хватало, но важно было удостовериться, что чудовище окончательно покинуло банку. Он оттолкнулся от камней и стал всплывать вверх. Оказавшись над обомшелым гребнем скалы, он увидел, что ящер уже далеко, и вряд ли его сможет заметить у банки. Путь был свободен. Тогда он стал осторожно всплывать вверх. Достигнув поверхности воды, Боброк долго пытался отдышаться. Когда дыхание пришло в норму, он осмотрелся вокруг. Обломки плота уже были далеко разбросаны друг от друга волнами, и поблизости раскачивался лишь толстый брус, который, очевидно, из-за его веса, волны не смогли унести далеко. Боброк, сильно загребая руками, через несколько минут смог достигнуть обломка. Уцепившись за него, он взвалился на него и опрокинулся на спину. По крайней мере, некоторой время он сможет на нем продержаться. Хотелось есть, но еще больше его мучила жажда. Но было одно обстоятельство, которое беспокоило его больше всего — на горизонте появилась темная полоса туч, которая постепенно заслоняла весь горизонт. Ветер усилился, разгоняя по морю гребни волн. Если начнется шторм, то он может стать для него последним.

Так в ожидании прошло несколько часов. За это время ветер заметно посвежел, тучи затянули все небо. Временами начинал идти дождь, что несколько освежило Боброка. Выжав мокрую одежду, он смог напиться дождевой водой. Но ветер крепчал, грозя перейти в настоящий шторм. Случайно посмотрев на север, Боброк вдруг увидел за туманной пеленой дождя далекие и неясные очертания корабля. Несомненно, корабль шел в его сторону. Но при столь плохой видимости его могли и не заметить. Корабль тем временем приближался все ближе. Боброк уже ясно различал его контуры — это был большой трехмачтовый когг, оснащенный прямыми парусами. Судя по его конструкции, то был корабль с Северного побережья Союза. Привстав на брусе, Боброк пытался махать руками, стремясь привлечь внимание моряков с когга. Но это ему плохо удавалось — крупные волны раскачивали брус, не давая ему удержаться на коленях. Наконец наиболее крутая и коварная волна швырнула его в сторону, и он оказался в воде далеко от бруса. Сначала он попытался бороться с волнами и выплыть к нему, но быстро понял, что надвигающийся шторм не даст возможности удержаться на столь ненадежном плоту. Оставалось только одно — плыть в сторону когга. Волны шли в его сторону, и плыть туда было легче. Но они были столь круты, что он быстро устал, наглотался воды и чувствовал, что еще немного — и вот-вот пойдет ко дну. Вода заливала глаза, морская соль разъедала веки, и он был вынужден грести с закрытыми глазами. Боброк из последних сил выгребал вперед, стараясь еще сколь-нибудь продвинуться вперед. Вдруг он услышал резкий и громкий голос, перекрывающий свист ветра:

— Эй, ребята, человек за бортом! Спускай паруса! Быстрее, помогите ему!

Боброк с трудом разлепил веки. Он увидел перед собой высокий борт корабля и упавшие рядом с ним спасательные канаты. С борта корабля были сброшены веревочные лестницы, и по ним спускались матросы, готовясь помочь ему подняться на борт.

Боброк находился в Аванене, расположенном на Хоэльских островах, уже шесть дней. Когг «Грифит» подобрал и доставил его в Аванен, куда он шел с грузом различных товаров из Меуэна. Теперь Боброк ожидал корабля, чтобы добраться до Велигаста. Но все корабли Союза, которые не были отправлены на помощь флоту Северного предела, получили строжайший запрет на выход из портов городов Союза в ожидании прихода вражеского флота в воды Северного моря. «Грифит», разгрузившись, тут же покинул его, взяв курс обратно на Меуэн. Порт Аванена уже опустел — все корабли несколько дней тому назад покинули его, перейдя в более безопасные порты, так как Хоэльские острова были слабо укреплены, и сильный вражеский флот мог без труда занять их. Судя по всему, Боброк оказался запертым в порту надолго, и теперь он не имел возможности выбраться в Северный предел. Между тем, по его расчетам флот, выйдя из Хевина, должен был подойти под Велигаст уже через неделю.

Поселившись в припортовой гостинице, он бесцельно ходил по городу и окружающей его местности. Время от времени он посещал порт, пытаясь найти какой-нибудь корабль, который смог бы доставить его в Велигаст. Но ни один корабль больше не посещал Аванен. Когда-то оживленный и многолюдный порт как будто вымер, и в нем наступила непривычная тишина. Вслед за ним опустел и город. Без многочисленных заезжих торговцев и моряков город впал в спячку. Опустели торговые ряды, стихли многолюдные ремесленные кварталы, доки и мастерские. Даже количество жителей города сильно уменьшилось — многие из них отправились в Северный предел с флотом Союза. Так, в бесплодном ожидании прошло еще несколько дней. Но однажды утром, когда он посетил порт, он увидел стоящее в нем небольшое судно. Какое-то предчувствие укололо Боброка, и он вдруг понял, что судно пришло с какими-то важными для него известиями. Он прибавил ходу и стал спускаться к причалу, где был пришвартован корабль. Это было беспалубное судно типа кнорра, легкое и изящное. Груза на его борту не было. Судя по всему, корабль только что прибыл в порт. Экипаж его состоял из четырех моряков, которые сейчас занимались осмотром рангоута.

Боброк быстрым шагом подошел к морякам. Еще приближаясь к кораблю, он увидел, что рангоут корабля имеет повреждения — некоторые канаты были оборваны, спущенный и уложенный на борта парус пробит во многих местах.

— Откуда вы идете, добрые люди? — спросил их Боброк.

— Откуда вышли, оттуда и пришли. Кто ты такой будешь? — нелюбезно спросил его высокий моряк, судя по всему, шкипер корабля.

— Я Боброк, вольный моряк, до последнего времени служивший Братству, — ответил ему Боброк.

— Ты Боброк? Мне приходилось слышать о тебе. Не твой ли флот прошел к Келнотским островам несколько дней тому назад?

— Флот? Он должен был выйти из Хевина неделю тому назад, но направиться он должен был в Велигаст.

— Должно быть, мои глаза обманывают меня. Но мы в море были настигнуты каперами, и на нашем тихоходном кнорре мы вряд ли ушли бы от них, если бы на нашем пути не попался флот, идущий на запад. Завидев его, каперы прекратили преследование, и ушли в другую сторону. В кораблях флота я узнал эскадру Братства. Так вот, тот флот находился уже в двух днях пути от Келнотских островов.

— Слушай, брат! — сказал Боброк. — Я не знаю, что за скверная история произошла, но флот мой закончил службу Братству, и сейчас должен был направиться в Велигаст на помощь к Северному флоту. Меня же обманом заманили в дом человека, которого я когда-то считал добрым знакомым, и опоили сонным зельем. Я очнулся в море на тонущем гукоре, из которого вовремя смог выбраться. После этого меня в море подобрал корабль Союза, который доставил меня сюда. Я думал тогда, что это сделали, чтобы устранить меня, причем таким образом, чтобы не осталось никаких следов, и даже тела нельзя было найти в Хевине. Но теперь я вижу, что и флот они сумели обманом направить по другому пути! Я заплачу тебе любые деньги, но доставь меня туда как можно быстрее! Теперь я вижу, что флоту подготовили какую-то ловушку, и сейчас надо его вытащить из нее.

— Ладно, так и быть. Мы люди вольные и не вмешиваемся во взаимоотношения Южного и Северного пределов, но за сорок золотых я готов доставить тебя на Келнотские острова. Сейчас все только и говорят, что о войне, и ждут прихода флота из Южного предела. В предвидении войны все сворачивают торговлю, и грузов у меня становится все меньше. Поэтому я не против того, чтобы подзаработать денег. Но деньги попрошу вперед.

— Идет. Я даже заплачу тебе пятьдесят золотых, лишь бы ты как можно скорее доставил меня на острова.

Получив деньги у одного из ростовщиков, у которых в разных городах Союза у Боброка имелся неограниченный кредит, они вернулись в порт. К этому времени моряки уже успели исправить повреждения рангоута и готовили корабль к отплытию. К вечеру кнорр поднял паруса и направился в сторону Келнотских островов.

Перед кнорром в далекой дымке вырос низкий берег земли. Боброк, стоявший на носу корабля, первым заметил ее. Это была северная оконечность одного из Келнотских островов. Келнотские острова были когда-то заселены независимыми племенами, но постепенно подпали под власть Южного предела. С окончанием войны в Южном пределе Келнотские острова, как и некоторые другие дальние осколки Южного предела, отказались признать власть моров и отложились от княжества. Моры не стали предпринимать карательные экспедиции на острова — им хватало проблем и в самом Южном пределе, и Келнотские острова обеспечили себе мирную жизнь на несколько лет. Хотя эти территории и были бедны, но того, что имелось на их землях, вполне хватало на жизнь их жителям. В их порты приходили корабли Северного предела, Торгового союза, королевства Росуэн, а также варягов, и Келнотским островам было что предложить на продажу и обмен. Но теперь мирной жизни подходил конец. Моры, начиная войну против Северного предела и их союзников, вряд ли пощадили бы и эти земли. Близость варяжских земель представляла опасность вторжения врагов на острова.

Кнорр обогнул северную оконечность острова и направился к главному городу Келнотских островов — Гленгасту. Город был весьма невелик и насчитывал всего две-три тысячи населения, но он обеспечивал прочные торговые связи островов со всем Ломиром. Его обширная бухта, хорошо защищенная каменными грядами от свирепых зимних штормов, которые в этих местах были обычным делом, была способна принимать большое число кораблей, а луга, раскинувшиеся возле Гленгаста, могли разместить всех желающих прибыть на торги. В порт и из него шло немало кораблей, но среди них не было ни одного корабля из флота Боброка. Она как будто растаяла в предрассветной дымке. Кнорр уже прошел большую часть острова, но встретить эскадру не удалось. Когда кнорр оказался рядом со Гленгастом, он повернул в его порт. Пройдя через горловину бухты, кнорр направился в ее глубь. В самой дальней ее части виднелось скопление зданий — это и был Гленгаст. Расположенный на небольшой возвышенности, город поднимался над заливом. Снаружи его защищал высокий земляной вал, очертив город полукругом и упираясь своими концами в залив. Внутри него располагались дома, выстроенные в довольно хаотичном порядке. У самой воды был устроен длинный дощатый причал. С одной его стороны стоял какой-то торговый когг. Вглядевшись в него, Боброк узнал его. Корабль был ему знаком еще с тех времен, когда он был на службе у Союза, и принадлежал он никому иному как Радвальду. Надо полагать, Радвальд прибыл сюда по торговым делам. Итак, его враг, вероятно, был здесь, и теперь ему предоставлялась прекрасная возможность расквитаться с ним за предательство. Боброк с нетерпением ждал, когда кнорр пришвартуется к причалу. Крепко ухватившись за рукоять меча, он нетерпеливо наблюдал за суетой матросов на парусах, взглядом как бы подгоняя их. Наконец, паруса были убраны, и кнорр подошел бортом к крайнему причалу. Двое матросов спрыгнули на доски причала и приняли канаты с кнорра, обмотав их за причальные тумбы. Боброк, не дожидаясь, когда пришвартуется корабль, ловко перепрыгнул борт кнорра вслед за матросами и побежал к коггу Радвальда. Взбежав на сходне, переброшенной на причал, он оказался на борту когга. Ожидая увидеть вахтенного или даже самого Радвальда, он остановился в удивлении. Навстречу ему шел Варяжко.

— Как, ты здесь? — спросил его Боброк. — А где же Радвальд?

— Боброк, ты жив? — Варяжко был изумлен не меньше него.

— Это долгая история, — ответил Боброк. — Но как ты оказался здесь? Ты перешел на службу к Радвальду?

Варяжко широко улыбнулся:

— Не я перешел к нему на службу, а его корабль теперь служит мне. Радвальд остался там, где и был — в Хевине. Сейчас ты все узнаешь.

…Когда Боброк упал без чувств, Радвальд носком ноги перевернул его и взглянул ему в лицо. Убедившись, что Боброк находится в глубоком сне, он обыскал его. В одном из карманов нашлась небольшая личная печать. По всей видимости, она и была ему нужна. Спрятав ее к себе в карман, он хлопнул в ладоши. На пороге появились двое слуг.

— Возьмите его и перенесите его на гукор «Стан», что пришвартован у причала перед домом, — приказал он, указывая рукой на бесчувственного Боброка.

Слуги подошли к Боброку, и, подняв его, вынесли из комнаты. Радвальд вызвал к себе помощника и вполголоса отдал ему несколько приказаний. Тот поклонился ему и вышел вслед за слугами. Завернув бесчувственное тело Боброка в ковер, несколько слуг пронесли его по улице вместе с другими грузами на борт гукора. Немногочисленные прохожие, встретившиеся им по пути, не заподозрили ничего необычного. Когда Боброк оказался на борту гукора, через несколько часов корабль поднял паруса и покинул порт Хевина.

На следующий день дом Радвальда посетил помощник Боброка. Через час после ухода незваных гостей в двери его дома снова постучали. По всей видимости, это был какой-то важный для Радвальда посетитель: когда торговцу доложили о его приходе, он тут же приказал его провести к себе и подать письменные принадлежности. Посетитель провел в доме Радвальда около часа и покинул его, держа в руке какой-то свиток.

Покончив с делами, Радвальд приказал подавать ужин. Через полчаса он был собран на столе, и за ним, помимо самого торговца, собрались двое его сыновей, жена и управитель. Радвальд в тот день был особенно весел.

— Знаком ли вам Боброк? — спросил он собравшихся.

— Кто же его не знает? Он известен не только в Хевине, но, кажется, и всему Северному морю. Он верно служил Братству, но его предательство перечеркнуло все. Как бы его опрометчивый поступок не разрушил все, что создавалось Братством долгими десятилетиями.

— Это так, но ему уже нашлась управа. Тан помог заманить его в мой дом и предоставил мне кувшин с сонным зельем, от которого он будет спать еще двое-трое суток. К этому времени он будет утоплен в море как слепой щенок. Мои матросы должны будут выйти в море на гукоре «Стан» и там затопить его вместе с ним, вернувшись обратно на карбасе.

— Но зачем же такие сложности? Не проще ли было убить его здесь или утопить в порту?

— А если случится так, что его труп будет найден, или найдутся свидетели? Я знаю его помощника — это смелый и решительный человек, и он не остановится перед тем, чтобы сжечь в отместку весь Хевин, и никто ему в этом не сможет помешать. Нет, здесь надо действовать иначе. Пусть будет принесен в жертву корабль, но именно так мы сможем исчезновение и гибель Боброка свалить на варягов. Уже подготовлены нужные нам люди, которые распустят слух о том, что будто бы видели, что похожий по всем приметам на него человек был похищен варягами в порту, после чего он был перенесен на гукор. Поскольку найдется немало тех, кто видел отход гукора, то этому легко поверят.

До нас дошли слухи, что варяги Азенорига не только разорвали контракт с королевством Росуэн, но и отказываются от союзнических обязательств. Поэтому дело принимает чрезвычайно опасный оборот для Братства. Теперь мы можем остаться с морами один на один. Чтобы избежать этого — остается лишь один выход: ликвидировать опасность со стороны Боброка и его флота. Тогда моры смогут убедиться в наших мирных намерениях. Тан уже направил к ним послов с предложением заключить союзнический договор.

— И моры будут теперь заходить в наши города?

— Это наименьшее из зол от того, что может быть. Лучше заключить мир с морами, чем оказаться между жерновов войны, куда нас втягивает Боброк.

— Пусть так. Но как же можно уничтожить его флот? Флот его весьма силен, и во всем Братстве не найдется таких сил, которые смогли бы справиться с ним. Если варяги не помогут нам, то он выйдет из любой схватки победителем.

— Если чего-то нельзя сделать собственными силами, то может быть и так, что для решения тех или иных проблем можно воспользоваться и чужими руками. Варяги Кадарна готовы напасть на него врасплох. Их поддерживает и сильная эскадра Южного предела. Осталось всего лишь завести флот в ловушку, где те смогут с ним без труда справиться. Узнав о предательстве варягов Азенорига, и о попытках тана заключить с морами союзный договор, варяги Севера предложили нам свою помощь. Лучший писец тана, искусно подделав почерк и подпись с торговых договоров, подписанных рукой Боброка, составил подложное письмо. К письму была приложена его личная печать, которую я снял с Боброка. В нем говорится о том, что он был похищен варягами Азенорига в порту и вывезен в море. Будто бы недовольные разрывом союзного договора с королевством Росуэн, который делает их врагами северных варягов и моров, они потребовали его отказаться от помощи Северному пределу. И сейчас они везут его в сторону Келнотских островов, чтобы встретиться там с остальным флотом, который ушел из королевства Росуэн, и вернуться в свои земли. Но он отказывается от этого предложения, и его везут в плен, чтобы он остался там заложником до конца войны моров с Северным пределом.

Не сомневаюсь, что его помощник направит весь флот туда, чтобы с боем освободить Боброка из плена, а заодно расквитаться с вероломными варягами. Но вместо варягов Азенорига там его будет ждать флот варягов Севера, который будет готов напасть из подготовленной засады.

Это письмо было передано с драккара с верными тану варягами, который встретил уходящий флот в море. И теперь ловушка захлопнулась — помощник поверил в подлинность письма, и теперь ведет флот в сторону Келнотских островов!

В тот же вечер в порту отдал якорь небольшой торговый когг, прибывший из Карсбро, и с его борта сошел Харальд, помощник Радвальда в торговых делах. Отдав распоряжения матросам относительно груза, он направился в дом Радвальда, чтобы доложить ему о прибытии корабля. Слуги знали его, и беспрепятственно пропустили его в дом. Харальд прошел вовнутрь. Проходя по лестнице перед холлом, он услышал оживленные голоса в трапезной. Не придав поначалу этому значения, он спустился с лестницы и подошел к проему, ведущему из холла в трапезную залу. Двустворчатая дверь была распахнута настежь, но то, что происходило в трапезной, не позволяла рассмотреть плотная бархатная занавесь в дверном проеме. Однако голоса хорошо были слышны. Харальд прошел холл и хотел уже откинуть полог, чтобы войти в трапезную, когда он вдруг услышал, как Радвальд с увлечением рассказывает о судьбе Боброка и его флоте. То, о чем он говорил, было достаточно ясно, чтобы понять, что происходит. Харальд похолодел. Выходит, Боброк был коварно обманут Радвальдом, а сам он служил морам и сделал все, чтобы передать флот в руки врагам. С минуту поколебавшись, он с невозмутимым видом прошел в залу.

— А, Харальд, ты уже прибыл с грузом? — спросил его Радвальд, увидев его в дверях и оборвав свой рассказ на полуслове.

— Да груз доставлен в целости и сохранности. Весь товар здесь, в порту, и ожидает перегрузки на твои склады.

— Благодарю тебя, Харальд. Садись же за стол, да прими участие в нашей трапезе. Эй, слуги, подайте еще один прибор на стол!

Когда на столе появился еще один прибор, и Харальд смог сесть за стол, Радвальд, как ни в чем ни бывало, продолжил свой рассказ, полагая, что в доме нет чужих ушей. Но Харальд был неспокоен.

Через час ужин закончился, и Харальд смог теперь выйти на улицу. Его не покидали мрачные мысли о судьбе Боброка и его флота. Харальд был родом из Азенорига. Проведя там свою юность, он волей судьбы был заброшен в земли Кадарна и был вынужден поступить на службу к тамошнему ярлу. Прослужив у того несколько лет, он перешел на службу к князю Южного предела, а после разгрома Предела теперь был вынужден служить представителем у Радвальда. Несмотря на все перипетии судьбы, честное его сердце не очерствело, и он искренне разделял все события, происходящие в Южном и Северном пределах. Харальд был знаком с Боброком по торговым делам, и он знал, что Боброк не откажет в помощи Северному пределу в час тяжких испытаний.

Что же теперь делать? Боброка уже вряд ли можно спасти, но еще можно попытаться отвести флот от настроженного для него капкана. Оказавшись за пределами дома, он решительно направился к одному из домов на окраине Хевина. Подходя к нему, он увидел ярко освещенные окна дома и услышал оживленные голоса. Вопреки привычке жителей Хевина рано ложиться спать, хозяин дома, по всей видимости, засиделся допоздна. Проходя мимо одного из окон, он увидел сидящих за столом двоих варягов. Один из них, Асмунд, был хозяином этого дома, но второй варяг был ему незнаком. Подойдя к двери, Харальд решительно постучал в нее и, услышав приглашение войти, распахнул ее.

— А-а-а, сам Харальд пришел! Проходи же, будешь гостем. Знакомься, это Торвальд, по прозвищу Варяжко. Он только сегодня прибыл в Хевин из королевства Росуэн. Служба его королю закончилась, и он возвращается в свою землю — представил своего гостя хозяин дома.

— Послушай, Асмунд, могу ли я переговорить с тобой с глазу на глаз? — спросил у него Харальд нетерпеливо, при этом многозначительно взглянув на Варяжко. — Дело крайне важное и не терпит отлагательства.

— Я готов тебя выслушать, но ты можешь смело рассказать о своем деле и при Торвальде. Ему ты можешь доверять как самому себе, — ответил хозяин.

— Хорошо, — ответил Харальд, и рассказал Асмунду все, что услышал в доме Радвальда.

Асмунд задумался:

— Если я правильно понимаю, то дело принимает нехороший оборот. Если флот попадет в засаду и будет уничтожен, то, в его уничтожении, скорее всего, обвинят нас, южных варягов. Тот, кто это все задумал, безусловно, спланировал и подстроил все чрезвычайно хитроумно. Судя по всему, важно было не только устранить Боброка и уничтожить флот, но и обвинить нас в тайной службе морам. Тем самым мы станем врагами Северного предела, и какой-либо союз с ним отныне станет невозможным. Надо как-то найти флот и предупредить его об этой провокации. Но для этого потребуется крепкий корабль, способный плавать в северных широтах.

— В торговом порту стоит когг «Маглор», на котором я сегодня прибыл с грузом, доставив его Радвальду. Судно отличное, и вполне можно было бы воспользоваться именно им. Но его команда лояльна Радвальду и легко выдаст меня ему. Я не могу полагаться на нее.

— В городе есть немало варягов, и многие из них отлично знакомы с морским делом, — возразил Асмунд. — они вполне смогут заменить команду когга.

— И как же это может помочь делу? Радвальд весьма недоверчив, и попытка захвата судна в порту Братства будет всего лишь изощренным самоубийством. Если даже когг будет захвачен, то порт без личного распоряжения самого Радвальда все равно покинуть будет невозможно.

— Я могу взять это дело на себя, — вдруг сказал с хитрым видом Варяжко, в котором, по всей видимости, вновь проснулся дух приключений. — Тут надо действовать иначе. Да, непосредственный захват судна в порту будет бесполезен. Но кто сказал, что его надо штурмовать в порту? Положитесь на меня, и через несколько дней в нашем распоряжении будет корабль, на котором можно будет добраться до Келнотских островов. Право, климат Нейскорских островов вреден для меня, так что и я с удовольствием покину их, чтобы отправиться в путь к Келнотским островам. Ну что, принимаете мое предложение?

Харальд, не веря своим ушам, кивнул. Варяжко, улыбаясь, протянул ему руку, и Харальд с благодарностью пожал ее.

Через несколько дней Радвальд отдал распоряжение Харальду готовить когг к плаванию в Норт, куда нужно было доставить различные грузы. Харальд деятельно принялся за подготовку судна к переходу. Благодаря тому, что судно было в исправном состоянии, а запасы на его борту достаточны, сборы не заняли много времени. Но экипаж корабля был несколько недоукомплектован, и нужно было завербовать еще пару моряков. Харальд быстро решил эту задачу. За два дня до отплытия он привел к Радвальду двух варягов, которые были готовы наняться на торговый корабль. Радвальд, побеседовав с ними, новыми моряками остался доволен, и те поступили в команду когга.

Накануне отплытия Харальд решил сделать экипажу приятный сюрприз — за свой счет он задал ему пирушку в ближайшей таверне. На корабле оставили двух вахтенных, да новичков, которым приказали привести палубу судна в порядок. А чтобы вахтенные не чувствовали себя обделенными, он приказал слугам из таверны принести им жареной рыбы, запеченного мяса, свежего хлеба и флягу доброго вина. Пирушка удалась на славу. И когда толпа моряков, многие из которых весьма нетвердо держались на ногах, вернулась на борт когга, все были не удивлены тем, что вахтенные тоже перебрали вина и спят мертвым сном.

— Эй, бездельники, так вы несете службу? — заорал шкипер когга, высокий рыжебородый Эдвин, ткнув ногой одного из спящих вахтенных.

Вахтенный никак не отреагировал на толчки, продолжая спать. При этом открытая фляга, которую он держал в руке, вывалилась, и по палубе стала растекаться красная лужа вина. Второй вахтенный тоже крепко спал. Но новички отлично справились с данным им поручением и теперь стояли рядом, ожидая новых указаний. По всей видимости, вахтенные даже не сочли нужным поделиться с ними угощением.

— Унесите их вниз, пусть проспятся, — приказал им Харальд, указывая на спящих.

Варяги подняли одного за другим вахтенных и унесли их в нижние помещения.

— Завтра на рассвете снимаемся с якоря, — сказал морякам Харальд. — Лечите ваши головы, но чтобы завтра вы все летали как птицы.

Утром когг снялся с якоря. Пройдя мимо передовых постов, он покинул Хевин. Преодолев сложный лабиринт шхер, корабль оказался на просторе Срединного моря. Взяв курс на север, он направился к Норту.

В плавании по шхерам прошел первый день плавания. Вскоре быстро стемнело, и на море опустилась мгла. Но Харальд все еще оставался на палубе, решив нести ночную вахту сам. Все остальные спустились в нижние помещения, и Харальд остался один. Стоя на юте, он вел корабль вперед. Вдруг рядом с ним появился какой-то темный силуэт.

— Все готово. Можно действовать? — спросил его кто-то.

— Да, пора, — ответил ему, ничуть не удивившись вопросу, Харальд.

Фигура мгновенно исчезла. А через несколько минут слегка стукнул люк, и на палубе появилось десятка два фигур. Они мгновенно разбежались по палубе корабля. Вынырнувшая на мгновение из темных облаков одна из лун осветила корабль. В лучах лунного света тускло блеснула сталь. Фигуры нырнули в нижние помещения. Послышался шум, какая-то возня, но вскоре все стихло. Луна скрылась за облаками, и корабль вновь погрузился во тьму.

Утром, когда взошло солнце, стало видно, что на палубе когга управляются другие моряки. Судя по их одежде, то были варяги Азенорига. Одним из них был Варяжко, который принял на себя обязанности шкипера когга, и теперь вел корабль в сторону Келнотских островов.

Из носовой надстройки вышел Харальд. Осмотрев море, он поднялся на ют.

— Как там экипаж? — спросил он у Варяжко.

— Все в порядке, — ответил тот. — Мои люди несут стражу у дверей. Им дали достаточно еды и воды, но переступать порог помещения строго запрещено. Гуннар и Ингимар сыграли свою роль выше всяких похвал. Когда один из наших варягов под видом слуги из таверны принес вахтенным еды и питья с подмешанным в него сонным зельем, и те заснули, Гуннар провел на борт корабля двадцать воинов. Ночью экипаж, сонный и застигнутый врасплох, сдался почти без сопротивления. Воины загодя захватили арсенал оружия, и экипаж не смог им воспользоваться. Мы арестовали его без потерь, не считая лишь одного раненного, который успел схватиться за меч. Ингимар в короткой стычке ранил его и выбил у него оружие. После этого все остальные предпочли сдаться.

— Пусть побудут под замком до прибытия на Келнотские острова. Много ли времени займет путь на острова?

— При благоприятной погоде — около недели.

— Хорошо, если это было бы так. Надеюсь, что Фрост с флотом еще будет у островов, и мы успеем его настигнуть….

— Мы обогнули большие Келнотские острова, но флот как в воду канул, — продолжал свой рассказ Варяжко. — У нас на когге стала заканчиваться вода, и мы были вынуждены зайти в Гленгаст, чтобы пополнить ее запасы. Здесь мы узнали, что флот у Келнотских островов не появлялся. О судьбе флота приходилось подозревать самое худшее.

— Неужели флот уже попал в засаду и был разбит?

— О нет, этого, к счастью, не случилось. Вчера в порт пришел небольшой хулк. Ни о чем уже не надеясь, я расспросил его шкипера, не видел ли он где-либо флот. И тут мне повезло. Хулк в море встретился с каким-то крупным флотом, который следовал к Штормовым островам.

— К Штормовым?

— Да, он держал курс именно в этом направлении. Впрочем, хулк все еще находится в порту, и мы можем расспросить его шкипера подробнее.

Приглашенный на когг, шкипер, подтвердил, что видел, как большой флот проследовал на север, в сторону Штормовых островов. Но это все, что он может сказать. Судя по описанию шкипера, это был флот Боброка.

Итак, ошибки больше не было. Флот, достигнув Келнотских островов, по какой-то причине свернул на север и направился в сторону Штормовых островов. Было неизвестно, что заставило Фроста совершить такой маневр, но теперь задача сильно усложнялась. Штормовые острова представляли собой большой архипелаг больших и маленьких островов, и затеряться в них не представляло никакой сложности не то что одиночному кораблю, но и огромному флоту.

Но, как бы оно там не было, нужно было продолжать поиски. Боброк отпустил корабль, на котором он прибыл в Гленгаст, а сам перешел на когг. Команда когга, все еще содержавшаяся под замком, в порту была отпущена. Пополнив запасы, когг поднял паруса и направился на север, вслед за исчезнувшей эскадрой.

— Боброк, посмотри туда, — Варяжко окликнул Боброка, показывая рукой куда-то вперед. Боброк подошел к фальшборту корабля и, взявшись рукой за канат, стал всматриваться в утренний туман. В ней проглядывали неясные силуэты множества кораблей. Корабли были низкобортными, и в них без труда узнавались варяжские суда. Но туман мешал разглядеть их флаги: были это корабли из Кадарна или Азенорига — сказать пока было нельзя. Но находившийся тут же Харальд по их неясным очертаниям уверенно опознал в них корабли Кадарна. Итак, перед ними были враги. Важно было проскользнуть незамеченными через их порядки. Но как назло, на море был почти полный штиль. Ветер беспомощно колыхал паруса, и судно практически не двигалось вперед. Они находились в открытом море, и до ближайшего берега оставалось плыть не менее трех-четырех суток. Укрыться или спрятаться было негде — в такой штиль при отсутствии волн на морской глади можно было без труда рассмотреть не то что крупный когг, но и маленькую лодку. Ситуация, казалось, была безвыходной.

— Скоро туман рассеется, и они неизбежно нас заметят. Придется взяться за мечи, — сказал Варяжко. — Возможно, поднимется ветер, и тогда мы попробуем с боем прорваться на север.

— Сражаться со всем варяжским флотом? — спросил его Харальд. — Даже если ветер вновь наполнит паруса, нашему купцу не уйти от быстроходных боевых кораблей, и они быстро его догонят в открытом море. Но пока что еще не все потеряно. Весь экипаж нашего когга — варяги, а сам когг был построен на верфях Торгового союза. Так что нам ничего не стоит выдать себя за каперов, захвативших когг на морских путях и сейчас ведущих его в Кадарн, либо же за варягов, закончивших свою службу Братству.

— Боюсь, что для этой роли я пригоден меньше всего, — сказал Боброк, покачав головой. — Варяги Кадарна слишком хорошо знают меня в качестве предводителя моих моряков, оружие которых сдерживало их разбойничьи набеги еще при службе Союзу.

— Этого тебе и не потребуется, — ответил ему Харальд. — Все переговоры я беру на себя. Вам же с Варяжко лучше находиться поблизости на случай возможных осложнений.

Предложение Боброка было весьма разумным, и Харальд с Боброком приняли его. Когг остался стоять на месте, ожидая, когда рассеется туман. Через час он начал редеть, но ветра все еще не было. Вскоре с кораблей варягов заметили одиноко стоящий корабль, и к нему на веслах направилось два драккара. Подойдя к высокому борту когга, варяги пристали к нему. Сверху им сбросили веревочные лестницы. Варяги ловко вскарабкались на палубу корабля. На ней стояло несколько варяжских воинов. Среди них выделялся человек в богатой одежде и дорогом бахтерце, стоящий в середине строя.

— Кто вы такие будете? — властно спросил он у незваных гостей.

Вперед, раздвинув прибывших, вышел варяг в черных доспехах и черной же звериной лохматой шкуре, наброшенной на плечи. Он опирался на боевой топор с длинной рукоятью. Глаза его уставились на стоящего перед ним воина, а затем недобро сузились.

— Потонуть же мне в первом же шторму, если это не Харальд Красноречивый! — воскликнул он. — Вот где пересеклись пути наших кораблей!

Харальд усмехнулся:

— Да, это я. Какая встреча, дружище!

Он протянул руку своему собеседнику. Но тот будто не заметил ее:

— Ты же вроде перекинулся на сторону варягов Азенорига и теперь стал их верным псом.

— Какая в этом разница, Дьярви! Мы все служим тому, кто нам нужен. Уже несколько лет тому назад я поступил со своими воинами на службу к Братству. Мы охраняли его флот и занимались каперством. Сейчас, подкопив на службе деньжат, мы закончили нашу службу и возвращаемся на одном из захваченных кораблей обратно в Денвен. Но я рад, что встретил твой флот, и готов поступить со своими молодцами и кораблем к тебе на службу. Мои обязательства перед Братством давно закончились, и теперь я готов к новой службе.

— Ты думаешь, я поверю тебе? Ведь ты так же легко перейдешь на службу к нашим врагам.

— К врагам? Не думал, что Кадарн сейчас находится с кем-то в состоянии войны.

— И ты говоришь, что недавно оставил службу у Братства? Варяги Азернорига предали Братство, разорвав с ними союзнический договор, а флот, с которым Братство заключило договор, перешел на службу к Северному пределу. По слухам, он находится где-то в этих водах, и мы ждем его здесь, чтобы покарать его за вероломство.

— То был наемный флот из городов Союза, он полностью выполнил свои обязательства перед Братством, и теперь ушел куда-то на север, по слухам, к Хоэльским островам. Мы же несли свою службу как союзники Братства, и не наша вина в том, что Братство разорвало договор с варягами Азенорига, предпочтя им варягов Кадарна.

— Ладно, поверю тебе на слово, что Братство само перестало нуждаться в услугах варягов Азенорига. Но о том, что флот ушел к Хоэльским островам, ты лжешь. Нам еще при его выходе из Хевина стало известно, что флот под командованием Фроста пойдет к Штормовым островам.

— Может быть, оно так и есть. Но одно другого не отменяет. Дело в том, что Фрост незадолго перед выходом как-то сказал мне, что часть флота под сильной охраной собирается отправить в Азенориг — мол, там безопаснее во время войны сохранить сокровища, накопленные ими во время службы на Братство, а основные силы направить на помощь Северному пределу. Но сначала хочет остановиться на Хоэльских островах — многие корабли повреждены при долгой службе Братству, и им требуется ремонт в доках городов Союза. Так что Фрост ведет корабли вовсе не на Штормовые острова. Флот должен пройти береговой линией этих островов и свернуть в Азенориг.

Подозрительные глаза Дьярви алчно сверкнули.

— Вот оно как? И сколько же кораблей отправляется в Азенориг?

— Этого сказать я не могу, но знаю, что Фрост отправит с конвоем самые сильные корабли. Больше пяти или шести кораблей он выделить не сможет, так как основные силы ему потребуются для защиты городов Союза и Северного предела. Твоего флота будет достаточно, чтобы одолеть конвой в бою.

Дьярви замолчал. Было видно, что он колеблется между двумя решениями — либо броситься в погоню за остальным флотом, либо постараться захватить сокровища. Действительно, по слухам, во время службы Братству наемники не чурались каперства, перехватывая корабли торговцев в море, и должны были накопить огромные богатства. Так что то, что сообщил Харальд, было похоже на правду. Перехват флот с сокровищами был слишком заманчивой целью. Зато поиск остального флота в море был подобен поиску иголки в стогу сена. Да и перехват флота в открытом море вовсе не гарантировал ему победы. Неизвестно кто в честном бою окажется сильнее. Правда, ярл может разгневаться на то, что флот не будет уничтожен. Но ничего, часть сокровищ утихомирят любой гнев. К тому же, часть флота неизбежно будет разбита или захвачена, так что задача будет отчасти выполнена.

— Ты знаешь, где именно пройдет флот?

— Конечно, знаю, этим путем я уже ходил в Азенориг не раз.

— Ладно, так и быть. Я беру тебя с твоими варягами к себе на службу. Если твои слова окажутся правдой, то ты получишь свою долю. Но скажи, с какой целью ты это все мне рассказал? Неужели ты сам желаешь скрестить мечи с моряками Фроста, с которыми ты служил Братству?

— Они всего лишь наемники. Когда, как и я, они прекратили службу Братству, я теперь ничем им не обязан. Мало кто откажется от доли их сокровищ.

— Это ты хорошо сказал. Ну, что ж, отправляемся тогда к Штормовым островам. Вставай со своим кораблем вперед строя и веди туда флот. Тебе хватает моряков в экипаже?

— Вполне. Ветер уже появился, и скоро мы сможем сняться с якоря.

— Хорошо, через пару часов тогда мы отплываем.

Дьярви сделал нетерпеливый знак своим спутникам следовать за ним и стал спускаться вниз по трапу. Вскоре драккары вернулись обратно к своим кораблям.

Когда Дьярви покинул когг, двери носовой надстройки распахнулись, и на палубу ступили Боброк и Варяжко, а за ними последовало еще несколько варягов в полном боевом вооружении. Они вложили мечи в ножны, которые держали наготове на тот случай, если Дьярви не поверил бы словам Харальда, и тогда пришлось бы принять бой с варягами на палубе корабля.

— Отлично сделано, Харальд! — поблагодарил его Боброк. — Пусть Дьярви до конца и не верит тебе, но алчность в его глазах перевешивает все. Он даже готов согласиться выпустить из своих рук остальной флот, лишь бы завладеть его мифическими сокровищами. Если бы у меня на самом деле была бы такая казна, то я бы, не задумываясь, отдал бы ее часть варягам Дьярви, чтобы купить их с потрохами. Получив эти сокровища, они если бы и не перешли на нашу сторону, то хотя бы их лояльность была бы на время обеспечена. Хотя его флот — лишь часть флота Кадарна, но варяги лишились бы в его лице серьезной силы. Но таких сокровищ, к сожалению, у меня нет. Я честно служил Братству, а каперством занимались лишь отдельные корабли варягов, служивших ему в качестве наемников-пиратов.

Ветер постепенно усиливался и все свежел. Пора было отправляться в путь. Моряки поставили паруса, якоря были подняты, и когг медленно двинулся вперед. Постепенно набирая ход, он разгонял своим широким форштевнем бирюзовые волны. Когда когг приблизился к варяжским кораблям, перед моряками с его борта открылся вид на весь флот Дьярви. То, что они видели в море — это было всего лишь малой его частью. Большинство кораблей Дьярви было скрыто в скалах Больших кошек, лежащих между Келнотскими и Штормовыми островами. Не было сомнений, что именно для Фроста здесь был настрожен капкан. По всей видимости, Дьярви собирался навязать бой флоту, чтобы увлечь его к месту засады, где бы на него обрушились объединенные силы с нескольких сторон. Численное превосходство в кораблях и в воинах должно было способствовать успеху варягов. Лишь по какой-то счастливой случайности флот Фроста прошел мимо расставленной ловушки.

Тем временем когг прошел дальше, и за ним в кильватер вытянулись корабли Дьярви. Эскадра растянулась на добрую милю, и с когга можно было лишь с трудом рассмотреть замыкающие строй корабли. Вскоре Большие кошки исчезли за горизонтом, и теперь кругом расстилалась лишь ровная гладь моря.

Закончился первый день плавания, и ночь опустила на море свой темный покров. Боброк расхаживал на верхней палубе, вглядываясь вдаль моря, где неясными силуэтами угадывались следовавшие за коггом корабли. В это время Харальд поднялся на палубу, чтобы дать указания относительно курса корабля рулевому, и вдруг увидел там Боброка. Задумавшись, тот оперся на парапет и рассеяно смотрел на темный горизонт. Харальд подошел к нему:

— Ты уже целый день провел на палубе. Уже ночь, давай теперь я сменю тебя на вахте.

— Что-то не спится, — пожаловался Боброк, нервно передернув плечами. — Нет уж, я останусь на палубе.

— Тебя беспокоит судьба флота?

— Вот именно. Не могу понять, что заставило Фроста пройти мимо Келнотских островов и отправиться еще дальше на север, да еще таким кружным путем, минуя Большие кошки. Это, безусловно, хорошо тем, что он миновал подготовленную Дьярви засаду, но вот куда же он пошел дальше?

— Быть может, не найдя у Келнотских островов каперов, согласно письму ожидавших выкупа там, он, руководствуясь какими-то соображениями, отправился еще дальше на север, пытаясь перехватить их там.

— Возможно, что дело обстоит и таким образом. Но сдается мне, что Фрост, не найдя пиратов у островов, узнал, что где-то в этих водах стоит большая эскадра варягов, к которой могли прибиться пираты. Он прекрасный мореход, но это воин с горячей головой, поэтому он может, невзирая ни на какую опасность, ни на превосходство врага в силах, кинуться в бой, и потерпеть поражение в необдуманной атаке. Не раз мне приходилось сдерживать его порывы в сражении, но сейчас воспрепятствовать ему некому. Вот этого я и опасаюсь.

— Пока что ни Дьярви, ни кто-то иной флота Фроста не видел. Быть может, мы еще успеем опередить Дьярви и предупредить Фроста.

Боброк ничего не ответил, но чуть заметно кивнул, продолжая вглядываться в темные морские волны по курсу корабля.

Через несколько дней впереди показались очертания высокого берега — то был Штормовой архипелаг. Он был образован тысячами скалистых островов и островков, сформировавших настоящие скальные лабиринты. Являясь формально землями, принадлежащим Азеноригу, на деле Штормовой архипелаг был практически не освоен, став прибежищем для различных каперов и контрабандистов. В этих местах была нередка штормовая погода, благодаря чему Штормовой архипелаг получил свою мрачную славу. Но сейчас погода была великолепной. Солнце ослепительно сверкало на поверхности моря. Скалы архипелага были покрыты изумрудной травой, которая резко контрастировала с серым камнем шхер. Эскадра подошла к одному из крупных островов и встала на якорь. Встал на стоянку и «Маглор». Вскоре к его борту направился драккар Дьярви. Когда он подошел к борту когга, на него кинули канаты, с помощью которых драккар подтянули к коггу. Дьярви с несколькими знатными варягами поднялся на борт корабля. Его снова встречал Харальд. Небрежно приветствовав Харальда, Дьярви сразу перешел к делу:

— Я приехал сюда, чтобы обсудить вопрос о том, как быстрее дойти до места, где должен пройти флот. Время не ждет. Хотя велика вероятность, что он уже ушел в порты Азенорига, но быть может, мы еще успеем его перехватить, если поторопимся прийти туда.

— Знаешь ли ты пролив Орлиный?

— Этот пролив мне знаком, но мне никогда не приходилось им идти. Флот должен пройти именно Орлиным проливом?

— Нет, он пройдет шхерами в нескольких милях в стороне от него. Но к северу он должен будет свернуть в пролив. Воды соседних шхер с северной стороны изобилуют подводными скалами, поэтому флот неизбежно им будет вынужден воспользоваться.

— Значит, имеет смысл атаковать флот именно там, в проливе?

— Да, это единственный безопасный ход для судоходства в тех местах.

— Это хорошо. Тогда мы отправимся туда. Но каким путем пройдет флот туда, в тот пролив?

— Я думаю, что лучше всего было бы пройти восточными шхерами. Именно там находятся наиболее удобные подходы.

— Восточными шхерами? Нет, там нельзя идти. Именно в тех местах вскоре должен будет собираться флот ярла, чтобы отправиться в поход к Северному пределу. У одного из островов там был назначен сборный пункт, куда будут стекаться корабли со всего Кадарна. Поэтому нашим кораблям никак нельзя там появляться, иначе о флоте с сокровищами будет известно всем.

«Вот ты уже готов предать своих соратников и отказаться от похода в Северный предел ради сокровищ. Своя рубашка, как видно, тебе ближе к телу» — подумал со злорадством Харальд, но вслух спросил:

— Скоро ли там будет флот? Может быть, время все же еще есть, чтобы можно было пройти этими шхерами?

— Там уже разбит передовой лагерь, поэтому о движении любых кораблей будет известно ярлу от наблюдателей. Нет, незамеченными там пройти будет невозможно.

— Тогда в пролив можно будет пройти Южными полями. Это второй по удобству путь к тем местам.

— Но, насколько я знаю, там много скал, и путь по ним будет весьма опасным.

— Я много раз плавал этим путем, и те места мне хорошо известны. При известной осторожности, по ним можно пройти без особого труда.

— Пусть так. Тогда решено — ты проведешь флот через Южные поля. Перейдем же теперь к основному вопросу. Сколько ты хочешь получить за службу?

— Если предприятие закончится успехом, то я беру себе третью часть. Полагаю, этих сокровищ будет более чем достаточно, чтобы долгие годы не бороздить воды морей в поисках добычи.

Дьярви удивленно обернулся на сопровождавших его варягов и громко захохотал.

— Ну ты и хват, Харальд! От скромности ты точно не умрешь!

— Я полагаю, Дьярви, что за ту услугу, которую я оказываю тебе, эта доля будет даже весьма скромной платой. Ведь о флоте было известно только мне, и только я могу провести твои корабли на его перехват. Если бы не я, то ты бы еще долго стоял у Больших кошек, ловя ветра в поле. Более того, сомневаюсь, что ты сможешь провести корабли шхерами Штормового архипелага.

— Ты думаешь, я соглашусь на такую сделку?

— Что ж, тогда считай, что наша сделка не состоялась. На меньшее я не согласен, рисковать за гроши я не вижу смысла. Я сейчас разверну корабль на запад и пойду своим путем. Я отказываюсь от службы твоему флоту.

— Ты думаешь, что теперь я твой корабль так легко отпущу? Ты так же легко перейдешь на службу к нашим врагам. И делом моей чести будет потопить твой корабль со всем экипажем.

Харальд насмешливо посмотрел сверху вниз на Дьярви и покачал головой:

— Ты угрожаешь мне, Дьярви, но ведь ты сам знаешь, что этого не сделаешь — на кону стоит слишком многое. Но я не из тех, кого можно запугать. К тому же, ты находишься на моем корабле, и в случае осложнений ты вряд ли отсюда уйдешь живым.

Дьярви схватился за меч, но Харальд и бровью не повел:

— Давай лучше поговорим о деле. Сокровища столь велики, что тебе все равно достанется столько, сколько ты никогда не получишь и за всю жизнь. Так что ты в любом случае не будешь в проигрыше. Поэтому моя доля не будет чрезмерной платой. Ну, ты согласен на мои условия?

Тяжело дыша, Дьярви только кивнул головой.

— Отлично, заключим теперь договор, — ответил Харальд.

Он пригласил варягов в салон корабля. Туда же были принесены письменные принадлежности и пергамент. Когда договор был подписан и скреплен личными печатями Харальда и Дьярви, он был заверен подписями всех присутствующих в салоне. Сделка была завершена, и выступление в поход было намечено на следующий день.

Вернувшись обратно к себе на корабль, Дьярви со злобной ухмылкой сказал своим спутникам:

— Пусть он думает, что договор к чему-то обязывает нас. Но как только сокровища будут захвачены, мы поговорим с ним по-другому. Пусть радуется, что он вообще останется в живых, а если будет требовать еще что-то — быстро вздернем его на рее.

Когда Дьярви перешел обратно на свой корабль, и он отвалил от борта когга, Харальд спустился обратно в салон. Вскоре туда же пришли Боброк и Варяжко. Находясь в соседнем помещении, они могли все прекрасно слышать, о чем говорили Харальд с Дьярви.

— Блеск сокровищ застил глаза Дьярви, — сказал Харальд. — И он теперь готов пойти на все, чтобы получить их в свои руки. Понятное дело, что заключив договор, он не собирается его выполнять. Но этого было и не нужно. Главное, что удалось при этом выяснить — флот ярла собирается в Восточных шхерах, чтобы пойти войной на флот Северного предела. Очевидно, он присоединится к флоту Южного предела, чтобы объединенными силами обрушиться на Велигаст.

— Это самое скверное, что можно было услышать, — ответил ему Боброк. — Война уже вот-вот начнется. Но все же, очевидно, что наш флот не был перехвачен силами ярла. Поэтому сейчас важно как можно быстрее найти флот и увести его на север. Но для этого надо оторваться от флота Дьярви. Почему же ты выбрал Орлиный пролив? Мне не приходилось ходить Штормовым архипелагом, но я слышал о том, что именно этот пролив наименее пригоден для судоходства из-за множества коварных отмелей и подводных камней.

— Орлиный пролив именно потому и отвечает нашим планам — отзвался Харальд. — Именно он может помочь нам в сложившейся ситуации. Я собираюсь пройти там известным мне путем и задержать там флот Дьярви.

Рано утром флот снялся с якоря и направился в сторону Южных полей. Между тем погода стала заметно портиться. Небо постепенно затянуло сплошным покровом свинцовых облаков, ветер усиливался, разгоняя крутую волну. Корабли раскачивало на волнах, и они переваливались с носовой оконечности на корму, едва не зачерпывая бортами волны. Штормы были нередки в этих местах, благодаря чему архипелаг получил свое название. Но главная опасность была не в них, а в том, что множество проливов изобиловали подводными скалами и во время шторма они превращались в смертельные ловушки. Видя, что дело идет к серьезному шторму, Харальд спешил успеть дойти до Орлиного пролива. Несмотря на весь риск, он приказал поднять на когге все паруса. Понимал опасность шторма при плавании в коварных водах Штормового архипелага и Дьярви, который спешил со своими кораблями вслед за «Маглором». Вскоре погода окончательно испортилась. Ветер завывал в снастях и срывал тысячи брызг с проносящихся волн, окатывая ими стоящий на палубе экипаж. Порывы ветра трепали паруса с такой силой, что Харальд был вынужден приказать убрать все паруса на мачтах, оставив только один парус на грот-мачте. Да и на нем вскоре пришлось взять рифы, подобрав его к самой рее. Сам Харальд стоял на баке, зорко всматриваясь в горизонт. На руле стоял Боброк, не доверяя рулевому при плавании в столь опасных водах. К нему подошел Варяжко, который во время шторма работал на палубе наравне с остальными моряками:

— Смотри, там корабль! — прокричал он, пытаясь перекричать свист и вой ветра, показывая рукой куда-то в сторону.

Боброк посмотрел туда, куда показывал ему Варяжко. Среди волн и водяных брызг разглядеть что-либо на море было нелегко, но приглядевшись, Боброк увидел какой-то корабль, который так же, как и «Маглор», пытался бороться с ураганным ветром и волнами. Но он был слишком далеко, чтобы его можно было разглядеть. Оставшись неузнанным, корабль вскоре совсем скрылся из виду. Но он пока не выглядел терпящим бедствие, так что помощь ему явно не требовалась. Боброк пожал плечами и продолжил следить за курсом «Маглора». Но он вряд ли был так спокоен, если бы знал, что этим кораблем был хулк «Северный ветер», на котором из Хевина отплыл Свид. Шторм захватил его в пути и отогнал к самому Штормовому архипелагу.

К вечеру перед коггом появились мелкие каменистые островки, разбросанные на огромном пространстве. Это и были Южные поля. Среди островков попадались небольшие ровные плато, поросшие изумрудной травой. Острова становились все крупнее и постепенно обступили флот со всех сторон. Харальд повел флот к северной части Южной полей. В этом месте поля переходили в настоящие шхеры. Шторм здесь уже не имел столь большой силы и корабли, надежно укрытые лабиринтом высоких скал, находились в относительной безопасности. Здесь флот встал на якорь, ожидая окончания шторма.

Шторм бушевал и два и три дня. Все это время флоту пришлось пережидать непогоду, стоя на стоянке среди шхер. Но это все это было нипочем в сравнении с той опасностью, от которой удалось уйти, плавая в опасных водах архипелага. Харальд отлично знал свое дело и смог провести весь флот в шхеры почти без потерь. Лишь один драккар, наскочив на другой, получил большие повреждения и быстро затонул. Еще один корабль, отклонившись по недосмотру рулевого от курса, выскочил на камни в шхерах, но его удалось снять с мели.

Экипажи кораблей на вынужденной стоянке смогли воспользоваться передышкой и отдохнуть от долгого плавания. Некоторые из моряков, несмотря на ураганный ветер, даже высаживались на близлежащие острова, чтобы поискать там съедобные коренья или птичьи яйца в гнездах. Лишь Дьярви, раздраженный задержкой, был зол и то и дело срывал свою злость на всех окружающих. Один раз он даже явился на когг, обвиняя Харальда в трусости и нежелании идти на риск.

— К чему же такая спешка, Дьярви? — спокойно ответил ему Харальд. — Флот также должен быть захвачен штормом и будет вынужден пережидать шторм в первой же подходящей бухте или шхерах.

Тем временем шторм постепенно начал стихать. Сила ветра стала меньше, а за ним успокаивалось и бушующее море. Проснувшись в одно утро, моряки увидели ясное, как будто умытое небо, искрящееся от солнечных лучей море. От бури не осталось и следа. Свежий ветер дул с востока, готовясь наполнить паруса кораблей. Флот проснулся и стряхнул сонное оцепенение, которое застало его во время бури. На кораблях началась суета. Моряки приводили в порядок такелаж, готовили паруса. Якоря были подняты, и флот двинулся вперед. Следуя извилистыми проливами Южных полей, корабли проследовали на север архипелага. Мимо них проходили большие плоские острова, покрытые кустарником и травяным ковром, по которому весело скакали кролики, радуясь окончанию непогоды. Вскоре опять начались скалы. Шхеры здесь стали заметно уже, и здесь уже требовалось все внимание и сноровка, чтобы безопасно пройти по местным водам. Флот вытянулся в длинную кильватерную колонну, в которой один корабль следовал за другим, повторяя все его маневры и стараясь не отставать. Впереди колонну вел, как обычно, «Маглор», направляя движение флота. Через несколько часов плавания по шхерам перед «Маглором» открылся вид на огромные скалы, поднимающихся над морем на несколько десятков сажен. На их вершине кружились птицы, по всей видимости, свившие там свои гнезда. Проплыв вдоль скальной стены, когг неожиданно оказался перед широким проливом, рассекающим стену надвое. Это был своеобразный каменный коридор, пролегающий в скальном массиве, куда устремлялись морские воды. Кое-где пролив был усеян камнями, торчащими из-под воды, но его середина была чистой от них, и, по всей видимости, вполне пригодна для судоходства. Это и был Орлиный пролив, названный так из-за множества орлов, облюбовавших эти высокие скалы. Подождав, когда корабли флота приблизятся к проливу, Харальд направил когг посредине каменного коридора. За коггом послушно потянулись остальные корабли.

Харальд внимательно наблюдал за проливом, следя за курсом корабля. Когда когг оказался на середине пролива, он повернулся к морякам:

— Спустить паруса!

Моряки тут же проворно убрали все паруса, за исключением одного паруса на фок-мачте. Судно снизило ход, но все же продолжало идти вперед под одним парусом. Боброк встал на руль, заменив на нем рулевого. Когг совершил неожиданный маневр — резко взяв в сторону, он пошел по проливу, огибая невидимые под водой препятствия. Он шел вперед, как будто идя по сложному лабиринту, умело направляемый рукой Боброка. Вдруг сзади послышался треск. Боброк обернулся назад. Передовой драккар, не сумев повторить маневры когга, наскочил на подводные камни и распорол себе днище. Теперь он тонул. К нему подошел второй драккар, чтобы снять с него экипаж. Следующие драккары, попытавшись следовать за коггом, также сели на камни. Повторить те маневры, которые совершил когг, без опытного лоцмана было невозможно. Орлиный пролив оказался несудоходным — если в своем начале он имел большую глубину, то в своем конце он был усеян обломками камней и мелями. К тому же, единственный возможный проход между подводными скалами по стечению обстоятельств оказался заблокирован неудачным маневром одного из больших драккаров, сумевшего пройти начало хода, но наткнувшегося на скалы впереди. Теперь течение его развернуло боком, и драккар, полузатонув, лег на подводные камни поперек хода, тем самым перекрыв единственный возможный проход по проливу. Тем временем, «Маглор», пройдя опасное место, вновь поднял все паруса и начал набирать ход. Пираты Дьярви, уже потеряв на камнях Орлиного пролива часть своего флота, не имели никакой возможности броситься в погоню вслед за уходящим коггом — пролив был полностью перекрыт для кораблей, а соседние проливы были непригодными для судоходства. Когг шел на всех парусах, оставляя за собой разбитые и выброшенные на мель корабли.

На борту «Маглора» царило веселье. Моряки радовались тому, что им удалось спастись от пиратов Дьярви и тому, что путь впереди теперь был свободен. Сам Харальд ставший героем спасения когга, был радостен и весел. На палубе раздавались шутки, смех моряков и веселые возгласы.

Тем временем когг прошел весь Орлиный пролив и вышел в обширную бухту, скрытую в глубине шхер. Бухта представляла собой огромное круглое пространство, окруженное высокими скалами. Она была пустынна, но не пуста. В дальнем ее конце стоял на якорях многочисленный флот. Боброк, вглядевшись в корабли, не поверил своим глазам — перед ним находился его флот, исчезнувший при столь странных обстоятельствах несколько дней назад у Келнотских островов. С одной стороны бухты впереди остального строя стоял его флагманский корабль. Боброк приказал направить когг прямо к нему. Когда корабли оказались в непосредственной близости друг от друга, когг бросил якоря, и с него спустили лодку. Боброк с несколькими моряками спустился в нее и через несколько минут уже поднимался по лестнице флагмана по веревочной лестнице, сброшенной с его палубы. Когда Боброк оказался на палубе корабля, то первый, кого он на ней увидел — был Фрост. Боброк шагнул вперед и крепко пожал руки Фроста.

— Ну, здравствуй, старина Фрост! — сказал он. — Я рад видеть и тебя, и моряков флота в добром здравии.

— Рад и тебе, что тебе удалось удачно добраться до этой бухты.

— Как ты здесь оказался? Почему флот стоит здесь на стоянке?

Фрост, казалось, был немало удивлен вопросом:

— Я привел сюда флот по твоему приказу. Ты же еще у Келнотских островов приказал прийти с флотом к Штормовым островам в Круглую бухту Западным проливом и ожидать твой корабль здесь.

— Я приказал? Это был какой-то письменный приказ?

«Неужели Радвальд успел каким-то образом передать Фросту еще один приказ?» — подумал Боброк.

— Ты же лично мне и отдал такой приказ, — Фрост был до крайности удивлен. — Когда флот подошел к Келнотским островам, у островов мы встретили в море твой когг. По твоим словам, ты был у пиратов в плену, но был освобожден Харальдом, перехватившем пиратов на когге в море. И теперь тебе необходимо идти в Гленгаст, чтобы провести переговоры с князем Келнотских островов. Флоту же ты приказал идти в Круглую бухту Западным проливом и ожидать твой когг там. При этом ты распорядился идти морем, огибая все Штормовые острова и подойти к ним только в районе Западной бухты. Признаться, твой приказ мне показался несколько необычным, но я привел флот сюда в полном соответствии с твоими распоряжениями.

— Я никак не мог быть в то время на когге у Келнотских островов. Харальд с Варяжко привел когг уже в Гленгаст, а сам я прибыл в город на чужом кнорре. Я его нанял на Хоэльских островах, чтобы он доставил меня на Келнотские острова. Только в Гленгасте я узнал, что флот по неизвестным причинам повернул на север, в сторону Штормовых островов. Только после этого было принято решение отправиться вслед за флотом на его поиски. Да и сам я не был похищен пиратами, а Радвальд меня опоил сонным зельем и пытался утопить на гукоре в море. Случайно мне удалось спастись с него, и меня подобрали с проходящего корабля, чтобы доставить на Хоэльские острова.

— При выходе в море из Хевина флот встретил варяжский драккар, с которого мне передали письмо. В нем говорилось, что ты был похищен варягами, требующими за тебя большой выкуп. И теперь они ожидали его у Келнотских островов в районе Больших кошек.

— Да, это так. Харальд слышал, как Рагвальд хвастался тем, как искусно ему удалось провести тебя поддельным письмом, которое было скреплено печатью, похищенной у меня. Он знал, что ты поведешь весь флот туда, чтобы попытаться перехватить пиратов и выручить меня из плена. Там флот уже ждала засада варяжского флота под предводительством Дьярви, который при удачном стечении обстоятельств мог уничтожить или захватить все твои корабли. Но кто-то отвел флот от засады и направил его безопасным путем. Дело в том, что у Штормовых островов сейчас ярл Кадарна собирает свой флот, чтобы пойти войной на Северный предел. К нему собирался присоединиться и Дьярви. Если ты бы там встретился с объединенными силами Дьярви и ярла, то судьба флота была бы незавидной. Наш когг встретил флот Дьярви у Больших кошек, и был вынужден к нему присоединиться под видом службы Дьярви. Харальд обманом завел его в Орлиный пролив и посадил часть кораблей на подводные камни.

Но я даже не могу представить себе, что это был за когг, и кто на нем был под моей личиной. Возможно, время когда-нибудь даст на этот вопрос ответ. Пока несомненно лишь одно — флоту кто-то оказал неоценимую помощь, заставив его уйти от расставленной ловушки.

Теперь, судьба, кажется, поворачивается к нам лицом — флот Дьярви понес большие потери в Орлином проливе, и теперь вряд ли сможет покинуть его в ближайшее время, не сняв уцелевшие корабли с мели. Теперь ответное слово за нашим флотом, чтобы Дьярви уже не смог кому-либо угрожать. Потеря флота Дьярви, безусловно, существенно подорвет силы Кадарна и поставит под вопрос успех его похода в Северный предел.

Боброк оказался прав. Когда флот, пройдя по одному из узких проливов, пересекавших Южные поля, оказался у устья Орлиного пролива, стало ясно, что Дьярви сам попался в ловушку, которую он готовил для других. В попытке снять севшие на камни корабли варяги задержались в Орлином проливе. Не подозревая о том, что их враги находятся совсем рядом, они развернули широкомасштабные спасательные работы. Разбив временный лагерь на нескольких небольших островках в проливе, они свезли сюда грузы с потерпевших крушение кораблей. Заодно с них снимался весь рангоут, якоря и часть верхней обшивки. На максимально облегченные таким образом корабли заводились канаты, за которые их пытались стащить на глубокую воду. Отчасти делу помогал и прилив, приподнимая корабли над камнями. Несколько спасенных таким образом и еще пригодных к ремонту кораблей были отбуксированы на острова, где их втащили на берег для исправления повреждений. Остальной же уцелевший флот встал у островов, где часть кораблей также подняли на берег. Поэтому когда у устья пролива появился флот Боброка, варяги были застаны врасплох. Большинство экипажей находилось на островах, а их корабли были втащены на берег. Варяги заметались по берегу, хватаясь за оружие и пытаясь столкнуть драккары на воду. Но было уже поздно — корабли Боброка прошли на середину пролива, а многочисленные лучники на них взяли на прицел своих противников на берегу. Любой корабль, попытавшийся двинуться в сторону флота, стал бы удобной мишенью для лучников. Положение было безвыходным. Тогда на береговой полосе одного из островов появился сам Дьярви, сопровождаемый двумя воинами. Один из варягов помахал в воздухе знаменем в знак того, что Дьярви предлагает провести переговоры. Боброк согласился на это, и варягам было подан ответный сигнал. Между островами и строем флота находился небольшой каменистый островок. Именно к нему и направились Боброк, сопровождаемый Варяжко и Фростом, и Дьярви с двумя своими воинами.

Первым в берег островка воткнулся нос лодки Дьярви; через несколько минут, разогнав волну, на берег выбежала и лодка Боброка. Дьярви и Боброк ступили на островок и остановились друг подле друга.

По внешнему виду Дьярви нельзя было сказать, что он был удивлен появлением Боброка. Но все же удивление прорвалось сквозь маску невозмутимости:

— Вот как, ты здесь?

— Да, Дьярви, меня пытались утопить как слепого щенка, но мешок, оказался слишком ненадежным и выпустил на волю, — иронически ответил Боброк. — И вот теперь я здесь. А сейчас я готов померяться силами с твоим флотом.

— Я готов честно сразиться с тобой в открытом море. Предоставь моему флоту возможность выйти на глубокую воду, и мы посмотрим, чья возьмет.

— Ты говоришь, честно сразиться? А ты ждал мой флот у Больших кошек для честного сражения? Или это было справедливо лишь для «золотого флота» у Орлиного пролива?

Взбешенный взгляд Дьярви выдавал его истинное состояние. Но он, понимая ситуацию, в которой оказался его флот, сдержался, и лишь спросил:

— Так ты был на «Маглоре»?

— Да, я был на корабле и даже вел корабль в Орлином проливе. Харальд хорошо справился со своей ролью. Мне удалось найти свой флот, и теперь он стоит в проливе. Так что теперь ты можешь предложить? Я знаю, что как только ты отсюда выберешься, ты присоединишься к флоту ярла, который собирается идти войной на Северный предел. Поэтому просто так выпустить я твой флот не могу.

— Я предлагаю оставить тебе все, что есть на берегу, в качестве добычи. Мы возьмем лишь корабли, на которых отплывем в свои земли. Я готов дать клятву в том, что мой флот не будет участвовать в войне.

— Награбили вы, по всей видимости, немало, и в вашей добыче наверняка есть чем поживиться. Вероятно, предложение твое весьма ценно. Но награбленным я не хочу пользоваться — слишком много на ней невинной крови. Поэтому я соглашусь на то, что ты просто поклянешься не участвовать в этой войне. Но мне нужны гарантии. Клятва всегда надежнее, когда она подкреплена весомыми гарантиями. В качестве такой гарантии я заберу твои корабли, но оставлю тебе все имущество.

— Но как же мы сможем покинуть Штормовой архипелаг? Ты хочешь оставить моих моряков на голодную смерть?

— Нет, я не потребую от тебя таких жертв. Хотя, наверное, следовало бы этим воздать тебе по заслугам. Я всего лишь заберу все твои целые корабли, но оставлю разбитые, которые сейчас стоят у тебя на берегу. Быть может, тебе удастся их подлатать и вернуться на них обратно. Их вполне достаточно, чтобы дойти до них до земель Кадарна. А без исправных кораблей ты сможешь лучше держать свою клятву.

Дьярви трясло от унижения и ярости. С каким удовольствием он вцепился бы в горло своему врагу! Но он быстро начал остывать, сообразив, что выход, который предлагает ему Боброк — лучший изо всех возможных. Да, он терял большую часть своего флота, но сохраняет добычу и получает отличную возможность не участвовать в походе ярла в Северный предел. Конечно, поход на север может быть успешным, и добыча тогда будет богатой. Но Северный предел, как известно, славится своими моряками и кораблями, да и союзниками с ними выступят города Союза со своим мощным флотом. Так что далеко не факт, что поход закончится успехом, несмотря на то, что бок о бок с ними будет воевать флот Южного предела. И тогда ответная месть может последовать очень быстро. К тому же, варяги из Азенорига, хотя сейчас и поддерживают нейтралитет, безусловно, воспользуются ослаблением флота Кадарна и вцепятся им в горло. И тогда прости-прощай вольница на морях. Придется отказаться от морских походов и нападений на неосторожных купцов. Нет, лучше уж сохранить добычу и остатки флота, чтобы пополнить в дальнейшем флот новыми кораблями и примкнуть к выигравшей стороне.

Все это он быстро обдумал.

— Оставь мне хотя бы половину флота, — попытался он выторговать себе более выгодные условия.

— Гарантии есть гарантии, под которые ты и твои пираты будут отпущены, и на меньшее я пойти не могу, — ответил ему Боброк. — Если ты их собираешься нарушить, то даже не знаю, на что ты хочешь рассчитывать. Посмотри — мои корабли стоят у самых островов, и лучников на них вполне достаточно, чтобы смести стрелами и арбалетными болтами всех твоих пиратов с островов. Если вы попытаетесь спустить на воду хотя бы один драккар — то все, кто это попробует сделать, будут перебиты. Так что тебе лучше принять то, что я предлагаю.

Пальцы Дьярви побелели на рукояти меча, на которой лежала его рука. Пальцы вцепились в рукоять, плотно сжав ее. Дьярви еще размышлял — попробовать ли ему внезапно атаковать Боброка и убить его. Возможно, убийство Боброка внесет разлад в его флот и поможет улучшить ситуацию в свою пользу. Боброк заметил это и укоризненно покачал головой:

— Ты хочешь меня убить? Не забывай, что я владею оружием никак не хуже тебя и готов скрестить мечи с тобой в честном поединке один на один, прямо здесь, на острове. Пусть даже тебе удастся убить меня, то чего добьешься ты моим убийством? Командование флотом примет Фрост, а Харальд проведет его шхерами архипелага на север. В отместку они не пощадят и тебя, и никого из твоих моряков. Так что выбирай сам.

Сам он даже не прикоснулся к своему мечу, демонстрируя презрение к своему собеседнику. Пальцы Дьярви разжались и отпустили рукоять меча.

— Вот так-то будет лучше, — одобрил его действие Боброк. — Так что же, ты согласен дать гарантии?

— Согласен, будь ты проклят! — подавленно выдавил из себя после некоторого молчания Дьярви.

Победа Боброка была полной. Без единого выстрела флот Дьярви сдался на милость его флота, и на долгое время теперь выведен из игры и будет безопасен. Ярл Кадарна лишился доброй трети своих сил, и теперь моры не смогут рассчитывать на значительные силы варягов.

Уцелевшие драккары были стащены на глубокое место, и них поднялись экипажи, собранные на кораблях эскадры. Заняв свое место в строю, драккары потянулись вслед за уходящим через горловину Орлиного пролива флотом. С островов за уходящими кораблями беспомощно наблюдали пираты Дьярви, оставшиеся наедине с несколькими поврежденными кораблями.