19. Матерь джинна

Упавший лак лежал возле дальней стены и не мешал поединку, который теперь переместился в центр арены. События развивались стремительно – я снова услышал лязг клинков по доспехам.

Тайрон не отрывал взгляда от песочных часов, как будто они были важнее чем то, что происходило на арене.

– Пора заканчивать! – произнес механик. – Как только истекут пять минут, победы ему не видать.

Я отлично его понял. Да, Таллус сбросил вес и поднакачал мышцы, но даже до среднего бойца ему было еще далеко. Его легкие и сердце в эти мгновения работали на пределе, мышцы едва выдерживали напряжение. Чтобы танцевать позади лака, нужно быть в отличной физической форме.

Через пять минут ситуация ухудшится. Прозвучит гонг, и Таллус будет вынужден сражаться впереди своего лака. Потому-то Тайрон и смотрит на часы.

На этом этапе поединка лак будет тянуть свои длинные руки над плечами Таллуса, чтобы его защитить. Таллус будет вынужден танцевать почти впритирку к нему. Вряд ли у него это получится. У него не было времени на отработку этого навыка. Он окажется уязвим перед мечами Хоба и длинными руками двух других его лаков.

Да, ему следовало поднапрячься и завершить поединок.

Однако уже прозвучал гонг.

Тайрон еле слышно чертыхнулся.

Соперники сменили позиции. Сжимая рукоятки мечей так, что побелели костяшки пальцев, Таллус вышел из-за своего лака.

Согнув ноги в коленях, Хоб чуть присел перед своими двумя лаками. Его глаза сверкнули в прорези шлема. Я снова отметил про себя, какие у него длинные руки. Если бы не бронзовый шлем, его можно было принять за лака.

Дела Таллуса не заладились с самого начала. Его слабая подготовка и недостаток опыта были видны как на ладони. Неуклюжие движения раз за разом подводили его. Что еще хуже – он стал помехой собственному лаку, постоянно спотыкался, мешая тому плавно продвигаться вперед. В результате лак лишился возможности атаковать, и его начали теснить лаки Хоба. Он был вынужден отбивать удары их мечей.

Внезапно Таллус споткнулся и потерял равновесие.

Ему уже случалось падать раньше – в своем первом поединке. Тогда публика посмеялась над ним. На этот раз немногочисленные зрители хранили молчание. Лишь кто-то негромко и испуганно ахнул. Таллус повалился на своего лака, лишив того возможности пустить в ход меч.

К ним тотчас подскочил Хоб со своими лаками.

Лак Таллуса левой рукой вогнал клинок в горловую втулку ближайшего нападающего. Увы, его правый меч был заблокирован. Хоб сделал стремительный выпад. Еще миг – и поединок закончился. Лак Таллуса был повержен.

Я не хотел видеть то, что сейчас произойдет, но не смог оторвать глаз от арены. Таллус стоял на четвереньках и отчаянно пытался подняться. Увы, он не успел. Хоб одним ударом снес его голову с плеч.

Взяв голову за волосы, он поднял ее, показывая зрителям свой трофей. Из головы Таллуса, стекая вниз по руке Хоба, хлынула кровь. С балкона донеслись стоны и сдавленные возгласы. Я почувствовал вонь крови и услышал отчаянный крик Ады. Она попыталась перескочить через перила балкона, но Квин вцепилась в нее, удерживая от безумного поступка. Тайрон бросился на помощь дочери и схватил Аду за другую руку. Она отчаянно вырывалась, ее лицо было искажено болью и гневом.

Мне показалось, взгляд Хоба устремлен прямо на нее.

Появились маршалы и совместными усилиями проводили Аду по центральному проходу до задней двери. Она перестала кричать, но рыдания по-прежнему сотрясали ее тело. По щекам текли слезы.

– Квин! Иди за ней. Убедись, что о ней позаботятся! – распорядился Тайрон.

Квин кивнула и бросилась к выходу.

Между тем на балкон уже входил целый отряд маршалов. Стражи порядка принялись выставлять зрителей из зала. Оглянувшись на арену, я увидел Хоба. Джинн стоял с головой Таллуса в руке, но мне показалось, что он внимательно разглядывает его поверженного лака.

Через три часа заплаканная Квин принесла новости об Аде. Услышав ее шаги, мы с Дейноном со всех ног бросились вниз по лестнице.

Тина обняла ее за плечи, пытаясь успокоить, но тщетно. Лицо Квин было в красных пятнах, глаза опухли от слез. Она попыталась что-то сказать, но не смогла произнести ни слова.

Лишь когда, услышав шум, в комнату вошел Тайрон, она наконец сумела взять себя в руки и, сглотнув, заговорила:

– Это было ужасно… Ада все время кричала, что это она во всем виновата. Билась в истерике, металась как безумная, но потом ей дали снотворное и уложили в постель.

– Куда ее отвели? – строго спросил Тайрон.

– В больницу внутри Колеса.

– Хоб забрал останки Таллуса? – задал он новый вопрос.

Квин, зарыдав, покачала головой.

– И на том спасибо, – сказал Тайрон и больше ничего не добавил.

Я знал, что он думает о Керне – о том, что Хоб сделал с его головой и что кисточки сделали с телом. Хотя бы Таллуса минует эта участь.

– Зато говорят, что он забрал с собой его лака, – добавила Квин.

Тайрон задумчиво кивнул. Хоб забрал лака неспроста, а чтобы что-то узнать. Этот лак уложил двух его лаков. Не споткнись Таллус, Хобу грозило бы поражение.

На следующее утро, с первыми лучами солнца, Тайрон разбудил меня, и мы отправились к Пинчеону, Главному распорядителю.

– Не поверю, что жребий пал на Таллуса, – заметил я, пока мы шагали по безлюдным улицам. Я едва поспевал за Тайроном. После прихода Хоба на Арену 13 на улицах было пусто и тихо. Таким город будет еще несколько дней.

– Кому-то он должен был выпасть, – ответил Тайрон. – Но сам процесс выбора вызывает у меня подозрения. Хоб выбирает восходящих звезд Арены 13 и убивает их прежде, чем они станут для него реальной угрозой.

– То есть вы тоже думаете, что жребий выпал Таллусу не случайно? Тогда в этом замешан Пинчеон. Мы именно поэтому и идем к нему?

– Было бы великой глупостью нарываться на ссору с ним, – проворчал Тайрон. – Да, он выполняет все прихоти Хоба, но тут я бессилен. Нет, мы попытаемся выкупить Аду.

Разве она все еще рабыня? – подумал я. Это казалось верхом несправедливости

– Неужели после смерти Таллуса она не стала свободной?

Тайрон покачал головой и хмуро посмотрел на меня.

– Только не делай такое лицо, мальчик! – сердито сказал он. – Статус этой женщины не изменился из-за того, что ее хозяин умер. Имеется документ, закрепляющий право собственности, что в данном случае крайне важно. Она должна служить еще два года. Поэтому ее могут перекупить, заплатив на аукционе более высокую цену. Если ее не куплю я, то ее купит кто-то другой. Это жизнь, нравится тебе это или нет!

Дальше мы шли молча. Утро стояло ясное, и день, судя по всему, будет теплым. В небе над бойней кружили грифы.

Но разговор с Пинчеоном пошел не так, как ожидал Тайрон. Сделав предложение, он – как того требовал обычай – подтолкнул через огромный полированный стол толстый запечатанный конверт.

Главный распорядитель оттолкнул его обратно и покачал головой.

– Три дня назад Таллус женился на этой женщине, – сказал он, кладя перед Тайроном лист бумаги. К нему был прикреплен листок поменьше.

Механик взял его в руки и начал читать.

– Как ты видишь, к свидетельству о браке прикреплен документ об аннулировании права собственности. Все это абсолютно законно – уполномоченному по присягам в частном порядке было подано соответствующее прошение. Эта женщина свободна.

Тайрон помрачнел. Ада вдова, а не рабыня. Неудивительно, что она так убивалась по Таллусу.

Я тоже был опечален. Выйти замуж за любимого человека, чтобы через несколько дней увидеть, как твоего мужа по-варварски лишают жизни. Это настоящая трагедия. И в то же время я был рад за Аду – ведь теперь она свободна!

Затем Пинчеон протянул Тайрону третий листок – с черным краем. Свидетельство о смерти и кремировании.

– Тело сожгли час назад, – пояснил распорядитель.

Тайрон молча кивнул. Встреча была закончена.

На следующее утро, за завтраком, появилась Квин с сообщением от Ады. Ее лицо было по-прежнему скорбным. Даже не посмотрев на меня, она прямиком подошла к отцу.

– С тобой все в порядке, моя девочка? – спросил Тайрон, вставая из-за стола.

– Я была с Адой, когда она проснулась. На нее страшно смотреть. Мне вспомнился прошлый год, когда Тина потеряла Керна.

Тайрон обнял ее, и она прижалась к нему, подрагивая плечами.

– Так не должно быть! – прошептала она. – Это несправедливо! Кто-то должен положить этому конец!

Тайрон погладил ее по спине, но ничего не сказал. Квин высвободилась из отцовских объятий.

– Ада хочет поговорить с тобой, пап. Сможешь сегодня утром прийти к ней в больницу?

– Конечно, смогу. Пойдем прямо сейчас.

Затем Квин посмотрела на меня.

– Она хочет, чтобы с тобой пришли Лейф и Дейнон.

Тайрон нахмурился:

– Она сказала почему?

Квин отрицательно помотала головой:

– Она вообще мало говорит. Аду душит гнев, и я отлично ее понимаю. Мне кажется, у нее появился какой-то план…

– План? Какой план?

– План, как расправиться с Хобом. План раз и навсегда покончить с этим чудовищем!

Тайрон покачал головой. Он явно не выглядел довольным.

– Ты знала, что они поженились? – сердито спросил он.

– Нет. Если они это сделали, то тайком, каким-нибудь утром. В это время я занята в твоем офисе – помнишь? Так что не надо меня ни в чем обвинять! – огрызнулась Квин.

Тайрон снова погладил дочь по плечу:

– Извини, что усомнился в тебе. Просто события развиваются с такой быстротой, что я не успеваю уследить за ними.

И мы отправились к Аде. Больничная палата была крошечной. Кроме кровати там стоял лишь маленький столик. На нем лежали документы, которые мы уже видели на столе у Пинчеона.

Ада сидела в постели, откинувшись на три подушки и сложив на животе руки. На ней была простая ночная рубашка, застегнутая под самое горло. Под глазами залегли темные полукружья, губы без помады были бледными, ни единой кровинки, как и во всем лице. Черные волосы отросли и были подстрижены «под мальчика», так матери обычно стригут сыновей.

Мы встали возле ее кровати.

– Прими наши соболезнования, – произнес Тайрон.

Ада кивнула, молча глядя на свои сложенные руки. Затем резко подняла голову и посмотрела Тайрона.

– Мне нужно поговорить с Торговцем, – сказала она. – От него кое-что потребуется.

– Он будет через восемь дней, – кивнул Тайрон. – Я договорюсь о встрече с ним. Если хочешь, мы можем вместе отправиться туда на барже.

– Нет, – сказала Ада, покачав головой. – Мы поедем к нему вместе, но не на барже, иначе это станет известно всем. То, что мне нужно, следует держать в тайне, особенно от Хоба.

– Значит, ты задумала что-то против Хоба? – уточнил Тайрон.

– Да.

Воцарилось молчание. Ада и Тайрон пристально смотрели друг на друга. Интересно, какой у Ады план? И зачем ей потребовались мы с Дейноном?

– Если ты хочешь, чтобы я помог тебе, женщина, я должен знать немного больше, – проворчал Тайрон.

– Я сделаю то, что должна, с твоей помощью или без, – произнесла Ада, сверкнув глазами. – Но если я получу от Торговца то, что мне нужно, я скажу тебе то, что ты желаешь знать. Ты же хочешь лучше овладеть Нимом? Тогда я стану твоим учителем. Пойдет?

Глаза Тайрона азартно блеснули, и он кивнул.

– Тогда договорились. Так мы сможем тайно встретиться с Торговцем? Ты найдешь способ?

Тайрон почесал затылок и вздохнул:

– Найду. По-моему, я знаю, как его вызвать. Накануне назначенной даты визита он с наступлением темноты прибывает в порт и бросает якорь в укромном месте. Рядом с башней у Морских Ворот на цепях висит бронзовый гонг. Ударь в него, и он выйдет на берег, хотя на моей памяти такого еще ни разу не случалось. Никто на такое не осмеливался.

Ада потянулась к столику, взяла с него документ и в сердцах швырнула на кровать. Это было свидетельство о смерти и кремировании Таллуса.

– Пока я лежала здесь без сознания, они сожгли тело Таллуса и развеяли его прах. – Из ее глаз покатились слезы. – Неужели нельзя было пару дней подождать? Это жестоко!

– Соболезную твоему горю, но жестокость здесь ни при чем. Никто не хотел причинить тебе новую боль, – мягко произнес Тайрон. – Таков обычай. Если кто-то погибает от руки Хоба на Арене 13, тело сжигают как можно быстрее. Известно, что джинн возвращается за телом, которое не всегда может забрать с собой сразу. Порой он творит жуткие вещи. Извлекает из плоти душу, чтобы ее мучить. А тело скармливает своим подручным. В нашем городе погибших на арене сжигают для того, чтобы они не достались кисточкам. И чем быстрее происходит кремация, тем лучше. Поверь мне, это правда.

Ада какое-то время молчала. В комнате повисла тягостная тишина. Первым ее нарушил Тайрон.

– Ты хотела поговорить с Дейноном и Лейфом? – спросил он, кивком указав на нас. – Просила, чтобы они пришли со мной?

– Да, я хочу, чтобы они оба поехали с нами к Морским Воротам. Им будет полезно увидеть то, что я буду делать. Дейнона ждет будущее великого шаблонщика, и это ему пригодится.

Дейнон просиял и благодарно улыбнулся Аде.

– Что касается Лейфа, – продолжила она, – то со временем он будет сражаться на пару с моим лаком на Арене 13. Верно, Лейф?

У меня от радости перехватило дыхание. Это было пределом моих мечтаний. Я буду сражаться вместе с лаком, который поможет мне одолеть Хоба! Наконец-то я смогу отомстить джинну!

Однако я вопросительно посмотрел на моего наставника.

– Меня тренирует Тайрон, – сказал я. – Будет у меня твой лак или чей-то еще, я все равно его ученик. Все зависит от его решения.

Но Тайрон смотрел не на меня, а на Аду.

– Могу я узнать причину такого выбора? Ты ведь никогда не видела его на арене. Лейф пока что новичок, – сказал он.

– По сравнению с ним те, кого я видела на арене, немощные старики. Они принадлежат прошлому. Лейф молод, стремителен и жаждет славы. Он – воплощение будущего. Я видела, как двигается твоя дочь, а она говорит, что их силы равны.

– То есть с помощью того, что ты надеешься получить у Торговца, ты намерена победить на арене Хоба?

– Именно.

– Не хочу показаться жестоким, но твои умения не спасли Таллуса. Да, он был близок к победе, но твоему лаку не хватило быстроты. Таллусу же не хватило опыта и сноровки, чтобы вести поединок перед лаком. Этот бой должен был закончиться победой уже в первые пять минут. Но ты этого не добилась.

– Да, это жестоко, но я согласна с тем, что ты сказал, – бесстрастно произнесла Ада. – Я недооценила Хоба и не ожидала, что Талу так скоро придется сразиться с ним. Бедный Тал, он был азартным новичком, без боевого опыта. Споткнулся и упал! Я не должна была выпускать его на арену так скоро.

– Так почему же я должен рисковать жизнью моего бойца? Он тоже новичок.

– Мои умения на должном уровне, но в этом разоренном мире у меня нет того, что мне нужно – впрочем, как и у всех, кто занимается здесь программированием. Надеюсь, Торговец даст мне недостающее. Даже будь у тебя это нечто, ты не смог бы им воспользоваться. Твоего знания Нима недостаточно. Помоги мне, и увидишь разницу.

– Торговец может заломить высокую цену. Если хочешь, я ссужу тебе необходимую сумму, – предложил Тайрон.

– Ловлю тебя на слове. Тал оставил мне немного денег, но их может не хватить.

– Мы купим новые словы, базовые элементы для создания разумного лака? – спросил Тайрон.

– В этом нет необходимости, я уже разработала свои собственные, но есть кое-что, чего я не могу сделать сама. Это существо, которое называется шатек.

– Что это? – спросил Тайрон, вслух задав вопрос, готовый сорваться с губ каждого из нас.

– Шатек – матерь джиннов, – ответила Ада. – Ну а я буду повитухой.

– А кто же отец?

– Отцом будет Трим, но он же будет и сыном. Он станет дважды рожденным, как и я. Он обретет разум. На пару с Лейфом он будет раз за разом убивать Хоба, пока не уничтожит его последнее «я». Но прежде чем джинн умрет своей последней смертью, он пожалеет о том, что его когда-то создали.